Падали, но поднимались

Выключи своё сознанье,
Я не прошу пониманья.
Сколько мы раз убеждались –
Падали, но поднимались!

Знаешь, никто нам не нужен,
Круг до безумия сужен,
Сколько себе признавались –
Падали, но поднимались!

Всех по углам с расстановкой
Перед нелепой уловкой,
Сколько стеклом разлетались –
Падали, но поднимались!

Может, не будем сдаваться,
Проще уйти, чем остаться.
Мы же всегда оставались –
Падали, но поднимались!
А. Хворостян

Часть I
Вдребезги

У спокойствия сладкая горечь...
Горизонт красит светом заря.
Где-то там – ты глаза откроешь,
Где-то здесь – проклят Богом я.
The Phantom

Прокаленное солнцем крыло Импалы приятно согревало кожу сквозь тонкую ткань джинсов. Слава небу, они наконец-то добрались до мест, где сон на переднем сидении с неизбежным для Сэма Винчестера одеревенением нижних конечностей не сопровождался еще и превращением оных в ледышки – печка, в реанимированной таки его упрямым братом машине, до сих работала через раз. Хотя сейчас теплый климат требовался скорее самому Дину, во время очередного дела умудрившемуся искупаться в подземном озере и в результате подхватить простуду. Правда, сей факт старший Винчестер в своей излюбленной манере «я человек из стали, Кларк Кент нервно курит в сторонке» долго и упорно игнорировал. Пока у него не подскочила температура, из носа не потекло в три ручья, а попытка одновременно вести машину и искать в сумке на заднем сидении чистый носовой платок едва не закончилась полетом в кювет. И только тогда этот ослик соизволил согласиться с доводами Сэма, что неплохо бы остановиться где-нибудь на пару дней и, наевшись до отвала лекарств, как следует отлежаться. Причем вид у него при этом был такой, словно он делает младшему брату великое одолжение. Можно подумать, луна упала бы на землю, если бы Дин Винчестер хоть один единственный раз признал свою слабость! Впрочем, чего ожидать от человека, сбежавшего из больницы через день после обширного инфаркта и даже тогда смотревшего волком на любые попытки ему помочь? Право рассыпаться на куски в их семье по умолчанию было только у Сэма, и он, безусловно, очень ценил молчаливую поддержку брата, не умевшего иначе выражать свою любовь… Однако порой это бесило. Не только Дин здесь беспокоился, не он один хотел заботиться о единственном родном для него человеке! Но старшего Винчестера было не переделать.
Вздохнув, Сэм оторвал невидящий взгляд от местной газеты, которую давно уже не читал, и, наверно, в десятый раз за последние пять минут посмотрел на двери аптеки. Дина только за смертью посылать! Он там что, решил весь товар с полок скупить? Или в очередной раз зацепился языком с хорошенькой аптекаршей? На самом деле Сэм прекрасно знал, что репутация Казановы, преследовавшая его брата, здорово преувеличена. Но тот факт, что Дин не укладывал в койку каждую вторую красотку, отнюдь не мешал ему оставлять за собой шлейф разбитых сердец. Фирменная винчестеровская улыбка в его исполнении сражала девушек наповал, и Дин беззастенчиво этим пользовался, похоже, считая флирт на завтрак, обед и ужин такой же неотъемлемой частью своего существования, как охота.
Придя к выводу, что единственным более подходящим, чем аптека местом для Дина сейчас была бы только больница, Сэм решил временно предоставить брата его судьбе и, поудобнее устроившись на капоте Импалы, снова уткнулся в только что купленную «Тьму-таракань сегодня». Вообще-то городок, где они остановились, был не такой уж и глушью, и, судя по статьям в газете, даже имел какую-никакую инфраструктуру. Просто слишком уж он выглядел… шаблонным, таких по дюжине на каждый штат, и все они похожи, словно построены по проекту одного архитектора. Никакого разнообразия, никаких новых впечатлений, кроме охоты, а ведь возможность повидать как можно больше интересных мест всегда занимала одну из ведущих позиций в списке того, что примиряло Сэма Винчестера с кочевым образом жизни…
Стоп! Взгляд, на автомате пробегающий статью за статьей, не мешая лениво текущим мыслям, натренированно выцепил из вороха ненужной информации дело с душком «секретных материалов». Когда из аптеки появился Дин с пакетом медикаментов в руках, несколько депрессивное настроение Сэма уже давно сменилось привычным охотничьим азартом. Забравшись с ногами на капот, он энергично листал отцовский дневник, временами сверяясь с лежавшими на коленях газетой и ноутбуком.
– Эй, Сэмми, если на моей девочке появится хоть микроскопическая вмятинка, тебе не жить!
Младший Винчестер лишь демонстративно поерзал седалищем по нагретому металлу, даже не соизволив оторваться от своего занятия, что, впрочем, не помешало ему незаметно сцедить в кулачок улыбку. Импала уже давно превратилась для Дина в настоящий фетиш, и подшучивать над ним по этому поводу можно было бесконечно. Чего стоили одни разговоры с «железной малышкой» или эти интимные поглаживания приборной доски! А уж случаи, когда брат доверял ему машину, не считая, конечно, моментов жизненной необходимости (вроде ранений или опасности заснуть за рулем), Сэм мог пересчитать по пальцам. Обычно это случалось, когда Дин чувствовал себя виноватым или хотел подольститься, и в подобных ситуациях младший Винчестер начинал с того, что произносил старое-доброе «Кристо» и брызгал на брата святой водой. Во избежание, так сказать.
– Кажется, я нашел для нас работу, – заметил он, наконец, поднимая глаза на Дина.
– А лучше бы нашел нормальный мотель! Болеть, так с шиком.
На капот рядом с Сэмом плюхнулся внушительный пакет с логотипом аптеки. Тот фыркнул, краем глаза заглянув внутрь:
– Да уж вижу! Так я и думал, что ты скупил все, что там было. Слушай, куда столько, у тебя же насморк, а не двусторонняя пневмония?
Дин как по-особому, с совершенно неповторимым самодовольством во взгляде усмехнулся, и Сэм, уже догадываясь в чем дело, посмотрел на окна аптеки. Маячившая там молоденькая продавщица ни в коей мере не стала для Винчестера-младшего неожиданностью, хотя как можно запасть на парня с красным носом, слезящимися глазами и простуженным голосом, лично для него оставалось большой загадкой.
– Знаешь, старик, только ты способен закадрить девчонку в состоянии, которое у любого нормального человека вызывает желание немедленно уложить тебя в постель с грелкой под боком.
На губах Дина появилась знакомая похабная улыбочка:
– Если она будет горячей и с соответствующими формами, то я только за.
– Кто о чем, а вшивый о бане… Садись уже, озабоченный ты мой! – спрыгнув с капота с лэптопом подмышкой, Сэм направился к месту водителя. – Если хочешь, можем по дороге заехать в «секс-шоп», и купить тебе резиновую куклу. Наполнить ее горячей водой вместо воздуха, и получится грелка твоей мечты, – он поудобнее устроил сломанную зомби руку на переключателе скоростей.
– Лучше резиновая кукла, чем игрушечный медведь! – хмыкнул Дин, с неохотой устраиваясь на пассажирском сидении.
– Очень смешно…
Ну да, был медведь. Плюшевый Тедди, забытый предыдущими постояльцами в номере мотеля, и не убранный торопившейся сделать уборку горничной. Сэм, у которого в детстве был такой же, в приступе ностальгии неосторожно почесал игрушку за ушами. И в результате на следующее утро проснулся с ней в обнимку. Очередная эпопея розыгрышей осталась позади, но Дин никогда не упускал случая подшутить над младшим братом.
– И не говори. Обхохочешься!
– Придурок!
– Девчонка!
Братья переглянулись с совершенно одинаковыми ухмылками на лицах, и Сэм повернул в замке ключ зажигания.

