Дин, малолетняя проститутка

Тед знал, кого ищет – голенастую блондинку с оценивающе-высокомерным взглядом, прожженую, опытную. Чтобы потом не было стыдно. Ну шлюха и шлюха, работа у нее такая.

Но при виде этого мальчика, который нервно мялся на углу, ежась под порывами осеннего ветра, нога словно сама собой дрогнула на педали тормоза.

- Мальчик, - сказал Тед так фальшиво, что сам бы на месте парня насторожился. Он не умел общаться с детьми. Своих у него не было, а с племянниками отношения как-то не складывались. – Мальчик, ты что здесь делаешь?

- Трамвай, блядь, жду, - ответил мальчик хриплым баском, вальяжно облокотился на машину и заглянул в открытое окно. – Отсосать – пятьдесят.

В его движениях не было ожидаемой томной жеманности, наоборот, он словно нарочно старался выглядеть взрослым мужиком – руки в карманах мешковатых штанов, плечи по-боксерски опущены. А на носу – россыпь золотых веснушек.

- Тебе сколько лет?

Мальчик недовольно фыркнул и выпрямился:

- Ну если нет, то проезжай, не загораживай тут.

Он действительно был совсем мальчишка, даже не подросток. Круглая мордашка, ресницы пушистые, как у девочки, а губы – пухлые, нежные, сердито поджатые. Тыкать членом в этот детский рот казалось кощунством. Преступлением.

- Залезай, - сказал Тед и открыл пассажирскую дверь.

Мальчик плюхнулся на сиденье, хлопнул дверцей так, словно это был не Лексус, а раздолбанный Форд, и протянул руки к печке.

- Отъедем, - сказал он, разминая лиловатые от холода пальцы. – А то тут вечно всякие. Вон туда. И деньги вперед.

Они запарковались в узкой алее. В отблеске фонарей с проспекта мальчик казался совсем крохотным, хрупким. Ненастоящим.

- Боишься? – спросил Тед, протягивая сложенную купюру. Пять полусотенных лежали у него в нагрудном кармане, наготове для блондинки. Он не любил доставать бумажник при шлюхах.

Мальчик деловито сунул выручку куда-то под куртку:

- Если ты боишься, то я не магазин, я деньги не возвращаю.

Бояться было уже нечего, полиции за глаза хватило бы и этого. С минуту Тед думал, что у него не встанет. Он расстегнулся, пару раз дернул все еще полувялый член, почти отчаиваясь. Мальчик забрался коленками на сиденье, перегнулся через ручник и рычаг скоростей, и тут-то наконец член Теда подскочил как каменный и ткнулся мальчишке в подбородок.

- Ты вообще-то умеешь? – запоздало спросил Тед, не зная, куда деть руки, чувствуя себя полным идиотом. Кто его разберет, может, он уже не первый год, может, ему только на вид двенадцать, а на самом деле...

Мальчик шумно вдохнул, обхватил его головку губами, невозможно мягкими, теплыми, и принялся легонько посасывать, тыкая кончиком языка прямо в утетру. Тед взвыл, кусая губы. Были в его жизни минеты и получше – и гораздо лучше – но это...

- В рот не кончать, - сурово предупредил мальчик, стиснул корень его члена в маленьком влажном кулачке, и его губы скользнули вниз по вздрагивающему от натуги стволу, влажно лаская, вниз и снова вверх, тугим кольцом. Тед чувствовал, что забивает весь рот мальчишки, даже его язычок еле ворочается, прижатый книзу твердой плотью, но все равно пытается лизать его, ритмично напрягается под давлением.

- Конечно, конечно, - бормотал Тед, задыхаясь, и гладил узкие плечи под пыльной курткой армейского образца. От мальчишки пахло удивительно знакомо: слежавшейся в чемоданах одеждой, горелым жиром, как в дешевой забегаловке, дрянным мылом, какое выдают посетителям мотелей по куску на рыло. Не так давно, когда Тед был рядовым коммивояжером, от него пахло так же. Даже дома, сколько бы он ни оттирался пемзой в душистой ванне, запахи неприкаянности и дороги не оставляли его по нескольку дней, иногда держались до следующей поездки.

