Игроки

Круг 1. Флоп


Джим Бивер, научивший Джареда всему, что тот знал о покере, говаривал: только лузеры, садясь за стол, рассчитывают на удачу. Если фортуна к тебе благоволит, она посылает тебе красивую глупую женушку, или дохлого дядю-миллионера, или хотя бы бонусные купоны на сезонную распродажу в гипермаркете. А раз со всем этим не повезло - то всё, парень, фортуна - не твоя подружка, прохлопала тебя, проглядела. И теперь твоя цель - исправить её упущение.
Шулер - тот, кто исправляет ошибки фортуны.
- Простите, - сказал Джаред, дотрагиваясь до рукава дилера. А потом тут же убрал руку и, виновато улыбнувшись, показал ворсинку на кончике указательного пальца.
Средний дилер в крупном казино проводит за метанием карт от шести до двенадцати часов в сутки. Если игра идёт вяло, то один раз в два часа дилер может сделать перерыв на пятнадцать минут, но чаще всего игроки за столом сменяют друг друга бесконечной чередой, и дилер за всю смену не может отлучиться даже для того, чтобы отлить. Дилеры, говаривал Джим Бивер, это ребята с железными мочевыми пузырями и полной атрофией головного мозга. Иначе не выдержишь на этой работе. Они настроены на раздачу карт, они раздают карты по двенадцать часов кряду, и если ты как-то вмешаешься в это, разорвёшь порочный круг - чем угодно, даже простым прикосновением - это будет как удар дубинкой по голове. Дилер застынет, как изваяние, держа руку на колоде, и посмотрит на тебя - посмотрит тебе в лицо, а не на стол. И в этот момент ты должен закрепить успех, показать ему что-то, на чём он сможет сфокусировать взгляд хотя бы на долю секунды.
И если ты достаточно ловок, доли секунды тебе хватит.
Разумеется, на рукаве дилера не было никакой ворсинки. В казино "Монтесума" был строгий дресс-код для клиентов и не менее строгий контроль для персонала. Аккуратные стрижки, чистые ногти, белоснежные манжеты. Джаред не знал, могла ли несуществующая ворсинка стать поводом для выговора за неопрятность, и сыграл наобум. В конце концов, всё, что ему было нужно - это на секунду заставить дилера отвести взгляд от стола. Но судя по тому, сколько признательности было в этом беглом взгляде, он попал в самое яблочко. Улыбка Джареда стала шире. Он предпочёл бы, конечно, чтобы дилером была девушка - тогда этот лёгкий флирт выглядел бы более естественно. Но в зале было всего две женщины-крупье, и обе - за столами с рулеткой. А рулетка - бессильная заложница фортуны, поэтому Джаред в её сторону даже и не смотрел.
Он щёлкнул ногтем большого пальца по подушечке указательного, стряхивая то, чего там не было, и сгрёб карты с сукна.
- Повышаю, - сказал он и сдвинул горку фишек к центру стола.
Дама в горностаевом манто, сидящая напротив Джареда, беззвучно застонала. Левый локоть она держала, чуть оттопырив в сторону, выдавая, что на этом месте у неё обычно сидит любимая собачка. Но вход с животными в "Монтесуму" был воспрещён, так что даме пришлось сдать свою Мисси в камеру хранения, и теперь отсутствие обожаемой болонки на локотке делало её неуверенной и уязвимой. Джаред всё это понял в мгновение ока. Будь у него больше времени, он раздел бы эта дамочку до последней горностаевой шерстинки, так, что ей свою болонку пришлось бы ставить на кон. Но времени у него было в обрез, так что он играл грубо - не настолько грубо, чтобы спугнуть птичку, но достаточно, чтобы выдрать с мясом её расфуфыренный хвост.
- Принимаю, - вздохнула наконец дама и брезгливо бросила фишки в банк. Джаред подпёр щеку ладонью и посмотрел на даму влюблёнными глазами, думая, что в любом подпольном клубе в трущобах ей за этот брезгливый жест ноготки бы повыдирали.
- Вы смелая женщина, - сказал он. - Разрешите вами восхищаться.
- Не слушай его, Ронда, он блефует, - уверенно заявил спутник дамы, стоящий у неё за плечом - смазливый хлыщ, лет на двадцать моложе своей покровительницы. Она не пускает его за карточный стол, и правильно делает - всегда приятнее самой проигрывать свои деньги, а не доверять это ответственное дело приживале.
- Может быть, может быть, - протянул Джаред в ответ на эту дерзкую реплику, обращаясь, однако, не к хлыщу, а к сморщенному низкому лобику дамы в мехах. - Повышаю ещё на тысячу.
Дама кинула на него пронзительный взгляд. На секунду Джаред испугался, что передавил, и сейчас она спасует. Но нет, она и впрямь приняла его нахальство за чистый блеф. Да и неудивительно - уж она-то не понаслышке знает, что такое наглые молокососы.
- Поднимаю на две, - и опять этот брезгливый жест, словно она собачье дерьмо на стол бросает, а не две тысячи долларов.
- Принимаю, - Джаред решил, что уже хватит, на столе и так было почти пять штук, а это фактически треть того, что ему осталось выиграть. Совсем чуть-чуть, совсем чуть-чуть...
Дилер выложил на стол последнюю карту. Теперь на столе лежали в ряд валет треф, дама пик, бубновый король и две шестёрки. Дама в горностае победно улыбнулась, и Джаред мгновенно понял, что у неё сложились две пары.
Джим Бивер говаривал: когда дело совсем труба, начинай с блефа, и дай понять сопернику, что это блеф. Тяни время, убеди лузера, что он в безопасности, а потом... потом вспомни, что ты здесь, чтобы исправлять ошибки фортуны. В этом вся суть нашей работы, малыш.
- Пропускаю, - сказал Джаред, и дама, победно фыркнув, подняла ставку ещё на две тысячи. Джаред принял. Потом они вскрыли карты.
И дамы был король червей и пиковый валет - две пары, как и предполагал Джаред. У Джареда в начале игры было две десятки, и вместе с шестёрками на столе он тоже мог бы взять две пары, но это было слишком ненадёжно. Джим Бивер говаривал: играй честно, когда можешь себе это позволить. Джаред не мог позволить себе рисковать с парами шестёрок и десяток, когда на столе были валет, дама и король.
Он выложил свои карты картинкой вверх - мягким, но чётким движением, отточенным за тысячи партий практики. Это движение значило: "Простите, мадам, мне искренне жаль, но я вас только что поимел".
У него были десятка и туз.
- Стрит против двух пар. Стрит забирает банк, - механическим голосом объявил дилер, и только аристократическое воспитание помешало даме в горностаях пронзительно завопить и швырнуть карты Джареду в лицо.
- Вы так чудесно держитесь, леди, - сказал Джаред, сгребая фишки к себе. - Вы мне сегодня приснитесь.
- Он мухлевал. Этот ублюдок смухлевал! - прошипел любовник горностаевой дамы, злобно топчась на месте.
У Джареда затвердела челюсть. Он кинул на хлыща леденящий взгляд.
- Учитесь у своей дамы достойно проигрывать, мистер, - процедил он и поднялся, слегка поклонившись своей ободранной птичке. Птичка таращила глаза и щёлкала клювом, но клюнуть не смела - кишка тонка. Джаред распихал фишки по карманам и отошёл от стола.
Ему хотелось насвистывать. Сегодня дела шли просто отлично! Джим бы им гордился. Джаред поначалу ещё колебался, снимать ли этого туза - две пары, даже низкого достоинства, были не такой уж плохой комбинацией, особенно в игре один на один. Но время поджимало, так что Джаред рискнул - и не прогадал. Теперь до всей суммы ему не хватало всего-то восьми тысяч. Всего-то... Джаред огляделся, раздумывая, не сыграть ли ещё партию в этом казино, но потом решил, что хватит. Он сидел тут уже слишком долго и слишком много выиграл; надо было уходить. В паре кварталов отсюда было ещё одного казино, может, завернуть туда... а потом, пожалуй, домой. Джаред широко зевнул и посмотрел на часы - наручные, разумеется, в казино часов не бывает, так же, как окон. Джим подарил ему эти часы накануне его первой большой игры - дешёвенькие, но надёжные Casio, водонепроницаемые и ударостойкие. "Помни о времени, сынок. - напутствовал Джим, - и никогда, слышишь меня? Никогда не проводи за столом дольше двадцати четырёх часов кряду. Как бы тебя ни припёрло".
Джаред играл практически непрерывно уже тридцать два часа. И теперь ему хотелось спать. Да, чёрт возьми, только спать и всё. Больше никакого покера сегодня. Даже с душем можно повременить до утра...
Он направился к выходу из зала, и перед ним услужливо раскрыли стеклянную дверь. Ступая в коридор, Джаред не сдержал ещё один зевок. Чёрт, он и правда устал. А раз уж он сегодня так классно поработал, Чад не убьёт его, если он разорится на такси...
- Сэр?
В коридоре больше никого не было, и Джаред невольно обернулся.
- Это вы мне? - спросил он, видя, как к нему приближаются двое служащих казино. Жёлтые полоски на лацканах выдавали в них службу охраны.
У Джареда ёкнуло сердце.
- В чём дело? - спросил он как можно спокойнее. Малейший признак паники выдаст его с головой, эти ребята нутром чуют страх, так же, как Джаред чует лузеров за покерным столом.
- Вам придётся пройти с нами, - сказал один из них, и сердце у Джареда заёкало в полную силу. Чёрт, нет, нет! Он ведь уже собирался уходить! Твою мать!
Ладно. Спокойно. Что бы они ему ни шили - это ещё придётся доказать. Хотя если засекла камера... Блин... Неужели...
Он обнаружил, что его ноги переступают сами собой, как-то совсем без его участия. Фишки на десять с лишним тысяч долларов оттягивали карманы, и минуту назад это чувство было приятным, а теперь Джареду казалось, что это камни, которые ему распихали по карманам, прежде чем связать его по рукам и ногам и столкнуть с пирса в реку. Кстати, вполне возможно, именно так они и сделают...
Он увидел перед собой створки лифта, распахнувшиеся, словно волчья пасть. Это был лифт для служебного пользования, клиентам казино сюда ход был заказан.
- Сэр? - в голосе охранника звучала неприкрытая угроза, и Джаред понял, что топтаться перед лифтом бессмысленно - он только оттягивает неизбежное. Он сглотнул и ступил внутрь.
Охранники вошли следом за ним, и один из них нажал на кнопку "0".
Ох блядь...
Джаред бессмысленно дёрнулся, и в горло ему тут же упёрся пистолетный ствол. Теперь, когда его увели оттуда, где их могли увидеть другие клиенты, церемониться с ним было нечего. Спокойствие гостей - прежде всего. Наверное, они засекли его ещё несколько часов назад, и дожидались, пока он покинет игровой зал, чтобы взять его без шума и пыли. "Проклятье, - запоздало подумал Джаред, - надо было драпать, пока мы были наверху. Стрелять бы они не стали, а там, гляди, может, и не поймали бы..." Думать об этом было грустно.
Лифт остановился; Джареду казалось, они ехали целый час. Его вытолкали в узкий коридор, протащили пару шагов и завели в небольшую комнату, имевшую вид рабочего кабинета. Только окон в кабинете тоже не было.
- Вот он, мистер Эклз. Взяли тёпленького, - сказал охранник, толкая Джареда в загривок.
- Эй! - возмутился Джаред. - Кончай пихаться, мудак, я и сам могу идти!
- Хм-м, - раздалось из-за стола. Этот многозначительный звук Джареду настолько не понравился, что он перестал огрызаться и посмотрел на того, кого назвали мистером Эклзом.
Этот мистер Эклз Джареду тоже не понравился. Причём очень сильно.
Нет, в нём не было ничего устрашающего. Спокойное, мягкое лицо. Красивое даже. Он был совсем молодой, этот Эклз, может, чуть-чуть старше Джареда. Джаред представлял себе владельцев казино грузными, толстыми и злобненькими старикашками, в каждой лапище сжимающими по блондинистой топ-модели. Этот был не такой, и Джаред совсем растерялся. Когда не знаешь, чего ждать от противника, это всё ещё больше усложняет.
Джаред поймал себя на том, что разглядывает этого мистера Эклза, а Эклз, в свою очередь, разглядывал его. Он как будто примерялся к хорошей драке, раздумывая, с какой бы стороны зафигачить для начала.
- Обыскать, - принял наконец решение мистер Эклз, и Джаред чуть-чуть выдохнул - по крайней мере пару минут он ещё проживёт. Да и вообще, труп обыскивать по-любому проще, так что его очевидно не собираются убивать сразу, и это клёво, да? Ну клёво же?
Джаред ойкнул и болезненно застонал, когда его с размаху приложили лбом об стену и выкрутили руки за спину. От удара перед глазами запрыгали звёздочки, и Джаред обмяк - блин, ну зачем сразу вот так, а? - чувствуя, как ему выворачивают карманы, и слыша стук и щёлканье рассыпающихся фишек. Потом ему сорвали с руки часы, и Джаред дёрнулся было, возмущённо крикнув: "Эй! Это моё!", но тут его приложили об стенку ещё разок, и он притих.
В конце концов его, помятого, взъерошенного и с нелепо болтающимися вывернутыми карманами, опять развернули лицом к владельцу казино.
Тот задумчивым, неспешным движением перебирал рассыпанные перед ним фишки. Закончив пересчёт, подцепил пальцами часы Джареда - и скривил губы в презрительной гримасе, за которую Джаред с радостью расквасил бы эти самые губы. Но это сложно было сделать с выкрученными за спину руками.
- И что же это было? - произнёс наконец Эклз, поднимая глаза. Он всё ещё вертел в руках его часы, и Джареда это почему-то так взбесило, что он прослушал вопрос.
- Отдайте, - прорычал он, сверля Эклза злым взглядом. - Это моё!
- Правда? А это - моё! - ответил тот, широким жестом обводя рассыпанные перед ним фишки. - Девять тысяч шестьсот сорок долларов, и это только сегодня. Плюс четыре тысячи вчера и пять двести позавчера. Любопытно, хватило бы тебе наглости прийти ещё и завтра? Хотя, боюсь, мы этого уже не узнаем.
Он, наверное, сделал своим шестёркам какой-то знак - какой, Джаред понять не успел. Ему вдруг заломили руку к лопатке с такой силой, что он взвыл и скорчившись, зажмурившись от боли.
- Я спросил, что это такое было? - донёсся до него сквозь белую дымку агонии всё такой же невозмутимый голос Дженсена Эклза. Дженсен, вспомнил вдруг Джаред, хотя это и не имело никакого смысла. Владельца казино "Монтесума" зовут Дженсеном Эклзом.
- Ч-что? - всхлипнул Джаред. Огрызаться уже не хотелось, а всё, чего хотелось - чтобы ему перестали выламывать плечо из сустава.
- Что заставило тебя три дня подряд обкрадывать моих клиентов под носом у камер слежения?
- Я не...
- Не надо, - в голосе Эклза зазвучали предупреждающие нотки. - Не надо отпираться, парень, и не надо врать. За сегодняшний вечер ты четыре раза снимал из колоды туза и возвращал его в игру. Уверен, если мы поднимем записи камер за последние дни, там найдутся следы и других твоих подвигов. Меня удивляет одно: почему ты пришёл в моё казино? Ты же сошка. На тебе костюм с чужого плеча и дерьмовые часы за сорок баксов. - Он опять крутанул часы Джима на пальцах, словно никак не мог с ними расстаться, стервец. - Ты нищий, мухлюешь в подворотнях и вонючих барах, разувая пьяных байкеров. И раз тебе хватило наглости явиться в приличное заведение, значит, тебе нужна была игра с серьёзными ставками. В подворотнях такие игры тоже бывают, но для участия нужен солидный вступительный взнос. Поэтому ты рискнул и пришёл ко мне. Ты начал со столов, где ставки по десять долларов, и за три дня продвинулся до игры на тысячи. Всё это значит одно: тебе позарез нужны деньги.
- Умный, блядь, какой, - смаргивая зависшие на ресницах слёзы, выпалил Джаред. Ему наконец перестали выворачивать руку, боль отступила, и он снова почувствовал в себе силы погавкаться.
- Уж точно умнее тебя, - сказал Эклз, ответив на его взгляд лёгкой улыбкой. - Именно поэтому я владелец казино, а ты - мелкий шулер.
"Чего ему от меня надо?" - подумал Джаред в отчаянии, и слегка поёрзал, проверяя, не ослабла ли хватка охранников. Нет, не ослабла. Джаред знал, что за то, что он сделал, такие, как этот Эклз, обычно убивают - быстро и без разговоров, а если сумма не слишком велика, то, может, даже без особой жестокости. Если бы дело происходило в одном из тех вонючих баров, о которых проницательно упомянул Эклз, Джаред, возможно, попытался бы договориться, что вернёт выигранные деньги с процентом... Но тут проблема была не в деньгах, а в репутации казино. Стоит кому-то прознать, что в "Монтесуме" три дня беспрепятственно орудовал шулер - и Эклз потеряет намного больше, чем десять штук, которые для него капля в море. Именно поэтому Джим говорил Джареду, что работать в казино надо только в крайнем случае. Да, проигравшиеся партнёры по столу не начистят тебе морду об пол, но если попадёшься - тебя просто уберут. И договориться не выйдет.
Поэтому Джаред и не пытался, а только угрюмо ждал своей участи, не понимая, зачем этот прощелыга с ухмылкой довольного кота играет с ним, как... ну, да, точно как довольный кот со сцапанной мышкой.
Эклз вдруг встал из-за стола. Он оказался не очень высокого роста, ниже Джареда, но что-то в его осанке и в том, как он держал голову, вызывало желание поскорее опустить глаза. Джаред попятился бы от него, если бы мог, но он не мог, и только разглядывал свои ботинки, а потом - ботинки Эклза, до блеску начищенные и остановившиеся в шаге от него.
- Как тебя зовут?
"Это хорошо. С пудингом не знакомятся", - мелькнуло у Джареда, и он буркнул:
- Джаред.
- А дальше?
- Ну Падалеки.
- Так что же, Джаред Ну-Падалеки, будем говорить или нет? Что тебя толкнуло сунуть башку в петлю? Твоей маме срочно нужна новая почка? Твоя бабушка не готова отлететь на небеса, не скатавшись напоследок в Париж? А может, ты надумал сделать своей подружке предложение и присмотрел милое колечко штук за сто, перед которым она не устоит? Или это не подружка, а дружок? Судя по тому, как ты клеил дилера за последним столом...
"Вот издевается же, сука, в глаза смеётся!" - чуть не плача от досады, подумал Джаред, а вслух сказал, метнув на Эклза сердитый взгляд сквозь взлохмаченную чёлку:
- Я выручаю своего друга. Друга, мать твою, если ты знаешь такие слова. Так что иди ты в жопу со своими подъёб... ау! - взвыл Джаред, когда державший его охранник наказал его за сквернословие, снова выкрутив руку.
- Прекратить, - голос Эклза огрел, будто хлыстом - вот только не Джареда на этот раз. Потом Эклз сгрёб Джареда за подбородок и вздёрнул ему голову, заставляя смотреть в глаза. Джаред посмотрел. Глаза перед ним были зелёные, в маленьких сероватых лучиках, прозрачные и очень холодные. - Рассказывай. Поподробнее.
- Да нечего рассказывать, - прохрипел Джаред, морщась от силы, с которой пальцы Эклза сжимали его лицо. Чёрт, это было больно. - Мой друг, Чад, он задолжал... одному типу... за наркоту.
- Ещё и наркоман, - Эклз покачал головой, и Джаред, вконец утомившись от шквала его презрения, зло выкрикнул:
- Никакой я не наркоман! И Чад тоже. Он просто решил приторгнуть чуток крэком, я говорил ему, что это идиотская затея... блядь, да пусти ты меня уже.
Эклз разжал пальцы. В его прозрачных глазах теперь отблескивало слабое любопытство. Джаред воспользовался паузой, чтобы отдышаться. Эклз явно ждал продолжения, и Джаред неохотно закончил:
- Ну и попал на деньги. Если не вернёт к понедельнику, его на куски порежут.
- И тебя вместе с ним?
- Нет, при чём тут я? Я ему с самого начала говорил, что он идиот. А он... ну...
Дальше было уже слишком личное, и Джаред замолчал. Какое дело, в конце концов, этому богатенькому ублюдку до проблем парней из трущоб? Сотни из них каждый день попадают на деньги, и это надо как-то разгребать. Да только таким, как Эклз, плевать на это с высокого пентхауза.
- Так ты вызвался помочь другу. Весьма благородно, - проговорил Эклз, и на сей раз ни тени улыбки не было на его лице. С минуту он изучал Джареда, словно пытаясь понять, не врёт ли он. Но в таком положении обычно не врут. Когда у тебя пустая рука, а у противника флэш-рояль - тут не до блефа, остаётся только пасовать.
