Перекресток :: Шорохи

Шорохи

Автор: ИЖДУ

Пейринг: Дин, Сэм, Адам

Рейтинг: R

Жанр: ангст

Спойлеры: спойлеры 4.19, 4.21

Дисклеймер: Все права на сериал "Сверхъестественное" принадлежат Эрику Крипке

Краткое содержание: Сэм ведет наблюдение за братьями

Конечно Сэм догадывается. Ну, тут сложно не догадаться. Он слишком хорошо знает Дина. Его жесты, поворот головы, прищур глаз, ровный, уверенный ритм походки. Дин равнодушен. Дин лениво смотрит по сторонам, или вообще не смотрит. Он ведет себя, как будто их по прежнему двое в салоне импалы, за столиком кафе, в мотеле, в склепе, в доме с привидениями. "Держись сзади."; "Принеси кофе"; "Не высовывайся"; "Подъем в семь". Собственно на этом заканчивается общение его старшего брата с Адамом. Дин не замечает его, как не замечает какого цвета в номере обои: бежевые или синие. Дин не привередлив. Он довольствуется малым. Быть может, там вообще нет обоев. Он досадливо морщится, словно видя Адама впервые, когда игнорировать того совсем невозможно. Дин смотрит вперед. Потому не замечает того, что замечает Сэм.
А Дина выдают предметы. Кружка черного кофе, о которую он задумчиво греет ладони, когда Адам за завтраком рассказывает, как был в Висконсине на своём первом и последнем студенческом балу. Брелок с ключами от номера, который позвякивает у Винчестера в руках, когда они селятся в мотеле и Адам то и дело облизывает обветренные в дороге губы. Приклад ружья, который Дин сжимает, когда Адаму рассекает лоб обрушившаяся балка. Зеркало в машине, когда Дин время от времени кидает взгляд на заднее сиденье импалы, где Адам спит в неудобной позе, завалившись на сумку с одеждой, приоткрыв рот.
Сэм хмурится в ноутбук и тоже старается смотреть вперёд. На дорогу, в экран, в окно мотельного номера, на костер с горящими останками, поверх пластикового стола с двумя круглыми кофейными отпечатками рядом. Когда приходит его очередь приносить еду, он долго стоит в закусочной перед витриной с сэндвичами, придирчиво выбирая между арахисовой заправкой и клюквенной.
Когда он возвращается, Дин уже в их номере. Только губы распухли и волосы он смочил водой, пытаясь как-то пригладить. Дин читает газету и говорит, что нашел дело - девочка-призрак из местного сиротского приюта охотится на матерей, отказывающихся от своих детей. Адам замечает, что иногда призраки ведут себя гуманнее людей.
Он научился заходить в номер бесшумно. Мятая футболка не заправлена в джинсы, с мокрых волос стекает по шее капелька воды. Сэм качает головой и отвечает ему, что убийство живых людей - это не гуманизм. Адам фыркает и заявляет, что нужно наказывать родителей, бросающих своих детей.
Дин шелестит газетой.
На охоте его тяжело ранит. Призрак умудряется хорошенько ткнуть Дина садовыми вилами, прежде чем Сэм соображает, что в этом дупле старого дерева запрятан медальон с волосами девочки, и сжигает их.
Они с Адамом тащат брата к машине и Дин чертыхается и требует, чтоб отвалили от него. Он отрубается в машине во время перевязки. У Адама дрожат руки, хоть Сэм и едет максимально аккуратно. И младший то и дело твердит, что Дину нужно в больницу, нужно в больницу, обязательно в больницу. Он потерял много крови и рана опасная. Но они не едут в больницу, потому, что бывало и хуже. Дин оклемается, а вот страховка у них просрочена. И Адам сидит в номере на стуле, цветом лица примерно как Дин, и мнет в руках пакетик с солью. А губы у него не красные, коричневатые на сером лице. Кровь Дина начала запекаться.
- Умойся и иди к себе, - коротко бросает Сэм.
И когда Адам подчиняется, и уже стоит на пороге, чтобы уйти, Сэм очень спокойно добавляет:
- Никогда не вступай в разговоры с демонами, призраками и подобными тварями. Эта девочка тебя не слышала, а Дин мог погибнуть.

Адам тихо прикрывает за собой дверь.

