My Dark Angel

Автор: Фелиша

Бета: NQ. aka Chimera

Пейринг: Сэм/Алек; упоминается Дин/Сэм

Рейтинг: R

Жанр: ангст, кроссовер

Дисклеймер: Все права на сериал "Сверхъестественное" принадлежат Эрику Крипке

Краткое содержание: 2021 год. Очередное дело приводит Сэма в постапокалиптический Сиэтл, где в полнолуния происходят жестокие убийства, но нападавшим, к его изумлению, оказывается не вервольф, а генетически созданное существо, сбежавшее с секретного правительственного объекта под названием «Мантикора». Однако убийца-трансгеник далеко не главный сюрприз, поджидающий Винчестера на этой охоте…

Предупреждения:
1)AU: в «Сверхъестественном» примерно с 5.06, хотя отдельные совпадения возможны и дальше; в «Темном ангеле» – где-то с середины эпизода 2.17, то есть общественность пока не узнала о существовании трансгеников.
2) Дин не пережил Апокалипсис.

Примечание: Кроссовер с т/с «Темный ангел» (Dark Angel, 2 сезона, 2000-2001 г., проект Дж.Камерона), где роль Алека исполнял Дженсен Эклз.


The wise man said just walk this way
To the dawn of the light
The wind will blow into your face
As the years pass you by
Hear this voice from deep inside
Its the call of your heart
Close your eyes and your will find
The passage out of the dark

