Ловля на живца

Охотились они втроем: Джон, Бобби и Дин, которому уже тринадцать стукнуло.

Дело, правда, было недетское: озлобленный призрак ребенка, убитого маньяком-педофилом. На счету призрака – десять трупов за тридцать лет, все – 17 июля, в годовщину преступления, все – недалеко от стоянки, где было совершено то убийство. Может, туда этим убитым мужикам и дорога, только вот заодно каждый раз пропадал какой-нибудь подросток, из тех, кто обычно ошиваются вокруг больших стоянок.

Дело было недетское и дело было дрянь: жечь было уже нечего – того несчастного ребенка кремировали еще тридцать лет назад.

«Ловля на живца», - предложил тогда Джон, и Бобби не сразу его понял.

А когда понял, то крякнул, глотнул еще виски, провел рукой по бороде и поинтересовался, где они раздобудут пацана, который согласится изображать предполагаемую жертву предполагаемого педофила.

«Дин уже взрослый парень», - спокойно ответил Джон, а Дин не менее спокойно кивнул.
И тут Бобби понял, кому досталась роль педофила.

*
Поскольку светлая идея посетила Джона аккурат 17-го числа, времени на репетиции было немного.

Первая репетиция провалилась на первой же фразе. Когда Бобби сказал: «Малыш, пойдем со мной, я тебе кое-что покажу», - “взрослый парень” Дин разразился хохотом и успокоился только тогда, когда Джон тихо, но твердо назвал его по имени и посмотрел на него в упор.

Во второй раз Дину удалось промолчать, но тут все испортил Бобби, который сам не знал: то ли плакать, то ли смеяться, ведь фразу «Ты такой хорошенький, дай-ка я тебя потрогаю», - он произнес никак не соблазнительным тоном. Скорее, тоном смертника, которому вот-вот предстоит виселица.

На третьей попытке соблазнения Джон взглянул на часы и сказал: «Пора».

*
Заманивали призрака по всем правилам: в одиннадцать вечера Бобби вышел из бара, к нему подвалил Дин со словами «Дядь, а дядь, может, дашь монетку». Бобби будничным тоном произнес сакраментальную фразу «Малыш, пойдем со мной», Дин даже сумел не рассмеяться, и вот они уже вдвоем направились в ближайший укромный уголок.
Одним словом, в кусты.

Джон с дробовиком, заряженным солью, шел за ними следом.

Через кусты продирались долго, пока, наконец, не вышли туда, где у маньяка-педофила были хоть какие-то шансы хоть что-то сделать со своей жертвой и при этом не напороться своим ценным орудием труда на острые ветки.

И тут-то Бобби понял, что понятия не имеет, как соблазняют детей. Особенно таких детей, как Дин.

Дин, по-видимому, тоже это понял и решил взять все в свои руки. Он ведь был взрослым мальчиком.

И вот он уже решительно подошел к Бобби, уткнулся носом ему в грудь и промурлыкал что-то подозрительно похожее на «Возьми меня прямо сейчас», а Бобби подумал: «Ну и дети пошли нынче», но хриплым голосом произнес «Конечно, мой хороший».

Они стояли так, обнявшись. Бобби поглаживал Дина по голове и чувствовал, как того пробивает на истерический хохот, а сам мысленно клял призрака на чем свет стоит.

Прошло пять минут.

Призрак не появлялся.

Бобби начал судорожно соображать, что бы такое сделать дальше, и тут Дин начал осторожно поглаживать его плечи. Бобби сжал зубы, шумно выдохнул и громко произнес «Хороший мальчик». Он таким тоном обычно хвалил своих собак.

Где-то хрустнула ветка.

Долбанный призрак не появлялся.

Дин тяжело вздохнул, будто принял какое-то решение. Поднял голову, проникновенно посмотрел на Бобби, с придыханием произнес: «Я знаю, что тебе нужно», - и медленно, неуверенно начал опускаться на колени.

«Ох, и достанется же тебе от отца, приятель», - подумал про себя Бобби, потому что Джон был где-то рядом. Наверно. Если сумел незаметно продраться сквозь кусты.

…А Дин уже очень медленно, осторожно, неуверенно расстегивал его ремень, и главный вопрос повестки дня - где же гребанный призрак – встал остро, как никогда.

Бобби решил уже, что пора прекращать весь этот цирк, и пусть лучше призрак угробит еще кого-нибудь, чем ему придется изображать минет с сыном лучшего друга, но тут где-то невдалеке послышались проклятья и выстрелы, и все закончилось, даже не начавшись.

*

Уже в мотеле, Джон рассказал им, как увидел другую парочку: подвыпившего мужика и мальчишку в потрепанной одежде - пошел за ними следом и так узнал, что призраков было двое: призрак ребенка и призрак маньяка-педофила.

Теперь им надо было найти могилу того маньяка, которого полиция тогда так и не вычислила, но у них, по крайней мере, была теперь зацепка. Джон помнил этого урода в лицо, да и призрак ребенка все время повторял: «Не надо, дядя Дэвид».

На вопрос «А что стало с теми двумя», Джон пожал плечами и сказал, что мальчишка убежал, а того ублюдка, может, и соберут по кусочкам в больнице.

А потом поинтересовался:
- Вы там хоть до второй фразы дошли? Или сломались на первой? Я сразу понял, что ничего у нас с подставой не выйдет.

Дин покраснел как рак и отвел глаза, а Бобби встретился взглядом с Джоном, и тот, понимающе кивнув, сказал Дину: «Сынок, шел бы ты спать».

Дин серьезно ответил: «Да, сэр», неуверенно посмотрел на Бобби и ушел в соседнюю комнату.

Бобби приложился к своей фляжке, помолчал немного и, улыбаясь, произнес:
- Ты бы это… Присматривал за тем, какую порнуху твой пацан по телику смотрит. Могу поделиться чем-нибудь покачественнее. А то он мне такого наговорил.

Джон хмыкнул: мол, знаем мы твое «покачественней», и принялся выкладывать свои соображения о предстоящей охоте на призрачного маньяка.

…А Бобби мысленно поклялся, что в следующий раз если и согласится изображать маньяка, то только с какой-нибудь совершеннолетней, грудастой, горячей блондинкой, которая сама, кого хочешь, изнасилует. И уж с ней-то он готов изобразить все очень реалистично.

© since 2007, Crossroad Blues,
All rights reserved.