И Эклз, похоже, это знал.
Он опять сделал знак своим людям. Джаред решил, что тут-то всему и конец, но вместо того, чтобы выволочь из комнаты, его подтащили к столу и уронили - иначе не скажешь - в неудобное жёсткое кресло. Джаред кое-как выкарабкался из него и уселся, упираясь в подлокотники и тяжело дыша. Ныло вывернутое плечо, и голова гудела, но в целом он был ничего.
Эклз обошёл вокруг стола и снова уселся в своё роскошное кожаное кресло напротив Джареда.
- Ты прекрасно знаешь, что я мог бы с тобой сделать, - начал он.
- Знаю, - проворчал Джаред. - Пуля в затылок и концы в воду...
- Ошибаешься. Я законопослушный бизнесмен и прилежно плачу налоги. У меня работаю профи, и мокрухой ни себя, ни меня не марают. Нет, - мягко добавил Эклз, когда Джаред, взбодрившись, бросил на него полный надежды взгляд, - я не стану тебя убивать. Но я могу сейчас вызвать полицию и сдать им тебя вместе с записями видеокамер, подтверждающими твою вину. Сумма немаленькая, так что тебе светит от пяти лет за мошенничество. Вроде бы не так уж и много, но ты не хуже меня знаешь, что в тюрьмах делают с шулерами.
Джаред сглотнул. Он и правда знал. Энди-Подушечка, прозванный так за фантастически мягкие и чуткие пальцы, попался на мелочи и получил два года. Его зарезали в камере через четыре месяца, и один парень, сидевший с ним вместе, рассказывал, что сначала Энди отымели всем тюремным блоком, так что под конец ему в задницу без труда можно было всунуть банку из-под пива. Да уж, шулеров в тюрьмах не жалуют, ведь карты там - основное развлечение и основной способом разжиться сигаретами. То есть серьёзное дело.
- Всё понял, да? Молодец. Теперь слушай, что я тебе предлагаю. Мы не будем звонить копам. Вместо этого мы сыграем в покер.
"А чувак не так-то прост", - подумал Джаред, облизнув губы. Тоже игрок. Кошка не просто играет с мышкой, но и даёт ей шанс отыграться... Нет, это совсем, ну вообще не вязалось с тем, как Джареду представлялись владельцы крутых казино.
И тут его впервые кольнуло чувством... нет, не опасности - чувство опасности и без того вопило и верещало с той минуты, как Джареда завели в лифт. А сейчас было не чувство даже - предчувствие. Чего-то ужасного, жуткого, практически неотвратимого... но и будоражащего по-своему. Как снятие туза под неусыпным взглядом камер.
- На что играем? - спросил Джаред, стараясь казаться спокойным. Он даже руки положил на стол, на некотором расстоянии друг от друга - это был один из психологических трюков Джима, рассчитанный на то, чтобы успокоить противника: смотри, мол, вот, руки на виду, я весь такой честный-пречестный.
- Сколько задолжал твой друг? - спросил Дженсен, вынимая из ящика стола колоду карт.
- Шестьдесят пять штук.
- Нехило, - Дженсен присвистнул, и это прозвучало так несолидно, что Джаред моментально почувствовал себя лучше и дерзко посмотрел своему противнику в лицо.
- Мне не хватает всего восьми. Ну... не хватало, - уточнил он, кинув мрачный взгляд на гору фишек, которые охранники вытряхнули из его карманов.
- Ты выиграл почти шестьдесят тысяч за неделю?
- За пять дней, - не без гордости уточнил Джаред - и осёкся, запоздало поняв, что это вообще-то не совсем то, чем надлежит хвастаться в подобной компании.
- М-да, - протянул Дженсен, тасуя колоду. Он тасовал не двумя руками на столе, как это делают профи, а так, как обычные игроки - одной рукой, держа колоду в другой. Джаред окончательно расслабился. Да он в два счёта сделает этого лузера. - Тогда давай так. Играем двадцать раздач, побеждает тот, у кого после финального кона останется больше фишек. Если выиграешь, забираешь весь банк. Плюс к этому - я дам тебе недостающие восемь тысяч. Будем считать это бонусом.
"Если бы фортуна была щедра на бонусы, она подбросила бы тебе купоны на сезонную распродажу", - вспомнился Джареду завет Джима. Но искушение было слишком велико. Хотя...
- Мне-то ставить нечего, - заметил Джаред. - С этим как быть?
- Да, действительно, - отозвался Эклз с лёгким удивлением, словно эта очевидная мысль только теперь пришла ему в голову. - Все твои фишки крадены, а на краденное я не играю. Хм-м... Похоже, парень...
- Джаред, - с нажимом поправил тот.
Эклз послал ему неприятную улыбку уголками губ.
- Похоже, Джаред, ставить тебе и впрямь нечего, кроме собственной задницы.
Э? Это как понимать?..
- Соглашайся, чувак, - фыркнул один из охранников, стоящих у Джареда за спиной. Джаред нервно оглянулся на него, и охранник подмигнул с ухмылкой, от которой Джареду захотелось немедленно забраться под стол. - Давай, тебе в тюряге и так вставят всей толпой. Ничего не теряешь.
"Так он это всерьёз", - подумал Джаред, переводя взгляд на Эклза, который продолжал разглядывать его... как-то очень странно разглядывать, но Джареду раньше было не до того, чтобы анализировать этот взгляд. В глазах Эклза было не желание... то есть да, желание - но не трахнуть его (уж этот-то взгляд Джаред бы сходу распознал), а, скорее, желание сделать что-то такое, чему Джаред не сможет помешать. "Я тебе покажу, как мухлевать в моём казино, только дай до тебя добраться", - вот что обещал этот взгляд.
И, твою мать, лучше бы его отымели всем тюремным блоком!
Так. Надо срочно сказать что-нибудь гордое, а то это уж вообще ни в какие ворота...
- Моя задница стоит больше каких-то жалких восемнадцати штук, - надменно изрёк Джаред.
- Твоя задница стоит гораздо меньше, - отчеканил Эклз. - За восемнадцать штук можно купить с потрохами дюжину таких, как ты. Но так и быть, удовлетворюсь тобой в единственном экземпляре. Целиком.
- Т-то есть...
- То есть, если ты проиграешь, то поступишь в моё полное распоряжение сроком... ну скажем, на неделю. Потом ты мне всё равно надоешь. Но на одну неделю ты - твоя задница, всё твоё тело, ты весь целиком, Джаред Падалеки - будешь моим. Без пререканий, без сопротивления, без жалоб. Принято?
Джим Бивер говаривал: если тебе вцепились в глотку, дыши, пока можешь, сынок. Дыши. А там будет видно.
- Принято, - сухо сказал Джаред и откинулся на спинку кресла.
Дженсен Эклз снова улыбнулся ему уголками рта и принялся раздавать.
Поначалу всё шло неплохо. Даже больше чем неплохо - отлично. Это определённо был день Джареда, и он ещё не закончился. В первой же раздаче Джареду пришла неплохая карта, так что он смог сходу сосредоточиться не на своей комбинации, которая и так была выигрышной, а на противнике. Ему нужно было понять стиль Эклза, просчитать его стратегию и использовать её против него - и на всё про всё у Джареда было двадцать раздач.
- Поднимаю, - сказал он.
Эклз слегка поджал губы и бросил карты на стол.
- Пас.
Немного удивлённый такой лёгкой победой, Джаред подгрёб фишки к себе и потянулся к колоде.
Эклз тут же накрыл её ладонью и метнул в него насмешливый взгляд.
- Ты же не думаешь, что я позволю тебе раздавать? - иронично осведомился он, и Джаред отстранился, глядя на него с обидой.
- Так нечестно.
- И это мне говорит шулер, - Эклз притворно закатил глаза и принялся метать карты.
- Позови сверху дилера. Или пусть раздают эти твои... - Джаред опасливо оглянулся на стоящих у него за спиной охранников.
- Они не играют в покер, - невозмутимо сказал Эклз. - А все дилеры за работой.
Джаред возмущённо засопел, мысленно чертыхнувшись. Конечно, Эклз был прав - окажись колода у него в руках, Джаред не упустил бы такого шанса. Правда, его специализацией было снятие карт, а не раздача, но и в раздаче он кое-что смыслил. Он понимал, что в его положении, играя на собственную шкуру с владельцем обманутого им казино, мухлевать стал бы только полный псих. Но Джаред знал твёрдо одно: в этом кабинете нет камер наблюдения. Богатенькие ублюдки любят подглядывать за другими, но никому не позволят подглядывать за собой. Так что было совершенно не важно, смухлюет Джаред сейчас или нет. Поймать умелого шулера за работой может либо камера, либо такой же шулер. Так что, как ни странно, Джаред ничем сейчас не рисковал.
Он решил, что в любом случае неплохо бы подстраховаться - ставки слишком высоки, а раздач слишком мало, надо было действовать наверняка. Но в следующие несколько конов ему не пришло никакой приличной карты - так что и стянуть-то было нечего. Только на седьмой раздаче появилась возможность снять короля червей. Король, конечно, не туз, но Джаред в таких делах привык полагаться на интуицию: как-то раз он в порыве вдохновения стащил со стола валета, который в конечном итоге сделал ему флэш-рояль. Так что король был лучше, чем ничего.
Припрятав свою добычу в рукаве, Джаред сразу почувствовал себя увереннее, приободрился и стал следить за Эклзом. Тот играл так, словно собирался просидеть за столом целый год, или как будто жил на зарплату и кормил пятерых детишек. Он часто пасовал и выжидал до последнего, повышая только на парах и тройках - причём повышая резво, с огоньком. Они не отыграли ещё и половины партии, а Джаред уже знал этого парня, как облупленного, и только долгие тренировки на пару с Джимом Бивером (подкреплявшиеся иногда, для пущего эффекта, изрядной трёпкой) не позволили ему выдать своё торжество. Джаред читал Эклза, как открытую книгу. Когда карта ему совсем не шла, он облизывал нижнюю губу кончиком языка; когда у него складывалась хорошая комбинация, презрительно искривлял левый уголок рта и стрелял в Джареда глазами из-под ресниц; а когда ему приходила по-настоящему монструозная рука, фул-хаус или каре, его лицо становилось пустым и скучным - подсмотрел, должно быть, у игроков-профи в своём заведении. Вот только профи такое лицо держат всегда, а не прячут за ним ликование. Уже через полчаса игры Джаред знал, какие у Эклза карты, словно видел их насквозь, и предугадывал каждый его следующий шаг.
Неудивительно, что, несмотря на осторожную игру и заведомо выигрышные ставки, кучка фишек перед Эклзом неумолимо уменьшалась, а перед Джаредом - неумолимо росла.
"Интересно, - подумал Джаред, - если бы он выиграл, неужели бы правда меня... ну... того?.."
- Повышаю, - Эклз шлёпнул на стол столбик фишек. Движение вышло нервным - как и Джаред, он, разумеется, считал партии и понимал, что близится развязка.
Джаред кинул взгляд на его лицо. Эклз смотрел в карты, опустив глаза, так, что их совсем не было видно под густыми тёмными ресницами. Его мягкие, чувственные губы... Блядь, Джаред, ты совсем офонарел - "мягкие, чувственные", ты девку в борделе выбираешь, что ли?! Словом, его губы были плотно сжаты, так, что с них почти сошла краска. Это значило сильную комбинацию, но насколько сильную? Джаред заколебался. У него была пара девяток, в общих картах на столе при этом была полная невнятица, но она оставляла Эклзу шансы на стрит. Крохотные, но шансы всё же были. Джаред внимательно изучил морщинку, появлявшуюся у Эклза между бровей всякий раз, когда он старался не выдать Джареду своих чувств.
Джаред широко ухмыльнулся, бросая карты на стол.
- Я пас, - заявил он. И тут...
И тут Эклз улыбнулся ему в ответ. Не так широко, и не так неприятно, как раньше. В этой улыбке сквозила... жалость?
- Спасибо, - сказал Эклз, кладя свои карты на стол картинкой вверх. Он не обязан был вскрываться, раз Джаред спасовал - но он вскрылся. Он хотел, чтобы Джаред видел.
Двойка и семёрка. Пустышка. Долбанная пустышка - если бы Джаред принял его повышение и довёл игру до конца, он бы выиграл этот кон.
Но поразило Джареда не это, а другое. Он был абсолютно уверен, что у Эклза сильные карты. Все признаки были налицо. Все! И это значит...
Это значит, дурная твоя башка, что Эклз сблефовал. Он блистательно, виртуозно сблефовал, сыграв на твоей уверенности, будто ты раскусил его стратегию. Он потратил почти всю партию, чтобы создать у тебя впечатление чёткого стиля игры. А теперь одним движением сломал этот стиль.
И ты теперь совершенно не представляешь, чего от него ждать.
А до финала партии оставалось три раздачи.
Джаред сидел, оглушённый свалившимся на него открытием, так что даже не услышал, как Эклз сказал ему что-то, небрежно раздавая карты для нового кона. У Джареда вдруг жутко заболела голова. Он играл уже тридцать два... нет, теперь уже тридцать три часа, а не спал и того больше, и только теперь почувствовал, как жутко на самом деле устал. Интересно, что там поделывает Чад? Джаред надеялся, что он натягивает какую-нибудь горячую цыпочку, потому что денег, которые Джаред ему пообещал, не будет, а значит, жить Чаду осталось всего ничего.
Впрочем, в данный момент Джаред не испытывал к нему жалости, а только лютую, жгучую ненависть за то, что Чад втянул его во всё это. "Ну пожалуйста, Джей, ну что тебе стоит!"
Головы ему это будет стоить, вот что.
Следующая раздачу Джаред провёл, как во сне, и только под конец вынудил себя собраться. Игра ещё не окончена, чёрт возьми, и пока он ведёт в счёте. Но удар уже был нанесён, и Джаред знал, что не оправится от него. Он пытался читать Эклза, как раньше. но ничего не выходило - теперь, когда Джаред знал, что любая гримаса, любое движение, кажущееся невольным, на самом деле продумано, чтобы запутать его, Джареда. Эклз всю игру водил его за нос - а теперь дорвался до настоящей схватки. Осторожничанье сменилось агрессивным нападением: Дженсен всё время повышал, взвинтив ставки до небес, а когда Джаред ответил в надежде, что это снова блеф - Эклз вскрыл фул-хаус, и к нему одним махом отошла почти треть всех фишек, отыгранных Джаредом. Эклз был стремителен и непредсказуем, как ураган, сметающий домики в Луизиане. Один их таких ураганов уничтожил трейлер, в котором Джаред жил в детстве со своим пьянчугой-отчимом и вечно беременной матерью. Сейчас Джаред испытывал схожее чувство - его снесло и тащило навстречу неизвестности, и он мог только в ужасе наблюдать за тем, как вершится его судьба.
Наконец, Эклз принялся тасовать колоду в последний раз.
- А ты хорош, - заметил он. - Лучше, чем я ожидал.
В его голосе не было ни презрения, ни сарказма, и почему-то это казалось Джареду хуже всего. Бог знает откуда, но он знал, что Эклз не из тех, кто глумится над побеждённым противником. Раз издёвкам пришёл конец - значит, поражение неизбежно.
"У меня фишек больше, чем у него", - в отчаянии подумал Джаред, понимая, что это ничего не значит. Ему придётся что-то поставить на этот кон, но если он проиграет или спасует, фишки уйдут к Эклзу, и тот выиграет партию. Значит, нужно добиться, чтобы спасовал Эклз - или разбить его.
Джаред поднял свои карты и чуть не застонал. Восемь червей, десять бубен. Полная хрень. Хотя...
На столе лежали пятёрка червей, двойка червей и пиковый валет. Таким образом, у Джареда было три карты червовой масти, и если...
- Повышаю, - Дженсен сдвинул в банк едва не половину своих фишек.
- Принимаю, - хрипло сказал Джаред. Плевать, не до актёрства теперь. Он не мог проиграть.
На стол легла девятка треф, а за ней - дама червей.
И теперь надо было всего лишь подменить бесполезную десятку бубен на червового короля, спрятанного в рукаве - и у Джареда сложится флэш!
- Повышаю, - выдохнул он. - На всё.
- Ва-банк? - Дженсен изогнул бровь, и Джаред за все блага мира не взялся бы угадать, что скрывает его ладонь, лежащая на столе поверх двух сложенных карт.
- Да! Ва-банк! - рявкнул Джаред и навалился грудью на стол, обеими руками сгребая все фишки в кучу. - Какого хера, ты и сам знаешь, что иначе смысла нет!
- И правда, нет, - серьезно кивнул Эклз, и Джареду почудилось, что в глазах у него пляшут искры. Проклятье, неужели... но нет, ни фул-хауса, ни каре у него быть не может, на столе нет парных карт. Разве что у Эклза червовый флэш к тузу, но это нереально, слишком много червей на одной раздаче!
Теперь все фишки горой лежали на столе, разделяя Эклза, расслабленно откинувшегося в кресле, и Джареда, напряжённо навалившегося грудью на стол.
Эклз с минуту разглядывал его абсолютно непроницаемым взглядом. А потом, ничего не говоря, положил свои карты на стол картинкой вверх.
Тройка червей и туз червей. У него был флэш к тузу.
- Нет, - выдохнул Джаред. - Этого не может... не может...
- Шансы меньше трёх десятых процента, - кивнул Эклз. - Но это же не значит - нулевые, верно?
Джаред тупо смотрел на гору фишек перед собой. Он не вскрыл свои карты, но это и не требовалось - Эклз наверняка знал, что у него, просчитал так же легко, как Джаред просчитывал его комбинации в первой части игры. Кошка всё-таки загнала мышку обратно в угол, наигравшись. Пришла пора обедать.
"Чаду теперь кранты. И мне кранты. Всем кранты", - подумал Джаред, и, наверное, мука, которую он испытал при этой мысли, отразилась у него на лице. Эклз, уже собравшийся встать из-за стола, вдруг остановился и пристально посмотрел Джареду в лицо. Джаред посмотрел на него в ответ мутнеющим взглядом.
- Теперь ты мой, - жёстко сказал Эклз, и Джаред почувствовал, как этот голос сковывает его, словно цепями. - Надеюсь, ты это помнишь?
Джаред с трудом кивнул. Конечно, он помнил. Карточные долги священны даже для шулеров.
- Отлично. Надеюсь, ты не наделаешь глупостей. И чтобы показать, как сильно я на это надеюсь... - Что-то со стуком легло на стол перед Джаредом, и он не сразу понял, что это - мобильный телефон. - Звони.
- К-кому... кому звонить?
- Своему Чаду, или как там его. Скажешь, чтобы подъехал через час на Хамстерский мост, ему там передадут восемнадцать штук. Где остальная сумма, которую ты раньше заработал, он, я надеюсь, знает?
Джаред смотрел на него в изумлении, не понимая, о чём он говорит. И получил в ответ уже знакомую скупую улыбку уголками рта.
- Я намерен как следует повеселиться в эту неделю, и не хочу, чтоб ты с утра до ночи ныл, что твоего друга порезали на куски. Это испортит мне праздник. Ты будешь звонить или нет?
Джаред подрагивающей рукой набрал номер. Чад долго не отвечал, а когда ответил, то Джаред понял, что в своём предположении насчёт горячей цыпочки был недалёк от истины: на фоне слышалась музыка и чей-то смех.
- Джей! Дружище! - завопил Чад с такой силой, что Джаред невольно отнял динамик от уха. - Где ты пропадаешь, я двое суток тебя не видел! Как там наши дела?!
Дженсен, чётко слышавший каждое слово, фыркнул, но Джаред попытался не обращать на него внимание.
- Чад... слушай... надо, чтобы ты через час приехал на мост... на Хамстерский мост. Там будет один человек... или два, - добавил Джаред, когда Эклз показал ему два пальца. - Они тебе передадут кое-что... от меня.
- Через час? Джей, я не могу через час, тут у меня зависли такие тёлки...
- Чад, - громким шепотом сказал Джаред, чувствуя, что вот-вот начнёт умолять. - Надо смочь.
- Ох, ну ладно, только ради тебя. А ты сам-то когда подгребёшь? Мы тебя ждём!
- Не ждите, - сказал Джаред, бросая взгляд на Дженсена, сидящего в кресле перед ним. - Я... где-то с неделю меня не будет.
- Как с неделю?! А деньги? Джей, я же должен Мику к понедельнику...
- Всё будет хорошо, Чад. Деньги я достал. Увидимся, - сказал Джаред и сбросил звонок.
Он немного потеребил мобильник в руках, прежде чем положить обратно на стол. Уронил взгляд на часы Джима, валявшиеся на краю стола вперемешку с фишками. Хотел было взять их, но не смог.
- Спасибо, - сказал Джаред, не поднимая глаз.
И услышал знакомую злую улыбку в голосе Эклза, когда тот ответил:
- Не спеши благодарить, детка. Ты мне отработаешь каждый доллар. И каждый грёбаный цент.