***

Дин спит на соседней кровати, даже ботинки не снял. Сэм смотрит на него через ночной столик между ними. Дин не привередлив. Ему всегда плевать на обои в номере и на неразобранную кровать. На заляпанные джинсы. На дерьмовый кофе. На то, что пиво тёплое. На несвежие простыни. Интересно, как они успевают за двадцать минут. Как успели в первый раз. Сэм не может себе представить.
Стонет ли Дин? Прижимает ли Адама к стенке? Говорит ли ему что-то?
Как заходит к нему в номер? Под предлогом "я тут оставил у тебя..." или без предисловий? Ждёт ли его Адам, сидя на кровати, грызя заусенцы, гипнотизирует ли взглядом дверь? Иногда Сэм задерживается где-то допоздна: в библиотеке, у свидетелей, в архивах, и возвращаясь, видит, что в окнах младшего не горит свет. Обычно в таких случаях Сэм бродит по городу еще с полчаса для верности.
Может быть, Адам в первый раз отбивался. Возможно, они даже подрались. Адам сильный, Сэм лично натаскивал его. Месяц назад Дин вернулся из бара с подбитой губой. Адам заперся у себя и не выходил весь вечер.
Может быть, он пришёл к Дину первым. Похоже, он всё-таки видел их тогда с Сэмом на парковке. Выжидал. Молча забрался к старшему постель, когда Сэм был у Руби. Положил руку брата себе на ширинку, или сразу в расстёгнутые джинсы. Надавил Дину на грудь, заставляя лечь обратно. И в номере было тихо. В номере и сейчас тихо. Дин дышит бесшумно, ровно. Спит.
Сэм встает и подходит к нему. Осторожно садится на матрас. Смотрит на руку Дина, лежащую на одеяле. Бесшумно сглатывает.
- Сэм?
Голос брата звучит слабо, Дин даже глаза не открыл.
- Ты как? - Сэм пересаживает ближе к его лицу.
- В норме. Голова шумит. Кололи что-то?
- Ты много крови потерял.
- Переживу.
Сэм вспоминает, как у Адама распахнулись глаза, когда на него неслись эти вилы. Сцепленные от боли и напряжения зубы Дина. Его подрагивающие от натуги руки, когда он пытался отстранить от себя острия. Как подошвы ботинок у него заскользили по мокрой листве, когда всё закончилось и Дин упал. Как Адам подбежал к нему, расстегнул куртку, начал осматривать.
- Пить хочешь? - Сэм тянется за бутылкой воды на тумбочке.
- Давай.
Губы у Дина пересохли. Сэм аккуратно поддерживает бутылку, чтобы тот не захлебнулся.
- Поедем завтра в больницу?
- Оклемаюсь, ничего. Царапина.
- Несколько дней тогда надо отсидеться.
- Хорошая мысль.
Сэм закручивает крышку на бутылке, ставит воду обратно.
- Ты подставился сегодня.
- Не я. Этот сопляк.
- Он бы успел увернуться.
Дин слабо фыркает.
Сэм аккуратно наклоняется, трётся щекой о его щёку. У брата уши горят.
- Не надо, - говорит он - ты весь провонял ею.
Выражение лица у Дина не меняется.

У них с Адамом по утру одинаковые веснушки на бледной коже. У Миллигана проступили сероватые тени под глазами.
- Я принёс.... - он ставит на стол пакеты.
- Спасибо, - чуть улыбается Сэм.
- Что там, Сэмми? - Дин хрипит, то ли со сна, то ли от слабости. Он пытается усесться на кровати и болезненно морщится.
- Завтрак, - Сэм разбирает хрустящие коричневые бумажные пакеты - держи, - протягивает Адаму горячий пластиковый контейнер - что ты купил?
- Я взял омлет и сосиски, - прежде чем протянуть руку, парень поправляет длинный рукав футболки, прикрывая синяки от чужих пальцев на запястье.
- Понятно, - кивает Сэм - Дин, будешь?
- Тащи, - Дин разглядывает повязку на груди - Нехило меня приложило, чёрт.
Адам с шумом возится с контейнером, матерится сквозь зубы.
- Дай я, - Сэм отбирает у него коробку, открывает.
Подросток не торопится забирать у него завтрак.
- Я напортачил вчера, - он смотрит на Сэма.
- Да. Надеюсь, больше не будешь.
Адам кивает, и, наконец, принимает из его рук еду.
- Девочка... она была как живая, - после паузы произносит он.
- Она была призраком и покалечила Дина. Семь человек убила. Озлобленные духи опасны, Адам. Мы не вступаем с ними в переговоры. В следующий раз ты должен просто уничтожать, понимаешь?
- Слушай мамочку детка, не то останешься без обеда.
- Заткнись, Дин.
Они едят молча. Адам кидает взгляды на братьев и, наконец, не выдерживает.
- Можно я...осмотрю?
Он смотрит в направлении Диновой кровати. Винчестеры переглядываются.
- Я пока пойду газет куплю, - Сэм встает и выходит за дверь.

