Джаред и Дженсен не любят подслушивать. Это некрасиво, неэтично и вообще. Но когда режиссер твоего сериала разговаривает со сценаристом твоего же сериала на повышенных тонах, а вы просто проходите мимо – удержаться крайне сложно. Практически невозможно.

- Эрик, прекрати выставлять все таким образом, как будто я требую, чтобы он у него отсосал, – голос Кима Маннерса - резкий и раздраженный.

Дженсен фыркет и толкает Джареда локтем в бок:

- Это он про тебя.

Джаред поддерживает игру и пихает Дженсена в ответ:

- Я выше. Тебе удобнее на колени вставать. Это про тебя.

Они устраиваются за огромным куском какой-то картонной декорации, забытой в углу огромного гулкого съемочного павильона. Дженсен наполовину высовывается из-за нее, чтобы еще и видеть происходящее. Джаред склоняется и кладет подбородок к нему на плечо, и Дженсен слегка выпрямляется и возится, устраиваясь поудобнее.

Они часто так делают. Так привычно. Движения уже почти безотчетные. Просто… просто так комфортно. В этом же нет ничего такого.

- Эрик, это просто одна капля крови и одно движение рукой.

Джаред картинно закатывает глаза и шепчет Дженсену на ухо:

- Джей, я понял. Они хотят тебя кастрировать. – Джаред взмахивает рукой в воздухе. - Держись, брат!

Горячее дыхание обжигает кожу, губы почти касаются щеки. Эй, спокойно, это ведь все лишь Джаред. Он часто так делает. Так привычно. В этом же нет ничего такого.

Дженсен нервно смеется и чуть не пропускает ответ Эрика Крипке.

- Ким, то, как именно ты предлагаешь это снимать, превращает это движение рукой в гей-порно какое-то! Ты посмотри на план.

Эрик шелестит бумажками и начинает читать, подчеркивая каждое слово:

- Сэм и Дин стоят друг напротив друга.

Дженсен и Джаред одновременно поворачиваются лицом к лицу. Правда, стоят очень близко. Слишком близко? Но ведь это просто игра. Просто интересно, что именно придумал Ким. В этом же нет ничего такого…

- Дин замечает на щеке Сэма каплю крови. Крупный план капли. Дин поднимает руку. Камера идет на уровне запястья вслед за рукой.

Дженсен начинает поднимать руку. Взгляды обоих актеров не отрываются от его запястья.

- Большим пальцем… так, я пропустил, какая у нас рука и щека… где это было? Ага, правая щека… скула, да?.. и левая рука. Левая, Ким? Значит, большим пальцем левой руки Дин медленным движением... Медленным, Ким? Медленным???

Там, за декорациями, невидимый для Эрика и Кима, Дженсен повторяет сценарий. Дыхание Джареда почему-то сбивается. Прикосновение к щеке почему-то вызывает дрожь. Эй, это же просто Дженсен. Почему взмокли ладони? Пульс Дженсена почему-то учащается. Эй, это же просто Джаред. Он не первый раз дотрагивается до него. Что в этом такого?

- Медленным движением стирает каплю, а что у нас дальше, Ким? Затем Дин слизывает со своего пальца эту самую каплю крови.

А теперь палец в рот. Судорожный выдох Джареда.

- Сэм смотрит на Дин. Дин смотрит на Сэма.

Глаза в глаза. Только не надо пытаться прочитать то, что написано в зрачках из того, чего нет в сценарии.

- Ты с ума сошел, Ким? Ты сам что ли не видишь, как это выглядит? Ты представляешь, что с нами сделают???

- Эрик, пойми, в этом-то все и дело. Послушай меня внимательно. Из аудитории нашего сериала восемьдесят процентов – девушки. Из них шестьдесят, ты слышишь меня, Эрик? Шестьдесят процентов хотели бы увидеть что-нибудь хотя бы почти эротическое с участием обоих братьев. Обоих! Ты хоть понимаешь, что это значит, Эрик? А теперь посмотри внимательно, что я тебе предлагаю? Что мы имеем из фактов в этой сцене? Двое взрослых мужчин, кровное родство которых мы постоянно подчеркиваем. Оба одеты. Они стоят на расстояние полуметра друг от друга. Единственная точка соприкосновения – подушечка пальцев одного из них. Белый день. Всего одна капля крови. Ничего больше. Ни единого слова не произносится. Мы всегда будем клясться, что все толкования этой сцены – домыслы извращенцев. Нам никто и ничто не сможет поставить в вину, а при этом половина зрителей нашего сериала наделают себе постеров и будут молиться на нас за исполнение их мечты.

Кажется, что воздух за декорацией всего в нескольких метрах от Кима и Эрика становится разреженным. Дышать так трудно, что надо немедленно сделать что-нибудь, что угодно, лишь бы вернуть легкость и беззаботность. Джаред порывисто подается вперед, ударяя Дженсена по руке.

- Большой уже мальчик, Джей, а все еще тянешь пальцы в рот. Откусишь как-нибудь.

Дженсен с облегчением смеется и толкает Джареда в ответ. Перепалка, потасовка, слишком резкое движение, Дженсен хватается за декорацию, чтобы удержаться, и хлипкая картонка, не выдержав, обрушивается вниз, увлекая за собой и Дженсена и Джареда. Они падают практически под ноги Киму, который даже не пытается выглядеть удивленным.

Ладонь скользит по спине. Задерживается на секунду. Губы мазнули по шее. Просто в пылу борьбы. Ничего такого. Просто мальчишеские игры.

Пока ребята барахтаются, пытаясь выбраться из обломков бутафории, Эрик поворачивается к Киму, понизив голос:

- Посмотри на них, Ким. Что мне делать? Их же через полгода уже нельзя будет в одном кадре снимать! От них же уже сейчас фонит по-страшному, без всяких твоих «одно движение рукой».

- Да ладно тебе, Эрик. Через полгода они, будем надеяться, уже начнут, наконец, спать друг с другом, и напряжение спадет. – Ким наблюдает за Дженсеном и Джаредом с улыбкой.

- А если нет? – в голосе Крипке звучит отчаяние.

- Если не начнут или если не спадет? – Ким ухмыляется.

Эрик пожимает плечами:

- В любом случае.

- Тогда мы с тобой позаботимся об этом, Эрик. Это же наш сериал. Мы обязательно что-нибудь придумаем.