Думай как кукла

Номер кажется пустым и каким-то неуютным, от сильного ветра тихонько дрожат стёкла в оконной раме, а там, снаружи, непроглядная темень. Дин сидит на своей кровати, молчаливый и совершенно опустошённый. Время идёт, но ничего не меняется – его брат по-прежнему неподвижный, едва тёплый, не дышащий. Кажется, что Сэм умер – даже сердце его не бьётся.
Время идёт, электронные часы показывают без пяти минут двенадцать. Уже почти полночь, но ничего нельзя изменить.

***

Четыре дня назад.

- Кажется, я нашёл нам новое дело, - Сэм отодвинул от себя ноутбук и придвинул поближе тарелку с брокколи и жареным цыплёнком. – И дело немного необычное… я бы сказал, что… хм… честно говоря, впервые не знаю, как за него браться.
- Что за дело? – Дин, не прекращая жевать свой гамбургер, развернул ноутбук к себе.
В кафе было довольно шумно – полдень воскресенья, студенческая молодёжь отдыхала после учебной недели. За столиками сидели парочки, а то и вовсе целые компании. День был безоблачным и, казалось, не предвещал ничего плохого.
Отпив кофе из чашки, Сэм продолжил:
- Месяц назад журнал «Энтони Прайс», специализирующийся на аномальной тематике, купил некую куклу у группы сатанистов в Нью-Йорке и подарил одному музею ужасов, колдовства и суеверий. Хозяин музея говорит, что не успел даже выставить куклу в основную экспозицию. Произошло короткое замыкание, вызвавшее пожар. Музей сгорел до основания. Говорят, что не спасли ничего… Но, - тут он сделал паузу, чтобы съесть ещё кусочек брокколи, – кукла появилась снова.
- А что в ней такого примечательного? – Дин забыл про свой гамбургер и теперь внимательно изучал фотографию предполагаемой виновницы.
Обыкновенная фарфоровая кукла, в белом кружевном платьице и чепчике, прикрывающем длинные золотистые кудри, в одной руке зонтик, тоже из белого кружева, к другой привязан старый, пожелтевший от времени музейный ярлычок. Самая обычная, хоть и старая, а вот взгляд – пугающе злой.
Сэм охотно пояснил:
- Видишь ли, до группы сатанистов, у которых её купили, с куклой имели дело самые разные люди… с которыми обязательно происходили всяческие несчастья. Недавно ее видели у одного коллекционера. Он хотел предоставить её для выставки, ну, знаешь, благотворительность и всё такое. Но мужик не дожил до этого замечательного дня, у него случился сердечный приступ. Сейчас кукла – по его завещанию – выставляется на аукцион, доход от которого пойдёт на очередную благотворительность и прочее бла-бла-бла. Если я правильно понимаю, то у этой «игрушки» очень мрачная история.
Дин не мог оторвать взгляд от фотографии куклы на экране сэмовского ноутбука. Было в ней что-то устрашающее… или омерзительное?
Обед сразу встал поперёк горла и попросился назад.
Сэм говорил что-то ещё, но Дин не слышал. Ему казалось, что кукла смотрит с фотографии прямо на него…
- …ну так что, Дин? – донёсся до него голос Сэма.
- Что? – наваждение схлынуло, будто волна, отошедшая от берега. – О чём ты говорил?
- Я спросил: берёмся?
- Но как… как мы её… того? Что вообще делают с такими куклами?
- Понятия не имею. Но старый добрый способ «посолить и сжечь» ещё никто не отменял.
Дин кивнул, молча соглашаясь. Сэм закрыл ноутбук и убрал его со стола, но аппетит к Дину так и не вернулся.

***

Проникнуть в отель удалось без проблем, достаточно было прикинуться антикварами, благо, опыт уже был. Быстро расположившись в дорогущем номере, они решили дождаться ночи, а пока – обсудить дальнейшие действия.
Сэм расстелил на полу план здания отеля и начал объяснять:
- Насколько я понимаю, аукцион будет проходить в конференц-зале западной части здания. Лоты подвезли сегодня, я уже узнавал. Сложили их или здесь – в этом помещении хорошая система охраны должна быть, или вот здесь. Второй вариант вероятнее, потому что помещение больше и можно без ущерба разместить хрупкие предметы.
- Как та римская ваза из уранового стекла?* – блеснул знаниями Дин.
- Вроде того.
- А если всё-таки где-то в другом месте?
- Где, Дин? – Сэм обвёл рукой план здания. – Где ещё ты найдёшь тут хорошо охраняемое помещение достаточно больших размеров? Думаешь, все эти ценности запихают в какую-нибудь подсобку? Чёрта с два! Для некоторых лотов понадобится сейф и даже не один.
Дин беспомощно посмотрел на мелкого и спросил:
- Слушай, а эту хрень не запихнут в сейф? Нет?
- Не должны… она не той категории…
Сомнения, сомнения и ещё раз сомнения. Что-то было не так. Какое-то странное предчувствие беды не давало покоя. Дин судорожно вздохнул.
Но оставлять эту мерзость спокойно гулять по земле тоже нельзя.
Сэм был сосредоточен, всё время что-то продумывал… и не смотрел брату в глаза. Такое бывало, если мелкий сомневался в своих выводах. Его тоже что-то тревожило.

***

В половине первого ночи они вышли из номера, прокрались до выбранной подсобки, переоделись в униформу персонала отеля и решительно направились к помещению, где, предположительно, были собраны лоты предстоящего аукциона.
С сигнализацией и камерой слежения пришлось повозиться, но они справились. И бесшумно проскользнули внутрь.
Действовать надо было быстро.
Вот только как в темноте среди всех этих коробок найти эту чёртову куклу? Честное слово, с зеркалом Кровавой Мэри и то было проще – оно хотя бы не было запаковано.
Лучи света карманных фонариков методично обыскивали каждый тёмный уголок. Но кругом были только большие коробки, плоские пакеты, бесформенные предметы размером с садовую скульптуру, завёрнутые в коричневую бумагу.
Дин шёл между столов, заставленных аукционным хламом, когда позади него раздался странный шорох. Он резко обернулся на звук и посветил туда фонариком.
Ничего.
Сердце, казалось, подскочило к самому горлу, и теперь билось, как ненормальное, мешая дышать.
Так, без паники. Не в первый раз, пора привыкнуть…
Выдохнув и снова глубоко вдохнув, Дин развернулся и пошёл дальше.
Помещение и правда оказалось приличных размеров. Возможно, это был малый конференц-зал или ещё что, Дин в этом не особо разбирался. Но столов было много, и их все он должен обойти.

Руки вспотели от непонятного волнения, и Сэм только покрепче ухватил свой фонарик, чтобы не выскользнул. Он уже обошёл несколько столов, но чёртова кукла пока не нашлась. Два раза он уже думал, что нашёл её, но это оказались коробки с плюшевым мишкой и очень красивой шарнирной куклой, похоже, авторской. Сэм залюбовался мастерством создателя, которому удалось сделать свой шедевр настолько живым, что, казалось, кукла вот-вот заплачет…
…когда в темноте у дальнего стола сверкнуло что-то зелёное.
Сэм замер. Честно говоря, он не посмотрел ещё одну коробку, стоящую рядом на столе, но почему-то вот эти непонятные зловещие отблески вызвали у него самый настоящий ужас.
- Дин? – шёпотом позвал он брата. – Ты где?
- Здесь я, не паникуй, - старший возник из темноты совсем рядом. – Нашёл?
- Нет… но… Дин!!
Что-то маленькое, чёрное, бесформенное кинулось из-под стола под ноги Дину, и Сэм, не отдавая себе отчёта в том, что делает, оттолкнул брата в сторону и упал, закрывая того собой. В глазах потемнело, жуткий холод прокатился от затылка к шее и дальше по позвоночнику куда-то вниз, дыхание перехватило, а потом…
Тьма.

