Диверсия

И всё-таки это был заговор.
Впервые это случилось в перерыв, когда Смит вышел на ланч. Вернувшись к себе в кабинет и допивая на ходу диет-колу, он переступил порог, прикрыл дверь - и остановился, сперва почувствовав запах, а потом увидев то, что его издавало. Сперва он решил, что его секретарша в припадке помешательства дерзнула воспользоваться рабочим столом босса в качестве кафетерия. Но тут же отмёл эту мысль: девчонку он успел вышколить, к тому же она не дура, а значит, дорожит своей работой.
Но если не она, то кто мог забыть у него на столе бумажный пакет, покрытый изнутри пятнами сахарной пудры и истекавший ароматом, от которого Смиту захотелось немедленно выпрыгнуть в окно, пробив стекло головой? Потому что это и терпеть было невозможно, и есть было тоже нельзя. В пакете обнаружились пончики. А он только-только вошёл в ритм шестинедельной морковной диеты, и ему уже почти перестали сниться стейки с картошкой фри.
Смит был волевым человеком. Человек неволевой вряд ли сумел бы стать в его годы успешным директором по продажам и за какие-то три недели заслужить благосклонность руководства. Смит решительным движением сгрёб пончики со стола и, держа их подальше от непроизвольно зашевелившегося носа ("Тихо! - сурово приказал ему Смит. - Сидеть!"), вышел в коридор и низверг на секретаршу шквал праведного негодования.
Секретарша захлопала глазами и разинула рот так убедительно, что Смит почти сразу ей поверил. Он не только не имела отношения к появлению пакета, но не знала даже, откуда он вообще там взялся.
- Я только что отходила налить себе кофе, сэр, - пролепетала она, заливаясь краской. - Простите, сэр, я не знаю, сэр, больше такое не повторится, сэр.
Смит был человеком не только волевым, но и гуманным, поэтому тут же сменил гнев на милость и забыл об инциденте ещё до конца рабочего дня.
Однако назавтра пришлось об инциденте снова вспомнить, потому что, вернувшись с ланча, Смит опять обнаружил у себя на столе точно такой же пакет, наполненный точно тем же и пахнувший точно так же, как и вчерашний.
- Что за чёрт, - пробормотал Смит и выглянул из кабинета, чтобы устроить секретарше допрос с пристрастием, но её не оказалось на месте. Позже выяснилось, что последние полчаса она провела в дамской комнате, мучаясь от несварения желудка. Смит насторожился.
- Ты ела вчера эти пончики?
- Нет, сэр, что вы, сэр. Я их сразу же вынесла вниз и отдала бездомному, как вы и велели, сэр.
- Молодец. Повтори, - сказал Смит и протянул ей новую посылку.
Когда та же история повторилась в третий раз, Смит запретил своей секретарше отлучаться с места в течение дня. Но воплощать маневр в жизнь не пришлось. Придя на работу следующим утром, Смит обнаружил на столе... ну, словом, уже понятно, что он там обнаружил.
Теперь его мучил только один вопрос. Что это: саботаж, диверсия или особо изощрённое издевательство? В этот раз он вынес пакет бездомному сам, настораживая попутчиков в лифте громким и жалобным урчанием в животе. Над шестинедельной морковной диетой нависла страшная опасность. Диету надо было срочно спасать.
Смит был человеком не только волевым и гуманным, он также умел рассчитывать, планировать и исследовать окружение. Собственно, потому он и был таким хорошим директором по продажам.
Он выяснил, что такие пончики в таких пакетах продают в закусочной через дорогу от офиса. На этом расследование застопорилось, так как из дальнейших расспросов Смит выяснил, что за день пончики покупает от ста пятидесяти до трёхсот человек, из которых не менее половины работает в той же компании, что и он.
Оставался наиболее трудоёмкий, но и наиболее надёжный метод - полевое исследование.
Следующим утром Смит пришёл на работу на час раньше и занял стратегическую позицию за вешалкой, удачно расположенной в углу таким образом, что входящий, открывая дверь, не сразу мог обнаружить засаду. На это позиции Смит просидел до половины девятого, изнывая от голода (ему всю ночь снились пончики, и он так измучился, что утром даже не смог заставить себя съесть привычную порцию тёртой моркови), и ещё больше - от любопытства и непривычного, но приятного охотничьего азарта.