* * *
На следующее утро Дин проснулся первым и, прислушавшись к себе, с удовольствием обнаружил, что единственным напоминанием о недавней простуде осталась лишь легкая заложенность в носу. Видимо, горсть таблеток, которую он выпил вчера по совету той милашки аптекарши, прогревающая мазь и пол суток полноценного сна сделали свое дело. Хотя на Дине всегда все заживало как на собаке, что при их образе жизни было просто незаменимо, и позволить какой-то паршивой болячке свалить его, казалось молодому охотнику чем-то сродни капитуляции. А Винчестеры не сдаются, это аксиома. Только не тогда, когда еще есть за что бороться…
Последняя мысль уже не имела никакого отношения к его простуде, и, спустив ноги на пол, Дин с привычной тянущей болью в груди взглянул на спящего на соседней кровати брата. Тот свернулся клубком, как в детстве, по уши зарывшись в одеяло, так, что на подушке виднелись лишь спутанные каштановые кудри. Вчера посидев пару часов за ноутбуком и выйдя ненадолго, чтобы купить в ближайшем кафе еды на вынос (нормальной, как он сказал, еды, а не очередной шедевр «фаст-фуда»), Сэм растянулся на постели и вырубился, как перегоревшая лампочка. Очевидно, нервное напряжение, не отпускавшее его со дня гибели отца, дошло, наконец, до крайней точки.
Сэм даже не подозревал, что именно тот сказал старшему сыну перед смертью (в Диново «ничего» он явно не поверил), но он прекрасно видел, что это буквально пожирает его брата изнутри. О, Дин был мастером в том, что касалось подавления эмоций и маскировки любого проявления чувств, несоответствующих созданному им образу «человека из стали», но с мелким, знавшим его как облупленного, это давно не проходило. Однако Дин молчал – он вообще скорее бы позволил сжечь себя заживо, чем рассказал Сэмми о словах отца – и его боль передавалась брату, словно тот был каким-нибудь чертовым эмпатом. Как будто одной папиной смерти и чувства вины из-за той последней ссоры с младшим было недостаточно! И если сам Дин хоть как-то выплескивал напряжение в схватках с нечистью или забывался в объятиях очередной девочки на одну ночь, то Сэму, с его более тонкой душевной организацией, чтобы обрести хоть какое-то подобие равновесия, всегда требовалось «поплакать в чью-нибудь жилетку», как следует выговориться и, вообще, разложить все проблемы по полочкам. Последнего, в данной ситуации, Дин дать брату ну никак не мог, и в результате Сэм дергался еще сильнее, чем он сам. Кошмары, почти отступившие после поездки в Лоуренс, накинулись на младшего с удвоенной силой, но теперь ему снились не только мама и Джессика. Просыпаясь ночью от стонов мечущегося на постели брата, Дин слышал, как тот зовет отца и его самого.
Сейчас, по крайней мере, Сэм выглядел спокойным. Конечно, его лица Дин не видел, но он не дрожал и не всхлипывал, да и потом, во время кошмаров мелкий уж точно не заворачивался в кокон из одеял, а наоборот сбрасывал их с себя, даже простыни сбивая до состояния туго скрученного жгута.
– Эй, просыпайся, спящая красавица! – он легонько дернул брата за каштановый локон. – Нас, кажется, работа ждет? Я уже сгораю от нетерпения узнать, что ты там нарыл.
– Дин?.. – из-под одеяла показались встрепанная челка, сонные зелено-карие глаза и родинка на щеке. – Ты зачем встал?
– Затем, что я здоров, как буйвол, – старший Винчестер демонстративно подышал лишь самую малость заложенным носом, – и готов к подвигам.
Сев на постели, Сэм наградил брата недоверчивым взглядом и встряхнулся всем телом, как большая собака, прогоняя остатки сна.
– А знаешь, я отлично выспался, – с удивлением пробормотал он, продолжая потягиваться. – Все-таки нормальная кровать – это вам не заднее сиденье машины.
– Можно подумать, ты только там и ночуешь, – проворчал Дин, полагавший, что в его малышке для крепкого и здорового сна сгодился бы даже багажник. – Хотя в чем-то ты прав, Сэмми. Наверно, порой стоит останавливаться и просто брать тайм-аут.
Окончательно выпутавшийся из одеяла Сэм посмотрел на него с комическим ужасом на лице:
– Эй, кто ты такой и куда дел моего брата?
Дин хмыкнул, направляясь в сторону ванной. Эта шутка была у мелкого дежурной. Как раз на такие случаи, когда старший Винчестер позволял себе комментарии, не укладывающиеся в его привычный образ, но при этом ситуация не выглядела настолько серьезной, чтобы шокированный Сэм начинал смотреть на брата глазами раненого навылет олененка. Проще говоря, когда умирать никто из них в ближайшее время не собирался.
– Если хочешь, могу прополоскать зубы святой водичкой, – привычно оставил он за собой последнее слово. – И вообще, давай вставай, принцесса, я голодный, как оборотень в полнолуние.
Через полчаса Винчестеры уже сидели в кафе рядом с мотелем и за обе щеки уплетали яичницу с ветчиной.
– Итак, излагай, что ты там откопал.
Кивнув на лежащую по правую руку от Сэма газету, Дин с улыбкой наркомана, наконец, получившего вожделенную дозу, пригубил кофе, только что принесенный официанткой. Напиток для такого заведения оказался совсем недурен. Если бы не остатки насморка, тут же напомнившего о себе мерзким хлюпаньем в пазухах, этой мгновенной реакцией на горячую еду, в данный конкретный момент молодой охотник был бы почти счастлив.
Сэм скептически покосился на шмыгающего носом брата, но послушно развернул давешнюю газету:
– Четыре загадочных смерти за последний месяц, с интервалом примерно в неделю. Все жертвы – молодые, здоровые парни, найдены через один–два дня после исчезновения, хотя кое-кого из них родственники даже не успели хватиться. Полиция полагает, что все они умерли от передозировки наркотика.
– И что же заставляет тебя сомневаться в этой версии? – Дин покончил с яичницей и перешел ко второй чашке кофе.
– Во-первых, наркотик так и не определили, во-вторых, судя по заявлению полиции, на телах имеются следы борьбы и ряд повреждений, пусть они и не тянут на признаки насильственной смерти.
– Что за повреждения?
– Пока не выяснил, – Сэм привычно потянулся к своему лэптопу, в очередной раз удивляясь, насколько проще крутить одной рукой баранку, чем стучать по клавишам. – Зато я узнал, что все жертвы выглядели, как больные прогерией или люди, погибшие от обезвоживания. Проще говоря, их тела здорово напоминали свежие мумии!
– Прогерия? Преждевременное старение?
– Да, так называемый синдром Вернера… Эти парни словно постарели за одну ночь на пару десятков лет, как минимум. Не говоря уж о том, что из них буквально выпили все соки.
– Знакомые симптомы…
– Мне тоже так показалось, – на стол перед Дином легла старая потрепанная тетрадь в кожаном переплете, единственное отцовское наследство, не считая машины, внушительной коллекции оружия и врожденного винчестерского обаяния. – Вчера я нашел в папином дневнике похожий случай. Он сталкивался с подобным существом около пятнадцати лет назад.
Название очередной сверхъестественной твари оказалось двойным, а вот рисунок, видимо скопированный отцом из какого-то оккультического альманаха, был только один – обнаженная женщина, похожая одновременно и на блудницу, и на чудовище.
– Инкубы и суккубы, – прочитал Винчестер-старший и усмехнулся, глядя на пустое место с другой стороны заголовка. – Интересно, папа что, постеснялся перерисовывать сюда инкуба? Боялся, что кто-нибудь из нас двоих залезет в его дневник, и эта картинка смутит наши невинные детские глазки?
– Скорее, он насмотрелся на него живьем… И в тринадцать лет твои глазки были какими угодно, но только не невинными, – Сэм постучал ногтем по странице. – Итак, прошлый раз жертвами были девушки, а нечистью, соответственно, так заинтересовавший тебя инкуб. У нас все наоборот, и это несколько осложняет дело.
– Да уж… – Дин пробежал глазами несколько сумбурные отцовские записи. – Суккубы и инкубы питаются жизненной энергией человека, вытягивая ее в процессе совокупления… как мило… обладают почти сверхъестественной красотой… еще круче… так, привораживают свои жертвы, выделяя из кожи особое вещество наподобие концентрированного феромона, которое позволяет им полностью контролировать объект…
– Именно, – Сэм очень красноречиво поджал губы, забирая у него дневник. – Тут написано, что им достаточно просто прикоснуться к человеку, и все, полный финиш! Так что будь добр, пока мы здесь, не кидайся на каждую встречную и поперечную девицу.
