Чертов упрямец

Автор: 80 миль в час

Пейринг: Сэм/Дин, упоминание о Дин/Ронда Херли

Рейтинг: NC-17

Жанр: романс, PWP

Дисклеймер: Все права на сериал "Сверхъестественное" принадлежат Эрику Крипке

Примечание: написано для Конеко.


Сэм - самый упрямый человек, из всех, кого Дин когда либо встречал в своей жизни. Даже отец не годится ему в подметки, нет, даже близко. Потому что логику отца Дин понимает, по крайней мере, хоть иногда. С Сэмом же все безнадежно. Он может захотеть чего-то невообразимо идиотского, упереться рогами в пол, как слоны упираются бивнями, Дин видел это на Энимал Планет, и все, никаких разговоров.
И не то, чтобы Сэм хотел чего-то не того, нет. Скорее, неожиданного, вот. Не к месту. Например, мороженого в самый Сочельник, когда они сидят втроем в мотельном номере, отец и Дин пьют яичный коктейль, а Сэм куксится в углу дивана, и Дин ну вот точно знает, в чем дело, но идти на улицу двадцать четвертого декабря в Миллоне, штат Вашингтон он не собирается.
Или Сэму хочется закончить год в конкретной школе, хотя в Луизиане отец выследил баньши, которая собирает головы, буквально коллекционирует. И это же важнее, чем получить какую-то бумажку вместе с остальными двадцатью остолопами, которых Сэм знает всего лишь месяц.
Или вот как сейчас, когда Сэм…
- Я хочу трахнуть тебя.
Нет.
Надо было начинать с Ронды, да, с Ронды, тем более, это с самого начала была ее идея, Дину бы такое даже в голову не пришло.
Самое смешное, что со временем он бы, наверно, даже забыл об этом, как забываешь о не самом приятном - окей, стыдном - случае в жизни. Если бы потом, после Ронды, не случился Сэм.
Когда Дин уходил домой, то спрятал розовый комок в карман, как трофей. Он - не из тех коллекционеров, кто прятал в шкафу одежду женщин, с которыми переспал. Но это был особый случай. Может быть даже ему хотелось попробовать это еще раз, теперь уже одному, в ванной, за закрытой дверью, когда дома никого не будет, и Дин сможет надеть их и разобраться, в конце концов, что это было.
Но хитрожопый остроглазый Сэм - и как это он еще не ослеп от такого количества прочитанных книжек - замечает не вовремя вылезшую из кармана резиночку, и коршуном бросается к Дину.
- Что это?
Дин запихивает руку в карман, сжимает предательский кусок и отходит от Сэма на безопасное расстояние.
- Ничего.
- Дин.
Говорят, что есть попугаи, которые могут выговаривать только одно слово, но при этом использовать все возможные интонации человеческого голоса. Вот это вот точно Сэм.
- Что ты хочешь?
- Что у тебя в кармане?
Дин использует свою любимую защиту - нападает.
- Женские трусики, конечно. Снял их сегодня с Ронды. Они еще до сих пор пахнут ее девочкой. Хочешь проверить?
Дин достает руку и раскрывает ладонь, сжатая ткань распускается, как цветок, розовый с черным.
Сэм должен был уже сделать свое фирменное лицо - о господи, какой ужас, Дин - и свалить в комнату.
Но вместо этого он хватает трусики, щурится на Дина, и нюхает их, как пес, который выискивает наркотики, с очень сосредоточенным лицом.
Блядь, думает Дин.
- Ты врешь, - довольно заявляет Сэм. - Они пахнут не ею.
- Ооо, а ты, конечно, в свои четырнадцать ботанских лет такой знаток, Сэмми.
- Они пахнут тобой.
И в этом Сэм, конечно, разбирается.