«Send Me an Angel» by The Scorpions


«Оборотень на городских улицах», «Мутанты атакуют», «Они среди нас» кричали заголовки «желтой» прессы Сиэтла, снова и снова публикуя размытую, явно обработанную в PhotoShop фотографию получеловека-полузверя. На самом деле, этим статьям было уже несколько месяцев, и Сэм обратил бы на них не больше внимания, чем на обычные для подобных изданий опусы о нашествии инопланетян, якобы устроивших двенадцать лет назад так называемый Импульс, если бы не телерепортаж из Сиэтла, сообщающий о серии жестоких убийств в пятом и шестом секторах города. Судя по лунному циклу, это вполне могло быть делом лап оборотня, а фотографии неизвестного монстра, похожего то ли на человека-пса, то ли на вервольфа-мутанта лишь подтверждали эту теорию.
Сэм, кстати, ничуть не удивился бы, окажись зверушка действительно новой разновидностью оборотня. Апокалипсис, может, и не дошел до своего логического завершения, но Люцифер тогда на несколько месяцев превратил Землю в свою игровую площадку, и за это время вся известная охотникам нечисть не только катастрофически размножилась, но и самым непостижимым образом мутировала. Вервольфы при трансформации действительно начали обрастать шерстью, вампиры стали бояться солнечного света, но и приобрели воспетую в мифах способность к гипнозу, демоны обзавелись иммунитетом к соли, а доппельгангеры перестали бояться серебра. Впрочем, отсечение головы по-прежнему оставалось универсальным способом против любых материальных тварей, и Сэм вот уже двенадцать лет практически не расставался на охоте с мачете.
Конечно, псинка с фотографии могла оказаться и настоящим мутантом. В том смысле, что не очередной переродившейся нечистью, а творением рук человеческих. Около полугода назад некто Зоркий, называющий себя борцом за свободу и периодически взламывающий телевизионную сеть с шокирующими разоблачениями великих мира сего, сообщил о тайном правительственном эксперименте по созданию генетически усовершенствованных солдат. Тем же вечером объект, который он назвал «Мантикорой», база, где якобы содержали выращенных трансгеников, взлетела на воздух, а в новостях сообщили, что это был обычный террористических акт, и в уничтоженном комплексе на самом деле находился госпиталь для ветеранов. Если Зоркий говорил правду, то, очевидно, что создатели «Мантикоры» в спешном порядке заметали следы, и все погибшие при взрыве люди в действительности были как раз теми самыми генетическими мутантами. Сэм не исключал, что кто-то из них мог спастись и добраться до того же Сиэтла, но существо, крупным планом напечатанное на обложке «New World Weekly», едва ли могло быть идеальным солдатом. В представлении Винчестера, внешне они не должны были отличаться от обычных людей – как, скажем, Люди Икс… Или он сам.
Конечно, над генами Сэма поработала не наука, а магия, но самого факта этого не меняло – он тоже был мутантом. Быстрее и сильнее обычного человека, с повышенной регенерацией и кое-какими ментальными способностями. Цену за дар-проклятье, которым наградили его Азазель и Руби, приходилось платить немалую, но, снова оставшись один, Сэм окончательно смирился с тем, что он фрик. В конце концов, со сверхъестественными силами у него было куда больше шансов против мутировавшей нечисти, чем у обычных охотников. В первые годы после Апокалипсиса полегла почти вся «старая гвардия» – из тех, конечно, кто вообще пережил Пришествие Люцифера. Из окружения Винчестеров уцелел только старый жук Бобби, и Сэм даже звонил ему иногда, как в старые-добрые времена, обращаясь за советом. Сингер был единственным, что связывало Винчестера с прошлым – он и черная Шевроле Импала, правда, не уже 1967, а 2009 года выпуска.
«Детка» Дина, как и ее хозяин, не пережила последней битвы Добра и Зла. Мощный выброс энергии, случившийся, когда братья Винчестеры все-таки повергли Люцифера, породил небывалой силы электромагнитный импульс, вырубивший всю технику на тысячи миль вокруг, а в эпицентре вообще разыгралось настоящее светопреставление, вроде тех, что так любили создатели сериала «Горец». В результате, от находившейся там Импалы осталось едва ли не меньше, чем после памятной аварии, а Сэм не обладал умениями брата, чтобы снова собрать ее фактически по кусочкам. Да и не хотел он, если честно. Не раз спасавшая им жизнь, Импала заслужила уйти в лучший мир вместе с Дином.
Сэм мотнул головой, отгоняя мрачные, рвущие сердце мысли. Почти двенадцать лет прошло, а эта рана по-прежнему болела так же невыносимо мучительно, как и в тот день, когда он в третий уже раз хоронил старшего брата. Иногда у Винчестера получалось не думать об этом, отвлечься охотой или просто бытовыми проблемами, которых в пост-импульсной или, вернее, постапокалиптической Америке, превратившейся в страну Третьего мира, у охотников на нечисть, как и у всех остальных, существенно прибавилось. Но забыть того, кто составлял смысл твоей жизни… Да, однажды Сэм фактически отказался от брата, но в тот момент он все еще был не в себе после пережитой «ломки», ему казалось, что это Дин отрекся от него первым, а жить без него… Те четыре месяца стали настоящим Адом и для Винчестера-младшего, но снова остаться один он, как ни странно, больше не боялся. Просто потому, что знал – этого не будет. При всей своей силе Сэм едва ли вышел бы живым из схватки с Лилит, не будь ее убийство тщательно спланированным жертвоприношением, так что о будущем в тот момент Винчестер-младший уже не волновался. Однако он выжил, и даже смог вернуть Дина… чтобы спустя всего несколько месяцев снова потерять его, на этот раз уже навсегда.
С досадой хлопнув дверью Импалы, Сэм почти физическим усилием заставил себя сосредоточиться на деле. Давай, Винчестер, сконцентрируйся! У тебя уже четыре трупа, все бывшие военные и, судя по отчету патологоанатома, у каждого отсутствует сердце. Так что с вероятностью девяносто процентов это все-таки вервольф, а не одичавший трансгеник. Непонятно только, где он охотился раньше, ведь растерзанные трупы в пятом и шестом секторах стали появляться именно в это полнолуние. Может, в трущобах? Совершенные там убийства едва ли освещаются в вечерних новостях, собственно, брошенные в подобных местах тела вообще почти никогда не находят. Впрочем, сменил оборотень территорию охоты или нет, логово у него или в Терминал-Сити, так называемом городе отверженных, или в каком другом неблагополучном районе Сиэтла. И отсюда возникает вопрос – как тварь перемещается между изолированными друг от друга городскими секторами? Уж точно не через КПП, а чтобы незаметно миновать высоченный забор с сигнализацией на границе сектора, нужно мозгов определенно побольше, чем у трансформировавшегося вервольфа.
Задумчиво наморщив лоб, Сэм еще раз оглядел огороженное желтой лентой место преступления. Буквально в десятке метров от мелового контура на асфальте находился канализационный люк, и, хотя следов крови на решетке было не видно, присмотревшись повнимательнее, Винчестер понял, что ее совсем недавно сдвигали. Ну, что ж, это не первый оборотень на его памяти, который предпочитает передвигаться по канализации! Найти в сети схему городских коммуникаций и, совместив ее с картой Сиэтла, отметить там места нападений вервольфа, было минутным делом. Похоже, обитала тварь все-таки в Терминал-Сити. В этом районе когда-то располагались биохимические лаборатории, но из-за отключения энергии во время Импульса произошла какая-то утечка, и городские власти, не имея средств на ликвидацию аварии, просто закрыли территорию. Вот только люди там все равно жили – те, кому просто некуда было больше идти. Секторная полиция в Терминал-Сити не заглядывала, так что при желании там мог спрятаться даже динозавр, не говоря уже о получеловеке-полуволке. Наверно, в этих трущобах вервольф и охотился, пока его не потянуло на более деликатесное мяско. Используя ведущий из Терминала канализационный туннель, монстр попадал в главный коллектор и оттуда уже выбирался на поверхность, причем в его передвижениях явно прослеживалась некая система. С каждым разом он дальше и дальше уходил от логова, а все убийства происходили в радиусе двухсот-трехсот метров от очередного канализационного люка, попадавшегося оборотню на пути. Чтобы устроить засаду, Сэму этой информации было более, чем достаточно.
Восход полной луны застал Винчестера возле коллектора, выходящего из Терминал-Сити, где он рассчитывал перехватить вышедшего на охоту оборотня. Но, увы, как это часто случается, столкновения с действительностью его план не выдержал. Что-то или кто-то спугнул тварь, и та, судя по звукам, ломанулась в соседний туннель. Труба, которую караулил Сэм, была самым коротким, но не единственным путем из Терминала в главный коллектор, так что оборотню ничто не мешало вылезти на поверхность где-нибудь в другом месте. Во всяком случае, возвращаться в седьмой сектор он явно не собирался – вервольфы всегда охотились на строго определенную дичь, чаще всего на тех, кого ненавидели или боялись в человеческом обличье, а бомжи в обносках военного образца в трущобах, видимо, перевелись.
В результате, гоняясь за чертовой тварью по канализации, Сэм все-таки опоздал. Пока он искал нужный люк и выбирался на поверхность, оборотень уже выбрал новую жертву – на этот раз полицейского, форма которого тоже могла сойти за военную, и когда привлеченный звуками борьбы Винчестер подоспел к месту нападения, лежавший на земле коп уже захлебывался кровью из разодранного горла. И хотя сердце вервольф ему вырвать пока не успел, Сэм повидал на своем веку достаточно смертельных ран, чтобы понять – до приезда медиков парень не дотянет, как ни старайся.
Приглушенно выругавшись, охотник вскинул оружие, собираясь нашпиговать тварь серебром так, чтобы оно у нее из ушей потекло. Мантра «Всех не спасти» Винчестеру и раньше-то не особенно помогала, а уж после того, как он фактически начал Апокалипсис, превративший обычную нечисть черт знает во что, подобным ошибкам вообще не могло быть оправдания.
Сэм целился в сердце, но, очевидно, оборотень услышал или почуял его, даже несмотря на приличное расстояние и подветренную сторону. Первая пуля, пройдя мимо, высекла из стены каменную крошку, вторая, пущенная с поправкой на движение, все-таки зацепила тварь, но та была слишком быстрой, гораздо быстрее обычного вервольфа, и все, что охотник успел разглядеть, прежде чем монстр нырнул в соседний переулок, это окровавленная морда человека-пса с обложки «New World Weekly». Что ж, приятно осознавать, что он хотя бы не ошибся с главным подозреваемым! Винчестер собирался любой ценой достать эту тварь, и не только чтобы предотвратить новые убийства. Вокруг так называемого мутанта ощущалась явственная сверхъестественная аура, что означало наличие магии в его крови, а Сэм после изматывающей охоты на стаю вендиго, потребовавшей применения его способностей, был практически на нуле. С тех пор ему, как назло, попадались одни только призраки – по-прежнему самый многочисленный вид нечисти – и Винчестер ясно чувствовал, что, если он в самое ближайшее время не получит новую дозу, то у него начнется первая стадия «ломки», а там недалеко и до того, чтобы сорваться и снова начать пить кровь одержимых. Ящик Пандоры, который открыла Руби, запечатать, как выяснилось, было уже невозможно – с этим Сэму не смогли помочь ни ангелы, ни сам Бог, но пока он подпитывался за счет оборотней, вампиров и прочих человекоподобных тварей, именно Винчестер контролировал свои силы, а не они его, как это было перед освобождением Люцифера. Но Сэм знал, что стоит ему еще раз попробовать кровь демона, и он действительно превратится в монстра похлеще той нечисти, на которую всю жизнь охотился. А Дина, чтобы остановить его, рядом уже не будет.
Преследовать вервольфа, или что там это такое было, пришлось опять по канализации. Что, ему в этой клоаке медом намазано что ли? В прежние времена нечисть не утруждала себя особой конспирацией. Люди, как правило, все равно не верили тому, что видят, или просто уже не успевали ни о чем рассказать, так что те же оборотни спокойно бегали по улицам, сверкая волчьим оскалом и глазками с вертикальными зрачками. Эту же тварь упорно тянуло в канализацию! То ли, попав полгода назад под вспышку камеры, она теперь чисто инстинктивно опасалась передвигаться по поверхности, то ли была умнее, чем среднестатистический вервольф, но факт оставался фактом – Сэму опять пришлось несколько километров шлепать по грязным, вонючим туннелям. На этот раз, правда, у него был конкретный след – пятна крови, которые оставлял за собой монстр, позволили охотнику с легкостью выйти на его логово.
Единственное, что смутило Сэма, так это место, где находилось жилище оборотня – даже близко не Терминал-Сити! Тоже трущобы, но далеко не самое худшее место в городе. Наоборот, до Апокалипсиса здесь обитали весьма обеспеченные люди, и дом, где затаилась тварь, двенадцать лет назад неплохо бы смотрелся на обложке какого-нибудь элитного журнала. Может, оборотень жил здесь, когда еще был человеком? Впрочем, для Сэма все это значения не имело. После Мэдисон он перерыл массу информации о вервольфах и в конце концов убедился, что спасти их действительно невозможно – только освободить, не дав убивать и дальше.
Монстр бросился на Винчестера, едва тот переступил порог заброшенного дома. Обычный оборотень не стал бы для него серьезной проблемой – теперь Сэм почти не уступал этим тварям по силе и скорости реакций, но неизвестный мутант оказался настолько круче своих собратьев, что даже несостоявшийся Антихрист в драке с ним на какую-то секунду почувствовал себя зеленым новичком, впервые вышедшим против нечисти. Первым же ударом вервольф умудрился выбить у него из рук пистолет, и Сэму ничего не оставалось, кроме как схватиться за короткий мачете, который он прятал под курткой.
Они закружили друг против друга в смертельном танце – глаза в глаза, клыки и когти против клинка, и Винчестер вдруг понял, что его противник ведет себя совсем не как положено обезумевшему под действием луны оборотню. Рычащее и оскаленное, словно зверь, готовый в любой момент вцепиться охотнику в глотку, это существо тем не менее двигалось, нападало и блокировало удары, как самый настоящий солдат, прошедший, к тому же, не самую плохую военную подготовку. Судя по обноскам камуфляжа на нем, такое вполне могло иметь место, однако для вервольфа в состоянии трансформации было вообще-то нехарактерно помнить свои человеческие навыки, и шестеренки в голове Сэма мгновенно закрутились, просчитывая все возможные варианты. Что это – очередной подарочек Люцифера, наделившего одного из самых совершенных хищников подобием разума, или же все-таки спятивший генетический мутант, по нелепому стечению обстоятельств действующий в точности, как вышедший на охоту вервольф? Но откуда тогда у этой твари аура, как у сверхъестественного существа? Конечно, Бобби как-то рассказывал им с Дином, что правительство и иже с ним тоже заигрывало с паранормальными силами, пытаясь достичь в своих экспериментах идеального симбиоза науки и магии, но Сэм всегда считал это не более чем охотничьими байками.
А, впрочем, какая разница – вервольф или трансгеник? На самом деле, для Винчестера имело значение лишь то, что перед ним убийца, монстр! И если к обычному, не помнящему себя в звериной ипостаси оборотню он, как правило, испытывал лишь жалость и сострадание, то это существо, совершающее убийства вполне осознанно, не вызывало у него ничего кроме здоровой охотничьей злости и постепенно нарастающей жажды – рана у монстра на плече невольно притягивала взгляд, пробуждая в Сэме самые, что ни на есть темные инстинкты. За двенадцать лет ему, хочешь не хочешь, пришлось смириться с тем, во что он превратился, но пить кровь вервольфов Винчестер обычно избегал, предпочитая обходиться ракшасами, крокоттами, сиренами и прочей нелюдью, которой после войны развелось видимо-невидимо. Однако именно в крови существ, когда-то бывших людьми, таких, как вервольфы и вампиры, содержалась самая высокая концентрация магии, необходимой Сэму для выживания, и сейчас у него в кои-то веки появился шанс без особых угрызений совести запастись этой энергией впрок.
Оборотень был силен, быстр и хорошо натренирован, но и Винчестер тоже, а рана твари играла ему на руку. Фактически это было лишь вопросом времени, когда он достал бы нечисть мачете, а затем, нанеся решающий удар, смог бы утолить наконец все усиливающуюся жажду. Но чего Сэм уж точно не ожидал, так это что в его схватку с вервольфом вмешается кто-то третий!
– Эй, Джош, если это и есть тот парень, которого мы искали, то я разочарован! Он, конечно, здоровый и лохматый, но на волка похож не больше, чем Макс на кошку.
Этот голос… Рука Сэма, державшая мачете, бессильно опустилась, а сам он замер, оцепенев и перестав дышать, как будто увидел перед собой привидение. Впрочем, обычным призраком охотника в восьмом поколении было не напугать, но вот этим конкретным…
Он стоял в дверях, привалившись плечом к косяку, руки скрещены на груди – обманчиво-расслабленная поза, способная, на самом деле, в любой момент перетечь в боевую стойку. На губах, предмете зависти любой девушки, знакомая самоуверенная ухмылка, но взгляд настороженный и чужой – совсем, как был у Дина после их спасения из монастыря Святой Марии. Напряженное, почти враждебное выражение – оно не шло этому мальчику с лицом его брата, как не подходила и слишком длинная, далеко не «под ёжик», стрижка, какой Дин не носил, наверно, с самого детства. Но это же не Дин, верно? Просто не может быть Дин, твердил себе Сэм. Может, у него опять начались галлюцинации? Но ведь симптомов «ломки», даже самых ранних, еще не было...
– Дин! – имя брата все-таки сорвалось с губ Сэма за миг до того, как сзади раздался подозрительный, явно несущий в себе угрозу шорох.
Впрочем, времени, чтобы предпринять что-нибудь по этому поводу, ему в любом случае не хватило бы – тот, кто подкрался к Винчестеру сзади, двигался быстро, как вендиго, а по физической силе не уступал одержимому. Болевой порог Сэма был выше, чем у обычных людей, а голова явно покрепче, но удар, обрушившийся ему на затылок, свалил бы и пресловутого вервольфа. Сознание выключилось мгновенно. Не было ни боли, ни звездочек перед глазами. Только темнота.
Когда в окружающем его небытии появились голоса, охотник не знал. Они просто были и все, женские, мужские, знакомые или нет – Винчестер сказать не мог, и хотя слова говоривших проникали в его мозг, их смысл оставался где-то за гранью его восприятия. По крайней мере, до определенного момента. Пока он не понял, что говорят трое – двое мужчин и одна женщина.
– …У него нет ни штрих-кода, ни этого клейма с милующимися змейками, что ты так удачно заполучила себе на ладонь.
– Значит, это не «Мантикора» и не «Селективный Культ».
– Отлично, две версии можно отбросить, осталось еще девяносто восемь! Как насчет мозгового имплантанта?
– Нет, он не похож на солдата «Красной серии». Парни, которые гонялись за мной в прошлом году, больше напоминали зомби, да и мои удары были для них не опасней комариных укусов. А этот в отключке уже давно… Может, он просто человек? Очередной псих, вообразивший себя охотником на мутантов.
– Не человек, нет! Слишком сильный. Слишком быстрый. Не такой, как Макс и Алек, но и не человек. Такой, как Джошуа!
– Джош, друг, тягаться с тобой в арм-рестилинге я бы не рискнул. К тому же, мы, кажется, уже установили, что этот лохматик слишком симпатичный, чтобы быть человеком-волком, да и зверем по твоим же собственным словам от него не пахнет. Странно, я был уверен, что он тоже из Икс-серии.
– Я думаю, Джошуа имел в виду, что парень сильнее обычного человека, и такой же быстрый, как он сам.
– Да! Малышка говорит верно. Джошуа сильный, но он не умеет уклоняться от пуль, как Макс и Алек.
– Прости, друг, если бы я не предложил разделиться, тебя бы не подстрелили.
– Ему вообще не следовало идти с нами! Если бы его кто-нибудь заметил…
– Да-да, «люди боятся того, чего не понимают», я помню. Но ни ты, ни я не умеем находить трансгеников по запаху. А этот парень, кстати, и не думал пялиться на Джоша, как на циркового урода. Было такое ощущение, что это далеко не первое создание «Мантикоры», которое он видит… Слушай, Макс, а может, он еще один псевдо-вампир? Ну, как те чокнутые готы, что подсели на кровь одного из наших и в знак солидарности вытатуировали себе на шее штрих-коды. Вдруг этот тип был не в единственном экземпляре?
– Но зачем другому Икс-5 натравливать кого-то на Джошуа?
– Он мог решить, что это Джош нападает на ребят в форме. Или, скажем, наш граф Дракула узнал, кто прикончил его брата, и решил отомстить, убивая близких тебе людей… Черт, какое счастье, что я не остался жить в твоей квартире!
– Тебя никто и не приглашал! И вообще, если этот охотник на мутантов кого-то из нас и знает, так это тебя. Сначала я подумала, что он обознался, все-таки тут очень темно, но зная тебя и твои дурацкие выходки… Никакого понятия о конспирации! Штрих-код не прячешь, в боях без правил участвуешь, да еще и стероидами на чужой территории приторговываешь! Думаешь, к трансгеникам неровно дышат только люди из «Мантикоры»?
– Зато ты у нас сама неприметность, Макс! К тому же, этот тип назвал меня каким-то совершенно посторонним именем. Я такое никогда не использовал.
– Даже на миссиях «Мантикоры»?
– У меня была только одна работа под прикрытием, тебе о ней известно. Плюс четыре задания по ликвидации, но для того, чтобы кого-то убить, сама понимаешь, фальшивая биография не нужна. Если у меня и были документы на этих миссиях, то их не видел никто, кроме таможенников в аэропорту. Так что или парень обознался, или этот Дин еще один мой близнец. Между прочим, пока я не провалил дело Бэррисфорда, а Бен не тронулся умом, превратившись в серийного убийцу, наш с ним коктейль генов считался одним из самых перспективных. По крайней мере, среди трех следующих Икс-серий мои клоны были точно, правда, уже не с кошачьим ДНК.
– О, я в курсе, что ты у нас само совершенство, Алек…
О чем там дальше препиралась эта парочка, Сэм уже не слышал. Имя брата, мельком упомянутое в разговоре, как будто выкачало из его легких весь кислород, но зато муть в голове наконец развеялась, соединив рассыпавшееся на паззлы сознание охотника в единое целое. Голос Дина. Этот парень, Алек, говорил голосом его брата! Мысль была настолько ошеломляющей, что Винчестер и сам не понял, как умудрился сохранить самообладание, не вскочив на ноги и не бросившись к человеку, в лицо которого он всматривался перед тем, как его оглушили ударом по голове. Боль растекалась от затылка к вискам огненными струйками, и хотя сотрясения как будто не было, соображал Сэм все еще с трудом. Обрывки информации из подслушанного разговора, и Дин, которого он увидел, прежде чем вырубиться, никак не желали складываться у него в мозгу в целостную картину. Винчестер сходу мог назвать несколько видов нечисти, способных принимать чужой облик, однако всем им для этого нужен был живой прототип или хотя бы свежий труп. Но Дин умер двенадцать лет назад! И причем здесь эти трансгеники, которые, судя по всему, все-таки существуют? Они что-то говорили о клонах?..
Несмотря на царивший в голове разброд, Сэм изо всех сил старался не показать загадочной троице, что он очнулся, однако шок от мысли о двойнике Дина видимо оказался сильнее его выдержки охотника, потому что дрожь ресниц и сбившееся дыхание мгновенно его выдали. Девушка – Макс, кажется – как раз в подробностях разъяснявшая своему собеседнику, какой он безответственный болван, тут же замолчала, а секунду спустя Сэм скорее почувствовал, чем услышал, как к нему кто-то подкрадывается, бесшумно и мягко, словно кот ступая по скрипучим половицам. Так и не разобравшись до конца, что трансгеники собираются с ним делать, Винчестер инстинктивно попытался затаиться, но, очевидно, притворщик из него действительно был никакой. Носок чужого ботинка ткнулся ему в лодыжку, и голос, от которого сердце Сэма снова зашлось, как ненормальное, насмешливо, но с ноткой предостережения произнес:
– Эй, парень, хватит притворяться, мы уже в курсе, что спящая красавица проснулась! Давай, поднимайся. У нас к тебе куча вопросов.
Не только тембр голоса, но и интонации, манера говорить – все было в точности, как у Дина. Даже Меняющий кожу, фактически скачавший себе мысли и воспоминания старшего Винчестера, не был настолько на него похож, и это стало для Сэма последней каплей. Самоконтроль, инстинкт самосохранения, охотничьи навыки, да самый элементарный здравый смысл дружно вылетели в трубу, и Винчестер все-таки сделал то, к чему все его существо стремилось с той самой секунды, как он понял, что двойник старшего брата ему не привиделся – одним рывком вскочил на ноги и, не обращая внимания на приступ головокружения, буквально шатнулся навстречу мгновенно подобравшемуся трансгенику.
– Только без глупостей! – предупредил Алек, чуть отступая, готовый в любую секунду ответить ударом на удар. – Как ты уже успел убедиться, вон у той цыпочки очень тяжелая рука. Если не хочешь еще пару часов проваляться в отключке, давай обойдемся без резких движений.
Но Сэма не волновало, что кто-то снова подобрался к нему со спины. Очевидно, та самая Макс, потому что предполагаемый вервольф – Джошуа, если охотник правильно запомнил – маячил позади Алека с рукой на перевязи и полосками пластыря на разодранной чьими-то когтями щеке. Если бы Винчестер способен был сейчас думать о чем-то еще, кроме зеленоглазого трансгеника, он бы, наверно, сопоставил факты и сообразил, что кровь, которую он заметил на морде склонившегося над убитым копом «оборотня», принадлежала вовсе не жертве, а самому Джошуа. Но в этот момент Сэм видел перед собой только любимое, знакомое до последней черточки лицо – юное, прекрасное, еще не тронутое печатью прожитых лет и нечеловеческих испытаний, выпавших на долю Дина. Глядя в настороженные глаза Алека, Винчестер на несколько секунд как будто вообще выпал из реальности и очнулся, лишь когда эти самые глаза изумленно расширились, а его собственные пальцы ощутили вдруг прохладную нежность кожи на щеке совершенно сбитого с толку юноши.
– Эй, ты чего? – растерянно выдохнул Алек, но попытки отстраниться или оттолкнуть Сэма почему-то не сделал. Впрочем, странно было уже одно то, что он вообще позволил к себе притронуться, не посчитав движение Винчестера за прямую угрозу.
– Прости, – мечтая провалиться сквозь землю, Сэм со смущенным видом опустил руку. Это же надо было так замечтаться, чтобы начать лапать абсолютно постороннего парня! Хорошенькое начало для знакомства, ничего не скажешь. – Ты очень похож на одного человека. Действительно, похож, – подчеркнул он, заметив, что трансгеник по-прежнему смотрит на него, как на потенциального пациента психушки, – словно брат-близнец. Но он умер, и я… просто обознался, извини.