В восемь тридцать три капкан захлопнулся.
Шаги, раздавшиеся за дверью, были медленными, осторожными и почти что бесшумными - в диверсанте уже по походке чувствовался большой опыт, - но Смит всё равно расслышал их и замер, не сознавая, что принимает стойку морпеха, ждущего сигнала к бою. Дверная ручка, зловеще поблескивая, медленно повернулась, дверь качнулась вперёд... Смит мысленно сосчитал до пяти, и, когда фигура диверсанта показалась из-за двери, с воинственным криком выскочил из своей засады и захлопнул дверь, отрезав террористу путь к бегству.
Террорист издал короткий вопль, потом сказал: "Боже!" и инстинктивно перехватил пакет с пончиками, который чуть не выронил от неожиданности в момент стремительной атаки Смита.
Смит ухмыльнулся, упиваясь тем, что его план сработал, и взглянул диверсанту в лицо.
Диверсант тоже посмотрел в лицо Смиту и свёл брови домиком.
- Ой, - сказал он тихо, опуская глаза, пока Смит напряжённо всматривался в него, пытаясь понять, где раньше видел этого парня. Так прошло секунд десять.
- Бинго, - Смит наконец щёлкнул пальцами, прервав напряжённое молчание. - Вспомнил. Ты тот парень из лифта.
- Я из техподдержки, - возразил тот, судорожно прижимая пакет с пончиками к груди, так. словно это могло защитить его от расправы. Смит невольно посмотрел на предательский пакет - и тут же мысленно одёрнул свой нос, снова потянувшийся, куда не след. Пончики были на этот раз совсем свежие, с пылу, с жару, и пахли мёдом и корицей на весь кабинет так аппетитно, что рот у Смита моментально наполнился слюной. Это было не совсем удобно в данный момент, и Смит нервно сглотнул. Пойманный им диверсант - тоже.
- Ты из техподдержки, - повторил Смит. - Надо же. А я думал - из службы доставки. И пятый день подряд ошибаешься этажом. Я не ем такую калорийную, неэкологическую, перенасыщенную углеводами и жирами... - Смит умолк, невежливо прерванный собственным животом, который тоже. по примеру носа, зажил собственной жизнью и решил вдруг громко заурчать. Диверсант из техподдержки продолжал смотреть на него жалостливым щенячьим взглядом. Смит почувствовал, что краснеет, и от этого разозлился ещё сильнее. - Короче, не ем я эту дрянь, и всё! - рявкнул он.
- Я знаю, - сказал диверсант. - Ты на диете. Морковной.
Смит открыл рот и закрыл. Всё оказалось ещё хуже, чем он думал. За ним следили!
- Слушай, ты...
- Вэссон, - робко улыбнувшись, подсказал диверсант.
- Вэссон?.. Гм... ладно, не важно. Я не знаю, чего тебе от меня надо, и не намерен в этом разбираться - пусть этим займётся охрана. Но поскольку я человек любопытный, то прежде, чем вызвать её, я задам тебе ровно один вопрос. Только один.
Вэссон вздохнул. Смит ухмыльнулся, вспомнив их недавнюю встречу в лифте. Ситуация неожиданно стала почти приятной: теперь он не только развлекался, но и мстил.
- Так вот, ответь-ка, какого чёрта ты повадился тайком таскать в мой кабинет пончики?
Вэссон нервно хрустнул пакетом. Смит подумал, что если он будет и дальше с такой силой его к себе прижимать, то испачкает футболку. Эта мысль отозвалась в нём странным смутным чувством, которое он тут же отбросил.
- Ну? - сурово спросил Смит, и Вэссон прочистил горло.
- Ну... как бы... гхм... я... в общем... мне тебя стало жалко, - промямлил он и неловко замолчал.
Смит выпучил на него глаза.
- ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?!
