Гуще, чем вода

Сэм тихо хмыкнул себе под нос, на Дина и правда было жалко смотреть.

Тот сидел, прислонившись к изголовью кровати, в старой замызганной футболке и семейниках, которые сейчас явно не подходили к случаю, прижимая обе руки к животу, как будто его распороли и Дин зажимает края, чтоб не вывалились внутренности. Лицо перекосило от недовольства и беспомощности, но как только в комнату, шурша пластиковым пакетом, зашел Сэм, Дин с надеждой оторвал взгляд от телевизора.

— Скажи, что ты купил шоколад.

Сэм, победоносно улыбаясь, вытаскивает из пакета огромную плитку «Херши».

— О боже мой, я тебя люблю, — простонал Дин, — давай сюда.

— Ты жалок, — дразнясь, сказал Сэм, бросая шоколад Дину. Тот недовольно на него зыркнул.

— Рот закрой, сучка. Ты понятия не имеешь, как тебе повезло. Это какой-то ад. Меня как будто… раздуло.

— Ты мне уже сто раз это говорил, — сказал Сэм, закрывая за собой дверь. Дин, ворча, развернул шоколадку, чуть ли не дуясь, так что Сэм продолжил: — Я тебе заодно еще кое-что купил.

— Фто? – промычал Дин, засовывая в рот шоколадку, казалось, ему на самом деле интересно, и Сэм, обогнув угол кровати, сел напротив.

— Джесс всегда покупала эти вещи, когда у нее были, ну, ты понял, — Сэм аккуратно старался обойти в разговоре прямую констатацию того факта, что у Дина месячные. Он сунул руку в пакет из «Валгринс» и вытащил номер «Еженедельника со звездами».

Дин взял его, жуя с открытым ртом, Сэм даже заметил шоколад на зубах, когда Дин в очередной раз откусил.

— Брэд и Анжелина разводятся? Что за чушь. У них же недавно только ребенок роди… Сэм, твою мать, как будто мне интересно, что там у Брэда с Анжелиной.

— Ну-ну, — сухо произнес Сэм, когда Дин отбросил журнал в сторону, прекрасно зная, что позже поймает Дина, зарывшего носом в интимные и недостоверные подробности семейной жизни четы Питт-Джоли. — Чтобы твоя мужественность не страдала больше, чем ей уже пришлось, я тебе еще купил «Водитель и машина».

Этот журнал был принят теплее:

— Ну вот это я понимаю. Мило. Что ты еще мне купил?

— А почему ты думаешь, что я тебе еще что-то купил?

— Не зли меня, я же вижу что-то в пакете, Сэм, — огрызнулся Дин, тут же насупившись так, что посрамил бы Ворчуна Оскара из «Улицы Сезам». Сэм ухмыльнулся, и Дин взвился: — Сейчас-то можно не выводить меня из себя.

— Боже, ты и правда раб гормонов, — ответил Сэм, даже сам понимая, как бесчувственно это прозвучало. Но все равно он не мог удержаться, Дин и правда сильно его удивил, даже Джесс во время месячных такой не была.

Хотя воспоминания о том, как Джесс ПМСила, и поблекли в памяти, он не забыл ее розовые спортивные штаны и то, как она ревела из-за «Друзей».Один день она не хотела, чтоб к ней прикасались, а на следующий лезла на колени и вздыхала в ухо. А потом, в самом конце и еще несколько дней после, жутко хотела секса. Но у Дина гормоны взбунтовались резко, с пустого места, и, похоже, влияют на его настроение еще сильней. Вообще, Дин всегда нервный такой, но в последние пару дней он стал совсем невыносим.

— Кто бы говорил, — мрачно ответил Дин, уставившись в телевизор и снова откусывая большой кусок от шоколадки. Сэм взглянул на экран и через минуту понял, что смотрит Дин.

— Ты страстный фанат близняшек Олсен? – задал он вопрос, не сумев скрыть улыбку.

— Они в бикини, — попытался выкрутиться Дин, быстро глянув на Сэма, — бикини, кто не любит бикини… Заткнись. Я не вижу, но все равно знаю, что у тебя снова это глупое выражение на лице. Да, я не смотрю Си-Эн-Эн и «Шаг за шагом», а «Секс в большом городе» только в одиннадцать.

