Звери

Она осторожно вдыхает, первый раз коротко, потом - боль не появляется - поглубже. Похоже, что сломанных ребер нет, значит, можно жить. Как жить, когда ты висишь, прикованная к потолку за запястья, а твои голые пальцы ног едва-едва достают до пола, Джо еще не решила, но лучше так, чем, ко всему, еще и истекать кровью в проколотое легкое. Руки у нее болят так, что, казалось, еще чуть-чуть, и кости вырвутся из суставов, и тогда ей уже будет все равно. Но это чуть-чуть все никак не наступало, и ей приходилось привыкать, терпеть, хотя привыкнуть не получалось.
Джо не кричит и не зовет на помощь, понятно же, что на помощь никто не придет, а вот тот или те, кто подвесил ее, как тушу под потолком, могут заинтересоваться. Она молчит и думает, перебирает в голове варианты. Вариантов ровно два, они оба прикреплены к бретельке лифчика, и достать до них - никак. Джо хочется реветь, уже не от боли, а от дурацкой обиды и злости на саму себя, но нельзя, нельзя. Все это - потом.
Комната, в которой она болтается - пустая, но это не подвал и не какой-нибудь каменный мешок, обычная комната в обычном доме, только нет мебели, как будто его только что построили, и жильцы еще не успели обустроиться. Не за что зацепиться, пусто и гладко, окно, за которым неясное зеленое поле, и дверь, которая открывается внутрь.
- Привет, Джо.
Она не удивлена, честно, ни капли, потому что знала, на что шла, и что может быть в конце. Но все равно страшно, до дрожи в уже затекших ногах, и она на секунду закрывает глаза, по-детски надеясь, что, может быть, если не смотреть, то Сэм Винчестер исчезнет, как жуткий сон.
Но он никуда не девается.
- Рад, что это ты. Честно. Я соскучился.
Сэм подходит к ней вплотную, и она смотрит, не может не рассматривать. Ей хочется замечать его улыбку или, может, наклон головы, или то, как его волосы смешно торчат в разные стороны. Но она видит только глаза. Желтые, как кленовые листья, даже с такими же темными прожилками, с пятнышками ржавчины, и да, он стоит настолько близко, что Джо может видеть все эти мелкие детали.
По-хорошему, она бы должна плюнуть ему в лицо или сказать что-нибудь, как в плохих боевиках. Но от ужаса у нее свело челюсти, и в голове крутится только одно: отойди, пожалуйста, ради всего святого, отойди от меня.
Сэм негромко смеется, как-то даже смущенно.
- Не могу, извини.
Он осторожно кладет ей руку на плечо, и она чувствует, как моча стекает по правой ноге, впитываясь в джинсы. Мама, мамочка, не надо.
- Сэм! А ну не смей!
Дин стоит в дверях, злой, как черт, тяжело дышит, как будто он бежал. Сэм отходит на шаг, а Джо колотит от облегчения.
Это Дин, который никогда не обидит человека, который спас ее, в которого она была влюблена когда-то. Он поможет ей, что бы там охотники ни говорили о нем, он отговорит Сэма, потребует ее отпустить, вытащит ее отсюда, Дин, слава богу, клянусь, я никогда больше, я…
Дин равняется с Сэмом, он в серой футболке и бледных джинсах, все тот же амулет болтается на груди, она замечает все это только потому, что глаз режет тонкая черная линия на шее. Это, наверно, Сэм, думает она, он заставил его надеть, как ошейник, ему же нужно было как-то удержать Дина, там, скорее всего, куча темных заклинаний.
- Ты же не трогал ее? - рычит Дин, не отрывая тяжелого взгляда от Джо.
Сэм кладет ему руку на шею, Джо видит, как большой палец двигается туда-сюда по черной ленте.
- Нет, я ждал тебя.
- Хорошо, - говорит Дин и улыбается.
Джо замирает, не дышит, потому что, тут что-то не так, неправильно, не сходится.
- Пожалуйста, - хрипит она, умоляет, ей хочется упасть на колени перед Дином, потому что, он же может, он ведь старше, и главнее, и…
- Сейчас, - отвечает Сэм, - потерпи немного.
Он говорит это не Джо.
Она плачет уже в открытую, не стесняясь, потому что Дин вытаскивает из-за пояса нож, ее нож, который подарил ей отец.
- Я хочу, Сэм, - говорит Дин, и Джо замечает его взгляд. Бешеный, животный.
И вот сейчас она кричит. Это, конечно, зря, уже поздно и бессмысленно, нужно было понимать раньше, что никто, никто не смог бы остаться человеком рядом с Антихристом.
- Тише-тише, ты чего?
Сэм гладит ее по спине, но она смотрит только на руку Дина, ту, в которой нож. Только пусть это будет быстро, боже, пусть будет быстро.
Дин режет руку, внутреннюю сторону плеча, длинно и глубоко, продлевая боль низким рычанием. Она орет вслед за ним, дергаясь, пытаясь оттолкнуться, но позади - рука Сэма, которая уверенно придерживает ее.
- Ты смешная.
Она кричит опять, на этот раз оттого, что Дин наклоняется и впивается в надрез, сначала тянет кровь, а потом кусает, рвет зубами рану, и боль пробивает до самого нутра, ее тошнит, сухие спазмы царапают горло, из уголка рта вытекает желчь.
Дин отклоняется и облизывается. Он смотрит на Сэма, чуть приподняв голову, Сэм подхватывает его за подбородок и улыбается, так нежно.
- Ты все никак не научишься держать себя в руках.
- Я могу держать в руках только тебя, Сэмми, - окровавленный рот растягивается в дикой ухмылке, Дин отпускает руку Джо и прижимает лезвие ножа к паху Сэма.
Сэм смеется, запрокинув голову.
- Ты запачкался, дай я тебя оботру.
И он целует Дина, мягко слизывая кровь с губ, придерживая рукой голову, толкаясь в нож, как в твердый кулак. Дин кусает его в ответ, отпихивая Джо, чтобы быть ближе.
- Сэм, - говорит он, - Сэм.
- Хочешь ее? Вкусная, да?
Дин стонет и кусает еще раз, так сильно, что Джо видит рвущуюся губу.
- Сейчас, сейчас все будет.
Джо думает, как бы качнуться так, чтобы напороться на лезвие животом. Но нож уютно устроился у Сэма между ног, и у нее нет никаких шансов.
- Не переживай, - мягко говорит Сэм, - Дин давно не ел, так что все закончится быстро.
Он обхватывает шею Дина длинными пальцами и легко расстегивает ошейник.

© since 2007, Crossroad Blues,
All rights reserved.