***

Без Руби хреново. Да, черт возьми, ему просто хреново. Такое ощущение, что вместо крови, по венам течёт концентрированный ток. И этот ток бьёт, с силой бьёт в каждую, каждую клеточку. Метко попадает. Просачивается.
Господи. Кровь.
Сэм жмурится, стукаясь головой о твёрдую подушку.
Сколько он уже здесь? Неделю? Час? Десять лет?
Дин иногда приходит, приносит ему еду, откручивает крышечку на бутылке с минералкой, придерживает его голову, чтобы Сэм не захлебнулся.
Смешно, да.
Иногда Сэм думает, что так глупо спалился. Иногда он думает, что просто сдох, если бы не сделал тогда глоток. Иногда он думает о том, как там дела наверху.
Какая там, наверное, тишина стоит.
Адама к нему не пускают, но тот все-таки однажды проскальзывает в комнату.
Сэм слышит, как грохает железный засов на двери и кто-то входит внутрь.
Сначала он решает, что это Дин. Но уже через секунду понимает, что ошибся.
Не надо быть семь пядей во лбу. Не надо даже голову поворачивать.
Адам передвигается неслышно, с опаской. Мягкие кеды ступают по полу, как по битому стеклу - осторожно.
Сэм ждёт, когда тот подойдёт ближе и Адам подходит. Становится в изголовье, не зная, куда деть руки. Засовывает их в карманы застиранной толстовки. Смотрит на Сэма.
- Привет, - осторожно говорит младший.
- Привет, - если бы Сэм мог нормально кивать головой, он бы кивнул.
Адам оглядывает глазами почти пустое помещение, и как это всегда бывает, когда он в замешательстве, приоткрывает рот. Губы у него нещадно искусаны. Сэм едва заметно улыбается.
- Ну, что, как дела? - спрашивает он брата.
Адам фокусирует на Винчестере взгляд.
- Дела... нормально. Мы все там, наверху, Бобби дал мне книжку по средневековой демонологии. Дин импалу моет... - он запинается на середине фразы и невпопад добавляет - Дождь на улице.
Сэм усмехается в потолок. Не потому, что совсем уж всё погано, просто голову трудно повернуть и посмотреть на брата.
- Я твой глок почистил, - Адам резко отворачивается, нервно улыбаясь, утыкаясь взглядом в пол - Чёрт. Не надо было мне наверное.
- Всё в порядке, - Сэм все-таки пытается кивнуть - А что еще Дин и Бобби делают? Ты не знаешь, что там по поводу меня?
Кажется, Адам твёрдо поставил перед собой цель изгрызть губы до мяса.
- Не знаю. Они мне не говорят.
- Окей.
Минуты тянутся мучительно. Не долго нет. Просто хочется, чтобы Адам уже свалил к чертям, если собирается и дальше так стоять. Сэм пытается отвлечься от собственного тела, разглядывая трещинки на потолке. Капилляры.
Господи.
И к Богу-то не обратиться.
Сэм скрипит зубами.
Адам настороженно наблюдает за ним.
- Я схожу за обезболивающим и вернусь.
- Развяжи меня, - очень тихо говорит Сэм.
- Я не могу.
- Адам.
Трещинки на потолке полны сукровицы.
Сэм просто не знает, как еще это сказать.
- Ты не понимаешь.
- Я не могу.
- Обезболивающие не помогут. Ты должен выпустить меня отсюда.