- Неделю назад я тебя видел в кафетерии внизу, - затараторил Вэссон. - Ты говорил по телефону про свою морковную диету и ещё про какой-то там особенный йогурт, который понижает чувство голода. Ты весь ланч проговорил, а я просто случайно сидел за столиком рядом, ну, правда случайно! И ты... ну, ты вроде как смеялся, но я подумал, что так же ведь и подохнуть с голоду можно, на такой-то работе, как наша.
- И? - после долгой, гнетущей паузы спросил Смит. - Ты решил меня накормить?.. Потому что?..
Вэссон пожал плечами.
Смит какое-то время молча разглядывал его. Парень сгорбился, пытаясь спрятаться за пакетом. что было довольно затруднительно при его габаритах. Плечи у него были шириной в половину стены, а эти руки, а эти ноги, а эта... Словом, Смит с трудом представлял, как Вэссон умещается в своей рабочей кабинке. В сущности, этот парень давно уже мог бы одним щелчком сбросить Смита с пути и сбежать, но почему-то этого не сделал. Эта мысль тоже отозвалась в Смите как-то странно.
- Что ж, - проговорил он, по-прежнему заслоняя дверь кабинета спиной. - Ты, я вижу, тоже человек гуманный. Это хорошо, хотя и бывает вредно в нашем деле. Ещё один вопрос в качестве бонуса за то, что я не вызвал охрану ещё тогда, когда ты клеил меня в лифте...
- Я не клеил тебя в лифте! - возмущённо вскинулся Вэссон, мигом распрямив свои безграничные плечи. В Смите опять что-то шевельнулось. Он нетерпеливо повторил:
- Когда ты клеил меня в лифте, я не подумал, что это мог быть первый этап воплощения твоих коварных планов. Поэтому вот мой второй вопрос: что в этих чёртовых пончиках? Мышьяк? Стрихнин? Кишечная палочка?
- Нет, - растерянно сказал Вэссон. - Мёд, корица и абрикосовый джем.
- Абрикосовый джем... - повторил Смит и застонал в унисон с опять заурчавшим животом. Рассудок в тот же миг напомнил о морковной диете, и Смит застонал громче.
Это было тактической ошибкой. Противник немедленно почуял слабину и с лисьей улыбочкой подступил на шажок ближе.
- Да они не такие уж экологически нечистые, - примирительно сказал Вэссон, протягивая Смиту пакет. - И свежие, при мне пекли. Честное слово. Ты бы хоть попробовал...
- Стоять! - завопил Смит, сам не зная, Вэссону или себе. Вэссон подскочил на месте и встал. Смит смотрел на него почти с ненавистью. - Нечего мне тут мозги пудрить! Это саботаж! Тебя подослал Райс, я знаю, он давно метит на моё место - как раз с прошлой недели. Он тебя подкупил, чтобы ты довёл меня до нервного срыва!
- Да чего тебя доводить, ты и так задёрганный, злой, на людей бросаешься. Это всё из-за недоедания. Ты знаешь, что по статистике сорок три процента нервных срывов происходит из-за искусственного самоограничения в сне, еде и сексуальной активности?
В сексуальной... что?..
- Это домогательство? - осенило Смита. - Ты не диверсант. Ты просто меня таким образом сексуально домогаешься. Да? Но, чёрт... кормить вкусным... это так по-бабски! Ты прямо как девчонка! - сказал он и вдруг захохотал, сам не зная, чему. Вэссон смотрел на него, алея до самых корней своих густых, длинных, мягких волос. И эта мысль тоже отозвалась в Смите чем-то таким... чем-то таким... Он перестал смеяться.
- Придурок, - сказал Вэссон, глядя на него исподлобья. - Я же хотел как лучше.
- Я тебе уже почти верю, - без улыбки сказал Смит. - Только всё равно - не надо было.
- Почему? Ты же любишь пончики. И они правда вкусные, - сказал Вэссон отчасти обиженно, отчасти просяще - и, в подтверждение своих слов, достал из пакета один и надкусил. Когда он опустил руку, в уголке рта у него осталась тёмно-жёлтая капелька джема, а губы слегка блестели от мёда.
- Правда же очень вкусм-м-м, - сказал Вэссон, когда Смит шагнул вперёд, сгрёб его за жёлтую форменную футболку, дёрнул на себя и поцеловал.