– На каждую не буду, – ухмыльнулся Дин, но, заметив, как на лице брата появляется хорошо знакомое ему выражение «малыш Сэмми дошел до точки кипения», вскинул руки в защитном жесте: – Хорошо, хорошо, честное скаутское, буду вести себя прилично. Так с чего мы… пчхи… начнем? Мерзкая простуда! – он зашарил по карманам в поисках носового платка.
– С больницы, – перед лицом Дина возникла протянутая Сэмом салфетка.
– Какого?.. Я же сказал, что в порядке, – нахмурился Винчестер-старший, – а даже если бы и нет, то…
– Да Бога ради! – закатил глаза его невозможный младший братец. – Просто была еще и пятая жертва, некий Келвин Доусон. Он жив и сейчас находится в городской больнице.
– Так чего же мы ждем?

* * *
– И как ты собрался допрашивать человека, лежащего в коме?
Сэм искоса взглянул на Дина, гадая нарочно ли тот прикидывается тупым, желая его позлить, или просто брюзжит из-за того, что чувствует себя далеко не так идеально, как хочет показать.
– Кто сказал, что мы будем его допрашивать? – индифферентно пожал он плечами, – Просто поговорим с персоналом, может, с родными… посмотрим медицинскую карту. Интересно, кстати, почему этот Келвин выжил? Всех остальных суккуб… эээ…
– Затрахал до смерти? – осклабился старший Винчестер. – Ну же, Саманта, скажи это! Ты ведь в колледже учился, а не в пансионе для благородных девиц.
– Кончай придуриваться и напряги мозги, Дин, верхние. Это ведь совершенно не в духе подобных созданий – выпускать жертву из своих когтей, разве нет?
– Откуда я знаю, может, этот парень оказался ей не по вкусу, не удовлетворил, например. Или наоборот, понравился… хмм… чисто по-человечески.
– Если она стала суккубом недавно, то это не так уж невероятно, – нахмурился Сэм, припоминая все, что прочитал в дневнике отца и выискал вчера в сети. – Папа пишет, что до определенного момента эти создания живут, как обычные люди, в приемных семьях или со вторым родителем, даже не подозревая о своем истинном происхождении. А потом, когда заканчивается период полового созревания, в них вдруг пробуждается… эта сущность… о которой они совсем не просили… – его голос внезапно дрогнул, словно речь шла о чем-то большем, чем одна из тех тварей, что братья Винчестеры истребляли всю свою сознательную жизнь, – …сущность, которой приходится подчиняться, хочешь того или нет!
Произнося эти слова, Сэм не имел в виду себя, по крайней мере, сознательно. Но тщательно прессуемый, особенно в последние недели страх таки нашел лазейку наружу, и уже закачивая фразу, юный охотник почувствовал, как по спине прокатывается целое стадо ледяных мурашек. Оглянувшись на Дина, он снова поймал этот странный взгляд, тот самый, что не раз уже ловил, когда брат не успевал отвести глаза… Впервые он так посмотрел на Сэма после смерти отца. После событий в охотничьей хижине и слов желтоглазого демона о том, что у него есть виды на младшего из сыновей Джона. Нет, способности брата напрягали Дина и прежде, но тогда он просто волновался за Сэма и бесился из-за невозможности контролировать ситуацию – две вещи, с которыми Дин Винчестер не умел нормально сосуществовать. Теперь же в нем денно и нощно туго сжатой пружиной сидел какой-то глубоко запрятанный страх. Старшего Винчестера мало что могло напугать в этой жизни, но Сэм знал его достаточно хорошо, чтобы не замечать очевидные симптомы. Нет, он не думал, что Дин боится его! ЗА него – безусловно. А кто бы не боялся, потеряв отца и зная, что на брата положила глаз нечистая сила? Но Сэм не сомневался, что там было что-то еще. Страх за родных всегда мобилизовал Дина, заставлял собраться, а не превращал в оголенный комок нервов, как это происходило сейчас, пусть его брат и не позволял никому увидеть своих внутренних демонов. Проще было разговорить статую, чем Винчестера-старшего, если он этого не хотел.
– Не бери в голову, Сэмми, – произнес, наконец, Дин, прерывая ставшее по-настоящему тягостным молчание. – Кем бы ни было это существо раньше, теперь оно превратилось в сверхъестественную тварь, которая не заслуживает ничего, кроме серебряной пули в сердце.
Ох, это не лучший ответ, большой брат, подумал Сэм, подавляя невольную дрожь. Макс, парень-экстрасенс вроде него, ставший убийцей… Горящий взгляд отца, когда он услышал о видениях младшего сына… Демон, заинтересовавшийся им уж точно не из-за красивых глаз… Непонятные страхи Дина… Кем бы ни было это существо раньше, теперь оно превратилось в сверхъестественную тварь, которая не заслуживает ничего, кроме серебряной пули в сердце.
Что, если однажды то же самое скажут про него, Сэма? Не Дин, конечно, Боже упаси. Но на свете полно охотников, по сравнению с которыми Джон Винчестер выглядел мальчиком из церковного хора, и большинство из них не разделяют понятия «сверхъестественное» и «абсолютное зло». Их недавний знакомый Гордон Уокер, например. И пусть от того, что творилось в последнее время в его жизни, Сэм порой готов был лезть на стену, умирать ему совсем не хотелось.
– Приём, приём, Земля вызывает Сэмюеля Винчестера! – Дин демонстративно помахал рукой перед лицом брата, даже не заметившего, что уже несколько секунд стоит на месте, невидяще пялясь в пространство. – Ты что, уснул? – усмехнулся он, но тут же посерьезнел, наверно, уловив тень боли, мелькнувшей в оживших глазах Сэма. – Эй, приятель, это видение?!
Младший Винчестер только мотнул головой и, оставив брата позади, быстрым шагом вошел в вестибюль городской больницы. Лихорадочно осмотрелся и кивнул догнавшему его Дину на информационный стенд:
– Интенсивная терапия на третьем этаже.
– Прекрасно, вот и займись этим, – привычка брата избегать разговоров по душам, как черт ладана, редко когда находила у Сэма понимание, но сейчас был как раз один из таких моментов. – А я пока пообщаюсь с персоналом, – Дин кивнул на регистратуру, где маячила женская фигурка с копной огненно-рыжих волос.
– Дин, ты слушал, что я говорил в кафе или как?
– Или как! Брось, Сэмми, разве эта крошка похожа на суккуба?
Винчестер-младший оценивающе прошелся взглядом по низенькой пухлой медсестре с носом-кнопкой и россыпью конопушек по всему лицу:
– Да, ты прав, во всех источниках сказано, что суккубы нечеловечески прекрасны.
Дин хлопнул брата по плечу, ненавязчиво подталкивая его в сторону лифта:
– Приятель, некрасивых женщин не бывает…
– … бывает мало текилы! Да, да, я помню.
Интенсивная терапия встретила его пустым, отвратительно стерильным коридором и рассеянным светом люминесцентных ламп. В отличие от Дина с детства ненавидящего больницы, Сэм всегда относился к ним философски, как к неизбежному злу. До недавних пор. Теперь за каждым углом ему мерещился проклятый Жнец, едва не лишивший его брата и, в конце концов, забравший отца. И Сэм даже думать не хотел, каково сейчас Дину, который видел эту тварь собственными глазами, пусть и не помнил толком. Неудивительно, что прогулке по реанимации он предпочел общение с той толстушкой. Кроме того, это было всего лишь разумно – разделиться, чтобы делать то, что у каждого из них получается лучше всего. «Ботанику» Сэму искать информацию, роясь в документах, а «дон-жуану» Дину вызывать на откровенность девушку.
На удачу Винчестера-младшего дежурной медсестры на месте не оказалось, так что он без проблем отыскал в ее столе нужную медицинскую карту. Конечно, сама «история болезни», где был расписан диагноз Келвина Доусона, хранилась в кабинете лечащего врача, куда среди бела дня просто так не сунешься. Но Сэм по опыту знал, что по карточке назначений, используемой младшим персоналом больницы, всегда можно вычислить от чего лечат больного. То есть если ты, конечно, умеешь обращаться с сетью и немного смыслишь в медицине. Винчестерам же по роду их занятий давно пришлось научиться и тому, и другому.