Круг 2. Терн


Джаред не знал, да и не особенно задумывался, куда отправится, выйдя из кабинета Дженсена Эклза. Он был настолько потрясён своим поражением и свалившимся на него несчастьем, что даже если бы и хотел предпринять последнюю попытку вырваться отсюда, то всё равно не смог бы этого сделать. Благородный жест, которым Эклз припечатал его напоследок, запутал Джареда окончательно, и поэтому он лишь молча и понуро шёл меж двух охранников, которые вывели его в коридор и подтолкнули обратно к лифту.
"Ну и ладно, - подумал Джаред, пытаясь приободриться. - Зато Чад расплатится с Миком. Я всё-таки его не подвёл. Да и всего неделя... всего какая-то одна неделя".
А так как он понятия не имел, что ждёт его в течение этой всего одной недели, то старался держаться за эту мысль как можно крепче.
Он ждал, что его выведут из казино, посадят в машину и увезут хрен знает куда, но вместо этого охранник надавил в лифте на жёлтую кнопку с буквой "П", находившуюся в самом верху. Лифт мягко взмыл вверх. Они проехали несколько этажей, где располагались игровые залы, этаж ресторана, этаж для конференций и приёмов... Когда створки лифта разъехались, Джаред увидел перед собой короткий коридор, пол которого был устлан толстым мягким ковром, а вдоль стен матово мерцали лампы. Из коридора вела только одна дверь. Перед ней, сложив руки на уровне паха, стояли двое охранников.
Чувствуя невольное любопытство, Джаред шагнул вперёд. Большая тяжёлая дверь качнулась, и Джаред так и встал на пороге, разинув рот от удивления.
Это был пентхауз, поражавший воображение простором, роскошью и дизайном. Казино "Монтесума", название которого недвусмысленно намекало на сокровища легендарного вождя ацтеков, было выдержано в соответствующем стиле - от плетёных кресел и мозаичного пола до декоративной пирамиды у входа в казино. И этот пентхауз был кульминацией общего стиля. Огромное пространство не было разделено на зоны стенами - их заменяли деревянные ширмы и широкие ступени. Стены были ослепительно белыми, кое-где их освежали геометрические узоры зелёных и оранжевых оттенков. Пол был выложен массивными каменными плитами и скупо прикрыт циновками, странно смотревшимися здесь после пушистого ковра в коридоре. Кругом были диковинные тропические растения, а в самом центре, словно колонна, высилась гигантская пальма с раскидистыми листьями, почти упиравшимися в стеклянный потолок, сквозь который было видно ночное небо и звёзды.
Пальма понравилась Джареду больше всего. В крайнем случае, есть на чём повеситься.
Вся эта помпезная роскошь ошеломила его в первый миг, но он быстро очнулся, вспомнив, что это - его клетка. Он обернулся, чтобы спросить охранников об Эклзе - и обнаружил, что остался один. Джаред подёргал дверь за ручку - та не поддалась. Его заперли.
Он вздохнул и побрёл искать кровать. Судя по всему, Эклз не собирается взыскивать с него долги сию минуту. И это было очень кстати, потому что Джаред просто валился с ног от усталости.
Кровать нашлась за одной из ширм. Она была необъятна, и, должно быть, очень удобна для групповухи, но встревожиться по этому поводу Джаред не успел. Он рухнул на кровать, не раздеваясь, завернулся в цветастое покрывало и через минуту уже сопел, наслаждаясь отдыхом и покоем. Это было одно из чудесных свойств его натуры, за которые ему завидовал даже Джим - как бы туго ни приходилось Джареду, у него никогда не бывало бессонницы.
Правда, спал он неспокойно. Ему приснился Эклз, стоящий над ним с удочкой в руках. На крючок была надета стодолларовая купюра, и Эклз издевательски размахивал ею у Джареда перед носом, предлагая половить подачку ртом. Несмотря на то, что это был только сон, Джаред ужасно оскорбился - неужели этот напыщенный ублюдок считает его способным купить на такую дешёвую наживку? Вот если бы на крючке было десять штук... или восемнадцать... вот тогда...
Он почувствовал, как его что-то дёргает и тянет куда-то, и заволновался, не зацепил ли крючок коварной Эклзовой удочки его одежду. Джаред застонал и попытался натянуть одеяло на голову, как делал в детстве, когда мать гнала его в школу. И точно как тогда, две безжалостные руки схватили и рванули одеяло, силой выдёргивая его из сна.
- А ну, поднимайся! Ты сюда не дрыхнуть пришёл! Встать!
Джаред разлепил веки и недовольно посмотрел вперёд, недоумевая, кто это разговаривает с ним в таком тоне. Никто не орал на него с тех пор, как он съехал от Джима и пустился в свободное плаванье... Теперь он сам себе хозяин!
Ой... или нет... не сам. На ближайшую неделю у него хозяин совсем другой. Вот этот самый тип с холёным лицом, девичьими губами и злыми холодными глазищами. Глазищи были совсем близко и смотрели на Джареда без симпатии.
Он моргнул, вспоминая, где находится и что случилось, и неохотно приподнялся на локте, зевая и пытаясь продрать глаза. Солнце заливало пентхауз светом, проникавшим сквозь стеклянную крышу. День давно перевалил за половину. Клёво. Значит, осталось всего шесть с половиной дней.
- Не ори, - проворчал Джаред. - Башка болит...
За эту неуместную жалобу он был награждён подзатыльником, сила которого чуть не сбросила его с кровати. Джаред ойкнул от неожиданности и схватился за затылок.
- Эй! Больно же!
- Тебе было сказано встать. И это последний раз, когда я повторяю дважды.
Вчера, когда они сидели в подвальном кабинете, играя на свободу Джареда и на жизнь Чада, Джареду показалось, что этот парень, Дженсен Эклз, несмотря на всю вою смазливость, на редкость неприятный тип. Сейчас он начинал думать, что его вчерашнее впечатление было неоправданно положительным.
Джареду очень хотелось опять огрызнуться - раскомандовался тут, тоже мне, большой босс! - но интуиция подсказала ему, что так будет только хуже. Он во власти этого человека; что ж, придётся подчиняться. Он встал с постели, чувствуя себя помятым и не отдохнувшим.
- Спал одетый, как бродяга. Завонял всё бельё. Хорошо хоть ботинки снял. - Голос Эклза бил и резал, как стекло. - Иди сюда.
Джаред, всё ещё часто моргая со сна, вышел на свободное пространство за ширмой, плавно переходившее в то, что можно было назвать гостиной: чуть поодаль стоял длинный диван, журнальный столик и огромный плоский телевизор. Джаред засмотрелся на него, думая, что эта махина стоит больше, чем Джаред заработал за всю свою жизнь. И тут голос Эклза снова одёрнул его.
- Раздевайся.
Джаред вздрогнул всем телом, окончательно просыпаясь. Что? Какого хрена?
Кажется, он сказал это вслух, потому что Эклз, стоящий перед ним со скрещенными на груди руками, нехорошо усмехнулся и сказал:
- Хочу посмотреть на свой выигрыш.
"Не только твоя задница, а всё твоё тело. Ты весь целиком, Джаред Падалеки".
Джаред сглотнул.
Эклз выглядел немного не так, как накануне. Вчера, в подвале без окон, с двумя мордоворотами за спиной, Джаред был склонен всё видеть в мрачном свете. Хотя он ещё тогда невольно отметил, как красив этот парень - просто неправдоподобно красив для воротилы игорного бизнеса. Такие чаще в актёры идут или в модели... или в шулеры, некстати подумалось Джареду - потому что всегда есть шанс, что противник засмотрится на смазливую мордашку и забудет о главном. Эклз, конечно, шулером не был. И свою красоту он нёс с небрежным достоинством, так же, как, несомненно, и свой статус богатенького сыночка. Джаред смутно вспомнил, что ещё пару лет назад сеть казино "Монтесума" принадлежала какой-то пожилой леди - видимо, его матери. Этот хлыщ с пелёнок купается в деньгах и лести. Неудивительно, что он смотрит на простых людей, как на мусор.
"Урод", - с ненавистью подумал Джаред, но эта мысль была неискренней. Потому что теперь, при свете дня, фантастическая красота этого парня была не просто очевидной, она была... какой-то светлой, что ли. Солнечные лучи путались и мерцали в его коротко подстриженных волосах, золотили едва заметные веснушки на кончике носа и отражались в прозрачной глубине зелёных глаз. Он выглядел как молодой бог, сошедший с небес на грешную землю, чтобы с особым цинизмом и смаком втоптать Джареда в дерьмо. Джаред понял, что пялится на него во все глаза, и не успел себя одёрнуть, когда Эклз (Джаред вдруг почему-то подумал, что имя Дженсен ему очень подходит, такое же светлое и мягкое, каким выглядит его лицо, пусть всё это и притворство чистой воды), так вот, Эклз заметил это и ухмыльнулся ему своей гаденькой ухмылкой, от которой всё романтическое восхищение Джареда мгновенно обернулось угрюмой злостью.
- Я жду, - напомнил Эклз, впрочем, совсем не зло - понравилось ему, засранцу, то Джаред на него запал. Ну не то чтобы запал, но... Эх, чёрт, ну его всё нафиг!
Джаред фыркнул, стараясь казаться беспечным, и небрежно расстегнул рубашку. Пиджак он вчера всё-таки сбросил, прежде чем рухнуть в постель, и теперь тот валялся где-то на полу.
- Не торопись, - сказал Эклз, усаживаясь в стоящее неподалёку кресло.
Может тебе ещё стриптиз показать, тварь ты глумливая? Джаред скрипнул зубами, но следующую пару пуговиц расстёгивал уже медленнее. Эклз наблюдал за ним чуть прищуренным взглядом.
Джаред отбросил рубашку и поколебался, прежде чем стянуть футболку через голову. В пентхаузе было тепло и даже душновато от запахов, источаемых тропическими цветами, но, оставшись голым до пояса, Джаред невольно поёжился, чувствуя, как затвердевают соски и... гм... почему-то кое-что ещё. Чёрт, а это ещё как понимать?
- Сними носки. Потом брюки. Медленно, - приказал Эклз, и Джаред опять подчинился, хотя и торопливее, чем ему было велено. Пальцы на ногах у него тут же поджались от соприкосновения с холодными каменными плитами на полу. Да уж, босиком тут не слишком походишь. Стараясь скрыть неловкость, он взялся руками за ремень и опять заколебался.
- Ты что, ждёшь, что я суну тебе в трусы сотню баксов? - холодно спросил Эклз, и Джареду вспомнился тот дурацкий сон с удочкой и банкнотой на крючке.
Джаред подавил вздох и неохотно спустил штаны, запутался в брючинах и чуть не упал, но кое-как справился и, отдуваясь, сердито пнул скомканную ткань ногой.
- Ну? Доволен? - рявкнул он, разводя руки в стороны. Мышцы у него на плечах и бёдрах подрагивали от напряжения, но голос звучал твёрдо и презрительно. И это было хорошо. Наверное.
Эклз встал и подошёл к нему. Джаред сумел остаться на месте, хотя это было трудно, особенно когда Эклз, подойдя к нему вплотную, сунул два пальца ему за резинку трусов и бесцеремонно оттянул ткань, заглядывая Джареду между ног.
- Эй! - завопил тот, отскакивая и сверля Эклза возмущённым взглядом. - Ты что себе...
- А ты и впрямь готов, - заметил Эклз. - Я польщён.
- Это просто утренний стояк, - сказал Джаред, чувствуя, что краснеет до ушей. - Ты меня разбудил пять минут назад, вот и всё!
- Тогда, наверное, я тебе снился?
Джаред поперхнулся, поняв, что не сможет на это возразить. Ухмылка Эклза стала шире, а потом вдруг пропала.
- Трусы сам спустишь или мне помочь?
Джаред мгновенно выпутался из трусов. Теперь он стоял перед Эклзом в чём мать родила - абсолютно голый, босой, лохматый со сна и такой смущённый, каким не был ещё ни разу в жизни.
Эклз оглядывал его несколько бесконечных унизительных минут. А потом заявил:
- В целом неплохо. Но от тебя ужасно воняет. Если бы я вчера был в игорном зале, то распознал бы шваль вроде тебя по запаху ещё до того, как это сделали камеры. Ты когда мылся в последний раз?
- Вчера! - возмущённо завопил Джаред. Хотя это была не совсем правда - он играл почти двое суток... ну да для него эти двое суток слились в один безумно долгий день, только и всего. - И вообще... я просто такой... ну, когда я нервничаю, я потею, ясно? Не все же такие чистюли, как ты!
- А ты нервничаешь? - полюбопытствовал Эклз.
- Нет, блядь, с чего бы! - прорычал Джаред, и Эклз засмеялся. Смех у него был тихий, мелодичный, такой же красивый, как и он сам. И такой же малоприятный.
- Ладно. Что-нибудь с этим придумаем, - Он подошёл к стене и снял с базы трубку коммуникатора. - Спайк? Позвони-ка Ноэлю, он нужен мне через пятнадцать минут. Да, через пятнадцать. Лучше побыстрее. Скажи ему, что это ненадолго.
Джаред прочистил горло.
- Слушай, ты...
- Не надо называть меня "слушай, ты", - обернулся к нему Эклз. - Ты мой раб и должен об этом помнить. Обращайся со мной уважительно.
- Ну и как мне тебя называть? Господином и повелителем, что ли? - съязвил Джаред.
Эклз посмотрел на него с сомнением.
- Если таким тоном - лучше не надо... а другой у тебя вряд ли сходу выйдет. Можешь звать меня просто Дженсеном. Только произноси это имя учтиво, оно мне дорого, его мне дала мама.
- Да уж, наслышан о твоей маме, - фыркнул Джаред - и задохнулся, потому что Эклз внезапно оказался рядом, сгрёб его рукой за мошонку и сжал. Ничего эротического в этом движении не было - скорее, бойцовский захват в бою без правил. Я держу тебя за яйца, парень, в прямом и переносном смысле, так что не зарывайся.
- Я сказал - учтиво, - сухо проговорил Эклз, глядя Джареду в глаза, и тот выдохнул.
- Ладно... ладно! Извини...
- Так-то лучше, - сказал Эклз и отпустил его.
Уф... это было... жёстко. Джареду страшно хотелось потереть яйца, но он сдержался.
- Я хотел спросить... - начал он, и, когда Дженсен посмотрел на него, подбадривая взглядом, закончил: - Я хотел узнать, я что... тут останусь?
- А тебе не нравится? - Эклз выгнул бровь. - Твоя конура в трущобах получше?
- Нет, просто... как-то оно... слишком сильные запахи, - пояснил Джаред. - И потолка нет. Неуютно.
- Смотрите, критикан какой выискался. Скажи спасибо, что не ночевал в камере в полицейском участке. Или в реке.
- Спасибо, - мрачно сказал Джаред.
Дженсен - так уж и быть, решил Джаред, можно называть его Дженсеном, - окинул его задумчивым, оценивающим взглядом, только как будто не тело теперь оценивал, а что-то другое.
Потом вдруг указал пальцем на голый участок пола.
- Сядь. Скрести ноги. Так, чтобы я видел твоё хозяйство.
Джаред опять порозовел, на этот раз от смеси смущения и гнева, но ему ничего не оставалось, как подчиниться Этот ублюдок мог делать с ним, что захочет - Джаред не сомневался, что в случае чего ему достаточно свистнуть, и мордовороты с жёлтыми полосками на лацканах тут же приструнят Джареда. А у него и так со вчерашнего плечи ныли, новой драки он не хотел.
Он неловко сел на пол, поджав ноги под себя и ёжась, когда холод плит обжёг его голую задницу.
Эклз кинул на него взгляд, потом развернулся и, подойдя к барной стойке, принялся невозмутимо смешивать коктейль. Один, разумеется, хотя Джаред тоже не отказался бы смочить горло.
Так прошло минут десять. Эклз явно никуда не торопился, потягивал "Голубую лагуну" и лениво листал какой-то журнал, совершенно игнорируя Джареда, так что непонятно даже было, на кой чёрт он приказал ему себя выставить, раз всё равно не удостоил разглядываньем. Эрекция у Джареда тем временем совсем опала, и он даже не думал, что это может так его обрадовать.
Наконец, когда Джаред раскрыл уже рот, чтобы возмутиться, на стене запел коммуникатор. Эклз отложил журнал и снял трубку.
- Да? Приехал? Пусть войдёт. И, Спайк, ты тоже зайди и возьми кого-нибудь из ребят.
Джаред подскочил, мигом забыв, что, так и быть, решил слушаться. Ещё до того, как качнулась дверь, Джаред уже сгрёб свою футболку и зажал ею промежность, пятясь задом к ширме возле кровати. Он был плечистым парнем и вряд ли смог бы за ширмой спрятаться, но хоть голым задом не отсверкивать...
- Покорности тебя ещё учить и учить, - вздохнул Эклз, а потом мило приветствовал невысокого плотного мужчину с бакенбардами, вошедшего в пентхауз вместе с двумя охранниками. В руках у мужчины был какой-то подозрительный чемоданчик.
- Ноэль, спасибо, что так быстро приехали. Хлопоты я вам возмещу, как всегда.
- Рад быть вам полезным, сэр.
- Да, вы мне можете сегодня быть очень полезны...
Он указал на Джареда, тщетно пытавшегося спрятаться за ширмой, и негромко сказал пару слов, которых тот не расслышал. Ноэль одарил Джареда холодным взглядом профессионального мясника и сказал:
- Разумеется, это можно.
- Ч-что? - икнул Джаред, и Дженсен зловеще усмехнулся ему, продемонстрировав свои безупречно ровные зубы.
- Ты волосатая обезьяна, вот что. Знал бы - не поставил бы на тебя восемнадцать штук. Надо привести тебя в порядок. А то я от твоего амбре скончаюсь за неделю... Ребята, займитесь им.
Когда Джаред понял, было уже слишком поздно. Двое парней Эклза скрутили его, выволокли из-за ширмы и распяли на полу - причём, судя по сноровке, с которой они это делали, подобные приказы им были не в диковинку. Джаред рвался и огрызался, как бешеный пёс, и даже пытался кусаться, но ему сдавили шею мёртвой хваткой и вынудили лежать смирно.
- Не дрыгайтесь, юноша, - скучным голосом сказал Ноэль, доставая из своего мрачного чемоданчика бритву. - Вы можете ненароком пораниться. Мистер Эклз, если он будет так вырываться, я не отвечаю за...
- О, не переживайте, ничего страшного, если вы ему немного пустите кровь. А то у него с утра голова болела.
- Ублюдок! - взвыл Джаред, и Дженсен холодно сказал:
- Заткнись и терпи, ты мужик или тряпка?
Джаред закусил подрагивающую губу и закрыл глаза. Вырываться было не только бесполезно, но и опасно, и ему оставалось только скрипеть зубами, пока личный парикмахер Эклза невозмутимо намазывал ему подмышки пеной для бритья, а потом снимал жужжащей машинкой густые белые хлопья вместе с волосками. Джаред никогда в жизни не брил волос на теле, и ничего унизительнее не мог себе даже представить. Да ещё и на виду у охранников, и у Эклза, дьявол бы его побрал! Джаред жмурился, но знал, что этот ублюдок стоит рядом, с усмешкой наблюдая за его мучениями. "Я убью его, - поклялся себе Джаред. - Точно убью!"
- Ну вот и всё. И нечего было так ерепениться, - недовольно сказал Ноэль, задетый подобным пренебрежениям к своему высокому профессионализму. Джаред почувствовал, как подмышки ему отряхивают и протирают салфеткой, смоченной в чём-то холодном. - Можете вставать.
Джареда отпустили, но он не встал. Он остался лежать на полу, и лежал, жмурясь, пока Ноэль невозмутимо прощался с "мистером Эклзом". Потом он ушёл, а с ним и охранники, и это был хороший момент, чтобы сдавить ублюдку горло и вытрясти из него весь дух.
- Хватит валяться. На ноги - и в душ. И не забудь про одеколон, там есть на полочке.
И что-то было в этом голосе... в этом надменном, холодном, властном голосе, из-за чего Джаред не схватил его обладателя и не придушил, как только что собирался. Вместо этого он встал, пряча глаза, и пошёл туда, куда ему указывал Дженсен - в отгороженное помещение недалеко от кровати, где угадывались очертания просторной ванны и душевой кабинки.
От душа ему полегчало. Джаред с отвращением смыл остатки пены, пугливо потрогав кожу в подмышках, непривычно гладкую и чувствительную. Стоя перед Эклзом, он думал, что более голым быть уже не может - он ошибался. С него как будто содрали последний слой защитной оболочки, тот, за который Джаред ещё кое-как держался. И теперь он был совершенно беззащитен перед этим человеком.
"За что он так со мной? - подумал Джаред, намыливая шею, и, закрыв глаза, вздохнул. - А. Ну да. Я обманул его казино. Чуть не изгадил ему репутацию. Такое не прощают".
Из душа выходить не хотелось, потому что это значило неизбежность новых мучений. Так что Джаред проторчал там чуть ли не целый час, а когда вышел - то обнаружил, что пентхауз опустел, а от Эклза остался только недопитый бокал с коктейлем на барной стойке и записка, небрежно нацарапанная на обложке журнала: "В холодильнике еда и выпивка. Если что-то понадобится, позвони Спайку на коммуникатор. До вечера".
Джаред отодрал обложку от журнала и долго, сладостно мял в кулаке. А потом пошёл смотреть, что там найдётся в холодильнике.


Дженсена не было часов восемь. То есть Джаред мог только гадать, восемь или, скажем, шесть, или двенадцать - как и у большинства заядлых игроков, у него было плохо развито чувство времени, а часов в пентхаузе не было. Джаред с тоской думал о подарке Джима, которого он, кажется, уже никогда не увидит. Ему и так было тяжело, а невозможность следить за временем только усугубляла его страдания.
Свою одежду (то есть не совсем свою - он одолжил этот костюм по случаю у приятеля, частенько промышлявшего в казино) он тоже не нашёл. Похоже, Эклз приказал её унести, и, разумеется, не озаботился дать Джареду что-то взамен. Так что пришлось довольствоваться полотенцем, обёрнутым вокруг бёдер. Джаред так и просидел, завернувшись в это полотенце, в обнимку с бутылкой виски, все восемь часов. Он бы с удовольствием нажрался, но виски было на донышке, и Джаред посасывал его помедленнее, чтобы на дольше хватило, в результате чего остался трезв, как стёклышко. Ему было тоскливо и скучно, и он развлекался, разглядывая пентхауз и находя детали, которых не заметил раньше - "ловец снов" над кроватью, вешалка в виде индейских стрел с кроваво-красным оперением, жуткие ацтекские маски на стенах - почти наверняка подлинные. Да уж, в шике Дженсен Эклз толк знал. Жил с шиком и издевался с шиком. Джаред жалел, что не придушил его, пока ещё хватало куража.
В конце концов, за окном - вернее, за потолком - совершенно стемнело, и Джаред даже начал надеяться, что Дженсен забыл о нём, по крайней мере, на сегодня. Ну правда, может, хватит с Джареда на первый день?
Ответом на его невысказанную мольбу стал щелчок ключ-карты в замке. Чёрт. Нет, не хватит с Джареда. Размечтался.
Джаред невольно съёжился в кресле и покрепче перехватил бутылку, глядя волком на человека, невозмутимо ступившего в пентхауз и закрывшего дверь за собой.
- Обнимаешься с вискарём? Как предсказуемо, - заметил Дженсен, подходя ближе. - Так я и знал, что ты нажрёшься, дай тебе волю. Хорошо, что не дал.
Он отобрал у Джареда бутылку прежде, чем тот сообразил, что её можно использовать для самозащиты. Хотя толку-то? Там двое этих уродов за дверьми, да и вообще... Проиграл - плати. Спасовал с утра, поддался - отдавай банк. И ничего тут не сделаешь, потому что у Эклза вся колода на руках, а у тебя - долбанная пара двоек.
- Встань.
Джаред поднялся. Полотенце соскользнуло с его бедра, он не успел его придержать и мог только смотреть, как Дженсен неприкрыто любуется видом.
- Пора тебе отрабатывать свои долги. Повернись.
Джаред сжал зубы. Фигня. Ничего такого в этом нет. Он стерпит. Главное, Чад расплатится с Миком и... ох, блин, ну чем там ещё принято себя утешать в таких случаях?!
Он повернулся и ещё какое-то время стоял, кожей чувствуя взгляд Эклза на своих ягодицах.
- Вид сзади у тебя... впечатляет, - произнёс Дженсен, и в его голосе прозвучали нотки восхищения. - А ты был прав, такая задница и правда стоит восемнадцати штук.
- Пошёл на хер, - буркнул Джаред, и почти увидел, как Дженсен выгнул бровь.
- Жаль тебя разочаровывать, но на хер сейчас отправлюсь отнюдь не я, - Джаред услышал какое-то движение за спиной, а потом Эклз сказал: - Руки за спину.
Так! А вот про это уговора не было!
- Ты что?! - задохнулся Джаред, когда Дженсен набросил ему на руки свой ремень и с силой затянул на запястьях. - Эй! Не надо! Я...
- Ты вполне можешь быть не только умелым шулером, но и умелым шпионом, - отозвался Дженсен сзади, ещё туже затягивая ремень, так, что Джаред сморщился от боли. - Как знать, может, тебя подослали мои враги, чтобы ты пробрался ко мне в постель и прирезал во сне.
- Да я уже сто раз мог тебя огреть бутылкой по башке! - возмутился Джаред, но Дженсен только подтолкнул его вперёд, заставляя ступить к кровати.
- Посмотрим. В таких вещах я предпочитаю перестраховаться.
"Вот же, блин, недоверчивый какой!" - мысленно возмутился Джаред. И правда, перестраховка - это было вполне в духе Эклза, Джаред заметил это ещё по стилю его игры в покер. Как он тогда путал следы и строил ловушки... ни дать ни взять - лиса хитрющая. И теперь тоже облапошил Джареда. Если бы Джареду даже хватило духу всё-таки пустить в ход эту чёртову бутылку, несмотря на охранников за дверью - такого шанса у него теперь не было. Чёрт, этот ублюдок всё время на шаг впереди.
Дженсен заставил его подойти к кровати, а потом толкнул вперёд, так, что Джаред неловко стукнулся коленками о матрац. Ну вот, теперь-то всё и начинается.
- Слушай, - Джаред облизнул губы, пытаясь повернуться и сесть. Со скрученными руками это было не очень удобно, но он старался. - Дженсен... я не... как бы... в смысле, это обязательно?
- Обязательно, - ответил тот, расстёгивая брюки. - А что?
- Н-ну просто... - Джаред осёкся и стиснул зубы. Нет, лебезить и просить пощады он не станет. Ставил на свой зад? Знал, на что шёл? Получай теперь.
- На месте этого многоточия были стоны и рыдания. Спасибо, что ты меня от них избавил, - Дженсен взял его за плечо и толкнул лицом вниз, так, что Джаред потерял равновесие и упал носом в простыню.
Он почувствовал, как Дженсен толчком разводит ноги ему в стороны, и сжался. Чёрт, чёрт... ну всё-таки как могло до этого дойти?!
Джаред неловко вывернул шею, пытаясь оглянуться и увидеть, что делает стоящий над ним Дженсен. Лучше бы он этого не видел, потому что оказалось, что тот выдавливает на ладонь смазку из тюбика. Это зрелище вызвало у Джареда болезненный спазм в кишках. Он сжался ещё сильнее.
И невольно выдохнул, когда его тугого, судорожно закрытого ануса коснулся холодный палец его мучителя.
- Скажи честно, - проговорил Дженсен, - ты целочка?
- Что? Нет! - выпалил Джаред - и в ту же секунду палец Эклза, обильно смазанный, скользкий и длинный, проник в его задний проход.
- Я имею в виду, в зад тебя никогда не трахали, - пояснил Дженсен, когда Джаред, задохнувшись, зарылся лицом в мятое цветастое покрывало. Чёрт, палец другого парня у него в заду. С ума сойти!
Дженсен как будто ждал подтверждения или отрицания своих слов, но Джаред тратил все силы на то, чтобы часто дышать в покрывало, поэтому к диалогу был не очень расположен. И это, похоже, был весь требовавшийся ответ. Дженсен принялся медленно водить пальцем у него внутри, вперёд-назад, осторожными, почти нежными движениями, как будто боясь сделать больно. И почему-то это тоже было жутко унизительно, куда унизительней, чем если бы Эклз просто натянул его по-быстрому и свалил, не поцеловав на прощанье.
- Расслабься, - негромкий голос Дженсена в окружающей темноте звучал бархатисто, даже сексуально. - Джаред, слышишь? Я выиграл твоё тело, не забывай, оно моё, и я хочу, чтобы оно расслабилось. Ну?
- С-сволочь, - всхлипнул Джаред, судорожно стискивая в себе его палец. От трения смазка нагрелась и размякла, и Джаред чувствовал, как она стекает ему на яйца, щекоча кожу. - Гад...
- Не хнычь, а то рот заткну.
Джаред вцепился в покрывало зубами. Блядь, всего один палец, а у него уже просто сердце из глаз выскакивало. И из ушей. И... отовсюду, в общем.
- Просто удивительно, что до сих пор никто не трахнул эту роскошную задницу, - ладонь Дженсена, словно в подтверждение его слов, легла на поджатую Джаредову ягодицу и сжала её, не больно, но крепко. - Ты никому не давал, да? Кокетничал, строил глазки, а потом, как обычно, мухлевал и сваливал в последний момент. Такие штучки никогда до добра не доводят, Джаред. И сегодня ты это уяснишь.
Джаред ответил ему протяжным стоном. Движения руки Дженсена у него в заднице становились всё решительнее и резче, и чем дольше Дженсен растрахивал его, тем труднее было удержаться от того, чтобы подмахивать в ответ. Связанные руки ныли в плечах, но Джаред едва ощущал это, чувствуя, как его волна за волной окатывает волнующим, терпким жаром.
- Тебе нравится? - спросил Дженсен, не переставая работать в нём рукой. - Давай, скажи это.
- Нет, - хныкнул Джаред, и Дженсен с оттяжкой шлепнул его по заднице.
- Не ври! Я же вижу. Я тебя насквозь вижу, Джаред-Ну-Падалеки, ты же простой, как пара двоек. Ты просто торчишь от того, что мой палец у тебя в заду, и ты бы ужасно хотел, чтобы я тебе подрочил, но сказать стыдишься... да?
- Не-ет...
- Нет? Так мне тебя не дрочить?
- Чёрт! Нет! То есть да! - вскрикнул Джаред, и Дженсен, ухмыльнувшись, взъерошил ему волосы на затылке.
- Вот так-то лучше, - сказал он и, отпустив его загривок, перехватил налившийся кровью член и принялся энергично дрочить его, не переставая работать у Джареда в заднице пальцем.
Это было... это было... это было просто охуеть что такое! Джаред стонал, корчился и извивался, загребая ногами и елозя мокрым от пота лицом по простыне, жмурился и очень старательно ненавидел парня, выделывающего с ним то, чего он ни одному парню никогда не позволял... да и не позволил бы, потому что и впрямь слишком ценил свою задницу и никому бы её не доверил. Он и сейчас не то чтобы доверил, просто выбора у него особого не было и... ну... то есть... это оказалось совсем не так ужасно.
Джаред кончил неожиданно для себя самого, выгнувшись и вскрикнув от удивления. Дженсен не торопясь вытащил палец и покровительственно похлопал Джареда по ягодице ладонью.
- Молодец. Повернись-ка.
Он перевернул Джареда на спину. Джаред так обалдел от всего происходящего, что не стал упираться, и покорно раздвинул ноги, глядя на Дженсена снизу вверх ошалевшими глазами.
Дженсен потянулся и смахнул чёлку, упавшую ему на глаза, а потом наклонился, чуть задев кончиком носа кожу у него в подмышке.
- Всё равно пахнешь самцом, - прошептал он, и в этих словах не было прежней брезгливости - совсем наоборот...
Лежать на спине со связанными руками было чертовски неудобно, и Джаред неловко заёрзал, пытаясь переменить положение. Его это так беспокоило, что он чуть не пропустил момент, когда Дженсен задрал ему ноги и пристроил головку члена к его заду.
- Стой! - завопил Джаред, и Дженсен застыл, словно дилер на раздаче, к которому неожиданно прикоснулся игрок.
Джаред поразился такому эффекту - куда логичнее было ожидать, что, сколько бы он ни вопил, Дженсен не остановится. Поэтому его вопль был отнюдь не иррационален - Джаред что-то хотел... что же он хотел? О чём они забыли? О чём-то важном.
- Презерватив! - выпалил он, и Дженсен фыркнул, тут же обмякнув.
- Я его уже давно надел, балда. Просто удивительно, как ты умудряешься играть в покер с такой наблюдательностью.
- Когда я на покере, меня не тра.... о-о-ох, - протянул Джаред, когда Дженсен толкнулся в него, плавным глубоким движением, погружаясь глубже и глубже. до тех пор, пока его мошонка не коснулась ягодиц Джареда. Джаред запрокинул голову и задышал часто-часто, чувствуя, как бешено колотится сердце в груди и вокруг члена Дженсена.
- Расслабься, - приказал тот, нависнув над Джаредом на вытянутых руках. На лбу у него блестели капельки пота, и Джаред поразился этому. С чего вдруг? - Я с места не двинусь, пока не расслабишься.
Это как понимать? Всю ночь, что ли, вот так во мне проторчишь? Или всю неделю? Джаред испугался, и вдруг расслабился - это вышло как-то само собой, совсем без его участия. Жжение в заднице стало слабее, Дженсен двинулся назад, и Джареду казалось, что он тянет его за собой, выворачивая ему наизнанку нутро. И это было... больно, чёрт, да, прежде всего это было больно, но ещё каким-то непостижимым образом это было клёво.
Дженсен, видимо, ощутил, что тело Джареда перестало ему сопротивляться, и снова толкнулся вглубь. Постепенно точки набирали силу и ритм - член был обильно смазан, как раньше палец, и скользил легко и плавно, то растягивая Джареда внутри, то оставляя почти совсем пустым. Больно было почти всё время, но скоро Джаред о боли думать перестал, потому что член у него опять стоял, и, Господи, как же хотелось схватить его и парой грубых рывков довести до оргазма! Если Джаред сейчас и ненавидел Дженсена, то только за то, что он связал ему руки. Ну что за глупость, в самом деле!
Дженсен задвигался быстрее и резче, громко задышал у Джареда над ухом - и Джаред напрягся, поняв, что всё закончилось. Ему хотелось разрядки, но Дженсен, видимо, не собирался оказывать ему услугу второй раз подряд. Он неторопливо вышел из Джареда, аккуратным движением снял наполненный спермой презерватив и, отбросив его в сторону, лёг с Джаредом рядом.
- Развяжи меня, - попросил тот, и Дженсен, хмыкнув, покачал головой.
- Чтобы ты на меня накинулся, пока я размякший и подобревший? А может, партейку в покер, и дать тебе колоду на раздачу?
- Да не буду я накидываться, - Джаред обиженно засопел и заворочался, пытаясь перевернуться хотя бы на бок - послеоргазменная нега прошла, и боль в руках игнорировать уже было нельзя. - Ну Дженсен! Правда же не буду.
- Может, и не будешь, - согласился тот. - Но мне нравится, что ты лежишь тут такой беспомощный, целиком в моей власти. Я же на это и играл, помнишь? Чтобы ты целиком был мой.
- Ну и получил, доволен? - огрызнулся Джаред, и Дженсен блеснул глазами в полумраке, скользнув рукой по его боку.
- Угу. Вполне.
Нет, с ним невозможно поладить. Просто нереально! На секунду Джареду так показалось - ну в самом деле очень классный получился секс, он никак не ожидал, - но теперь его положение снова стало очевидным во всей своей безысходности. Этот ублюдок думает только о собственном удовольствии, на других ему плевать. Ну и хрен с ним!
- Когда-нибудь кто-нибудь и правда проберётся в твою постель и открутит тебе башку, - предрёк он, кидая на Дженсена ненавидящий взгляд.
- Не исключено, - задумчиво протянул тот, погладив его подбородок кончиками пальцев. - Но, надеюсь, ещё не сегодня.
А потом вдруг сделал невероятное - наклонился и поцеловал его.
Зачем он это сделал, Джаред так и не понял. Он понимал поцелуи в порыве страсти - ему нравилось целоваться во время секса; и нежные романтические поцелуи под луной тоже понимал, хотя у него никогда их не было, потому что девчонки, которых он трахал, охотнее задирали юбки, чем ходили на свидания. А вот таких поцелуев, внезапных, ненужных, неуместных, когда секс уже кончился и ничего похожего на близость нет - этого Джаред понять не мог. Поэтому он только распахнул глаза и сказал удивлённое "М-м?", пока Дженсен неторопливо и властно мял его рот своими мягкими, чувственными губами. Опять он сбивал Джареда с толку, как раньше, и как всегда.
- И нечего смотреть на меня, как на насильника, - внезапно сказал Дженсен, отстранившись от него. - Я же знаю, что ты бисексуал.
- И что? Бисексуалов можно трахать, сколько влезет?!
- Конечно, если они и сами не против.
- Да как ты... - Джаред даже говорить не мог от возмущения. Нет, ну это надо же - убеждать связанного парня, что он только что подставлялся по собственной воле! - При чём тут это вообще?! К твоему сведению, я и правда никогда никому не давал в зад! И не собирался давать!
- Вот-вот, именно в этом твоя проблема. И самому хочется, а не даёшь. Стыдишься, что ли? Глупости, нечего тут стыдиться. Твоя задница создана, чтобы в неё засаживать, так что ж тут плохого?
- Я хотел, чтобы это было не так, - горько сказал Джаред, отворачиваясь и пряча предательски дрогнувшие губы. - Это вопрос доверия, понял? Дать кому-то в зад - это большое, блин, доверие между людьми! Я хотел... чтобы это было... что-то особенное.
- По любви? - иронично спросил Дженсен, и Джаред огрызнулся:
- Хотя бы по взаимному притяжению!
- А у нас с тобой разве нет притяжения? - Дженсен обвил рукой его талию, снова разворачивая его к себе, и Джаред напрягся, чувствуя, как вновь отвердевающий член Эклза упирается ему в пах. У него и самого стояло, ну и что? Дать себя изнасиловать два раза подряд - это уж слишком даже для этого гадского дня!
- Пошёл ты, - огрызнулся Джаред, дёргаясь всем телом с такой силой, что рука Дженсена соскользнула с его пояса. - Ты к людям относишься, как к вещам. Думаешь, они продаются за деньги!
- Ты - продаёшься, - возразил Дженсен. - Ты мне обошёлся в восемнадцать штук.
Джаред так обомлел, что не нашёлся с ответом. Дженсен сонно улыбнулся ему и слегка потёрся носом о его висок.
- М-м, наша первая ссора. Вечер удался.
- Наша первая... что?! Да ты совсем сбрендил...
- Может быть, может быть, - пропел Дженсен, подозрительно напомнив Джареду его собственную издевательскую любезность с дамой в горностаевом манто. Чёрт, как же давно это было...
- Ты меня на всю ночь связанным оставишь? - зло спросил Джаред, и Дженсен вздохнул.
- Увы, нет. С радостью с тобой тут пообжимался бы до утра, но у меня ещё много дел. Я занятой человек, знаешь ли.
"Вот и занимайся своими делами, а от меня отцепись", - хотел сказать Джаред, но почему-то не сказал. Дженсен развязал ему руки, и Джаред сел, потирая запястья и глядя, как Дженсен неторопливо одевается.
- Не знаю, получится ли заглянуть к тебе завтра, - сказал Дженсен, накидывая на плечи рубашку. - Но постараюсь. У нас всего семь дней, надо провести их как можно более плодотворно.
- Уже шесть, - мстительно напомнил Джаред. - И знаешь что? Моё тело ты, может, и выиграл, но мою душу ты не получишь! Вот!
Какое-то смутное чувство подсказывало ему, что это прозвучало немножко пафосно и даже банально, но не сказать этого Джаред не мог. И почему-то ему стало ужасно обидно и больно, когда в ответ на эти смелые слова Дженсен посмотрел на него и рассмеялся - тихим своим, мелодичным и надменным смехом.
- Ну и пожалуйста. Мне твоя душа даром не нужна, дурачок, - сказал он и ушёл, а Джаред остался один в тёмном, душном и неуютном пентхаузе.


