Четвёртая составляющая

-А теперь посмотри туда и скажи – ты действительно этого хотел?
-Да. И я не откажусь от своего решения.
-Хорошо. Но запомни, ничего нельзя получить просто так. Тебе придётся бороться.
-Я согласен.

***

Эта ночь была особенно беспокойной – началась гроза, и долгожданный дождь наконец-то мог смыть с земли всю грязь и скверну, но в его шуме и раскатах грома всё время чудились чужие шаги и скрип калитки перед домом.
То и дело в землю где-то рядом ударяли молнии, и в их мертвенных вспышках всё казалось каким-то чужим и враждебным.
Дождя не было очень долго. Все ждали обещанной влаги, но её всё не было, не было и не было. А потом пошли слухи, что с моря идёт, сверкая молниями, одна огромная туча, и что бежит от неё вся нечисть, какая ещё только осталась на этой земле после битвы.
Дин очень долго ждал этого дня – Кастиэль обещал, что потом будет легче. Гораздо легче.
С соседней кровати послышался стон. Дин резко обернулся.
Снова сверкнула молния, и Дин увидел, как вздрогнул во сне его брат.
Да, они прятались. Всё ещё прятались ото всех без исключения. Потому что хотя битва и закончилась, их не оставят в покое. Никогда. Никто не поверит, что Сэм неопасен. Вот именно – нынешний Сэм неопасен. Но это никого не волнует.
Маленький заброшенный дом где-то на краю леса, Импала, стоящая под брезентом в полуобвалившемся сарае. Дин давно не сидел за её рулём. Теперь он ездил на какой-то подержанной развалюхе, которую ставил позади дома, но… выезжал куда-то крайне редко на самом деле. Он не мог оставить Сэма одного.
Дин провёл по лицу ладонью и вздохнул. Красный огонёк огарка свечи, стоящего на полу в консервной банке, дрожал от сквозняков, гуляющих по дому. Сэм плохо спал, и Дин сторожил его сон. Так надо. Нельзя спать, пока не пройдёт полночь. А вот потом – уже нечего бояться. Просто Сэм именно в полночь почему-то начинал задыхаться. Нужно было следить, чтобы он не задохнулся насмерть. Кастиэль обещал, что скоро это пройдёт. Но как «скоро»? Для ангела нет понятия времени – такого, каким его воспринимает человек.
Дин снова посмотрел на свои часы – половина первого.
Сэм спал, только временами вздрагивая от особо сильных раскатов грома.

***

Солнце сияло так ярко, что слепило глаза. Оставшаяся после грозы дождевая вода медленно испарялась, поднимаясь в воздух удушливым жаром, и можно было расплавиться в этом пекле. Оглушительно стрекотали кузнечики, а он стоял посреди поля подсолнухов и не понимал…
Не понимал, где он.
Не понимал, как здесь оказался.
Не понимал, кто он вообще и что здесь делает.
Солнце пекло голую спину прямо между лопаток, а ноги мёрзли от сырости, которая всё ещё держалась, не смотря на жару.
Где-то впереди заканчивалось это жёлто-зелёное поле и начинался лес.
Может быть, для начала нужно выбраться хотя бы туда, где можно согреться на солнце, а не дрожать среди мокрых подсолнухов?
И он решительно зашагал к лесу, - кажется, там был какой-то открытый участок.

