31-е октября

Серия Белое на черном, часть 1 - Конец сезона

Серия Белое на черном, часть 2 - Жертвоприношение

Серия Белое на черном, часть 3 - Конец сезона, дубль второй

Серия Белое на черном, часть 4 - 31-е ОКТЯБРЯ

----------------------------

- Ты сам выбросил ножницы, - в сотый раз за последние пятнадцать минут повторяет Сэм, поправляя идиотскую шляпу, которая цепляется пером за крышу машины.
Дин молчит. Несется со скоростью пули, распугивая стайки разноцветных детишек с дороги, шлейфом собирая пущенные вслед возмущенные крики взрослых. Сигналит, сгоняя с пути празднующих. И молчит.
У них действительно почти нет времени на разговоры, но Сэм чувствует себя виноватым – хотя в чем он виноват, это же Дин опять выбросил ножницы - и ему хочется извиниться.
- Дин, я…
- Нож у тебя под рукой? - сухо спрашивает Дин, бросая машину на парковку, они приезжают к дому, где гудит вечеринка так быстро, что Сэм почти и не успел попытаться как-то исправить ситуацию. Он придерживает шляпу и неуклюже вылезает из машины, путаясь в отворотах сапог. Дин уже стоит рядом с ним, и Сэм не понимает, какого он недоволен своим костюмом. Ему, по крайней мере, не приходится потеть во всех этих слоях пронафталиненной ткани.
На входе никого нет. Им даже не нужно придумывать, кто их пригласил, достаточно просто зайти и пробраться к столу с выпивкой.
- Ой, а ты кто? – уже плохо держащаяся на высоченных каблуках Белоснежка цепляется за кружевной рукав Сэма.
- Я – капитан Крюк, - коротко отвечает он, осторожно пытаясь высвободить руку.
- А твой парень тогда – Динь? – Белоснежка заливается.
- Не совсем, - Дин бросает свою стоваттную улыбку и поправляет локон парика, свернувшийся на щеке, - я – Бетти Буп.
Они забрали два последних костюма, и никто не виноват в том, что один из них был женским. Черно-белая героиня старых, еще довоенных мультфильмов даже на плоской вешалке выглядела кокетливо, лаковые туфельки поблескивали искусственными камнями, и Дин, опять выбросивший ножницы, тут же зашвыривает их в ближайший мусорный бак.
- Не влезу, - говорит он. Без капли сожаления.
А вот в платье он удивительным образом влезает. Из-за того, что нет бретелек, его плечи кажутся еще шире, и это выглядит смешно и нелепо, до тех пор, пока он не поворачивается и не тянется неловко через плечо, пытаясь поправить застежку. Вся спина открытая до самого пояса, только под лопатками – широкая черная полоса. Но Сэм смотрит не на спину, а на задницу. Ткань так роскошно обтягивает Дина, словно он нарочно выпятился и стоит. Ждет. Сэм только что по рукам себя не бьет.
- Хорошо выглядишь, - хрипит он, - только вот что на ноги?
Сам Сэм уже надел громоздкий костюм Капитана Крюка, единственное достоинство которого – широченные карманы в пурпурном камзоле, куда он тут же прячет флягу со святой водой, и пистолет, и серебряный нож, и две зажигалки, и все, что ему насовал Дин, у которого под платьем не поместится даже зубочистка.
- Вот что на ноги, - хмуро отвечает Дин и извлекает из бумажного вороха, в который ему запаковали Бетти, пару тяжеленных черных ботинок, с высоким голенищем на шнуровке. Это явно не часть костюма, но жесткие Воркерзы – идеальный вариант, и когда Дин наконец зашнуровывает их, Сэм теряет дар речи.
Это откровенно вызывающее зрелище. Дин - красивый рисованной, мультяшно-неестественной красотой, черный, чуть кучерявый парик словно обводит яркие глаза и подкрашивает веснушки. Сэм вдруг очень отчетливо видит красную помаду на большом раскрытом рте.
До бесстыдства откровенное платье, короткое, обтянутое, голые ноги, блядская подвязка с цветочком и тяжеленные ботинки, почему-то именно они превращают Дина из безвкусного трансвестита в охуенно-дорогую шлюху. Сэм в эту секунду очень хорошо чувствует разницу.
Нет, думает он, больше никогда, никаких Охот на Хеллоуин.