***
- Ну что же ты опять напился-то? Мы ведь договаривались, что больше подобное не повторится. Пьяный в стельку, а мне тебя тащить на себе теперь. А кто-то говорил: «Незабываемая ночь, незабываемая ночь!» Ага, незабываемая. Всю жизнь теперь помнить буду, как выволакивал тебя из бара в нашу первую… Ох, ё… пришли, кажется. Ну и тяжёлый же ты… - не прекращая бормотать всякую чушь, Дин провёл карточкой в щели электронного замка и, когда дверь открылась, втащил в номер бесчувственное тело брата.
Всю дорогу до номера Дин всячески изображал, что тащит на себе в дупелину пьяного напарника, стараясь не думать о том, что на самом деле произошло с Сэмом. Он даже не замечал, какую околесицу несёт, язык работал сам, в то время как мозги лихорадочно соображали, что делать дальше.
Свалив брата на кровать, Дин закрыл дверь и тут же вернулся к Сэму, чтобы осмотреть его и понять, что случилось.
Никаких повреждений не было, по крайней мере, явных, но Сэм просто не подавал признаков жизни. Он не дышал, и сердце его не билось. Но тело оставалось тёплым, мягким и податливым. Как будто мелкий всего лишь спал.
- Сэм? Сэмми? – Дин тряс его за плечи, пытался разбудить, привести в чувство, даже бил по щекам в надежде, что это подействует. – Сэмми?! Очнись же, ну?! Не пугай меня! Давай, открой глаза, Сэм!
Страх, холодный и липкий, поднимался где-то внутри и подкрадывался к сердцу. В свете ночника Сэм казался таким живым, таким… уязвимым.
- Сэмми!.. - Дин снова схватил его за плечи и затряс, - Что эта тварь с тобой сделала? Ну же, Сэм! Я позвоню Бобби, он скажет, что делать. Я вытащу тебя, Сэм! Ну же! Чёрт…
По идее, им бы убраться отсюда, пока не поздно. Но Дин не мог оставить всё как есть. Он должен был разбудить Сэма!
Они не нашли куклу – кукла сама их нашла. Она что-то сделала с Сэмом, надо только понять, что именно. Плевать, что аукцион завтра, а если точнее, то уже сегодня. Сначала нужно…
- Думай, Дин, думай, - забормотал Дин и принялся рыться в распечатках, которые читал накануне его брат.
Если он не найдёт ответ до начала аукциона, то завтра просто проследит за тем, кто купит эту проклятую хрень.
- Не волнуйся, Сэмми, я найду выход, - заверил он брата и углубился в чтение.

***

Первый глоток воздуха показался таким колючим и болезненным, будто он пытался вдохнуть песок или осколки стекла. Перед глазами всё ещё стояла темнота, и он не мог понять, где находится. Дышать было больно, трудно и как-то… непривычно. Казалось, что грудь закостенела и не хочет двигаться. Он слепо зашарил руками в темноте и наткнулся на окружающие его стены. Где он? Здесь тесно и темно, и не хватает воздуха, как будто он… в гробу?!
- Ди… Ди… - голос не слушался, вместо крика получался только какой-то странный хрип.
Дыши, Сэм. Дыши. Успокойся. Дыши глубоко и медленно. Не паникуй.
Если бы это на самом деле был гроб, тогда он лежал бы, а не стоял. Значит, не всё так плохо.
Сэм попробовал нажать на окружающие его стены. Те оказались не очень твёрдыми, немного шершавыми, как будто из картона, и они даже немного продавились, а передняя стенка так и вовсе была подозрительно гладкой и странно выгибалась.
Так, в любом случае, надежда есть – отсюда можно выбраться.
Собравшись с силами, Сэм ударил руками по стенке перед собой и вдруг… понял, что его переворачивает вместе с этой странной коробкой, и он падает куда-то вниз.
Блядь!
Дождавшись, когда голова перестанет кружиться после падения, он определил, что лежит на спине, и стал толкать всё ту же переднюю стенку руками и ногами изо всех оставшихся сил. Ногам что-то мешало, какая-то ткань, и ещё что-то твёрдое опоясывало его, крепко прижимая к задней стенке коробки, но с этим он ещё разберётся. Стенка поддалась где-то удара с десятого, и ему удалось пробить её – она как-то странно отогнулась, и в коробку тут же хлынул свежий воздух. Кое-как Сэм разогнул обруч, который держал его, а потом, цепляясь странной тканью за края отогнувшейся стенки, всё-таки выбрался из своей коробки – и тут же упал на пол, потому что запутался в материи, да и ноги почему-то не держали.
Тогда Сэм просто пополз вперёд, хотя и не видел, куда именно ползёт – снаружи светлее не стало. Он попытался снова позвать Дина, но, кроме странного хрипа, у него всё ещё ничего не получалось.
А где-то впереди мигала красная лампочка сигнализации, значит, там дверь. Но как-то уж слишком высоко эта лампочка находится.
И если сигнализация снова работает… значит, Дин уже ушёл? Ушёл без него, Сэма? Или… в груди похолодело, Сэм даже сел на пол, прекратив ползти. Или с Дином тоже что-то случилось?
Под рукой что-то оказалось, толстое и длинное, похожее на канат. Заинтересованный, Сэм провёл рукой по этому канату и наткнулся на нечто большое, похожее на цилиндр. Под ладонью щёлкнуло – и зажёгся свет.
- Твою же мать… - хрипло выдохнул Сэм.
Перед ним лежал его собственный карманный фонарик, шнурок-петельку которого Сэм и принял за канат. Но почему фонарик оказался таких гигантских размеров?
Или это Сэм… стал маленьким?

***

В огромном, уходящем куда-то в темноту, зеркале Сэм пытался рассмотреть себя, и горькая улыбка никак не хотела стираться с его лица. В таком виде… будет плохо вернуться к Дину таким.
У него теперь было слащавое улыбчивое личико. В свете фонарика он видел свои руки – гладкие, не чувствующие боли, пластмассовые. Видел свои глаза – нарисованные на кукольном личике. Его тело было из обычной пластмассы, но оно не чувствовало холода, не удивительно, что он не сразу понял, что с ним. Ноги навечно деформированы, он теперь как балерина – всегда на цыпочках. А ещё он был одет в нечто бесформенное жуткого розового цвета. И то, что он поначалу принял за гроб, оказалось всего лишь коробкой для игрушки. С одной стенкой из прозрачного пластика.
Дин будет ржать над ним всю его оставшуюся пластмассовую жизнь.
Особенно если увидит всё остальное.
Сэм с ненавистью посмотрел на валяющуюся на полу коробку, из которой он с таким трудом выбрался.
Так, ладно. Хватит хандрить. Надо поскорее отсюда выбираться, пока не поздно. Надо найти Дина и узнать, что тут произошло.
Решительно задрав вверх длинных розовый подол, Сэм опять надел игрушечные туфли – пусть и на каблуках, зато равновесие держать помогают, всё не на цыпочках без опоры – и только после этого закинул подол себе на плечо, где зацепил его, подоткнув под бретельку. Так уж точно не будет мешать.
Собрав в кулак все свои игрушечные силы, Сэм покатил горящий фонарик к двери.
У него был план. И если всё удачно сложится… он ещё разделается с этой фарфоровой сукой, из-за которой с ним это случилось.