Дин вообще-то старается об этом не вспоминать особо, но у него хреново получается, и иногда, даже во время самого офигенного секса с самой симпатичной девчонкой новой школы… ну, случаются казусы, короче, потому что оказывается, что та взаимная полуслучайная дрочка, которая происходила у них с Сэмом ночью под одеялом, оказывалась лучше всего. И когда Дин вспоминал, как Сэм потом прижимает руку к лицу и громко вдыхает, у него срывалась вся программа, и нужно было объясняться, ждать и начинать по новой.
- И ты запомнил?
Сэм краснеет, но взгляд не отводит.
- Запомнил.
Это смешно, Сэм ниже Дина на полголовы, но он умудряется нависать и давить. Хотя, конечно, ему в этом очень помогают розовые стринги в руке. И то, что Дин совершенно не умеет врать Сэму.
- Отстань, Сэм, какое твое дело?
Сэм мрачнеет.
- Ты прав. Никакого.
До ночи все тихо и спокойно, Сэм сидит в своем углу на кухне, где больше света от окна, потом притаскивает туда лампу из комнаты и строчит что-то в своих тетрадках. Разговаривать он отказывается, а когда вечером со смены возвращается отец, молча собирает свои учебники и уходит в комнату.
Дин убирает после ужина, попивая пиво - отец не заморачивается с законами, после того, как Дин закончил школу, никто не запрещает ему открыть банку вечером. Главное, не давать Сэму и не попадаться с фальшивыми правами в магазине.
Он подумывает посмотреть телевизор вместе с отцом, но там наверняка сейчас идет какая-нибудь документалка о войне, и ему это совсем неинтересно, а отбирать пульт, как у Сэма, вряд ли получится. Дин бросает пустую банку в мусорное ведро, засовывает голову в гостиную, получает короткое «спокойной» и поднимается наверх.
В комнате, где они спят с Сэмом, темно, Дин доходит до своей кровати - они тут живут столько, что у него уже успела выработаться мышечная память. Шаг от двери, потом поворачиваешься налево, и упираешься в свою кровать. Он сбрасывает джинсы, думает, стоит ли идти в душ, но потом стягивает и футболку. Завтра с утра.
В его кровати лежит Сэм. Спит, вытянувшись, вдоль стенки, оставляя Дину добрых две трети матраса и почти все одеяло. Это случается так часто, что Дин уже перестал возмущаться. Он либо будит Сэма и отправляет его в свою кровать, либо молча перекладывает его.
- Сэм, - пробует он, - Сэмми, проснись.
Сэм напрягается под его рукой, потом ворочает головой.
- Хочу тут, - сонно бормочет он.
Дин цокает языком.
- Вставай, отец дома, утром влетит, если он зайдет нас будить. Я тебя прикрывать больше не буду.
- Ммм, Дин, я уже сплю.
Дин еще раз толкает его в плечо, но это бесполезно, судя по всему. Сэм уже устроился на ночь.
Он забирается под одеяло, нарочно дергая посильнее, чтобы раскрыть сэмовский бок, прижатый к стене. Сэм в ответ только ворчит и прижимается к нему. Он абсолютно голый, как и Дин, но сон все равно оказывается сильнее.
Дин просыпается от того, что что-то ползет по его ногам, вверх, от колен по бедрам, неприятно цепляя волоски. Он щурится от бледного утреннего света, пытаясь рассмотреть, что там затеял Сэм, и едва не падает с кровати, удерживаясь рукой за спинку в последний момент, на чистом рефлексе.
Маленький подонок сидит в ногах, между ногами, и медленно-медленно, осторожно натягивает на Дина те самые злосчастные стринги, будь проклята Ронда Хэрли. Он умудрился добраться почти до самого главного, и теперь черная, кружевная резинка растянулась под самыми яйцами.
- Сэм, - сдавленно хрипит Дин, потому что отец ведь спит в соседней комнате. Сэм вскидывает голову, у него виновато-вызывающий взгляд, и вместо того, чтобы остановиться, он вздергивает стринги вверх, до самого упора, больно щелкая по члену.
- Извини, извини, - бормочет Сэм и поглаживает непоместившуюся головку. Вроде как, пытается облегчить страдания.
