Работа за сорок долларов

- Сорок и ни центом больше, пацан. Ты просто куколка, но все равно не стоишь пятидесяти.
У Сэма перед глазами - как красная тряпка. Он стоит за дверью и подслушивает. Ему ничего не видно, но и не надо.
- Договорились, сэр.
- Боб.
- Боб.
- Приходи ко мне завтра.
- Только на полчаса. Мне брата из школы забирать.
Дин говорит это - все это - своим чертовым голосом, тем самым, который Сэм иногда в полушутку называет рабочим.
Тем самым, которым он подхлестывает Сэма на пробежке - давай, мелочь, еще треть мили. Тем самым, которым он пресекает сэмовский бунт на корню. Сядь и допиши, потом пойдешь играть в футбол.
Тем самым, которым он заводит Сэма в постели, с полоборота, с нуля до сотни за пять секунд - хочешь, я тебе отсосу, Сэмми?
Дин продает себя за сорок долларов, Сэм хочет убить отца, прямо сейчас, голыми руками, придушить, он знает, у него хватило бы сил, на одном адреналине.
Значит, у них опять закончились деньги, значит, их с самого начала было мало, потому что Дин способен прокормить их на пятерку в день и еще оставить себе на пиво, а Сэму - на карандаши или кеды.
Значит, это происходит уже не первый раз, ведь они в Моберли, штат Миссури, всего пять дней, а Дин уже нашел, с кем…
За обедом Сэм молчит и смотрит на довольно улыбающегося Дина.
Он вообще-то никогда этого не делает - вот так вот просто, при свете дня, не в спальне, не в кровати, или под душем, или на заднем сиденье Импалы.
Ладно. Обычно он не делает так на кухне, потому что однажды их чуть не застукал отец, Дин едва успел выдернуть руку из сэмовских шорт, сбросил со стола поднос с новыми чашками и получил серьезный нагоняй.
Но сейчас Сэм встает со своего стула и усаживается на колени к Дину, который от неожиданности роняет ложку.
- Не ходи туда, - говорит Сэм, своим голосом, отчаянно краснея - куда ему до Дина в этом плане. Но он пробует, пытается, не хочет Дина с Бобом. - Дин. Пожалуйста.
И ерзает.
Он тоже может так, если нужно, тоже включает все те штучки, от которых Дин едва слышно охает, и ругается, прикусывает Сэму кончик уха или шею, стараясь не оставить след. Он не будет стоить сорок долларов, Сэм знает, хотя бы потому, что у него нет такого опыта. Но для Дина он постарается.
- Сэмми, ты чего это?
- Не ходи туда, Дин. Хочешь, я…?
Он не может сказать это с первого раза. Прячет лицо и вместо этого прижимается задницей к диновскому члену, уже твердому там, в джинсах.
- Ревнуешь, сучка, - тихо смеется Дин и обхватывает Сэма за пояс, толкается вверх, имитируя, показывая, что может быть, что будет вот прямо сейчас.
Сэм молча качает головой. Он не понимает, не понимает.
Дин усаживает его на край стола, даже не стягивая с него мягкие спортивные штаны. Все будет быстро, так, как Сэму нравится больше всего, как будто случайно, как будто они не смогли удержаться и вцепились друг в друга там, где были. Сэм обнимает диновские бока коленями и трется об него. Он старается не стонать слишком громко, кусает губу или грудь Дина, через рубашку.
Дин - такой же, нетерпеливый и заведенный, он толкается в Сэма и говорит, иногда срываясь:
- Хочу тебя трахнуть. Сэм.
Они еще не делали этого. Дин всегда говорит “нельзя”, и Сэм разочаровано стонет. Но иногда он говорит “еще рано”, и Сэм может кончить от такого обещания.
- Да, пожалуйста, пожалуйста, Дин, - бормочет он, раздвигая колени на секунду, потом сжимая их еще сильнее.
Дин в этот раз кончает первым, крепко зажмурившись. Сэм бездумно вдавливается в него, с каждым ударом чуть ли не подпрыгивая.
- Хочешь пойти со мной, Сэмми? - спрашивает Дин хриплым голосом - Посмотришь.
Сэм вскрикивает и кончает, заливая диновскую руку.
***
- Улыбайся, - говорит Боб, строго прищурившись. - Улыбайся по-честному, я тебе не верю.
Дин косится на Сэма, закатывает глаза, вздыхает, на секунуду делается очень серьезным, а потом вспыхивает сотней ватт, до глаз, до клыков в уголках улыбки, так широко, как он улыбается только Сэму.
Сэму хочется его поцеловать, он вцепляется в стул обеими руками и нервно дергает ногой.
- Вооот, - Боб довольно кивает, - отлично, парень.
И возвращается к рисунку.
На листке бумаги - ватмане, как объяснил Боб - подросток, обнимающий сиюящую девчонку, становится все больше похожим на Дина. У него - та же растрепанная голова, тот же рот, за который вчера так долго торговались, и теперь - те же глаза.
Сэму было так стыдно сегодня утром, когда Боб накормил их обоих разогретой пиццей, показал краски и усадил Сэма за собой: “ты же захочешь смотреть, правда, пацан?”. Дин смеялся над ним одними глазами, со своего модельного стула, потом - когда Боб отвернулся - облизал рот и потыкал языком в щеку изнутри.
Да, Сэм больной, он уже давно знает, с тех самых пор, как первый раз кончил в ванной, согнув колени, от одной только мысли, что его там трогает Дин.
***
Через месяц они уезжают отсюда. Сэм оборачивается и смотрит на придорожный щит: Добро пожаловать в Молбери, где вечная весна!
Весна - это Дин, с той самой улыбкой за сорок долларов. Сэм поворачивается и ловит ухмылку отца в зеркале заднего вида.
- Хорош, правда, Сэмми?
Дин стонет, а они вдвоем смеются, громко и бесплатно.

© since 2007, Crossroad Blues,
All rights reserved.