Сэм выдавил смешок, покачав головой. И потянулся к пакету, вытаскивая еще одну покупку для Дина: коробку мидола. Он положил ее на прикроватный столик, громко стукнув картонной упаковкой по дереву.

— Лучше, чем аспирин. Помогает при ПМС, усталости, судорогах и вздутии, — авторитетно произнес Сэм, пока Дин мерил коробку взглядом, — прими сейчас две. Чем раньше примешь, тем быстрее получше станет.

— Боже, долбаные судороги, — простонал Дин, неохотно забирая таблетки, как будто вместо того, чтобы помочь, они могли ему только навредить, — никогда больше не буду шутить про ПМС, клянусь. Такое ощущение, что живот раздирает изнутри… мучительно и медленно.

— Ну практически так и есть.

— Чувак, закройся, — простонал Дин, — какой ты у нас умный. Вот поговори со мной после своих первых месячных. И принеси мне воды, а?

Вздохнув, Сэм поднялся, пошел в ванную и набрал в небольшой мотельный стаканчик холодной воды. Когда он вернулся, Дин держал на ладони три таблетки и медленными ритмичными движениями потирал низ живота. Сэм молча вручил ему стакан, и Дин запрокинул голову, глотая лекарство. Картина была знакомая до боли и в то же время совершенно дикая.

— Еще что-то? – спросил он, по-прежнему терпеливо, хотя Дин мог в любую минуту откусить ему голову.

— Может, обратно свой член? – ответил Дин, не отрывая глаз от экрана, где Мэри-Кейт и Эшли пытаются изобразить счастливую возню на пляже.

Сэм закусил губу.

— Извини, — мягко произнес он.

Дин замолчал, и Сэм снял куртку, бросив куда-то в основание кровати. Интересно, Дин смотрел «Солнечные каникулы» по Эй-Би-Си Фэмили, действительно чтобы поглазеть на близняшек Олсен в не очень откровенных бикини, или же это все тот же причудливый каприз гормонов, из-за которого Джесс пересматривала все фильмы с Мег Райан, сидя перед телевизором с банкой мороженого и укрывшись одеялом, связанным для нее бабушкой? В любом случае, похоже, Дин правда это смотрел, спрятавшись за упаковкой «Херши» и жуя шоколад, так что Сэм просто не нашел в себе сил попросить его переключить.

— Я в душ, — сказал он, и Дин, не отрываясь от плитки шоколада, невнятно что-то промычал.

Уходя в ванную, Сэм краем глаза заметил, что Дин положил «Еженедельник» на колени, и улыбнулся.

В бежевой с белым ванной, на столике, стояла нераспечатанная коробка с тампаксами и небольшая упаковка «Олвейс», красноречиво надорванная сверху. Сердце Сэм неожиданно окатила теплая волна грусти и сочувствия одновременно. Дина нельзя было назвать трусом, но очевидно, экспериментировать с тампонами он пока не решился. Все происходящее выбило у него почву из-под ног, и хотя в последние дни Дин только и делал, что ныл, вряд ли он на самом деле показывал, насколько он в панике.

Сэм, не переставая, думал об этом, натирая себя мотельным мылом в горячей воде, хотя напора слегка не хватало. Если не вспоминать, что у Дина теперь между ног не член, а влагалище, в остальном он остался прежним: не принялся брить ноги, краситься помадой или вязать, внезапная тяга к шоколаду и любовь к фильмам семейного канала не в счет. И его фигура большую часть времени не бросалась в глаза, особенно когда Дин надевал свою тяжелую кожаную куртку. У него была очень маленькая грудь, как у семиклассницы, которая до сих пор ходит в спортивном топе, а когда они были на охоте, Дин нещадно перетягивался широким медицинским бинтом. Вплоть до вчерашнего дня отсутствие члена не было такой уж и проблемой, хотя Дин просто бесился из-за этого.

Но все эти заморочки с месячными… стали полной неожиданностью. Каким-то невообразимым образом они превратили Дина в девушку, чего не произошло, даже когда он лишился члена. До этого разговор шел об обычном заклинании, проклятьи, меняющем внешность. Теперь он осознал реальность происходящего. Организм Дина слажено функционировал как женский, наверное, тот даже смог бы забеременеть.