***

Утро, в общем-то, начиналось как обычно. Надо было встать в десять часов, разогреть чайник, приготовить воду для умывания, разбудить Сэма…
В такие минуты Дин не мог оторвать взгляд от своего брата: Сэм просыпался, по-детски неловко тёр глаза, сонно улыбался и первое, что произносил, как всегда, было одно слово:
- Дин…
А потом всё шло по привычному сценарию: надо умыть Сэма, накормить… с ложечки, как маленького, потому что руки его теперь не слушались. Помыть посуду, рассказывая, какое сегодня утро и как прошла ночь (и не забыть порадоваться, лелея смутную надежду, что этой ночью ничего не случилось… и может быть, больше никогда не случится), и постараться не замечать, что Сэм ушёл куда-то в себя и вовсе не слушает его болтовню. Потом вывести мелкого из дома и усадить на крылечко. Сэм очень любит солнце.
Самые страшные полгода, которые мелкий почти трупом пролежал в постели, уже позади. Кастиэль сказал, что так он боролся с отравой в своей крови. Нужно было ждать, когда Сэм просто очнётся, но Дин не находил себе места. Да ещё оставшиеся в живых охотники не давали покоя. Все искали Сэма Винчестера, Антихриста, а точнее, возрождённого Люцифера. Приходилось просто из кожи лезть, чтобы защитить брата, пока тот был совершенно беспомощен.
Три месяца назад Сэм очнулся. Он был похож на ребёнка, который только-только родился. Он не мог ни ходить, ни стоять… даже сидеть не мог. Руки совсем не работали, только пальцы сжимались и разжимались, очень неловко, ну да, совсем как у младенца. Говорил он только одно слово – да, именно, «Дин». И улыбался светлой улыбкой, от которой у него на щеках появлялись ямочки.
Все эти три месяца Дин, скрепя сердце, но всё же радуясь, что брат живой, учил своего Сэмми сидеть, вставать с постели, заново ходить. Ходить у мелкого получалось неплохо, правда, пока ещё пошатывало. А вот руки всё ещё не слушались.
Постепенно к нему возвращалась память, но не вся – так, обрывки, кусочки из детства. И ещё то, что он видел, пока спал те полгода. Ему снились родители. Да, он увидел маму. Об этом Дин узнал лишь недавно, когда Сэм смог говорить связно больше трёх слов.
Кастиэль говорил, что Сэм придёт в норму, но многое останется невосполнимым. Что именно – ангел не сказал. Потому что не знал сам.
Было очень больно видеть брата таким – беспомощным, потерянным… и… по-детски влюблённым в него, Дина. Но ведь это пройдёт, правда? Ведь продёт же?
И только когда Сэм улыбался, на душе становилось легче. Гораздо легче.
Сегодня Сэм оказался очень активным – на крыльце сидеть не хотел, рвался гулять.
- Да, Сэмми, сейчас пойдём, - Дин улыбнулся. – Подожди секунду.
Сэм кивнул, и отросшая заново чёлка так знакомо упала ему на глаза.
А вокруг блестели капли вчерашнего дождя на листьях и траве, очень громко стрекотали кузнечики, и в ярко-голубом небе сияло солнце.
Дин скрылся в сарае, а через минуту уже выкатил оттуда велосипед. Этот велосипед Дин купил совсем недавно на какой-то распродаже, когда понял, что Сэма надо как-то «выгуливать» - мелкий слишком быстро уставал. Не в коляске же его возить, верно? Оказалось, что поездки на велосипеде очень даже возможны – Сэм садился на велосипедную раму и очень крепко обнимал Дина, на это у него сил хватало. И тогда можно было ехать не торопясь – сначала в сторону поля, а затем – вдоль кромки леса.
Вот и сегодня Сэм с радостью выдал своё коронное:
- Дииин!
И тут же забрался на велосипед и обхватил брата как можно крепче за шею.
Велосипед трясся на неровной тропинке, ведущей к полю, ноги Сэма цепляли мокрую траву, и было так много солнца…
Поворот, и жёлтые подсолнухи уже качаются на своих высоких стеблях справа от них, шелестят, словно шепчут о чём-то…
- Дин! – вдруг вскрикнул Сэм и едва не разжал руки.
От неожиданности Дин не удержал руль, велосипед вильнул, переднее колесо развернулось, и они оба повалились в мокрую после вчерашней грозы траву.
- Сэм? Ты цел? Сэмми? – Дин с беспокойством осматривал брата, боясь увидеть рану или какой-то ушиб… Он же сейчас даже толком сказать ничего не сможет!
Но Сэм дёрнул его за рукав и показал рукой куда-то в гущу подсолнухов:
- Там!
Дин посмотрел в том направлении – и обомлел. Руки затряслись, и в горле вдруг пересохло. А Сэм всё продолжал дёргать его за рукав, будто хотел рвануть туда вместе с братом, чтобы…
Дин судорожно сглотнул.
Прямо перед ними в каких-то пяти шагах среди подсолнухов сидел на земле испуганный мальчишка и огромными зелёными глазищами таращился на них с Сэмом. И Бог с ним, что парень совершенно голый, что возник здесь каким-то образом именно сейчас…
Странным, и в то же время пугающим было совершенно другое.
Этого парня не узнать было невозможно.
- Адам… - выдохнул Дин, крепко прижимая к себе встревоженного происходящим Сэма.