– А что, если так оно и есть? – появившаяся, наконец, в поле зрения Сэма Макс оказалась хорошенькой латинос, такой же юной, как двойник Дина, и так же похожей одновременно и на фотомодель с обложки, и на живое оружие. – Я имею в виду, у Алека был брат-близнец, – трансгеники обменялись мимолетным, только им одним понятным взглядом, до боли напомнившим Сэму их с Дином переглядывания, – может, как раз с ним ты и встречался?
– Нет, – Винчестер покачал головой, стараясь не обращать внимания на сосущую пустоту в груди, там, где когда-то было его сердце. – Этот человек умер больше двенадцати лет назад, и он был моим братом.
Алек и Макс снова быстро переглянулись, но на этот раз на лицах обоих было откровенное недоумение пополам с напряженной умственной деятельностью. Впрочем, Сэм и сам отчаянно пытался понять, откуда в секретной правительственной лаборатории, занимающейся выращиванием генетически усовершенствованных солдат, мог взяться клон Дина. А что это именно клон, сомнений уже не вызывало. Парень с ДНК его брата, разбавленными, судя по подслушанному в полузабытьи разговору, генами кошки. Как говаривал тот же Дин, очешуеть можно!
Сэм искоса глянул на так и нависающего над Алеком человека-пса. Не вервольф, и то хлеб, хотя выглядел этот Джошуа довольно устрашающе – с собачьей ДНК его создатели явно переборщили. А убийца, выходит, тоже трансгеник, только с волчьими генами. Но тогда возникает очень интересный вопрос – откуда у выращенных в пробирке созданий может быть сверхъестественная аура? Сейчас Сэм ясно видел ее не только у Джошуа, но и у Макс с Алеком. Это что же, все доноры генетического материала для «Мантикоры», были одаренными, как Дин? Но Алеку лет двадцать, может, чуть больше, а в конце девяностых никто и понятия не имел, что у Винчестеров какая-то там особая родословная, и они способны быть ангельскими сосудами. Хотя нет, Азазель, наверно, знал уже тогда, недаром ведь для взлома Первой печати ему нужен был не абы какой праведник, а именно член их семьи. Но чего Сэм искренне не понимал, так это, какое отношение к интригам ангелов и демонов может иметь правительственная организация. Как они узнали, что Дин особенный, и зачем им, черт побери, понадобился его клон?!
Между тем, пока Винчестер размышлял над вопросами апокалиптического уровня, трансгеники то ли пришли к каким-то своим выводам по поводу этой истории с клонами, то ли просто решили, что сейчас у них есть и более актуальные проблемы. Например, охотник-заброда, едва не прикончивший их собакообразного приятеля.
– Может, объяснишь теперь, кто ты такой, и зачем напал на нашего друга? – довольно агрессивно поинтересовалась Макс, перемещаясь поближе к Джошуа и Алеку. Самым угрожающим из этой троицы выглядел, разумеется, оскаливший верхнюю губу человек-пес, к тому же возвышавшийся над своими собратьями на целую голову, но и пристальные взгляды Икс-5, или из какой они там были серии, несли в себе понятное без слов сообщение: «Будь добр, дай нам внятное объяснение происшедшего или очень сильно пожалеешь, что вообще приехал в Сиэтл».
– Все просто: я принял его за убийцу, – решив, что в этом деле они с трансгениками на одной стороне, Сэм честно попытался изобразить один из тех щенячьих, вызывающих доверие взглядов, что лет пятнадцать назад у него получались сами собой. – Вид у него, согласитесь, хищный… Извини, парень, – встретившись взглядом с глухо зарычавшим Джошуа, Винчестер виновато поморщился и повернулся обратно к Алеку, от которого все это время, как ни старался, почти не мог отвести глаз. – Когда я застал его, окровавленного, над растерзанным полицейским, что я еще мог подумать?
– Люди боятся того, чего не понимают, – сердито проворчал Джошуа, откидывая с лица длинные, спутанные волосы, но даже Сэм почувствовал, что великан скорее расстроен, чем зол. – Всегда думают самое плохое. Джошуа просто хотел помочь, зажать рану! А кровь была не только полицейского, – человек-пес повернул голову набок, показывая охотнику располосованную щеку, – Рем и меня поцарапал. Он стал совсем дикий, уже не человек – только зверь!
– Рем? – мгновенно ухватился за информацию Винчестер. – То есть ты знаешь убийцу? Знаешь, кто он?
– Так, стоп, тигр! Мы с тобой еще не закончили, – вмешался вдруг в разговор прежде молчавший Алек.
Последние несколько минут он разглядывал Сэма почти так же внимательно, как и тот его, предоставив всю инициативу в разговоре Макс, но как бы в груди все не переворачивалось под оценивающим взглядом прищуренных зеленых глаз, Винчестер прекрасно понимал, что интерес, написанный на лице Алека, может быть связан только с их специфическим родством. Впрочем, он и сам еще не до конца понимал, что чувствует по отношению к двойнику Дина. Единственное, в чем Сэм сейчас был твердо уверен, так это в том, что он ни при каких обстоятельствах не бросит охоту незаконченной, и если убийца действительно не оборотень, а съехавший с катушек генетический мутант, то помощь других трансгеников может оказаться очень полезной. К тому же, эта компания, похоже, и сама выслеживала человека-волка, а значит, им четверым лучше действовать сообща, а не путаться друг у друга под ногами, рискуя все только испортить. Что ж, придется, видимо, выложить на стол кое-какие карты!
– Спрашивай, – развел руками Винчестер, всем своим видом показывая Алеку, что он не прячет никакого камня за пазухой и вообще готов к переговорам и сотрудничеству. Играть, глядя в лицо Дина, было так же трудно, как тринадцать лет назад, но сейчас Сэм хотя бы не лгал. Просто он слишком изменился за эти годы, и если раньше располагать к себе людей было для него таким же естественным, как дыхание, то сейчас это умение превратилось всего лишь в рабочий прием, в маску, которую охотник надевал, только если возникала насущная необходимость. Вот как сейчас. – И кстати, меня зовут Сэм, – он выдал строго дозированную, но вызывающую доверие даже у копов скромную улыбку Сэмми Винчестера.
– Ладно, Сэм. Допустим, ты принял Джошуа за убийцу и, решив поиграть в охотника на монстров, бросился его преследовать, – судя по тону, Алек был не из тех, кто легко покупается на «щенячьи глазки», однако его тело уже не так напоминало тугую пружину, сжатую, но готовую в любой момент распрямиться, и Сэм счел это хорошим знаком. Впрочем, как оказалось преждевременно. – Разрешение на ношение оружия есть у многих, так что твоя пушка в эту картину более-менее вписывается, но вот чего я никогда не встречал у добропорядочных граждан, так это ножен для мачете под курточкой, – скрестив руки на груди, трансгеник посмотрел на Сэма точь-в-точь, как Дин, заставив того сглотнуть сдавивший вдруг горло комок. – Кто ты такой вообще?
Вопрос был, конечно, закономерный. Алек не упомянул еще о паре ножей и запасе серебряных пуль, которые они с Макс наверняка нашли, когда обыскивали лежавшего без сознания охотника. Очевидно, что у случайного прохожего, вообразившего себя героем комиксов, такого арсенала быть при себе не могло, да и способности Сэма, позволившие ему схватиться с Джошуа на равных, играли явно не в пользу этой версии – недаром же трансгеники так бурно их обсуждали. Несколько секунд Винчестер напряженно раздумывал, какую бы байку выдать этим ребятам, чтобы они согласились с ним сотрудничать, однако, припомнив, какие фантастические теории строились ими о происхождении его сил, Сэм понял, что придется рассказывать все, как есть – иначе его просто примут за какого-нибудь истребителя мутантов или чего похуже. Впрочем, на взгляд человека, которого преследовали когда-то ангелы, демоны и, в довесок, все охотники континента, паранойя трансгеников была вполне оправдана. Желающих убить или поймать выходцев из «Мантикоры» было, скорее всего, в избытке, и ждать, что ему вот так сразу поверят, было попросту глупо.
Другой вопрос, что все попытки рассказать людям правду об охотниках на нечисть обычно тоже ничем хорошим не заканчивались. В лучшем случае Винчестеров называли психами, что, собственно, и сделал Алек, выслушав краткий ликбез на тему «Сверхъестественное существует», а в худшем пытались объявить преступниками и запереть в самую охраняемую тюрьму в стране. В нечисть обычно начинали верить, только когда сталкивались с ней нос к носу! Увы, на этот раз возможности предъявить товар лицом у Сэма просто не было, разве что продемонстрировать свои способности, некоторые из которых ничем, кроме магии не объяснялись. Правда, их использование неизбежно ускорило бы энергетическое истощение и вызвало бы «ломку», но Винчестер и так уже подошел к самой грани. Ему нужен был этот монстр. Нужна была его кровь!
– Ничего более бредового в своей жизни не слышала! – поддержала приятеля Макс, когда охотник закончил, наконец, рассказывать, кто такие вервольфы.
– Ну, история про мутантов со звериными генами, сбежавших из секретной правительственной организации, тоже больше похожа на комикс про «Людей Икс», – не удержавшись, ляпнул Сэм и тут же пожалел о своей несдержанности. Глаза Алека, в которых, в отличие от Макс, читалось в основном насмешливое любопытство, мгновенно стали холодными и пустыми, как бутылочное стекло.
– Предпочитаю термин «генетически усовершенствованный»! – произнес он подчеркнуто-безразличным тоном, но Винчестера этим показным равнодушием было не обмануть. Он слишком хорошо знал, что оно означает. Обида и злость – Сэм достаточно насмотрелся на это выражение в глазах Дина после того, как ушел вместе с Руби, оставив избитого, отчаявшегося брата на полу номера для новобрачных.
Похоже, назвав Алека мутантом, он здорово задел его. Интересно, почему? Учитывая всю эту шумиху, устроенную Зорким вокруг «Мантикоры», трансгеники уже давно должны были привыкнуть к кличкам вроде «мутант», «монстр» или «урод». Но Алек выглядел уязвленным… и как будто разочарованным. Обычно на оскорбления первых встречных так не реагируют. Если только… Да ладно, вот это уже действительно из разряда бреда! Для Винчестера добиться расположения трансгеника было важно не только из-за охоты – что бы там Алек из себя ни представлял, он как две капли воды походил на Дина, и для Сэма этого было вполне достаточно, чтобы парень раз и навсегда стал частью его жизни. Какой частью – это уже другой вопрос, охотник и сам не знал пока, чего он хочет – просто поддерживать с Алеком связь, подружиться с ним или же, чем черт не шутит, зайти гораздо дальше. Но, в любом случае, ему было важно произвести на парня хорошее впечатление. Может, Алек хотел того же? Парень же наверняка понял, что они с Сэмом в каком-то смысле родственники… Что ж, Винчестеру оставалось только надеяться, что он не испортил все, что могло бы быть между ними, этим своим неосторожным замечаниям о мутантах!
Макс, между тем, отреагировала на последнюю фразу охотника куда более эмоционально. Правда, как выяснилось, возмутила ее отнюдь не дискриминация по генетическому признаку:
– Ты подслушивал! – темные глаза девушки буквально испепеляли, но у человека, смотревшего в лицо самого дьявола, этот праведный гнев мог вызвать лишь снисходительную улыбку.
– Ну, извини. Если это такая секретная информация, нечего было чесать языком рядом с потенциальным противником, – состроив виноватую мордочку, Сэм почти умоляюще посмотрел на продолжавшего отмораживаться Алека. Картина была до боли знакомая. – Вы не обижайтесь… насчет мутантов. Я не со зла, – он невесело усмехнулся, вдруг подумав, что самые ужасные вещи в своей жизни говорил и делал именно «не со зла». – На самом деле, я и сам в некотором роде мутант, только не от науки, а от магии. У меня есть кое-какие… паранормальные способности, так что, если хотите, я могу показать их вам… ну, доказать, что сверхъестественное существует.
– Это как же? – заломил брови Алек, и Сэм едва удержался от облегченного вздоха, понимая, что лед разбит. – Произнесешь какой-нибудь «ахалай-махалай», и Джош превратится в собаку, а мы с Макс в кошек?
– Я же не ведьмак, – Винчестер невольно улыбнулся, сообразив, что в юных трансгениках действительно есть что-то кошачье. Этим Алек, кстати, отличался от Дина, и слава Богу, потому что иначе Сэму было бы еще труднее видеть в них двух разных людей. – Я не умею… колдовать. Я могу только, ну, скажем, поднять одного из вас в воздух или что-нибудь в этом роде. Заставить кресло сплясать степ, например.
– Ты имеешь в виду телекинез? – нахмурилась Макс, снова вся подбираясь, как хищник, готовый к прыжку. – Боюсь, это не прокатит в качестве доказательства. Некоторые члены «Селективного Культа» тоже умеют передвигать предметы усилием мысли, – на какое-то мгновение взгляд девушки стал откровенно угрожающим. – И людей, кстати, тоже!
– Не знаю, что там за «Селективный Культ», – слегка ощетинился Сэм, – но моя сила на людей как раз не действует. Только на сверхъестественных созданий.
Он знал, что его ответ прозвучал почти так же резко, как замечание Макс, а это было сейчас совсем ни к чему – еще больше накалять обстановку. Но тема использования своих способностей всегда была для Сэма крайне болезненной. Он никогда не применял их против обычных людей, даже против одаренных и то лишь однажды, и это было, пожалуй, последнее, что позволяло Винчестеру чувствовать себя человеком, а не демонической тварью.
– Полегче, Макс, – Алек чуть наклонил голову, рассматривая Сэма совсем как Дин, когда тот пытался решить для себя, врет ему младший брат или говорит правду. Воспоминание снова отозвалось в груди тупой болью, заставив Винчестера на миг отвести взгляд. – Если добавить в уравнение телекинез, то этот парень здесь точно не по наши души. В противном случае он давно разбросал бы нас, как котят, – явно веселясь, трансгеник покосился в сторону Джошуа, – о, прощу прощения, дружище, и щенят! А потом он просто уложил бы наши тушки рядочком и вызвал Уайета.
Звучало логично и убедительно, во всяком случае, достаточно, чтобы Макс заметно расслабилась, однако, даже убедившись, что Сэм не опасен, она и не подумала сбавить обороты. Охотник волей обстоятельств оказался посвящен в секрет трансгеников, и девушка, в свою очередь, тоже хотела понять, с кем она имеет дело.
– Ты сказал, твои силы действуют только на сверхъестественных созданий. Как же ты тогда собирался делать из нас Питера и Венди?
Сэм чуть заметно вздохнул, понимая, что рано или поздно этот вопрос все равно прозвучал бы. Более того, он и сам хотел разобраться, зачем правительство выращивало генетически модифицированных существ, смешивая ДНК одаренных людей и животных. Возможно, трансгеники могли пролить свет на эту загадку, дать Сэму хоть какие-то подсказки, позволившие бы ему понять, причем здесь его брат, и для чего кому-то вообще понадобилось создавать таких, как Алек. Интересно, прототипы остальных детей «Мантикоры» тоже ангельские сосуды или просто люди с необычными способностями, ведьмы там или медиумы? И как их гены все-таки соединяют с генами животных? Винчестер прекрасно понимал, что научные разработки правительства ушли гораздо дальше, чем думают простые обыватели, но это отнюдь не означало, что «Остров доктора Моро» или «Человек-амфибия» вдруг из фантастики превратились в реальность. Тут и к гадалке не ходи – в «Мантикоре» занимались не только наукой, но и магией!
Однако взять и вывалить всю эту паранормальщину на трансгеников, и без того, наверно, считавших себя фриками, было действительно жестоко. Сэм помнил, как в свое время надеялся, что вся его ненормальность исчерпывается видениями и телекинезом, как хотел верить, что эти проклятые способности сгинули вместе с Желтоглазым. В жизни Алека и Макс, не говоря уже о Джошуа, и без того, наверно, хватало странностей и отклонений от нормы, а тут еще он со своими бредовыми теориями насчет магического происхождения трансгеников! Ребята отреагировали на новость достаточно спокойно, но кому, как не Винчестеру было знать, что они именно сейчас чувствуют.
– То есть ты хочешь сказать, что основная ДНК в наших коктейлях, принадлежала людям со сверхъестественными способностями? – покусывая кончики пальцев, резюмировал Алек. – И что бы все это значило? Ни серия Икс, ни спец-единицы, созданные для особых операций, ничем таким не обладают. Пси-опсы – да, эти чего только не умеют, хоть телекинез, хоть контроль над мыслями, – от быстрого взгляда, которым Алек обменялся с Макс, у Винчестера снова засосало под ложечкой. Правда, на сей раз к щемящей тоске примешивалось странное едкое чувство, подозрительно похожее на ревность. Были эти двое парочкой или нет, но они неуловимо напоминали Сэму их с Дином, а феноменальное сходство Алека с его братом против воли будило в охотнике собственнические инстинкты. Но Икс-5, на его счастье, в отличие от вышеупомянутых пси-опсов, мысли читать не умел и, как ни в чем не бывало, продолжал рассуждать, не замечая, как Сэм не слишком успешно пытается справиться со своими эмоциями. – Но этих «джедаев» в Пси-корпусе было всего несколько человек, наверно, создавать экстрасенсов куда сложнее, чем машины для убийства вроде нас.
На мгновение броня Алека дала трещину, и Сэм едва не задохнулся, вдруг осознав, что этот парень похож на его брата гораздо больше, чем ему сначала показалось. Из зеленых глаз трансгеника на Винчестера смотрели хорошо знакомые ему вина, смятение и боль, и хотя отвращения и ненависти к себе, плескавшихся во взгляде Дина после возращения из пекла, в Алеке вроде бы не чувствовалось, было очевидно, что и он прошел через свои собственные круги Ада. Сэма обманывали, им манипулировали, использовали втемную и вынуждали наступать на горло своей натуре, но у него всегда оставалась иллюзия свободной воли, и, в конечном счете, все свои самые роковые решения он принимал сам. А эти ребята, совсем еще дети, если задуматься, вот у них выбора действительно не было! Живое оружие, идеально запрограммированные машины для убийства – похоже, именно так трансгеников воспринимали создатели этой самой «Мантикоры», и им было глубоко наплевать, что у их послушных марионеток тоже есть человеческие чувства.
– Может, в этом как-то замешан «Селективный Культ»? – предположила Макс, посмотрев на Алека печальным, полным сожаления взглядом, и Сэм, за редким исключением неплохо разбиравшийся в людях, внезапно понял, в ее душе нет тех шрамов, что носит в себе зеленоглазый трансгеник. Он смутно помнил, что в том эфире Зоркого, посвященном «Мантикоре», говорилось, будто в 2009 году несколько детей сумело сбежать оттуда, и, похоже, малышка Макс была в их числе. Ей не пришлось убивать по приказу, а потом учиться как-то жить с этим. В отличие от Алека.
– Что еще за «Селективный Культ»? – спросил Винчестер, усилием воли заставив себя сосредоточиться на делах насущных. Алек, впрочем, умел восстанавливать свои внутренние стены так же быстро, как Дин, и когда Сэм снова посмотрел на него, безупречно красивое лицо трансгеника выражало лишь искреннюю заинтересованность происходящим.
– Некий тайный орден, членам которого не дает спокойно спать существование таких, как мы, – поморщившись, Макс стянула с руки мотоциклетную перчатку и продемонстрировала Винчестеру чуть красноватое клеймо на ладони, по форме напоминающее видоизмененный кадуцей, символ медицины[1]. – Вот, заполучила случайно, затесавшись на один из их шабашей. Такие отметины есть у всех членов культа. Похоже, их ордену не меньше пяти тысяч лет, и все это время они занимались примерно тем же, чем «Мантикора» – выводили идеальную породу людей, только не в пробирке, а методом естественной селекции. Когда я была в их святая святых, то стала свидетелем очень странной церемонии – что-то вроде Посвящения или, точнее, Испытания. Тогда я решила, что это обряд какой-то древней религии, но сейчас, после твоего рассказа, не знаю, что и думать. Возможно, там действительно была замешана магия?
– Что за Испытание? – насторожился Сэм, пытаясь припомнить, встречал ли он в своих многочисленных изысканиях что-нибудь похожее на символ этого «Селективного Культа».
Опыт подсказывал, что от балующихся магией тайных сект не приходится ждать ничего хорошего. Во время Апокалипсиса они с Дином как-то столкнулись с древним орденом сатанистов, возомнивших, что их миссия – «убедить» Винчестера-младшего впустить в себя Люцифера, и если бы не способности Сэма, им с братом ни за что бы не выбраться оттуда живыми. Эти ублюдки умели ломать людей, и он рано или поздно сдался бы, а Дина после этого принесли бы в жертву или просто убили.
– Мы так и не разобрались до конца, – пожала плечами Макс. – Все, что я видела, это как семилетнему ребенку ставят на руку клеймо, обмакнув его предварительно в змеиную кровь. Похоже, змея являлась носителем какого-то опасного вируса, во всяком случае, когда я, пытаясь спасти мальчика, схватилась за жезл с клеймом, члены Культа были уверены, что я не жилец. Но я даже не заболела, а вот малыш, все-таки получивший отметину, почти сутки пролежал в лихорадке. Из того, что я слышала, пока была в резиденции ордена, у меня сложилось впечатление, что вирус – это испытание, своего рода генетическая выбраковка, и выживают в ее процессе далеко не все. К счастью, Рэй поправился, но вот рассказать нам, а чем смысл Посвящения, он так и не смог, сказал, что об этом известно только тем, кто его прошел. Единственное, что нам удалось от него добиться, это упоминание о каком-то загадочном Пришествии, представляющем собой опасность для всех, у кого нет иммунитета к этому змеиному вирусу.
Пришествие?! Вирус… Ощущение было такое, словно его окатили то ли ледяной водой, то ли, наоборот, стоградусным кипятком. На какое-то мгновение Сэм снова оказался в той содрогающейся до основания, рушащейся ему на голову церкви – один на один с бьющим из недр земли столбом света, потому что Дина на этот раз с ним не было. Но зато был Алек, смотревший на него с таким обеспокоенным видом, словно Сэм вот-вот грохнется в обморок, и его надо будет ловить. А еще была Макс, немало встревоженная реакцией охотника на свой рассказ, и раненный Джошуа, свернувшийся, несмотря на свой огромный рост, в маленьком, шатком кресле. Даже он и то смотрел на Винчестера во все глаза, видимо, здорово впечатленный тем, как же его скрутило после слов Макс.
Сэм и сам понимал, что выглядит, скорее всего, не слишком адекватно – бледный, как мел, и с перекошенным от ужаса лицом. Во всяком случае, собственное отражение на экране несколько неуместного в подобной развалюхе огромного плазменного телевизора показалось ему откровенно пугающим. Но у него, черт побери, был веский повод так перепугаться – слова «Пришествие» и «вирус» в одном предложении вызывали у охотника достаточно конкретные ассоциации, а стоявший перед ним клон его брата и, вполне возможно, еще один потенциальный сосуд для Михаила, был только лишним доказательством в пользу безумной теории о новом витке Апокалипсиса. В конце концов, слишком многие остались недовольны тем, как именно закончилась война с Люцифером. Демоны, ангелы… и даже люди.
Дин так и не впустил в себя Михаила, но то древнее пророчество, как оказалось, этого и не подразумевало. Оно вообще было неверно истолковано: не ТОТ, кто это начал, а ТЕ, кто это начал, способны положить всему конец – вот что было сказано в предсказании изначально, и так все на самом деле и закончилось – Дин низверг Люцифера обратно в его темницу, а Сэм, сосуд дьявола, запечатал ее свой кровью. Падший ангел не был уничтожен, как того хотели Рафаил, Захария и другие, но даже они не посмели противиться Божьей воле. На узилище Люцифера наложили новые Печати, но, по словам Кастиэля, чтобы сломать их теперь, по свежим следам, уже не нужен демон уровня Лилит. Собственно, это и была причина, по которой Винчестер-младший остался в живых. В последней битве он пострадал не меньше Дина, но если его брату позволили уйти – обрести покой, как назвал это Кастиэль, когда обезумевший от горя Сэм едва не разорвал его на части своей силой, то младшему Винчестеру еще предстояло искупить все, что он натворил – спасти как можно больше невинных людей, а заодно позаботиться о том, чтобы демоны или какие-нибудь не в меру продвинутые сатанисты не сорвали свеженаложенные, слабенькие пока что Печати.
– О нет! Нет-нет-нет!!! – простонал Сэм, практически вцепляясь пальцами в волосы. – Только не это опять! Еще один Апокалипсис я просто не потяну. Хватит! – сжав кулаки, он со злостью посмотрел наверх, почти готовый бросить очередной упрек Небесам или просто во все горло завопить имя Кастиэля. При их последней встрече ангел обещал Винчестеру безоговорочную поддержку в случае крупных демонических неприятностей, и, если речь действительно зашла о повторной попытке устроить Конец Света, охотник не собирался разбираться с этим в одиночку. Спасибо, однажды уже попробовал и чуть не угробил себя и весь мир заодно.
– Апокалипсис? – Макс вполне предсказуемо ухватилась за вырвавшуюся у Сэма фразу, заставив его поспешно прикусить язык. Однако поезд, как говорится, уже ушел. Они были знакомы всего час, но Винчестер даже не сомневался, что девушка, аки собака с костью, не отступится теперь от этой проблемы, как бы он ни старался. – В каком смысле Апокалипсис?
– Длинная история, - попытался замять тему Сэм, но если от Макс он еще мог как-то отмахнуться, то когда на него насел Алек, охотник понял, что краткий экскурс в «Евангелие о Винчестерах» ему сделать все-таки придется. Сказать «нет» этому парню он не мог просто физически.
– А мы никуда и не торопимся! – окинув Сэма оценивающим взглядом, трансгеник подошел к нему вплотную и мягко подтолкнул в сторону дивана. – У тебя такой вид, чувак, будто тебе не помешала бы хорошая порция виски, но Джош у нас трезвенник, так что просто сядь, пока не свалился, - устроившись на подлокотнике, Алек нетерпеливо потер друг о друга кончики пальцев. - Скоро рассвет, и наш волчок до следующей ночи на охоту все равно не выйдет. Так что давай, рассказывай, что там с Апокалипсисом! Надеюсь, ты это не в прямом смысле?
– Боюсь, в самом что ни на есть прямом! - с облегчением откинувшись на спинку дивана, Сэм вдруг понял, что повело его не только из-за вышедших из-под контроля эмоций. Рука у Макс действительно была тяжелая, и недавний удар по голове все еще давал о себе знать. - Четыре всадника, войны, болезни, голод… бензин по пять баксов за галлон. В общем, 2009 год во всей красе. Люди, правда, так и не узнали, что Люцифер несколько месяцев ходил по земле, но вот день, когда его отправили обратно в Ад, запомнится всем надолго. Думаете, Импульс действительно был вызван взрывом электромагнитной бомбы? Как бы не так! Последняя битва Добра и Зла, Армагеддонское сражение, вот что это такое было. Конечно, все произошло несколько иначе, чем описывается в Откровениях, но суть та же – если бы Люцифер победил, наступил бы Ад на Земле, - стиснув зубы, Сэм врезал кулаком по диванной подушке, словно та была боксерской грушей или, что еще лучше, его собственным отражением в зеркале. – Думаете, я псих? – хмыкнул он, заметив, с каким выражением смотрят на него трансгеники.