На скорую руку отксерокопировав довольно странный перечень лекарств и процедур, назначенных Доусону, Сэм пообещал себе разобраться с этим позднее и, воспользовавшись затянувшимся отсутствием медсестры, бесшумной тенью проскользнул в нужную палату. И чуть не споткнулся на пороге, своими глазами увидев выжившую жертву суккуба. Журналисты не шутили, когда писали, что парень похож на мумию. Сморщившаяся, похожая на пергамент кожа, облепившая скелетообразное тело, тусклые, сухие волосы, ввалившиеся глаза и щеки, так что лицо до жути стало напоминать череп… Ничего общего с белокурым юным красавчиком, которого Сэм видел на фотографии в газете. Из Келвина Доусона в прямом смысле высосали всю жизнь! И полиция всерьез полагает, что это влияние какого-то наркотика?.. Впрочем, в том, что большинство людей предпочитает закрывать глаза на очевидное, лишь бы не видеть вещей, выходящих за привычные рамки, не было ничего нового. К счастью или несчастью, Джон Винчестер был не из их числа, и сыновей с детства учил тому же.
Паранормальное Сэма давно уже не шокировало, даже чисто эмоционально. Порой пугало (здоровый инстинкт самосохранения), иногда удивляло (это сколько же всякой нечисти на свете), временами вызывало отвращение (те же вендиго далеко не красавцы), но ощущения психологического неприятия не вызывало – в конце концов, он вырос, охотясь на разных сверхъестественных тварей. Единственное, к чему он по-прежнему не мог оставаться равнодушным, так это вид их жертв, живых ли, мертвых ли, без разницы. Вот это действительно было жутко! И именно воспоминания о тех, кого он не сумел спасти или сделал это слишком поздно (ведь не всякую рану можно исцелить), заставляли Сэма весь прошлый год как в омут с головой бросаться в каждое новое дело… Вопреки тому, что перед этим он не один месяц пытался забыть обо всем, связанном с охотой, и несмотря на постоянное ощущение, что они с Дином просто теряют время, вместо того, чтобы посвятить себя целиком поискам отца и демона, убившего маму и Джессику.
Мысль об отце, привычно окрашенная пополам болью и горечью, как ни странно, вернула Сэма к действительности. Сначала работа, потом эмоции – таковы правила! И вообще, неизвестно сколько торчать в палате интенсивной терапии, бессмысленно глазея на полумертвого парня, явно не самая хорошая идея. Если его застукают, объяснить свое присутствие здесь будет затруднительно.
И словно в ответ на мысли Сэма, за его спиной послышался шорох открываемой двери. Ничего удивительного, закон Мерфи в отношении семейства Винчестеров всегда срабатывал на все сто процентов. Или Сэм теперь научился не только предвидеть, но и предчувствовать? А как еще объяснить, что, увидев на пороге мрачного, похожего на отставного военного мужчину в кожаной куртке, он на голых инстинктах шарахнулся назад и лишь этим сумел избежать мощного хука в челюсть.


* * *
Сегодня у Дина определенно был удачный день. Сначала он проснулся почти здоровым, за ночь одолев простуду и доказав, что настоящего Винчестера не свалить с ног какой-то глупой болячкой. Потом Сэм, поймав старшего брата на горячем, разнообразия ради не стал устраивать сцену и даже обошелся без щенячьих взглядов и жалобных вздохов на тему: «Ты что-то от меня скрываешь». И вот теперь, словно на десерт – явно неизбалованная мужским вниманием, любящая посплетничать медсестричка со сладкозвучным именем Кэнди. Едва пара завуалированных комплиментов и фирменный Динов взгляд растопили первый лед, как малышка буквально залилась соловьем. Доброе слово, оно и собаке приятно, а когда красивый незнакомец с глазами голливудской звезды и улыбкой соседского парня, приехавший в клинику чтобы поддержать приболевшего младшего брата, проявляет искренний интерес к твоей работе… ну, какая девушка тут устоит?
Через десять минут Дин уже знал все больничные новости и сплетни. Все это время он поддакивал в нужных местах, сочувствующе кивал, обольстительно улыбался – короче, подготавливал почву, чтобы в подходящий момент, не вызывая подозрений, задать вопрос о Келвине Доусоне. Но Кэнди, почувствовав в молодом охотнике благодарного слушателя, заговорила о нем сама – как выяснилось, жертва суккуба была связана с одной из тех истерик, что иногда закатывают родственники пациентов. Правда, скандалом номер один бедный парень оказался отнюдь не из-за трехэтажного мата, которым его двоюродный брат наградил появившихся в клинике журналистов, или подбитого глаза своего приятеля, выбравшего неудачное время для посещения. Роджер Доусон не умел держать себя в руках и был слишком несдержан на язык, так что диагноз, с которым его кузен поступил в больницу, со вчерашнего дня уже стал достоянием широкой общественности. Если бы Сэм успел с утра просмотреть свежие новости, то им, возможно, и не пришлось бы ехать в это отвратительное место.
– Очешуеть… – только и смог вымолвить Дин, выслушав от Кэнди слегка отредактированный пересказ сольного выступления, устроенного вчера Доусоном-старшим.
– И не говори, – с понимающим видом покивала головой девушка. – Одно дело, когда читаешь про такое в книгах или видишь в кино, и совсем другое, если нечто подобное случается с кем-то поблизости. Ужасно!
Но эмоциональная сторона проблемы сейчас волновала сейчас Дина меньше всего. Куда больше его беспокоило, что вся их с Сэмом стройная теория по поводу произошедшего с пятью местными парнями на глазах расползалась по швам.
– Дин…
Оглянувшись, старший Винчестер увидел брата, с хмурым видом выходящего из лифта вслед темнокожим подростком на ортопедических костылях.
– А вот и мой младший братишка, – он послал Кэнди полную сожаления, многозначительную улыбку в духе: «Семья прежде всего, но если бы не это…» – Эй, Сэмми, что сказал тебе врач?
Сэм недоуменно моргнул, но, тут же сообразив, что к чему, поддержал игру брата, демонстративно пошевелив пальцами загипсованной руки:
– Всего лишь небольшая трещина, ничего страшного… Ты готов?
Сердечно распрощавшись с Кэнди и настолько обаяв ее, что от избытка чувств бедняжка даже забыла предложить ему свой номер телефона, Дин поспешно нагнал уже выходившего на улицу Сэма:
– Эй, старик, я думал, это моя прерогатива сбегать из больниц, словно невеста из-под венца! – умудрившись опередить развившего приличную скорость мелкого, он с пародией на поклон распахнул перед ним двери. – Дамы и болящие вперед…
Сэм коротко глянул на него из-под изрядно отросшей челки, и не подумав поддержать шутку:
– Знаешь, с некоторых пор я их тоже разлюбил. Дин, разве ты можешь здесь находиться и не вспоминать тот день…
Винчестер-старший сжал челюсти с такой силой, что желваки на них едва не свело судорогой. Проклятье, как же это неудобно, когда настроение у твоего младшего брата скачет, словно у гормонального подростка! И ведь как не замечает, что по живому режет. Невозможно постоянно держать забрало опущенным, любого можно взять голеньким и теплым, даже Дина Винчестера. Ох, Сэмми, неужели тебе не хватило той слезливой сцены на шоссе? Хотел откровенности – получил. Так ведь сам после этого несколько дней маялся, потому что возразить тебе и впрямь было нечего. Ну, и кому потом стало легче от того, что я вскрыл этот чертов нарыв на сердце? Не мне, уж точно, да и тебе вряд ли…
– Это наша работа, и к тому, что я могу или не могу, она никакого отношения не имеет, – теперь уже Дин обогнал брата, устремляясь к единственному островку спокойствия и умиротворения в его перевернутом с ног на голову мире. – Ты что-нибудь узнал? Смог взглянуть на беднягу Келвина?
Черная поверхность Импалы приятно холодила пальцы, расслабляя и одновременно мобилизуя внутренние резервы, так необходимые, чтобы залатать дыры в его броне. Рядом виновато сопел Сэм, тоже, видимо, не сильно жаждавший очередного разговора по душам. Просто в отличие от брата он никогда не считал нужным сдерживать свои эмоции, и если мелкому так было легче, Дин мог за него только порадоваться. И где-то даже позавидовать. У него самого после редких приступов откровенности на душе обычно становилось еще мерзопакостнее.