Джим Бивер говаривал: не бывает плохой игры, бывают плохие игроки. А если у хорошего игрока игра идёт плохо, значит, нашёлся тот, кто играет лучше, вот и всё. Карты значат гораздо меньше, чем тот, кто держит их в руках.
Весь следующий день Джаред провёл в мрачных размышлениях, пытаясь понять, где же именно сплоховал. Ну не может быть, что все эти бедствия и разрушения свалились на него просто так. Он что-то упустил. Что-то важное, иначе Эклз не делал бы из него мальчика для битья с таким блистательным, изощрённым садизмом. Если тебя побили, говаривал Джим Бивер, значит, ты подставился. Так что на противнике только половина вины. А иногда - и меньше половины.
Эти мысли удручали, в том числе и своей бесплодностью. Джаред не понимал, как вести себя с Дженсеном, чтобы минимизировать свои потери: этого гада, казалось, одинаково забавляла и покорность Джареда, и его сопротивление, и ничто не смягчало Эклза и не сулило Джареду облегчение мук. Джаред окончательно понял это, когда, утром второго дня, всё-таки набрался духу и снял трубку коммуникатора, чтобы потребовать свою одежду. Он сделал особенное ударение на слове "свою", хотя, во-первых, она была не совсем его, а во-вторых, он был уверен, что не получит назад ни одолженный костюм, ни часы Джима. Эклз не упустит шанса ещё раз унизить его, в этом Джаред не сомневался. Но таскаться по пентхаузу в полотенце чертовски надоело, так что он пошёл ва-банк.
Спайк ответил: "Окей, спрошу босса", после чего Джаред прождал часа три, если не больше - босс, похоже, был чрезвычайно занят. В конце концов Джареду всё-таки принесли одежду: футболку и хлопковые пижамные штаны. В первый момент Джаред даже обрадовался этой маленькой победе - банк он не сорвал, но пару фишек к себе всё-таки сгрёб, пожалуй, - и только когда напялил одежду, понял, что она на два размера меньше, чем нужно. И это наверняка не было простой ошибкой - Эклз безошибочно определил, что костюм, в котором Джаред заявился в "Монтесуму", был с чужого плеча, а значит, на глаз угадал его мерку. Он позволил дать Джареду одежду, но такую, которая облепляла его тело, как долбанный латекс, и впивалась во все места, в какие только можно. Ни нижнего белья, ни носков, ни обуви к комплекту не прилагалось. Так что Джаред получил ободряющую возможность слоняться по пентхаузу босой, в футболке, моментально намокшей от пота, и в слишком тесных штанах, жестоко натиравших его истерзанную задницу.
Красота, что и говорить. Целая горсть фишек, и все измазаны в дерьме.
Джаред так обозлился, что не стал просить у Спайка еду, и позавтракал одиноким бананом, завалявшимся в холодильнике. Потом попытался включить телевизор, но не сумел - он ни черта не понимал в этих новомодных технических штучках. Должно быть, там была какая-то сенсорная панель, но где она и как её открыть, он не знал, так что и тут остался ни с чем. Ещё, бродя по пентхаузу и стараясь не встречаться взглядом с пустыми глазницами ацтекских масок на стенах, Джаред наткнулся на компьютер. Включить его Джаред сумел, но вот толку от этого не было никакого - компьютер оказался запаролен. Никакого счастья в жизни, а он уже понадеялся, что скоротает время за электронным покером или хотя бы пасьянсом.
Впрочем, особо много времени коротать и не пришлось. Эклз явился раньше, чем Джаред его ждал - то есть Джаред его совсем не ждал, конечно, но понимал, что вряд ли надоест своему мучителю так скоро. Что-то ему подсказывало, что Дженсен только раскочегаривается, и от этой мысли Джареда бросало в дрожь.
- Клёвая маечка. Не жмёт? Нет, не снимай, - сказал Эклз, чуть не с порога хватая Джареда за руку и притягивая к себе. Потом скользнул ладонью по его груди, задевая соски, чётко выпирающие под туго натянутой тканью. Джаред вздрогнул. Он был выше этого парня, но чувствовал себя рядом с ним маленьким и беспомощным. И это казалось странным, ведь он распрощался с этим чувством давным-давно, когда убежал из дома.
- Что, опять трахаться? - кисло спросил Джаред, когда Дженсен закончил лапать его и потянул к кровати. Эклз метнул на него лукавый кошачий взгляд, и Джаред тяжело вздохнул, еле удержав протестующий стон. У него ещё жгло задницу после вчерашнего, память о приятных ощущениях почти совсем стёрлась, зато слишком тесные штаны ощутимо напоминали о неприятных.
Дженсен толкнул его на кровать и стал раздеваться. Джаред приподнялся на локтях и безнадёжно посмотрел на него снизу вверх.
- Может, не надо, а? - спросил он, стараясь, чтобы в голосе не слишком явно звучала надежда. - Давай я лучше тебе отсосу. Я умею.
- Непременно отсосёшь, - заверил его Дженсен, отбрасывая рубашку. - Но попозже.
Джаред всё-таки застонал, но Дженсен его, похоже, даже не услышал. Он опять применил свою излюбленную тактику - жёсткий напор, которого не было больше нужды маскировать притворной сдержанностью. Он опрокинул Джареда на спину одним движением и забрался ладонями ему под футболку, с силой растирая бугорки пресса. Джаред знал, что работа игрока - это сидячая работа, поэтому старался держать себя в форме и дважды в неделю таскал штангу в спортзале. Так что пресс у него был что надо.
- Гладенький такой, - прошептал Дженсен, проводя руками по его животу и груди и задержавшись ладонями на подмышках. Джаред неуютно поёрзал под ним, морщась при мысли о вчерашнем унижении, но Дженсен уже выпростал руки из-под его футболки и одним резким движением стащил её с Джареда. Когда он это сделал, Джаред невольно поднял руки над головой, и Дженсен тут же перехватил его запястья одной своей рукой, удерживая в таком положении. Он держал не крепко, Джаред мог бы вырваться, но смысл?.. Всё равно его трахнут, так или иначе. А когда ты смотришь в карты и понимаешь, что тебя трахнут, то всё, что ты можешь - это держать лицо и достойно довести игру до конца.
Правда, в этот раз Дженсен не торопился ему засадить. Он огладил всё тело Джареда с головы до пят, как будто проверяя, везде ли он цел и невредим. Анус его пальцы потрогали на удивление осторожно, и, не задерживаясь, скользнули ниже, плавными движениями растирая ягодицы. Джаред жмурился, лёжа сперва ни спине, потом на животе, потом на боку, пока Дженсен целовал его рёбра, хозяйски поглаживая ему поясницу. И это было клёво, да, что уж и говорить - офигенно клёво, когда тебя так умело и долго ласкает офигенно красивый парень, пусть он даже и последняя на свете скотина. Потом Дженсен всё-таки забрался ему в зад, но не пальцами, а языком, и Джаред этого как-то совсем не ждал - при Дженсеновой брезгливости! Но языком этот чувак вытворял такое, что с ума сойти можно было, так что Джаред только хныкал в подушку, колотя кулаком по кровати, и вилял задницей, словно и впрямь был купленной на ночь шлюхой. Он адски возбудился, пока Дженсен всё это вытворял, при том, что к его члену Эклз в тот раз не прикасался - но хорошо, хоть руки теперь были свободны, и Джаред всё сделал сам. Когда он перехватил свой член и стал украдкой, воровато его дрочить, Дженсен отстранился от его задницы, которую только что увлечённо обрабатывал языком, и, широко разведя половинки Джаредовых ягодиц в стороны, приказал:
- Колени пошире. Чтобы я видел.
Джаред застонал, но дрочить не прекратил - уж очень хотелось кончить. Он был где-то на середине пути, когда Дженсен бережно ввёл в него сзади свой член и принялся толкаться вперёд, так, что на три бешеных рывка Джаредовой руки приходился один размеренный толчок у него в заду. Это был просто крышесносный ритм - как музыка, рука Джареда была скрипкой, член Дженсена был виолончелью, и они пели дуэтом. Кончая, Джаред выгнул спину, а Дженсен обхватил его шею ладонью и погладил большим пальцем судорожно дёргающийся кадык.
- Молодец, - одобрил он. - Теперь поработай ртом.
И Джареду пришлось поработать. Дженсен не стал в него кончать, вышел, снял презерватив и лёг навзничь, раскинув ноги и неотрывно глядя на Джареда из-под густых ресниц. Взгляд был невыносимо издевательским, и Джаред спрятался от него, нырнув головой Дженсену между ног. У него был не очень большой опыт в таких делах, но кое-что он умел, а что недодавал языком, то навёрстывал пальцами, крепко перехватившими член Дженсена у самого основания. Довольно скоро Джаред перестал чувствовать на себе тяжесть этого взгляда, а потом Дженсен тихо застонал, подбрасывая бёдра ему навстречу. Джаред заработал активнее, заглатывая и посасывая головку с ему самому непонятным упоением, и с удовольствием выпил сперму Дженсена, когда та наполнила его рот.
Потом он откинулся, чуть-чуть задыхаясь с непривычки, и, почувствовав под затылком что-то твёрдое, не сразу понял, что это локоть Дженсена. Было так хорошо, что совсем не хотелось думать о том, где он и с кем, и что он вообще-то ненавидит этого парня, а этот парень - презирает его до глубины души. Сейчас это почему-то казалось совсем неважным.
Джаред почувствовал, как Дженсен берёт его руку и подносит её к лицу. Он задрал голову, чтобы посмотреть, что это Дженсен делает - и увидел, что тот разглядывает его пальцы, внимательным, оценивающим, каким-то приглушённо-ласковым взглядом.
- Ловкие пальчики, - сказал Дженсен вполголоса. И добавил: - Переломать бы.
Джаред вздрогнул и рывком отнял у него руку. Дженсен посмотрел на него насмешливо, не двинувшись с места.
- Да ладно, - ответил он на немой упрёк у Джареда в глазах. - Шучу.
- Ты здесь живёшь? - спросил его Джаред неожиданно для самого себя. Он не собирался ни о чём спрашивать, и вообще болтать с этим типом - но надо было чем-то заполнить пустоту, внезапно лёгшую между ними после этого классного секса и злой подначки Дженсена.
- Иногда, - ответил Дженсен, переводя взгляд на стеклянный потолок. Судя по яркому свету дня за ним, было ещё совсем рано.
- Иногда? То есть не всё время? А всё время где?
- То тут, то там, - Дженсен подпёр голову рукой и посмотрел на него с неизменной насмешкой, впрочем, на этот раз почти незлой. - Хотя это вообще никаким боком не твоё дело.
- Да уж, - буркнул Джаред. - Моё дело зад тебе подставлять.
- Не только зад. Ещё рот.
- Ублюдок, - бессильно прошипел Джаред, отодвигаясь от него, и Дженсен, смеясь, перехватил его за запястье и потянул на себя...
И неизвестно - то есть, скорее, слишком хорошо известно - чем бы это кончилось, если бы на стене не звякнул коммуникатор.
"Хорошо хоть секретаршу из меня не сделал", - подумал Джаред, глядя, как Дженсен встаёт, чтобы ответить на звонок. Хотя здравая самокритичность тут же подсказала ему, что Эклз просто считает его недостойным такой ответственной роли.
- Мисс Харрис? - сказал Дженсен в коммуникатор. - Уже? Да, конечно, пусть войдёт.
- Кто войдёт? Куда войдёт? - всполошился Джаред. Ну вот, то этот Ноэль со Спайком, теперь ещё какая-то мисс Харрис! Они нарочно, что ли?!
- Расслабься, - лениво сказал Дженсен, к огромному изумлению Джареда, возвращаясь в постель. Джаред попытался натянуть на пах простыню, но Дженсен вырвал её и демонстративно отбросил на другой край кровати. - И хватит строить застенчивую девочку! Как тузы со стола воровал, так не краснел.
Джаред возмущённо засопел, открыл рот для ответа - и тут дверь распахнулась и в пентхауз вошла мисс Харрис.
- Дженсен, я... - начала она и встала на пороге, неотрывно глядя на развернувшееся перед ней эпическое полотно.
Джаред сделал его немного менее эпическим, вовремя успев отвоевать назад простыню и прикрыть ею живот и бёдра. Уши у него пылали, и он с трудом удержался, чтоб не дёрнуться, когда Дженсен, сев в кровати и небрежно закинув ногу на ногу, повернулся к вошедшей женщине с любезной улыбкой на губах. Хорошо хоть, что, идя от коммуникатора к постели, он удосужился накинуть халат.
- Привет, дорогая, - сказал он. - Я ждал тебя немного позже.
- Вижу, - мисс Харрис метнула на Джареда взгляд, пришпиливший его к кровати подобно одной из ацтекских стрел. - Ты, похоже, времени не терял. Я зайду потом.
- Нет-нет, что ты. Я рад, что ты пришла. Проект готов?
- Да, хотя у меня пара сомнений насчёт переделки интерьера в ресторане, я хотела это обсудить. - Она опять метнула на Джареда тот же взгляд - контрольный в голову, не иначе - Ты точно к этому... расположен?
- Точно, - заверил её Дженсен, наконец поднимая свой царственный зад и подходя к женщине в красном брючном костюме, стоящей у порога и зажимавшей под локтем строгую чёрную папку. Теперь, когда первый шок от неловкости миновал, Джаред видел, что эта женщина высока, стройна и наделена той же холёной, сверкающей красотой, что и Дженсен. У неё были длинные каштановые волосы, каскадом спадающие по плечам, кроваво-красные губы и такой же маникюр, и этим маникюром она чуть сильнее, чем следовало бы, сжимала папку у себя под локтем. Джаред попытался ей улыбнуться - не потому, что она вызвала у него симпатию, вовсе нет, просто он привык использовать улыбку как защитную стену между собой и теми людьми, которые хотели съесть его с потрохами, когда он уводил у них из-под носа гору фишек. Именно гору фишек, и не меньше, Джаред увёл у мисс Харрис, судя по тому, как она на него смотрела. И это был тот редкий, даже редчайший случай, когда Джаредовская обезоруживающая улыбка нисколько не помогла: прекрасные, подведённые безупречным макияжем глаза мисс Харрис по-прежнему метали в него отравленные ацтекские стрелы.
- Привет ещё раз, - сказал Дженсен, подходя к женщине и обвивая рукой её талию. Она тряхнула своими шикарными волосами и, надменно приподняв подбородок, подарила Эклзу не особенно глубокий, но длинный и собственнический поцелуй.
Джаред понял, что держит рот открытым слишком долго, и закрыл его со стуком, который только усугубил бы неловкость, если бы кто-то его услышал. Но Дженсен и мисс Харрис уже забыли о нём - они отошли в дальнюю часть пентхауза, и из-за ширмы Джаред слышал их невозмутимые голоса, будто они встретились за парой коктейлей.
- Опять новая игрушка, да? И где ты их только находишь, - сказала мисс Харрис, не очень громко, но явно не заботясь о том, что Джаред может их услышать.
- Они сами меня находят, ты же знаешь. Кстати, этот тебе мог бы понравиться.
- Этот? Мне? Никогда не любила больших лохматых собак. Но твои вкусы меня уже давно перестали удивлять.
- Ещё бы, они перестали удивлять даже меня самого, с тех пор, как я сделал тебе предложение.
- Очень мило, Дженсен. Ты будешь смотреть проект или нет?
- Ты что, обиделась? Данниль, ну перестань... Он шулер, пытался меня обокрасть. Я должен был его проучить.
- У тебя всегда были странные представления о справедливости.
- Раньше они тебя устраивали. Не дуйся, он тут всего на неделю. А потом поедем на Майорку, как собирались. Обещаю.
- Я всё-таки считаю, что нет никакого смысла менять систему освещения в ресторане. Это нерентабельно. Вместо этого гораздо разумнее было бы обновить отделку потолка, - сказала мисс Харрис ледяным тоном, жёстко и бескомпромиссно задающим русло беседе. Джареду показалось, он услышал, как Дженсен тихо вздохнул, а затем включился в разговор.
Они проговорили минут двадцать, шурша бумагами. Говорила в основном мисс Харрис, Дженсен слушал, иногда вставляя замечания и вопросы, но делал это мягко, почти робко, словно стараясь её задобрить. В конце концов она, похоже, оттаяла, и Джаред даже услышал в её голосе улыбку - правда, это была такая же холодная и неприятная улыбка, как та, которую он обычно видел на лице Дженсена.
- Надеюсь, ты сегодня всё же уделишь мне немного времени? Мы вечером приглашены к Фергюссонам, ты помнишь?
- Конечно. Заеду за тобой в восемь.
- Хорошо. И, Дженсен... не забудь принять душ.
Она ушла, громко стуча шпильками каблуков об каменный пол. На Джареда она больше не взглянула, и он смотрел, как мерно колышутся при каждом шаге её великолепные волосы. Когда дверь открылась и закрылась за мисс Харрис, Джаред выдохнул и понял, что всё это время не дышал полной грудью.
- Мне кажется, или тут похолодало на пару градусов? - спросил Дженсен, выходя из-за ширмы и глядя на Джареда с нескрываемой насмешкой.
- Кто это? - выдавил Джаред. - Она такая...
- Да уж, такая. Моя Данниль. Возлюбленная невеста. Приятно было познакомиться?
Джаред промычал что-то невразумительное. Нет, конечно, мисс Данниль Харрис была шикарной женщиной - из тех, которыми пестрят обложки гламурных журналов. Чад дрочил на эти обложки, вслух грезя о том, чтобы засадить такой цыпочке хоть разок, а потом и сдохнуть не жаль. Но Джареду они всегда казались слишком холодными, слишком ненастоящими, слишком... Он с такой за карточным столом не хотел бы оказаться, не то что в постели. А хотя, какая разница? На него подобная женщина всё равно не взглянет, разве что с презрением, как вот эта Данниль сейчас. Для такой, как она, есть другие мужчины - такие, как Дженсен. Неудивительно, что он на ней женится...
- Чего загрустил? - спросил Дженсен, легонько пихнув его в плечо. - Ревнуешь?
- Ты себя считаешь жутко остроумным, да? - огрызнулся Джаред, и Дженсен рассмеялся:
- Нет. Просто у тебя такое лицо забавное, когда ты злишься, а сказать робеешь.
- Я не робею, - сказал Джаред, закипая. - И вообще, хватит вести себя со мной, как с дерьмом! Хотя я вижу теперь, что ты себя со всеми так ведёшь, даже с собственной невестой, так что...
- С кем, с Данниль? Да ты что. Я её безмерно уважаю. Она прекрасная женщина, надёжный партнёр и талантливый дизайнер. Я...
- Это она делала тебе тут интерьер? - перебил Джаред, и Дженсен посмотрел на него в некотором удивлении.
- Да. А как ты догадался?
"Потому что они похожи. Этот пентхауз и твоя женщина. Роскошные, знойные и без души", - подумал Джаред, но вслух этого, разумеется, не сказал, только усмехнулся про себя. Всё-таки кое-что я в этой игре просчитать умею, не всё тебе меня дурачить, Дженсен Эклз.
- Ей не очень-то понравилось, что её жених в постели с другим мужиком, - язвительно сказал он, но Дженсен только фыркнул.
- Ей не привыкать. Мы довольно демократично смотрим на подобные вещи. Было бы хуже, если бы я её отослал, а потом наврал, будто работал тут до седьмого пота. Хотя это было бы не так чтоб совсем враньё... - Он небрежно скользнул рукой по бедру Джареда, и тот нервно дёрнул ногой, как будто обжёгшись от этого прикосновения. - Я ничего не скрываю от Данниль. Она знает мои привычки и терпит их. Это тебе на будущее, если надумаешь завести отношения: терпеть приходится многое, но это стоит того.
- Если у меня будут отношения, я точно не стану трахать других парней от нехер делать, - опять огрызнулся Джаред, и Дженсен внимательно посмотрел на него.
- Нет, ты определенно ревнуешь. О, детка, мне так жаль, но ты же понимаешь, что мы не сможем быть вместе? Я дал слово Данниль, а слово своё я держу.
- Ну и отлично. Желаю счастливой жизни и толпу горластых детишек.
- С детишками выйдет вряд ли. У Данниль слишком прогрессивный взгляд на брак и семью. Но всё равно спасибо.
Дженсен встал и принялся одеваться. Джареду казалось, что он делает это с неохотой, но, наверное, его просто разморило после секса, и он ещё не собрался как следует.
- Она мудрая женщина, - проговорил Дженсен, поправляя перед зеркалом галстук. Джаред мрачно молчал, зная, что его комментарии никому не нужны. - Очень мудрая. Не думаю, что она была бы так же терпима, если бы время от времени заставала у меня в постели не парней, а женщин. Видишь ли, Джаред, дело в том, что спать я могу с кем угодно, но жениться - только на женщине. Так что не бойся, что, пока ты тут, моя Данниль подошлёт тебе пирожное со стрихнином. Она понимает, что ты ей не соперник.
"А по-моему, Дженсен, это ты тут кое-чего не понимаешь", - подумал Джаред, вспомнив взгляд, которым несколько раз прошила его Данниль, прежде чем уйти за ширму. Всё, что говорил Дженсен, было очень логично и очень разумно для того лощёного, лживого мира, в котором жили он и его мисс Харрис. Но что-то тут было ещё, какая-то карта, которая пока не сыграла. И Джаред впервые почувствовал, что, возможно, его положение в этой игре не столь безнадёжно, как выглядело поначалу.
Потому что ловкий, хитрый и безжалостный Дженсен Эклз, всех водивший за нос и видящий всех насквозь, всё же кое-чего разглядеть не умел.