– Была такая мысль, - чуть наклонив голову, Алек c нервной усмешкой взъерошил волосы на затылке. Он делал это иначе, чем Дин, но все равно от каждого подобного жеста в сердце Сэма, как будто втыкались ядовитые иголки. – Но ты, кажется, искренне веришь в то, о чем говоришь. И потом, когда в «Мантикоре» нам преподавали изящное искусство убийства, курс лекций о новейшем военном вооружении включал какие угодно бомбы, кроме электромагнитных. Так что общепринятая версия возникновения Импульса всегда вызывала у меня большие сомнения, - Алек скорчил скептическую рожицу, но на этот раз настолько нединовскую, что Сэм даже поразился. Его брат всегда отличался невероятно живой мимикой, и он, честно говоря, был уверен, что за двадцать шесть лет изучил все выражения, на которое способно это знакомое ему до последней черточки лицо. - Правда, Апокалипсис тоже звучит как-то бредово. Не говоря уже о том, что мне совершенно непонятно, какое отношение ко всему этому имеет «Мантикора»!
– У меня возникло впечатление, что «Селективный Культ» не просто считает таких, как мы, трансгенным отребьем, - вмешалась Макс, - похоже, его члены вообще воспринимают «Мантикору» в качестве личного врага. И если они действительно готовятся к этому Пришествию, что бы там оно собой не представляло, возможно, трансгеники изначально для того и создавались, чтобы предотвратить его? Тогда теория о том, что нашими донорами были магически одаренные люди, приобретает хоть какой-то смысл.
– Отлично, из нас готовили Божье воинство! – проворчал Алек, со скорбной миной на лице сползая на диван рядом с Сэмом. – Ну, что же, «священная миссия» звучит гораздо лучше, чем «шпионаж и убийства»!
- Допустим, так оно и есть, - пожал плечами Сэм, в задумчивости изгибая вниз уголки губ, - однако «Мантикора», как я понял, была правительственной организацией, а власти в прошлый раз не выгладили особо озабоченными проблемой Апокалипсиса. Но если не они, то кто?
– Хороший вопрос! – внезапно занервничав, Макс принялась поправлять и без того идеально сидевшие на руках кожаные перчатки. - Один мой друг, бывший журналист, потратил немало времени и сил, пытаясь понять, когда и зачем была основана «Мантикора». Похоже, первые несколько лет правительство лишь финансировало этот проект, в то время как организован он был частным лицом, и трансгеники, по его первоначальному замыслу, представляли собой нечто гораздо большее, чем просто идеальные солдаты. Не думаю, что нас создавали, как ценное военное имущество, - Макс зло поджала губы, а Алек издал какой-то странный смешок, как будто вспомнив что-то забавное и печальное одновременно, – просто правительство оценило потенциал и возможную угрозу, которую могут представлять собой трансгеники, и быстренько решило взять нас всех на короткий поводок. Но у Сандэмана явно были на наш счет совсем другие планы!
– У Сандемана? Это основатель «Мантикоры»?
– Отец! – Джошуа, казалось, задремавший в своем крошечном кресле, резко поднял голову, и, глядя в его глаза, выражавшие целую бурю эмоций, от тоски и обиды до любви и гордости, Сэм в первый раз до конца осознал, что, несмотря на экзотическую внешность и несколько странную манеру речи, Джошуа точно такой же человек, как Макс и Алек. – Отец. Сандеман. Он нас создал, - трансгеник даже привстал со своего места, по-собачьи встряхивая задранной вверх головой. - Сначала таких, как я, потом таких, как Макс и Алек. Отец любил нас, заботился, воспитывал. Даже совсем диких, почти зверей, вроде Рема и Ромула. Но потом он бросил нас! Ушел, затерялся среди людей. Джошуа искал его здесь, это дом отца, он жил тут до Импульса, но где отец сейчас никто не знает. Даже Логан не смог найти его, а уж он в таких делах мастер. Отец очень нужен им с Макс, он сможет помочь!
– Помочь в чем? – уточнил Сэм, пытаясь продраться сквозь рваные объяснения Джошуа. – И что за Логан? Твой друг-журналист? – он оглянулся на Макс.
– Да, если бы не он, мы даже о «Мантикоре» ничего толком не знали бы, - благополучно проигнорировав первый вопрос, девушка снова начала расхаживать по комнате, словно обдумывая что-то и, в то же время, рассуждая вслух. – А уж про «Селективный Культ» я вообще молчу! На этих змеепоклонников мы только благодаря Логану и вышли, хотя Эймс Уайет, их двойной агент в правительственной спецслужбе, уничтожающей все свидетельства существования трансгеников, гонялся за нами со дня падения «Мантикоры».
– Кстати, насчет уничтожения «Мантикоры»… А этот твой Логан случайно не имеет отношения к Зоркому? – Сэм почти жадно всмотрелся в лицо Макс, стараясь понять, действительно ли при упоминании имени журналиста в голосе девушки прозвучало нечто большее, чем просто дружеская симпатия. - Мне просто интересно, - попытался объяснить он свой вопрос, когда все трое трансгеников в очередной раз дружно воззрились на него с подозрительным видом. - Создается впечатление, что этот борец за свободу много знает о «Мантикоре» и вроде бы даже поддерживает трансгеников. Поэтому я и предположил, что ваш приятель-журналист может быть с ним связан. Но мне одно непонятно – зачем Зоркий заварил всю эту кашу с разоблачением «Мантикоры»? Он же оказал вам всем медвежью услугу. Мягко говоря!
– Это сложно, - вздохнула Макс, неодобрительно покосившись на закатившего глаза Алека. – Когда готовился тот выпуск, Логан думал, что я умерла... И вообще, я сама решила обнародовать эту информацию. Кто же мог знать, что командование «Мантикоры» попробует спрятать концы в воду настолько радикальным способом?! К счастью, мне удалось добраться до пульта управления и открыть запертые казармы. Большинство наших спаслось… Но это повлекло за собой массу проблем.
– Вроде Рема, - закончил вместо девушки Сэм, мимолетно подумав, с чего бы это Сандеману назвать трансгеника с волчьей ДНК в честь вскормленного волчицей основателя Рима, если у того же Джошуа было вполне нормальное американское имя. – Вы знаете, почему он нападает на военных и копов? Зачем вырывает им сердца?
– Насчет сердец – без понятия, - мотнул головой Алек. Одна из отросших русо-золотистых прядок сползла парню на лоб, и Сэм вдруг некстати подумал, что такая прическа идет ему гораздо больше, чем «ежик», который всегда носил Дин. – Может, сочетание генов человека и волка прививает трансгеникам те же инстинкты, что у этих твоих вервольфов?
– Или же ученые «Мантикоры» использовали генетическую цепочку оборотней, как образец, чтобы связать человеческую и звериную ДНК. И если скрещивание с другими животными прошло более-менее нормально, то трансгеники с волком в коктейле мутировали до настоящих вервольфов. По крайней мере, я надеюсь, что просто мутировали. Не хотелось бы думать, что кто-то специально выводил генетически усовершенствованных оборотней! – прочесав пальцами непокорные пряди волос, Сэм замолчал на мгновение, глядя, как развалившийся на диване Алек садится удобнее и совершенно по-кошачьи потягивается. Интересно, а в его генетическом наборе действительно кошка или же какая-нибудь сверхъестественная зверушка, вроде грифона, химеры или той же мантикоры[2]? Впрочем, все эти существа вымерли несколько веков назад, а если рассуждать таким манером, можно вообще додуматься, что у Джошуа в коктейле были Адские псы. – Так что там насчет людей в форме? – напомнил Винчестер. – Почему Рем так не любит солдат и полицейских?
– Он видит в них охранников «Мантикоры», - хрипло произнес Джошуа и, наморщив нос, издал тихий звук, подозрительно похожий на собачье поскуливание, - совсем, как Айзек. Но Рем мстит им не за себя, а за брата. Ромула убили, когда он напал на охранника, ударившего его дубинкой.
– Ясно, - Сэм на мгновение прикрыл глаза, вспоминая с каким упоением он выворачивал наизнанку Аластора и Лилит. Наслаждение собственным могуществом, что бы там кто ни говорил, было для него в те минуты делом десятым. – А что за Айзек?
– Младший брат Джошуа, - слегка помрачнев, ответил Алек, в то время как Макс утешающее поглаживала по плечу расстроенного человека-пса. – Персонал «Мантикоры» не считал нас за людей. Штрих-коды, серийные номера… для командования мы были всего лишь биологическими роботами, а для ученых – подопытными крысами, так что ничего удивительного, что охранники тоже обращались с нами, как с животными. Сопротивляться было нельзя, любая агрессия и неповиновение означали промывку мозгов в Пси-корпусе или что похуже, но нам, серии Икс, хотя бы не причиняли физического вреда – это грозило непомерной материальной ответственностью, а вот с «бракованными экземплярами», вроде Джошуа, охранники творили, что хотели. Айзеку… вырвали язык, чтобы он не выл, а Ромула забили до смерти, когда он пытался воспротивиться их издевательствам.
– После этого Айзек и Рем совсем одичали, - пробормотал Джошуа, и Сэм понимающе кивнул, припомнив еще одну статью в «желтой» прессе. Погода назад в Сиэтле уже было несколько нападений на секторных полицейских, вот только убийца вырывал им не сердца, а языки. – Правда, Рем и раньше был почти зверем, он даже не говорил, но зато все понимал и вел себя смирно. Но охранники убили Ромула, и он озлобился.
– И чем закончилась эта история с Айзеком? – осторожно спросил Винчестер, хотя в ответе, в общем-то, не нуждался – слишком уж убитый вид был у Джошуа. - Ясно, - повторил он, когда от Макс наградила хмурым, весьма красноречивым взглядом исподлобья. – Тогда, надеюсь, вы понимаете, что мы должны будем сделать? Будь Рем просто свихнувшимся трансгеником, еще можно было бы попытаться поймать его и, не знаю, запереть где-нибудь, но он ведет себя, как самый настоящий вервольф, а их, уж поверьте моему опыту, остановить невозможно, - Сэм на мгновение отвел глаза, вспоминая Мэдисон. Увы, все последующие встречи охотника с оборотнями быстро избавили его от любых иллюзией на предмет этих существ. - Они даже не звери, а злобная, хищная нечисть, ведомая одним-единственным инстинктом - убей-убей-убей! И если в Реме еще осталось что-то человеческое, все, что мы можем для него сделать - это освободить, не дать и дальше убивать людей. Но я понимаю, что вам может быть трудно охотиться на одного из своих, - Винчестер сделал паузу, с сочувствием переводя взгляд с Алека на Макс и обратно. - Если хотите, я все сделаю сам. В конце концов, это моя работа.
Макс на секунду замялась - похоже, она и в самом деле была бы рада перепоручить это дело Сэму, однако ответственность, судя по всему, была ее второй натурой:
– Я пойду с тобой, - в темных глазах девушки остро и горячо плеснуло чувство вины. - Это я выпустила Рема из «Мантикоры», а значит, все эти убийства и на моей совести. Его нужно остановить!
– Алек? – имя парня прозвучало слегка хрипло и даже как-то резко, хотя Сэм и старался ничем не выдать, насколько важен для него ответ. На самом деле, разобравшись теперь, на кого ему предстоит охотиться, Винчестер предпочел бы работать в одиночку – привычнее, да и вопрос очередной «дозы» стоял, что называется, ребром. Но, если уж за ним все равно увязалась Макс, то Сэм не хотел упускать и минуты из тех, что он мог провести в обществе Алека.
– Ну, мне все равно нечем заняться, кроме, как целый день смотреть телик и нюхать краску, пока Джоуша работает над очередным своим шедевром, - проследив за взглядом трансгеника, Сэм заметил у стены мольберт с незаконченным портретом темнокожей девушки. - Так почему бы не побегать вместо этого по канализации? – Алек с преувеличенным энтузиазмом хлопнул в ладоши, поигрывая бровями и улыбаясь, но зеленые глаза по-прежнему смотрели мрачно и напряженно. – Со дня моего знакомства с Макс я только и делаю, что ползаю вместе с ней по подвалам, котельным и сточным туннелям.
– До Терминал-Сити можно и поверху добраться, - возразил Сэм, почти с завистью наблюдая, как Макс отвешивает притворно возмущающемуся Алеку сестринский подзатыльник.
– Можно и поверху, если у тебя есть пропуск через КПП, - парень с тоскливым видом возвел очи горе, больше всего напоминая в этот момент ребенка, у которого отобрали конфету. - Хотя мой опыт подсказывает, что в результате все равно придется спускаться в канализацию. Даже в Терминал-Сити полным-полно народу, а Рем не из тех, кто может затеряться в толпе. Зуб даю, его логово где-то под землей.
– У тебя нет пропуска? – недоверчиво спросил Винчестер, искренне недоумевая, как можно прожить полгода в Сиэтле и так и не обзавестись поддельными документами. Алек, конечно, не Дин, но у Сэма почему-то были большие сомнения, что трансгеник живет, как тихий, законопослушный гражданин. Помнится, Макс говорила что-то про аферы и бои без правил.
– Пропуск у меня конфисковала полиция, - подтвердил предположения Сэма Алек, - так что мне дорога или в канализацию, или по методу «Мантикоры» через забор на границе сектора. Но уже светает, а днем разбираться с сигнализацией периметра, как правило, несколько проблематично. Слишком много глаз вокруг.
– И чем же ты не угодил копам? – хмыкнул Винчестер, против воли любуясь пригорюнившимся парнем. - Дай угадаю, ты решил немного подзаработать, но где-то прокололся.
Брови домиком и надутые губы – на лице Дина подобное выражение появлялось нечасто, и сейчас Сэму больше всего на свете хотелось коснуться его вот такого, провести пальцами, огладить подушечками знакомые до последнего изгиба черты. Каким образом ему удавалось пока держать свои руки при себе, он и сам не понимал. Наверно, голова Сэма, в отличие от остального тела, все-таки еще помнила, что перед ним не Дин.
– Эй, что за инсинуации? – Алек шутливо пихнул охотника локтем в бок, и тот, чуть вздрогнув, поспешил, как можно незаметнее отодвинуться. От мимолетного контакта, пусть даже сквозь слои одежды, по коже заплясало статическое электричество. – Я, между прочим, профессионал, и все мои проекты выбивают, как минимум девяносто девять очков из ста. А с полицией у меня вышло, представь себе, досадное недоразумение. Меня обвинили в том, чего я не совершал, и сейчас мы как раз работаем над тем, чтобы вытащить мою задницу из этих неприятностей. Но пока Логан и его друг-детектив не придумали, как доказать мою невиновность, мне приходится сидеть тихо, как мышь. Даже домой не подашься – адрес засвечен, вот и пришлось подселиться пока к Джошуа.
– Алек – отличный сосед, - радостно закивал человек-пес, и Сэм чуть не прыснул, оценив, что значит настоящий «щенячий взгляд».
– Ну, если твои портреты с надписью «Разыскивается живым или мертвым» не висят на каждом КПП, то с документами я смогу тебе помочь, - достав из кармана бумажник, Винчестер вытащил спрятанные в потайном отделении «корочки» с одной из самых удачных фотографий Дина. – Вот, держи. Это универсальный пропуск, с ним можно даже в столицу попасть. Год рождения здесь не стоит, дата выдачи тоже, а форма документа с тех пор не менялась. Так что никто не догадается, что он не твой. Дин здесь, конечно, старше, но, думаю, дежурные на КПП не будут присматриваться к таким деталям.
– Спасибо, приятель, - Алек воодушевленно хлопнул Сэма по плечу и, взяв у него пропуск, с интересом поднес фотографию к глазам. К счастью, на этот раз Винчестеру удалось сдержаться и ничем не выдать своей реакции на это небрежное прикосновение. Многолетний опыт подавления запретных чувств к родному брату пришелся сейчас, как нельзя, кстати. - Ого, значит, вот так я буду выглядеть, когда мне стукнет тридцатник? – присвистнул трансгеник. - Недурно, недурно, - повертев в пальцах пропуск, он перевел взгляд на Сэма. - А у вас с братом большая разница в возрасте.
Винчестер промолчал, не уверенный, стоит ли объяснять Алеку, что ему вовсе не двадцать пять, на которые он по-прежнему выглядит, а почти сорок. Его истинный возраст выдавали только глаза, но этот словно присыпанный пеплом взгляд мог принадлежать и молодому человеку – дело ведь было не в годах, а в пройденных испытаниях. К примеру, после того, как Дин вспомнил свое пребывание в Аду, смотреть ему в глаза порой бывало по-настоящему страшно.
Сигнал пейджера на поясе у Макс разбил повисшую паузу, и Алек, вытащив из кармана мобильник, привычным движением перебросил его девушке:
– Макс, когда ты, наконец, вспомнишь, что живешь в двадцать первом веке?
– Когда Нормал повысит нам зарплату хотя бы вдвое, - огрызнулась та и, не глядя поймав телефон, скосила глаза на экран пейджера. - Но, боюсь, на такую щедрость наш дорогой босс не готов даже ради своего Золотого мальчика, а я, в отличие от некоторых, живу на минималку!
– Я напомню тебе об этом, когда мы в следующий раз полезем в сейф какого-нибудь киномагната.
– Заткнись! – одарив Алека испепеляющим взглядом, Макс почти испуганно оглянулась на Сэма, последние несколько секунд изо всех сил сдерживающего улыбку. Криминальные наклонности трансгеников его ничуть не волновали, а вот их пикировка одновременно забавляла и умиляла, даже несмотря на скребущийся внутри червячок иррациональной ревности. – Это ты у нас едва не стал вором-домушником, - еще раз свирепо глянув на приятеля, Макс принялась с ожесточением давить на кнопки сотового, - а я ворую только у плохих парней, и то лишь в чрезвычайных случаях.
– Например, чтобы купить запчасти для мотоцикла, - заговорщицким шепотом пояснил охотнику Алек, когда Макс поднесла к уху телефонную трубку, - или когда нужно раздобыть себе эксклюзивное коктейльное платье для вечеринки. Правда, в модный бутик я вместе с Макс не лазил, это происходило еще в мою бытность в «Мантикоре», но мне как-то за пивом рассказывала ее подруга, Синди, которой, кстати, Макс сейчас и звонит.
– Алек шутит, - пробурчал Джошуа, укоризненно глядя на ухмыляющегося парня. – Малышка больше не ворует ради таких глупостей. Деньги нужны ей для умников-ученых. Логан вышел на след генетика из «Мантикоры», еще чуть-чуть и заразе-вирусу крышка, - великан с нежностью посмотрел на разговаривающую по телефону девушку, как мог бы смотреть, наверно, на младшую сестрёнку. - Макс и Логан вместе – вот какой план.
– Что еще за вирус? – мгновенно напрягся Сэм, выработавший в свое время стойкую идиосинкразию к этому слову, особенно если оно имело хотя бы отдаленное отношение к апокалиптической теме. Дин рассказывал, что к 2014 году эпидемия Кроатона охватит всю планету, но они и в 2009 успели от души насмотреться на первые вспышки вируса. Полевые испытания в Ривенгроуве были по сравнению с этим просто цветочками. – Тот самый вирус из «Селективного Культа»? Я думал, у Макс оказался иммунитет, и она даже не заболела!
– Не паникуй, «Селективный культ» и его загадочные темные планы здесь совершенно ни при чем, - Алек, настроение которого снова скакнуло на сто восемьдесят градусов, бросил в сторону Макс тусклый, где-то даже виноватый взгляд. - Это всего лишь прощальный подарочек нашей alma mater. Логан… он вроде как работает на Зоркого, а его «Видео свободы» в свое время подпортило «Мантикоре» немало крови. Когда Макс все-таки попалась год назад, одной стерве из высшего командования пришло в голову использовать ее, чтобы добраться до Логана. Они подстроили все так, будто Макс удалось сбежать, но это было заранее спланировано. Ее инфицировали смертельным патогеном, нацеленным на ДНК Логана, и стоило им только дотронуться друг до друга, как вирус начал действовать, - трансгеник отвернулся, но Сэм успел уловить на его лице хорошо знакомое, потерянное выражение. Вина. Раскаяние. Ненависть к себе. Похоже, Алек тоже был как-то замешан в этой истории.
– Но, я так понимаю, что Логан все-таки выжил, - прочистив горло, как можно мягче спросил Винчестер.
– Да, прежде чем «Мантикора» взлетела на воздух, Макс удалось раздобыть одну дозу вакцины, - надлом в глазах Алека исчез так же быстро, как и появился, сменившись тоже вполне Диновской беззаботной улыбкой «У меня всегда все в порядке». - Но от вируса это ее не избавило, так что последние семь месяцев им с Логаном приходится блюсти целомудрие. Гнетущее зрелище!
Джошуа снова что-то неодобрительно проворчал, а вот Сэму безумно захотелось улыбнуться Алеку в ответ, пусть даже ухмылка трансгеника и была насквозь фальшивой. Винчестер от души сочувствовал Макс и Логану, но он, как ни крути, всегда был эгоистом, так что стоило ли удивляться, что его сердце предательски екнуло, когда он услышал, что между Алеком и Макс ничего нет. Конечно, это отнюдь не значило, что парень свободен, да и шансы Сэма по-прежнему оставались очень сомнительными – даже Дин был бисексуален, только если речь шла о его брате, а Алек, как Винчестер-младший твердил себе вот уже больше часа, далеко не Дин!
Он сам прекрасно понимал, что окончательно запутался в эмоциях, которые вызывает у него этот юнец. Сэм смотрел на Алека и не мог насмотреться, временами просто задыхаясь от противоречивых чувств – тепла, растекающегося в груди при виде улыбки на родном лице, и щемящей тоски от осознания, что это не Дин. Почти физическая потребность дотронуться до парня и подспудное желание чего-то гораздо большего, сводящий с ума блеск зеленых глаз и жар его случайных прикосновений – все это заставляло Сэма чувствовать себя предателем по отношению к Дину, но в то же время Винчестер-младший прекрасно понимал, что брат не хотел бы, чтобы он повторил судьбу их отца. Сэм не жил монахом эти двенадцать лет, но никто из его случайных пассий не вызывал в нем десятой доли того трепета, что он ощущал, глядя сейчас на свернувшегося на диване Алека. Наверно, это было хорошо – снова почувствовать что-то кроме боли, отчаяния и ненависти… Если бы только человек, который будил в Сэме эти чувства не был двойником Дина! Винчестер-младший всегда выпадал за рамки нормы, какой бы стороны его жизни это ни касалось, но влюбиться в клона собственного брата – это было немного чересчур даже по его меркам.
От очередного приступа самоедства на тему «Я – фрик» Сэма отвлекла закончившая телефонный разговор Макс:
– Это Чудачка Синди, - пояснила она в ответ на вопросительно задранные брови Алека.
– Да я понял, - с пошлой улыбочкой фыркнул трансгеник, - ты только с ней так щебечешь. Черт, не знай я, что ты без ума от Логана, давно бы заподозрил, что вы не просто соседки. Синди – горячая штучка, если бы она не была лесбиянкой, я бы и сам за ней приударил.
– Идиот! – Макс с такой силой врезала Алеку по плечу, что не будь он траснгеником, дело наверняка закончилось бы выбитым суставом. – Синди мне как сестра.
– Не вижу, в чем проблема, - с самым невинным видом продолжал нарываться Алек, – Зак тоже твой брат, однако это не помешало ему в тебя влюбиться.
– А не ты ли мне говорил, что это извращение! – вызверилась Макс, похоже, с трудом удерживаясь, чтобы не врезать приятелю еще раз, причем, по какому-нибудь более уязвимому месту.
– Меня волновал сам факт, что он на тебя запал, а не ваши общие гены, если таковые вообще имелись. Ты меня не послушала, и, посмотри, чем все это закончилось. Зак едва не прикончил Логана!
– На Логана Зак напал, потому что ему в «Мантикоре» промыли мозги, а ревность здесь была просто поводом, катализатором.
Картина маслом, подумал Сэм, с живейшим интересом наблюдая, как Макс и Алек шипят друг на друга, словно два встопорщивших шерсть драчливых котенка. Классическое «Милые бранятся - только тешатся», правда, на сей раз применительно не к семейное паре, а к брату с сестрой. Им с Дином тоже доводилось спорить до посинения – еще в те времена, когда между ними не стояли ни сделка, ни Ад, ни Руби с Кастиэлем - и это никогда не закачивалось ссорами. А Макс с Алеком в подобных словесных пикировках, похоже, вообще упражнялись по семь раз на неделе, и хотя девушка выглядела так, словно готова вцепиться приятелю в горло, а парень умудрялся сочетать свои подколки с выражением незаслуженной обиды на лице, было совершенно очевидно, что они друг без друга никуда.
Черт, как же все-таки удачно, что Макс встречается с Логаном!
– Так чего там хотела Чудачка Синди? – тон Алека все еще был подначивающим, однако выражение лица неуловимо изменилось, став из ехидного просто улыбчивым. – Волнуется, что ее маленькая сестренка не пришла домой ночевать?
– Еще бы, она же в курсе, какой у меня безалаберный напарник, - парировала Макс, в свою очередь немного придержав вожжи. – Но на самом деле Синди волнуется, что я опоздаю на работу. После того, что случилось с тобой, Нормал просто рвет и мечет. Вчера он опять грозился меня уволить, если я задержусь хотя бы на десять минут.
– Макс, да Нормал обещает тебя уволить каждый божий день, - скрестив руки на груди, снисходительно протянул Алек.
– Да, но сейчас он действительно сильно на взводе из-за того, что его любимчика арестовали по обвинению в убийстве, а я, к тому же, на этой неделе уже пропустила один день, когда мы с Логаном искали обитель «Селективного Культа». Кто знает, вдруг терпение Нормала лопнет именно сегодня?
– И что, собираешься смыться на работу, оставив мальчиков ловить страшного серого волка самостоятельно?
– Каков Сэм в деле я пока не знаю, а тебе я бы даже котенка с дерева снимать не доверила, - фыркнула Макс, вытаскивая из кармана куртки черную вязаную кепку. – Я ублажу Нормала, появившись на работе к самому открытию, заберу пару посылок и поеду в Терминал-Сити. А вы, пока я мотаюсь туда-сюда, как раз успеете добраться до места своим ходом, - виновато пожав плечами, девушка натянула шапочку и с визгом застегнула молнию на коротенькой кожанке. - Кому-то все равно пришлось бы идти пешком – мой мотоцикл не увезет троих, сами понимаете.
– Малышка, а как же я? – всполошился Джошуа, последние несколько минут почти дремавший в своем кресле, баюкая простреленную руку. – Я тоже пойду! Вам понадобится помощь. Рем быстрый и сильный, хорошо прячется. Без Джошуа вы не справитесь.
– Прости, Здоровяк, но тебе лучше остаться здесь, - присев на корточки рядом с великаном, Макс ласково погладила его по тыльной стороне ладони. – Ты же сам сказал, что Рем хорошо путает следы, и у тебя не получится найти его по запаху. И потом ты ранен. Сэм в этом виноват, вот пускай вместо тебя теперь и отдувается.
– Извини, приятель, - Винчестер с извиняющимся видом развел руками, - но Макс права. Поверь моему опыту, не стоит выходить «в поле» раненным. А за своих друзей ты не волнуйся, сам знаешь, они профессионалы, да и я, если что, за ними пригляжу. Не первый год охочусь - вервольф там или какое другое сверхъестественное существо.
Джошуа, конечно, пытался спорить какое-то время, но, когда к Макс с Сэмом присоединился еще и Алек, у бедного человека-пса не осталось никаких шансов – зеленоглазый трансгеник мог заговорить, кажется, любого. Как вскоре выяснилось, он вообще был из того типа людей, которые способны болтать днями напролет, практически не умолкая и ни разу не повторяясь в тематике. Пока они с Сэмом пробирались через просыпающийся город к Терминал-Сити, Алек не затыкался буквально ни на секунду, перемежая бессмысленный треп с шуточками, чаще всего полными самоиронии, и обрывочными эпизодами своей жизни в Сиэтле.