Сэм, наконец, справился со своими демонами и тихо заговорил, стараясь пока придерживаться нейтрально-делового тона:
– Да, я сумел заглянуть в палату Келвина. Все, как и описано в папином дневнике. Парень похож на сухофрукт, жизни в нем не осталось ни грамма. Без аппарата искусственного дыхания он вряд ли долго продержится, хотя в него и вливают уйму всяких лекарств… Где-то у меня была копия листа назначений, – брат распахнул куртку, и Дин мимолетно удивился, когда он полез во внутренний карман правой, сломанной рукой. – Так, полный комплекс препаратов для выведения из организма токсинов, надо думать, того неустановленного наркотика, а не деле феромона, затем мощный реанимационно-стабилизирующий и восстановительный коктейль… А вот здесь что-то непонятное, надо названия в Интернете глянуть.
– Держу пари, это окажется всякая гадость для устранения тех самых следов насилия, о которых ты смог найти информации, – криво усмехнулся Дин. – Зато моя новая знакомая поведала мне об их происхождении во всех деталях!
– А как же клятва Гиппократа? – привычно устраиваясь на капоте Импалы, заломил бровь Сэм. – Или она только врачей касается?
– Тебе лучше знать, старик, ты же у нас яйцеголовый. Но это в любом случае уже секрет Полишинеля. Как я понял, после скандала, устроенного вчера вечером кузеном Келвина, его проблемы уже обсуждает вся клиника, от главного врача до последнего уборщика, – покачав головой, Дин потер большим пальцем уголок глаза. – Парню определенно не повезло с родственничком! Похоже, настоящий псих, не умеющий держать при себе ни свой длинный язык, ни кулаки.
– Да, это я уже и сам понял, – проворчал Сэм, с чуть заметной гримасой потирая гипсом левое плечо.
В голове у старшего Винчестера раздался щелчок, подозрительно напоминающий звук, с которым магазин входит в рукоятку пистолета.
– Ты что, подрался с этим придурком?!
Дин нахмурился, пару секунд всерьез обдумывая мысль вернуться в больницу и от души накостылять ублюдку, посмевшему поднять руку на его младшего брата. Черт, ладно, на брата, они уже давно не в средней школе, и Сэм прекрасно умеет за себя постоять. По крайней мере, если речь идет не о нечисти. Но ударить человека в гипсе… Тот факт, что Винчестеры при желании способны уложить какого-то драчуна и с переломами всех четырех конечностей, особой роли здесь не играл. Скажете, двойные стандарты? Бога ради, если речь идет о Сэмми… И вообще, Дина Винчестера никто и никогда не обвинял в последовательности.
– Да не то, чтобы подрался, – хмыкнул младшенький, баюкая левую руку. – Просто мистер Доусон принял меня за папарацци и попытался дать в челюсть. Когда же я попытался объяснить ему, что камеры у меня нет, а брать интервью у человека в коме несколько затруднительно, он обозвал меня – цитирую: «очередным дружком-извращенцем его кузена из этого гребаного клуба» и предпринял попытку врезать уже в ухо. Пришлось продемонстрировать, что все эти приемчики у меня получаются гораздо лучше и по быстрому сваливать оттуда.
– А что с плечом?
– Слегка зацепился за косяк, когда уворачивался от удара. Этот парень не дурак в рукопашной… А я, как ты говоришь, слишком хрупкий!
Дин усмехнулся, поймав знакомые огоньки, замерцавшие в глазах младшего брата. Вот такой разговор был ему по душе.
– Сэмми, я еще понимаю, когда тебя укладывает на обе лопатки зомби, перевертыш или злобный дух, но какой-то мальчишка…
– Во-первых, он не моложе меня, – возмутился Сэм, – а, во-вторых, похож на бывшего военного. И потом, это я его уложил!
– Верю, верю! – чувствуя, как от шутливого спора с братом у него прямо на глазах поднимается настроение, Винчестер-старший распахнул дверцу Импалы и уселся за руль. – Садись, давай. У нас полно дел, а оплата не почасовая.
– Оплата? Дин, ты завязал с благотворительностью? Тогда можно сразу увольняться, потому как даже когда мы работаем «по вызову», лучшее на что можно рассчитывать, это дармовая кормежка, – Сэм забрался в машину, продолжая растирать пострадавшее плечо. – Кстати, ты так и не рассказал мне, что тебе поведала твоя подружка из регистратуры.
– По дороге расскажу, – хмуро покосившись на брата, Дин вытащил из-под сидения автомобильную аптечку. – Лед приложи, чучело!
– Спасибо… Так куда мы едем?
– В городской морг.

* * *
Нужное им здание оказалось сразу за главным корпусом клиники. Проще было бы пройти пешком, но зато пока они огибали квартал на Импале, постояв на паре светофоров, и заново парковались, Дин успел рассказать Сэму все, что услышал о Келвине Доусоне от пухленькой медсестры с ресепшена.
– Сексуальное насилие? – барабаня пальцами по полуопущенному стеклу, младший Винчестер с ностальгией проводил взглядом автобус, полный студентов. – В принципе, ничего удивительного. Феромон действует как приворотное зелье, подавляя волю лишь до определенного уровня. Не думаю, что кто-то способен испытывать вожделение, когда из него выкачивают жизненную силу. Любой бы сопротивлялся.
– Сэмми, ты не понял… – в голосе Дина прозвучали странные нотки, и, повернувшись, Сэм успел заметить, как старший брат морщиться с выражением брезгливой жалости на лице. – Келвина Доусона, действительно, изнасиловали. И суккуб здесь совершенно не причем.
– Ты хочешь сказать… – он сглотнул неприятный комок в горле.
– Да, парня отымели по полной программе, – Дин явно маскировал смущение под откровенной грубостью. – Так что наша рабочая версия требует существенной корректировки.
– Но все признаки указывают на суккуба… – Сэм в растерянности провел рукой по лицу, нервно потер губы. – Разве что мы имеем дело с инкубом… хмм… нетрадиционной ориентации.
– Если учесть, что эти ребята наполовину люди, то все может быть. По части всяческих извращений с homo sapiens ни одна сверхъестественная тварь не сравнится!
Глядя, как его брат одной рукой направляет свою детку к парковке, а второй щелкает переключателями магнитолы, Винчестер-младший лишь философски возвел очи горе. Они уже почти приехали, через минуту музыку все равно придется выключать, но когда это Дина волновали подобные мелочи? Если он нервничает, ему нужно непременно занять чем-то руки и голову, а там хоть трава не расти.
– Но феромоны, приятель, – извернувшись так, чтобы лишний раз не волновать ушибленное плечо, Сэм потянул с заднего сидения ноутбук, – они же действуют только на противоположный пол… Может, это какое-то дурацкое совпадение?
– Вот поэтому мы и едем в морг, чтобы взглянуть на отчеты патологоанатома по остальным пострадавшим, – Дин резко крутанул руль, и Импала в почти танцевальном пируэте вписалась между машиной «скорой помощи» и стареньким облезлым Фордом. – Хотя какое тут может быть совпадение, я не представляю. Суккуб польстилась на случайно найденную на улице жертву изнасилования? Или наоборот, после того, как она избавилась от бедняги, его подобрал какой-нибудь педик-некрофил?
– Тьфу, Дин… – скривившись, Сэм изобразил, будто его тошнит. – Старик, ты все-таки ушибленный на всю голову!
Брат покосился на него, даже не пытаясь скрыть подначивающую ухмылку:
– Знаешь, Сэмми, есть такой детский стишок… «К нам сегодня приходил некро-педо-зоофил. Мертвых маленьких зверушек он с собою приводил»!
Поддержав игру, Винчестер-младший покивал с преувеличенно серьезным видом:
– Ясно, тяжелая психическая травма на сексуальной почве, пережитая в детстве. Теперь понятно, почему ты такой извращенец!
– Эй, ты вступаешь в опасные воды, братишка! На основании твоих отношений с женщинами, а точнее отсутствии таковых, можно заподозрить, что ты уже имел дело с суккубом.
– Тогда я бы здесь с тобой не разговаривал… – Сэм в очередной раз просматривал свои заметки о действии выделяемых суккубами и инкубами феромонов. – Серьезно, Дин, какие идеи? Если это был инкуб, он что, заманивал своих жертв обычными человеческими приемами, вроде приглашения на чашечку кофе?
– Если все они были голубыми, как Келвин Доусон (судя по словам его кузена), то почему бы и нет? – Дин заглушил мотор и откинулся на сидении, вытаскивая из кармана початую упаковку M&M’s.
– Слушай, об этом я не подумал, – Сэм оживился, судорожно припоминая все, что он слышал о лицах нетрадиционной ориентации. – Не исключено, что на них и феромоны действуют. Тот же гомосексуализм вряд ли обусловлен чисто психическими отклонениями, здесь как-то и физиология замешана.