- Что-то я сегодня набегался, ног под собой не чувствую, - сказал Дженсен. - Сделай мне массаж ступней.
Шёл четвёртый день заключения Джареда. Джаред считал дни очень тщательно, и сегодня срок его плена перевалил через экватор. Это было хорошо, потому что выдерживать капризы Эклза становилось всё труднее и труднее. Этой ночью он Джареда совсем заездил - припёрся ещё засветло, тут же завалил в койку и трахал буквально до посинения, и Джаред ни за что не признался бы даже себе, до чего это было классно. Если начистоту, это был, наверное, лучший секс в его жизни. Джим Бивер говаривал, что покер и секс очень похожи: и в одном, и в другом самое главное - умение читать партнёра. И уж что-то, а читать партнёра Дженсен Эклз превосходно умел.
Но когда, наконец, вымотанные до предела, они оторвались друг от друга, Дженсен не оделся и не ушёл, как делал в предыдущие дни, а развалился на кровати, всем своим видом являя полную негу и расслабление. Джаред подумал, что, похоже, сегодня он собирается заночевать здесь. Почему-то эта мысль абсолютно не грела.
И неспроста. Нате вот, получите, распишитесь - массаж ступней.
- Давай-давай, - видя его кислую мину, Эклз многозначительно пошевелил пальцами на ногах. - И не заливай, будто не умеешь - ты уже показал свои ловкие ручонки в деле. Посмотрим, на что они ещё способны.
Страдальчески вздохнув, Джаред перебрался на другую сторону кровати и, сев на пятки, нерешительно накрыл ладонью ступню Дженсена. Ступни у него были довольно изящные, не очень большие (как минимум на два размера меньше, чем у Джареда), и очень ухоженные, с аккуратно подстриженными ногтями и гладкой кожей, без огрубелостей и выделяющихся мозолей. Ноги балованного хлыща, всю жизнь ходившего по розовым лепесткам.
Поддавшись внезапному порыву, Джаред быстро и легко пробежался кончиками пальцев вдоль подошвы Дженсена.
Дженсен дёрнул ногой и взвизгнул, как девчонка, а потом выдал такой затейливый трёхэтажный мат, что Джаред посмотрел на него с восхищением.
- Ты что творишь, сукин сын?!
- Извини. Не удержался, - Джаред широко улыбнулся ему, покрепче перехватывая дрыгнувшуюся ступню. Было приятно хоть на мгновение заполучить этого ублюдка в свою власть.
- Сделаешь так ещё раз, и раком будешь стоять до утра.
- Хорошо, хорошо. Не буду.
Стоять раком до утра не хотелось - Джаред немного устал от недавнего секс-марафона, и поспешил загладить вину, принявшись разминать ступню Дженсена сильными, глубокими, но мягкими движениями. Он делал такое своим подружкам пару раз, и им нравилось - у него ведь в самом деле было чуткие и ловкие пальцы. Дженсен что-то проворчал, не то сердито, не то одобрительно, и обмяк на подушке. Джаред видел, что ему и правда приятно, и почему-то это вдруг наполнило его странным тёплым чувством, абсолютно глупым и нелепым. Он ведь мечтал убить этого парня, делать ему приятное каким бы то ни было способом в планы Джареда совсем не входило... Но его руки имели на этот счёт своё собственное мнение, и работали со ступнями Дженсена уверенно, старательно и даже нежно. Вот же дуры, в самом деле.
- Нравится? - не выдержал Джаред - разглядывание слегка обалдевшего лица Дженсена, запрокинутого и поблескивающего в мутноватом свете ночника, нравилось ему чуть больше, чем он посмел бы признать.
- М-м, - ответил тот, не открывая глаз. - Бросай к чёрту покер и берись за карьеру мануального терапевта. Заработаешь миллионы.
- У меня нет денег на колледж, - сказал Джаред, и Дженсен фыркнул, выражая своё презрение к такой ничтожной проблеме.
А потом внезапно спросил без паузы и безо всякого перехода:
- Он твой любовник?
Джаред на секунду остановился от удивления, и Дженсен нетерпеливо дёрнул пальцами на ногах, веля не отвлекаться.
- Кто? - возобновляя работу, спросил Джаред.
- Этот твой Чад. За которого ты с потрохами продаться готов. Ты с ним спишь?
Это было вообще-то не его дело, но Джаред был так возмущён самим предположением, что ответил, как можно более надменно и холодно:
- Нет.
- Значит, раньше спал? Ну хоть разок?
- Нет. Мы просто друзья. Всегда ими были и всегда будем.
- Не зарекайся.
- Да что ты знаешь вообще? - с досадой отбрасывая его ногу, запальчиво сказал Джаред. - Разлёгся тут, рассуждает... Ты даже вообразить не можешь, сколько Чад для меня сделал. Я с десяти лет на улице, и знаешь что? Я бы от голода сдох или на иглу подсел в первый же месяц, если бы не он. Он мне столько раз жизнь спасал, что и не упомнишь все. Последний кусок сэндвича мне отдавал, когда есть было нечего. И прикрывал меня столько раз, что... А ты думаешь, что людей только ебля может связывать. Мне тебя жалко, честное слово.
Он ждал, что огребёт за сказанное по полной программе, но всё равно выдохнул, чувствуя странное облегчение от того, что сейчас сказал. Дженсен приподнялся на локтях и внимательно посмотрел на него.
- Ты рос на улице? - спросил он, и Джаред неохотно ответил:
- Наш трейлер снесло ураганом. Мы перехали к брату моего отчима... а там тоже было полно народу, одиннадцать человек в двух комнатках, так что я был лишний. Ну я и ушёл. Две недели кормился по помойкам и ночевал в мусорных баках. А потом встретил Чада. И он мне помог, дал крышу над головой, еду таскал, пока я сам не научился зарабатывать. И с Джимом познакомил потом...
- И подставил тебя, когда задолжал денег за наркоту, - закончил Дженсен.
Джаред замотал головой.
- Он меня не подставлял. Но я не мог его бросить, когда он так вляпался. Он же меня не бросил на улице.
Джаред замолчал, вдруг сполна осознав всю неуместность этих откровений. Он смотрел на ноги Дженсена, вытянутые перед ним, и знал, что если поднимет голову, то натолкнётся на полный презрения взгляд этих прекрасных безжалостных глаз.
- Хотел бы я, чтобы у меня были такие друзья, - сказал Дженсен, и Джаред, удивлённо вскинувшись, понял, что никакой издёвки в его словах не было. Скорее... зависть? Нет, не то. Уважение, вот. И лёгкая грусть.
Это было что-то новенькое. Джаред посмотрел на Дженсена с любопытством.
- А у тебя друзей нет? Только невеста, которая позволяет тебе трахаться с кем попало?
- Типа того, - с неожиданной лёгкостью отозвался Дженсен, небрежно пожав плечами, но в этой небрежности сквозило что-то ужасно искусственное. - Ты вот тут жалостливые истории рассказываешь, мол, уличный мальчик, кормился с помойки. Но ты хоть знал, что ни от кого не зависишь, кроме этой улицы и себя самого. Встретил этого своего Чала - и вперёд, в обнимку по жизни. А мне с пелёнок указывали, с кем я должен водиться, дружить и трахаться. И с кем не должен. В этом тоже ничего приятного нет.
- Твоя... мама? - рискнул предположить Джаред.
Дженсен кивнул, с той же неохотой, что и Джаред минуту назад.
- Она меня всегда считала неблагодарной скотиной. Мол, мне всё лучшее, а я ещё ерепенюсь... Я и к картам-то поначалу пристрастился ей назло, только потому, что она старалась меня от них отвадить. В шестнадцать лет проиграл свои первые сто штук. Она так орала, что прислуга по углам попряталась... А потом, четыре года назад, я крупно попал, почти на пол-лимона. На моём счету столько не было, а кредитор у меня был серьёзный. Мать сказала, что выплатит мой долг, но за это я должен принять на себя управление "Монтесумой". Я отбрехивался, сколько мог, десять месяцев в году в Европе проводил, только бы держаться от всего этого подальше... Но тут она меня прижала, у меня не осталось выбора.
- Почему? Разве так уж плохо владеть казино?
- Плохо, - скривился Дженсен. - Это не плохо, это камень на шее. Постоянно следить, чтобы дебет сошёлся с кредитом, чтобы налоговая полиция не взяла на прицел, чтобы конкуренты не обскакали, чтобы какой-нибудь сенатор не проигрался до нитки и не пошёл по миру именно здесь, чтобы шулер не пробрался в зал... Я люблю покер. Я люблю играть, мне нравится, это клёво, я это просто обожаю, Джаред, это раньше была вся моя жизнь. Но нет на свете ничего, что настолько может отвратить от игры, как владение игорным бизнесом. Когда начинаешь продавать то, что любишь - ты его очень скоро начнёшь ненавидеть. Думаю, мама это понимала, именно потому и пыталась заставить меня принять "Монтесуму". Только я сам это понял слишком поздно.
Джаред слушал его с изумлением, вскоре сменившимся чем-то, удивительно похожим на сочувствие. Странно было сочувствовать эгоистичному типу, который вертел миллионами и жизнями, как фишками на покерном столе, и ни в грош не ставил чужие чувства. Но... Чёрт, это же и правда хреново, то, что он рассказал. Когда у тебя хитростью отнимают самое дорогое, то, что ты любишь больше всего на свете... Джаред, к счастью, подобного никогда не переживал, но теперь подумал, что, пожалуй, тут и правда немудрено ссучиться, просто от безысходности.
- А Данниль?
- Что - Данниль?
- Она знает? Что ты любишь играть, ну и... всё остальное?
- Данниль знает то, что ей нужно знать, - с внезапной холодностью сказал Дженсен. - А ты задаёшь слишком много вопросов для подстилки. Встать!
Переход от доверительного, немного неловкого, но ужасно уютного разговора к ледяной безжалостности был слишком резким. Джаред заморгал, не понимая, в какой момент всё переменилось. Дженсен не дал ему опомниться, резко поднявшись и сгребя его волосы пятернёй.
- На пол!
Он стащил Джареда с кровати, не выпуская его волос, так что Джаред невольно вскрикнул от боли. Чёрт, да что на него нашло?! Он таким грубым даже в первую ночь не был! Дженсен толкнул его на колени и, хорошенько встряхнув за волосы, запихнул ему в рот свой член, почти не эрегированный и холодный.
- Работай! Ну!
Джаред протестующе застонал, но Дженсен тут же принялся толкаться ему в рот, стремительно и жёстко, слишком быстро и неритмично, так что Джаред никак не мог приноровиться и только растерянно мычал, давясь и пытаясь не задеть головку зубами. Он ясно чувствовал, что Дженсен это делает не для своего удовольствия, а чтобы его наказать, но за что, Джаред не понимал. Он же ничего не сделал...
Ему хотелось, чтобы это кончилось поскорее, и он наконец поймал ритм и неловко заработал языком, облизывая затвердевший ствол. Дженсен кончил в него на этот раз неаккуратно и грубо, выйдя перед самым извержением и забрызгав Джареду лицо. Джаред поднял руку, чтобы отереться, и Дженсен резко отбил её в сторону.
- Сядь на пол. Ноги врозь. Живо!
Джаред подчинился, чувствуя, как слегка подрагивают колени. Сперма текла у него по подбородку, а когда он опять поднял руку, Дженсен выбросил ногу вперёд и надавил на его мошонку босой ступнёй, с такой силой, что Джаред дёрнулся.
- Мастурбируй. Когда кончишь, тогда сможешь вытереть лицо.
Джаред закусил губу. Дженсен смотрел на него сверху вниз холодными, прищуренными глазами, и в них было столько злобы, что Джареду перехватило дыхание. Что за... почему... зачем он...
И внезапно Джаред понял. Эта злость, эта ненависть - они были прямым следствием доверия, внезапно проклюнувшегося между ними, как слабый зелёный росток сквозь непроглядную черноту земли. Росток был слабый, но он так отличался от той сухой черноты, в которой жил Дженсен, что у него не было никакого шанса за выживание. И Дженсен, осознав, что происходит, немедленно вырвал этот росток с корнем. Он слишком открылся Джареду, и как любой игрок, осознавший, что выдал противнику больше, чем следовало, пришёл в ярость. Покер отличается от секса тем, что в сексе нет выигравшей и проигравшей стороны, а в покере - есть. Всегда есть. Должна быть.
Джаред медленно обхватил ладонью свой член. Тот уже был наполовину готов - даже в такой ситуации Джареду было достаточно пары прикосновений Дженсена, чтобы начать возбуждаться, - и дело пошло быстро. Джаред задышал чаще, прикрывая глаза, двигая рукой так быстро, как только мог, запрокинул голову под неотрывным взглядом ледяных непроницаемых глаз. Он ещё чувствовал во рту привкус спермы Дженсена, и этот вкус холодил ему язык, когда он кончил сам, ощущая, как семя сильными толчками вырывается из члена. Отдышавшись, он приподнял подрагивающую руку и наконец утёр губы тыльной стороной ладони, смешивая сперму Дженсена со своей.
И только тогда осмелился поднять глаза на стоящего над ним мужчину, не зная, чего ждать в следующий миг.
Дженсен смотрел на него с каким-то совершенно непередаваемым чувством. Ни раньше в постели, ни в подвальном кабинете, ни во время партии в покер он не смотрел на Джареда так.
И Джареду вдруг стало страшно. По-настоящему.
- Дженсен... - начал он, и тот огрел его коротким и хлёстким, как пощёчина:
- На живот! Лицом в пол. Руки за спину
Джаред, дрожа, подчинился. Ему ужасно хотелось обернуться и посмотреть, что Дженсен делает, но он знал, что за этим последует ещё более суровое наказание. Так что он лежал, напрягшись каждым мускулом своего тела, слушая, как Дженсен ходит и делает что-то у него за спиной. Но когда Дженсен вернулся и присел над ним, то Джаред всё-таки не выдержал. Он не выдержал, он должен был посмотреть, должен был знать...
Он обернулся, и сердце у него рванулось к горлу со скоростью сто миль в час.
В руке у Дженсена была бутылка из-под виски.
- Нет! - забыв о покорности, Джаред крутанулся на месте, пнув Дженсена в голень ногой. Он не хотел, это вышло случайно, но удар получился сильным. - Дженсен! Ты что! Не надо!
- Ляг на живот и раздвинь ноги, - прорычал тот, и Джаред замотал головой с такой силой, что чёлка упала на глаза.
- Нет! Ты совсем сбрендил! Хочешь меня изнасиловать этой хренью - валяй, попробуй! Только подставляться я на этот раз не стану, хватит. Это уже слишком!
Он знал, что его протест бесполезен. Сейчас Эклз позовёт своих громил, Джареда свяжут, и Дженсен запихнёт в него всё, что ему захочется. И от этого было так тошно, так муторно, что хотелось сблевать. И ещё почему-то плакать.
Дженсен стоял, не говоря ни слова и не делая движения к коммуникатору. Его пальцы стискивали горлышко бутылки с такой силой, что она едва не хрустела у него в кулаке.
А потом он развернулся и швырнул бутылку об стену с оранжево-зелёным узором, и она разлетелась вдребезги рядом с ацтекской маской, висящей над кроватью.
Джаред в потрясении смотрел, как Дженсен порывисто одевается, меряя пентхауз стремительными шагами. Он ни разу не взглянул на Джареда с той секунды, как разбил бутылку, и ни слова ему не сказал, вылетая прочь. Даже дверь не запер (Джаред уже выучил этот тонкий писк электронного замка и ни с чем бы его не спутал), но через минуту или две это упущение исправили охранники, неотлучно стоявшие у двери. Джаред дождался, пока всё стихло, и неловко натянул штаны и майку.
А потом с длинным вздохом откинулся на кровати и стал смотреть сквозь стеклянную крышу на звёзды, тускнеющие в сероватом отблеске занимающейся зари.