Ужасная мысль, и Сэм это знал, и тут же возненавидел себя, потому что снова почувствовал то же, что и с Джесс: желание окружить заботой, принести грелку, купить мороженое. И даже больше, он ненавидел себя за то, что ему нравилось заботиться о Дине. При виде вдруг ставшего настолько беспомощным Дина в Сэме проснулся и пышным цветом расцвел какой-то природный инстинкт, сродни материнскому.

Когда Сэм вышел из ванной в одних боксерах, державшихся на честном слове, вытирая волосы полотенцем, пока те не легли на шею влажными завитками, Дин даже не взглянул на него.

«Солнечные каникулы» закончились, и Дин невидящим взглядом уставился в «Без ума от тебя». Одна рука по-прежнему лежала на животе, и Сэм подумал, правда ли Дину было легче от давления, или Дин уже становился слегка одержим.

— Эй, — осторожно поинтересовался Сэм, — мидол помог?

— Помнишь «Нитол»? – отстранено спросил Дин, что точно не являлось ответом на вопрос Сэма.

— «Нитол»? – переспросил Сэм.

— Ну да. «Нитол поможет вам заснуть», — протянул чуть грубовато Дин, почти напев, не отрываясь от экрана.

— Точно! – Сэм смутно припоминал, — на таблетках еще были буквы «N», таблетки переворачивались и получалось, что это «Z».

— Бинго.

— С чего ты про «Нитол» вспомнил? – спросил, веселясь, Сэм, — ты вообще фильм смотришь?

— А он рифмуется с «мидол», — коротко ответил Дин. Он явно решил игнорировать последний вопрос Сэма.

— Должно же лучше что-то идти по другому каналу. Ты на «Хоум Бокс» щелкал?

Дин не ответил, поэтому Сэм помолчал и присел аккуратно на край кровати.

— Эй, так мидол помогает?

— Наверное, — Сэм проследил, как Дин равномерно натирает ладонью и костяшками пальцев свой живот. Вдруг Дин вытянул лицо и пробормотал: — сиськи болят.

Сэм не знал, что на это ответить. Он смутно помнил, что Джессика точно так же говорила, когда у нее было настроение «не трогай меня», но понятия не имел, что с этим делать. Не похоже было, что с этим конкретным симптомом может справиться шоколад.

— Сильно? – тихо спросил он. Не хотелось бы, чтобы Дин снова начал ворчать и упражняться в остроумии.

— Просто… болит, и все.

— Они у тебя затянуты?

— Пф. Конечно. Я лифчик не надену, Сэмми, даже не начинай

— Нет, нет, — быстро перебил Сэм. Тема была скользкой, даже когда у Дина не бушевали гормоны и из него не текла кровь. Сэм постарался добавить тону крайнюю заботливость, как будто у больничной койки разговаривает со свидетелем, получившим травму, — просто… ты чувствуешь себя раздутым, потому что тело удерживает воду. Если в таком состоянии перетягивать грудь, она может болеть от этого.

— Глубины твоих девчачьих познаний меня не на шутку пугают, — сказал Дин, наконец хмуря брови и волком глядя на Сэма, — что, у тебя тоже влагалище есть?

— Давай, — Сэм не обращает на подначку внимания, — сядь, я помогу тебе снять бандаж.

— О боже, — закатывает глаза Дин, но, хмыкая, как на автопилоте, выпрямляется на кровати. Сэм залезает с ногами на кровать, садясь сзади Дина.

— Просто задери рубашку, Дин, — говорит он.

Под рубашкой, когда Дин, недовольно сопя, как будто ему все это не нравится, задрал ткань, перекатились мышцы, никуда не девшиеся после того, как сама физическая форма тела изменилась. Дин мгновенно его послушался, и Сэм снова подумал о том, насколько тот доверяет ему в его опыте со всеми этими женскими делами. Стараясь быть нежным, Сэм расстегнул липучки и аккуратно размотал повязку, тугим кольцом перетянувшую грудь Дина. Под повязкой на коже показались красные полоски с перебившимся рисунком в мелкие точки. Черт, и как только Дин умудрился так туго затянуть ткань? Спортивный лифчик всяко был бы лучше, чем такой бандаж… может, после всего, что было – фильмов с близняшками Олсен и гигиеническими салфетками, – Дин наконец согласится с ним и в этом.

Хотя вряд ли.

— Ну вот, — сказал Сэм, потянувшись вперед через Дина, чтобы полностью размотать повязку…

И большим пальцем задел мягкую, непривычно округлую грудь Дина.