– Да уж, чтобы лечь в койку с другим мужиком – тут должно не хватить чего-то большего, чем просто винтик в голове! – с таким отвращением Дин не смотрел даже на разлагающиеся трупы.
Сэм не удержался от приглушенного смешка:
– Гомофоб…
– Кто бы говорил! Это же ты чуть в обморок не грохнулся, когда те риелторы приняли нас за парочку геев.
– Не они первые, не они последние, – закатил глаза младший Винчестер. – Ладно, мы пойдем в морг или как? Кто-то здесь недавно жаждал активной деятельности!
– И сейчас жажду, – Дин бросил в рот горсть глазированных орешков; нужно было нечто посерьезнее предстоящего визита в мертвецкую, чтобы отбить ему аппетит. – Просто я пока не могу решить, как нам лучше туда попасть.
– Прикинуться членами персонала, помахать очередными «корочками» или банально дать на лапу дежурному?
– Есть еще один вариант – пристроиться в хвост вон той компании умников. Правда, я никак не пойму какого вампира недобитого они здесь делают.
Оглянувшись, Сэм увидел давешний автобус с эмблемой местного колледжа на боку. Группа студентов расположилась вокруг него, возбужденно переговариваясь, болтая по телефону, листая лекции, целуясь и смоля сигареты. Рука машинально потянулась к бумажнику, в кармане которого до сих пор лежал его студенческий билет. Déjà vu… В груди разлилось уже знакомое чувство щемящей горечи. Он скучал. По учебе, по своим друзьям, по той неповторимой атмосфере, что царит в студенческом братстве… и по Джессике, конечно. Может, именно из-за нее годы в Стэнфорде казались ему теперь настолько счастливыми?
Они ведь не были такими уж безоблачными, если подумать, особенно поначалу, когда Сэм только приспосабливался к жизни нормального человека. Обида на отца и тоска по старшему брату, без которого он прежде себя и не мыслил, ситуацию тоже не упрощали. Но стоило появиться Джесс, и все проблемы, казалось, остались в прошлом… Пока Сэм не отправился с братом искать отца, а за его невестой не пришел Желтоглазый! Иногда Винчестер-младший гадал, как все обернулось бы, вернись он хоть немного раньше. Осталась бы Джессика жива, или демон все равно явился бы, вынудив Сэма стать свидетелем еще более худшего кошмара, чем он пережил, открыв глаза под кровавым дождем и увидев распятую на потолке мертвую возлюбленную.
– Тебе этого не хватает, не так ли? – мягко спросил Дин, видимо, заметив, как младший брат буквально выпал из реальности, засмотревшись на студенческую компанию. В его голосе больше не было тщательно скрываемых обиды и ревности, которые Сэм так малодушно старался не замечать весь прошлый год, заговаривая время от времени о вероятном возвращении в колледж.
– Сейчас даже больше, чем прежде, – прошептал Винчестер-младший, сглатывая вполне ожидаемый комок в горле. – Тогда у меня была хотя бы иллюзия, что однажды я смогу вернуться к нормальной жизни…
– Я думал, ты покончил с этой дурацкой епитимией за несуществующую вину перед папой, – нахмурился Дин. – Даже для него истребление нечисти было всего лишь побочным продуктом охоты за маминым убийцей! И я не думаю, что папа хотел бы видеть тебя таким же одержимым, каким был он сам. Его просто иногда заносило… Черт, Сэмми, это прозвучит, как в какой-нибудь сопливой теленовелле, но только ты сам вправе определять свою судьбу!
Покачав головой, Сэм с досадой взглянул на старшего брата. Это что, такой странный способ заботиться о моем душевном равновесии? Так несколько поздновато, Дин, ты не находишь? Ты же сам не веришь в то, что говоришь! Это не было правдой, даже когда был жив отец, и пока не исчез кольт, а уж сейчас-то…
– Старик, кого ты обманываешь? Мы упустили свой шанс закончить этот крестовый поход! – Сэм раздраженно стукнул левым кулаком по колену и тут же скривился от прострелившей плечо боли. – И потом, я очень сомневаюсь, что смогу теперь жить, как обычный человек. Не после того, что я пережил за последний год… – он замялся, заметив недоверчивое выражение, проступившее на лице Дина. – Понимаешь, до Стэнфорда я охотился, потому что так хотел папа, сейчас… потому что хочу этого сам. Это не одержимость, – Сэм усмехнулся, оценив, насколько двусмысленно звучит для них самое обычное слово, – и не месть. Просто… я выбрал… Ну, знаешь, семейное дело, стиль жизни по-винчестеровски, – внезапно смутившись, он попытался обратить все к шутке, – истреблять тварей, спасть людей… колесить по стране с чокнутым старшим братцем.
– Это еще надо посмотреть, кто из нас двоих чокнутый, – с явным облегчением в голосе фыркнул Дин, впрочем, не вдаваясь в подробности, дабы не ступать в очередной раз на тонкий лед. – Ты что делаешь?
– Очередное фальшивое удостоверение, что же еще? – Сэм вытащил-таки студенческий билет из кошелька и начал выколупывать «корочку» из защитного пластикового футляра. В его голове совершенно спонтанно зародился отдающий откровенным мазохизмом план. – Эти ребята, они здесь на экскурсии. Нас тоже в свое время возили… Дабы студенты-юристы, мечтающие о карьере следователей и прокуроров, а также желающие получить второе медицинское образование могли поиметь адекватное представление о некоторых нюансах своей будущей профессии.
– У них что, нет свободных мест, – приподнял брови Дин, – и они так распугивают потенциальных студентов?
– И не безуспешно. Двое наших тогда резко передумали заниматься криминалистикой, – достав из бардачка перочинный нож, Сэм стал легонько подскабливать первый слог в названии своего колледжа. – Слишком впечатлительные натуры оказались!
– Уверен, ты единственный, кто вышел оттуда с нормальным цветом лица, – осклабился Дин. – В конце концов, отрубленные головы вампиров вам вряд ли показывали…
– Не всем же быть такими толстокожими, как ты…
– Уж лучше толстокожим, чем слезливой девчонкой!
Позволив Дину на этот раз оставить последнее слово за собой, Сэм украдкой глянул на старшего брата. Тот явно говорил без всякой задней мысли, просто подшучивал, как обычно, над излишней чувствительностью младшенького, но у Сэма перед глазами против воли сразу же всплыла недавняя сцена на шоссе. Срывающийся, пронизанный чувством вины голос Дина, дорожки слез на искаженном мукой родном лице… Видеть его таким на самом деле было куда больнее, чем слышать, как брат озвучивает вслух мысли, которые Сэм прятал даже от самого себя.
Тогда он промолчал, не нашел подходящих слов, да Дин и не ждал их, более того, не хотел услышать. Но всю эту неделю, глядя, как временами стекленеет от боли и вины взгляд брата, Винчестер-младший впервые за всю свою сознательную жизнь, словно мантру, то и дело начинал твердить про себя фразу, еще недавно являвшуюся для Дина непреложной истиной: «Папа знал, что делал. Он всегда прав. Просто прими это». Со смертью отца в Сэме что-то умерло, но погибни тогда Дин, от него бы просто ничего не осталось. Одна оболочка. Тело без души… Потому что к худу ли, к добру ли, но за этот год они с братом стали практически единым целым. Отец увидел это гораздо раньше Сэма, понял, что, отбирая у смерти старшего сына, вместе с ним спасает и младшего… Вот только теперь его дети обречены сходить с ума от мысли о том, какую цену ему пришлось за это заплатить.
До боли сжав челюсти, Сэм сосредоточился на акте вандализма, совершаемом им над последней вещью, связывающей его со Стэнфордом. Еще пара умело сделанных затирок, и название колледжа стало почти нечитаемым, но при этом выглядело так, словно при печати в принтере просто не вовремя закончился картридж.
– Все студенческие билеты очень похожи, – со слегка вымученной улыбкой кивнул он наблюдавшему за ним Дину. – Не факт, что меня вообще попросят его показать, но береженого Бог бережет.
– Решил, значит, на жмуриков без меня любоваться? – если брат и заметил, что на Сэма в очередной раз накатило, то виду не подал. Раньше он, может, и попытался бы его растормошить, но после смерти отца и прежде-то не слывший душой нараспашку Дин окончательно замкнулся в себе. Иногда это бесило. Иногда просто вызывало боль.
