Этого достаточно

Пять ступенек – это немного.
Пять ступенек - это двадцать пять досок, скрепленных гвоздями. Это всего лишь два широких шага, и ты стоишь на веранде, ещё парочка шагов - и ты у двери.
А дальше ты просто останавливаешься, делаешь глубокий вдох, заносишь руку и ждёшь – всего пару секунду – прежде чем три раза постучать по деревянной поверхности. Дверь старая, покрашенная зелёной краской. Шероховатая.
Правда, краска уже порядком облупилась и выцвела, местами дверь начала подгнивать, да и вообще её давно пора заменить, но ты знаешь, что хозяин дома скорее отрежет себе руку, чем согласиться что-то поменять.
Сам того не замечая и забыв, что тебя, скорей всего, уже услышали, ищешь на двери небольшую надпись – ту, которую оставил больше пятнадцати лет назад. Потом, найдя, протягиваешь руку и прикасаешься к вырезанным буквам.
Тогда ты порезался, замазав дверь кровью.
Естественно, от крови не осталось и следа, её давным-давно смыл дождь, который в этих краях льёт так, что никакой навес над верандой не спасает от ветра и воды, но память о той выходке всё ещё свежа в твоей голове.
Отец всегда говорил: не оставляй за собой следов, не показывай, что тебе что-то дорого. Если враги не будут знать, что ты чем-то дорожишь, они не смогут это отобрать.
Во многом он был прав, во многом – не очень, но ты не жалеешь, что тогда, ещё мальчишкой, вырезал на двери свои инициалы, как гарантию того, что ты сюда вернёшься, что здесь твой дом, и все беды, которые рано или поздно тебя настигнут, разобьются о стены этой воображаемой крепости.
Детям так легко верить в чудо.
Ты весь напрягаешься, когда слышишь шарканье и ворчание твоего друга. Почти что отца.
Прошло три года, три долгих-долгих года, с тех пор, как вы в последний раз виделись.
Возможно, открыв дверь и поняв, кто перед ним стоит, он захлопнет её обратно, возможно, он предложит тебе пиво со святой водой или проводит в комнату с дьявольской ловушкой на потолке.
А, возможно, он сделает всё это сразу.
Поэтому ты ждёшь, смотришь, как поворачивается дверная ручка и увеличивается щёлка между дверью и косяком и, затаив дыхание, ждёшь.
Но он не говорит ни слова.
Он удивлён – даже не пытается скрыть этого.
А ещё испуган и растерян, но отходит в сторону, пропуская тебя во внутрь.
И ни о чём не спрашивает. Не произносит ни слова.
И ты, не долго думая, идёшь в гостиную, становишься под Дьявольскую ловушку и, повернувшись к нему лицом, хрипло, как будто бы разучился говорить, произносишь:
- Я не демон.
- Тогда кто ты? – спрашивает он так, как-будто бы ты – чужой ему человек.
Ты медлишь прежде, чем ответить, потом прячешь руки в карманы и нервно облизываешь губы.
- Я – Дин, - отвечаешь наконец и, набравшись смелости, все же встречаешься с ним взглядом.
Бобби тебе не верит, его глаза прищурены, он напряжен, ждёт нападения. И ты знаешь, что будь на его месте, поступил бы так же.
Тебе ли не знать, что никто так просто не возвращается с того света.
Ты тяжело вздыхаешь и переступаешь через черту ловушки, отходишь к окну и садишься на подоконник, усыпанный солью. Больше доказать ничего не можешь, если он не поверит этому, он не поверит ничему.
- Сэм тебя искал, - говорит он наконец. – Чёрт тебя побери, Дин! Он весь ад прошёл, что бы тебя найти. Где ты был?!
- Не там, - шепчешь ты и больше произносишь ни слова.
Не там, совсем не там.
Ад слишком большой, намного больше, чем думают Сэм и Бобби.
А дальше… а дальше уже неважно, потому что тебя поднимают на ноги, заставляют подойти к дивану, а затем толкают, и ты падаешь на мягкую и пыльную поверхность.
Ты засыпаешь сразу – нет сил, чтобы бодрствовать, дорога домой вымотала тебя так, что едва держишься на ногах.
И, конечно же, тебя снятся сны.
Яркие сны.
Яркие сны в красных тонах, где много крови и огня. А ещё молнии и цепи и черный-черный дым.
И от этого не убежать, оно будет с тобой всегда, и неважно, что ты выбрался, и неважно, чего тебе это стоило.
Но сон есть сон, а завтра будет новый день, зеленые краски. И голубые, и жёлтые. И лицо Сэма, и новые демоны, и новые проблемы.
А ещё ты знаешь, что тебе нужно сделать, но пока что ты не достаточно силён, пока что ты не умеешь доверять – разучился. И тебе обязательно нужно будет сделать кое-что – себя обезопасить, но всё потом. Завтра.
А сейчас яркие сны на пыльном диване и мозолистая влажная рука на твоём плече.
Пока что этого достаточно.

© since 2007, Crossroad Blues,
All rights reserved.