Дин то ли не заметил, то ли не обратил особого внимания, но Сэм все равно покраснел. Не то чтобы он их до этого не видел, да и Дин к своей груди относился не так, как обычно девушки это делают, с присущим им чувством скромности, но все равно, даже если Дин все время спокойно ходил топлесс, сбросив после охоты испачканную в крови рубашку, или выходил из душа без майки, как будто забыл, что у него есть грудь, Сэм неловко себя чувствовал, прикоснувшись к ним без разрешения. Даже случайно.

Дин отпустил рубашку, бросив через плечо:

— Извращенец.

Сэм почувствовал, как у него еще больше горят щеки, но отшутился:

— А что такого? Они классные. Ты бы меня только и лапал за грудь, если б она у меня была.

— Давненько ты сиськи не видел, парень, — ухмыльнулся Дин, и медленно откинулся назад, пока голова не оказалась на подушке.

— Твои я каждый день вижу! – взвился Сэм.

— Настоящие сиськи, — уточнил Дин, поправляя спереди рубашку, — блин, даже у сестер Олсен грудь больше, чем у меня.

Сэм, который в этом момент сматывал бандаж, изогнул бровь.

— Знаешь, я даже не уверен, что ты сейчас не ревнуешь.

— Ой, заткнись, — только и ответил Дин.

Улыбаясь одним уголком рта, Сэм помотал головой и, не целясь, кинул моток куда-то в сторону дородной диновой сумки. Бросок оказался неудачным: если б он сейчас играл в баскетбол, то точно промахнулся бы мимо корзины, но Дин промолчал и никак это не прокомментировал. Когда Сэм выжидательно перевел взгляд на Дина, тот лежал, не отрывая глаз от Хелен Хант на экране, и натирал одну из своих небольших грудей, нежными, но настойчивыми движениями, как до этого живот.

— Заткнись, — повторил он.

— Эм, — сказал Сэм, — будем надеяться, что мидол поможет не только со спазмами, но и с излишком воды в организме.

Дин скривился.

— Пока чего-то не помог. У тебя точно морфина нет, или чего-то такого?..

— Конечно, Дин, — ответил Сэм, — я в соседнем «Валгринсе» купил морфин. У меня же талончик.

На это Дин оторвался от своей груди и показал ему фак. Ассоциации натолкнули Сэма на одну, совершенно дикую, мысль.

Повисла долгая пауза, наполненная плаксивыми репликами Пола Рейзера и смехом за кадром. Дин смотрел телевизор, хмуря лоб от неприятных ощущений. В середине громкой, назойливой рекламы о распродаже фордов в Гэллахере Сэм решился, до конца не представляя, что сейчас скажет.

— Знаешь, что я иногда делал для Джесс? Когда у нее живот сводило?..

— Вуду? – отстраненно спросил Дин.

— Э, очень смешно. Нет, я иногда… доводил ее до оргазма.

Выражение на лице Дина, когда он повернулся к Сэму, было бесценным, удивление вперемешку с отвращением и любопытством, все сразу. Если бы Сэм не говорил вполне серьезно, он бы расхохотался.

Несколько секунд они молчали, потом Дин заговорил:

— Без шуток? Это, только без обид, Сэмми, но это…

— Ничего подобного, — перебил на автомате Сэм до того, как Дин сказал, что это, — это же просто кровь.

— Да! Это кровь. Это кровь, чувак, о чем я и говорю.

Сэм закатил глаза.

— Не придуривайся, Дин. Мы все время кровь видим. И на охоте постоянно где-нибудь порежемся. Боже, да ты поскользнулся в луже крови, когда там, три недели назад? Женщины занимаются сексом во время менструаций постоянно. А оргазм помогает справиться со спазмами.

— Что вообще за хрень? Парень, только не говори мне, что тебе нравится быть чьим-то тампоном…

Сэм открыл рот, приготовившись выдать сердитый ответ, когда Дин продолжил.

— И как вообще это может помочь? Разве когда возбуждаешься, не становится только хуже? А я тебе скажу, Сэм, приятного тут мало. У меня никакого настроения. Даже не говори мне, что девушки хотят секса, когда им так плохо. Да я секса сейчас хочу меньше всего.

— Убеждай меня, — возразил Сэм, — когда ты только что тер свою грудь.