Рассеяно пожав плечами, Винчестер-младший повернул к себе зеркало заднего вида и посильнее начесал на лоб безбожно отросшую за последний год челку. Сэм уже успел убедиться, что со старой прической выглядит более юным и вызывающим доверие.
– Если меня спросят, кто я такой, прикинусь новичком, переведенным из другого колледжа, – пояснил он, – и помашу на почтительном расстоянии «корочками». Но два незнакомых лица – это уже перебор, согласись.
Дин, с любопытством наблюдавший за манипуляциями младшего брата, пробормотал что-то подозрительно похожее на «эти щенячьи глазки» и уже вслух добавил, явно пряча улыбку:
– Где один, там и два. Но ты прав, студент из меня вышел бы аховый... Эй, Саманта, хватит уже прихорашиваться! – вернув на место зеркало заднего вида, старший Винчестер снова завел Импалу. – Иди, очаровывай братьев и сестер по разуму, а я пока опрошу родственников погибших.
– Только не наряжайся опять священником, – взмолился Сэм, выбираясь из машины и упаковывая в сумку ноутбук для придания образу студента пущей достоверности.
– Это уж как пойдет.

* * *
Когда Дин через пару часов вернулся в мотель, Сэм уже был там, колдовал над лэптопом, сидя на кровати в позе лотоса. Привычная, милая сердцу картина, тем не менее, резанувшая по сердцу, словно ножом. Сколько раз за последние месяцы он вот так заходил в номер и видел своего вновь обретенного братишку погруженным в недра «великой паутины»? Отрешившимся от всего мира в поисках информации по очередному делу или, что более вероятно, хоть каких-то намеков на местонахождение отца. Прошлый год… он ведь счастливый был, несмотря ни на что! Видения Сэмми, его терзания из-за смерти Джессики, эхом отзывающиеся в душе старшего брата, и непонятные отцовские планы, заставлявшие Джона избегать сыновей с достойным лучшего применения упорством… все это казалось сейчас такой мелочью. Папина смерть и его последний приказ, словно пропасть разделили жизнь Винчестеров на ДО и ПОСЛЕ. Совсем как гибель мамы двадцать три года назад. Нет, хуже! Теперь рядом с Дином не было никого, кто мог бы поддержать его, ободрить, разделить с ним это проклятое бремя. А взваливать подобное на плечи Сэмми… он же не враг себе, в конце концов. Только если дело дойдет до точки, и никак иначе.
– Ты быстро, – не поднимая глаз от ноутбука, заметил Сэм. – Что-нибудь выяснил?
– Что-нибудь, братишка, что-нибудь… – сбросив на кровать пиджак, Дин с видом человека, только что вынутого из петли, принялся развязывать галстук. – Господи Иисусе, какое облегчение! Поверить не могу, что ты едва не обрек себя на пожизненное ношение этой удавки.
Сэм все-таки оторвался от лэптопа и, изогнув брови, наградил старшего брата одним из своих фирменных взглядов в духе: «старик, я просто в ауте от твоих закидонов». Дин любил это выражение на лице мелкого. Наигранное удивление пополам с улыбкой. Помнится, в последний раз Сэм так смотрел на него, когда они только-только отправились в путь на свежеотремонтированной Импале. Но потом был чертов Гордон, едва их не поссоривший, и эта история с зомби, из-за которой у Дина основательно снесло крышу. Это же надо было – еще чуть-чуть, и он, как девчонка, разревелся бы у Сэма на плече. Прямо посреди шоссе… А то еще хуже – сломался бы и выложил все как на духу про отцовский приказ. Интересно, как бы ты потом мелкому в глаза смотрел, а, Дин? В последнее время это и так стало непростой задачей.
Сорванный, наконец, галстук сиротливой кучкой лег на сомнительной чистоты пол, к тому же чудом не попав Винчестеру-старшему под ноги. Рубашку, поспешно стянутую через голову, не постигла та же участь только потому, что белых вещей у братьев было раз, два и обчелся, а Дин был не в настолько плохом настроении, чтобы плюнуть на неизбежную после этого возню со стиркой одной-единственной тряпки.
– Рассказывай первый, – махнул он брату, не дожидаясь пока тот опять что-нибудь заподозрит. – Полагаю, посещение морга вышло более плодотворным, чем беседа с молчавшими, как рыбы родственниками жертв.
– Что, совсем ничего не узнал? – удивился Сэм, откладывая ноутбук и по-кошачьи потягиваясь. Похоже, его ушибленное плечо слегка отпустило.
– Так, пару мелочей… Говорил же, надо было одеться священником!
– А ты кем представился?
– Психологом, – выпутавшись из брюк, скривился Дин. – Между прочим, эта твоя «легенда» уже второй раз не прокатывает! – и, не сдержавшись, от избытка чувств хлюпнул снова заложенным носом.
Сэм в долгу не остался:
– Просто твое лицо, Дин, не внушает людям доверия.
Да он издевается! И вообще, не всех же природа наделила трогательными невинными глазищами, глядя в которые, наверно, даже демоны и те лгут с трудом.
– Сотни девушек по всей стране утверждают иное, Сэмми, – натянув джинсы, старший Винчестер полез в сумку за таблетками и каплями. Простуду следовало задавить окончательно, а затем, дабы избежать рецидивов, присыпать солью и сжечь Фигурально выражаясь. – Кроме того, в прошлый раз я был не один, если помнишь.
– У этого Нила просто рыльце было в пушку, вот он и не клюнул. Зачем некроманту психологи?.. – мелкий вытащил из груды распечаток, разбросанных по кровати, официального вида бумажку и протянул Дину. – Вот, копия отчета о вскрытии третьей жертвы. Остальные я тоже просмотрел, картина абсолютно аналогичная. Ты был прав, у всех погибших наблюдаются следы сексуального насилия… Однако в каждом случае в крови найдено неидентифицированное вещество, по строению схожее с феромоном. Это наш клиент, без вариантов.
– Инкуб-извращенец. Потрясающе!
– И не говори!
Взъерошив волосы, Дин с блаженным вздохом растянулся на кровати. Как же он устал! А ведь всего полдня на ногах, причем после пятнадцати часов полноценного сна и без дополнительных бонусов вроде очередной потасовки с нечистью. Обидно, тело, умудрявшееся функционировать на полную катушку при целом наборе ушибов и ссадин, не считая кое-как вправленных вывихов и свежезашитых ран, пасовало перед какой-то жалкой простудой. В носу снова предательски засвербело…
– Что-нибудь еще интересное? – Дин вытащил платок и выразительно оскалился, поймав полный трепетной заботы взгляд Сэма. Братишка выглядел так, словно сейчас опять начнет изображать из себя квохчущую наседку. Его беспокойство грело, но устраивать целую историю из легкого насморка… Как это по девчачьи!
Мелкий издал сдавленный смешок, сгребая в кучку свои распечатки:
– Если не считать, что я чуть не принял местного патологоанатома за того некрофила, про которого ты недавно стебался, то больше ничего… Этот псих с такой нежностью рассказывал о покойниках. Одного чуть по головке не погладил! – лицо Сэма выразило сложную смесь веселья и отвращения. – Некоторым студентам даже плохо стало.
– Ну, это не первый патологоанатом с приветом, которого я встречаю, – перекатившись на бок, Дин затрясся от еле сдерживаемого смеха. – Профессиональное заболевание, наверно.
– А уж когда я увидел у него на рабочем столе фотографию беленького карликового пуделя, – голос Сэм подозрительно задрожал, – то почти готов был склониться в пользу твоей новой версии.
Не выдержав, Винчестеры согнулись пополам в приступе гомерического хохота. Кажется, обоим просто жизненно была необходима эта небольшая разрядка, пусть и по такому дурацкому поводу. Прижав ладонь к заболевшему от смеха животу, Дин даже подумал, а не вернуться ли им к старому-доброму поединку из розыгрышей? Лицезрение Сэма, скребущегося, словно нахватавшийся блох щенок, определенно стоило пары слоев кожи на ладони.
– Слушай, а черной ленточки в уголке той фотографии случайно не было? – вытирая выступившие на глазах слезы, уже спокойнее спросил старший Винчестер. – Так сказать, вещдок в пользу версии про некрофила. А то меня как-то не прельщает перспектива мотаться по гей-клубам в поисках спятившего инкуба.