***

Дин вздрогнул, когда за дверью началась беготня по коридору отеля. Сонные постояльцы, разбуженные шумом, хлопали дверями номеров, пытались узнать, что происходит, кто-то даже закатил истерику – был слышен голос администратора, пытающегося успокоить скандальную барышню.
Настороженный, Дин отложил своё чтение, выключил ночник и укрыл неподвижное тело Сэма одеялом. На всякий случай надо создать видимость, что они тоже спят и после возвращения из бара никуда не выходили. Закончив с укрыванием, он лёг на свою кровать, правда, глаза закрывать не стал.
Из коридора продолжали доноситься голоса: недоумённые и напуганные – разбуженных постояльцев, и тихий, спокойный – администратора. Дину очень хотелось встать с постели и тоже узнать, в чём дело, но предполагалось, что они с Сэмом хорошо выпили в баре.
Оставалось только надеяться, что весь этот переполох никак не связан с проникновением в «хранилище» лотов для предстоящего аукциона, и сюда не явится полиция по их с мелким души. О других возможных причинах беготни даже думать не хотелось.
Администратор продолжал невнятно бубнить в коридоре, но всё уже почти стихло. Даже та истеричная дамочка успокоилась. Дин с облегчением вздохнул.
Пусть номер и дорогой, а стенки всё равно тонкие, как из картона. Впрочем, в данном случае это даже на руку.
Прошло ещё минут десять, и общий переполох окончательно утих. Дин уже собирался встать, чтобы продолжить прерванные поиски ответов, когда в дверь неожиданно постучали.
Стук был странный – негромкий, будто старались стучать как можно тише, чтобы не услышал посторонний, и какой-то… мелкий. Другого определения Дин не нашёл.
Стук повторился – уже настойчивее.
Чертыхаясь и изображая крайнее недовольство разбуженного среди ночи законопослушного гражданина, Дин прошаркал до входной двери и открыл её.
В коридоре никого не было.
Он выругался и закрыл дверь, ещё не хватало привлечь чужое внимание…
- Что за… - слова застряли у Дина в глотке, когда он увидел ЭТО.
Прямо посреди комнаты стояла странная кукла, недовольно упирающая руки в бока и сверлящая Дина до боли знакомым взглядом. Видок у куклы был ещё тот: платье задрано до самого плеча, чтобы подол не волочился по полу, к ткани прилипли клочья пыли, а волосы… наверно, куклу использовали вместо щётки или швабры.
- Ну? Что уставился? – хриплым и довольно тихим голосом поинтересовалась пластмассовая гостья. – В первый раз, что ли, видишь?
Собственно, тут было не до разговоров. В голове у Дина застряла только одна мысль: Сэм ошибся, эта тварь не фарфоровый антиквариат, а недоделанная Барби! Рука уже вытаскивала из-за пояса пистолет, когда эта пластиковая тварь рявкнула:
- Брось пистолет, Дин! Только на уши всех поставишь опять, да и мне дырка в башке не нужна – всё дело испортит.
- Какое ещё дело? – Дин недоверчиво прищурился. – Ты вообще кто такая?
Кукла раздражённо вздохнула, очень напоминая этим кое-кого, чьё тело сейчас не подавало признаков жизни в принципе.
- Я - Сэм, сообразил? – и тут же, не давая Дину возразить, кукла продолжила. – Когда мне было восемь, отец не приехал на Рождество, потому что всё ещё был на охоте, а мы сидели в номере и ждали его. Ты решил сделать так, будто он приезжал, чтобы привезти нам ёлку и подарки. В коробках, которые ты тогда спёр где-то, были игрушечная волшебная палочка и сапфировая Барби. А если ты мне всё равно не веришь, то я тебе скажу вот что: тебе нравится белое кружевное нижнее бельё. Женское. На мне. Чтобы сквозь кружево просвечивали волосы, потому что тогда у тебя...
- Ладно-ладно, всё, сдаюсь! – чувствуя, как краснеют уши, Дин сел на ковёр перед куклой и демонстративно положил пистолет как можно дальше от себя.

***

Если честно, с одной стороны, Дин испытал огромное облегчение – Сэм жив, здоров… ну, можно сказать, что здоров, да. И находится сейчас здесь, рядом… и вообще он такой смешной в этом пыльном розовом платье…
- Сэээмми… - Дин вдруг заржал, до него только сейчас дошло, – да у тебя сиськи! К тому же пластмассовые! А ниже что?
Сэм умудрился больно укусить брата за палец, когда тот попытался задрать ему подол ещё выше. Недовольно нахмурившись, мелкий отошёл немного назад и фыркнул:
- Придурок озабоченный!
С другой же стороны, тревога и страх за жизнь Сэма так и застряли где-то между рёбрами, не давая свободно дышать. Ведь не известно, получится ли вернуть его обратно в тело… и не известно, как долго тело продержится в таком состоянии. Дин старался пока не думать об этом. Сначала надо разобраться с текущими проблемами.
Сэм расхаживал по разложенным на полу листам бумаги с найденной накануне информацией, потому что по ковру ходить было неудобно – мелкий спотыкался о ворс и падал. Его крошечные кукольные туфельки оставляли на бумаге мягкие точки-следы от каблуков. Сэма слегка пошатывало при ходьбе, он то и дело ерошил свои ярко-блондинистые волосы и рассуждал вслух:
- Значит, когда эта тварь кинулась тебе под ноги, и я тебя опрокинул… я потерял сознание. Ты поднимал потом только моё… - он бросил затравленный взгляд в сторону смежной комнаты, где стояли кровати, сглотнул, - …тело, в котором уже не было… меня. Приволок его сюда, и с тех пор не было никаких изменений. Я очнулся в той коробке уже вот в таком виде.
Сэм нахмурился и постучал крошечной ножкой в туфельке по бумаге, на которой стоял. Потом вдруг спросил:
- Ты, пока выволакивал меня оттуда, ничего подозрительного не замечал?
- Не-а, - отрицательно замотал головой Дин, не сводя глаз со своего задумчивого брата, такого маленького сейчас, взъерошенного и… беззащитного, но очень решительного.
- Я вот тоже ничего не заметил, - вздохнул Сэм. – Это-то и странно. Даже пока фонарик перекатывал к двери, пока коробку запихивал под стол… пока сигнализацию включал, чтобы охрана прибежала, и мне дверь открыли.
- Думаешь, она могла как-то выбраться?
- Вряд ли, - Сэм мотнул своей непривычно блондинистой головой, - если я правильно понял происходящее, она будет ждать аукциона, чтобы её купили. Совершение сделки необходимо… Понимаешь, - тут Сэм снова зашагал по бумаге, но только для того, чтобы найти нужное слово в тексте, – ага, вот. Понимаешь, её сделали, чтобы она помогала Лили поправиться. То есть, она должна быть как-то связана с той, для кого предназначалась, но должна вмещать в себя некую силу. А теперь слушай. Для подобных целей обычно проводят обряд инвольтации, если я правильно понимаю, и делают куклу – вольт – обычно более примитивную и из воска. Кукла становится как бы образом человека, на которого будет накладываться заклятье, а если в куклу спрятать волосы, обрезки ногтей или что-то другое, принадлежащее человеку, с которым связывают куклу, то магическое воздействие усиливается. Но. Есть одна особенность. Как правило, такие куклы используются в чёрной магии, чтобы наложить проклятье или навести порчу. Иногда – чтобы приворожить или оттолкнуть какого-то человека в любовной магии. Чтобы кукла сработала в ритуале, задуманном для Лили, в куклу, скорее всего, нужно было ещё и вселить магическую сущность, чтобы наделить её нужной силой. Где это было?.. А, вот. «Изготовлять какие-либо сущности – это тот же сатанизм. Например, всякий опытный чернокнижник при создании восковой куклы (вольта) жертвы обязательно освящает её с помощью святой воды или крещения ножом с чёрной ручкой. Если этого не сделать, то в восковую куклу после её создания сразу же вселяется демон. Часто такие сущности выходят из-под контроля и начинают творить просто зверские вещи»**. Ну, тут рассказывается про мужика, потерявшего кольцо с живущей в нём сущностью, защищавшей его от агрессии коллег по работе и начальства. Начальник этого мужика, две недели назад сделавший ему выговор без причины, вдруг попал в больницу с сердечным приступом. И начал просто угасать. Оказалось, что умирающая без хозяина сущность вспомнила о последней своей жертве и теперь стала судорожно тянуть из начальника соки. В общем, кольцо не нашли, но по горячим следам напустили на сущность глубокую спячку. Начальник жив остался. А ещё была девушка, которая для созданной ею сущности задала один источник питания – положительные эмоции. Но её жизнь изменилась, к ней домой перестали приходить друзья. Положительные эмоции доставлять могла уже только кошка. И чахнущая от недостатка питания сущность тут же переключилась на неё. Кошку не спасли. В общем, неосвящённые сущности действуют как самые настоящие демоны, стремятся погубить человека и высосать из него все жизненные силы. И я тут подумал… меня выкинуло из собственного тела, но срикошетило о зеркало, которое стояло сзади, и зашвырнуло в эту куклу, - Сэм беспомощно взмахнул рукой, пытаясь показать, как примерно всё случилось. – Это очень похоже на извращённый вариант астральной проекции – душа вышла из тела, тело сохраняет подобие жизни, но меня заперло в этой кукле… и я думаю… думаю, эта фарфоровая тварь питается чужими душами. Хозяина она сосёт постепенно, а нас испугалась и…
Он замолчал, потому что не знал, что ещё добавить к сказанному.
Дин протянул к брату руки, осторожно взял его и усадил к себе на колени, тихо пообещав:
- Мы обязательно разберёмся, как вернуть тебя назад.
- Ну… - Сэм заёрзал на коленях старшего и сместился ближе к его паху, - я тут кое-что обдумал, и… Понимаешь, если этот Чарльз Уинкокс и правда «лепил» своих кукол с мёртвых детей, я думаю, он что-то не доводил до конца в ритуале инвольтации, или, может, он вообще какой шарлатан был и не разбирался в том, с чем связывается. Короче, нам надо узнать, что стало с телом Лили после эксгумации, и кто послужил основой для её куклы. Ну, и что стало с телом этого первого ребёнка. А вообще у меня есть план.
- Какой? – Дин насторожился.
- Ты пойдёшь на аукцион и узнаешь, кто купит куклу. Найдёшь адрес этого человека, а дальше – я доберусь до куклы и узнаю, как её уничтожить. Если она на самом деле вольт – в ней должны быть частицы с ДНК Лили или другого ребёнка. Пока я буду разбираться с куклой, ты разберёшься с нужными останками. Если мы упокоим запертую внутри куклы душу… или сущность… или что там ещё… я смогу вернуться в своё тело – исчезнет сила, запечатавшая меня в этом куске пластмассы.