- Я не могу.
- Мне нужно.
- Я не могу, Сэм.
Этот неожиданный металл Джона в голосе младшего брата так не вяжется с растерянным выражением на его лице.
Сэм почти улыбается потолку.
- Почему? Ты тоже думаешь, что я чудовище?
- Нет, я так не думаю.
- Ну, так в чем же дело?
Адам слегка подается назад и от этого лучше виден лежащему Винчестеру.
- Дин промыл тебе мозги.
- Он хочет, как лучше.
И тут уже Сэм не выдерживает. Ну, в самом деле! О, Господи, будь ты трижды проклят с твоими ангелами, планами и мировым равновесием.
Хохот получается совсем гулким, отдаваясь от непробиваемых, глухих стен. У Сэма багровеет шея и слёзы на глазах выступают.
Адам не шевелится.
- Действительно, так лучше, не надо вздрагивать от каждого шороха, а? Не надо то и дело смотреть на часы, ждать, когда я приду. Не надо носить водолазки под горло, прятать засосы и синяки. Не надо засекать время. Дин может засаживать тебе теперь круглые сутки, да, братишка?
- Сэм!
Этот громкий возглас так похож на его собственный, словно из далекого-далекого детства. Возмущение, обида, боль, что еще? Ярость.
Само восклицание, правда, было немножко другим. Сэм задумывается, оборвав смех.
Тишина наконец-то повисает штормовая. И они в самом ее эпицентре.
- Ебитесь хоть целыми днями. Просто выпусти меня.
- Нет.
- Пожалуйста.
- Нет.
- ВЫПУСТИ МЕНЯ, ЧЁРТОВ ВЫБЛЯДОК!
Сэма рвёт дугой и он пропускает, Боже, он пропускает этот момент. Он даже не слышит сразу.
- Сэмми, Сэмми, Сэм. Папочка не учил тебя, что кричать невежливо?
Это так медленно. Такие неспешные тягучие слова, а у Сэма уши заложило и голос не сразу проникает внутрь. Тихий, неспешный, гнусавый голос.
Адам шарахается куда-то в сторону. Сэм на автомате открывает рот, просто, чтобы не прикусить себе язык.
Высокий, долговязый силуэт справа не может быть реальностью.
Сэм помнит это, потому, что тогда Руби дала ему кровь. Она дала ему свою блядскую черную кровь, чтобы он убил этого больного сукиного сына.
- Нет, - на это уходит последний кислород в лёгких, но Сэму посрать.
- Нет, - повторяет он.
Аластор улыбается. И этого достаточно.
Этого достаточно до следующего вдоха, потому, что это всё, что Сэм может сделать сейчас.
- Адам, беги! - кричит он, и Адам кидается назад к двери, но не открывает, врезается в неё, поворачивается к ней спиной и вскидывает руку с пистолетом, о, Господи, хоть к тебе и нельзя обращаться. Господи, пожалуйста, нет.
Джон учил их с Дином, что сзади должно быть прикрытие. Они учили Адама, что сзади должно быть прикрытие. Стена, или дверь, или напарник.
- Дин! Бобби! Кто-нибудь! - Сэму кажется, что он сейчас опрокинет эту койку и свернет себе шею.
Долговязый не торопится. Он не замечает пуль. Не истекает кровью. Не отбрасывает тени. Не прикладывает особых усилий, когда заламывает Адаму руку назад. Когда бьёт его лбом о бетон.
И Сэм понимает, что кричать уже бесполезно.