***

Он ничуть не изменился, как отметил для себя Дин. Всё такой же – мальчишка с зелёными глазами, родинкой на подбородке и упрямо сжатыми губами. Ага, совсем как Сэм, который чем-то недоволен.
- Я не помню, - упрямо повторил он, глядя перед собой в стол.
- Что-то мне не верится, - хмыкнул Дин и бросил парню джинсы и одну из своих рубашек. – На вот, надень.
- С чего бы мне врать? – спросил Адам, уже надевая полученную одежду.
- Ну… кто знает, с чего? – Дин пожал плечами и, сев за стол с другого края, принялся кормить своего Сэмми с ложечки.
Тот послушно жевал пюре, всё время косясь в сторону Адама.
- Сэм. Не отвлекайся, жуй давай, - Дин зачерпнул ещё ложку.
Адам закончил одеваться и теперь с любопытством разглядывал их обоих. Что-то было в его взгляде… непонятное. Как будто он не просто рассматривал незнакомых ему людей, а пытался узнать. Узнать в них кого-то.
Наконец, мальчишка заговорил:
- Я помню только вспышку света, а потом было это поле. И я пошёл к лесу. А потом встретил вас… Хотя… было ещё кое-что.
- Что именно? – Дин вытер Сэму салфеткой щёку, измазанную в пюре.
Медленно, будто вспоминая, Адам сказал:
- Голос. Я помню голос, который говорил мне: они тебя ждут, потому что верят.
Мальчишка глянул на Дина исподлобья очень знакомым взглядом.
Честно говоря, все эти вопросы были только формальностью, потому что на спине у парня – между лопаток как раз – был отпечаток ладони. Точно такой же Дин каждый день видел у себя на левом плече.
Интересно, о чём думал Кастиэль, когда отправлял этого ребёнка сюда?

***

Сэм сидел за столом и пытался удержать в руках маркер. Перед ним лежал большой лист бумаги с первыми попытками Сэма написать имя. И, конечно же, не своё.
- Давай, вот так, - Адам поправил в непослушных пальцах своего брата всё время выскальзывающий маркер. – Да, держи крепче. Не волнуйся, всё получится.
Сэм неуверенно улыбнулся в ответ. И старательно вывел вторую букву. Он едва не обрадовался своей маленькой победе, как маркер выскользнул снова.
- Соберись, Сэмми, - подбодрил его Дин, который сидел у окна и перебирал сломавшийся будильник. – У тебя всё получится!
Сэм только тряхнул своей лохматой головой и попытался снова ухватить маркер.
Адам не стал помогать в этот раз: он видел, что его брат справляется. Пусть медленно, но справляется сам.
Нет, Сэм Винчестер не был ребёнком, он давно вернул свою память – всё, что смог. Он думал и рассуждал как взрослый человек. Вот только тело… тело не слушалось его. По-прежнему.
Дин говорил, что всё должно вернуться в норму. Когда-нибудь. Надо только ждать и прилагать максимум усилий.
Адам видел, что Сэм старается. Видел, как Дин изо всех сил пытается помочь ему. Но чего-то не хватало. Не хватало какой-то составляющей.
Перед тем, как отправить его сюда, Кастиэль сказал Адаму: Есть три добродетели – вера, надежда, любовь. Только они сейчас помогают твоим братьям выжить. Но чтобы у них всё получилось, чтобы вы трое получили свой второй шанс, вам понадобится ещё одна. Ничего нельзя получить просто так. Тебе придётся бороться.
И только сейчас, прожив в этом маленьком домике уже неделю под пристальным наблюдением такого недоверчивого Дина, Адам понял: не хватает прощения.

***

Дин стоял на крыльце дома и смотрел, как Сэм пытается самостоятельно крутить педали велосипеда, в то время как Адам поддерживает его, не давай упасть. Мальчишка смеётся и что-то говорит, но отсюда не слышно. А Сэм улыбается и всё время оборачивается на Дина.
-Ты должен простить себя, - раздался за спиной голос, от которого Дин вздрогнул, узнавая. – И ты, и твой брат, должны простить себя. Вы не виноваты в том, что случилось с мальчиком.
-Мы не успели вовремя… - возразил Дин, не оборачиваясь к стоящему за его спиной Кастиэлю. – Не успели, должны были…
-Вы не знали, Дин. К тому же сам он никогда не винил вас. Именно поэтому он сейчас с вами. Это ваш второй шанс. Вы должны простить себя.
Дин промолчал.
Надо поговорить с этим ребёнком.
Нет, надо поговорить с Адамом, их младшим братом.
Да, надо поговорить с братом.
Сэм продолжает смеяться, даже когда они с Адамом теряют равновесие и вместе с велосипедом падают на траву.

***

Адам знает: эти двое очень любят друг друга. Его братья. И Сэм верит в Дина, а Дин надеется, очень надеется, что всё сможет исправить. И только так они могут выжить: веря, любя и надеясь. Но им очень нужно ещё кое-что, что они не могут себе дать. И Адам верит, что сможет дать им это, надеется, что они это примут, потому что всё-таки очень любит их, своих братьев.
Прощение.
Это именно то, чего им не хватает.

05-06.05.2009

© since 2007, Crossroad Blues,
All rights reserved.