***

- План, конечно, хорош, но для дела ты не годишься в таком виде, - пробормотал Дин и понёс Сэма, возмущённого таким самоуправством, в ванную.
Дин без зазрения совести снял с мелкого его замызганное розовое платье, туфельки положил в мыльницу, а потом очень бережно под струёй тёплой воды стал мыть пластмассовое кукольное тело. Сэм отфыркивался, ворчал и называл брата извращенцем, но тот не обращал внимания и просто продолжал своё дело.
Сейчас Сэм был таким маленьким… и даже хрупким, уязвимым… даже в детстве он не был таким. И теперь Дин с нежностью гладил руки, ноги, спину ставшего куклой Сэма. Не удержался и погладил пластмассовые дерзко торчащие вперёд груди, а потом скользнул пальцем между ног Сэму. Тот заурчал и как-то заметно расслабился. Ему было приятно, да… но не было возбуждения, и это Дин знал точно.
Закончив с мытьём, он завернул Сэма в полотенце и усадил на шкафчик рядом с зеркалом. Попытался отстирать платье… а потом просто махнул рукой и бросил испорченную розовую тряпку в раковину, надо будет потом забрать и выбросить по дороге.
После душа Дин забрался в свою постель и устроил Сэма у себя под боком. Тот поудобнее зарылся в одеяло и вдруг фыркнул:
-Ты ещё большая девчонка, чем я сейчас, Дин. Потому что я никогда не спал в обнимку даже с плюшевым мишкой, а уж тем с куклой.
- Я сплю не с куклой, а с тобой, придурок, - беззлобно рыкнул старший, прежде чем закрыть глаза.
Если Сэм прав насчёт астральной проекции, то тело лучше не тревожить лишний раз. Но утром им в любом случае придётся съехать отсюда и поселиться где-то в другом месте.

***

Следующим утром Дин сделал всё, чтобы покинуть отель как можно незаметнее: сначала стащил тележку для грязного белья, большую, вместительную, с металлической решёткой под дном, куда бережно упаковал тело своего брата, прикрыл сверху простыней, а потом перетранспортировал его по служебному коридору к чёрному ходу, а оттуда – уже к Импале, припаркованной за зданием отеля в тени деревьев. Потом Дин вышел из номера с сумкой на плече, спустился вниз. Расписался на ресепшене, одновременно строя глазки девушке, забиравшей у него ключ. И очень кстати именно в этот момент вчерашняя скандальная дамочка опять закатывала истерики и требовала вызвать начальство, потому что собиралась пожаловаться на вчерашний переполох, а если её будут игнорировать – подаст в суд.
Служащие отеля были так заинтересованы происходящим, что на Дина никто не обратил особого внимания.
Потом, сидя уже за рулём Импалы, Дин отправился искать место потише. Он снял небольшой домик в паре кварталов от отеля, перенёс тело Сэма в дом и как можно удобнее устроил на одной из кроватей. При этом постарался убрать подальше все железные предметы, памятуя, что железо может навредить невидимой связи тела и души, если Сэм и правда испытал на себе нечто вроде астральной проекции.
Сам же Сэм всё это время просидел сначала в номере, потом под курткой брата, потом на пассажирском сиденье… а потом…
Дин усадил его на соседнюю, свободную кровать и сказал:
- Посиди пока тут, а я смотаюсь в отель, узнаю, кто приобретёт эту… красавицу. Чтобы не терять время, можешь пока поискать что-нибудь о Лили или других детях, с которыми работал этот мужик. Может быть, найдёшь что-то нужное сам…
Он поставил перед Сэмом раскрытый ноутбук так, чтобы мелкому оставалось только нажимать на клавиши ладонями. Сэм сидел, надувшись, и не обращал на брата внимания.
- Ну что ты дуешься? – не выдержал старший и всплеснул руками. – Что тебе мало?
- Я не хочу ходить в этом, - буркнул Сэм и демонстративно отвернулся.
- А чем тебе не нравится твоё новое платье? Ну, подумаешь, кружевной чулок разрезали. Твой же, стираный, не больно чей.
- Это был мой любимый чулок! - огрызнулся мелкий.
Дин недоуменно моргнул.
И тут Сэм сложился пополам от смеха, глядя, как его брат начинает краснеть до самых кончиков ушей, едва осознав смысл этой фразы.
- Ладно, иди уже, Казанова, - устало махнул мелкий в сторону двери.
- Сучка, - только и смог пробормотать Дин, когда выходил из дома.
Иногда его брат был просто невыносим.

Кэтрин Стоун, купившая куклу на аукционе, была известным в городе фотографом и коллекционером. Она собирала игрушки в принципе. Не только фарфоровых кукол, мишек Тедди и старинные паровозики, нет. Она интересовалась машинками, самолётиками, кукольными домиками, мебелью и сервизами и многим, многим другим. Она даже собирала Барби, тех самых, коллекционных, которых выпускают каждый год в очень ограниченном количестве. И мечтала на сегодняшнем аукционе купить Вайбу – ту фарфоровую нечисть, и Барби – Мэрилин Монро. Была одна особенность в том, что интересовало Стоун в этих игрушках: смерть. Видимо, Кэтрин хорошо знала историю Вайбы, раз так на ней зациклилась. Что касалось Монро… Можно было, конечно, просто купить куклу, сделанную по образу великой актрисы, погибшей странной смертью. Но всё дело в том, что именно эту модель выпускали в продажу только в 2002 году, и количество экземпляров было, естественно, ограничено. Кэтрин надеялась купить эту куклу на аукционе, хотя никто из организаторов и не афишировал, что будет такой лот. Видимо, у Стоун были свои связи.
- Она не поверит, что я – именно то, что ей нужно, - сокрушённо покачал головой Сэм и снова повернулся к зеркалу. – Боже… я выгляжу просто ужасно… особенно в этом чулке.
- Ты выглядишь классно, - возразил Дин и опять причесал волосы брата, попытался взбить их, чтобы придать хоть какую-то форму. – И повторю тебе ещё раз. Для нашей легенды всё подходит идеально. А если она и правда такой страшный коллекционер, как о ней говорят… думаю, она узнает в тебе свою мечту даже если вывалять тебя в саже. И потом. Сэмми… откуда в тебе такие девчачьи замашки? Вот увидишь, всё у нас получится.
Щелкнув шарнирами в коленках все три раза, Сэм попытался подобрать под себя ноги, естественно, не получилось – не сгибались кукольные коленки, как у людей. Тогда он тяжело вздохнул и отвернулся от зеркала.
Чулок было ужасно жалко… как это объяснить Дину?