Мальчик громко шмыгнул носом и принялся сосать сильнее, быстро двигая стриженой головой. Его по-детски острые, недавно сменившиеся зубы царапали нежную кожу внизу члена, но это было по-своему даже приятно, его горячее дыхание путалось в волосах на лобке Теда, жло голую кожу паха. Оргазм накатил быстрее обычного, взрывной, одуряющий. Тед прижал затылок мальчишки ладонью, неловко дергая бедрами на сиденье – сама мысль, что его сперма бьет прямо в этот рот, прямо в горло...

Парень крепко засадил Теду под дых острым локтем, змейкой вывернулся из рук и сплюнул на свежевыстиранный коврик.

- Блядь, ну просил же! – простонал он, яростно вытирая рот рукавом. – Кругом СПИД свирепствует, между прочим!

- Прости, пожалуйста, я забылся, так было хорошо, - Тед суетливо нашарил в бардачке коробку мятных пастилок. – Я здоров, честное слово. На, заешь.

Мальчик хапнул из коробки целую горсть и громко захрустел сахарной глазурью. Убегать он, слава Богу, пока не собирался, грел ноги у печки. Но рано или поздно все должно было кончиться, и тогда этот ребенок опять пойдет на угол под фонарем, и кто-то другой...

- Как тебя зовут? – спросил Тед. Хруст мгновенно прекратился.

- Джон, - сказал мальчик после минутной заминки. – А чего?

- Джон, сколько ты рассчитывал сегодня заработать?

- Ну, я не знаю... – Джон пожал плечами, загреб из коробки остаток пастилок и продолжил с набитым ртом. - Вчера получилось семьдесят.

Семьдесят, боже мой, с ним кто-то еще и торговался?

- Вообще-то мне надо всего двести восемьдесят пять, - задумчиво сказал Джон. - Это семьдесят, плюс пятьдесят...

Тед выхватил из кармана все оставшиеся деньги и сунул Джону в руку.

- Вот. Достаточно? Иди домой. Пожалуйста. Поешь, согрейся, и спать. Уже поздно. Хорошо?

- Хм, - Джон с сомнением покрутил купюры в пальцах. – Как-то это... Ну ладно, спасибо, пойду, а то у меня там брат один, он маленький...

- Вы сироты? – спросил Тед, холодея от ужаса и жалости.

- Не, у нас папа. Это я так. Надо было. Ну, я пошел.

- Подожди, - взмолился Тед и осторожно накрыл ладонью костлявую коленку Джона.

- Еще раз, что ли?

- Нет, нет. Давай я тебя подвезу. Темно, страшно. Ты не подумай – я до дома, и сразу уеду, обещаю.

- Ну... ладно. Тут действительно далеко топать.

Они выехали почти на окраину, в иммигрантское гетто. Все балконы были увешаны бельем на просушку – простыни, гирлянды ползунков и распашонок, огромные женкие панталоны. Местные обитатели высовывались из окон по пояс, перебрасывались через улицу гортанными испанскими фразами, тыкали пальцами в проезжающий Лексус.

- Тут, - сказал Джон и кивнул на обшарпанный мотель у перекрестка, между фаст-фудом и бензоколонкой.

Почти все окна здания зияли темными слепыми дырами. Те, кто останавливается в таких дешевых ночлежках, тут либо по делу и уже спят, либо сняли комнату на час и быстро, молча трахаются в темноте. Им нечем гордиться. Только одно окно на углу было неярко освещено, каким-то неестественным, приглушенным светом.

- Опять читает под одеялом, - пробормотал Джон. – Пиздюлей ему надо, а не игровую приставку.

Он выскочил из машины, не прощаясь, и побежал к крыльцу. Тусклый свет в окне погас, как только хлопнула входная дверь, и тут же ярко вспыхнул снова, и два мальчишеских голоса шумно заспорили, перекрикивая друг друга.

Тед посидел в машине, пока они не утихли, отъехал, стараясь не реветь мотором, и направился обратно в Хилтон. Нужно было выбросить все это из головы, позвонить жене и сосредоточиться на завтрашней встрече с поставщиками.