А Охота у них нешуточная. На студенческой вечеринке собирается как следует поужинать вампир. Они вышли на него с большим трудом, потому что вампир необычный, он живет не в стае, а отдельно, сам по себе. Дин подозревает, что вампир не так давно потерял всех своих, и теперь набирает новую команду. А где лучше всего искать новых очарованных тьмой, бессмертием и похотью, как не среди первокурсников колледжа?
Они договариваются разойтись по этажам. Дин остается внизу, а Сэм поднимается наверх, бегло проскакивая по пустым комнатам. Еще слишком рано, никто не добрался до хозяйских спален, только плачет русалка в туалете, но она точно не вампир, если судить по потоку слез. Разве что очень грустный.
Сэм возвращается на первый этаж, стаскивая с себя ненавистную шляпу. Больше всего он мечтает стянуть и камзол, но нельзя, потому что полезные карманы должны быть все время под рукой, и лучше попотеть сейчас, чем умереть потом. Все-таки повезло Дину с костюмом, думает он, чувствуя, как пот течет по спине.
Дина в гостиной нет.
Сэм ищет на кухне, пробираясь между целующимися Суперменом и куклой Барби, двумя пьющими пиво индейцами и даже Дракулой, который меряет его кровожадным взглядом. Дина там тоже нет.
Крюк постоянно цепляется за кружево, рубашка пропиталась потом уже насквозь, вампир все не начинает действовать – как, Сэм понятия не имеет, но ни одного подозрительного телодвижения он пока не заметил, все типично для хэллоуиновской вечеринки.
Только Дина нигде нет.
Сэм выходит на террасу за домом и видит стоящую в углу парочку. Он узнает Дина моментально, по тем самым ботинкам до колена, да и самому колену, скользящему по явно мужскому бедру, затянутому в питерпеновское трико. Сэм на ходу вытаскивает из кармана нож, в два шага подходит и прижимает самый кончик лезвия под выступающий на шее позвонок.
- Ну, наконец-то я убью тебя, Питер Пен.
Вампир дергается, но Дин держит его крепко.
- Что такое, птичка? Ты уже не хочешь сладких поцелуев?
- Как ты его нашел, Дин?
- Он сам меня нашел, - отвечает Дин сухо. – Давай, Сэмми, не медли.
- Что? – ошарашенно спрашивает Сэм, чувствуя, как дрожит зажатый между ними вампир-одиночка, - прямо здесь?
Дин фыркает.
- Да выруби его, Эйнштейн, потом будем разбираться. Быстрее, мне отлить надо.
Сэм начинает ржать, у него дергается рука, нож сокальзывает и чертит короткую темную полоску на шее Питера Пена, тот охает и заваливается на Дина.
Сэм недоуменно смотрит на нож в своей руке.
- Ты что, обмакнул его в кровь мертвеца?
- Ну, конечно. Боже, Сэмми, ты думал, мы идем на вампира с одним ножом и парой моих сногсшибательных ног?
- По-моему, как раз твои ноги больше всего и пригодились, - бросает Сэм и аккуратно усаживает вампира на пол рядом. Со стороны похоже, будто он в стельку набрался. В каком-то смысле, так оно и есть.
- Ну слава богу, - выдыхает Дин, - я уже больше не могу.
И он поворачивается к Сэму спиной, чуть поддергивает платье вверх.
- Ох, господи, какой кайф.
Сэм потеряно слушает, как Дин отливает, с террасы прямо на клумбу, широко расставив ноги, чтобы не забрызгать ботинки. Парик на шее скручивается узкими черными прядями, белый треугольник спины с затененной дорожкой позвоночника и задница, напрягающаяся и расслабляющаяся, подрагивающая в такт.
Дин встряхивается последний раз, довольно мычит, и вдруг Сэм понимает кое-что.
- Ты что, без трусов?
- Ну да.
Как будто это в порядке вещей.
- Дин, это уже вообще…
Сэм не понимает, почему он так бесится.
- А что я, по-твоему, должен был надеть под этот презерватив? Оно же всё длиннее, чем само платье.
Дин оборачивается и демонстрирует длину платья. Все еще подтянутое, оно совсем короткое, настолько, что Сэм ясно видит торчащий из-под подола кончик члена.