***

Кэтрин вошла в магазин игрушек, собираясь купить что-нибудь из кукольной мебели – для Вайбы надо было присмотреть столик и креслице, чтобы кукла чувствовала себя комфортно в новом доме. Ну, и перекинуться парой слов с Мартой тоже не помешает, может быть, она всё-таки смогла раздобыть где-нибудь интересующую Кэтрин модель Барби?
Аукцион лишь наполовину оправдал её ожидания. За Вайбу, конечно, пришлось выложить огромную сумму денег, но это того стоило. А вот ещё один лот, о котором прошёл тихий слушок, и на который так надеялась Кэтрин, так и не выставили. Хотя, официально его всё равно никто не заявлял, так что вполне вероятно, что это была всего лишь дезинформация. Правда, по отелю ходили странные слухи, что в ночь перед аукционом кто-то забрался в зал, где хранились лоты. Но полиция не обнаружила никакой пропажи. Да и следов взлома не было. Как будто сигнализация сработала сама по себе.
Но Кэтрин думала, если что и могло пропасть, так это один-единственный лот – коллекционная Барби «Подарочный набор: Мэрилин Монро» по фильму «Как выйти замуж за миллионера». Ведь именно её так и не выставили…
Впрочем, вариант, что это всё только слухи, никто не отменял.
Войдя в нужный зал, Стоун сразу обратила внимание на этого человека. Он стоял рядом с Мартой и очень внимательно слушал, что она ему говорила. Та же показывала ему несколько моделей готовой одежды для Барби. Молодой человек – не будем спорить, действительно привлекательный, - держал в руках куклу, завёрнутую в белое кружево.
У Кэтрин мгновенно перехватило дыхание, едва она разглядела Ту Самую Родинку на кукольном личике.

- Жаль, что у вас не сохранилось «родное» платье, - говорила Марта покупателю, - обычно именно этим они и ценны, эти коллекционки… ну, если не считать портретного сходства куклы с оригиналом, если это модель знаменитости. Но одного внешнего сходства всё равно мало. Могу… могу предложить вам ещё вот это – вечернее платье, коктейльное…
- Нет-нет-нет-нет, - молодой человек замотал головой, – мне нужно собрать для неё нормальный человеческий гардероб. Ну, знаете, брючки там, рубашки, курточки… Я хочу, чтобы ей было комфортно в этом, - тут он густо покраснел, - ну и… из обуви что-нибудь. Приличное. Сапожки найдутся? Желательной на этой… на платформе, а не на каблуке.
- Конечно-конечно, - тут же заворковала Марта, почувствовав, что имеет дело с одним из тех странных людей, которые считают кукол живыми. – У нас всё есть. Я просто подумала, что вы хотите подобрать замену утерянному платью…
Она повела парня с куклой туда, где были разложены упаковки с кукольной одеждой.
Кэтрин присмотрелась: этот парень нёс свою Барби так, будто она была живым ребёнком. Ей нравилось, когда к куклам относились, как к людям, поэтому симпатия только росла.

***

Он вышел из магазина с пакетом в одной руке, а другой рукой прижимал свою куклу к груди. Выглядел он не очень довольным покупками, и тогда в голове Кэтрин созрел план.
Нет, она не собиралась отнимать у парня его сокровище… но… может быть, он согласится одолжить куклу на пару дней?
Стоун медленно шла за молодым человеком, стараясь не терять его из вида. Что ему предложить? Как вообще подойти к нему? Проследить до его дома? А что дальше?
Когда парень направился прямо в Центральный парк, она поняла, что это – её шанс. Возможно, единственный.

***

Молодой человек сидел на скамейке за деревянным столом, каких немало в парке, и раскладывал свои покупки. День был тёплым, безветренным, и солнечный свет бликами отражался в светлых короткостриженных волосах сидящей на столе куклы. Её хозяин распаковал джинсовый комбинезончик и показал своей Барби, тихо сказав:
- Надеюсь, тебе нравится, потому что лучше у них всё равно ничего не оказалось.
Кэтрин несмело подошла к парню и, негромко кашлянув, произнесла:
- Здравствуйте… надеюсь, не помешала?
- О, нет, что вы… - парень снова покраснел. – Я всего лишь демонстрирую своей новой подружке наши покупки. Присаживайтесь.
- Новой? – Стоун тут же уцепилась за это.
- Ну, да. Нашёл её брошенной на улице как-то. Стало жалко, подобрал. Красивая всё-таки… Очень долго она пролежала у меня в сумке – я много путешествую – а вот сегодня я всё-таки решился приодеть её.
- Вы знаете, что вы счастливый обладатель коллекционной модели?
- Что? Правда? Ни за что бы не подумал! – он как-то неуверенно рассмеялся. – Хотя вот в магазине мне говорили что-то подобное. Что, вроде как, это модель Монро из какого-то фильма… Но, знаете, когда я нашёл её… она была похожа на грязный пыльный веник. А её одежда превратилась в бесформенную тряпку. Я бы в жизни не подумал, что это Монро.
Кэтрин помолчала, разглядывая сидящую перед ней куклу. Вообще-то… эта Барби отличалась ото всех своих сестёр. Она выглядела… слишком живой. И улыбалась так, будто улыбается только своему хозяину. Наверно, и правда – у кукол есть своя душа, и они страдают, радуются и любят, как люди. Стоун нравилось думать об этом, и она всегда старалась уловить эту душу, показать её другим.
С этими мыслями Кэтрин решительно предложила:
- А давайте я сошью вашей Мэрилин новое платье? Точь-в-точь как то, что у неё было? Я умею. У меня хобби шить для кукол. Могу вообще сделать ей роскошный гардероб – именно такой, какой вы сами захотите!
Молодой человек явно не ожидал такого напора, он озадаченно посмотрел на Барби, будто спрашивая у неё совета, а потом, чуть нахмурившись, спросил:
- Что взамен?
- Фотосессия вашей красавицы. Я профессиональный фотограф, Кэтрин Стоун, - и она сразу же сунула ему в руки свою визитку.

***

Дом Кэтрин, большой особняк на три этажа, казался самым настоящим царством игрушек. И сейчас, погружённый в сон, этот дом… немного пугал.
Сэм понятия не имел, как здесь живёт сама хозяйка этого дома. Ему казалось, что все эти игрушки за ним наблюдают. Он знал, почему Стоун интересуется игрушками, судьба которых так или иначе была связана со смертью: она считала, что такие игрушки на самом деле живые, и будет легче показать именно их внутренний мир – обо всём этом фотограф столько раз писала на своём блоге…
За один только прошедший день Сэм уже натерпелся такого, что хотелось повеситься. У него отобрали его импровизированную тогу из убитого кружевного чулка – ладно хоть не выбросили, он бы сам тогда прибил кого угодно. Его осмотрели со всех сторон, общупали… заново уложили волосы – уже в первоначальную причёску, ту самую, как у Монро. А потом ему долго кроили и шили, восстанавливали То Самое Розовое Платье. Ещё его долго одевали, переодевали, любовались им… и уже так хотелось сделать какую-нибудь гадость этой дамочке…
А когда всё закончилось, его оставили в «мастерской», как называла эту комнату Стоун, сидеть на ярко-розовом резиновом диванчике из набора мебели для Барби.
Сэм знал, что в доме есть ещё и «студия», где Кэтрин фотографирует свои модели.
Но вот в какой именно комнате находится Вайба, он не знал.