Он много говорил о работе в курьерской службе «Джем-Пони», куда устроился вслед за Макс, чтобы получить пресловутый конфискованный полицией пропуск, потом рассказал о своей блестящей, но недолгой карьере на ринге, закончившейся бесславно по вине все той же Макс и одной куколки из Пси-опс, вздумавших втянуть его в разборки Зоркого с мафией. Как оказалось, Нормал, босс Алека, неровно к нему дышит, а Скетчи, еще один курьер из «Джем-Пони» и их с Макс приятель, устроился внештатно в «New World Weekly» и теперь выслеживает в канализации мутантов, не подозревая, что двое из них каждый вечер пьют вместе с ним пиво. Впрочем, о трансгениках и «Мантикоре» Алек рассказывал не слишком охотно, разве что вкратце обрисовал Сэму те несколько случаев, когда им с Макс приходилось, как сейчас, заниматься зачисткой. У некоторых созданий «Мантикоры» на свободе просто ехала крыша, как у Айзека и Рема, другие были сами по себе опасны для людей. Единственная история, которой Алек поделился с Сэмом в подробностях, и вдобавок сдобрив изрядным количеством приколов, была охота на глоссомера, генетически созданную ищейку, напоминавшую своим видом гибрид муравьеда с карликовым тираннозавром. Тварь была натренирована находить вражеского противника в бронежилетах из кевлара, и когда какой-то дантист додумался добавлять его в пломбы, глоссомер вылез из канализации, где прятался все это время, и стал отлавливать пациентов, упаковывая их своей слюной-паутиной, словно мух.
Однако и в этом эпизоде, как и во всех остальных рассказах Алека были какие-то нестыковки, недоговоренности. На первый взгляд они не бросались в глаза, но кто-кто, а Сэм, умевший слушать и, самое главное, хорошо себе представлявший, что значит совершать поступки, которых стыдишься, видел парня насквозь. Раны, нанесенные юной душе безжалостной правительственной машиной, еще болели, прошлое не желало отпускать, и если бы не потребность быть рядом с кем-то, кто примет тебя таким, каков ты есть, Алек, наверно, давно уехал бы из Сиэтла, где все напоминало ему о «Мантикоре». Хотя не стоило забывать, конечно, и о чувстве долга, похоже, свойственном парню не в меньшей степени, чем маленькой командирше Макс. Он мог сколько угодно ехидничать или строить из себя равнодушную скотину, но Сэму было очевидно, что ответственность за своих для Алека далеко не пустой звук. Иначе он просто не позволил бы Макс втягивать себя во все эти дела с трансгениками и уж тем более не спешил бы к ней сам, увидев у «русалки» в аквариуме стриптиз-клуба штрих-код «Мантикоры».
История сменяла историю, у Сэма от объема свалившейся на него информации и нескончаемой болтовни Алека снова заныла ушибленная голова, но он скорее умер бы, чем попросил парня сбавить обороты. Звуки его голоса он готов был слушать хоть бесконечно, как и наблюдать за сменой выражений на этом родном и любимом до самой последней веснушки лице. Но трансгеник и сам замолчал, стоило им выйти на улицу, ведущую к центральным воротам Терминал-Сити. В домах вдоль нее еще виднелись признаки жизни, но даже здесь уже царили разруха и запустение, каких в прежние времена было не встретить и в самых убогих трущобах.
– А ты ведь и не видел, каким был мир до Апокалипсиса, - пробормотал Сэм, заметив, с каким унылым выражением Алек рассматривает пейзаж, который он в свои двадцать видел только в голливудских блокбастерах про Конец Света, - Наверно, не об этом ты мечтал, когда бежал из «Мантикоры»?
– По правде говоря, у меня и мысли не было оттуда сбегать, - криво усмехнулся Алек, - два года назад, после проваленного задания, подобные желания из моей головы выбили, выжгли и вытравили всеми имеющимися в распоряжении Пси-корпуса способами. Но из-за Макс «Мантикора» была уничтожена, и у меня, как и у всех остальных, просто не осталось выбора. Пришлось учиться выживать в этом жестоком мире… Впрочем, не все так плохо, - вдруг спохватился трансгеник, поспешно расплываясь в лихой, но что-то слишком уж резиновой улыбке, и Сэму внезапно стало очень интересно, только ли для него очевидно, что больше половины ухмылок и ужимок рубахи-парня Алека наигранные, а то и откровенно вымученные. – Имея мозги, обаяние и чуточку удачи, даже в постимпульсной Америке можно жить припеваючи. И потом, у меня была пара-тройка миссий за границей, в том числе в Гонконге, так что, как выглядит мир, не затронутый Армагеддоном, я примерно себе представляю. Но послушай, мне вот что интересно, - фальшиво улыбаться Алек перестал, но и почти осязаемая тень из глубины его глаз тоже как будто исчезла, - получается, мы все оказались в такой заднице даже не из-за самого Апокалипсиса, а из-за его финала? Я правильно понял, что Импульс возник в именно тот момент, когда дьявола отправили обратно по месту прописки?
– Эээ… в общем, да, - столь неожиданный поворот в беседе заставил Сэма слегка растеряться, да и Апокалипсис уж точно не относился к числу его любимых тем для разговора. - Но мы еще, можно сказать, обошлись малой кровью. Сложись все, как планировали ангелы, шарахнуло бы не только по США, но и по всему северному полушарию, причем не электромагнитной волной, а каким-нибудь огненным валом.
– Ничего себе! - присвистнул Алек, покусывая нижнюю губу. - Судя по твоим рассказам, эти небожители ничем не лучше демонов. А вы с братом, выходит, угодили между молотом и наковальней, и оказались по уши втянуты в это грандиозное шоу под названием «Конец Света». Черт, Сэм, сколько же тебе лет тогда было? Пятнадцать? Тринадцать?!
– Я старше, чем выгляжу, Алек, - вздохнул Винчестер, подумав мельком, что если парень еще раз закусит или надует губы, он пошлет все к демонам и, прижав это ходячее искушение к стене дома, зацелует его до синяков на губах.
Впрочем, перспектива объяснения Алеку, что он, Сэм, ему практически в отцы годится, заметно охлаждала пыл охотника, да и получить от парня в челюсть тоже как-то не слишком хотелось. Силы у трансгеников было немерено, и Винчестер не сомневался, что второй такой удар по голове точно закончится для него сотрясением.
Алек между тем уже открыл рот, явно собираясь уточнить, сколько же там Сэму на самом деле лет, но тут они завернули в подворотню, где Винчестер спрятал Импалу, и все мысли трансгеника мгновенно потекли в одном-единственном направлении:
– Вот это красотка! – с придыханием простонал он, заставив Сэма судорожно втянуть в легкие воздух и на секунду отвести глаза – сходство Алека с Дином в этот момент стало прямо-таки сверхъестественным. – Знаешь, я давно подумываю по примеру Макс разжиться мотоциклом, но стоит мне увидеть чудо-малышку, вроде твоей Шеви, как я начинаю от души жалеть, что простой курьер не может позволить себе что-то посерьезнее старого байка, - с видом ценителя обойдя вокруг Импалы, Алек вскинул на Винчестера горящий восторгом взгляд. – Это ведь последняя предимпульсная модель?
– Да, 2009 года. Пришлось здорово попотеть, чтобы раздобыть ее, - Сэм нежно, как делал бывало Дин, провел ладонью по черному зеркалу капота. – Но это еще что, видел бы ты машину моего брата. Импала шестьдесят седьмого года выпуска… Как он с ней носился, со своей «деткой! Любовь всей его жизни, – отвернувшись, охотник проглотил колючий комок, мгновенно склеивший горло, стоило ему только заговорить о Дине. Рассказывать о нем Алеку, глядя при этом парню в глаза, оказалось еще мучительнее, чем он думал, и на какое-то мгновение Сэм малодушно пожалел, что они с Дином были не просто братьями. Скольких проблем удалось бы избежать и сейчас, и в прошлом, не перешагни они когда-то через кровные узы!
Неизвестно, уловил трансгеник этот странный надлом в голосе Винчестера или ему всего лишь захотелось побольше узнать о своем двойнике, но то, что он спросил, едва не выбило у охотника почву из-под ног:
– Вы с братом были близки?
Тон Алека был совершенно нейтральным, ну, может быть, сдобренным искренним любопытством, однако на воре, как известно, шапка горит, так что стоило ли удивляться, что даже от такого невинного по сути вопроса кровь в жилах Сэма мгновенно превратилась в лед. К счастью, хотя бы на этот раз самообладание Винчестера не подвело, и он не уставился на трансгеника со стыдом и ужасом, наверняка испепелившими бы его на месте, если бы Алек и вправду догадался о них с Дином. Однако парень, похоже, спрашивал без всякой задней мысли, и Сэм, почти осев от облегчения на капот Импалы, честно попытался ответить на его вопрос. Но и без всякого подтекста это оказалось гораздо труднее, чем выглядело на первый взгляд.
Близки ли они были? Даже лежа в объятиях Дина, сплетясь с ним так, что между телами не оставалось и дюйма, и разделив одно дыхание на двоих, Сэм мог бы совершенно искренне сказать – нет! Их отношения и в лучшие-то времена напоминали танец на раскаленных углях, а уж если в них вмешивалась какая-то посторонняя сила – смерть отца, проклятая сделка, способности Сэма и священная миссия Дина, то эта почти наркотическая зависимость братьев друг от друга мгновенно превращалась в обоюдоострый меч. Столько недопонимания, предубеждений, недоверия, столько обид и боли, причиненных друг другу… Как можно любить кого-то до самозабвения, и при этом настолько его ранить, Винчестер-младший искренне не понимал, однако сам делал это снова и снова, а потом, сцепив зубы, принимал ответные удары. В конце концов, трещина между ними превратилась в пропасть – Сэм слишком запутался и погряз в чувстве вины, а Дин, к тому же терзаемый воспоминаниями об Аде, просто невыносимо устал, и если бы не Захария с его шоковой терапией, погибли бы не только их отношения, но и весь этот несчастный мир. Винчестер-младший уже давно не тешил себя иллюзиями – не испугайся Дин увиденного в будущем и не позови он брата обратно, Люцифер рано или поздно заполучил бы свою оболочку. Преследуемый по пятам демонами, ангелами и охотниками, терзаемый муками совести и сходящий с ума от одиночества, Сэм все равно сдался бы – в моменты душевного смятения дьявол с легкостью проникал в его сны, а кому, как не отцу лжи было знать, чем можно сломить человеческую волю. Но Дин сказал: «возвращайся», мало того, он смог, наконец, принять Сэма, как равного, и хотя их любовь по-прежнему несла с собой больше боли, чем счастья, теперь братьев воистину могла разлучить только смерть… Были ли они близки? Господи, да какая разница, если, даже оказавшись в какой-то момент в шаге от того, чтобы превратиться в смертельных врагов, они все равно оставались друг для друга всем миром?!
– Да, - просто ответил Сэм, вкладывая в это короткое слово двадцать шесть лет беззаветной любви и еще двенадцать горя и одиночества, - были.
Добавлять что-то сверх казалось бессмысленным, да он и не смог бы при всем желании. Впрочем, Алек как будто и не ждал пояснений. Создавалось впечатление, что он уже услышал все, что хотел, и выражение его глаз – странное даже по меркам мастера загадочных взглядов Дина – Сэму совершенно не понравилось. Проклятье, неужели он все-таки чем-то себя выдал? Винчестер очень смутно представлял, как вообще можно объяснить кому-то их с братом отношения, а уж обсуждать это с Алеком…
Но, очевидно, у Сэма просто совесть была нечиста, потому что заговорил трансгеник совсем о другом:
– Я бы тоже хотел иметь брата, ну, или сестру. Человека, которого мог бы назвать семьей, - взгляд Алека стал вдруг таким несчастным и уязвимым, что Сэму захотелось чисто по-отечески сгрести его в объятие и прижать к себе. Почему-то Винчестеру казалось, что юноша мало с кем бывает откровенен, а настолько открытым его, возможно, вообще никто и никогда не видел. - Макс – счастливица, знаешь, и дело даже не в том, что ей еще ребенком удалось сбежать из «Мантикоры». Ребята из ее подразделения – они были не просто соратниками и приятелями, как все остальные. Они – настоящая семья, и даже сейчас, спустя двенадцать лет, каждый из них готов на все ради своих братьев и сестер. Хотел бы я, чтобы и в моей жизни было что-то подобное.
– А как же Бен? – неуверенно спросил Сэм, глядя на Алека с каким-то щемящим, похожим на нежность чувством. Юный и потерянный, он пробуждал сейчас в Винчестере не страсть и даже не тоску по погибшему брату, а что-то сродни родительскому инстинкту – все-таки разница в возрасте, пусть и исподволь, но давала о себе знать. – Я так понял, в «Мантикоре» у тебя был брат-близнец.
– Правильнее будет сказать – клон, потому что встречались мы только в пробирке, - невесело усмехнулся Алек. – Нет, едва ли мы смогли бы поладить. Этот парень дважды подложил мне свинью: сначала, когда в 2009 году сделал ноги из «Мантикоры», и нам, двойникам сбежавших, здорово натянули поводок, а потом два года назад, устроив мне очередные каникулы в Пси-корпусе. Бедняга не смог адаптироваться в большом мире и постепенно тронулся умом, превратившись в серийного убийцу. Когда это всплыло, в «Мантикоре» естественно захотели убедиться, что дело не в генетической аномалии, и снова полезли ко мне в голову, в прямом и переносном смысле. Так что, сам понимаешь, особой любви я к своему брату-близнецу не испытываю!
На какой-то момент глаза Алека стали совершенно пустыми, как будто он все еще был там, в лаборатории «Мантикоры», и изо всех сил старался не сойти с ума, пока ученые копались у него в мозгах и ставили свои бесчеловечные эксперименты. Не выдержав, Сэм осторожно положил руку парню на плечо, ожидая, что тот в любую секунду ее сбросит, но Алек лишь одарил его непонятным взглядом исподлобья, и охотник, решив рискнуть, легонько сжал пальцы в знак поддержки:
– Да уж, дерьмовая ситуация, - ему очень хотелось сказать «мне жаль», но если трансгеник хоть немного походил на Дина, жалость была последним, в чем он нуждался. – Ты в порядке? – все-таки не удержавшись, уточнил Сэм, чувствуя, как судорожно сокращаются мышцы под его ладонью. Похоже, что слишком поддавшийся эмоциям Алек теперь изо всех сил пытался взять себя в руки.
– Я всегда в порядке, - искусственная улыбка на лице трансгеника не обманула бы и ребенка, но если Дина подобные мелочи никогда не волновали, то почему должны были Алека. – А что до семейных уз и, особенно, семейных обязанностей, то для этого у меня есть Макс. Кажется, она вообразила себя моей старшей сестрой, и теперь командует мной, как хочет, да еще и воспитывать пытается, - голос парня прямо-таки сочился ехидством, но по глазам было видно, что черта с два у Макс получилось бы его строить, если бы он сам этого не хотел. – А вот и она, кстати, легка на помине!
Обернувшись на рев двигателя, который трансгеник с его кошачьим слухом услышал на несколько секунд раньше, Сэм увидел в конце улицы растущую точку мотоцикла. Спустя неполную минуту Макс лихо припарковалась рядом с Импалой, и охотник невольно залюбовался, скользя взглядом по изящным формам девичьей фигуры, казавшейся особенно хрупкой на фоне хищного абриса черного, как ночь, байка. Подобное средство передвижения всегда казалось Винчестеру нерациональным и неудобным, но сейчас он вынужден был признать, что в этом что-то есть – затянутая в кожу Макс верхом на железном звере выглядела чертовски сексуально.
– Эй, друг, может, мы уже делом займемся? – как будто раздосадованный, Алек нетерпеливо ткнул Сэма кулаком в плечо. – Бип-бип-бип, как говорит наш любимый босс. Пакеты сами себя не развезут, - он кивнул на горку посылок, возвышавшуюся на багажнике мотоцикла Макс, - а Рем не будет ждать нас у центрального входа. Терминал-сити занимает несколько кварталов, и искать его здесь можно очень долго.
– Да я разве против? – охотник распахнул багажник Импалы и, с трудом сдерживая улыбку, картинно сделал приглашающий жест рукой. Если при виде красавицы Шевроле, на лице Алека появилось нормальное мужское восхищение крутой тачкой, то, едва узрев винчестеровскую коллекцию оружия, он мгновенно превратился в ребенка, оказавшегося перед полной коробкой новых игрушек. Но стоило трансгенику вытащить из багажника старый дробовик, как Винчестера снова накрыло болезненным déjà vu. – Вы просто созданы друг для друга! - ломко усмехнулся он, и Алек, мгновенно уловив соль шутки, с кривоватой гримасой-ухмылкой Терминатора нацепил на нос темные очки. – Но, боюсь, придется обойтись сорок пятым калибром, - Сэм бережно, словно что-то очень ценное и хрупкое, протянул парню пистолет Дина. – Мы не знаем, сколько в Реме от настоящего вервольфа, поэтому лучше будет взять серебряные пули.
Алек поменял пушки без возражений, лишь слегка повертел сорок пятый в руках, как будто примериваясь, а вот Макс неожиданно встала в позу, когда Винчестер подал ей третий, запасной пистолет, хранившийся на дне багажника.
– Я не пользуюсь оружием, - упрямо заявила она, неодобрительно разглядывая внушительный арсенал охотника за нечистью.
Сэм едва удержался, чтобы не закатить глаза. Он отлично понимал, почему созданная, как идеальный солдат, Макс не хотела теперь иметь ничего общего с любыми средствами, годящимися для уничтожения ближнего своего, но, на его взгляд, в своем стремлении порвать с прошлым девушка слегка перегибала палку.
– Макс, я уверен, ты неимоверно крута, но и Рем не погулять вышел. Ну, найдешь ты его, наверняка попробуешь достучаться. И что будет, если ничего не получится? Как ты собираешься с ним справляться? Голову отрывать голыми руками?! Потому что, если Рем получил от вервольфа не только инстинкты, но и физиологические особенности, просто так его не убьешь. Оборотня даже сломанная шея не остановит – только серебряная пуля в сердце или обезглавливание.
Нахмурившись, Макс неохотно взяла пистолет, и Сэм, едва заметно вздохнув с облегчением, подумал, что мачете им с Алеком предлагать, пожалуй, не стоит. Девушке и так было сильно не по себе при мысли, что ей, возможно, придется убить еще одного трансгеника, и Винчестер решил ее лишний раз не нервировать. В конце концов, все вервольфы, на которых он прежде охотился, боялись серебра, так что мачете был просто перестраховкой.
– Может, нам разделиться? – предложил Алек, первым направляясь к канализационному люку, расположенному на другой стороне улицы. – Я понимаю, мы все здесь профессионалы, но у Рема действительно звериное чутье, и если мы станем шататься по туннелям всей толпой, шанс спугнуть его гораздо выше. И потом, так мы обыщем большую территорию.
– Хорошая мысль, - скрепя сердце, согласился Сэм.
Терять Алека из виду не хотелось совершенно, и дело было не только в притяжении, которое он ощущал по отношению к парню. Они были знакомы каких-то несколько часов, но Винчестер уже чувствовал за него ответственность. Отпускать Алека одного бродить по канализации, где притаился голодный вервольф, казалось ему верхом безумства, пусть Сэм и понимал прекрасно, что трансгеник может за себя постоять. Да что там, охотник махнул бы рукой на все его аргументы, если бы не одно большое «но» - с каждой минутой он все сильнее ощущал приближение «ломки». Похоже, Макс врезала ему сильнее, чем он думал, просто пока Сэм валялся без сознания, его ускоренная регенерация сделала свое дело, однако это повлекло за собой уже другую проблему. Организм Винчестера не черпал силы из ниоткуда - на исцеление пусть и легкого сотрясения ушли последние запасы энергии, полученные им из крови штриги пару месяцев назад. Уже сейчас Сэм чувствовал легкий озноб и ноющую боль в костях, и это значило, что если в ближайшие несколько часов он не получит свою дозу сверхъестественной крови, его начнет ломать уже всерьез.
И все равно расстаться с Алеком оказалось почти так же трудно, как выйти из номера в ту первую ночь после возращения Дина из Ада. Не прошло и пары минут с того момента, как они разделились, а Винчестеру уже начало казаться, что встреча с двойником брата ему просто приснилась. Хотелось вернуться, догнать Алека и не отпускать его от себя до конца охоты, но стоило только Сэму подумать об этом, как ему становилось совсем уж хреново. Потому что охота действительно должна была в самом обозримом будущем закончиться, и назавтра Винчестера снова ждала дорога, которая, возможно, больше никогда не приведет его в Сиэтл. Все те же яйца, только в профиль – никаких шансов на личную жизнь, даже если речь пойдет не о любви, а просто о дружбе. Впрочем, Сэм больше себя не обманывал. От раздумий о Дине и Алеке, от попыток мысленно разделить их у него уже просто пухла голова, да и чувство вины перед обоими за это нездоровое, прямо скажем, влечение настроения тоже не улучшало. Однако теперь Винчестер четко знал, чего он хочет – быть вместе с Алеком во всех смыслах этого слова, и гори оно все синим пламенем. В конце концов, он заслужил немного счастья! Другой вопрос, что от желания Сэма на этот раз ничего не зависело. Даже вздумай он переквалифицироваться в так называемого оседлого охотника, каким был в свое время Бобби, и поселиться в Сиэтле, где гарантия, что он здесь будет кому-то нужен? Может, когда они разберутся с этим взбесившимся трансгеником, Алек и не взглянет на него во второй раз!
Мысли были не самые веселые, и, в результате, Сэм настолько увлекся своими сердечными страданиями, что от участи быть растерзанным выскочившим откуда ни возьмись человеком-волком его спас лишь двадцатилетний охотничий опыт, въевшийся, что называется, в плоть и кровь. Даже хваленые сверхъестественные рефлексы не помогли – чертова тварь двигалась быстрее вервольфа, быстрее Джошуа… Проклятье, Сэм готов был спорить на свой лэптоп, что этот Рем заставил бы глотать пыль даже вендиго! Хуже того, Винчестер не слышал и не видел трансгеника, пока тот не бросился на него – создание «Мантикоры», так и не сумевшее стать человеком, действительно превратилось в идеального хищника. Но полуволк не учел одного – что по его следу пойдет не солдат, а охотник, привыкший обращать внимание на такие детали, которые люди в форме или другие трансгеники могли бы просто не заметить.
Крысы. Канализация Сиэтла буквально кишела ими, и Сэм, даже целиком погруженный в свои мысли, постоянно слышал отдаленный писк и шорох лапок. А потом все звуки вдруг резко смолкли, и Винчестер, привыкший, что такая мертвая тишина наступает только если рядом нечисть, инстинктивно насторожился именно в тот момент, когда «вервольф» атаковал. Трансгеник перемещался на такой скорости, что траектория его движения сливалась в сплошное размытое пятно, почти невидимое глазу, и если бы не пылающая сверхъестественная аура, которую Сэм увидел, мгновенно перестроившись в боевой режим, он просто не успел бы среагировать. Собственно, он и так отшатнулся в самый последний момент, и когти полуволка, вместо того, чтобы вспороть ему горло, лишь пропахали вхолостую широкий рукав ветровки.
Выхватив пистолет, он сделал сразу несколько выстрелов, надеясь хоть немного притормозить тварь, чтобы была возможность, как следует прицелиться, но проклятый трансгеник был не просто адски быстр - он еще и умел уклоняться от пуль! Обычный человек никогда не попал бы в такую цель, черт, даже обычный охотник и то промахнулся бы, но к Сэму это слово давно было неприменимо, так что несколько кусочков серебра все же вошли в тело полуволка, давая Винчестеру необходимую фору. Пускай и совсем чуть-чуть, но они замедлили Рема, и для Сэма этого было достаточно, чтобы сделать нормальный выстрел - последняя пуля в обойме угодила трансгенику точно в сердце. Однако, окончательно озверевший от боли, он все-таки успел прыгнуть на Винчестера, а вот охотнику, чтобы уклониться, времени уже не хватило – решающий выстрел он и так делал практически в упор. Остановить уже взметнувшуюся в воздух тварь было не под силу даже смертельной пуле, тем более что трансформировавшиеся вервольфы никогда не умирали сразу. Наполовину по инерции, наполовину пытаясь добраться до Сэма даже в предсмертной агонии, Рем рухнул на него, всей своей нечеловеческой силищей впечатывая охотника в стену.
Сгруппироваться Винчестер почти не успел, только слегка уберечь спину, потому что от такого удара позвоночник мог запросто хрустнуть, как ветка, и в результате так приложился головой, что перед глазами вспыхнули не то что звезды – сверхновые. На этот раз сотрясение ему было обеспечено без вариантов, а ощущение чего-то липкого и горячего, стекающего по шее, навевало на мысли о скором свидании с иглой для наложения швов. Голова кружилась, к горлу от малейшего движения подкатывала тошнота, и Сэм едва удержал содержимое желудка на месте, пока спихивал с себя ставшее вдруг непомерно тяжелым тело Рема.
Надо было торопиться. Во-первых, мертвая кровь теряла большую часть своих энергетических свойств, а во-вторых, Алек и Макс наверняка слышали выстрелы. Это было лишь вопросом времени, когда они примчатся сюда, а Винчестер никогда и никому не позволял видеть, как он пьет кровь, хотя благодаря какому-то болтливому демону и двум выродкам-охотникам, в определенных кругах это давно стало секретом Полишинеля. Но трансгеники-то не знали, насколько он на самом деле урод, и Сэм предпочел бы, чтобы они и дальше оставались в счастливом неведении. Особенно Алек.
Поспешно вытащив серебряный нож, Винчестер сделал над собой мысленное усилие и потянулся к руке умирающего полуволка. Он, как вампир, чуял запах сверхъестественной крови, но со временем, даже несмотря на усиливающуюся «ломку», Сэм научился себя контролировать, и от мысли, что ему сейчас предстоит сделать, уже привычно захотелось пустить себе пулю в лоб. Но он больше не торопился в Ад – ведь Дина там теперь не было, да и потом, оставалась еще эта его священная миссия, о которой, как охотник слышал, Чак продолжает писать Евангелие.
До хруста сжав зубы, Винчестер заставил себя провести ножом по запястью трансгеника и поднести его руку к губам, но в этот момент Рем дернулся, испуская последний дух, и взгляд Сэма невольно упал на его лицо. Оно менялось! Черты текли, теряя хищные, выпуклые очертания, желтые звериные глаза становились человеческими, а выпирающие изо рта клыки уменьшались, превращаясь в зубы. Юное, красивое лицо - никакой волчьей морды, хотя, как Винчестер понял со слов Джошуа, Рем даже в лучшие свои времена выглядел скорее, как зверь, а не человек. И еще возраст! Крепкий и широкоплечий, мертвый парнишка тем не менее выглядел лет на семнадцать, не больше, а ведь полуволк, судя по всему, должен быть примерно ровесником того же Джошуа.
– Что за черт?!
– Вот и я бы хотел это знать, - в голосе Дина, нет, Алека звучали хорошо знакомые интонации гнева и отвращения, которых Сэм в свое время наслушался столько, что порой хотелось выть и лезть на стены. – Мне показалось, или ты и в самом деле собирался пить его кровь?
Винчестер замер, не в силах пошевелиться или хотя бы выпустить руку вервольфа, которую по-прежнему держал в нескольких сантиметрах от лица. В его жизни было немало моментов, когда от невыносимой смеси стыда, вины и страха ему хотелось в буквальном смысле провалиться сквозь землю, но настолько ужасно Сэм, кажется, чувствовал себя лишь дважды – в первый раз, когда он слетел с нарезки и напился демонской крови на глазах у Дина, а во второй после той истории с сатанистами, осознав, что никакого волшебного исцеления не было, и начало «ломки» всегда оставалось делом времени. Стоило только Сэму применить свои способности, причем совершенно инстинктивно, спасая себя и брата от этих изуверов, поклоняющихся не только Люциферу, но и – кто бы мог подумать, дохлому ублюдку Аластору – как все началось по новой. Смотреть в глаза Дину он тогда был просто не в состоянии, и, если бы вовремя появившийся Кастиэль не посоветовал попробовать вариант с кровью других сверхъестественных существ, который брат с неожиданным воодушевлением подхватил, Сэм, вполне возможно, наплевал бы на обещание Люцифера воскресить его и попытался бы что-нибудь с собой сделать. Впрочем, он в любом случае попытался бы, если бы Дин снова от него отступился. В тот момент Винчестер-младший согласился бы даже на бункер – все, что угодно, лишь бы не разрушить только-только восстановленные отношения с братом.