— Я тебе сказал, она болит, — раздраженно ответил Дин, резко скрещивая руки на груди, — ты бы знал, каково это. Они чувствительные, и болят, и тяжелые.

Сэм помолчал, что-то мучительно соображая, потом, еще сам не успев понять и одобрить свои действия, он наклонился к Дину, задумчиво наморщив лоб.

— Они болят, когда ты их трогаешь, или тебе так становится легче?

Вместо ответа Дин на него мрачно зыркнул и расцепил руки, чтобы как следует заехать локтем Сэму в грудь. Сэм поморщился, больше от неожиданности, чем от боли, и снова закатил глаза.

— Да ладно, я просто хочу знать.

— Да какая разница. И не так, и не так, ты, извращенец. Они по-другому болят. Как будто синяк трешь или как-то так. Понятно? Просто странно так.

— Дай попробую, — сказал Сэм, и аккуратно накрыл невысокий холмик ближайшей к нему груди до того, как Дин успел сказать нет.

Однако Дин ничего не сказал, он только нахмурил бровь, глядя на Сэма со скептическим и немного обиженным выражением, которое значило «Ты, наверное, шутишь». Потом он отвел взгляд, когда Сэм нежно погладил теплое возвышение большим пальцем. Сэм почувствовал, как под футболкой твердеет сосок, и только когда Дин вздохнул, Сэм понял, что не дышал все это время.

— Так больно? – чуть слышно спросил он.

Дин снова посмотрел на него, буркнув:

— А сам как думаешь?

— Я не знаю, — пробормотал Сэм честно, — ты скажи.

— Боже. Да, б…

— Гм, — выдал Сэм скептически. В животе начало тянуть, теплея, потому что под тканью ощущался твердый сосок Дина, по которому Сэм, медленно, с нажимом, проводя по груди туда-сюда, задевал каждый раз подушечкой пальца.

Дин, тяжело дыша, сумел предупреждающе выдавить:

— Сэм…

Сэм, подчиняясь чистому инстинкту, просто проигнорировал его и, наклонившись, взял сосок в рот, прямо через хлопковую ткань. Прикасаясь к Дину ртом и проводя рукой выше по груди, поудобнее устраиваясь, Сэм почувствовал, как Дин под ним напрягся.

— Сэм.

Теперь это прозвучало, как будто Дин хватает воздух. Сэм чувствовал, как от его дыхания теплеет ткань, как футболка намокает под языком, когда он двигает им по хлопку и твердому комочку под ним. Сердце в собственной груди билось, как ненормальное, а в мозгах случился затор оттого, что множество желаний раздирали на части. Он чувствовал себя, как бывает, когда расстреливаешь солью из обреза призрака — уверенно, словно он знает, что делает, а в венах бурлит адреналин.

Сэм опустил руку к краю футболки Дина и несколькими рывками задрал ее вверх, обнажая напрягшиеся мышцы на животе и белую резинку трусов, которые были под семейниками. При ошеломляющей мысли о том, что внизу, под трусами и шортами, на Дине прокладка, Сэм на секунду задохнулся и прижал пылающее лицо к груди Дина, втягивая в рот набухший сосок.

— Боже мой, С… Сэм, — зашипел Дин.

Ощущения все равно были не такими, как с Джесс, Мэдисон или той боевой девушкой, с которой Сэм на первом курсе потерял девственность. Это был Дин, и его грудь не была похожа на их; она была трогательна, как бывает трогательна нетронутая плоть, юная в своей первозданности, соски сморщились в тугие, чувствительные комочки. Сэм чувствовал, как грудь Дина быстро опадает и поднимается, когда тот дышит, и ему захотелось пососать, затянув снова в рот, один из сосков, отчего Дин громко втянул воздух.

— Оу.

Сэм, извиняясь, нежно провел языком по твердому соску, который он зажимал губами, и отстранился, бросив взгляд на Дина, который смотрел на него вниз со странным выражением ранимости, одновременно смущенным и распаленным.

— Сэмми, — произнес он, как будто имя Сэма было единственным, что он мог и что хотел сказать.

— А теперь ты в настроении? – низким голосом спросил Сэм, отчего Дин, не веря, открыл беззвучно рот, — давай посмотрим, — продолжим Сэм, не понимая, откуда пришла такая уверенность в себе, но точно зная, что с Джесс он такое делал ни раз. Он быстро скользнул рукой вниз по животу Дина в трусы, пока Дин не начал протестовать, а на этот раз он действительно начал.