Ни фига это не похоже на то, как было с Рондой, пусть даже утренний стояк хорошо тянет, но после сэмовских телодвижений он быстро проходит, и остается только полосочка, неприятно врезающаяся между половинками задницы.
- Сэм, какого?
- Она тебя попросила или ты сам захотел? - спрашивает Сэм. Он явно изо всех сил пытается выдержать невозмутимое лицо, но получается у него плохо. Впечатление портят глаза, горящие, как будто Сэмми выудил какой-то редчайший манускрипт с верхней полки у Бобби.
- Сэм, отвали, прошу по-хорошему. - Дин прекрасно понимает, что это - фразы в пользу бедных, он недокручивает серьезности так же, как Сэм недокручивает равнодушия.
Он ведь знал, в своей мерзкой гнилой глубине знал, как именно ему хочется повторить новый опыт. Может быть, расклад был немножко другой, и он представлял себе Сэма на кровати, на спине, с расставленными ногами. Неважно. Представлял же.
- Я думаю, это она. Ты, конечно, любитель всяких штучек, но попросить ее - тебе просто не хватило бы духу.
Сэм весит раза в полтора меньше, чем Дин, и ему ничего бы не стоило вскинуть бедра и скинуть того на пол, сорвать дурацкие трусы и отправиться в ванную, зализывать раны. Но Сэм чуть наклоняется и прижимается к диновскому члену своим.
- Я хочу тебя трахнуть.
О господи.
Дин дергается, хватая Сэма за колени.
Он даже не думал о таком. Вообще, о сексе с Сэмом, это казалось чем-то… да блин, не думал и все тут. А тем более о том, о чем просит сейчас Сэм. Чтобы он, Дин, подставился? Даже если это будет Сэмми, его младший братишка, тем более, если это будет он.
Сэм не очень уверенно проводит пальцами по основанию члена, обтянутому тонкой тканью. Дин смотрит на его розовые щеки и острые ресницы. Сейчас ему на вид лет десять, и Дину страшно и хочется до одури.
- Ты хоть знаешь, что делать?
Сэм смеется неровно и наклоняется, целуя член Дина, сначала снизу, а потом поднимается вверх, облизывает головку. Они уже делали это, не часто, иногда, обычно это был Дин, Сэму не хватало умения и терпения, он кусался, захлебывался и никогда не доводил дело до конца. Сейчас Дин знает, что это, так - разминка, но мысль вниз не спускается, член по привычке рвется в горячее, трется об чертов атлас, и резинка издевательски елозит в самом подходящем месте - там, где самое чувствительное, где Дин всегда прижимает пальцем, когда дрочит.
Все это - слишком хорошо, и накрывает опять та самая смесь, которая унесла его вчера: стыд и возбуждение от стыда. Он мычит и закрывает глаза, непроизвольно представляет себе, как тоже самое делала Ронда. Целовала и посасывала, гладила языком и оттягивала зубами ткань. Не сравнивается, Сэм агрессивно-неуклюжий и громкий, его протяжные стоны никак не перепутаешь с девчачьим отрывистым попискиванием. Дину это нравится.
Сэм поднимает голову и облизывается, глаза и рот у него блестят.
- Так? - уточняет он.
- Так, Сэмми, - отвечает Дин и поднимает руку. - Иди сюда.
Ему хочется слизать себя с Сэма, обхватить его за пояс и подложить под себя, взять, наконец, контроль в свои руки, но Сэм растопыривает свою ладонь у него на бедре.
- Перевернись.
Похоже на какое-то помутнение, Дин не соображает уже, что можно, что нельзя, когда остановиться и что происходит. Он послушно перекатывается, подгребая под себя подушку, оттопыривает задницу и расставляет колени пошире. Невидимый теперь Сэм шумно вздыхает сзади.
- Дин.
- Давай уже, - бормочет Дин в складку простыни.