Конечно, та степень отчаяния, которую Сэм испытывал тогда, и близко не стояла с охватившим его сейчас смятением, но когда кто-то или что-то причиняет тебе боль, каждый раз кажется, что хуже уже быть просто не может. Что-то рвалось у него внутри под шокированным, полным осуждения взглядом Алека, и хотя Винчестер с самого начала знал, что так и будет, расставаться с надеждой на что-то теплое и настоящее – любовь или дружбу, неважно – все равно было мучительно, просто невыносимо больно. Напряжение, повисшее в воздухе, с каждой секундой становилось все более осязаемым, до тошноты напоминая ту гнетущую атмосферу, что царила в Импале после истории с Новаками, и Сэм, в конце концов, как обычно не выдержал:
– Да! Да, я собирался пить его кровь, – выпалил он, так и не решаясь взглянуть на Алека. – Представляю, что ты обо мне сейчас думаешь, и я тебя не виню. Я заслужил все это, и даже больше. Я действительно мутант, выродок нового поколения… – чувствуя, как глаза начинает печь от подступающих слез, Сэм на мгновение зажмурился, пытаясь одновременно собраться с силами. Слова рвались из него наружу в жалкой попытке оправдания, но каждое при этом причиняло такую боль, словно через горло пропихивали морского ежа. – Когда мне было полгода, демон убил мою мать, а меня напоил своей кровью, чтобы спустя двадцать пять лет использовать, как спусковой крючок для Апокалипсиса. И благодаря моим глупости, гордыни и мстительности у него это отлично получилось! – истеричный смешок, сорвавшийся с губ Сэма, даже ему самому показался слишком похожим на рыдание. Начиналось-то все, на самом деле с любви, горя и вины, но какая, к дьяволу, разница, если дорога, вымощенная благими намерениями, для Винчестеров всегда ведет только в одном направлении. – Конец Света мы с братом остановили, но для меня пути назад уже не было. Я изменился, мутировал, и теперь, чтобы выжить, мне нужна кровь сверхъестественных созданий… Ты не думай, я не убиваю ради нее, – Сэм все-таки осмелился поднять глаза на Алека, но выражение лица парня было совершенно нечитаемым. – Охота всегда была нашим семейным делом. Истреблять нечисть, спасать людей – это все, что я умею, хотя и пытался когда-то сбежать в нормальную жизнь. А кровь… – Винчестер почти с отвращением посмотрел на порез, рассекающий запястье убитого трансгеника, – кровь это что-то вроде неизбежного зла и бонуса в одном флаконе. Без нее я просто загнусь.
Сэм замолчал, ожидая приговора, но, сколько бы он не готовил себя к тому, что Алек теперь будет видеть в нем только чудовище, слова парня все равно придавили его к земле, словно бетонная плита. Хотя нет, не слова – тон. Именно таким звенящим от переполнявших его эмоций голосом Дин когда-то бросил брату в лицо, что Кастиэль велел остановить его:
– Выходит, не появись мы с Макс вовремя, ты убил бы Джоша и выпил бы его кровь?
– Да, – врать было бессмысленно, да Сэм и не пытался. Он понимал, что Алек не Дин, но солгать, глядя в эти зеленые глаза, все равно не смог бы. Только не после того, чем его ложь обернулась двенадцать лет назад.
– Ну, так чего же ты ждешь?! Пей, – мотнув головой на тело вервольфа, Алек вымученно усмехнулся, не слишком успешно стараясь скрыть, насколько он шокирован тем, что узнал о своем новом знакомом. – Тебя ведь уже трясет, как наркомана!
– Он мертв, – Винчестер резко вскинул голову, ни с того, ни с сего ощутив внезапный приступ злости. Да что этот мальчишка о себе возомнил? Сходство с Дином еще не дает ему права судить о выборе, сделанном Сэмом в момент, когда собственные жизнь и душа ничего для него не стоили. – Я, может, и вампир, но уж точно не гуль-трупоед!
Скорее всего, это было просто инстинктом самозащиты, попыткой уйти от раздирающих душу эмоций, в которых прошлое и настоящее переплелись настолько, что Сэм уже и сам не понимал, перед кем ощущает вину – перед Дином или перед Алеком. Поэтому вспышка гнева быстро прошла, оставив после себя опустошение, но и позволив Винчестеру более-менее взять себя в руки. Он все еще ощущал боль, обиду и разочарование, но теперь эти чувства не были такими гипертрофированными, острыми, как лезвие бритвы, из-за сверхъестественного сходства Алека с Дином. Вернувшаяся логика советовала последовать высказанному в сердцах предложению трансгеника и выпить крови вервольфа, пока та еще не успела остыть – даже потеряв к этому моменту большую часть своей силы, она еще могла бы на пару дней снять «ломку». Но делать это на глазах у Алека… Сэм понимал, что, раскрыв себя, он лишился даже малейшего шанса завоевать юношу (при условии, конечно, что таковой вообще был), но он все равно не хотел, чтобы Алек запомнил его, только как кровопийцу.
Перед глазами все расплывалось – последствия повторного удара по голове, острой потребности в новой дозе и, до кучи, дикого эмоционального напряжения, а запах крови настолько будоражил обоняние, что зрение Винчестера само собой переключилось на иной, нечеловеческий уровень. Это было все равно, что перейти в инфракрасный режим – теперь он почти не различал черт Алека, но зато отчетливо видел его паранормальную ауру. Обычно для этого требовалось определенное усилие, но сейчас все произошло само собой, впрочем, во время «ломки» организм Сэма всегда начинал сходить с ума. Однако сегодня был именно тот случай, когда эти выкрутасы действительно можно было назвать злом, обернувшимся во благо. Не переключись зрение охотника в другой режим, он ни за что не заметил бы в полумраке канализации еще одно сверхъестественное существо, притаившееся за грудой какого-то хлама, неизвестно зачем натасканного в коллектор жителями Терминал-Сити.
Уже потом уши уловили тихий, как шепот, вибрирующий рык, а Алек мгновенно напрягся, тоже что-то услышав, но еще не понимая, откуда исходит этот угрожающий звук. Вот только времени, чтобы сориентироваться у него не было – монстр бросился на трансгеника, за какую-то секунду преодолевая расстояние между ними, и если бы не Сэмов крик: «Алек, сзади!!!», парень, наверно, не успел бы даже развернуться. Выхваченный им пистолет улетел куда-то в сторону, выбитый сокрушительным ударом по запястью, тяжеленная туша обрушилась сверху, сбивая Алека с ног, и только усовершенствованные рефлексы уберегли его от участи захлебнуться собственной кровью – когтистую лапу, метившую ему в горло, юноша перехватил буквально в последний момент.
Сэм потянулся было за своим пистолетом, но в нем не осталось ни одной пули, а броситься к сцепившимся в смертельной схватке трансгеникам и снести вервольфу голову мачете, мешало проклятое сотрясение. От первого же движения Винчестера повело, и он только чудом не рухнул лицом в зловонную жижу, сплошной массой покрывающую пол канализационного коллектора.
Трансгеники катались по этой грязи, отчаянно пытаясь переломить ситуацию в свою пользу, но Сэм отлично видел, что преимущество уже сейчас на стороне полуволка – он был заметно сильнее Икс-5 и цеплялся за него, как клещ, не позволяя себя сбросить. Сумей Алек подняться на ноги, он, может, и сумел бы одолеть тварь – скорость реакций и боевые навыки Икс-серии, по его же собственным словам, намного превосходили их предшественников. Но Рем, а это, судя по всему, был именно он, не собирался давать противнику такого шанса.
Острые, как бритва, когти, царапнули Алека по шее, вырвав у парня болезненный возглас, и после этого Сэм уже не раздумывал. Резко выбросив перед правую руку, левой он тут же схватился за лоб, словно пытаясь сдавить, удержать прошившую череп полузабытую боль, но дело было сделано – вервольфа смело с Алека невидимой волной и основательно приложило о стену. Винчестер со стоном покачнулся, сжимая голову уже обеими ладонями – использовать телекинез с сотрясением мозга было полнейшим безумием. Но когда Рем, словно не заметив удара, вскочил на ноги и снова бросился на оглушенного, пытающегося понять, что к чему, Алека, Сэм действовал на голых инстинктах. Сил у него почти не осталось, и все, что он мог, это удерживать прущего на невидимую стену полуволка на месте. Картинка здорово напоминала его схватку с Самайном, тем более что из носа опять хлынула кровь, а Дин, то есть Алек, как и тогда смотрел на Сэма с таким выражением, словно не мог для себя решить, как относиться к происходящему.
Впрочем, замешкался трансгеник всего на пару секунд. Сообразив, каких усилий стоят Винчестеру подобные паранормальные фокусы, он на своей суперскорости метнулся за пистолетом, валявшимся возле стены, и, почти не целясь, выпустил в вервольфа половину обоймы. Три пули совершенно точно попали ему прямо в сердце, и Рем, забившись в агонии в удерживающих его магических путах, спустя несколько секунд кулем осел на пол. А следом за ним, корчась в судорогах и ничего не видя от боли, рухнул Сэм. Сознание ускользало, но отрубился он почему-то не сразу. Сквозь звон в ушах пробился чей-то встревоженный голос, охотник почувствовал, как его приподнимают, прижимают к чему-то мягкому и теплому, и, с трудом приоткрыв слезящиеся глаза, увидел склонившееся над ним родное лицо.
– Д-ди… Алек?
– Эй, ты в порядке, друг? – трансгеник и впрямь выглядел изрядно обеспокоенным, и Сэм с облегчением подумал, что парень, кажется, больше не сердится. – Что это такое было вообще?
– Тот самый телекинез, который я обещал вам с Макс, – пробормотал Винчестер, изо всех сил цепляясь за гаснущее сознание. – Вот только у меня сотрясение, – он непроизвольно приподнял руку, пытаясь дотянуться до окровавленного затылка, но Алек мягко перехватил её, не позволяя коснуться раны, – и «ломка», ты был прав насчет этого. Мне нельзя использовать… свои силы в таком состоянии.
– Зачем тогда полез?!
Похоже, трансгеник снова начал злиться, но этот бессильный, запоздалый гнев был Сэму хорошо знаком. Дин вечно на мыло изводился, если младший брат слишком подставлялся на охоте или делал еще какую-нибудь опасную глупость. Так что же получается, Алек за него испугался? Не просто встревожился, что охотник может дать дуба у него на руках, а действительно, по-настоящему испугался?! Винчестер честно попытался удержать глаза открытыми, почти отчаянно всматриваясь в лицо обнимавшего его за плечи парня, но измученный организм проиграл схватку с подкатывающим беспамятством, и с этой обнадеживающей мыслью Сэм провалился в благословенную темноту.
Очередной переход от обморока к бодрствованию оказался на удивление легким и быстрым. Винчестер моргнул пару раз, выныривая из забытья, и, даже не открыв толком глаз, внезапно понял, что проспал несколько часов. Именно, проспал, потому что непривычно отдохнувшее тело наполняла сладкая утренняя истома и, что совсем уж странно, ничего не болело – ни голова, ни вечно ноющие кости. Никакой «ломки». Никакой жажды. Воспоминания о недавних событиях тоже вернулись практически сразу, но прежде чем Сэм успел осознать, где он, и что с ним, над ухом прозвучал добродушный, слегка насмешливый голос Алека:
– Опять притворяешься?
Открыв, наконец, глаза и оглядевшись, Винчестер понял, что находится в доме Джошуа – лежит со всеми удобствами на давешнем диване, под головой мягкая подушка, а сверху наброшен пушистый плед. Алек сидел рядом, как будто дежуря у его постели или, что более вероятно, ожидая, когда опасный и нежеланный гость соизволит очухаться и свалит отсюда, оставив трансгеников в покое. Вообще-то парень уже не выглядел сердитым или разочарованным, наоборот, он казался вполне довольным жизнью и, развалившись в кресле, с очаровательно умильной физиономией хрустел яблоком, но Винчестер по опыту знал, что это еще ничего не значит. Дин тоже мог безмятежно жевать гамбургер и прихлебывать пиво, а в следующую секунду уже орать на Сэма, обвиняя его во всех смертных грехах. Не то чтобы он был не прав, конечно.
Алек, впрочем, пока молчал, позволяя Винчестеру разглядывать себя со смесью тоски и жадности – весь из себя такой уютный и домашний, в футболке и красных спортивных штанах, с губами, блестевшими от яблочного сока. Единственное, что портило эту идиллическую и, чего уж там, возбуждающую картину, нездоровая бледность парня, и Сэм мгновенно напрягся, пытаясь сообразить, насколько серьезно трансгеник мог пострадать в той схватке. Насколько охотник помнил, вервольф лишь слегка его оцарапал.
– Ты в порядке? – с тревогой спросил Винчестер, подтягиваясь на подушке повыше. – Хреново выглядишь.
– Ну, спасибо! – фыркнул Алек, догрызая яблоко. – Из-за тебя, между прочим, – он шутливо ткнул в Сэма пальцем, но, заметив, какое у охотника при этом сделалось выражение лица, уже серьезным тоном добавил: – Не переживай, всего лишь легкая анемия.
Винчестер недоуменно нахмурился, но в этот момент трансгеник вытянул руку, чтобы бросить на стол яблочный черенок, и все как-то разом встало на свои места – и отличное самочувствие Сэма, и бледность Алека… и даже чуть заметный след от укола у парня на локтевом сгибе. У самого охотника, кстати, был точно такой же.
– Ты дал мне свою кровь? – недоверчиво выдохнул Винчестер, глядя на парня с выражением, на фоне которого все его юношеские щенячьи взгляды, наверно, безнадежно блекли. – Зачем?
– Ты выглядел так, словно вот-вот загнешься, – невозмутимо, как-то даже небрежно ответил трансгеник, но Сэму почему-то показалось, что это спокойствие напускное, – метался, как в лихорадке, бредил… И дураку было ясно, что тебе нужна кровь, но оба волка уже не дышали, так что я решил попробовать свою. Пришлось, правда, сначала транспортировать тебя сюда и раздобыть набор для переливания. Честное слово, пока мы ждали Логана с машиной, я думал, ты там копыта отбросишь – тебя колбасило почище, чем наркомана в «ломке».
– Я не об этом, – Винчестер судорожно сглотнул, с ужасом представляя, что мог наговорить, пока валялся в забытьи. То, что он не помнил своих галлюцинаций, отнюдь не значило, что их не было, а Дин как-то упомянул, что когда его ломало в бункере, со своими воображаемыми визитерами он разговаривал вполне по-настоящему. – Почему ты это сделал? Я же фактически вампир. Зачем тебе было поить меня собственной кровью?!
– Во-первых, технически я не поил, – Алек как-то очень странно посмотрел на него, и Сэм интуитивно ощутил, что сморозил глупость, – а во-вторых, я же был у тебя в долгу. Ты мне вроде как жизнь спас.
– Ты и без меня справился бы с этим парнем, – возразил Винчестер, ощущая скребущее разочарование в груди. Всего лишь долг! А он-то было начал надеяться…
– Может, справился бы, а может, и нет. Рефлексы и подготовка Икс-5 лучше, чем у экспериментальных образцов, вроде Рема, но он был гораздо сильнее и мог запросто смять меня, когда я проворонил нападение, – Алек чуть помедлил, прикусив кончик большого пальца, как будто не решаясь что-то сказать, но, поймав испытующий взгляд Сэма, поспешно встряхнулся и с силой хлопнул одной ладонью о другую. – Так что я очень ценю… ну, что ты воспользовался своими способностями, хотя тебе и нельзя было. Спасибо.
– Можешь считать, что мы квиты, – пожал плечами охотник, невольно проигрывая в уме недавние события. Помимо откровенно непонятной реакции Алека на его разоблачение, было во всем случившемся еще нечто странное. – Послушай, а откуда взялся второй волк? Ну, тот, что на меня напал. Он, ко всему прочему, еще и трансформировался после смерти, как самый натуральный вервольф. Это что же получается, волчья ДНК, или что там это было, дала Рему способность обращать других?
– Я не специалист по оборотням, но, похоже, что так, – серьезно кивнул трансгеник. – Если бы я своими глазами не видел, как этот малец превратился, ни за что бы не поверил.
– Странно, кстати, что это был парень, а не девушка. Если вервольфы кого и обращают, то, как правило, свою потенциальную пару.
– Разве парой обязательно должен быть представитель противоположного пола? – Сэм вдруг почувствовал себя очень неуютно под внимательным и каким-то по-особому задумчивым взглядом Алека. – К тому же, я думаю, дело не в этом. Парень тоже оказался трансгеником, только из Икс-серии, и, судя по штрих-кодам, у них с Ремом были общие человеческие ДНК. Кажется, наш волк видел в этом мальчике своего погибшего брата, – Алек намерено сделал акцент на последнем предложении, и Сэм трусливо отвернулся, не находя в себе сил и дальше смотреть ему в глаза. Он мысленно умолял парня не продолжать, но тот, видимо, был настолько взбудоражен очередным шокирующим открытием, что молчать уже просто не мог. – Ты ведь тоже видишь во мне Дина, не так ли? – Винчестер кивнул, не доверяя собственному голосу – чувство вины одновременно перед братом и перед Алеком сжимало горло, словно гаррота, но трансгеник, похоже, и не ждал от него ответа. Однако Сэм должен был помнить, что, если ситуация кажется ему невыносимой, потом всегда становится только хуже. Следующий вопрос Алека оказался для него сродни хорошему удар под дых. – Ты и Дин… вы ведь были друг для друга больше, чем просто братьями?
Наверно, Сэму следовало бы знать, что рано или поздно Алек догадается – ни слепым, ни идиотом парень все-таки не был, в то время как у него всегда не слишком хорошо получалось скрывать подобные вещи. Тот же Дин, как выяснилось годы спустя, обо всем догадался едва ли не раньше самого Сэма, и если бы этот упрямый осел хоть полусловом намекнул брату, что его чувства взаимны, младший Винчестер, возможно, и не сбежал бы тогда в Стэнфорд.
– Что ты имеешь в виду? – выдавил Сэм, в конце концов, все еще лелея слабую надежду, что просто не так понял парня.
Однако Алека, видимо, порядком достали эти хождения вокруг да около, и он решился раз и навсегда расставить все точки на «i»:
– Да ладно, я же помню, какими глазами ты на меня смотрел, когда увидел в первый раз. Так не смотрят на внезапно воскресших братьев, поверь, у меня уже есть опыт с Макс. А вот на потерянных возлюбленных – очень даже, – Алек поерзал в кресле, придвигаясь ближе к Сэму, но охотник так и не решился взглянуть на него, гипнотизируя свои руки, остервенело комкающие край пледа. – И потом ты разговаривал в бреду. Не очень внятно, но…
Пауза в конце фразы была настолько красноречивой, что внутри у Винчестера аж все перевернулось при мысли, что он мог наговорить во время «ломки». Вряд ли это было что-то из разряда «горячих» снов – в своих галлюцинациях Сэм чаще всего просил у Дина прощения и умолял его вернуться, но даже если так, нормальные люди обычно не твердят родным братьям иступленное: «Люблю, люблю, люблю». Несмотря на всю сложность их отношений, невзирая на цену, которую пришлось заплатить обоим за эту запретную любовь, в том, что они с Дином чувствовали друг к другу, никогда не было ничего грязного, неправильного или постыдного. Но попробуй-ка объясни постороннему человеку, что связь, которую общество клеймит презрительным словом «инцест», может быть для кого-то сильнее, глубже и неразрывнее самых священных уз! Все те четыре года, что братья были вместе, Бог миловал их от разоблачения, и единственным человеком, посвященным в секрет, оказался небезызвестный пророк, которому, по счастью, хватило здравого смысла обойти эту тему, как в своих книгах, так и в общении с самими Винчестерами. В результате, опыта в разговорах на тему «Да, я спал со своим братом» у Сэма катастрофически не хватало, и хотя Алеку, по идее, в любом случае следовало бы знать их историю, особенно, если Винчестер все еще рассчитывал на что-то большее, чем просто дружба, обсуждать с парнем себя и Дина было, мягко говоря, очень, ОЧЕНЬ неловко.
– Это сложно, – произнес Сэм, обуздав, наконец, свои эмоции и кое-как совладав с голосом, – и, наверно, я не смогу объяснить так, чтобы ты понял, – он все-таки поднял голову, но в глаза Алеку по-прежнему не смотрел, сосредоточив взгляд на фирменной винчестеровской ямочке у того на подбородке. – Наша жизнь, она всегда была ненормальной – этакий бесконечный бег по острию ножа. Твари из ночных кошмаров, постоянный риск и дорога, которой нет конца и края. Отец никогда не подпускал нас к себе близко, и так уж получилось, что мы с Дином с самого детства стали друг для друга всем. Действительно, всем! Мы пытались бежать от этого и не раз, но, как бы банально ни звучало, от судьбы убежать невозможно.
Винчестер замолчал, просто не зная, что здесь можно еще сказать. Он не хотел оправдываться, не хотел зря сотрясать воздух, пытаясь в чем-то убедить Алека. Что-то доказывать в такой ситуации было все равно бесполезно – парень или примет его таким, какой он есть, или не примет, и тогда Сэм сейчас встанет с этого дивана, выйдет из дома и, добравшись до Импалы, навсегда покинет Сиэтл. И к дьяволу «Селективный культ», о котором он собирался поговорить с Макс и Логаном! Зацепка у него есть, а дальше он уж как-нибудь сам разберется, не в первый раз.
Сэм снова сидел, потупив взгляд, и ожидал вердикта, почти уверенный, что Алек окатит его презрением и открытым текстом намекнет, что здесь не больница и не мотель, так что пора бы уже и честь знать. Кому же охота терпеть в своем доме всяких извращенцев! Но трансгеник в который уже раз за сегодня совершенно огорошил Сэма своим вопросом:
– Так сколько тебе на самом деле лет? – растерянный охотник захлопал ресницами, словно девчонка-школьница, и Алек с легкой усмешкой пояснил. – Уж не знаю, может, все дело в моем сходстве с твоим братом, но конспиратор из тебя, Сэм, хреновый. Ты же сам сказал, что старше, чем выглядишь, и потом, если задуматься, из твоих рассказов становится понятно, что во время Апокалипсиса ты был уже взрослым, – парень прищурился и с отрешенным видом прикусил губу, как будто что-то для себя решая. – Плюс твое отношение к Дину – оно мало походит на подростковую влюбленность.
– Ты прав, – со смешком, больше похожим на хруст битого стекла, Сэм смущенно запустил пальцы в отросшие, липкие от грязи волосы. Кто-то (он втайне надеялся, что Алек) позаботился о том, чтобы переодеть и умыть его после купания в сточных водах, но Винчестер всем телом чувствовал, что горячий душ буквально-таки заливается по нему горючими слезами. – У меня никогда не получалось врать Дину. То есть я утаивал от него многие вещи, но он практически всегда знал, если совесть у меня была нечиста.
– О`кей, ну и сколько тебе стукнуло?
– Тридцать восемь.
– Ни хрена себе!
– Что? – Сэм с тенью досады взглянул на совершенно по-детски изумленного парня. – Такое ощущение, будто из всего, что ты сегодня обо мне узнал, тебя больше всего шокировал мой истинный возраст.
Выражение лица Алека немедленно стало ехидным-преехидным, но ляпнуть что-нибудь вроде: «А ты неплохо сохранился!» он попросту не успел – хлопнула входная дверь, и пару секунд спустя на пороге комнаты нарисовалась Макс в обнимку в продуктовыми пакетами.
– Привет, люди, – сгрузив ношу на стол, девушка поправила сползшую на лоб шапочку. – А где Джошуа?
– В подвале, творит очередной шедевр, – хмыкнул Алек, отодвигаясь, и Сэм с внезапным смятением осознал, насколько близко друг к другу они все это время сидели. – Видимо, Джош решил, что нашему больному не стоит дышать красками и растворителем.
– Ими и так уже весь дом пропах, – взгляд Макс, став до крайности задумчивым, переместился на Винчестера, и тот немедленно подобрался, ожидая града вопросов и, что вполне возможно, праведного негодования. Однако девушка оказалась не более предсказуемой, чем Алек. – Как самочувствие, Сэм?
– Готов к труду и обороне, – несколько вымученно улыбнулся охотник.
– Отлично, Логан очень хотел пообщаться с тобой на тему «Селективного Культа». Он сказал, что будет сегодня вечером в баре «Crash», так что если ты не торопишься уехать из города…
– Ни в коем случае.
– Тогда надо будет отправить ему SMS, – девушка на секунду опустила ресницы, пряча вспыхнувшую в глазах боль. Насколько Сэм понял со слов Алека, несколько дней назад Логан опять чуть не умер от вируса, которым «Мантикора» заразила Макс, и теперь та пыталась всеми правдами и неправдами избегать встреч и разговоров с бывшим бой-френдом. – Надеюсь, вместе вы додумайтесь, что за апокалиптические планы вынашивают Уайет и его шайка. Честно говоря, эти чокнутые сектанты не слишком походили на сатанистов. Не то чтобы я разбиралась в дьяволопоклонничестве, но та церемония смахивала скорее на языческий обряд, чем на черную мессу.
– Ну вот, опять я пропущу все веселье, – капризно надул губы Алек. – Кто-то гуляет по барам и раскрывает мировые заговоры, а кто-то вынужден сидеть в четырех стенах и с утра до вечера дышать краской.
– Не помню, чтобы это беспокоило тебя, когда ты пытался подзаработать на картинах Джошуа, – саркастично заметила Макс, вынимая из кармана бумажный пакет, – Держи, вот твои бумаги.
– Что это? – не удержавшись, встрял Сэм, видя с каким восторгом Алек схватился за принесенные девушкой документы.
– Свидетельство о рождении, чтобы доказать существование близнеца, и паспорт, согласно которому Алек находился заграницей, когда были совершены те убийства. Логан думает этого будет достаточно, чтобы доказать его невиновность.
– Друг, я снова перехожу на легальное положение! – от души хлопнув Сэма по плечу, сияющий, как лампочка Алек с энтузиазмом подхватился с кресла. – Все, я пошел переодеваться. Дела не ждут, я и так слишком надолго выпал из жизни, пока сидел под домашним арестом.
Сэм приоткрыл было рот, собираясь остановить парня, но, что по большому счету, он мог еще сказать, чтобы сохранить между ними хотя бы какое-то подобие отношений? Решение оставалось за Алеком, и тот, очевидно, его уже принял, судя по той поспешности, с которой он слинял из комнаты, едва появился удобный предлог. Разве что трансгенную суперскорость не использовал. Ну, что же, этого явно следовало ожидать!
– Наверно, помчался проверять, нашла ли полиция при обыске его заначку, – пояснила Макс, с досадой закатив глаза. Похоже, ускакать вот так, даже не попрощавшись, было вполне в духе Алека, но Сэма это почему-то не особенно обнадежило. – Логан отдал две с половиной штуки за поддельные документы, а наш Золотой мальчик очень не любит оставаться в долгу.
– Я это уже понял, – изо всех сил стараясь не обращать внимание на колючую проволоку, все сильнее и сильнее стискивающую грудь, охотник потянулся за переброшенной через спинку дивана рубашкой. – Кстати, Макс, а что там насчет тел? Они все еще в канализации?
– Об этом я, собственно, и хотела с тобой поговорить. Ты сказал, их нужно сжечь, но сделать это прямо в городе будет несколько проблематично.
– Ничего, что-нибудь придумаем, – невесело усмехнулся Сэм, – мне не привыкать.