Его как будто ударяет под дых. Вся картина вместе, с этим дешевым черным платьем, жестким париком, ботинками, ногами и кончиком члена, складывается и дорисовывается окончательно. Сэм больно ударяется о деревянный пол коленями. Ни один вампир, живой или мертвый, не оторвет его сейчас от Дина.
Он слизывает горькую каплю, скатывая ее на корень языка, где вкус еще жестче. Дин охает и расставляет ноги пошире.
- Сэмми, ты…
Да, он… Он задирает платье повыше, открывая все, что можно. Подвязка царапает щеку, Сэм осторожно тянет ртом. Не столько сосет, сколько лижет, дурея от незнакомого привкуса. Дин стонет в голос, его член поднимается, вырываясь от Сэма, вскидываясь вверх. Сэм поднимается вслед за ним, забирая все больше и больше, утыкаясь носом в черную ткань. Сладковатый запах платья путается с типичным запахом Дина: какая-то острая специя, которую Сэм не может распознать уже столько лет. Он проводит рукой по бедру, всовывая два пальца под подвязку, и от этого Дин почему-то дергается.
- А, черт.
Сэм по чуть-чуть отпускает, облизывая по кругу, замирая напоследок, так, чтобы головка просто лежала на языке. Ему хочется укусить. Взять.
Дин возмущенно вскрикивает, когда Сэм резко отпускает его.
- Ты куда?
- Хочу тебя трахнуть, - честно признается Сэм, пытаясь разобраться с застежкой на брюках. Это почти невозможно, но Дин со смехом матерится и помогает ему, находя этот идиотский крючок. Сэм замирает со спущенными штанами и смотрит на Дина. От одной мысли, как он сейчас это сделает, его пробивает дрожь. Он сплевывает на ладонь и стискивает свой член, больше ничего нет под рукой, разве что святая вода во фляге.
- Держись, - говорит он Дину и подхватывает его, забрасывает ноги себе на пояс, так, что резиновые подошвы глухо ударяются друг о друга.
- Ах ты ж, - шипит Дин, когда Сэм втискивается в него, впиваясь пальцами в задницу, разрывая, кажется, платье по шву. Сэм останавливается, потому что если он будет двигаться сразу, то тут же и кончит. Дин подрагивает у него на руках, сжимая бока ногами с такой силой, что Сэм всерьез побаивается за свои почки.
И тут Дин начинает трахать себя сам на сэмовом члене, медленно подтягиваясь вверх и также осторожно опускаясь вниз. Сэм помогает ему, сначала просто качая бедрами, потом делает шаг вперед, прижимает Дина спиной к колонне террасы и несется.
Ему тяжело, но неважно, Дин так редко бывает настолько… отдающимся, с запрокинутой назад головой, с закрытыми глазами, в платье, мать его, задранном до самого пояса, Сэм представляет себе эти ебаные Воркерзы, скрещенные у него на поясе, и понимает, что ему осталось недолго.
- Дин… сам, - шепчет он и отклоняется чуть, давая место руке Дина. Но тот, кажется, даже не слышит.
- Диин, - Сэм цепляется зубами за плечо, чтобы не кричать.
- Да… Сейчас… Я…
Дин вдруг зажмуривается покрепче, стискивает Сэма, шипит и кончает. Это так же красиво и бесстыдно, сперма блестит на черной ткани, Дин улыбается и бормочет:
- Ну, детка, дотрахай меня.
Сэм почти подбрасывает его вверх, с каждым толчком ударяет о колонну, в нем все кипит, и когда Дин мычит, вибрируя, Сэм, наконец, выплескивается оргазмом.
Он не хочет разжимать руки, но Дин и в этот раз все решает сам, сползая с него со стоном.
- Охоты на Хеллоуин – мои любимые, - говорит он и морщится, - блядь, все течет.
Сэм чуть не кончает по второму разу.
- У меня есть салфетки в кармане.
- Конечно, есть. Я их сам туда положил. Ладно, забирай тело, и валим отсюда.
- Почему это я? – возмущается Сэм.
- Потому что ты меня затрахал до полусмерти, я вообще еле хожу.
Дин и правда идет с трудом, Сэм специально замедляет ход, чтобы полюбоваться. У него, наверно, самодовольная улыбка на лице и даже вампир, которого он тащит на плече, не особо портит ему настроение. В конце концов, когда в следующий раз Дин окажется девкой?

© since 2007, Crossroad Blues,
All rights reserved.