Каждому по желанию

- Дай нам...
- Сделай ее...
- Помоги мне...
- Поддержи его... Спаси нас... Открой им... Заставь их... Позволь мне... Снизойди... Сотни тысяч дрожащих невидимых рук выводят кривые буквы в небесной книге желаний. Сотнями, тысячами соленых капель они каждый день, каждый час, каждую секунду пишут: хочухочухочухочухочухочухочухочу...

- Дай мне надежду, Господи, - говорит Джим Аткинсон, сжимая руки в кулаки, до рези в глазах таращась на бесстрастный лик Христа. Тот, кто стоит у него за плечом, не понимает этих звуков. Он слышит: я хочу умереть. Он слышит: я хочу не бояться. Он слышит: я хочу Дороти, я хочу разложить лживую суку прямо на кухонном столе, а потом воткнуть нож в ее цыплячье горло, я хочу...
Джим Аткинсон не слышит ничего, кроме невнятной проповеди пастора Говарда и шепота высокой прихожанки в синем платке. Сквозняк задувает несколько свечей, и тихо скрипит тяжелая дверь, ведущая в ризницу. Он говорит: "ну ладно", достает дробовик из-под плаща, разворачивается и открывает стрельбу.

- Хочухочухочухочухочухочу... Оно не стало громче за века, эпохи, тысячелетия.

- Дай мне знак, Господи, - говорит Кубрик, целуя крест, водя по нему руками, прижимаясь к нему лбом. Тот, кто сидит на колченогом стуле и поглаживает красные четки, слышит: я хочу, чтобы ты был со мной. Я хочу тебя. Я хочу его. Я хочу...
Заходя в фургон, Гордон остановится, почувствовав, как - едва ощутимо, незаметно для человеческого глаза - дребезжат стекла. Но потом станет не до того.

- А ведь их теперь - гораздо больше. На вид - они даже повыше ростом. Но куда помельче душой. Настоящего праведника проще было найти в Содоме.

- Дай мне любви, Господи, - говорит Питер О'Райли, выстругивая новый крест для церкви святого Павла в Сан-Диего. Он говорит очень тихо, едва слышно. Отец Джонатан проходит мимо, улыбнувшись старательному плотнику, верному прихожанину, посещавшему каждую службу с тех самых пор, как переехал сюда, похоронив родителей в Ирландии. - Боже, озари меня Своим светом.
Они улыбаются вдвоем. Отец Джонатан и тот, кто стоит за плечом у отца двоих детей, прилежного семьянина, не нарушившего ни единой заповеди. Отметь меня, говорит Питер. Я же достоин, - говорит Питер. Я хочу стать тобой, - говорит Питер. И тогда все они пойдут за нами с тобой, за нами, за мной...

- А настоящего грешника теперь получится разве что воспитать...

И на закате Питер падает на колени, и слышит: да, воистину – ты достоин... по крайней мере ты - первый. А в церкви святого Павла вылетают все витражи.

- Так что, как я уже сказал - у нас есть для тебя работа. Чего ты хочешь?

© since 2007, Crossroad Blues,
All rights reserved.