Эпилог

Импала уже давно тихонько урчала прогревшимся двигателем, но Сэм, сидевший, устало навалившись всем телом на руль, все никак не решался нажать на педаль газа. Прошло не меньше четверти часа с тех пор, как он распрощался с Макс и Джошуа на пороге старого дома, принадлежавшего когда-то создателю «Мантикоры», и девушка за это время, наверно, уже успела добраться до «Джем-Пони», а человек-пес начать работу над новой картиной – кажется, он даже поговаривал о том, что хочет нарисовать портрет Сэма. Винчестеру тоже давно следовало бы убраться отсюда, тем более что утром позвонил Бобби и дал ему наводку на вампирское гнездо в окрестностях Бойсе, но время шло, а Сэм так и сидел, глядя на обшарпанный фасад сандэмановского дома и дожидаясь неизвестно чего.
Хотя чего уж там, хватит себя обманывать – очень даже известно. Винчестер собственными ушами слышал, как Макс звонила накануне Алеку, чтобы сообщить о его отъезде, однако парень так и не появился ни вечером в «Crash», ни утром у Джошуа, решив, видимо, что фрик, вроде Сэма, недостоин даже дежурного «до свидания». Собственно, за те два дня, что Винчестер провел в Сиэтле, он вообще больше не видел Алека, все это время носившегося по каким-то своим загадочным делам, и если вчера трансгеник еще мог заниматься, скажем, решением проблем с полицией, то сегодня ему абсолютно ничего не мешало зайти и чисто по-человечески попрощаться с Сэмом. При условии, конечно, что он не избегал охотника специально.
Винчестер прекрасно понимал, что подобная реакция на скелеты, спрятанные в его шкафу, не только вполне закономерна, но и совершенно заслужена. Однако сколько бы Сэм себя в этом ни убеждал, сколько бы ни твердил мысленно, что не имеет права осуждать Алека, сердце все равно болезненно и тоскливо сжималось, почему-то воскрешая в памяти разочарование и обиду, которые он испытал, осознав, что Дин никогда не примет его таким, какой он есть. Тогда Сэм не мог знать, что брат в конце концов смирится с его природой – то, что их связывало, оказалось сильнее страхов и предрассудков, ревности и обид, да что там, даже Рая и Ада, вместе взятых. Но то был Дин, его брат, и двадцать шесть лет любви и преданности при любом раскладе стоили того, чтобы за них бороться. А вот в отношениях с Алеком Сэму не на что было опираться. Впрочем, и отношений-то никаких не было, да и быть не могло, ведь оттолкнул парня, судя по всему, не вампиризм Винчестера, а тот факт, что он спал с родным братом. Едва ли трансгеник смог бы спокойно забить на эту маленькую деталь его биографии – только не после того вопроса-утверждения: «Ты ведь видишь во мне Дина, не так ли?».
Сэм медленно, словно в трансе, провел ладонью по рулю Импалы. На самом деле, глупо было на что-то рассчитывать. Очевидно, искупление, о котором говорил Кастиэль, не подразумевало даже малейшего шанса на счастье, да и когда у их семейства было иначе, если уж на то пошло? Так что хватит рефлексировать и страдать о несбыточном, пора браться за дело. Вычистить гнездо вампиров для него раз плюнуть, а значит, уже через пару дней он уже будет у Бобби. Просидев с Логаном чуть не целую ночь над его наработками по «Мантикоре» и «Селективному Культу», Сэм пришел к выводу, что Пришествие, о котором вели речь змеепоклонники, едва ли имеет отношение к Люциферу. Однако ничего хорошего подобное пророчество в любом случае сулить не могло, особенно, если принять во внимание Сандэмана с его непонятными научно-магическими разработками по выведению идеальной породы людей. По словам Логана, предшественники «Мантикоры» занимались подобной генетической селекцией на протяжении тысячелетий, и Сэм почти не сомневался, что в библиотеке Бобби найдутся, как минимум, упоминания об этом культе.
Он уже поставил ногу на педаль газа, собираясь оставить, наконец, позади дом Джошуа, а вслед за ним и весь этот проклятый город, умудрившийся не только разбередить старые раны, но и нанести поверх них свежие, когда задняя дверь Импалы вдруг распахнулась и на сидение с размаху плюхнулась увесистая спортивная сумка. Это было настолько неожиданно, а Сэм до такой степени погружен в свои невеселые мысли, что несколько секунд он просто тупо пялился на материализовавшийся в его машине багаж, не пытаясь не то что выглянуть в окно, но даже не давая себе труда задуматься, что это вообще могло бы значить. В себя Винчестер пришел только, когда клацнула, открываясь, уже передняя дверца, а на сидение рядом с ним забрался ухмыляющийся, словно Чеширский кот, Алек.
– Уфф, я уж думал, что не успею! – трансгеник с демонстративным вздохом облегчения растекся по креслу и принялся обмахиваться ладонью, как если бы ему было невыносимо жарко. – Пришлось ставить новый рекорд, а то прощальная вечеринка в «Джем-Пони» затянулась дольше, чем я рассчитывал, – парень и впрямь выглядел слегка взмыленным, так что Сэм даже удивился мимолетно, это как же Икс-5 должен был гнать велосипед, чтобы настолько запыхаться – с его-то нечеловеческой выносливостью.
– И что все это значит? – напряженно спросил Винчестер, бросая короткий взгляд на заднее сидение. Сумка с вещами могла означать… да много чего она могла означать, тем более что в самый очевидный и желанный для него вариант охотнику верилось почему-то с трудом. – Я так понимаю, ты мчался сюда, теряя тапки, не ради трогательного прощания? – обида на Алека, со вчерашнего дня ржавчиной разъедающая душу, невольно прорвалась в голосе, и Сэм мысленно дал себе подзатыльник. Если парень и правда собрался поехать с ним… Да нет, чудес не бывает – он это крепко усвоил, рыдая над разорванным Адскими псами телом старшего брата. У сказки про Винчестеров просто не может быть счастливого конца!
– Вообще-то, я хотел напроситься к тебе в попутчики, – нахально заявил Алек, даже не подозревая, что одной короткой фразой он вызывает у охотника нечто вроде кризиса веры, – или, вернее, в напарники. Как ты на это смотришь, Сэм? Судя по количеству свежих шрамов на твоем теле, тебе явно не помешал бы кто-нибудь, кто прикрывал бы тебе спину, а для меня это шанс убраться, наконец, из Сиэтла.
– Но зачем тебе уезжать? – Сэм озадаченно зарылся пятерней в волосы, все еще не в силах поверить, что Алек действительно бросает привычную и устоявшуюся жизнь в Сиэтле ради того, чтобы колесить с ним по стране, ища приключения на свою задницу. Господи, да парень просто не понимает во что ввязывается! – Ты же уладил все дела с копами и теперь свободен, как птица. Черт, Алек, у тебя есть дом, работа, друзья. Не считая редких стычек с этим Уайетом, ты живешь, как нормальный человек! Чего тебе еще надо, мальчик?
– В Сиэтле я остался только из-за Макс, – мгновенно ощетинился трансгеник, обиженный то ли тем, что Винчестер назвал его мальчиком, то ли уже самим фактом, что охотник пытается отговорить его от принятого решения. – Сначала я был у нее в долгу, потом вроде как прижился здесь, но мне нужен был только повод, чтобы сделать этому городу ручкой, – взгляд Алека снова, как будто выцвел, и сколько бы он ни старался нацепить на лицо привычную беззаботную маску, было заметно, что отповедь Сэма задела парня гораздо сильнее, чем это было бы, окажись его желание поехать с охотником пустой блажью. – Слушай, если не хочешь брать меня с собой, так и скажи! Я уже большой мальчик, – горько усмехнувшись, трансгеник нарочно подчеркнул последнее слово едкой иронией, – так что не волнуйся, как-нибудь переживу.
– Да не об этом речь, Алек, ты что, не понимаешь, на что подписываешься? – Сэму и самому не верилось, что он пытается переубедить юношу. Все инстинкты подсказывали ему заткнуться, покрепче пристегнуть Алека к сидению и гнать отсюда на полной скорости, пока трансгеник действительно не передумал. Но он и в самом деле сильно сомневался, что Алек представляет себе все последствия своего поступка, и оказавшись сейчас в каком-то смысле в роли старшего брата, охотник чувствовал себя просто обязанным предупредить этого мелкого авантюриста, что его ждет, если он собирается ворваться вот так в его, Сэма, жизнь. И пусть это было именно то, о чем сам Винчестер мог только мечтать, ему меньше всего хотелось, чтобы Алек потом одумался и сбежал от него. – Ладно, забудем о тихом и мирном существовании, тебе лучше знать свои приоритеты, а я последний, кто вправе учить кого бы то ни было жизни. Но, Алек, ты и впрямь собираешься охотиться вместе со мной? Быть рядом двадцать часов в сутки, позволять мне страховать себя, спать в одной комнате, наконец, потому что при этой работе брать отдельные номера в мотеле бывает просто опасно!
– Не вижу, в чем проблема, – невинно улыбнулся Алек, заметно расслабляясь. В отличие от Сэма, разрывающегося между эгоизмом и ответственностью, он явно знал, чего хочет, но если охотник что и усвоил, потеряв сначала Джессику, а потом и Дина, так это какой дорогой ценой могут обойтись любые секреты и недоговоренности в отношениях.
– В чем проблема? Я вампир!
– Ну, а я Саблезуб[3], и что дальше? У всех своих недостатки.
Винчестер аж задохнулся, с раздражением подумав, что теперь, пожалуй, вполне понимает Макс, постоянно отвешивающую этому клоуну тычки и подзатыльники. Надо же, еще один киноман выискался[4]! Ну ладно, если Алек так жаждет разговора начистоту, он его получит.
– А то, что я спал с родным братом, тебя тоже не волнует? – Сэм чувствовал себя полнейшей скотиной, нарочно выворачивая их с Дином отношения, как нечто извращенное и постыдное, но позволять трансгенику и дальше изображать из себя то ли полного пофигиста, то ли наивную простоту он просто не имел права.
Как бы там ни было, их с Алеком связывали кровные узы, и охотник теперь чувствовал себя в ответе за парня. В юности Сэм часто обижался, когда Дин называл заботу о нем своей работой, но сейчас ему вдруг стало до боли очевидно, что именно подразумевалось под этим коротким словом, казалось бы, даже близко не отражавшим трепетного отношения к нему со стороны старшего брата. Ответственность. Братский или, скорее, родительский долг. Неудивительно, учитывая, что Дин практически его вырастил! Поэтому-то он и бегал столько лет от собственных чувств – думал, что защищает младшего брата от самого себя. А теперь настала его, Сэма, очередь. Это разбивало ему сердце, черт, да какие-то десять минут назад Винчестеру и в голову бы не пришло, что, каким-то чудом заполучив Алека в свою жизнь, он будет отговаривать парня ехать с ним! Но мечты и реальность – разные вещи. Сэм не хотел, чтобы Алек потом пожалел. Он не хотел больше страдать. Расставаться потом, когда юноша окончательно прорастет в его сердце и душу, будет гораздо больнее.
Но чего Сэм не принял во внимание, так это, что Алек был похож на Дина не только внешностью и повадками. Он оказался еще и таким же упрямым ослом:
– Мой эмбрион собирали под микроскопом, словно долбанную головоломку, а потом подсадили какой-то аморальной стерве, согласившейся ради денег стать живым инкубатором для ребенка-мутанта. По земле ходит, по меньшей мере, три моих клона, и, Бог знает, сколько еще трансгеников имеют общее со мной ДНК. Но когда командование «Мантикоры» заставляло нас спариваться, словно животных, из-за того, что Макс уничтожила лабораторию с генетическими образцами, их как-то не особо волновало, что мы все вроде как братья и сестры, – на долю секунды лицо Алека стало откровенно злым, но Винчестер почему-то был уверен, что парня бесит не совершенный инцест, а сам факт, что его использовали, как племенного жеребца. – Так что поверь, Сэм, кровные узы для меня значения не имеют. Не в этом смысле, по крайней мере. Я лично не понимаю, каким образом общие гены могут помешать кому-то любить друг друга.
– Ладно бы только любить, – вздохнул Винчестер, нещадно терзая пальцами кончики волос. Похоже, настал момент рубить правду-матку, а там будь что будет. – Да, я любил Дина, он действительно был всем для меня, но я также и хотел его! А ты… ты сам сказал, что я вижу в тебе своего брата.
– О, так вот почему ты заговорил про общий номер в отеле, – как-то нехорошо усмехнулся Алек. – Хочешь сказать, мне стоит опасаться за свою задницу?
– Придурок! – в сердцах рявкнул Сэм и тут же осекся, сообразив, что именно он сказанул. Конечно, это ругательство не было запатентовано им персонально для Дина, но все равно, назвать так Алека… Определенно, кому-то здесь очень скоро понадобятся услуги психиатра. – Черт, как же это все глупо! – он еле сдержался, чтобы не врезать кулаками по приборной панели. – Не переживай, я не собираюсь приставать к тебе. И ты не думай, как бы вы с Дином ни были похожи, я прекрасно отдаю себе отчет, что ты – не он. Просто я хотел, чтобы ты знал, Алек. Если ты действительно собираешься поехать со мной, стать моим напарником, ты должен понимать, что получишь в нагрузку. Помимо моих вампирских наклонностей. Это чувство… оно уже никуда не денется. Всегда будет между нами!
– А кто сказал, что я против? – прервал Сэма Алек, и охотник в который уже раз в процессе общения с парнем банально «завис», испытывая острое желание поискать отпавшую челюсть в районе коробки передач. – Друг, я от тебя фигею! Выходит, все эти шаманские пляски вокруг да около были только ради того, чтобы я понял, как сильно ты жаждешь затащить меня в постель? Сэм, ты кем меня считаешь – невинным ребенком или полным идиотом? – Алек, как обычно, пытался ёрничать, но было заметно, что ему, как и Сэму, изрядно не по себе. – Я понял это уже на первом часе знакомства, как только ты слегка очухался и принялся раздевать меня взглядом. И я не возражаю, даже наоборот – если кто-то вызывает у меня определенный интерес, если я кого-то хочу, я сразу так ему и говорю, не тратя время на игру, – улыбка Алека, несмотря на нервозность, буквально кричала о вещах, которые делают под покровом ночи на влажных от пота, перекрученных простынях, и если бы не шок, фактически парализовавший Сэма по рукам и ногам, эти намеки вполне могли б закончиться тем, что он, наплевав на последствия, просто разложил бы парня на заднем сидении. К счастью, взгляд Винчестера, вспыхнувший даже не страстью, а чем-то более темным и глубоким, не остался незамеченным, и Алек, сообразив, что играет с огнем, поспешно пригасил свое животное обаяние. – Есть, правда, одна большая проблема, – посерьезнев, продолжил он, не сводя с Сэма чуть прищуренных зеленых глаз, – я думаю, на самом деле, ты хочешь не меня, а своего брата, – Винчестер вскинулся, пытаясь возразить, но парень выставил вперед раскрытую ладонь, жестом прося дать ему возможность закончить. – Но я не Дин, и как бы мы ни были с ним похожи, уверен, тебе не понадобится много времени, чтобы окончательно это осознать. Я единственный и неповторимый, знаешь ли! – и действительно, самодовольная мордашка, которую состроил трансгеник, хоть и была очень в духе Дина, удивительным образом не походила ни на одну из его фирменных рожиц а-ля «Мистер Вселенная». А вот шуточки, неуместные посреди напряженного разговора – это да, это было у Дина и Алека однозначно общим. – Так что, если ты хочешь, чтобы у нас что-нибудь получилось, тебе придется доказать мне, что я не замена, – юноша отвел глаза, все-таки не справившись со своими эмоциями, и внутри у Сэма все скрутилось от тянущей, пробирающей до кончиков пальцев боли – отзвука тех смятений и неуверенности, что терзали сейчас Алека. – Я должен знать, что ты видишь перед собой именно меня и хочешь тоже меня. Уж извини, но на меньшее я не согласен.
Он замолчал, видимо, не зная, что еще тут можно добавить, однако Сэм чувствовал, что парня буквально лихорадит от того, насколько глубоко он увяз в этой ненормальной, даже по их паранормальным меркам, ситуации. Винчестер и сам не до конца понимал, чего в нем сейчас больше – радости, что Алек все-таки решился дать ему шанс, или же страха этот самый шанс упустить, не сумев разделить для себя прошлое и настоящее. Ведь, положа руку на сердце, он действительно не мог сказать Алеку, что хочет его и только его. О, Сэм прекрасно осознавал, что перед ним не Дин. За эти два дня факт существования Алека более-менее уложился у него в голове, и теперь, глядя на трансгеника, он видел все больше отличий между ним и своим братом. И этот Алек, самостоятельная и самодостаточная личность, безусловно ему очень нравился, возможно, такого человека Винчестер даже смог бы полюбить… со временем. Но сейчас все романтические чувства Сэма по отношению к юноше были скорее отражением, некой проекцией его сумасшедшей любви к Дину, и они оба прекрасно это понимали.
И все же Алек был согласен рискнуть! Винчестеру много чего хотелось сказать парню – что тот не пожалеет, что все у них получится, и что он, Сэм, скорее устроит еще один Апокалипсис, чем повторит сделанную уже однажды ошибку. Прошлое должно оставаться прошлым, а в совершившемся чуде не надо искать подвохов, даже если их на самом деле в нем пруд пруди. Но слов не было, только эмоции, распирающие грудь, и в конце концов Сэм, как обычно, ляпнул такой бред, что ему мгновенно захотелось натянуть воротник ветровки на заалевшие от стыда уши:
– Получается, ты не натурал?
Неизвестно, какой реакции от него ожидал Алек, но, судя по комически округлившимся зеленым глазищам, уж точно не такого непроходимого идиотизма:
– Боже, Сэм, ты – это что-то! – парень практически уткнулся носом в приборную доску, корчась от смеха и вытирая рукавом выступившие на глазах слезы. Похоже, напряжение, не отпускавшее его с того момента, как он залез к Винчестеру в машину, наконец-то схлынуло, и этот почти истерический хохот стал своего рода откатом. – Выходит, ты и правда не заметил, как я поедал тебя глазами в ответ? Друг, тебе надо проверить свой гей-радар или как там это называется? Да, я не натурал! Икс-серия изначально создавалась би-сексуальной. Мы же не только супер-солдаты, но и идеальные шпионы, а работа под прикрытием нередко подразумевает сексуальные отношения с объектом, независимо от его пола, – немного успокоившись, Алек снова откинулся на спинку кресла и многозначительно заломил левую бровь. – А еще не стоит забывать о твоем брате. Кто знает, сколько там у нас общих генов? Может, я унаследовал не только упаковку, но и часть содержимого? Если Дину нравился определенный тип парней…
– Вообще-то я был единственным парнем, который ему нравился, – проворчал Сэм, все еще пытаясь разобраться с раздирающими его на части противоречивыми чувствами. – До того, как мы… сошлись, он не пропускал ни одной юбки, но никогда не засматривался на мужчин. И после знакомства с Скетчи, у меня, кстати, возникло ощущение, что про тебя можно сказать то же самое. Он мне вчера в «Crash» все уши прожужжал о твоем успехе у женщин. А еще Макс с Логаном… Вы с ней оба Иксы, однако производите впечатление стопроцентных гетеро.
– Это все звериные ДНК. Из-за них наша сексуальность направлена прежде всего на инстинкт продолжения рода. Но это не значит, что при определенных обстоятельствах нас не могут заинтересовать представители собственного пола, – щеки трансгеника очаровательно заалели, но его многозначительной и самодовольной улыбке Казановы позавидовал бы даже сам Дин. – Просто мне раньше не встречался никто достойный.
Протяжные нотки в голосе Алека настолько напоминали кошачье мурлыканье, что у Сэма, осознавшего, наконец, что это не сон, и его шанс поймать свою мечту за хвост действительно сидит на пассажирском сидении Импалы, мгновенно снесло крышу. Впрочем, она давно уже протекала и ехала, а иначе, как еще объяснить, что там, где у двадцатилетнего мальчика нашлось мужество сделать первый шаг навстречу совершенно неизведанным для него чувствам, он, человек почти вдвое старше, и к тому же искушенный в разного рода нетрадиционных отношениях, не только не смог вымолвить ни слова в ответ, но и не нашел ничего лучше, кроме как обхватить Алека ладонью за шею и притянуть к себе для поцелуя.
Правда, потерявшись в оказавшихся вдруг близко-близко зеленых глазах юноши, коснуться его губ промедливший Сэм уже не успел – Алек уперся рукой ему в плечо и, чуть отклонившись назад, нехотя покачал головой:
– Черт, не могу поверить, что говорю это, но прежде, чем прыгать в койку, нам надо… вроде как получше узнать друг друга. Я должен быть уверен, что тебе нужен именно я, а не Дин.
Первой мыслью Сэма было, что Дин нужен ему всегда, но она оказалась настолько мимолетной и призрачной сейчас, когда он держал в своих руках живое тепло, а не ловил стылые обрывки воспоминаний, что Винчестер даже не ощутил вины из-за того, что думает о брате, ловя в поцелуе губы другого парня. Алек говорил «нет», но его глаза всего в нескольких дюймах от лица Сэма отвечали «да», как, впрочем, и его тело, глубинную, нетерпеливую дрожь которого охотник чувствовал под своими ладонями. Винчестер почти обнимал юношу, пальцами левой руки зарывшись в волосы у него на затылке, а правой поддерживая за спину, чтобы не дать ему отстраниться. Но Алек и не пытался больше. Щекоча дыханием подбородок Сэма и теперь, скорее цепляясь, чем упираясь в его плечо, он выглядел таким же возбужденным, каким охотник себя чувствовал, и Винчестер даже не сомневался – попробуй он все-таки поцеловать Алека, тот, несмотря на все свои попытки следовать здравому смыслу, возражать больше не станет. Но Сэм не хотел давить – да, именно он был сейчас старшим и более опытным, однако ему как-то с трудом верилось, что Алек позволит обращаться с собой, как с ведомым. В жизни – может быть, но только не в постели.
С другой стороны, в любви, как известно, все средства хороши, а, судя по расфокусированному взгляду и сбившемуся дыханию юноши, его нужно было лишь слегка подтолкнуть в нужном направлении. Никакого давления, никакого манипулирования. Только обоюдное желание.
– Ладно, понял: никакого секса до свадьбы, – хрипло прошептал Сэм, мягкими движениями массируя кожу у Алека на затылке. – А как насчет небольшого поцелуя? Ну, просто чтобы убедиться, что между нами заискрит. А то мало ли… Ты же никогда не был с парнем, – медленно, нарочито дразняще проведя рукой по спине трансгеника, он накрыл ладонью его щеку, потирая большим пальцем россыпь веснушек на изгибе скулы. – И потом, разве это не отличный способ узнать друг друга полу… мфф.
Конец речи змея-искусителя Сэм просто проглотил, когда Алек, перестав уже строить из себя недотрогу, сам заткнул ему рот поцелуем. Охотник ответил с не меньшим жаром, и это было все равно, что броситься с головой в омут. Даже не осмеливаясь, вернее, не позволяя себе мечтать, каково это – целовать Алека, Сэм все равно постоянно задумывался, окажутся ли его поцелуи похожи на те, что были у него с Дином. И если до этого момента, пока его мысли оставались просто фантазиями, он и сам не знал, чего больше хочет, то сейчас возможность почувствовать даже отдаленное déjà vu пугала Винчестера до онемения в пальцах.
Внешность, голос, манеры – уже сейчас он различал за ними совсем другого человека, и со временем, наверно, научился бы не видеть Дина за каждой улыбкой Алека, в любом его жесте и мимолетном наклоне головы. Но оставались еще вкус, запах и ощущения, которым ты отдаешься, когда отказывает рациональная часть мозга, и тебя ведут лишь голые инстинкты. Забудься Сэм хоть на мгновение, почувствуй себя так, словно снова целует старшего брата, и все было бы кончено. Он уже никогда не смог бы до конца разделить для себя Дина и Алека, и если трансгеник не желал быть заменой, то сам Винчестер никогда не смирился бы с копией. Он тоже хотел быть уверен, что ему нужен именно Алек!
Страх все испортить холодил кровь, желание разжигало на коже пламя, и поцелуй казался свободным падением. Жадный, но поначалу почти невинный – всего лишь касания губ и легкие укусы, он постепенно перерос в глубокий и влажный, когда запретов уже нет, и то, что, по идее, должно быть просто выражением любви и страсти, прелюдией или же сладким дополнением к главному, само по себе превращается в чистый секс. Сэм уже и забыл, как это – пить кого-то в поцелуе, словно человек, которого ты держишь в объятиях, для тебя все равно, что источник живой воды. Игра языков, шероховатая поверхность нёба, кромка зубов и вкус, Боже, вкус – пьянящий, свежий, неповторимый, с едва уловимой знакомой ноткой, которая почти сразу теряется в согревающем губы дыхании и запахе нежной, испещренной веснушками кожи, такой гладкой, что, кажется, ее никогда не касалась бритва.
Они клонились друг к другу все ближе, притягивая, поглаживая, скользя руками по плечам и спинам, и никто уже не помнил, что это был пробный, ознакомительный, так сказать, поцелуй. Впрочем, к чему себя обманывать, они оба хотели этого, кажется, с самого первого мгновения. Но Сэм не верил, Алек сомневался, и в результате, напряжение между ними все росло и росло, пока не выплеснулось в эту вспышку неуемной страсти, которая еще неизвестно чем бы закончилась, не прогрохочи мимо Импалы машина, чей мотор ревел так, что фургон-монстр чокнутых Бендеров казался на его фоне тихим, как мышь под метлой.
Опомнившиеся парни отпрянули друг от друга, дружно обменялись неуверенными, немного смущенными взглядами, но, увидев в глазах напротив отражение собственных чувств, так же синхронно расплылись в глупых и до чертиков довольных улыбках. В голове у Сэма стояла полнейшая неразбериха, но на душе впервые за долгое время было легко и свободно, а при виде взъерошенного, раскрасневшегося Алека, с выражением обожравшегося сливок кота облизывающего зацелованные губы, хотелось то ли гнать Импалу к ближайшему мотелю, то ли просто сгрести это зеленоглазое чудо в охапку и тискать, как бы по-девчоночьи это не выглядело. Не удержавшись, Сэм протянул руку и запустил пальцы в шелковистые, чуть завивающиеся на концах пряди.
– Что? – улыбнулся он, демонстрируя ямочки, когда едва не замурчавший от удовольствия Алек вопросительно и немного насмешливо изогнул брови. – Мне нравятся твои волосы! – и пусть эта мелочь только попробует назвать его…
– Сказал парень с девчачьей прической, – фыркнул трансгеник, и Сэм, подавив смешок, с притворным негодованием взъерошил русую шевелюру. Нет уж, на этот раз последнее слово останется за ним!
– Эй, побольше уважения к старшим, тигренок, – откинувшись на спинку кресла, он положил обе руки на баранку и сделал глубокий вдох, пытаясь сосредоточиться на более приземленных делах. Например, на бедной Импале, чей мотор уже три четверти часа пашет вхолостую. – Так, ладно, – немного нервно облизав губы, Сэм оглянулся на сумку на заднем сидении и в неожиданном приступе неуверенности совершено по-щенячьи посмотрел на Алека. – Тогда двинулись, что ли? Мне тут дали наводку на гнездо... кхмм, вампиров в Айдахо.
– Обожаю вампиров, – сверкнув дурашливой, бесшабашной улыбкой, парень кивнул на установленный на приборной панели iPod. – Можно?
– Конечно, – сердце Сэма трепыхнулось невпопад, когда салон наполнили звуки «Back in Black», но Алек тут же щелкнул кнопкой, переключаясь на другую песню. – Не любишь «AC/DC»? – сиплым голосом уточнил охотник, сам не зная, какой ответ он больше хочет услышать.
– Не то чтобы не люблю, просто предпочитаю что-нибудь более мелодичное или классическое, – задумчиво прикусив губу, трансгеник пошевелил в воздухе пальцами, изображая игру на клавишных, – «Bon Jovi» там, или вот «Scorpions», – он с блаженным видом сполз на сидении, услышав вступление к «Send Me an Angel». – Хотя от «Metallica» и «Led Zeppelin» под настроение тоже не откажусь.

