Молчание

Каждое утро – все сначала. Пыльные шторы, солнечные пятна на полу, удивленное: «Сэм?». Будто он каждое утро боится, что Сэм уйдет, исчезнет. Или с трудом узнает его.
Сэм подолгу рассматривает свое лицо в зеркале. Последние несколько месяцев узнавать себя все сложнее. Новые морщины, упрямо сжатые губы, колючий взгляд. И главное – что-то неуловимое, непонятное, заморозившее черты его лица, превратив их в злую, жесткую маску. Ведь должно уже было отпустить, оттаять…
Он старается не замечать мелкие странности. Но Дин все чаще застывает во время разговора, прерывает рассказ на полуслове, по несколько минут смотрит в одну точку, не реагируя ни на что вокруг. Все чаще вскакивает ночью в ужасе и не помнит свои сны. Сэм незаметно царапает свою ладонь короткими ногтями и опять рассматривает свое отражение. Не смотри, не думай, все в порядке, все наконец-то в порядке…
Днем начинается дождь, и у Дина опять болит голова. Он неуклюже скрючивается на краю кровати и трет виски пальцами. Сэм в такие дни обычно залезает с ногами на кровать, привстает на колени и легко водит кончиками пальцев по затылку Дина, по макушке, пропуская пальцы сквозь его короткие волосы. Когда-то ведь все было наоборот. Когда-то Дин точно так же гладил его виски, помогая прогнать боль. А потом, опрокинув Сэма на кровать, мог часами целовать его шею и шептать на ухо разные глупости, от которых ему становилось жарко до дрожи.
Прошел месяц, а он до сих пор не понял, помнит ли об этом Дин. Потому нужно аккуратно, спокойно, вдох-выдох…
Дин расслаблено выдыхает, и Сэм понимает, что боль начала отпускать. Он продолжает гладить его голову, нажимая на определенные точки, помогая облегчить спазм, и несколько раз случайно, по привычке, проводит пальцами по коже за ушами, по линии волос на затылке. Дин закрывает глаза и откидывает голову Сэму на плечо. И на какое-то мгновение ему кажется, что Дин все вспомнил. Но только на мгновение.
«Что произошло, пока меня не было? Что с тобой произошло?» - глухо спрашивает Дин.
Он произносит это так, словно его не было всего несколько часов. Словно он просто выходил за пивом. Словно Сэму не пришлось хоронить его тело в мокрой, размытой дождем земле.
«Ничего, все в порядке, - улыбается Сэм и на мгновение обессилено закрывает глаза. – А что?».
Вечером Сэм молча сдвигает их кровати.
«Тебе еще не надоели кошмары? – неожиданно зло спрашивает он. – Мне – да. Так будет надежнее. По крайней мере, не буду просыпаться с мыслью о том, что тебя кто-то душит».
Дин лишь пожимает плечами и уходит в ванную.
Ночью Сэм просыпается от легкого прикосновения к его плечу. Дин лежит рядом и рассеянно смотрит в потолок.
«Сэм.. Сэмми.. Я правда ничего не помню, - шепчет он. – Ни где я был, ни что со мной происходило. Ничего. Никакого ада. Я вообще мало что помню. Будто память сквозь дырокол пропустили. Я даже свои дни рождения… Ты ведь мне веришь? Я стараюсь, правда. Но не получается…»
Сэм до боли прикусывает щеку, стараясь успокоиться. Нельзя. Нельзя его поцеловать. Нельзя провести пальцами по его лицу, такому красивому и растерянному, по носу, по мягким губам, по шее. Нельзя. Он не помнит. Потому он только кивает в ответ.
Когда Дин переворачивается на другой бок и его дыхание становится размереннее, Сэм осторожно целует его затылок. «Не вспоминай, - просит он про себя. - Не вспоминай. Даже если совсем меня забудешь, не вспоминай».

© since 2007, Crossroad Blues,
All rights reserved.