*-*-*

Тед медленно проехал всю улицу, отрицательно кивая одному парню за другим, неторопливо развернулся у фонтана, подумал, не пора ли плюнуть на это дело, вернуться в гостиницу и спать, спать. Всего тридцать пять, пик физической формы, казалось бы, а усталость так быстро накапливается. Несколько дней поездок и переговоров, банкетов и саун – и уже ни один из этих молоденьких-хорошеньких не смотрится достаточно соблазнительно. То у них слишком тесные штаны, то слишком вихляющие бедра, то слишком короткие маечки. Все фальшивое, дешевое, все не то.

И внезапно, уже не впервые за эти годы, как удар локтем под дых – всего лишь тень в углу глаза, секудное наваждение, а сердце так сжимается. Показалось, показалось. Так давно это было, за полстраны отсюда, и наверняка его уже не узнать. Он теперь совсем взрослый. Сколько ему сейчас – семнадцать? Восемнадцать?

Тед остановил машину, отмахнулся от пары хастлеров в сетчатых майках, метнувшихся было к дорогой тачке, и высунулся из пассажирского окна, напряженно вглядываясь в толпу на тротуаре.

Это был он. На этот раз – точно он. Невероятно, невозможно, но Тед узнал бы его где угодно. Семнадцать или восемнадцать на вид. Высокий, тоненький, волосы чуть потемнели, но по-прежнему восхитительно золотисто-русые. Лицо оформилось, стало тверже. Упрямый подбородок, огромные зеленые глаза, губы - все еще по-детски пухлые – улыбаются зовуще, вызывающе. И веснушки, веснушки...

- Джон! – крикнул Тед, размахивая обеими руками, пытаясь отвлечь Джона от размалеванного хастлера, с которым тот о чем-то увлеченно беседовал. – Джон!

Тот не откликнулся, даже ухом не повел, но Тед продолжал орать, бесстыдно опьяненный этим чудом, пока на него не уставился весь бульвар.

Наконец и Джон обернулся, непонимающе моргнул, неуверенно махнул рукой:

- Ты меня, что ли?

- Ага, - выдохнул Тед, не в силах сдержать глупую, счастливую улыбку. – Ты меня совсем не помнишь? Пять лет назад, в Небраске. Я тебе дал двести долларов – тебе тогда было нужно двести восемьдесят пять... <;br />
- Ааа, это тогда... Ну помню, - Джон облокотился на машину, - точь-в-точь как в прошлый раз, только теперь ему пришлось наклониться, - и заговорщически подмигнул. Он был совсем другой: сильный, взрослый, уверенный, и пахло от него теперь иначе. Лосьоном после бритья, свежим, терпким потом. Мужчиной. Тед стиснул челюсти, чувствуя, как член уже ворочается в штанах.

- А ты по-прежнему... – Тед кивнул на тротуар, заполоненный полуголыми парнями.

- Да и ты тоже, как я погляжу.

- Ну, я. Я все время в разъездах, одиноко, - пробормотал Тед, словно извиняясь, как будто это он был уличной шлюхой.

Пальцы Джона поглаживали крышу Мустанга, так нежно, что хотелось ревновать.

- Клевая тачка.

- Люблю классику, - признался Тед. – Теперь дела пошли в гору, можно уже не выпендриваться на Лексусах. Джон... Ты сейчас занят?

Джон взглянул ему прямо в глаза, медленно облизнул губы. Тед смотрел на него, не отрываясь, и видел, как еле заметно расширяются зрачки и темнеют зеленые радужки.

- А не занят, - сказал Джон и рванул на себя дверцу. – Давай, по старой памяти.

- Поедем ко мне в гостиницу? – спросил Тед, еле двигая языком от неожиданного восторга.

- Нет, я не... Времени мало, я тут должен скоро... – Джон нервно поерзал на сиденье, обернулся, как будто боялся, что его кто-то увидит. - Вон туда, ага.

Тед свернул в глухую грязную улочку и не успел еще потянуть за ручник, как Джон навалился на него всем телом, сбивчиво дыша ему в ухо, и зашарил руками по ширинке.