***
Сэм дождался, когда всё стихнет, и в коридоре погаснет свет, после чего встал со своего игрушечного дивана и подошёл к краю стола, на котором его, собственно и оставили.
Надо как-то спуститься вниз…
Он очень радовался, что на нём сейчас было не то розовое платье, а джинсовый комбинезон, купленный ему Дином, и полусапожки на платформе. Кэтрин после примерки переодела его именно в это, видимо, решив, что так ему будет комфортнее отдыхать.
Ну, не сказать, что именно отдыхать, но точно стало комфортнее. Сползать с этого стола по куску ткани, оставшемуся после раскроя платья. Правда, пришлось очень постараться, чтобы спустить край ткани на пол и не уронить её всю.
Сэм легко соскользнул вниз по розовому шёлку и тут же зашагал к двери. Он очень надеялся, что дверь не заперта на ключ.
Ему повезло – дверь даже была неплотно закрыта.
Кукольных сил всё-таки было мало, чтобы открыть дверь пошире, но он справился и с этим. Теперь нужно сообразить, куда идти дальше.
Больше всего на свете Сэма пугала сейчас лестница. Потому что кукольная физиология явно не рассчитана на такие подвиги. Ноги не особо сгибаются, руками не ухватишься, рост маленький… хоть вешайся. Тут же, на розовом лоскуте, оставшемся от платья. И то не повесишься – башка быстрее отвалится. Кукольная. Которую всегда можно надеть на место.

***

В коридоре было очень тихо и темно. Сэм выглянул из-за двери и оценил обстановку.
Две двери напротив и две в конце коридора. Одну из них можно не проверять – там ванная, это он знал точно, потому что его проносили мимо, когда дверь туда была открыта.
Он прокрался к ближайшей из дверей напротив и попытался открыть её – получилось.
Странно. Неужели эта Стоун вообще не беспокоится о сохранности своей коллекции? Или это у неё такая крутая охранная система, что бояться нечего? Сэм представил, что могут наснимать камеры, если они там стоят, и ему сразу стало как-то не очень хорошо.
Но отступать было некуда, и он просто вошёл в комнату.
Это оказалась та самая «студия» - Сэм догадался по штативам для фотоаппарата, о ножки одного из которых чуть не убился в темноте.
Всё-таки ходить на цыпочках – не самое удачное состояние. Да ещё с негнущимися толком коленками.
Было не очень светло, хотя на улице и горел фонарь. Всё, что смог рассмотреть Сэм в этой комнате – это большое пустое пространство у стены, несколько столов с разной аппаратурой, которую с пола в полутьме вообще не разглядеть… и два больших плюшевых медведя в дальнем углу, сидящие в кресле.
Что-то в этих медведях было странным, и Сэм решил подойти к ним поближе, чтобы рассмотреть.
Они были какие-то непонятные, и даже пугающие. Сэм приблизился к креслу ещё немного…
…и чуть не отскочил назад, когда услышал невнятное тихое бормотание, немного шепеляво-картавое, совсем по-детски:
- С нами не иглают… нас не любят… к нам не пускают детей… потему?
Сэм сначала растерялся, но потом тихонько позвал:
- Эй… вы меня слышите?
- Мы скутяем по хозяйке… - продолжали бормотать медведи. – Потему её у нас заблали? С нам не иглают… нас не любят…
Они бормотали это и бормотали, на грани слышимости, повторяя одно и то же, как будто заело пластинку.
И тут Сэма осенило: с людьми случается «эхо смерти», видимо, у игрушек бывает что-то… похожее.
От этой мысли мурашки побежали по коже, и он попятился назад, не желая знать, что случилось с их хозяйкой. Не желая…

Прежде чем войти во вторую дверь, которая вообще не была закрыта – осталась приличная щель, - Сэм прикрыл глаза и три раза глубоко вздохнул. Не хотелось увидеть подобное тому, что было в «студии». Очень не хотелось. Будь он человеком – его бы до сих пор била мелкая дрожь.
В этой комнате оказалось скопище… Барби. Самых разных. Фонарь на улице как раз очень удачно светил – в самое окно, и было хорошо видно стоящих на подставках, сидящих в креслах, полулежащих на диванчиках и кушетках кукол абсолютно одинаковых по сути своей, но в то же время… действительно очень разных.
Такое количество даже пугало, и Сэм не понимал, почему Кэтрин столько их насобирала. Неужели каждая из этих Барби…
Ему снова стало нехорошо.
Деревянной походкой, на абсолютно нежелающих сгибаться ногах, Сэм осторожно подошёл к ближайшему стеллажу. Прислушался.
Было тихо, никто не бормотал.
Он успокоился и даже облегчённо выдохнул.
И чуть не взвизгнул от ужаса, когда одна из кукол повернула к нему свою голову и тихо спросила:
-Новенькая?

***

Всё следующее утро Сэм опять терпел экзекуцию: его снова раздевали, переодевали, на него шили… потом – два с лишним часа его фотографировали. И, слава Богу, это было не в «студии», потому что находиться в одной комнате с теми двумя медведями…
Сэм старался не вспоминать ужасы прошедшей ночи.
Ближе к полудню его наконец-то оставили в покое, и Стоун удалилась обедать. Ожидалось, что после обеда она уедет в центр города – по делам. Сэм надеялся этим воспользоваться.
А сейчас он сидел в «мастерской», одетый в очередную обновку, только что ему сшитую. На нём были длинные льняные шорты и свободная шёлковая рубашка. Вполне терпимо, да только на шее болталось неимоверное количество ниток бисера. Как у той чернокожей Барби с перьями в голове, или что у неё там, – «Сокровище Африки», кажется.
Через полтора часа Стоун и правда ушла из дома по тем самым «своим делам». И Сэм, не раздумывая, сиганул со стола прямо в корзинку с лоскутами, стоящую на полу. Обратно как-нибудь заберётся, это сейчас неважно. Важнее успеть сделать задуманное.
К счастью, у Кэтрин нет постоянной прислуги, и в доме после её ухода остались только куклы, потому что ассистентка ушла сразу, как только закончили запланированную фотосессию с Сэмом.
План был таков: надо добраться до ближайшего телефона, а для этого придётся спуститься в гостиную.
Лестница.
Но и тут Сэм придумал выход – спасла всё та же корзинка с лоскутами, в которой он, порывшись, нашёл моток тесьмы и нечто недошитое, напоминающее карман на петельке. Сунув тесьму в «карман», Сэм поволок за собой этот импровизированный мешок к лестнице. Там он очень старательно примотал тесьму к перилам, а потом, обернув руку тесьмой так, чтобы точно за неё зацепиться, стал очень осторожно спускаться вниз. Это было очень рискованно, но другого выхода не было. Впрочем, сейчас он пластмассовый – кожу не сотрёт, и даже если упадёт вниз – не разобьётся. Хотя последствия могут оказаться очень даже не предсказуемыми… кто знает.
На весь путь от стола в «мастерской» до журнального столика в гостиной ушло минут сорок. А никто и не говорил, что будет легко.
И вот, заветный телефон лежал перед Сэмом. Он уверенно нажимал ладонями на кнопки – а давить приходилось сильно – и надеялся, что Дин услышит звонок.
Трубку взяли сразу. И они с Дином фактически одновременно выпалили:
- У меня есть новости!
- Давай ты, - потребовал Сэм в трубку, сев на поверхность журнального столика поближе к микрофону телефона, чтобы Дин лучше его слышал.
- Короче, я узнал, что случилось с Лили на самом деле. У этого мужика, Уинкокса, был дочь. Тоже тяжело больная. Что-то с печенью, точно не скажу – информации мало осталось. Он делал куклу не для Лили, а для своей дочери. Эта тварь фарфоровая должна была высосать из Лили жизнь, чтобы жила дочь Уинкокса.
- Вот это да… Ни за что бы не подумал, - пробормотал Сэм. – Значит, кукла как раз и создана, чтобы убивать… и сейчас ей очень не хватает «донора». Ты нашёл информацию о дочери Уинкокса?
- Да, нашёл. Сначала думал, что придётся ехать в Чикаго, но потом оказалось, что при переносе старого кладбища, где её похоронили – не поверишь, она прожила сто восемь лет! – городские власти решили кремировать тех, у кого не осталось родни, которая могла бы возразить. Кремировали в целях экономии места. Так что… сжигать нечего.
- А сама Лили? Что с ней стало после эксгумации?
- По желанию бабки кремировали тоже. Чтобы можно было похоронить в фамильном склепе рядом с родителями. Ничего нет, чисто.
- Тогда остаётся сама кукла. Я тут поговорил с девчонками…
- С какими ещё девчонками, Сэм? – Дин нервно рассмеялся. – С кем ты там мог разговаривать?
- С куклами, Дин, с огромной коллекцией Барби. Тут у этой Стоун настоящий дом с привидениями. Надо будет разобраться с этим, когда закончим начатое. Короче, все эти игрушки, которые собрала Стоун в своём доме… они… живые.
- Чего? Не шути, Сэмми. Я понимаю, что ты попал в страну игрушек и тебе вполне светит повстречать тут своего Щелкунчика…
- Заткнись и слушай, - рявкнул Сэм в трубку, – у меня совсем мало времени. Короче, эту тварь я ещё не нашёл, но девчонки сказали, что такие живут на первом этаже. Стоун сегодня уже жаловалась на головные боли и слабость. Сечёшь? Я думаю, что всё дело в самой кукле. И я с ней разберусь. Кстати, как там… моё тело?
Заминку другие даже не заметили бы. Но Дин наверняка понял, что его брат очень взволнован. И очень испуган.
- Не дышит и не дёргается. Я присматриваю за тобой, Сэмми, поверь, - голос у Дина сейчас звучал очень тепло.
Сэм глубоко вздохнул и ответил:
- Я знаю. Ладно, я пошёл, мне ещё на второй этаж возвращаться.
- Будь осторожен.
- Ты тоже.