Он не знает, что Сэм должен давать, но когда тот запускает пальцы под тонкую полоску и проводит кончиками по входу, Дин сжимается весь, даже кожа на щеках натягивается.
- Сэм, - глухо говорит он, - Сэмми, там же… Ты запачкаешься.
- Ничего страшного, - отвечает Сэм чужим и низким голосом. Дина бросает в жар, ему хочется закончить вот прямо сейчас, потому что все как-то… чересчур.
Сэм поглаживает его, громко дыша, Дин вжимает голову в кровать и выгибает спину, совсем чуть-чуть. Пальцы на секунду исчезают, потом возвращаются, скользкие от слюны, вдавливаются в него, и Дин стонет:
- О, господи.
Не может быть, этого просто не может быть. Дин вытягивает одну руку из-под подушки и прижимает ребро ладони к своему члену, это так хорошо, что по спине пробегает дрожь.
- Дин. Я сейчас… - шепчет Сэм. Он наклоняется над ним, но роста не хватает, и вместо уха слова попадают на спину, укладываются там по позвоночнику.
- Давай уже, ради бога, Сэмми.
Дин расставляет ноги еще шире, его колотит, когда Сэм оттягивает полоску в сторону и утыкается членом. Только бы не заорать, отец же совсем рядом, только бы…
Сэм вставляет, только головку, дергается, удивленно-сдавленно стонет и замирает. Дин через слабое жжение чувствует, как напрягаются и расслабляются мышцы его бедер.
- Ты что?
- Заткнись, Дин, слышишь? Заткнись.
У него опять высокий и детский голос, Дин ощущает, как стекает сперма по бедру, Сэм хочет выйти, но Дин забрасывает руку назад и удерживает его.
- Погоди. Бойскаут.
- Но я же…
Дин толкается назад, вбирая все еще твердый член.
- Ничего страшного.
Он отлично помнит, как это было в его четырнадцать, когда можно было даже не останавливаться после первого оргазма. Главное, чтобы в презервативе места хватило.
- Дииин, - выстанывает Сэм и ударяется в него, острыми косточками бедер вбиваясь в задницу. - О боже, Дин.
Он двигается коротко и без какого либо ритма, Дин понимает, что ему придется заботиться о себе самому. Но когда Сэм вот такой вот - без головы, без мыслей, там, внутри Дина, скользкий и хлюпает на выходе, много не нужно.
Он тянется рукой, но Сэм его опережает, прижимает, просто раскрытую ладонь поверх члена, и трет.
Дин взвывает в кровать и дергается. Хорошо, о, как же хорошо, и там, и там, он крутится, подстраиваясь под неровный сэмовский ритм, сжимает задницу и получает особо резкий толчок и громкий окрик в подарок.
- Тише, - шипит он сквозь стиснутые зубы. - Тише, Сэм.
Сэм роняет голову ему на спину, прижимая острый подбородок к позвонку. Так получается, что давит с трех сторон, и Дин не выдерживает. Он кусает щеку изнутри, чтобы не заорать, и кончает в сэмовскую ладонь.
Сэм смеется, потом обрывает сам себя свистящим вдохом, коротко-коротко вздрагивает и догоняет Дина.
Он так и лежит сверху, неожиданно тяжелый, все еще в Дине, возит щекой по спине. У Дина под правым локтем торчит пружина, и он почти слышит, как ворочается и откашливается за стеной отец.
- Тебе не больно? - неожиданно участливо спрашивает Сэм. Дин начинает смеяться, напрягаясь, и выдавливает его из себя, с громким чавкающим звуком.
- Фу! - вся забота в момент куда-то пропадает, Сэм дает ему подзатыльник и скатывается с постели. Дин падает на живот и морщится от прикосновения мокрого одеяла.
- Иди мойся, принцесса.
Сэм фыркает, потом запускает палец под резинку и больно хлопает ею по заднице.
- Не вздумай их выбрасывать.
- Я тебе оставлю, как трофей, - великодушно пожимает плечами Дин. Он надеется выкроить минут десять на сон.


 
© since 2007, Crossroad Blues,
All rights reserved.