***

У Адама губы посерели. Лицо, глаза, веснушки. Единственное яркое пятно - рассеченная бровь. И она окрашивает кожу Адама красным. Демону - демонское. Ангелу - ангельское. Адам выглядит просто мальчишкой. Сэм смотрит на распятого на демонической ловушке брата, и радуется тому, что не может повернуть голову левее и увидеть всего.
- Да, да, да, - Аластор смотрит в том же направлении, узловатые пальцы сгребут щетинистый подбородок - семейные традиции Винчестеров незыблемы. Распятье, а, Сэмми? Надеюсь, я не загораживаю тебе вид?
Сэм скрипит зубами, нужно придумать ответ. Но в мозгах не рождается ничего умнее "Я Сэм."
Аластор подходит к нему и проводит лезвием по щеке. На секунду Сэм испытывает облегчение. "Ну, давай, сукин сын, давай" - думает он - "Меня. Меня. Не его". Аластор разрезает ремень на шее Сэма, позволяя свободнее поворачивать голову.
- Хочешь туда? Хочешь Сэм, - колкие волоски бороды колют ухо, Винчестер морщится от отвращения - Безуспешно. Так долго. Но маленького Сэмми, оставили одного. Наверное, ты не достоин распятия. Не достоин тернового венца? Семейные реликвии проплывают мимо. Я сочувствую тебе Сэм, правда.
Аластор распрямляется.
- Но, к несчастью, не могу ничем помочь.
Он поворачивается к Адаму. У того губы трясутся. Сэм видит даже издалека, как брат быстро сжимает челюсти. Наклоняет голову, глядя исподлобья. Младший так делает, когда спорит с ними, где ему находится во время охоты, какую еду заказывать, в какой комнате селиться.
Да, Адам смотрит исподлобья. Но эффект смазывает кровь, капающая на его правый глаз, прочертившая красную дорожку на бледной щеке. Волосы у Миллигана слиплись от пота. Он следит за Аластором, как будто собирается нападать. У Сэма руки сжимаются в кулаки.
Аластор подходит к ловушке.
- Ты, наверное, знаешь, Адам, один из твоих старших братьев был в аду. Не этот, - такое ощущение, что демону просто лень открывать рот и чётко произносить слова - не Сэмми. Дин. Дин провёл в аду тридцать лет, пытаясь оправдать гордое звание Винчестера и не сломаться. Твой папа не сломался. А Дин, да. Мечта. Знаешь, я занимался ими обоими. Дин, значит, держался тридцать лет. Джон в три раза больше. Старина Джон, - Аластор словно напевает фразы, а не произносит их.
Красная дорожка на лице Миллигана темнеет. Аластор аккуратно срезает запёкшуюся корочку.
- Хочешь пройти ритуал посвящения? Узнать, - рукоятка ножа врезается Адаму в подбородок, приподнимая, - сколько продержишься ты? Соглашайся, мальчик. А Сэм за тебя поболеет. Да, Сэм?
Аластор встает в пол оборота к Сэму. Глядит на него. Всаживает Адаму лезвие в ладонь.
Адам выталкивает из себя воздух глазами, губами, всем телом, а Сэм ловит этот вдох.
И Сэм кричит за них обоих.
Аластор поворачивает рукоятку.
Адам бьётся затылком о железо три раза, молча, прежде чем зажмуриться, выдыхая через ноздри. Из носа у него течёт.
Аластор аккуратно вытирает ему лицо. Вытаскивает нож. Промокает парню лоб и подходит с другой стороны, ко второй руке.
Цепи звенят. Адам инстинктивно пытается шарахнуться в бок.
- Адам! - Сэм пытается хоть немного приподняться - Адам, смотри на меня! Смотри!
Брат слушается, медленно переводя взгляд на Винчестера и зубы у него один раз стукают.
- Адам, - торопливо говорит Сэм - Адам, не бойся. Всё будет хорошо, ты слышишь? Адам, не отворачивайся, смотри на меня. Обязательно. Я вытащу нас.
Аластор аккуратно распарывает рукав футболки Миллигана вдоль, открывая тыльную часть руки с проступающими венами.
- Сукин сын! - Сэм выворачивает шею так, что сосуды на лбу набухают - Отпусти его! Он ведь тебе не нужен! Он здесь не при чем!
- О, что ты такое говоришь? Только поглядите на это, - демон указывает на здоровую руку младшего, сжатую в кулак - И ты серьезно считаешь, что при таком раскладе он здесь не при чем?
Дыхание у Адама вырывается рвано, словно он не дышит, а хлебает кислород большими глотками. И Сэм уже просто мечтает, чтобы брат отрубился.
- Ты не разговорчивый, - Аластор оглядывает Миллигана с ног до головы - слушаешься братьев. Не вести переговоры с нечистью, да? Сразу уничтожать. Помню-помню. Ну, Адам, я не демон. Я почти друг семьи. Дин тебе подтвердит. Считай, что я его коллега по работе. Поговори со мной и я тебя отпущу, так уж и быть.

Адам сплёвывает, но ниточка слюны повисает, не долетев до пола, липнет к его мокрой футболке.
Аластор чуть наклоняет голову в бок.
- Я узнаю манеры Дина, - напевает он себе под нос - блестящее воспитание. Я предлагаю тебе сделку, Адам. Мы же с тобой взрослые люди, давай поговорим по-мужски. Заключим сделку. Нужно рассказать Сэму про то, чему еще учил тебя Дин. Я думаю, ты справишься.

И Адам сам, первым смотрит на брата.