Эту ночь Сэм ждал так, как не ждал даже Рождество в детстве. Если бы он был человеком, его бы сейчас точно колотило от нервного напряжения. Стоун продолжала жаловаться на головные боли – даже решила сегодня не фотографировать. Спать она легла раньше вчерашнего.
Сэм снова спустился со стола уже опробованным способом – прыгнул в корзинку с лоскутами, а потом отправился искать хозяйскую спальню. Он ничуть не сомневался, что Вайбу надо искать именно в спальне Кэтрин, а не в комнате, где на полках собраны такие же фарфоровые куклы.
Где находится хозяйская спальня, Сэм уже знал, и ему повезло, что на первый этаж спускаться не придётся. Зато придётся подниматься на третий.

***

Дин ходил по комнате, не находя себе места. Ему очень хотелось бросить всё и бежать спасать Сэма, но оставить без присмотра… Сэма он тоже не мог. Оставалось только надеяться, что мелкий справиться сам. Если бы Дин мог, он бы уже начал молиться.
Ночь обещала быть долгой.

***

Спальня Кэтрин была в самом конце коридора, и Сэм заходил очень осторожно, боясь, что случайный скрип двери, которая и тут была неплотно прикрыта, разбудит Стоун.
Незакрытая дверь сразу же насторожила Сэма. И он ничуть не удивился, увидев на туалетном столике рядом с кроватью куклу. Ту самую. Вайбу.
От куклы исходило зловещее зеленоватое сияние, и оно тянулось к спящей женщине. Кэтрин слабо застонала, но не проснулась.
Не зная, что сделать ещё, Сэм подскочил к туалетному столику и дёрнул за свисающий вниз шнур от сотового телефона, который оказался как раз под куклой. Вайбу зацепило шнуром и опрокинуло со столика. Раздался жалобный звук бьющегося фарфора, но кукла открыла глаза, светящиеся в темноте зелёным.
И Сэм понял, что не может двинуться. У него перехватило дыхание и сильно сдавило где-то внутри его пластмассовой кукольной груди. Стало ужасно больно, и не хватало сил бороться с этим.
Кукла попыталась встать с пола, что-то внутри неё хрустнуло, и тогда она просто поползла вперёд, с трудом переставляя свои фарфоровые руки, длинные локоны мешали ей, но она продолжала ползти к Сэму.
В голове звенела пустота, Сэм понимал, что ему осталось недолго, потому что странный светящийся зелёным дым вдруг окутал его и потянулся к ползущей по полу Вайбе. Сэму казалось, что из него вытягивают все его внутренности, он почувствовал, что падает.
- Не смей её трогать! – завопил кто-то тонким голоском, и рядом с Вайбой разбилась маленькая вазочка, которую швырнули с туалетного столика. – Монстр! Чудовище!
В куклу со столика полетели бутылочки с духами, косметика, пачка сигарет… а потом тяжёлая пепельница с глухим ударом приземлилась прямо ей на голову.
Сэма отпустило, и он наконец-то смог вдохнуть.
- Эй? Ты живая? – позвали его откуда-то сверху.
- Вроде да… - пробормотал он, всё ещё пытаясь отдышаться.
- Осторожно! Она снова!
Сэм отскочил в сторону ещё до того, как фарфоровая тварь набросилась на него. Под руку попал осколок разбитой вазы, и тогда он сделал единственное, что мог в такой ситуации: оттолкнул Вайбу в сторону и, когда она тяжело упала на спину, хрустя разбитым фарфором в шёлковом платье, бросился на неё, метя прямо в живот.
Кукла завопила таким голосом, что задрожали стёкла в окнах.
- Зажигалку! И соль! – выкрикнул Сэм, не оборачиваясь, надеясь, что его спасительница поймёт его.
Он кромсал осколком шёлк платья, пытаясь добраться до матерчатого, набитого ватой живота Вайбы. Это было единственное место, где могли спрятать частицы с ДНК умерших девочек. Он кромсал и кромсал, боялся остановиться, а кукла выла и брыкалась, пыталась оттолкнуть его, но вот материя поддалась, и из живота полыхнуло зелёным светом, а потом в спальне снова воцарился полумрак.
- Вот… - ему под локоть пихнули мешочек с морской солью и серебряную зажигалку.
Сэм обернулся. Рядом с ним стояла ещё одна Барби, – Медуза Горгона, - волосы её растрепались, а змей, обвивавших её руки, она, видимо, потеряла, когда спрыгивала на пол с туалетного столика. Или когда швырялась в ползущую по полу Вайбу всем, что только было на столике её хозяйки.
- Помоги, - попросил он Медузу.
Вдвоём они распотрошили фарфоровую тварь окончательно. Сложили в пепельницу детские локоны и обрезки ногтей, кусочки ваты, пропитанные чем-то тёмным, посыпали морской солью из мешочка, а потом подожгли зажигалкой. Справиться со всем этим вместе оказалось гораздо легче.
- Спасибо, - тихо пробормотал он Медузе, глядя, как горит огонь в пепельнице.
- Она хотела убить хозяйку. Спасибо тебе.
Сэм промолчал.
Он надеялся, что едва огонь догорит, как он снова окажется в своём теле, но ничего не происходило – огонь погас, а он…
- Ты ведь не кукла, - выдала вдруг Медуза. – Ты… что-то другое.
- Нет, не кукла. И мне надо уходить.
- Далеко?
- Далеко.
- Один не дойдёшь, - замотала она головой и вдруг потянула его к выходу из спальни.
Её платье с корсетом было очень узким, и она так смешно ходила.
Кэтрин так и не проснулась, и даже жуткий вой умирающей куклы не разбудил её. В комнате стоял отвратительный запах сгоревших волос и ногтей, и поэтому Сэм очень спешил покинуть это место.
Медуза привела его в одну из соседних со спальней комнат, показала на гору игрушек рядом с большим кукольным домом и сказала:
- Вон там стоит машина, в ней есть батарейки. Сейчас, ночью, ты сможешь водить её, мы иногда катаемся на ней. Но тебе надо, поэтому забирай.