THE END



Кода

Несколько недель спустя…

Влетев в комнату, Сэм с такой силой ахнул за собой дверью, что шедший следом и, естественно, не ожидавший такой подлости Алек не получил со всего размаху по морде только благодаря своим усовершенствованным рефлексам. Будь на его месте Дин, подобный демарш непременно закончился бы скандалом, на который Сэм, собственно, подсознательно и нарывался, желая хоть как-то выплеснуть бурлившие внутри эмоции, но Алек, в отличие от его брата не жил по принципу: «Я всегда прав. Если я не прав, смотри пункт первый». Трансгеник, может, и не собирался признавать свою ошибку вслух, но он прекрасно понимал, почему партнер так психует, и, ему, по крайней мере, хватало совести чувствовать себя из-за этого виноватым.
– Сэм, завязывай ты уже с этим синдромом наседки, – окликнул охотника Алек, благоразумно игнорируя выходку с дверью. – Мне абсолютно ничего угрожало.
– В самом деле? – Винчестер свирепо покосился на полу его куртки, располосованную когтистой лапой. – Это ты называешь «ничего»?! Пару сантиметров в сторону, и чертова тварь выпотрошила бы тебя, как цыпленка! – еле удержавшись, чтобы не впечатать кулак в ближайшую стену, Сэм обошелся тем, что от души швырнул в нее ключи от Импалы. – Это ж надо было додуматься – играть в салочки со стаей вендиго. Сумасшедший мальчишка!
Брошенной через всю комнату сумке повезло чуть больше – она приземлилась на кровать, хотя взбешенный, все еще не отошедший от пережитого недавно страха Сэм кидал ее не глядя, совершенно наплевав, что внутри лежит аптечка, термос и еще куча бьющихся предметов. Как же он теперь понимал Дина! Заполучив собственную «занозу в заднице», причем, куда более отвязную, чем был в этом возрасте он сам, Винчестер в полной мере ощутил, что значит за кого-то отвечать. Бояться за Алека было совсем не то, что бояться за Дина, ведь что бы ни случилось, именно старший брат всегда оставался в их дуэте лидером, защитником, и Сэм, несмотря на все свои разговоры о равноправном партнерстве, до самого последнего момента продолжал во всем на него полагаться. Но теперь старшим стал уже он, и фамильная винчестеровская черта сублимировать страх за близкого человека в гнев очень быстро расцвела в Сэме пышным цветом. Хорошо еще, что Алека эта его привычка одновременно забавляла и трогала – чужая забота, да еще настолько собственническая, была для него явно в новинку.
Впрочем, трансгеник вообще оказался на удивление неконфликтным парнем. Он сквозь пальцы смотрел на любые Сэмовы закидоны, не обижаясь на него, как никогда не сердился на Макс, сколько бы та его ни шпыняла. Но были три вещи, на которые Алек реагировал очень болезненно: случайные сравнения с Дином, вопросы о его прошлом в «Мантикоре» и любые, даже брошенные чисто в сердцах упреки вроде «псих», «чокнутый» или «сумасшедший» – парень никогда бы этого не признал, но страх повторить судьбу Бена преследовал его неотступно. Иногда Алек огрызался в ответ, иногда просто молча замыкался в себе, становясь вдруг угнетающе похожим на Дина, и Сэму потом требовалось немало усилий, чтобы вытащить юношу из бара и расшевелить, заставив приклеившуюся к его лицу фальшивую улыбку смениться, наконец, настоящей.
Но, к сожалению, сдержанность никогда не была сильной стороной Винчестеров, а Сэм с годами стал еще больше походить на отца. Охваченный гневом, он, как и Джон, сначала говорил, а потом думал. Правда, остывал младший Винчестер так же быстро, как вспыхивал, и, в отличие от отца, все-таки умел признавать свою вину.
– Алек, я… – заметив, как потускнел на мгновение искрящийся взгляд зеленых глаз, Сэм сразу же сдулся, словно проколотый шарик, и с покаянным видом шагнул к стоявшему у окна парню, – послушай, я ничего такого…
– Забей, – отмахнулся трансгеник, поворачиваясь к расстроенному охотнику спиной, – ты прав, это было слишком рискованно. Я думал, ну, знаешь, отвлечь этих страшилок, чтобы тебе не пришлось снова применять свои способности, а в результате ты, наоборот, потратил кучу лишней энергии, чтобы вытащить меня оттуда.
– В самом деле? – мягкое, теплое чувство растеклось в груди, и Сэм, подойдя к Алеку вплотную, обхватил его поперек живота и, несмотря на слабое, наполовину притворное сопротивление, притянул парня к своей груди. – Ты сделал это ради меня? Вот чучело, мог бы хоть предупредить! – положив подбородок трансгенику на плечо, он ласково потерся щекой о его щеку. – Алек, без моих ментальных штучек все равно было не обойтись, даже с учетом того, что нас теперь двое. Охотники уже давно ходят на вендиго только большими командами, иначе с целой стаей этих выродков просто не справиться, – Винчестер мимолетно вздохнул, вспомнив старые-добрые доапокалипсисные времена, когда вендиго водились лишь по одиночке, не говоря уже о том, что не встречались, как сейчас, чуть ли не на каждом шагу. – Кстати, отвлечь – это неплохая идея, практика показывает, что ловля на живца – один из самых эффективных методов охоты. Но все должно быть продумано до последней детали и исполнено четко по плану. Больше никакой самодеятельности, тигр, понял?! – переместив руки выше, охотник слегка встряхнул Алека и, довольно бесцеремонно развернув парня к себе лицом, впился в его рот жадным поцелуем. Тот, впрочем, в кои-то веки не возражал, полностью отдавшись рукам и губам Винчестера. – Ты перепугал меня до полусмерти, знаешь? – в отличие от отца и брата, Сэм никогда не боялся быть сентиментальным, и Алеку это, судя по всему, очень нравилось, хотя сам он на подобные признания в лучших семейных традициях был довольно-таки скуп. Как и Дин, он даже во время секса умудрялся отделываться шутками и грязными словечками.
Правда, на этом их сходство в постели и заканчивалось. Сверху Дин был или снизу, именно он всегда играл первую скрипку, и спорить здесь не имело смысла. Одно слово – старший! Однако Дин при любых обстоятельствах оставался нежным, внимательным партнером, и заниматься с ним любовью, было все равно, что парить в облаках, поднимаясь навстречу солнцу, в лучах которого ты в конце концов сгораешь на пике удовольствия. Алек же был под стать самому Сэму – горячий, необузданный, ведомый иногда почти животными инстинктами, и поскольку уж ему-то Винчестер отдавать инициативу был точно не намерен, их постельные сафари превращались в сплошную борьбу за доминирование, однажды вообще чуть не закончившуюся настоящей дракой. Сэм тогда в очередной раз перепугался за этого вечно лезущего на рожон молокососа и, соответственно, вспылив, уступать не собирался из принципа, а у Алека именно в тот день случилось сезонное «обострение» звериного ДНК, когда либидо всех Иксов с кошачьими генами полностью выходило из-под контроля, и самец в нем совершенно определенно не собирался под кого-то ложиться. В конечном счете, первым сдался все-таки Сэм, справедливо решив, что пока зверь Алека не получит свое, охватившая его горячка не закончится, однако и тот, и другой уже успели настолько распалиться в этом любовном, иначе не скажешь, поединке, что тормоза у них отказали напрочь, и на утро они оба здорово напоминали жертв изнасилования. Единственное, что выбивалось из образа – это их до неприличия счастливые морды.
Но сегодня Алек оказался неожиданно мягок и покорен. Он словно извинялся каждым прикосновением и поцелуем за то, что вынудил Сэма переживать за себя, и, подчиняясь желаниям любовника, ластился, как кот, подавался навстречу его ласкам, бесстыдно раскрывался перед ним, просил. Отчаянное, полубезумное томление в затуманенных, ставших вдруг необычайно светлыми, зеленых глазах сносило Сэму крышу не хуже демонской крови, хотя уже одного ощущения этого сильного, гибкого тела, принимающего его в себя, было вполне достаточно, чтобы отчалить в Нексус[5]. Это не было медленно и нежно, но и привычной неистовой страсти сегодня в их постели места не осталось – только любви. Острому, пронизывающему чувству, заставляющему едва ли не плакать, когда быстрое рваное дыхание становится одним на двоих, а тела, сплавляясь в тигле страсти, проникают друг в друга, совпадают идеально, словно кусочки сложенного воедино паззла. Когда ты чувствуешь себя, наконец, цельным, завершенным, потому что он – это ты, а ты – это он… Вспышки яркого света под сомкнутыми веками и солоноватый бархат кожи на языке. Тугой, трепещущий жар вокруг, тонкие пальцы, до синяков впиваются в смуглые ягодицы, пока двое движутся в древнем, как мир, ритме. Тягучий, сладкий, как мед, стон и золотисто-русая голова, мечущаяся по подушке… Взлет. Падение. Взрыв наслаждения, почти неотличимого от боли. И тяжелая, вязкая нега, оседающая на коже бисеринками пота. Руки и ноги все еще переплетены, и даже когда дыхание выравнивается, пошевелиться, разомкнуть объятия кажется физически невозможным. Не потому что нет сил – просто сейчас это все равно, что потерять часть себя.
Им обоим определенно не помешал бы горячий душ – больше суток мотаясь по лесу, охотники чувствовали себя липкими и грязными и без получасовой постельной возни, но Сэм сейчас скорее согласился бы сняться в настоящей рекламе средства от генитального герпеса, чем вылез из постели или позволил сделать это дремлющему у него на плече Алеку. По телу растекалась приятная ленивая истома, и, прижимая к себе недавно обретенный смысл своей новой жизни, он ощущал себя… почти счастливым.
Не то чтобы все у них было безоблачно. Правило «Руки прочь – сначала узнаем друг друга получше» пошло лесом меньше, чем через неделю, и это одновременно и упростило, и усложнило ситуацию. Секс действительно позволяет взглянуть на человека иначе, и для Сэма этот этап их отношений стал огромным рывком вперед. Даже полностью теряя себя в любимых зеленых глазах и желанном до крика теле, он всегда осознавал, с кем именно занимается любовью, и эти ощущения как будто стирали сверхъестественное сходство Алека с Дином, уже вне постели позволяя Сэму увидеть, насколько эти двое на самом деле разные. Мало того, с каждым днем узнавая юношу все больше, он начинал ловить себя на том, что реже и реже сравнивает его со своим братом, отыскивая знакомые или, напротив, новые для себя черты. Возможно, свою роль сыграло время, имевшее обыкновение проделывать странные вещи с человеческой памятью, но, стоило Сэму немного оправиться от первоначального шока, и внешность, манера поведения, даже отдельные привычки и свойства характера как-то незаметно перестали иметь для Сэма значение, Дин – это был Дин, а Алек был Алек. И хотя родные до боли улыбки и жесты все еще слишком часто полосовали его по сердцу тупым ножом, Винчестер не видел перед собой копию, замену или, как выкрикнул однажды в пылу ссоры Алек, человека-машину, которого можно тупо перепрограммировать, постепенно превратив в идеальное подобие своего брата.
Нет, он видел партнера, который, как это ни парадоксально, подходил ему гораздо лучше, чем Дин. И дело было даже не в том, что Алек не только не подавлял его, но и позволял управлять лодкой, чего Сэму, как и все Винчестеры, лидеру по природе, в паре с братом всегда не хватало. И уж тем более речь шла не о фантастическом сексе или куда меньшем количестве раздражающих привычек. Просто при всем своем раздолбайстве Алек оказался хорошо образованным и всесторонне развитым человеком – спасибо «Мантикоре», готовившей из него идеального шпиона. Маска легкомысленного и недалекого болтуна, казалось, намертво приросла к его лицу, но, в отличие от Дина, с Сэмом Алек всегда старался быть самим собой и, в кои-то веки перестав изображать Золотого мальчика, каким его знали в Сиэтле, он превращался в удивительно интересного и тонко чувствующего собеседника.
Боже, парень даже на фортепьяно умел играть, хотя у Сэма возникло отчетливое впечатление, что Алек это дело люто ненавидел, как можно ненавидеть лишь то, что напоминает тебе о чем-то, что очень хочешь забыть. И за инструмент юноша, похоже, садился, когда ему было очень и очень хреново, и он пытался одной болью заглушить другую. Во всяком случае, за ту неделю, что они торчали в старом отеле, пытаясь разобраться с одним раздражающе неуловимым призраком, к роялю в холле Алек подошел лишь дважды. В первый раз это было после опрометчивой попытки Винчестера разговорить его насчет «Мантикоры», закончившейся тем, что обозлившийся трансгеник вывалил на него такие подробности о военной муштре, медицинских экспериментах и психологической обработке, что Сэм почувствовал себя едва ли не хуже, чем после откровений Дина об Аде. Во второй – когда Алека перемкнуло во время одной из тех идиотских бытовых ссор, без которых не обходится ни одна совместная жизнь. Сэм мог быть настоящей задницей, Алек – той еще язвой, и, в результате, атмосфера настолько накалилась, что Винчестер, которому стоило бы повесить на лоб табличку «Язык мой – враг мой» в запале ляпнул что-то вроде: «А вот Дин бы на твоем месте…». Осекшись, фразу он так и не закончил, но сказанного оказалось вполне достаточно, чтобы обиженный трансгеник хлопнул дверью и отправился сначала накручивать себя за роялем, а потом топить печали в бутылке виски. Он даже ночевать не пришел, до утра просидев в баре, и Сэм его за это не винил.
Нарушив все свои правила и границы, пустив Сэма не только в постель, но и в душу, Алек, привыкший, как и Дин, защищать себя, закрываясь от людей и держа их на расстоянии, теперь чувствовал себя слишком уязвимым, слишком открытым, и это неизменно выводило его из себя. Тем более что повод для переживаний у парня действительно был веский – пусть Сэм и уверялся каждый день, что все у них с Алеком получится, тень Дина все еще стояла между ними, и эти отношения причиняли им обоим столько же боли, сколько приносили радости. Впрочем, Винчестеру было не привыкать – для него любовь всегда ассоциировалась с разодранным в клочья сердцем. Но будь он навеки проклят, если снова позволит сомнениям и недопониманию встать на пути у своего счастья… И счастья Алека, между прочим, тоже, потому что он, Сэм, нужен этому побитому жизнью, шкодливому котяре, спящему в его объятиях, так же сильно, как Алек нужен ему самому.
Сонно улыбнувшись, Винчестер обвел подушечкой пальца свежую татуировку у юноши над сердцем. Из-за несводимого штрих-кода на шее у Алека был небольшой пунктик насчет наколок, но по миру бродило еще слишком много демонов, мечтавших добраться до любого, кто имел хотя бы отдаленное отношение к их семье, и парень в конце концов сдался. В вопросах охоты он вообще очень редко спорил с Сэмом, то ли безоговорочно признавая его авторитет в этом деле, то ли из-за вколоченного «Мантикорой» рефлекса подчиняться старшему по званию... Однако сегодняшняя авантюра на этом фоне не лезла ни в какие ворота.
Наверно, Винчестер слишком громко думал, потому, что Алек, как оказалось, и не спавший вовсе, приоткрыл один глаз, блеснувший почти изумрудной зеленью, и виновато произнес:
– Я тебе соврал.
– В чем? – Сэм непроизвольно напрягся, чувствуя, как между лопаток пробегает мерзкий липкий холодок. Цену лжи в отношениях он знал лучше кого бы то ни было.
– Насчет того, зачем я дразнил вендиго. Я знал, что ты кинешься меня защищать и используешь эти свои способности.
– Но зачем? – ничего непонимающий Винчестер ослабил объятие, и Алек, воспользовавшись замешательством охотника, ужом выскользнул из его рук. – Мне же после такого расхода сил новая доза уже через пару недель понадобится… Вот черт! – до него, наконец, дошло, ради чего парень все это затеял, и не сказать, что Сэма его мотивы особо обрадовали. – Хочешь, чтобы я выпил твоей крови?! – отрывисто уточнил он, отчаянно стараясь не сорваться.
Алек уже предлагал себя на роль постоянного донора – в конце концов, доза сверхъестественной крови требовалась Сэму не чаще, чем раз в два-три месяца. Но он просто не чувствовал себя готовым к такому после Руби, о чем и сообщил трансгенику в довольно резкой и безапелляционной форме. Хотя, если уж на то пошло, все упиралось не только или, вернее, не столько в вероломную демоницу, сколько в еще оставшиеся у Сэма моральные принципы. Ведь одно дело чрезвычайная ситуация, как это было в Сиэтле, и совсем другое – постоянное паразитирование на любимом человеке.
Однако Алек, похоже, решил добиться своего не мытьем, так катаньем:
– Выпил, сделал переливание, да какая разница?! – с досадой воскликнул он, оглядываясь на Сэма через плечо. – Я просто не хочу, чтобы ты чувствовал себя вампиром, понимаешь? В тот раз, в канализации, я, конечно, был в шоке, но выражение твоего лица, когда ты собирался выпить крови того Икс-6, запомнил очень хорошо. И тон, которым ты пытался мне все это объяснить, тоже! Сэм, для меня не проблема снова дать тебе кровь, и, если хочешь знать, мы будем не первые, кто использует трансгенную плазму, как лекарство. Макс и Джошуа делали это для Логана.
– Но я-то не болен, – мягко возразил охотник, глубоко тронутый словами Алека, – я…
– …не монстр и не вампир! – резко перебил его парень, слегка поежившись, когда Сэм, не удержавшись, провел кончиком пальца вдоль выступающих косточек его позвоночника. – Ты мне сам как-то втирал в течение часа, что трансгеники такие же люди, как и все остальные. Так почему ты себе в этом отказываешь?
– Тебя не переспоришь, – проворчал Винчестер, впрочем, скорее ласково, чем сердито, и, положив руки юноше на плечи, стал разминать усыпанные золотистыми веснушками бицепсы. – Ладно, я подумаю над твоим предложением, Алек. Обещаю. Но ты вот что мне объясни: зачем надо было устраивать мне досрочное… хмм… энергетическое истощение? Через месяц на меня и так накатило бы.
Мышцы Алека под его пальцами, и без того напряженные, превратились просто в камень:
– Через месяц меня может и не быть рядом. Я возвращаюсь в Сиэтл.
Кровь отхлынула у Сэма от сердца, а перед глазами снова побежали мили блестевшей в свете фар дорожной разметки. «Нам лучше быть порознь… Идти каждому своей дорогой».
– Что?
– Макс звонила, – будничным тоном пояснил Алек, по-прежнему сидя к охотнику спиной, – сказала, что один из наших засветился в вечерних новостях, и Уайет на открытом заседании Сената официально признал существование трансгеников. В Сиэтле начались гонения на мутантов, – наконец, обернувшись, парень почти умоляюще посмотрел на Сэма, и в его делано-равнодушном голосе отчетливо послышались виноватые нотки. – Я должен быть там, понимаешь? Не могу оставаться в стороне, когда такое творится.
Первым порывом Винчестера было отвесить этому придурку хороший подзатыльник, чтобы не смел больше его так пугать, но испытываемое им облегчение было настолько сильным, что он просто сгреб Алека в объятие и, опрокинув на спину, вжал его в постель своим телом. Причем, трансгеник, не ожидавший от него подобного вероломства во время серьезного и напряженного разговора, кажется, даже не успел понять, что к чему. Рядом с Сэмом все его смертоносные рефлексы и навыки благополучно отключались.
– Значит, выезжаем на рассвете, – медленно произнес охотник, наслаждаясь выражением радостного недоверия, появившегося на лице Алека. – Надеюсь, твою старую квартиру еще никто не занял, потому что жить черт знает сколько времени в мотеле у меня нет ни малейшего желания.
– Ты собираешься остаться вместе со мной в Сиэтле? – в голосе юноши все еще теплилось легкое сомнение, но в глазах уже вовсю скакали ликующие огоньки, а его руки собственнически сомкнулись у Сэма на шее. – А как же твоя великая, вверенная Небесами миссия?
– Ну, до тех пор, пока никакая демоническая шваль не лезет к Печатям, моя миссия по-прежнему «Спасать людей, истреблять зло». Первое к трансгеникам тоже относится, а ваше разоблачение, подстроенное Уайетом, явно как-то связано с делишками «Селективного Культа». Похоже, настала пора заняться этими отродьями всерьез, – улыбнувшись, Сэм нежно провел ладонью по русым, немного вьющимся, как и у него самого, волосам Алека. – Хотя их планы по завоеванию мира для меня просто удобный повод. Я в любом случае поехал бы с тобой. Я не отпущу тебя, Алек. Никогда.
Мягкий, ласковый свет, наполнивший глаза юноши при этих словах, был, кажется, самой прекрасной вещью, что Сэм видел в своей жизни:
– Знаешь, я как-то сказал одной девушке, что если бы я кого-то полюбил, то не стал бы ходить вокруг да около, а сразу ему в во всем признался.
– В самом деле?
– Да, – оплетя Сэма руками и ногами, Алек мягко перекатился на постели, подминая его под себя, укрывая своим телом, – и знаешь, что-то мне подсказывает, что человеком, которому я скажу эти заветные три слова, будешь ты!

Here I am
Will you send me an angel
Here I am
In the land of the morning star

________________________________


ПРИМЕЧАНИЯ

[1]Греческим словом «кадуцей» («знак полномочий вестника») называли волшебный жезл посланника греческих богов Гермеса (у римлян – Меркурий), обвитый двумя змеями, обычно увенчанный парой крыльев. Змеи, обвившие кадуцей символизировали взаимодействие противоположных сил. Кадуцей стали использовать в качестве знака, защищающего тайну коммерческой или политической переписки. В настоящее время это – эмблема медицины или коммерции, однако когда-то кадуцей представлял собой интригующе разнообразную символическую фигуру. Жезл, обвитый двумя змеями, сочетает в себе сразу несколько фундаментальных символических элементов: центральный стержень символизирует Древо Жизни (в значении связи между небесами и землей); двойная спираль, сформированная змеями, — символ космической энергии, двойственности, а также единства противоположностей; сами змеи — плодотворные силы земного и потустороннего миров.

[2]Грифоны, химеры и мантикоры – мифические создания, сочетающие в себе черты нескольких живых существ, в том числе представителей семейства кошачьих. Грифо́ны - наполовину львы, наполовину орлы, химеры – чудовища с головой и шеей льва, туловищем козы и хвостом дракона, а мантикоры – с головой человека, телом льва и хвостом скорпиона.

[3]Саблезуб, он же Тигр – мутант вселенной комиксов Marvel, наделенный повышенной силой и скоростью, а также обостренным, как у животных, восприятием.

[4]«У всех свои недостатки» - цитата из популярной кинокомедии «Некоторые любят погорячее», в советском прокате, в сокращённой версии, вышедшей как «В джазе только девушки».

[5]Нексус – во вселенной STAR TREK это космическая энергетическая аномалия, похожая на Вечность наркомана или психоделическую идеальную зону бессмертия.


 
© since 2007, Crossroad Blues,
All rights reserved.