Джаред был уверен, что Дженсен теперь оставит его в покое как минимум до следующего вечера, и ещё больше - в том, что заслужил небольшую передышку. Но, в точности как во время той злосчастной партии в покер, вся его уверенность пошла коту под хвост, когда его разбудили ни свет, ни заря - он едва задремать успел.
Вот только был это не Дженсен.
- Одевайся и тащи свою задницу вниз, - сказал недоумённо моргающему Джареду Спайк, бросая одежду на постель. - Машина ждёт. У тебя десять минут.
- А? Чего? Куда? - обалдело спрашивал Джаред, но Спайк уже вышел, не удостоив его ответом.
Вот это новости, надо же. Неужели его отпускают? Это было не так уж невероятно - может, после вчерашнего срыва у Дженсена в мозгах что-то прочистилось наконец, и он понял, что нельзя так с людьми поступать...
Но нет, тут же подумал Джаред, даже если бы у Эклза хватило совести его отпустить, он точно не стал бы предоставлять Джареду личного шофёра. Просто выставил бы за порог и всё. Джаред знал его уже достаточно хорошо, чтобы не сомневаться в этом.
Поэтому одевался он медленнее и мрачнее, чем мог бы. Одежда на этот раз, по счастью, была нужного размера - и на том спасибо. Джаред влез в джинсы, натянул футболку и рубашку и с сомнением осмотрел кроссовки - он не очень в этом разбирался, но похоже было на качественную спортивную обувь, вроде той, которую носят профессиональные бегуны. "Увезёт меня за город и устроит забег по пересечённой местности. А сам будет сидеть у меня на хвосте с ружьём и палить по пяткам", - подумал Джаред совсем уж мрачно, и хуже всего, что такая перспектива не была абсолютно невероятной.
Он спустился вниз под чутким присмотром охранников, вид которых делал мысль о попытке побега не особенно привлекательной. У входа в казино стояла машина - роскошный лиловый "бьюик", как в кино. Джаред сел на заднее сидение, охранник захлопнул за ним дверцу, и машина покатилась.
В какой-то момент, когда они выехали за черту города, Джаред подумал, что предположение об охоте на его несчастный зад было прямо в точку. Но запаниковать по-настоящему не успел, потому что вскоре машина свернула не к лесу, а к подъездной дороге, ведущей к частному ипподрому.
- Приехали, - сообщил водитель, припарковавшись, и Джаред, уже совсем ничего не понимая, вылез из машины.
Ипподром был небольшой, тут, похоже, устраивали скачки для вип-публики. Имел ли Дженсен какое-то отношение к этому бизнесу, Джаред не знал, да его и мало это заботило. Машина уехала, до города было топать миль пятьдесят, а денег у Джареда не было ни гроша, так что ему ничего не оставалось, кроме как подойти к приземистому зданию, где располагался вход на территорию ипподрома.
- Мистер Падалеки, верно? Заходите, - кивнул ему служащий на проходной. К Джареду тут же подошёл какой-то парень и попросил следовать за ним. Джаред пошёл, оглядываясь с удивлением - в таких местах он никогда не бывал, да и не так чтобы очень тянуло. Лошадей он с детства недолюбливал - когда ему было четыре года, отец довёл его до истерики, пытаясь усадить на пони на ежегодной осенней ярмарке. Это было единственное связное воспоминание Джареда об отце; он бросил их с матерью почти сразу же после той ярмарки, и это только усиливало неприязнь Джареда к лошадям.
Они прошли мимо нескольких построек, от которых Джареда ударило непередаваемым специфическим запахом конюшни - и оказались перед тренировочным полем.
Тут-то у Джареда и захватило дух.
Дженсен гарцевал на поле верхом на изящном рыжеватом скакуне, то поднимавшемся на дыбы, то бившем землю копытом, то бравшим барьер. В руке Дженсена, затянутой в чёрную перчатку, был длинный хлыст, и Джаред слышал, как он охаживает бока строптивого коня - звук был резкий, свистящий, и Джаред слегка вздрогнул, как будто это его лупили по заду, заставляя выделывать фокусы по прихоти хозяина. Это было гадко - но в то же время и завораживало. Конь под Дженсеном перестал брыкаться, сделал круг, а потом понёсся к барьеру, снявшись с места в такой буйный галоп, что, Джаред был уверен, сейчас они оба - и лошадь, и Дженсен - навернутся вверх тормашками, так, что костей не соберёшь. Но вместо этого Дженсен лишь стиснул колени сильнее, что-то крикнул на скаку - и конь взмыл ввысь рыжей кометой, а его хвост и грива развеивались по ветру, будто знамя.
Джаред понял, что не дышит, только когда Дженсен, благополучно приземлившись, развернул коня и поехал прямо на Джареда.
- А, соня, привезли тебя наконец, - крикнул он, ухмыляясь Джареду от уха до уха. Похоже, настроение у него было отличным. - Я уже заждался. Рэй, подбери ему кого-нибудь подходящего.
- Что? - Джаред испуганно уставился на Дженсена, а потом на Рэя, и замотал головой. - Я не умею!
- Не сомневаюсь. Но это то, что в жизни надо хоть раз попробовать. К тому же ты четыре дня дома проторчал, позеленел вон уже, смотреть противно. Взбодрись!
"Я проторчал четыре дня не дома, а у тебя под замком, тварь ты поганая", - подумал Джаред с привычной ненавистью, и уже открыл рот, чтобы высказать Дженсену всё, что он о нём думает, когда стоящий с ним рядом конюх недовольно крякнул.
- Я, право слово, не знаю, мистер Эклз. Такой здоровый парень, ещё и неопытный - кто из наших его снесёт... Разве что Магнит, но...
- Давай Магнита. Ему лишняя тренировочная нагрузка не помешает, ты и так его слишком балуешь, застоится ещё.
- Животных жалеть надо, а не загонять до полусмерти, - проворчал Рэй, и Джаред с ним был целиком согласен, но Дженсена его мнение, как и мнение Рэя, волновало мало.
То, что последовало затем, навсегда осталось одним из самых ужасных воспоминаний в жизни Джареда. Насильное бритьё подмышек, которое устроил ему Дженсен в первый день, пожалуй, возглавляло список, но это издевательство тоже было королевского размаха. К Джареду вывели огромного, чёрного, как дёготь, и злющего, как чёрт, жеребца с раздувающимися ноздрями. Он посмотрел на Джареда выпученным карим глазом и издал храп, не суливший ничего хорошего тому безумцу, который попытается его взнуздать. Дженсен подбадривал Джареда каким-то невнятным "Давай, не бойся, тебе понравится", но Джаред уже заранее был абсолютно верен, что не понравится, так что и проверять было нечего. Однако гордость не позволила ему в ужасе завопить и дать стрекача от поля подальше, поэтому он всё-таки сделал героическую попытку взобраться в седло. С пятого раза и с помощью сердито пыхтящего Рэя это наконец получилось.
И вот Джаред сидит, растопырив ноги, на расстоянии чуть ли не шести футов от земли, судорожно цепляясь за седло и в ужасе глядя на покачивающуюся тёмную холку перед собой. Всё, что он чувствовал в этот миг, было ощущение полной неуправляемости чудовища, во власти которого он оказался. И если бы это можно было сказать только о коне!
- Не цепляйся за седло. Сожми колени. Вставь ноги в стремена. Да не опирайся на них, балда, коленями держись! И выпрями спину!
Дженсен командовал им и понукал точно так же, как делал в постели, только в постели было гораздо проще. Джаред дурел от страха и пропускал мимо ушей половину указаний, а те, которые не пропускал, всё равно не мог выполнить правильно. Конь под ним пока что стоял спокойно и только угрожающе всхрапывал, но Джаред знал, что стоит ему сделать шаг, и случится что-то ужасное.
- Держи повод, но не тяни его на себя. Если натянешь на бегу, он тебя сбросит. И главное, не забывай подмахивать в такт. Это ты точно умеешь, - сказал Дженсен и, послав Джареду очередную глумливую ухмылку, добавил: - Готов? Пошёл!
Джаред, разумеется, никуда не пошёл. Поэтому Дженсен помог ему, огрев могучий круп Магнита своим хлыстом. Магнит изъявил возмущение низким надрывным ржанием и сорвался с места.
Джаред старался подмахивать, правда старался. Первые пять секунд. Даже с Дженсеном, засаживающим в его девственный зад в первую ночь, это было гораздо легче. Конь под Джаредом нёсся вперёд, нимало не заботясь, что всадник болтается на нём, как мешок с мукой, и чувствовал себя полным хозяином положения. Джаред инстинктивно выпустил уздечку и вцепился в гриву, судорожно стискивая колени и чувствуя, как лука седла лупит его по самым чувствительным местам. Намученной за ночь заднице тоже доставалось, и Джаред тратил все силы только на две вещи: не свалиться и не заорать. Сил ненавидеть Дженсена уже не было.
Он продержался на удивление долго, дольше, чем ждал от себя. Где-то вдалеке смеялся Дженсен и ругался Рэй, до Джареда долетали обрывки фраз, среди которых он отчётливо разобрал "Пожалейте животное!", и чуть не завопил: "Да, блядь, пожалейте уже животное наконец, сколько можно издеваться?!" Он не сразу понял, что Рэй жалел не его, а коня, который бесновался под ним, принимая на свой позвоночник удары его немаленького тела, которое Джаред никак не мог собрать и приспособить как надо. Собственно, он и пытаться-то уже перестал, он только хотел, чтобы всё это кончилось поскорее.
Наконец чья-то твёрдая рука перехватила узду, и Магнит, фыркнув, остановился.
- Ну ладно, хватит, - сказал Дженсен, и по его голосу Джаред понял, что он просто уже не может больше смеяться. - Ты и правда не умеешь ездить. Хотя за пару месяцев я бы из тебя сделал сносного наездника.
- Отсоси, - хрипло пожелал ему Джаред, и Дженсен воззрился на него с таким изумлением, будто не подозревал, что он вообще умеет говорить.
- Да ладно, не дуйся! Ты вдохни лучше, какой тут свежий воздух - не то что в городе. И солнышко светит. Отдыхай!
Рэй помог Джареду спешиться и отвёл его за пределы тренировочного поля. Причём отвёл в буквальном смысле - Джаред еле шёл, с усилием переступая заплетающимися ногами. Возле ограждения он сел прямо на землю, чувствуя нежное прикосновение солнечных лучей к лицу, и стал смотреть, как Дженсен снова заводит своего рыжего коня за барьер. И как это у него получается? Надо быть хрен знает каким уверенным в себе и своей силе, чтобы подчинить это безумное существо, которое всё шевелится, дышит и хрипит у тебя между ног. Хотя, наверное, Дженсену, привыкшему чувствовать себя королём мира, это не составляло никакого труда. Такие, как он, с шести лет в седле, а неуклюжих парней вроде Джареда только и могу что на смех подымать.
И всё равно, он был ужасно красивым, этот ублюдочный сукин сын - в костюме для верховой езды, в чёрных перчатках, чуть наклоняющийся в седле перед пріжком, легко несущийся вперёд и не знающий никаких преград и сомнений. И Джаред ловил себя на том, что может долго, очень долго сидеть и смотреть на него, такого.
И он правда долго сидел и смотрел, а потом появилась Данниль. Она въехала на поле верхом на изящной белой кобыле (хотя, смутно вспомнилось Джареду, белые лошади на самом деле не белые, а... какие-то там другие), и лёгкой рысью подскакала к Дженсену, который приветствовал её, взяв и поцеловав её наманикюренные пальчики. Они сделали пару кругов вместе, переговариваясь и смеясь чему-то, и их смех казался Джареду слишком высоким, слишком фальшивым, но сами они этого, похоже, не замечали. Данниль тоже была очень красива в то утро - в костюме-"амазонке", тоже в перчатках и в шляпке, защищающей её собранные в тугой узел волосы от солнечных лучей. Джаред смотрел на неё и на Дженсена, и как никогда остро чувствовал пропасть между ними и собой, между миром карточного шулера, выращенного улицей и нуждой, и миром дорогих казино и затейливых интерьеров, где матери отравляют жизнь своим сыновьям, а женихи - своим невестам, и все делают вид, будто так и надо, будто иначе не может быть. Джаред смотрел и не верил, что вчера ночью, до того инцидента с бутылкой, ему было с Дженсеном так... почти уютно, почти хорошо. Не могло и не может у них быть ничего общего.
Он вдруг понял, что не может больше смотреть на этих двоих. Когда Дженсен был один, всё мерзкое как-то отступало на задний план, и Джаред просто млел, любуясь им - но стоило появиться Данниль, и Джаред мгновенно прозревал, так что его с души воротило. Он встал, оттолкнувшись от земли, и понял, что координация движений восстановилась. Дженсен и Данниль не заметили, как он ушёл с поля - они даже и не смотрели в его сторону. Джаред прошёл по дорожке дальше мимо конюшен - и вдруг остановился.
Пятьдесят миль до города? А так ли это много, на самом деле? Пешком он, конечно, не дойдёт, но можно же поймать попутку. А что заплатить нечем - ну так, придумает что-нибудь. "В крайнем случае, подвезут за минет", - подумал Джаред, и от этой мысли было так тошно, что он чуть не зарычал вслух. Слишком легко и слишком быстро Дженсен Эклз превратил его в услужливую блядь. Да только скоро этому конец. Прямо сейчас.
Ипподром был ограждён стеной только с той стороны, где располагались конюшни и хозяйственные постройки - с дальнего же конца была простая ограда, и Джаред видел, что её ничего стоит перемахнуть. Он был почему-то уверен, что его не станут преследовать, хотя мелькнувшая на секунду картинка, на которой Дженсен с демоническим хохотом нагонял его верхом на своём рыжем коне, размахивая лассо, поразила воображение Джареда. Не станет он за ним гоняться. Даже то, как быстро он сегодня сдался и оставил Джареда в покое, отказавшись от мысли сделать из него наездника - уже это говорило о том, что Джаред ему начинает надоедать. И почему-то от этой мысли Джаред чувствовал больше обиды, чем облегчения.
Джаред прошёл уже половину пути до ограды, и вдруг опять остановился. Да, он может сейчас уйти. Но как насчёт долга? Его же, в конце концов, не силой принудили стать на неделю игрушкой Дженсена Эклза. Он поставил себя на кон, и проиграл. И хотя это была нечестная ставка, Дженсен просто не оставил ему тогда выбора, - но покер есть покер. Хотя бы в одном они с Дженсеном были похожи: они оба любили покер, путь даже Дженсен торговал им, а Джаред - использовал для обмана наивных лузеров. Но саму игру он любил - Джим Бивер, его старший друг и учитель, сумел заставить оборванного, беспутного уличного мальчишку хоть что-нибудь в этом мире полюбить. И у другого мальчишки, избалованного и наглого, была эта же самая любовь, пока её у него не отняли. Это было единственное, что ценили они оба. И уйти сейчас - значило наплевать на покер, наплевать на игру, на долг... на всё, что имело для Джареда ценность. В самом деле имело, даже когда он мухлевал. Потому что не из любви к процессу мухлевал же, а только по необходимости.
Не давая себе времени передумать, Джаред повернулся и пошёл обратно. Он шёл и думал: "Что я делаю? Вот что? Осталось три дня. Он за эти три дня снимет с меня шкуру и натянет на барабан. Или отдаст для развлечения своей охране". Он думал так, и всё равно шёл, всё быстрее и быстрее, и в конце концов чуть не побежал, словно боясь куда-то опоздать - сам не зная куда.
А потом порывисто остановился, увидев Дженсена, стоящего у конюшен и глядящего на него.
Джаред медленно подошёл к нему. Данниль стояла рядом, что-то говорила, и умолкла, увидев Джареда. Дженсен смотрел на него пристальным, изучающим взглядом. Он знает, подумал Джаред. Он всегда видит меня насквозь.
- Нагулялся? - голос Дженсена звучал отрывисто и сухо. - Пора возвращаться в город.
Джаред с трудом кивнул, но Дженсен уже отвернулся от него и посмотрел на Данниль.
- Ты с нами?
- Нет уж. - "Чтобы я села с этим в одну машину?" - недвусмысленно добавил её взгляд, и Джаред неловко переступил с ноги на ногу. - Сделаю ещё пару кругов.
- Как хочешь, - Дженсен поцеловал её в уголок рта - целомудренно, как показалось Джареду, почти равнодушно, и пошёл к проходной, на ходу стягивая перчатки. Джаред поплёлся за ним.
В машине они молчали, и, вернувшись в "Монтесуму", наверх поднялись тоже молча. Едва они оказались в пентхаузе, Дженсен прижал Джареда к стене и поцеловал, совсем не так, как целовал сегодня утром Данниль. Джаред задохнулся, а потом разжал губы. Пусть. Какого чёрта, в конце концов.
Дженсен трахнул его у стены, не раздеваясь, а потом они переместились на кровать. После утренней встряски у Джареда всё тело болело, но секс, на удивление, не утомил его, а наоборот, как будто восстановил утраченные силы. А потом случилось нечто и вовсе запредельное - Дженсен толкнул его на спину, забрался ему между ног и сделал ему минет, и это было так охуительно здорово, что Джаред почти совершенно простил ему утреннюю выходку с Магнитом.
"Всё-таки хорошо, что я не ушёл", - мелькнуло у Джареда на фоне блаженной неги, обволокшей его разум, и он даже не смог удивиться тому, какой неправильной была эта мысль.
- Ты думал, я не замечу? - спросил Дженсен, откинувшись с ним рядом на локте и поглаживая ладонью его тяжело вздымающийся живот. Ладонь у него ещё была вымазана в сперме Джареда, и думать об этом было так же охуенно, как и чувствовать жар его тела рядом с собой.
- А? - пробормотал Джаред.
- Думал, я не замечу, что ты пытался сбежать? Ты меня за дурака держишь, Джаред?
Джаред напрягся. Этого следовало ожидать, но... Чёрт, Дженсен же вообще не смотрел в его сторону! Джаред был уверен!
Ага, и что у него не может быть флэша к тузу, ты тоже был уверен. Ну, будь уверен дальше.
- Ничего я не пытался, - буркнул он, досадуя, что его опять поймали. - Хотел бы - так сбежал бы.
- Да уж, я удивился, когда увидел, что ты возвращаешься. И только поэтому не стал тебя наказывать. Хотя надо бы. - Движение его ладони у Джареда на животе было щекочуще-нежным и трепетным, как будто он гладил бабочку. - Ты что же, опять пытался смухлевать? Не понял ещё, что со мной этот номер не пройдёт? Мы договорились, что ты мой на семь дней. А ты собирался стащить три дня у меня из-под носа.
- Слушай, ну я же не сбежал, ладно? Вот и забудем об этом. - Джареду неприятно было думать о том, почему он остался, и этот разговор начинал его напрягать.
- Давно хотел тебе сказать, да всё не было повода, - Дженсен наклонил голову, скользнул кончиком носа по подмышке Джареда, где уже пробивались крохотные иголочки волосков. - Если уж мухлюешь, то мухлюй до конца - и в полную силу. Решил стянуть из колоды карту - тяни туза. И никак не меньше
Несколько секунд Джаред лежал неподвижно. Дженсен продолжал поглаживать его живот, и это было приятно. Но все "приятно" и "неприятно" вылетели у Джареда из головы.
Он понял. Господи Боже и тысяча сраных чертей, он наконец-то понял. Только теперь, когда...
- Ты... ты... ты стянул червовый туз из колоды?!
- Конечно, - сладко ответил Дженсен, неприкрыто наслаждаясь произведённым эффектом. - Это был логичный ответ на то, что ты стянул короля.
- Но ты... как же... твою мать, Дженсен! Ты смухлевал! Мы играли на мою задницу и на жизнь моего друга, и ты смухлевал! Твою же мать, Дженсен!
- Полегче о моей матери, - ледяным тоном одёрнул тот, садясь в постели. Джаред тоже сел и смотрел на него с таким потрясением, какого никакими матами нельзя было передать. Чёрт, а он ещё вернулся. Вернулся, как дурак, когда мог спокойно дать дёру, и сейчас зажигать с Чадом в каком-нибудь кабаке! А не сидеть тут с мокрым от спермы животом и пунцовыми от краски щеками...
- И не надо на меня так зыркать. Тоже мне, невинная овечка выискалась. Да, я тоже знаю пару секретов твоей профессии, вообрази. Иначе я разве бы сел с тобой за покерный стол? Или ты правда меня держал за полного идиота?
- Но это же нечестно. Ты выиграл обманом! И мой долг...
- Мы оба мухлевали, Джаред, - отрезал Дженсен, прервав его захлёбывающиеся обвинения. - Оба. Мы были в совершенно равных условиях. Так что это была абсолютно честная игра, и твой долг стоит ровно столько, сколько он стоил бы, если бы мы оба играли по правилам.
Джаред хотел сказать, что он думает об этих правилах и обо всёй этой тираде, философ хренов!.. И не стал. Потому что где-то очень глубоко он знал, что Дженсен прав. В кои-то веки этот ублюдок был прав. Шулер провёл шулера, вор обокрал вора. Так что да, всё было совершенно честно, честней, чем Джаред мог предположить.
- А теперь, когда ты закончил меня ненавидеть, мы можем быстренько перепихнуться ещё разок, и я убегаю, - как ни в чём не бывало сказал Дженсен.
И Джаред с невыносимым, неизбывным, мучительным отчаянием понял, что не может сказать ему "нет".


Хорошие вещи случаются с нами обычно тогда, когда их совсем не ждёшь. Что, по иронии, удивительно роднит их с плохими вещами, имеющими точно такую же привычку. На сей счёт Джим Бивер ничего не говаривал, но Джаред это и сам знал, потому что большинство событий в его жизни - хоть хороших, хоть плохих - именно так обычно и сваливались: обухом по голове.
Нежданно-негаданно для себя Джаред вдруг получил выходной. После поездки на ипподром прошли целые сутки, а Дженсен больше так и не зашёл к нему. Не то чтобы Джареда это огорчало - вот уж нет. Он хоть отоспаться как следует смог, а то за последние пять дней он трахался, кажется, больше, чем за весь последний год, а это здорово утомляло. Но когда Дженсен не разбудил его, пнув в бок или шаловливо запустив руку в штаны, когда Джаред проснулся сам, один в пустом и тёмном пентхаузе - он вдруг понял, что Дженсен и в самом деле его забросил. И от этой мысли было... нет, не то чтобы грустно, но тоскливо как-то. В конце концов, будучи источником нескончаемых мук и страданий, Дженсен Эклз был для Джареда ещё и единственным здесь развлечением. Так же, похоже, как и Джаред для Дженсена.
Неведомо, чем Дженсен был занят в тот день, но, бесспорно, чем-то очень важным. За весь день Джаред видел только Спайка, принесшего ему обед, и горничною, которая, увы, никак не отозвалась на его попытки с ней позаигрывать. Слоняться по пентхаузу и трогать предметы обстановки Джареду надоело очень быстро, так же как и швырять бумажные шарики в стакан, стоящий на столе. Когда за стеклянной крышей совсем стемнело, он вздохнул и подумал, что заканчивается предпоследний день, и уже послезавтра он наконец будет свободен. От этой мысли было радостно, но отчего-то не настолько радостно, как надо бы.
Не зная, чем бы ещё заняться, он решил сходить в душ, хотя был там сегодня уже три раза - просто от скуки. Ванна-джакузи ему почему-то совсем не понравилась, а вот душ - это было самое то, тем более что Джаред всё время нервничал и всё время потел. Удивительно, за карточным столом он никогда так не напрягался, и всегда считал, что с нервами у него полный порядок. А тут просто чёрт-то что творилось: когда Дженсен был рядом, у Джареда поджилки крутило, а когда Дженсена не было, его терзала тревога и дурные предчувствия, которых он сам не мог понять.
Он разделся, задвинул ширму (ну и что, что в пентхаузе никого не было - ему просто не нравилось, что тут столько пространства и совсем нету стен), забрался в душевую кабинку и минут десять лениво нежился, не намыливаясь, под шелестящими тёплыми струями. Потом выключил воду и уже взялся за ручку, чтобы отодвинуть дверцу, как вдруг отчётливо услышал чьи-то шаги.
Не Дженсен - это Джаред понял мгновенно. Лёгкие, но чёткие и звучные шаги - женские каблуки стучали по каменному полу. Походка была уверенной, хотя и несколько торопливой. Данниль?.. Что она тут делает, ищет своего неблаговерного? Джаред подумал было, что надо выйти и сказать, что Дженсена здесь нет. Но его одежда валялась снаружи, а ширму он задвинул не настолько плотно, чтобы Данниль не могла случайно увидеть его, пока он будет одеваться. Не то чтоб она увидела бы что-то для себя новое, но Джареду не хотелось опять унижаться перед этой дамочкой. Первых двух раз ему с головой хватило.
Он задержал дыхание и выпустил ручку дверцы. Ладно, в конце концов мисс Харрис увидит, что Дженсена нет, и уйдёт сама. Да и вообще, ни к чему ей знать, что Джаред всё ещё здесь - может, Дженсен его уже прогнал, могло же такое быть? Вполне могло.
Он услышал, как она прошла мимо, и каким-то образом почувствовал, как она бросила на кабинку взгляд. Стенки были матовые, и она вряд ли разглядела бы даже силуэт, хотя на полу валялась одежда... впрочем, Джаред раздевался возле ширмы, снаружи Данниль могла ничего и не заметить. До него донёсся низкий звук гудящего механизма. Похоже, Данниль включила компьютер. Чёрт! Уж не собирается ли она подождать Дженсена здесь?
"Надо выйти, а то глупо получится", - подумал Джаред и опять взялся за ручку дверцы, когда пентхауз огласился пронзительной мелодией электронного звонка. Погоже, это был мобильный Данниль.
Мелодия оборвалась, едва заиграв, и Джаред услышал голос мисс Харрис:
- Какого чёрта ты звонишь? Да, я на месте. Я же сказала... Ещё нет, я только вошла. - Она умолкла, и раздались отчётливые щелчки клавиш. - Да, всё есть. Сейчас скопирую. Надеюсь, твоему дружку и правда хватит одного дня на дешифровку, иначе... - Она опять замолчала, и в этой паузе Джаред ясно чувствовал её раздражение. - Слушай, если такой умный, сделал бы это сам. Нет, раньше я никак не могла! Я же говорила, тут всё время торчал этот мальчишка. Сейчас его нет. Понятия не имею, мне-то какое дело? - она опять забегала пальцами по клавишам, и Джаред слушал, как постукивает о клавиатуру её маникюр. - Сейчас. Уже почти... Готово. Всё, я ухожу, и не звони мне больше. Я же сказала, что позвоню сама.
Она захлопнула телефон, и Джаред услышал звук выезжающего дисковода. Компьютер погудел ещё немного и затих, а Данниль простучала каблучками мимо кабинки в обратном направлении. Хлопнула дверь, и всё наконец затихло.
Дрожа от возбуждения, Джаред наконец вышел из своего укрытия. Он был мокрый, вода текла по его шее, по плечам и ногам, но он совершенно не чувствовал этого, и, торопливо натянув штаны и футболку, бросился к компьютеру и включил его. Всё по-прежнему: система требовала пароль. Значит, Данниль его знала. Впрочем, это неудивительно - если Дженсен не считает нужным скрывать от неё свои любовные интрижки, то, вполне возможно, доверяет ей и пароль от своего компьютера. Вот только, похоже, всё-таки кое-чего он ей не доверил, и она решила обойтись своими силами... Как она сказала - дешифровать? Что может держать у себя на компьютере в зашифрованном виде владелец крупной сети казино? Чёрную документацию? Номера банковских счетов? Цифровые коды к сейфам?
Как бы там ни было, неоспоримо было одно: неотразимая мисс Харрис собиралась трахнуть Дженсена Эклза. Сугубо в терминологии карточного игрока: говоря иначе, она собиралась его поиметь, надуть, обобрать и облапошить. И у неё был сообщник - два игрока в сговоре за покерным столом, подсказывающие друг другу и ведущие слаженную игру против лузера-простачка, попавшегося к ним в лапы. А в роли лузера-простачка - блистательный Дженсен Эклз, отличный игрок и умелый шулер. Вот это расклад, ничего себе!
Джаред провёл пятернёй по мокрым волосам, отбрасывая их с лица. Джим Бивер говаривал: если фортуна благоволит к тебе, она посылает твоему партнёру по столу приступ диареи, и он, извинившись, сбегает в сортир посреди терна, оставив свои карты на столе и уповая на твою честность и благородство. Джим Бивер говаривал: не будь честным и благородным, Джаред, иначе фортуна сочтёт тебя лопухом, и поминай как звали.
Джаред подсмотрел чужие карты - как он теперь может это использовать? Против Дженсена, над которым, похоже, нависла нешуточная опасность... или всё-таки против нового игрока, вклинившегося в партию - против мисс Данниль Харрис?
Джаред выключил компьютер и какое-то время смотрел в тёмный пустой монитор. Что-то затевается. Он в заведомом минусе, но может помочь взять банк либо одной, либо другой стороне. Весь вопрос теперь был - какой.
Был ещё, конечно, вариант - не вмешиваться, но Джаред его даже не рассматривал. В конце концов, он был игрок. Он был шулер. И чужие фокусы под игорным столом, незримые для глаз, никак не могли оставить его равнодушным.