***

Номер кажется пустым и каким-то неуютным, от сильного ветра тихонько дрожат стёкла в оконной раме, а там, снаружи, непроглядная темень. Дин сидит на своей кровати, молчаливый и совершенно опустошённый. Время идёт, но ничего не меняется – его брат по-прежнему неподвижный, едва тёплый, не дышащий. Кажется, что Сэм умер – даже сердце его не бьётся.
Время идёт, электронные часы показывают без пяти минут двенадцать. Уже почти полночь, но ничего нельзя изменить.
Дин ходит по дому, иногда останавливается, замирает и прислушивается к звукам с улицы. В какой-то момент ему кажется, что снаружи по асфальту ездит игрушечная машинка. Но уже через секунду снова становится тихо.
Показалось.
Он снова обходит все комнаты, проверяет, не изменилось ли состояние тела его младшего брата. Но нет, всё по-прежнему.
Беспокойство уже давно не растёт – оно просто зашкаливает, и сердце колотится в груди так, что кажется, будто оно в любой момент проломит грудную клетку.
Странный звук заставляет его замереть на месте прямо посреди коридора.
Дин прислушивается.
Звук повторяется снова – стучат в дверь, мелко и настойчиво.
Ничего уже не соображая, Дин бросается к двери, распахивает её… и замирает на пороге.
Перед ним стоит Сэм, всё ещё в теле Барби. На нём маленькие джинсы, рубашка, всё какое-то мятое. Волосы его торчат в разные стороны, но Сэм стоит, гордо сложив руки на груди. На пластмассовой барбячьей груди…
А за ним обнаруживается розовый Кадиллак, заднее сиденье которого доверху забито кукольными шмотками.


- Ты угнал у Стоун кукольный автомобиль?! – Дин не мог прекратить ржать, он уже почти лежал на полу, продолжая сотрясаться от смеха.
- Ну, должен же был я хоть на чём-то до тебя добраться. Оставаться там у меня уже просто не было сил, - Сэм фыркнул и вдруг потянулся к брату. – Хочу на ручки!
- Какая же ты… девчонка, - Дин вытер слёзы, выступившие на глазах от долгого смеха. – Иди сюда.
Они стояли в коридоре, и Дин бережно прижимал к себе лёгкое пластмассовое тельце своего младшего брата, который так и не смог вернуться в своё человеческое тело, хотя и победил фарфорового монстра.
- Ой… - вдруг пробормотал Сэм. – Зеркало, мне срочно нужно зеркало!
- Что такое? – переполошился тут же Дин. – Что-то случилось?
- Кажется, у меня пепел сигаретный в волосах…
- Ну, блин… - Дин горько улыбнулся, но всё-таки отправился искать зеркало.
Сэм возился у него на руках и всё пытался вытряхнуть из своих волос воображаемый пепел.
Зеркало было в ванной, и когда они встали перед ним…
У Сэма в миг потемнело в глазах, горло сдавил спазм, и он забился в руках брата, его тело выламывало от дикой боли…
- Сэм? Сэмми?!
А потом он снова мог дышать. Дышать полной грудью, и боль прошла, а во всём теле была такая странная вялость…
- Сэм?! – снова раздался вопль Дина, но доносился он откуда-то издалека.
- Дин? Ты где? – Сэм попытался сесть и тут же свалился на пол, потому что руки подломились, и он не удержался на краю… кровати.
- Сэмми?!
Дин возник в дверях спальни, всё ещё прижимая к груди эту смешную куклу.
- Кажется, я дома, - Сэм неловко улыбнулся и застонал – болела голова, которой он стукнулся об пол, когда падал.

Кэтрин неловко улыбнулась, когда к ней подошёл хозяин Барби-Монро.
Она назначила встречу в небольшом кафе недалеко от дома, и сейчас не знала, как начать разговор.
- Будете кофе? – спросила она, улыбаясь.
- Не откажусь, - молодой человек улыбнулся ей в ответ.
- Хорошо. Сейчас принесут – я заказала два. Понимаете… Дин, я сегодня утром проснулась, а дома такой погром… и… кажется, меня ограбили. Пропала ваша Мэрилин и весь её гардероб… кроме одной вещи.
Она несчастными глазами посмотрела на сидящего перед ней молодого человека и продемонстрировала ему оставшийся у неё кусочек белого кружева, из которого она всё-таки сделала для куклы приличное платье-сарафанчик.
- Ох… - только и смог выдавить Дин, когда увидел кукольную одёжку. Он потёр подбородок, тоже явно пытаясь подобрать слова, и наконец выговорил. – Знаете, я сегодня утром обнаружил под своей дверью вот это… и мне почему-то показалось, что машинка – ваша.
Он поставил на столик принесённый с собой большой бумажный пакет с ручками. Из этого пакета он вытащил ещё одну пропавшую игрушку – розовый Кадиллак для Барби.
- Не знаю, что оно там делало, но… я почему-то сразу подумал о вас. В машине сидела моя кукла, и вся её одежда, которую вы любезно предложили сшить, была с ней же.
Он бережно посадил на столик и саму куклу.
- Знаете, - продолжил Дин, - к ней прилагалась вот эта записка.
Кэтрин взяла протянутый ей лист бумаги.
«Дорогая мисс Стоун, от имени всех ваших игрушек очень вас прошу об одной вещи: пожалуйста, дайте возможность детям играть с нами. Нам не хватает детского внимания. Особенно тем двум медведям, которые у вас в студии. Мы скучаем по смеху и радости детей. Я даже готова остаться у вас, только, пожалуйста, разрешите нам радовать детей. Это же так важно для нас, игрушек. Вы ведь как никто другой знаете, что у нас есть душа.
Мэрилин».
- Ой… - пробормотала Кэтрин и зажала себе рот рукой. Было видно, что она вот-вот заплачет. – О тех медведях… никто не знал. Никто. Их подарили моей старшей сестре. Она умерла от пневмонии, когда меня ещё не было… Мне никогда не разрешали играть с ними…
- Давайте… сделаем так, - Дин придвинул свою куклу к ней поближе. – Мэрилин будет теперь ваша, она будет жить у вас…
- Но она же такая дорогая! И вам наверняка тяжело будет с ней расстаться!
- Мы с вами поменяемся вот на это кружевное платье, - он тепло улыбнулся. – А вы возьмёте к себе Мэрилин, и сделаете детей вашего города самыми счастливым, позволив им играть вашими игрушками. Что скажете?
Как ни сомневалась Кэтрин, но письмо в её руках, сидящая перед ней кукла и улыбка Дина заставили её согласиться с этим таким заманчивым предложением.

- Я обожал этот чулок! – сокрушался Сэм, сидя на кровати и теребя в руках кукольное платьице из белого кружева. – А теперь его нет… Это была моя любимая пара!
- Да что в них такого? – не выдержал Дин и тоже сел на постели.
Он не понимал, почему его мелкий снова закатывает истерики на эту тему.
- Ты мне подарил их перед моим отъездом в Стэнфорд.
- И что? Я подарил тебе тогда ещё две пары – чёрные и телесного цвета!
- Да! Но именно в белых чулках ты позволил наконец-то тебя трахнуть!
О… а вот об этом Дин благополучно забыл.
- Хорошо, Саманта… доставай мой любимый комплект чёрного белья, сегодня будет первый раз, когда я тебе дам, после Стэнфорда.


---------------------------------------
*Урановое стекло - стекло, окрашенное окисью урана в красивый жёлто-зелёный цвет с довольно интенсивной зелёной флуоресценцией. Их варка не представляет затруднений, но широкое применение ограничено дефицитностью соединений урана. Появление уранового стекла оценивается по крайней мере 79 г н.э., которым датируют мозаику, найденную на римской вилле на мысе Посиллипо в Неаполитанскoм заливe (Италия) в 1912 году и содержащей жёлтое стекло с 1% содержанием оксида урана.
**«Вред ДЭИР» А.Соловьёв, взято отсюда.




Автор иллюстрации: HerbstRegen

© since 2007, Crossroad Blues,
All rights reserved.