— Чувак, нет…

— Все нормально, — проскрипел Сэм, которого окатило горячей волной, когда он почувствовал под пальцами жесткие волосы на лобке Дина и край прокладки, под которой…

О боже, о боже, у Дина было влагалище, и Сэм как раз сейчас запускал средний палец в узкое отверстие, где было горячо и скользко от крови, палец скользнул свободно, и Дин чуть не выпрыгнул из кожи.

Из горла Дина вырывались какие-то невнятные слова, Сэм вроде бы услышал свое имя, все остальное утонуло в стонах и резких вздохах, когда Сэм аккуратно обвел пару раз пальцем небольшую горошину клитора Дина.

О боооже, у Дина правда был…

— Я нашел твой клитор, — прошептал Сэм, наполовину в шоке, наполовину в радостном изумлении. Дин толкнул его коленкой по коленке, потому что вдруг резко развел ноги шире и простонал.

— Боже… Сэм…

— Да, шире, — подбодрил Сэм, его голос прозвучал густо и порочно, и согнул руку, пока палец с мокрым звуком не вошел в невероятно горячее, скользкое от крови тугое влагалище Дина.

— С… — прошипел Дин, но это все, что ему удалось произнести, после чего он широко распахнул глаза и тут же крепко сжал веки, морща лицо. Сэм медленно продвинул палец дальше, пачкая основание большого пальца, ладони и костяшки пальцев с внутренней стороны в крови.

— Видишь? – зашептал он, — ты уже мокрый. Я могу пальцем проникнуть… только одним… потому что ты такой узкий, — Сэм вдруг сообразил, — ты не… не засовывал в себя пальцы до этого… да?

— Ты… долбанутый… извращенец…

— А чего такого? – Сэм дал сжавшимся мышцам влагалища вытолкнуть его палец, затем снова протолкнул его внутрь, поступательными движениями раздвигая тугие стенки, — ты так же можешь вставить тампон, Дин.

Он лениво передвинул большой палец, проведя по клитору Дина, и Дина буквально подбросило, когда он кончил, беззвучно матерясь и сжимаясь вокруг пальца Сэма с неимоверным жаром и силой.

Даже сквозь дымку возбуждения Сэм удивился, потому что даже когда Джесс была сильно возбуждена, она никогда не кончала так быстро и при такой минимальной стимуляции. Что-то темное и ужасное заставило Сэма наклониться и с поджавшимся животом обвести языком сосок Дина, снова и снова трахая пальцем сколькое и жаркое влагалище, даже когда тот выдавил: «Боже… о боже, Сэм…» Время, казалось, длилось вечность, пока Дин кончал, сжимая его палец, уставившись на него жарким взглядом, дрожа всем телом и хватая воздух распухшими губами.

Когда наконец Сэм медленно и осторожно достал руку (придерживая другой край трусов), Дин еле дышал. Он чуть ли не в ужасе уставился на влажную руку Сэма.

— Это просто кровь, — мягко произнес Сэм, потирая мокрые красные пальцы друг о друга.

Дин фыркнул.

— «Просто кровь». Ты просто больной щенок, Сэмми, ты в курсе? – Дин коленом слегка пнул ногу Сэма, — испорченнее, чем я думал…

Все еще удивляясь собственной смелости, Сэм ухмыльнулся, потом слез с кровати вымыть руку, оставляя Дина на кровати с задранной футболкой, с разведенными коленями и мокрой прокладкой. Ощущая, как член колом стоит в трусах, он опустил руку в чуть теплую струю из-под крана, наблюдая, как та окрасилась в розовый, смываясь в слив.

Намылившись и снова смыв, Сэм высунулся из двери ванной посмотреть на Дина, который полностью снял футболку и, казалось, засыпал. От такого зрелища член в трусах шевельнулся, но Сэм не обратил на него внимания, не обратил, не обратил, он уже видел грудь Дина, и еще увидит. Ничего особенного. Вообще ничего особенного.

— Спазмы прошли? – немного неловко спросил он.

Дин посмотрел на него, затем уставился обратно в «Без ума от тебя».

— По-моему, мидол начал действовать. Иди сюда и обними меня.

Сэм от облегчения широко улыбнулся.

— На тебя так жалко смотреть.

© since 2007, Crossroad Blues,
All rights reserved.