- Сколько? – спросил Тед. Цена не имела значения, совершенно. Но если в нагрудном кармане было недостаточно, то нужно было лезть в брюки за бумажником, а значит, пришлось бы отстранить Джона, разнять эти неожиданно страстные объятия...

- Отсосать пятьдесят хватит.

- Подожди... А если я у тебя? Это дороже?

- Ты у меня, - эхом отозвался Джон, сжимая его твердый член через тонкую шерсть брюк. – Нет, это тоже... Это так же. Давай.

От откинулся на сиденье, торопливо расстегивая брюки. Одет он был практически так же, как пять лет назад – дешевые джинсы, майка на вырост, брезентовая куртка с карманами на рукавах. Имидж, наверное. Тед не встречал такой моды среди хастлеров, но Джону шло – впрочем, с его внешностью он был бы хорош в чем угодно. Тед нетерпеливо отстранил его руки и нырнул прямиком туда, ловя губами уже твердый, крепкий, теплый член - господи, как долго он мечтал об этом, именно так он себе это и представлял, жадно и неумело отсасывая у всех этих таинственных незнакомцев в клубах, на темных улицах, в гостиничных номерах, куда он заказывал их по телефону. Он еще толком не научился, наверняка это было не идеально – но Джон не жаловался, сдавленно постанывал и гладил его волосы, проводил дрожащими пальцами по растянутым вокруг его ствола губам Теда.

- Да, да, - бормотал он. – Да, вот так, хороший мой, ааа...

Тед сунул руку в свою расстегнутую Джоном ширинку и принялся торопливо дрочить, надеясь, что у них получится кончить одновременно. Член Джона подергивался у него во рту и становился все тверже, и Тед старался взять его глубже, до самого горла, сдерживая кашель и сочившиеся из глаз слезы.

Когда все кончилось, Тед так и остался лежать головой на коленках Джона, облизывая перепачканные спермой губы. Глотать у хастлера было ужасно глупо, но Джон стоил риска. Парень шумно дышал у него над ухом, медленно успокаиваясь, и гладил его по голове.

- Круто, - сказал он наконец. – Я позвоню?

Тед молча вынул мобильный из зарядника, протянул Джону и снова прижался лицом к его сильным, мускулистым ногам. Спортом, наверное, занимается, шлифует фигуру, в его работе это нужно.

- Сэмми? Ты поел? А брату оставил? Чего делаешь? Господи, забей ты на эти уроки хоть раз в неделю, сходи погуляй. Слушай, отец вернулся? Ну когда придет, передай ему, что я сходил и поспрашивал, как было приказано. Да, туда. Да вот, представь себе, приняли, - он игриво дернул Теда за ухо и хихикнул. – А было бы удивительно, с моей-то красотой. Мелкий, ты где таких слов набрался? Успокойся, я в курсе, что он свирепствует. Короче, что я узнал. Этого парня никто уже неделю не видел. Похоже, да, как мы и думали, работа для нас. Нет, сутенер тоже ничего не знает – сутенер вообще в ауте, сидит дома, плачет. По-моему, у них был роман... Ну и что? Они не люди, что ли? Тоже влюбляются. А никто не выбирает, в кого влюбляться. Ладно, пока, я скоро буду.

Он еще повозился с кнопочками и вернул телефон. Тед выпрямился и заглянул в его довольное, раскрасневшееся лицо.

- Джон... Можно, я тебя поцелую?

- Можно, - сказал Джон и обнял ладонью его затылок. – Как постоянному клиенту, можно.

Тед потянулся к его губам, немного стесняясь вкуса спермы во рту, но Джон даже не поморщился. Целовался он нежно, жарко и совершенно непрофессионально.

- Послушай, - сказал Тед, прижимаясь к нему теснее. – Ты не думал о том, чтобы уйти с панели?

- А?

- Я серьезно. Джон, у меня есть деньги, я сниму тебе квартиру. Здесь, или рядом со мной в Майами, где захочешь. Я тебя полностью обеспечу, мы даже можем не встречаться, если ты не захочешь, я просто хочу знать, что ты...

Джон поскучнел, отстранился и зашарил по дверце в поисках ручки.

- Если ты хочешь учиться, я помогу с колледжем, - торопливо бормотал Тед, беспомощно хватая его за куртку. – Я позабочусь о твоем брате, и – я не знаю, что там у вас за отец, но...