Он и сам не знал, что на него нашло. Какие-то очень странные мысли то и дело мелькали в его голове с той минуты, как он поймал своего диверсанта, а потом... Ему просто вдруг захотелось, и он сам не знал, чего именно: то ли поцеловать эти слегка приоткрытые блестящие губы, то ли слизать с них мёд и абрикосовый джем.
- М-м-м, - недоуменно повторил Вэссон, неловко шурша пакетом. Смит оторвался от него, вырвал пакет у него из рук и бросил на стол, на всякий случай не выпуская футболку Вэссона из кулака.
- Только попробуй сказать, что ничего такого в виду не имел, - угрожающе сказал Смит, бёдрами толкая Вэссона вперёд до тех пор, пока тот не упёрся задницей в стол.
Вэссон снова свёл брови домиком.
- Я ничего такого в виду не... придурок! - прыснул он, расплываясь в довольной ухмылке, и Смит, досадливо выдохнув: "Вот ведь... сучка", снова смял губами его рот.
Вэссон такого напора явно не ждал и завалился назад, молотя руками по столу и с шумом обрушивая на пол всякую канцелярскую дребедень. Потом схватился за ремень Смита, пытаясь сохранить равновесие, и натянул его с такой силой, что у Смита опять подвело живот - вот только теперь он точно знал, что не от голода. Вернее, не от того голода. Сколько он уже не занимался сексом? Две недели? Три? Четыре? Восемь? Чёртова работа!
- Что, п-прямо сейчас? В твоём кабинете? - вывернувшись на миг из-под его губ, просипел Вэссон.
- Да! В моём кабинете, прямо сейчас! - рявкнул Смит, расстёгивая его ширинку и запуская руку ему в трусы. Вэссон тихо застонал.
- Хорошо хоть сейчас не ланч, - пробормотал он, выпуская ремень Смита и берясь за пряжку.
И да, это правда было довольно удачно, что не ланч... да.
Брюки наконец-то перестали создавать препятствие, и когда, казалось бы, всё должно было пойти на лад, Вэссон внезапно упёрся свой большой, сильной ладонью Смиту в грудь. Смит нетерпеливо посмотрел ему в лицо. Вэссон посмотрел на него в ответ.
Так вот они друг на друга смотрели ещё секунд двадцать, прежде чем оба поняли, в чём проблема.
Смит сказал несколько общих фраз, относящихся скорее к лексикону гаражных механиков, чем в современной деловой речи. Вэссон продолжал держать брови домиком, и так Смит узнал, что брови домиком ещё не означают непременной готовности подставлять зад.
- Ну и? Что? - закончил наконец Смит.
И тогда Вэссон сложил вместе два кулака, уперев мизинец правой руки в указательный палец левой. И посмотрел на Смита с надеждой.
Смит снова выругался, но вскинул руки точно так же.
- На раз-два... три! - выпалил он и выбросил "ножницы".
Вэссон выбросил "камень".
Смит даже пикнуть не успел, когда Вэссон выскользнул из-под него с кошачьей ловкостью, поразительной в таком большом и мускулистом парне, и, ухватив Смита за галстук, потянул, толкая его на то место, где только что был сам. И прежде, чем эти сильные руки схватили его за плечи, крутанули на месте и негрубо, но плотно прижали к столешнице лицом вниз, Смит успел увидеть на лице Вэссона очень странную улыбку, очень нехорошую улыбку, он бы даже сказал - демоническую.
Но подумать он об этом не успел, потому что через миг ткнулся щекой в степлер, а животом - в дырокол, и беспомощно забарахтался, пытаясь как-то устроиться между своим настольным календарём и ежедневником, раскрытым на странице с рецептом супердиетического салата.
Смит почувствовал, как Вэссон стягивает трусы ему на бёдра, и подумал, что должен испытывать некоторый дискомфорт от того, что его раскладывает на собственном столе какой-то посторонний чувак из техподдержки. Но дискомфорта почему-то не было. Было чувство голода, такое сильное, что сопротивляться ему стало совсем невозможно. Как будто раньше они это делали постоянно, каждый день, и это было так естественно, как... как есть, а потом вдруг перестали, и есть Смит тоже перестал. Тёртая морковь на завтрак - это разве же еда?