Дженсен вернулся только на следующий день. И, как следовало ожидать от него - не один, а в сопровождении очередного прислужника, тащившего целую кучу смокингов. Прежде, чем Джаред успел хоть пикнуть, его бесцеремонно выволокли на середину пентхауза, и в течение следующей четверти часа безостановочно крутили, вертели, обмеряли и переодевали. Узнать, в чём дело и какого дьявола вообще происходит, Джаред не мог - портной усиленно притворялся глухим, а Дженсен безостановочно говорил по мобильному, меряя пентхауз быстрыми шагами и лишь изредка кидая на Джареда недовольный взгляд.
- Вот этот, - сказал он наконец, когда у Джареда от этой суеты начала уже кружиться голова. - Нет, не этот. Вон тот, белый, да.
- Простите, сэр, но белый широковат в плечах...
- Ну так подгоните, в чём проблема? У вас ещё целые сутки на это. Всё, - Дженсен раздражённо махнул рукой, и портной, склонившись чуть не до земли, сгрёб смокинги в охапку и ретировался. Джаред проводил его недоумевающим взглядом.
- И могу я поинтересоваться, что это было?
Поинтересоваться-то он мог, конечно, но ответом удостоен не был. Впрочем, лицо Дженсена чуть-чуть расслабилось, глаза капельку потеплели, и он принялся всё с тем же деловитым и энергичным видом расстёгивать брюки
- Куча дел навалилась, - сообщил он, пока Джаред глазел на него, уже и не зная, как реагировать на такую циничную непосредственность. - У меня ровно полчаса, и это мои последние свободные полчаса на ближайшую неделю. Боюсь, финал нашей истории любви выходит немного скомканным, но в таких вещах главное - кончить вовремя. И лучше - неоднократно.
- Стой, - Джаред упёр ладонь ему в грудь, когда Дженсен схватил его за локоть и притянул к себе, намереваясь немедленно подкрепить своё высказывание делом. - Ты хочешь сказать, что... это последний раз?
- Да, только не радуйся слишком бурно, а то разобьёшь мне сердце, - сказал Дженсен и стащил с него футболку. - И не ликуй раньше времени. Отпускать твою задницу прежде срока я не намерен. Ты мой до полуночи завтрашнего дня. Я устраиваю завтра приём по случаю... впрочем хрен с ним, не важно, будет приём, и мне придётся быть на нём до упора, так что наше прощальное свидание отменяется.
- А ты планировал прощальное свидание? - изумился Джаред.
Дженсен опрокинул его на кровать и, сунув руку ему в штаны и крепко перехватив его член, иронически выгнул бровь.
- Нет, разумеется. Но ты мог не спрашивать и тешить себя романтическими иллюзиями. Видишь, сам всё испортил.
- Подожди, ты... Дженсен... - Джаред выдохнул, когда губы Дженсена твёрдо и властно прихватили жилку у него на шее, пока рука продолжала хулиганить в штанах. - Ты хочешь, чтобы я с тобой туда пошёл?!
- Не со мной, балда. Со мной пойдёт Данниль. Я же на ней женюсь, а не на тебе, и мы это вроде уже обсудили. - Дженсен толкнулся пахом в его пах, и Джаред почувствовал, что член у него уже пылает жаром нетерпения. Полчаса. Дохрена всего можно успеть за полчаса и... как же это было ужасно мало.
- Так что ты просто туда пойдёшь. Один, - сказал Дженсен, отстраняясь и стаскивая с Джареда штаны. Джаред охотно вскинул ноги и согнул в коленях, помогая ему. - Будешь держаться неподалёку, чтобы я тебя видел. И по возможности, стой ко мне задом. Хочу любоваться твой аппетитной попкой так долго, как только можно. Но подходить не вздумай, мне будет не до тебя.
- Не очень-то и хотелось, - обиженно сказал Джаред - и опять застонал, когда ладонь Дженсена накрыла его мошонку, а пальцы перебрали подобравшиеся яички.
Дальше препираться было уже затруднительно, потому что Дженсен раздвинул ему колени в стороны и ввёл в него член, и ни о чём, кроме этого члена, Джаред думать уже не мог. Он невольно развёл ноги пошире, словно пытаясь втянуть Дженсена ещё глубже, ещё сильнее. Дженсен понял, что ему нужно, и входил на всю глубину, бросая вперёд своё мускулистое, гладкое, превосходно сложенное тело, и Джаред, вмяв пятки в его ягодицы, подавался ему навстречу так сильно и так неистово, что дыхание замирало в груди. Обычно Дженсен кончал довольно быстро, чтобы потом завести их обоих снова и пустить процесс по кругу, но сегодня времени на это не было, и Джаред чувствовал, как он сдерживается, стараясь оттянуть момент оргазма и ещё продлить это упоительное единение, такое неправильное и такое нужное. В конце концов он излился длинной, мощной струёй, так что Джаред почувствовал это, даже несмотря на презерватив - и внезапно пожалел, что они не могут заниматься этим без резинки. Он хотел бы, чтобы горячая сперма Дженсена наполнила его задницу до отказа, а потом медленно-медленно вытекла, капая на цветастую простыню.
- Вы с Данниль давно помолвлены? - спросил Джаред, глядя, как Дженсен встаёт и, кинув взгляд на наручные часы, со вздохом начинает одеваться. Джаред уже понял, что Дженсену не всегда нравится говорить о Данниль, но сейчас чувствовал, что говорят они, по-видимому, в последний раз, так что можно безбоязненно задавать любые вопросы.
И в самом деле, Дженсен ответил, причём даже без своей неизменной издёвки:
- Два года.
- Правда? Так долго? Хм, - сказал Джаред, приподнимаясь на локте. - Дженсен... а зачем тебе вообще жениться? Ты же гей.
Дженсен бросил на него взгляд поверх запонки, которую закреплял на рукаве.
- Я бисексуал. Как и ты.
- Ты такой же бисексуал, как мой друг Чад - христианский миссионер в Камбодже. Ты гей. Если ты сам этого не понимаешь, то уж Данниль-то - наверняка.
На сей раз Дженсен на него взглянут не удосужился. Похоже, он действительно смертельно опаздывал куда-то, и тратить время на болтовню больше не собирался. Но Джаред не сдался. Это же их последний разговор, так? Другого случая не будет.
- Ты ей доверяешь? Своей прекрасной невесте? Доверяешь, Дженс?
Дженсен вдруг метнул на него пронзительный, жгучий взгляд, от которого было такое чувство, словно под пятки насыпали раскалённых угольев. Но Джаред не отвёл глаза. Он должен был знать. Должен был знать, чтобы принять решение.
- Уж точно больше, чем тебе, - сказал Дженсен и наклонился, чтобы натянуть свои безупречно белоснежные носки от Версаче.
Джаред лёг на кровать, сунув локоть под щеку. И слегка улыбнулся ему, щуря глаза под упавшей чёлкой.
- Знаешь, а я ведь понял. Поздновато, может, но я тебя раскусил. Я теперь знаю твою стратегию. Ты притворяешься. Что бы ты ни делал, всегда. Ни на секунду не дашь расслабиться ни противнику, ни себе, иначе потеряешь контроль над игрой. Иногда, чтобы выиграть, ты притворяешься слабым, а иногда - слишком жёстким, но всё это ложь, Дженсен. Всё это одно сплошное притворство. Что бы ты ни делал, с кем бы ни играл, ты постоянно врёшь. Скалишься, улыбаешься, не важно, это... - Джаред перекатился на спину и запрокинул голову, глядя на ацтекскую маску, ухмылявшуюся ему со стены. - Это всё только игра на публику. - Он помолчал немного, а потом добавил: - Я бы сел с тобой за покер ещё раз, как-нибудь. Думаю, теперь бы я выиграл.
Он увидел над собой лицо Дженсена - перевёрнутым, как та маска, на которую Джаред только что смотрел. Трудно было понять с такого ракурса выражение его лица, и что он собирается сделать, понять тоже было невозможно. Но что бы это ни было, Джаред не дал ему шанса - он потянулся первый, закинул Дженсену руку на шею и поцеловал его, быстро, грубо и глубоко, закусывая ему губы и оставляя на них смачные, густые засосы. Дженсен выдохнул, попытался отстраниться, но Джаред только притянул его ближе. Ничего, думал он. Завтра вечером, на этом твоём приёме, я буду смотреть на твои опухшие губы и думать, что только ты, я да красотка Данниль знаем, откуда это взялось. Мне тоже хочется полюбоваться на тебя в последний раз, почему бы и нет?
- Мои часы, - сказал Джаред, внезапно разрывая поцелуй. Дженсен посмотрел на него слегка расфокусированным взглядом, и Джаред повторил: - Мои часы. Которые твои костоломы сорвали с меня там, в подвале. Я хочу получить их обратно. Ты выиграл мой зад, а не мои часы.
Дженсен смотрел на него ещё несколько долгих мгновений, а потом выпрямился, и на этот раз Джаред легко отпустил его, убрав руку с его шеи.
- Ты собираешь надеть эту сорокадолларовую дешёвку со смокингом от Дольче-Габана? - страдальческим голосом спросил Дженсен, и Джаред пожал плечами.
- Я могу и не идти на этот приём. Или прийти, но устроить там пьяный дебош. Как хочешь...
- Ладно. Получишь свои часы, - сухо сказал Дженсен и пошёл к выходу. У Джареда отпустило сердце. Честно говоря, он боялся, что Дженсен их просто выбросил.
- И ещё, - вдруг сказал Дженсен, останавливаясь на пороге, - раз у нас, скорее всего, не будет возможности попрощаться, я хочу предупредить тебя, Джаред. Если ты ещё хоть раз появишься в моём казино, я отправлю тебя в тюрьму. И ни твоя шикарная задница, ни твой рабочий ротик тебя тогда не спасут. Запомни это.
Он вышел, хлопнув дверью немного громче обычного. Самую чуточку. Но Джаред всё равно улыбнулся.


Круг 3. Ривер

Если начистоту, у Джареда был довольно счастливый характер: мало того, что у него не бывало бессонницы, он не хандрил, не унывал и не впадал в затяжное отчаяние даже в самых, казалось бы, безвыходных ситуациях. Вот взять хотя бы ту злосчастную поездку на ипподром - хоть всё это и было ужасно глупо, зато хоть прокатился на лиловом "бьюике", не каждый день выпадает такая возможность. Поэтому Джареду было интересно, на чём он поедет на этот самый Дженсеновский приём - и он испытал прилив острого разочарования, когда понял, что ехать никуда не придётся.
Приём проводился здесь, в "Монтесуме", на предпоследнем этаже казино.
Впрочем, разочарование Джареда от того, что вся дорога займёт два лестничным пролёта, тут же сменилось настороженным любопытством. Разговаривая со своим сообщником по мобильному, Данниль упомянула, что на дешифровку - что бы это ни значило - у них всего один день. Значит, что бы они ни задумали, это должно было случиться в день приёма. Но почему? Что такого особенного именно в этом дне?
Ответ на этот вопрос Джаред получил, когда спустился - ровно в девять вечера, как и велел ему Дженсен - на один этаж ниже и вошёл в золочёный зеркальный зал, заставленный аккуратными столиками с закуской и уже заполнявшийся людьми - красивыми, белолицыми, с чётко очерченными долларовыми значками в глазах. Мужчины были в смокингах, дамы - в вечерних платьях, они негромко смеялись сквозь сжатые белоснежные зубы и небрежно упоминали суммы с пятью нулями, а проходя мимо одной из дам, Джаред услышал: "Арни Шварценеггер? О да, мы как раз ужинали у него на прошлой неделе. Я его обожаю, он такой душка! Да, конечно, сенатор Коул тоже был..."
Джаред толком так и не понял, какой была цель этого приёма - вроде бы что-то связанное с благотворительностью. Здесь было полно толстосумов, но не было почти совсем никакой охраны, и Джаред заметил это мгновенно, потому что намётанный глаз шулера обращал на это внимание в первую очередь, стоило только оказаться в козырном местечке. Парень с подозрительно знакомой мордой, тоже одетый в смокинг, стоял у входа на этаж - но только и всего. Джаред разглядел у него под пиджаком очертания рации. Конечно - толстосумы любят чувствовать себя в безопасности, но не любят, когда эта самая безопасность мозолит глаза. Основной персонал охраны был рассредоточен по зданию, преимущественно по игорным залам, где риск беспорядков всегда был велик. Если бы даже на приём попытался проникнуть злоумышленник, ему пришлось бы пройти через несколько охранных кордонов, невидимых постореннему глазу.
Вот поэтому, понял Джаред, Данниль и ждала этого дня. Ей всего лишь требовалось раздобыть своему сообщнику приглашение на приём - и он беспрепятственно проник бы через основной охранный барьер. Вопрос в том, что они собирались делать дальше.
Джаред увидел Дженсена и Данниль. Они стояли недалеко от входа, приветствуя всё ещё подъезжавших гостей. Джаред ругнулся про себя - надо было прийти раньше, дружок Данниль мог уже пробраться в зал. Джаред пристально посмотрел на неё, на эту блистательную, холёную суку в болотно-зелёном бархатном платье до пят - Джареда вдруг кольнуло осознанием, что это платье она выбирала под цвет глаз Дженсена. Они были охрененно красивой парой, по правде говоря, и эта мысль оказалась ничем не приятнее предыдущей. Джаред сжал зубы, веля себе собраться. Эта женщина - твой противник по партии, чувак, так бери её на прицел и делай свою работу.
Он сконцентрировался, как делал, читая партнеров за покерным столом. Иногда это было просто, иногда - нелегко; с Данниль оказалось легче, чем он ожидал. Джаред почти мгновенно понял, что её сообщник ещё не пришёл: она время от времени кидала взгляд на входную дверь, слишком быстрый, чтобы быть невинным, и слишком частый, чтобы его можно было списать на случайность. Когда в двери показывался очередной гость, на губах мисс Харрис возникала безукоризненно вежливая улыбка, но едва гости проходили в зал, Данниль снова кидала на дверь полный нетерпения взгляд. Джаред смотрел на неё и думал, что Дженсен, похоже, не солгал ему в том последнем разговоре. Он доверял Данниль, действительно доверял, потому что только доверяя, можно было быть таким безнадёжно слепым, стоя в шаге от неё.
Было около десяти (часы Джима в очередной раз сослужили Джареду добрую службу), когда в зал вошли двое мужчин, ничем не выделявшиеся среди прочих. Джаред обязательно пропустил бы их, если бы не Данниль. Нет, она не посмотрела на этих двоих, когда они вошли. Совсем напротив - она отвернулась, едва они переступили порог, хотя до этого нацепляла любезную улыбочку при виде каждого гостя, даже если не приветствовала его лично. Девчонка хитрит, но блефовать ни хрена не умеет, подумал Джаред весело, и оглянулся, запоминая этих двоих. Двое, значит... Он ожидал, что сообщник у неё будет один. Похоже, и впрямь тут готовится серьёзная заварушка.
Джим Бивер говаривал: даже когда тебе кажется, что ты раскусил противника, не расслабляйся сразу, понаблюдай ещё, убедись, что не ошибся. Джаред решил не выпускать Данниль из виду целый вечер, и это оказалось очень просто - ведь она так старалась притвориться, что ей нет никакого дела до окружающих, особенно до тех двух парней, что абсолютно не ощущала, как сама стала объектом слежки. Типичная ошибка лузера-новичка. Фу, подумал Джаред, с тобой неинтересно играть, красотка. С Дженсеном было круче.
Дженсен, тем временам, ни о чём не подозревая, ходил между гостями, каждому уделяя несколько своих драгоценных минут. Пару раз Джаред ловил на себе его взгляд, но стоило ему посмотреть Дженсену в глаза, как тот немедленно отворачивался и затевал новый разговор об акциях, скачках и голодающих негритянских детишках в Танзании. Оказывается, он мог быть очень приветливым и любезным, если хотел, вот только Джаред видел, что ему всё это совершенно не в радость, и удивлялся, как этого не видят все остальные. Впрочем, эти люди настолько привыкли носить свои маски, и так привыкли, что все окружающие тоже без масок обойтись не могут, что принимать притворство за чистую монету было для них совершенно естественно. Явиться в приличное общество без своих масок было так же непристойно, как без штанов; ну, что же взять с бедолаг.
Прошло ещё около часа, в течение которых ничего не происходило. Данниль как будто продолжала чего-то ждать, и Джаред неотрывно наблюдал за ней, незаметно перемещаясь по залу, чтобы не слишком мозолить ей глаза. И поэтому сразу заметил, когда Данниль подошла к Дженсену и, с небрежным изяществом закинув руку ему на шею, повела его танцевать.
Джаред моментально напрягся. Ему не нравилось, когда Данниль прикасалась к Дженсену - не потому, что он ревновал или что-то такое, вот ещё, делать больше нечего... Просто каждый раз их соприкосновение казалось ему фальшивым, натужным, как будто они совершали его по суровой необходимости, которая им обоим была в тягость. Джаред не понимал, как можно жениться на ком-то, к кому так прикасаешься - но он вообще Дженсена не очень-то понимал, что уж и говорить. И вот теперь этот танец - ничего неестественнее и холоднее он в жизни не видел. Нет, они по-прежнему офигенно смотрелись рядом, оба такие изящные, с идеальными фигурами и точёными чертами - как марципановые куклы на верхушке торта. Гости смотрели на них с умилением, перешёптываясь - сплетничали, небось; а Джаред смотрел в чудовищном напряжении, как будто пытаясь поймать взглядом то молниеносное мгновение, когда партнёр по столу взмахнёт кончиками пальцев, извлекая из рукава припасённую карту. И это мгновение ни за что нельзя пропустить, иначе всё пропало.
Данниль не пошла бы танцевать с Дженсеном просто так. И руку на шею ему просто так не стала бы класть. И пальцами не стала бы ему нырять за воротник без причины...
Есть!
Там что-то было у него, за накрахмаленных воротничком рубашки. Что-то крохотное, чёрное, мелькнувшее в ноготках Данниль и тут же исчезнувшее. И по тому, как она расслабилась, как улыбнулась, как тряхнула волосами, Джаред понял, что момент "икс" настал. Ривер сыгран, пошёл последний круг торга. Теперь или пас, или повышать, повышать, повышать, пока противник не задохнется.
Пришла пора сыграть агрессивно.
Джаред остановил проходящего мимо официанта и снял с подноса два бокала с шампанским. Один он осушил залпом, чуть-чуть залив за воротник, чтобы от него посильнее пахло алкоголем, а второй пригубил, после чего решительным, размашистым зигзагом направился в другой конец зала, где, закончив танец, остановились Дженсен и его невеста.
Дженсен увидел, что Джаред идёт прямо к ним, и его губы сложились в прямую жёсткую линию. Но Джаред даже не сбавил шаг.
- Простите, сэр. Мэм, - Джаред встал перед ними, слегка покачиваясь на носках и ослепительно улыбаясь. Усатый мужчина, с которым Дженсен только что разговаривал о голодных танзанийских детишках, примолк и посмотрел на Джареда с некоторым недоумением. Его спутница заморгала и кокетливо улыбнулась Джареду в ответ.
- Простите, - повторил Джаред, делая широкий жест бокалом с шампанским. - Я не могу не выразить своё, э... трепетное восхищение. Вы такая охрене... м-м, то есть очень красивая пара. Да. И я хочу задать вопрос! - он повысил голос, с удовольствием чувствуя, как взгляды стоящих рядом обращаются на него. - Да, хочу задать один вопросец, который всех тут давно волнует.
- Извините, - улыбаясь с кротким обаянием подколодной гадюки, сказал Дженсен своему усатому собеседнику. - Это мой друг, мистер Падалеки. Извините нас.
Он аккуратно, мягко шагнул к Джареду, явно намереваясь сгрести его за локоть. Нельзя было медлить ни секунды. Джаред радостно хрястнул Дженсена по плечу всей пятернёй, так, что тот чуть не присел от неожиданности, и гаркнул на весь зал:
- Я вот хочу спросить, Дженс, дружище - ну так когда же свадьба?!
Этот вопрос, вертевшийся, без сомнения, на уме у каждого присутствующего в зале, надо было подкрепить эффектным жестом. И Джаред сделал такой жест, взмахнув рукой с зажатым в ней бокалом - и выплеснув всё шампанское из него, широкой, золотистой струёй, прямо на декольте мисс Харрис.
Спутница усатого господина громко ахнула, а сам господин отступил, топорща от возмущения усы. Вокруг раздались недовольные возгласы. Джаред, зная, что у него ровно десять секунд, издал вопль мучительного раскаяния и, схватив с ближайшего столика салфетку, принялся энергично отряхивать платье прелестной Данниль.
- О Боже! Простите! Простите ради Бога, я не знаю! Что ж за напасть такая... Я сейчас! - жалобно вскрикивал он, усиленно размазывая шампанское по бархатной ткани. Данниль стояла, как каменное изваяние, и если бы её глаза действительно могли метать стрелы, Джаред мгновенно стал бы похож на дикобраза. Наконец, секунд через восемь, Данниль опомнилась и отбросила от себя его руку. А ещё раньше опомнился Дженсен, поэтому Джаред заканчивал отряхивать платье Данниль, уже чувствуя его железную хватку на своём плече.
- Извините нас, - прорычал Дженсен. - Дорогая, ты в порядке?
- О да. В полнейшем, - бесстрастно изрекла Данниль. - Полагаю, мне стоит переменить туалет. Ты мне не поможешь?
- Разумеется, - Дженсен впился Джареду в плечо ещё раз, обещая кровавую расправу, а потом, выпустив наконец его руку, вместе с Данниль направился к выходу из зала. Джаред проследил за ними, потирая костяшками пальцев ноющее плечо.
- Как можно быть таким неосторожным, юноша! Такой конфуз, - сказала спутница усатого господина, и в её голосе в равной мере слышалась большая симпатия к неосторожному Джареду и столь же большая антипатия к бедняжке мисс Харрис.
- Бога ради, Сильвия, он же пьяный, - с отвращением сказал усатый господин, а Сильвия подумала: "Ну и что, что пьяный, главное, молодой и красивый, а ты безмозглый старый хрыч, и ты меня задолбал". Она подумала об этом так громко, что Джаред её услышал, но продлить знакомство не было времени.
Потому что двое мужчин, которых весь вечер старательно не замечала Данниль Харрис, оборвали разговор, который вели в другом конце зала, и вышли прочь следом за Дженсеном и Данниль.
Джаред поставил пустой бокал на столик и рванул за ними.
Он так торопился, что чуть не налетел на официанта у входа и еле успел зайти на обходной манёвр, чудом избежав столкновения. Это стоило ему ещё пары секунд, и этих секунд дружкам Данниль хватило, чтобы вырубить охранника. Возле лифта было пусто, а охранника Джаред обнаружил под лестницей, куда его, бесчувственного, наскоро затолкали. Джаред обшарил его карманы: рации не было, и пистолета тоже. Джаред чертыхнулся и кинулся по лестнице вверх - только туда могли уйти Дженсен с Данниль. А это значило, что то, за чем охотилась эту хитрая сучка, находилось у Дженсена в пентхаузе.
И Джаред впервые подумал, что те двое охранников, что стояли перед пентхаузом день и ночь, сторожили, может статься, вовсе не его.
Они и сейчас должны были там стоять, но дружки Данниль сработали чисто. Оба охранника лежали на полу, и, в отличие от парня возле лифта, были, похоже, мертвы. Того дружки Данниль убивать побоялись, чтобы не наделать шуму и не привлечь внимание гостей - но на последнем этаже никого не было, и оба охранника получили по ножу под рёбра, прежде чем успели выхватить оружие. Джаред не сомневался, что эти ножи сюда тоже пронесла Данниль, возможно, много дней назад, как-то сумев обмануть металлоискатель на входе в казино. У неё было для этого и время, и море возможностей.
За дверью пентхауза было тихо, и у Джареда вдруг впервые за весь вечер ёкнуло сердце. До сих пор он держался на чистом азарте, ему было интересно и радостно чувствовать себя снова в игре, а не просто чужой безвольной марионеткой. Но теперь, глядя на два трупа в коридоре, он вдруг подумал о Дженсене и о том, что на самом деле планировала Данниль. И о том, что прямо сейчас, возможно, один из тех парней в смокингах проворачивает свой нож у Дженсена под ребром.
С этой мыслью он распахнул дверь ударом ноги и пулей влетел в пентхауз.
Дженсена он увидел сразу - может быть, потому, что именно его искал взглядом в первую очередь. Он стоял за кроватью, у того места, где недавно висела ацтекская маска. Сейчас маска валялась на полу, а на её месте переливалась хромом дверца сейфа. Дженсен стоял к сейфу спиной, держа руки на уровне плеч, и на его лице было такое холодное, такое презрительное выражение, по сравнению с которым все гримасы, что получал от него Джаред, были исполнены просто-таки сказочной нежности. Это потому, понял Джаред внезапно, что он не играет. Сейчас это всё взаправду.
Данниль целилась ему в голову из пистолета с расстояния трёх шагов. Один из её дружков стоял у Дженсена за спиной, уперев ему в пояс лезвие ножа - Джаред видел со своего места, что оно окровавлено, и у него нехорошо засосало под ложечкой. Второй бандит, тоже завладевший пистолетом убитого охранника, сориентировался быстрее всех, и мгновенно направил этот самый пистолет Джареду в лоб.
Несколько секунд прошло в многозначительном молчании.
Дженсен тоже реагировал быстро, об этом Джаред и раньше знал. Он поднял руки немного выше, спокойным, примирительным жестом закладывая их за голову - смотрите, мол, какой я послушный. Он мог не решиться на этот жест, если бы не появление Джареда - любое движение заложника может спровоцировать грабителя на насилие, и Дженсен об этом наверняка знал. Но появление Джареда дало ему пару секунд форы, и он воспользовался ими, чтобы сделать это естественное в данной ситуации движение - и нырнуть пальцами себе за воротник...
- Часом не это ищешь? - насмешливо спросил Джаред и жестом фокусника извлёк из рукава то, что Дженсен прятал у себя за воротником, то, что стянула оттуда Данниль во время танца, и то, что стянул у Данниль Джаред, пока обмахивал её облитое платье салфеткой.
Это была крохотная коробочка на липучке, с маленькой чёрной антенной. "Тревожная кнопка", как её называют профи - миниатюрный радиопередатчик, пересылающий сигнал тревоги охране, сидящей в контрольном пункте внизу. А ведь Дженсен знал, что его пасут, только, похоже, не догадывался, кто именно. Надо же, бедняга, не ожидал...
И впрямь не ожидал: Джаред понял это по внезапно вытянувшемуся лицу Дженсена. Ага, понял теперь, каково это - когда тебя в зад ебут?! Получай! Но его ликование длилось всего мгновение, сменившись другим, каким-то не очень хорошим чувством. Потому что Дженсен выглядел... потерянным. Он, похоже, очень рассчитывал на эту кнопку, и понятия не имел, что её у него украли.
И, понял Джаред ещё через секунду, Дженсен думает, что украл её он. Джаред.
"Как знать, может, ты шпион, которого подослали мои враги". Так он вроде сказал в первую ночь? Да, вроде того.
- Сюрприз, сюрприз, - протянул Джаред, дразняще поигрывая передатчиком и переводя взгляд с Дженсена на Данниль. Та выглядела такой гордой и опасной, какой только может выглядеть женщина в мокром платье, и взгляд её не сулил ничего хорошего. Отравленных стрел у неё, может, и не было, зато был пистолет. - Эй, подружка, ты ничего не забыла? Как-то нехорошо начинать без меня...
- Пристрели его, Мэтт, - сказала Данниль, и Джаред обиженно присвистнул.
- Ну и дела! Разве с партнёрами так поступают? Ты что, детка, мы же на одной стороне. - Мэтт прицелился в него, и Джаред вскинул руку с передатчиком, удерживая палец на кнопке. - Если ты спустишь курок, Мэтти, я тоже спущу, и охрана будет тут через... сколько минут? Дженсен, не подскажешь?
Чёрт, ему нужен был ответ. Причём правдивый. Дженсен медленно опустил руки и посмотрел на Джареда внимательным, длинным взглядом.
- Через две минуты, - сказал он ничего не выражающим голосом, и Джаред фыркнул.
- Слыхали? Две минуты! Может, вы и успеете за это время смотаться, но сейф вскрыть не успеете точно. Кстати, чувак, ты бы не тыкал так сильно своим орудием в мистера Эклза, а? Я понимаю, что его каждый хочет трахнуть, но на замке ведь не только цифровой код, а ещё и голосовой сенсор, верно? Нам надо, чтоб птичка запела, так что полегче.
Он ткнул пальцем в небо - но это была единственная причина, почему Дженсен ещё дышал: вероятно, только он один мог вскрыть сейф. Данниль украла и дешифровала код замка, но это было ещё не всё, ей потребовался сам Дженсен, живым. Джаред сложил два и два, и вышла, как ни странно, пара. Он не мог ошибиться.
И не ошибся.
- Чего ты хочешь? - с отвращением спросила Данниль. Она по-прежнему держала Дженсена на прицеле, и второй её дружок всё ещё тыкал Дженсену в спину ножом. Чёрт, помощи с этой стороны ждать нечего, стоит Дженсену дёрнуться - и ему крышка. Джаред отчаянно надеялся, что он это и сам понимает.
- Во-первых, - сказал Джаред как можно более развязным тоном, - я хочу, чтобы Мэтт опустил пушку. Да-да, ты, чувак, или того второго тоже зовут Мэтт? Хотя у него и пушки-то нет...
- А во-вторых? - сухо спросила Данниль.
Джаред задумчиво погладил кнопку передатчика большим пальцем.
- Ну, во-вторых... Половину того, что в сейфе.
- Вот же сучонок! - ругнулся парень с ножом. Джаред заметил холодную улыбку у Дженсена на губах, и ободрился ещё больше.
- Половина тебе, и половина нам на троих, что ли? - возмутился Мэтт.
- Тихо! - прикрикнула Данниль. - Не слушайте его, мальчики. Он всего лишь зарвавшаяся подстилка. И шулер. Он берёт нас на блеф.
- Типа того, - не стал отпираться Джаред. - Но давай взглянем на расклад, сестрёнка. Что у нас есть? Наш красавчик-король, ты, его стервозная дама... я сойду за валета, окей? Я не гордый. И ещё - две твои шестёрки. Что же у нас, интересно, складывается? Хм, какая знакомая картина...
- Что ты несёшь? - раздражённо спросила Данниль, и внезапно Дженсен сказал:
- А ты ещё не поняла? Он играет в покер. И получше тебя.
И от того, как он это сказал, Джаред внезапно подумал, что прийти сюда, и сыграть на его стороне, с ним заодно - это было самым правильным решением, которое он когда-либо принимал.
- Туза не хватает, - сказал он, взглянув Данниль Харрис прямо в глаза. - Но это ничего, я его спёр, как всегда. Так что прости, малышка, но, похоже, у меня стрит. А у тебя только пара шестёрок.
Данниль встретила его взгляд. А потом выстрелила.
И надо сказать, что вот такого агрессивного хода Джаред от неё как-то совсем не ждал. На этом месте был куда логичнее пас, но... Джим Бивер говаривал, что самые опасные противники - те, кто не имеют вообще никакой стратегии.
Долю секунды Джаред думал, что она попала. Чувствовать себя мёртвым было необычно, но не так чтобы очень приятно. Тем не менее Джаред был настолько уверен, что Данниль вышибла ему мозги, настолько поверил в это - ведь она стояла в пяти шагах и выстрелила ему прямо в лицо, - что упал. Это было ужасно глупо, если вдуматься - и в то же время вполне закономерно, потому что на самом деле у него попросту подкосились ноги. В него никогда не стреляли, и он, несмотря на свою жизнь на улице, никогда раньше не видел трупов. И сам пистолета в жизни в руках не держал, и не знал, что от выстрела так сильно и мерзостно пахнет гарью.
Он услышал, как закричал Дженсен - кажется, от ярости, не от боли, и это было хорошо. А ещё через пару мгновений дверь позади Джареда распахнулась, и пентхауз наполнился топотом, ором и суетой, перемешавшимися с ещё одним или двумя выстрелами - Данниль со своими дружками не хотела сдаваться даром. Джаред потом думал, что, наверное, Данниль промахнулась исключительно со злости. Рука дрогнула в последний момент - это-то Джареда и спасло. Ему потом казалось, что он помнит, как мимо уха просвистела пуля, но это он, наверное, всё-таки выдумал.
Однако всё это уже не имело значения. Охрана казино ворвалась в пентхауз, и Джареда ткнули носом в пол рядом с рычащим и вырывающимся Мэттом. Джаред вырываться не стал, понимая, что разобраться сходу, кто свой, а кто чужой, в такой суматохе трудновато. Он был только очень рад, что остался жив, а ещё - что Дженсен ему поверил, и ответил правду на неявный вопрос о скорости реагирования охраны. Две минуты - столько времени Джареду надо было потянуть. Потому что тревожную кнопку он нажал ещё до того, как показал её Дженсену.
Чёрт, это были самые длинные две минуты в его жизни. Хотя нет, когда парикмахер Дженсена брил Джареду подмышки, время тянулось ещё дольше.
Джареда вздёрнули на ноги, чуть не вывернув скованные наручниками руки. Он сдул чёлку с глаз и увидел Дженсена рядом с Данниль, которая, тоже в наручниках, стояла перед ним, и в её лице было столько презрения и столько злобы, сколько от неё даже Джареду не доставалось. "Ну и мегера, - подумал Джаред. - Да ты редкостный счастливчик, Дженс. Чуть не женился на такой... Она бы тебя в полгода до язвы довела".
- Зачем, Дэнни? - спросил Дженсен, не делая никакого движения ей навстречу. - Ты мне только скажи - зачем? Мы же с тобой собирались послезавтра на Майорку.
- На Майорку, - прошипела та. - В жопу ты иди, а не на Майорку! В жопу к своему блядскому дружку, грёбаный пидор!
У Дженсена дёрнулось лицо - как-то всё сразу, как будто что-то сдирало с него привычную маску, и это было чертовски больно. Он кивнул охранникам, и те повели Данниль к выходу, вместе с её подельниками... и вместе с Джаредом.
- Эй! - задёргался Джаред, и Дженсен наконец соизволил вспомнить о том, кто спас его шкуру.
- Отпустите его. Он не был с ними.
- Вы уверены, сэр?
- Уверен.
Судя по его тону, он мало в чём был теперь уверен, но наручники с Джареда всё же сняли. Один из охранников сказал:
- Мистер Эклз, нам вызвать копов? Или самим с ними разобраться?
Дженсен как будто колебался мгновение. Потом ответил:
- Вызовите копов. Но вот этому, - он указал на типа-которого-звали-не-Мэтт, того, кто тыкал ему ножом в спину, - организуйте пару сломанных рёбер. При попытке к бегству.
- Сука! - взвыл тот, а Дженсен одарил его улыбкой, от которой Джаред поёжился. А он уже и забыл, что это - тот самый парень, который стоял над ним с бутылкой из-под виски. "Я мог избавить мир от него", - подумалось Джареду... но почему-то он сомневался, что мир от этого стал бы лучше.
Мэтта и не-Мэтта вытолкали за дверь. Данниль увели последней, и когда она уже была на пороге, Дженсен сказал:
- Напрасно, Данниль. Честное слово - напрасно.
- Ты бы всё равно на мне не женился, - ответила та, и Дженсен качнул головой.
- Ошибаешься. Женился бы.
Она посмотрела на него с испугом, боясь не расправы, а того, что поддалась эмоциям и поставила на неправильную карту. Это осознание, похоже, ошеломило её больше, чем неудача её плана. "Эге, детка, - подумал Джаред. - Да ты ведь могла сорвать флэш-рояль, а поставила на фул-хаус. Поделом тебе".
Пентхуаз наконец опустел, оставшись в ужасном беспорядке. Дженсен наклонился, поднял валявшуюся на полу ацтекскую маску и молча водрузил её обратно на стену, спрятав дверцу сейфа, так и оставшегося закрытым.
А потом посмотрел на Джареда.
Несколько бесконечных секунд Дженсен на него смотрел, после чего, не сказав ни слова, вышел из пентхауза прочь. Ведь приём продолжался, вряд ли кто-то внизу слышал выстрелы, так что пора было возвращаться к гостям.
Джаред подождал, пока стихнут его шаги. В последний раз окинул пентхауз взглядом, вспоминая, что было вот у этой стены, и вон на том столе, и, конечно же, на кровати... А потом вышел, спустился на лифте вниз и навсегда покинул казино "Монтесума". На его часах, подаренных Джимом Бивером, было только двадцать минут двенадцатого, и до полуночи оставалось ещё немного времени.
Но Джаред не сомневался, что Дженсен не будет таить на него обиду за этот побег.