- Ну, - демон водит ножом по его запястью - по рукам, так сказать?
Миллиган молчит. Сэм неожиданно догадывается. У того, может быть, просто дар речи от испуга пропал.
- Снова нет, - Аластор качает головой - как всё запущено. Итак Сэм, тебе хорошо видно?, придется мне выступить в роли рассказчика. - Аластор заходит Адаму за плечо, не сводя взгляда с Сэма - твои братья встретились. Один раз встретились. Второй. Ты, наверное, хочешь знать, как у них это происходило.
- Дин хватится его, - наверное, впервые за это время голос Сэма звучит твёрдо - Дин поймет, что что-то не так и придёт сюда.
- Ты уверен? Разве сторож он брату своему? - Адастор запрокидывает голову Адама назад, и очень хорошо видно, как лезвие проходится по шее, как под ним вздрагивает кадык - Что ж. Он пришел караулить Адама на десятую ночь. Помнишь, ты был тогда у Руби? Будешь смеяться Сэм, но наш дебошир просто ошибся тогда дверью. А вот Адам.... - кончик ножа идёт от уха до основания шеи, оставляя красную борозду - О, Сэмми, ты даже не представляешь, - Аластор будто смакует это слово - Не представляешь, какие чертенята живут в этой голове, - он ласково проводит Миллигану рукой по макушке - Ад бы содрогнулся. Сорванец. Они с Дином на все сто процентов использовали время, подаренное им тобой. Ты же умный мальчик, Сэм. Надо было оставаться у Руби. Не мешать, - Аластор почти мурлычет, слова разобрать совсем трудно - семейному счастью. Смотри, - у Адама глаза совершенно бессмысленные, демон словно манекена в позу ставит, поворачивая ему голову, наклоняя подбородок - Что тут у нас? - пальцы проходятся по светло-фиолетовым отметинам рядом с бьющейся венкой - Сэм?

Сэм не может смотреть.

- Дин, должно быть причмокивал, - Аластор подмигивает Винчестеру - целовал, покусывал, а потом взял и не сдержался. Совсем не думал о твоих чувствах в этот момент. Еще бывало они, - он уже сам причмокивает, расстёгивая на Адаме ремень - забавлялись с этой штукой. И знаешь, Адам улыбался. Разве я не прав?

Он отходит от ловушки, направляется к Сэму, проводит по его шее куском ремня и Сэм чувствует, что тот еще тёплый.
Прав, - думает Сэм. Прав. Демоны врут, конечно, но Адам улыбался. Улыбался. И стоял перед Дином без футболки, руки висели по бокам. Ждал, когда Дин заведет их ему за спину, свяжет ремнем, не прекращая покусывать шею. Даже испуг не мог изобразить. Просто смеялся, расставляя ноги.
И Сэм этого конечно же не видел никогда в жизни.
- Надо исправлять несправедливость, - говорит Аластор.
На Сэма потолок несётся.
И Дин отталкивает его, потому, что от него пахнет Руби.
А от Адама пахнет гостиничным шампунем и ягодной жвачкой.
И Дин целует натертые жесткой замшей запястья.
Адам молчит, когда Аластор последовательно отрезает от него все следы Дина на коже.
И Сэм молчит.
И Дин не приходит.
Даже Аластор замолкает, тихо напевая себе под нос какую-то песню.
Единственный, кто тут обращает внимание на Сэма, это Адам.
Но от его взгляда не по себе. Он как будто руку Сэму сжимает, и сжимает всё сильнее, пока наконец Аластор не распарывает ему живот и тогда Адам успевает крикнуть, "Сэм!", прежде чем захлебывается на этот раз в густом, чёрном, горячем жидком воздухе.

У Сэма все руки в крови по локоть. А в правой - нож.
И никакого Аластора. Да и зачем он здесь нужен.
Адам на его руках расплакаться не успел. Только опять весь распахнутый, как всегда. Весь-весь.
Мёртвый.
И рот не закрыт.

Сэм роняет нож, но звука падения не слышится.
Потому, что кожа чистая. Пальцы чистые. Локти.
Даже Адама здесь нет.
Сэм вспоминает, что тот остался в соседнем штате, по Миннесоте развеянный.
Сэм находит себя одного, изможденного, в бункере, сидящего, прислонившись к какой-то поверхности.
И почему-то чувствует облегчение.