НЦ в общественном месте

Вампиры и правда любят темные людные места. Насколько может судить Дин – в этом клубе достаточно темно и шумно, чтобы вампир мог спокойно зажать жертву в уголке, все равно никто не отличит оргазм от смерти.
Он затаскивает Сэма внутрь задней комнаты, где темно, как у демона к глотке, и видны мельтешащие тела, а в глазах рябит от всполохов света. Они проходят мимо нескольких парочек, Сэм так и вертит головой в разные стороны, пялясь на голые задницы и торсы. И когда они добираются до конца комнаты, Дин хватает его за рукав, разворачивает лицом к себе и вжимает в угол.
- Смотри на вход, тебе должно быть хорошо его видно отсюда, - говорит он, расстегивая молнию Сэмовой куртки. – А я сделаю вид, что мы тут по делу.
Сэм перехватывает его руки и наклоняется к самому уху:
- Я не собираюсь делать это на публике, - он шепчет быстро и горячо.
- Расслабься, Сэмми, я только делаю вид, - Дин толкает его обратно к стенке и расстегивает пряжку на джинсах.
Всхлипы, стоны, шлепки, будто по голой коже кнутом проходятся, движения в разнобой без ритма, кто-то медленнее, кто-то быстрее – кажется, что вся комната ходуном ходит. Сэм тяжело дышит, Дин чувствует это, когда проводит ладонью по его груди под футболкой. Он как будто весь вибрирует.
- Следи за входом, - повторяет он, прежде чем опустится на колени.
Сэм, когда плачет, похож на девчонку: громко всхлипывает и долго не может успокоиться, Дин постоянно подтирает ему сопли. И когда Дин берет в рот он член, он стонет, как девчонка: прерывисто, высоко, мотая головой из стороны в сторону и повторяя «о боже». Дин даже шутил пару раз: «Сэм, поверь, у бога есть дела поважнее, чем делать тебе минет». Особенно здорово выходила шутка в момент, когда Сэм уже почти готов был кончить.
Вот и сейчас Сэм весь вжался в угол, запрокинув голову назад, и Дин готов поспорить, что тот даже глаза зажмурил. Ну, ей-богу, как девчонка.
- Сэмми, - Сэм выдыхает со стоном, когда он выпускает его член, - я, кажется, сказал тебе следить за входом.
Сэм поднимает его за грудки и целует, царапая шею и чуть не выворачивая голову.
- Не умеешь притворятся, хоть делай это так, чтобы мне не было стыдно за тебя перед ними, - Сэм кивает на остальные парочки.
Дин усмехается и вталкивает его в стену, прижимаясь всем телом и сдирая с него джинсы.
- Я передумал, - шепчет Дин, прикусывая мочку его уха и переворачивая его лицом к стенке. – мы поймаем его на выходе.
- Дин, что ты… - Сэм пытается отстраниться, отталкиваясь от стены. И это действительно смешно, так как выглядит, как будто он только больше выставляет голую задницу. Дин бы рассмеялся в другой раз, но слишком занят, проводя языком линию по его позвоночнику и сжимая ягодицы, чтобы тот и двинуться не мог.
Дин трахает его языком, закрыв глаза. Какая-то женщина справа через каждые две секунды повторяет: «да, детка, давай еще», а у Сэма ноги дрожат, он оперся локтями о стенку, закрыл лицо руками и только всхлипывает еле слышно.
И когда Дин сжимает его член и всаживает язык до упора, он запрокидывает голову назад и кончает с глубоким грудным стоном.
- Поздравляю с разрядкой, крошка, - гудит мужик откуда-то слева.
Сэм сползает по стенке, переворачиваясь и зарываясь головой в коленки. Дин разнимает его руки и целует щеки, глаза и лоб, слизывая мокрые соленые дорожки с кожи.
- Не верю, что это было так ужасно, Сэмми, - Дину даже сидеть больно, как у него стоит.
- Придурок, - Сэм еле языком ворочает. – Будешь теперь ловить вампира со стояком. Сам виноват.
Дин вздыхает и чешет затылок.
- Вообще-то Сэмми, никакого вампира тут нет. Просто когда ты отказался сделать мне минет в том магазине, я решил, что тебе не помешает немного здоровой терапии.
Всю следующую неделю Дин думает, что немного здоровой терапии не помешает ему, и что трахать свою собственную руку не так прикольно, как он думал в четырнадцать лет.

© since 2007, Crossroad Blues,
All rights reserved.