В "Малиновом Элвисе", любимой забегаловке Джареда, всегда было тесно, шумно, накурено и суетливо. Пиво там всегда подавали свежим и неразбавленным, бильярдные кии употреблялись только по прямому назначению, а самое главное - всегда было с кем перекинуться в покер. Ну и Малиновый Элвис, конечно, да - большой, красивый, в натуральную величину, из ярко раскрашенного папье-маше. Этот шедевр дизайна создал какой-то удивительно талантливый укурок, но во всём остальном это был бар как бар. Джаред захаживал сюда не слишком часто, и только когда ему нужны были деньги. Хотя Джим Бивер говаривал: никогда не садись за игорный стол, если у тебя пустые карманы, и никогда не садись за игорный стол, если карманы у тебя полны. И это всё, говаривал Джим, что по-настоящему нужно знать о покере.
Кстати, подумал Джаред, надо бы позвонить Джиму. Сто лет не видались.
Чад ужасно обрадовался его возвращению и по-медвежьи облапил, чуть не плача от обилия чувств. Мик, по его словам, был жутко удивлён и даже немного разочарован, когда Чад вернул ему долг до последнего цента - ублюдку, должно быть, не терпелось кого-нибудь порезать на лоскуты, и он огорчился, что сорвался такой замечательный повод. Чад тут же закатил вечеринку по случаю своего чудесного спасения ("Жаль, что без тебя, и где тебя только носило, балда!"), и в результате опять набрал долгов, но это уже было по мелочи и не смертельно. Джаред с улыбкой слушал его, не пытаясь уследить за бешеной жестикуляцией - это ему никогда толком не удавалось. Он тоже был очень рад видеть Чада, и ещё больше рад, что Чад не стал слишком настойчиво расспрашивать о последней неделе. Кажется, он решил, что Джаред ублажал какую-то престарелую вдовушку, которая за это дала ему кучу денег. Не то чтобы он был далёк от истины - и при этом так бесконечно далёк, что Джаред даже не пытался его разубеждать.
Они, конечно, напились вдвоём на радостях, а потом опять настали будни. В счёт уплаты Чадова долга Джаред отдал все свои сбережения, которых и было-то всего ничего - штуки полторы или две. Теперь он снова был на мели, но в первый раз, что ли? "Малиновый Элвис" - это, конечно, не "Монтесума", но пару сотен из карманов подвыпивших посетителей увести можно вполне. Джаред думал об этом, потягивая пиво за барной стойкой. Пора было приниматься за работу, но было почему-то ужасно лень, и пока что он просто отдыхал, рассеянно и привычно оглядывая задымленный бар.
Когда входная дверь качнулась, и вошёл Дженсен, Джаред сперва его не узнал. На нём была кожаная куртка, небрежно распахнутая на груди, джинсы и ботинки на грубой подошве, воротник рубашки был расстёгнут, и под ним темнела футболка. Волосы у Дженсена были слегка взъерошены и топорщились на темени смешным хохолком, который хотелось пригладить ладонью. Он окинул зал взглядом и двинулся к стойке, к Джареду, выглядя при этом в точности так же, как и любой другой парень, пришедший сюда сегодня после работы опрокинуть стаканчик и погонять шары на бильярде - так просто, так обыденно, так ужасно естественно, что никто не обратил на него никакого внимания. Подумаешь, мало ли тут околачивается всяких парней.
Дженсен подошёл к стойке вплотную и сел на вертящийся табурет рядом с Джаредом. Кожа его куртки скрипнула, джинсовая ткань туго натянулась на бедре, и Джаред подумал, что вот именно сейчас, именно здесь и вот так, Дженсен выглядит на своём месте. Как будто бросил наконец маяться ерундой и решил заняться делом.
- Пива. Светлого, - сказал Дженсен бармену и, скосив на Джареда глаза, вопросительно выгнул бровь. - Будешь?
- Ага, - сказал Джаред, отталкивая от себя опустевшую кружку.
Дженсен показал бармену два пальца, а потом опять посмотрел на Джареда.
- Ну что, как игра сегодня идёт?
- Без понятия. Я ещё не играл.
- А-а... Вдохновляешься? - Бармен подтолкнул к ним пиво, и Дженсен приподнял наполненную до краёв кружку, роняя пену на стойку. Джаред повторил его жест и отпил, искоса поглядывая на Дженсена. Тот сделал большой жадный глоток, быстро облизнул губы и довольно кивнул.
- Славная дрянь. Часто тут зависаешь?
- Да не очень. Как придётся.
- М-да? А твой дружок Чад сказал, что постоянно.
Джаред промолчал. Можно было, конечно, и дальше болтать про всякие глупости, но Дженсен же сам сюда пришёл, верно? Ему и карты в руки.
- Я сначала решил, что ты с ней заодно, - проговорил Дженсен, словно услышав его мысли.
Джаред от неожиданности отставил кружку и развернулся к нему.
- Из-за кнопки, да?
- Да. Только потом уже понял, что, даже если бы вы были в сговоре, ты всё равно не мог стянуть у меня передатчик, потому что в тот день ко мне даже не прикасался.
Да, это точно. Последний раз они друг к другу прикасались накануне. Джаред помнил...
Он вдруг улыбнулся, а когда Дженсен посмотрел на него с немым вопросом во взгляде, пояснил:
- Как в покере получилось. Ты думал, я подыгрывал ей, а на самом деле я подыгрывал тебе. И ты об этом даже не знал. Клёво!
- Клёво, - согласился Дженсен. - Высший пилотаж. Ты всё-таки не можешь что-нибудь не стащить, у тебя это, похоже, в крови.
- Ты же сам говорил - когда мухлуют оба, то это честная игра, - возразил Джаред, и они понимающе усмехнулись друг другу.
А потом Дженсен сказал, поглаживая пальцем запотевшую стенку пивной кружки:
- Знаешь, я правда не ждал, что ты... сыграешь на моей стороне. Ты не обязан был этого делать.
Джаред фыркнул в ответ.
- Конечно, не обязан. Но разве были варианты? Твоя подружка Данниль мне нравится ещё меньше, чем ты, так что выбирать было особо не из чего!
- Она мне уже не подружка.
Джаред вспомнил, как Дженсен смотрел на неё, стоя возле сейфа с поднятыми руками - и понял, что не хочет язвить на эту тему. Вот просто не хочет, и всё.
Поэтому он просто спросил:
- Конец помолвке, да?
- Да. Мама расстроилась. Она возлагала на Данниль большие надежды.
- А ты? Возлагал?
- Наверное.
Джаред смотрел на руки Дженсена, лежавшие на холодной поверхности кружки. Они же его трогали, руки эти, и забирались в него, и притягивали к себе, и чего только ни вытворяли... и вспоминать об этом теперь, здесь, сейчас, было так здорово и так странно.
- А тебе неинтересно, что лежало в сейфе? - спросил Дженсен.
Джаред помотал головой.
- Какая разница? Мне всё равно не досталось моей половины, так что ну его... - грустно сказал он, и Дженсен посмотрел на него вдруг как-то ужасно мягко, так, как раньше никогда не смотрел... ну или Джаред не видел, по крайней мере.
"В конце концов, - подумал Джаред, принимая этот взгляд так же, как он принимал прежде всё остальное - безропотно и покорно, - в конце концов, он же дал деньги для Чада. В самом начале, когда я продул ему и был весь его, с потрохами. Он мог посмеяться надо мной и просто позволить Чаду погибнуть... а он вместо этого сыграл на моей стороне. Хотя и не должен был. Значит... наверное... я ему всё-таки нравлюсь?"
Он опомнился и обнаружил, что Дженсен сидит совсем близко и разглядывает его со знакомым насмешливым выражением, кривя уголок губ. Ох, чёрт. Опять все мысли читает у Джареда на лице, и прётся от этого со страшной силой. Скотина!
- В общем, мы в расчете, - сказал Джаред, стараясь поставить точку в этом неловком и непонятном ему разговоре.
Но тут, к его изумлению, Дженсен жёстко покачал головой, на мгновение став вылитой копией прежнего себя. "Я-держу-тебя-за-яйца-детка".
- Э, нет, - сказал он. - Не думаю. Ты свалил с приёма в одиннадцать двадцать. А какой у нас был уговор? До полуночи - ты весь мой. Так что твоя задница задолжала мне сорок минут.
Нет, ты всё-таки редкая сволочь, Дженсен Эклз. Просто-таки раритетная неблагодарная тварь!
- Ладно, - сказал Джаред так сухо и холодно, как только мог. - Не вопрос. Мне тебе прямо тут отсосать, или найдём местечко поукромней?
И тогда Дженсен вдруг протянул руку и дотронулся до его руки двумя пальцами. Самыми кончиками, осторожно, как будто пробуя температуру воды.
- Вообще-то, я себе это представлял немного иначе... Может, ещё по пиву и бильярд. Или чего бы тебе хотелось?
Джаред вскинул голову и посмотрел на его пальцы на своей руке. А потом - ему в лицо, в немигающие, насмешливые, чуть-чуть просящие зелёные глазищи.
Дженсен сидел спиной к широкому окну, за которым виднелась улица, а на другой её стороне мерцали огоньки неоновой вывески кинотеатра. Джаред посмотрел туда и сказал:
- А давай в кино? Там в кинотеатре напротив "Мэверик" идёт, ну этот, знаешь, с Мэлом Гибсоном. Я раз пять его смотрел.
Дженсен обернулся, прослеживая направление его взгляда. Прищурился, разглядывая светящуюся афишу за окном.
- Сеанс идёт час тридцать. На пятьдесят минут больше, чем ты мне должен...
- Да ладно, - ответил Джаред, соскакивая с табурета и беря его за руку. И, ухмыльнувшись, добавил: - Потом отыграешь.



___________________________________________

ГЛОССАРИЙ

Покер - одна из самых известных и увлекательных карточных игр. Наиболее популярная её разновидность выглядит так. Все игроки получают по две карты, затем на стол выкладываются в открытую пять общих карт. Используя две свои карты и любые из пяти общих, игрок должен собрать наиболее выигрышную комбинацию. По мере выкладывания на стол общих карт (т.н. "кругов торговли") игроки делают ставки, повышают их или пасуют. Одна из главных особенностей покера - его психологичность: зачастую для выигрыша нужно не столько иметь сильные карты на руках, сколько угадать, какие карты имеет противник, и не позволить ему угадать свои.

Комбинации в покере:

Флэш-рояль - комбинация от десятки до туза одной масти. Самая сильная комбинация в покере, выпадающая крайне редко.
Стрит-флэш - пять карт подряд одной масти. Вторая по силе комбинация. Если у обоих игрок складывается стрит-флэш, то выигрывает тот, у кого карта, образующая флэш, старшего достоинства.
Каре - четыре карты одного достоинства. Третья по силе комбинация.
Фул-хаус - комбинация, состоящая из тройки (три карты одного достоинства) и пары (две карты одного достоинства). Четвёртая по силе комбинация.
Флэш - пять карт одной масти. Пятая по силе комбинация.
Стрит - пять карт подряд, разных мастей. Шестая по силе комбинация.
Тройка - три карты одного достоинства. Седьмая по силе комбинация.
Две пары - два раза по две карты одного достоинства (например, два валета и две девятки). Одна из самых слабых комбинаций, однако выигрывает довольно часто, так как шансы её выпадания высоки, в отличие от шансов на более сильную комбинацию.
Пара - две карты одного достоинства. Самая слабая комбинация, с которой почти невозможно выиграть при вскрытии карт.

Другие термины, встречающиеся в тексте:

Флоп - первый круг торговли, в котором на стол выкладываются три из пяти общих карт.
Терн - второй круг торговли, в котором на стол выкладывается четвёртая общая картат.
Ривер - третий и последний круг, все пять общих карт лежат на столе.
Банк - фишки, символизирующие собой ставки в игре (обычно - деньги). Когда игрок делает ставку, часть его фишек уходит в банк. Тот, кто выигрывает раздачу, забирает весь банк себе.
Пас - сбрасывание карт и отказ от борьбы за банк в этой раздаче. Используется, когда игрок уверен, что у его противника более сильные карты, даже если на самом деле это не так.
Блеф - повышение ставок при наличии у игрока заведомо слабых карт, в надежде на то, что противники сделают пас.
Пустая рука - отсутствие любой из вышеперечисленных комбинаций. Может выиграть, только если другой игрок спасует. Пустая рука - самая частая причина блефа.
Лузер - пренебрежительное определение, которым профессиональные игроки и шулера называют неопытных или неумелых игроков.
Снятие карты - шулерский приём, при котором со стола незаметно крадётся карта, чтобы затем вернуться в игру в удобный для шулера момент.

© since 2007, Crossroad Blues,
All rights reserved.