Вэссон прижал свой конец к анусу Смита и, помедлив ровно столько, сколько было надо, толкнулся, не слишком резко и не слишком медленно, одновременно и жадно, и дразняще, так что Смит беззвучно взвыл и подался назад, ему навстречу. Справа от него, прямо напротив носа, валялся пакет с пончиками, высыпавшимися на заявления и отчёты. Смит застонал и, покрепче уперевшись ногами в пол, вслепую отвёл руку назад, сам не зная зачем. Вэссон тут же перехватил её запястье, не сбавляя темпа, и прижал к столу рядом с пакетом.
- Ох чёрт, - выдохнул Смит, упираясь лбом в квартальную декларацию о доходах и дёргая рукой, сжатой стальными пальцами Вэссона. Вэссон просунул ладонь его под живот, зарывшись лицом ему в шею, и ускорил темп. - Ох ты ж чё-ё-ё-ёр-т...
- "Я не из этих"... как же, - тяжело дыша, сказал Вэссон, и Смит не сразу понял, что он передразнил его реплику из их разговора в лифте. Смит фыркнул, не поворачивая головы.
- "Я тоже", ага, - напомнил он и тут же опять сорвался на стон, и Вэссон тоже застонал, и вот так они трахались и стонали, среди разбросанных скрепок и разлетевшихся бумаг.
Смит кончил, как по часам - ровно в девять ноль-ноль. Он был не только волевым, гуманным и рассчётливым человеком, но также и очень дисциплинированным. А Вэссон был раздолбаем, поэтому опоздал почти на две минуты.
За дверями кабинета разгоралась понемногу обычная ежедневная офисная суета.
- И всё-таки я тебя знаю, - сказал Вэссон, пытаясь отдышаться и застегивая ширинку подрагивающими руками. - Больше того, по-моему, я тебя уже трахал.
- М-маловероятно, - промямлил Смит, осторожно присаживаясь на край стола, заправляя в штаны рубашку и пытаясь прикинуть, выдержит ли он сегодня сидячий рабочий день. - Я вообще-то моногам. Я помню всех, с кем спал.
- Я тоже. В смысле, тоже моногам. И тоже помню.
Они какое-то время разглядывали друг друга. Смит подумал, что им, двум моногамным незнакомым парням, только что трахнувшимся в офисе на столе, должно быть неловко или по меньшей мере непривычно. Но получилось действительно очень классно, и, главное, Вэссон как будто откуда-то знал, что Смиту ужасно нравится, когда ему сжимают запястья во время секса...
- Откуда ты знаешь? - всё ещё слегка задыхаясь, спросил Смит.
Вэссон поднял глаза.
- Про что?
Смит помолчал. Потом уточнил:
- Про пончики. Что я их люблю.
- Любишь? - Вэссон расплылся в озорной счастливой улыбке. - Правда ведь, любишь? Там ещё осталось...
- Вэссон, откуда?
Тот пожал плечами.
- Не знаю... приснилось.
- А? Я тебе снился? Я думал, тебе снятся призраки и вампиры...
- И ты. Словом, всякая нечисть, - ухмыльнулся Вэссон и стал бочком пробираться к двери. Смит оглянулся было на стол, пытаясь найти что-нибудь поувесистее, чем можно было бы приложить наглеца, но на столе был такой бардак, что он отказался от этой затеи. Наглец тем временем уже был у двери и, кажется, решил наконец сбежать.
- Вэссон.
- Да, сэр?
- Как тебя зовут хоть?
- Э... Сэм.
- Сэм, - повторил Дин и замолчал. Чувство было... чувство было очень странным. Очень смутным. И очень странным. И знакомым. - Ладно, Сэм. Можешь идти. Я не стану сообщать охране. Но кончай маяться дурью, понял? Ты не курьер и не моя нянюшка, ты техподдержка. Чтоб никаких больше пончиков. Ясно?
- Ясно. Никаких пончиков. Да, сэр, - сказал Вэссон и тихонько ретировался за дверь.
На следующий день, вернувшись с ланча, Смит обнаружил на столе коробку с клубничным пирогом.

© since 2007, Crossroad Blues,
All rights reserved.