- Я пошел, - Джон открыл дверцу и метнулся наружу.

- Подожди, а деньги? – крикнул Тед ему вслед, но он даже не обернулся. Секунда, другая – и исчез за углом.

Тед колесил по району красных фонарей до поздней ночи, но конечно, никого не нашел. Когда ему наконец пришло в голову проверить телефон, оказалось, что Джон стер набранный номер. С минуту Тед боролся с желанием швырнуть мобильник в окно, но потом собрался с духом и набрал номер жены.

- Мелинда, - сказал он. – Да, я знаю, который час. У меня к тебе серьезный разговор.

*_*_*

Он долго не мог уснуть, ворочаясь в огромной постели номера люкс. Наконец сдался, оделся и вышел из гостиницы под моросящий ночной дождик. Центр города был пуст – все бизнес-конторы и туристические достопримечательности давно закрылись, вся приличная публика разошлась по домам. Он вышел на главную улицу и брел, не останавливаясь, пока вылизанный проспект не сменился сомнительными узкими закоулочками, и темные строгие фасады офисных башен уступили место барам и клубам, аляписто разукрашенным яркими неоновыми загогулинами. Как только у него замерзли ноги в пижонских итальянских туфлях, он свернул в первое попавшееся заведение и направился прямиком к бару, без интереса осматривая кривлявшихся на сцене стриптизерш.

У бара, вальяжно облокотившись на стойку, сидел Джон.

Он еще немного подрос и раздался в плечах, но, в общем, почти не изменился. Все так же был одет в джинсы и милитаристкую куртку, только теперь с каким-то аксессуаром на шее, и подстригся чуть короче. Он прижимался бедром к какому-то лохматому верзиле и чуть ли не силком вливал в него очередную порцию виски – наверное, спаивал наивного клиента, или соблазнял нового любовника, но это было совершенно не важно.

- Джон! – завопил Тед и кинулся к нему, опрокидывая стулья.

Верзила вздрогнул и уставился на него, удивленно, даже немного испуганно, но Джон явно узнал Теда сразу, и тут же сгреб его за грудки и поволок к выходу.

- Джон, Джон, - лепетал Тед, гладя обеими руками его лицо, теперь, в расцвете его мужской красоты, еще более совершенное. – Джон, я не могу поверить – это судьба. Джон, послушай, я развелся с женой...

Джон вытолкал его из бара, затащил за угол и прижал к стене.

- Забудь это имя, - процедил он сквозь зубы. А вот голос у него изменился, стал заметно ниже, сексуальнее. – И не смей даже приближаться к моему брату. Если он узнает... Ты понял?

- Это судьба, - всхлипнул Тед. Новый, взрослый Джон, злой и сильный, пропахший виски и порохом, был прекрасен. Теперь он не собирался его упускать. Ни за что.

- Дин! – вопил кто-то на крыльце бара. – Дин, куда ты делся-то? Что происходит?

Джон свирепо оскалился и зажал рот Теда твердой, теплой ладонью.

- Молчи. Если я тебя еще раз увижу – я не шучу. Следующая встреча будет последней.

У него были чумовые глаза, отчаянные, как у старого солдата, который видел смерть не по телевизору. Глаза убийцы. Охотника. Теперь Тед отчетливо понимал, что Джон всегда был таким, в семнадцать лет, в двенадцать, просто раньше он не умел этого разглядеть. Теперь он понимал его немножко лучше, и от этого хотел его еще больше.

Джон оттолкнул его и кинулся за угол. Тед остался сидеть у стены на мокрой земле, дрожа от нервного напряжения. Член у него стоял колом.

На стоянке взревел мотор, скрипнули тормоза. Тед осторожно выглянул из-за угла и успел рассмотреть в окнах отъезжающего Шевролета профили Джона и того лохматого. Он выхватил из внутреннего кармана Паркер и записал номер и марку машины на руке.

В угрозах Джона можно было при желании разлядеть лазейку, и даже приглашение. Последняя встреча обязательно состоится. Но это никогда не поздно.

© since 2007, Crossroad Blues,
All rights reserved.