– По гей-клубам?! – брови Сэма изогнулись домиком, губы снова запрыгали от подступающего смеха.
Дин наградил брата испепеляющим взглядом такой интенсивности, что какие-нибудь старые кости тот запалил бы безо всякого бензина и зажигалки. И откуда такое нездоровое оживление, хотелось бы знать? Его самого, к примеру, уже слегка задолбало объяснять каждому встречному и поперечному, что они братья (прописью: б-р-а-т-ь-я), а вовсе не какая-нибудь парочка извращенцев. Куда, спрашивается, катится этот мир, если при виде двух симпатичных парней, путешествующих вместе, первая мысль, которая возникает у людей, что перед ними любовники? Почему не коллеги, друзья или просто дальние родственники, в конце концов, если уж углядеть близкое семейное сходство обывателям оказывается не под силу?..
А этот придурок долговязый еще веселится!
– Или по клубам, либерально настроенным по отношению к сексуальным меньшинствам, если тебе так больше по душе, – ехидно уточнил Дин, закидывая руки за голову. – Я успел расспросить родственников только двух первых жертв. По поводу случившегося, равно как и ориентации погибших, все словно воды в рот набрали. Но сестра одного из парней, Рональда Купера, упомянула, что ее брат был неформалом, бросался из крайности в крайность, панковал, увлекался гот-культурой, боролся за права национальных меньшинств…
– Только национальных? – оживился Сэм.
– Судя по названию клуба, где он тусовался в последнее время, не только, – закатил глаза старший Винчестер. – «Голубая луна», старик, ты прикинь!
– Больше подходит для оборотня, чем для инкуба. Если, конечно, наша тварюшка именно там находит себе жертвы… Дин, а ведь Роджер Доусон тоже упоминал какой-то клуб! – озаренный идеей мелкий с победным видом потряс в воздухе указательным пальцем, словно тыкая им во что-то невидимое. – Судя по его воплям, Келвин находил там себе «дружков-извращенцев». Надо думать, речь шла о геях!
– Бинго, Сэмми! – отсалютовал брату Дин. – Я тоже об этом подумал, однако, твой спарринг-партнер пропустил в своей обличительной речи название клуба, так что я решил подстраховаться и позвонил Кэнди…
– Кэнди?!
– Той разговорчивой медсестричке из регистратуры.
Снова обнявшийся с ноутбуком Сэм только глаза закатил:
– Я думал, ее зовут мисс Пигги!
– Эй, чувак, поосторожнее, – Дин картинно выхватил из-под лежавших в ногах джинсов свой охотничий нож, – а то я буду вынужден вызвать тебя на поединок, дабы защитить доброе имя дамы. Бедняжка не виновата, что похожа на героиню Мапет-шоу.
– Говори уже название клуба, лягушонок Кермит, – пальцы Сэма привычно забегали по клавиатуре. – Речь ведь не о «Голубой Луне», которую я, кстати, нашел? Судя по всему, это, действительно, не гей-клуб, а место встреч ну о-о-очень неформальных личностей.
– И то хлеб… – при мысли, что им с мелким придется выслеживать своего клиента в подобном заведении, Дин начинал ощущать все признаки похмелья, от головной боли до тошноты. – Целиком название Кэнди не расслышала, но начинается оно со слова «запретный», – он выразительно поиграл бровями. – Что-то мне подсказывает, вторая часть звучит, как «плод».
– «Запретный плод», так, поищем… – Сэм с азартом прилип к экрану. – Есть! Заведение с аналогичной репутацией. Видимо, наш парень переборчив… или его пугает однотонно-голубая цветовая гамма.
– Что ж, остается опросить родственников еще троих погибших, – резюмировал Винчестер-старший, садясь на постели, – выяснить на каком поле они играли или, хотя бы, где проводили время в веселой компании. Может, этот урод отдает предпочтение какому-то конкретному заведению? Не сегодня-завтра он будет искать новую жертву, а мы не можем быть в двух местах одновременно.
– Мы могли бы разделиться. Или ты опасаешься за свою невинность, если я не буду тебя прикрывать? – Сэм, поднявшись на ноги, весьма ощутимо толкнул зазевавшегося брата обратно на кровать. – Я сам поговорю с родными этих бедолаг, Дин, а ты отдыхай и долечивайся. Похоже, ночка у нас будет весьма насыщенная.

* * *
– Могло быть и хуже, Сэм, – тоскливо сообщил Дин, взирая на двери ночного клуба с таким выражением, словно это был, по меньшей мере, вход в пещеру вендиго – Это могла оказаться «Голубая Луна»! Согласись, «Запретный плод» звучит как-то более… обнадеживающе.
Винчестер-младший, откровенно забавляясь, посмотрел на брата, нервно оглаживающего руль своей малышки. Нет, логово вендиго определенно было неудачным примером – в такие места Дин обычно лез с пламенем в глазах, достойным то ли религиозного фанатика, то ли адреналинового наркомана. А вот, скажем, трап самолета… Может, настало, наконец, время отыграться за те дурацкие шуточки на тему клоунов?
– Значит, нам повезло, что инкуб чередует места нападения, – с деланным равнодушием протянул Сэм, подворачивая рукава на рубашке. – Хотя, по мне, так хрен редьки не слаще. Суть от названия не меняется… С другой стороны, старик, попробуй взглянуть на проблему иначе. Это, прежде всего, клуб неформалов, а все, что выходит за грань нормального, вроде как по нашей с тобой части.
– Ну, ты просто снял камень с моей души, Сэмми, – саркастично заметил Дин, открывая, наконец, дверцу Импалы. – Кстати, еще днем хотел спросить, а почему ты решил, что «Голубая луна» подошла бы скорее для оборотня, чем для инкуба?
– Книги чаще надо читать. Согласно индейским преданиям так называется второе полнолуние в течение одного месяца. Очень символично для ликантропов, не находишь?
Винчестер-младший в свою очередь выбрался из машины и в который раз за последнюю неделю с раздражением посмотрел на сломанную руку. Гипс здорово мешал на охоте, а сейчас нарушал его и без того неидеальный образ завсегдатая гей-клуба. В самом деле, единственное, на что Сэм осмелился, так это уложить гелем волосы и надеть довольно стильную белую рубашку, застегнув ее всего на пару пуговиц в районе солнечного сплетения. Впрочем, по сравнению с Дином он все равно выглядел, как мальчик с обложки. Любые попытки соответствовать обстановке его упрямый братец счел ниже своего достоинства, удовольствовавшись обтягивающей черной футболкой и любимыми джинсами с потертостями на коленях. Никакой претенциозности, ничего даже отдаленно «голубого», но Сэм ни на мгновение не сомневался, что именно Дин, а не он, впишется в атмосферу «Запретного плода» так, словно его юность прошла именно в подобных заведениях, а вовсе не в дешевых придорожных барах. Старший Винчестер в любом месте умел почувствовать себя, словно рыба в воде. Сэм иногда завидовал этой его способности. Привычка привычкой, но после двух лет спокойной жизни в Пало-Альто вернуться к их кочевому образу жизни было для него непросто еще и чисто физически. Не говоря уж о том, что Сэм с детства ненавидел жить на чемоданах, в отличие от своего легкого на подъем брата…
Вот и сейчас, словно забыв, где они находятся, Дин до оскомины знакомым движением склонил голову набок, и Сэму совсем не нужно было видеть его лицо, чтобы понять – в поле зрения Винчестра-старшего в очередной раз нарисовались чьи-то хорошенькие ножки. Секунд десять понаблюдав, как брат раздевает взглядом фигуристую брюнетку, как раз проходящую фэйс-контроль, Сэм решил, что сейчас самое время поиграть у него на нервах, отплатив за бородатую женщину и тот стульчик со спинкой в виде клоуна:
– Дин, по-моему, твои мысли опять где-то не там бродят! Мы, между прочим, в гей-клуб собираемся, ты не забыл?
– Я помню! – вернувшийся с неба на землю Дин почти обиженно посмотрел на младшего брата, напомнив ему сдувшийся воздушных шарик.
– Надеюсь, ты понимаешь, что публика в таких местах нервная, – с самым невинным видом продолжил младший Винчестер, направляясь к дверям клуба, – и если ты будешь в своей обычной манере глазеть на девчонок, на нас скоро начнут коситься. Возникнут ненужные вопросы, и в результате мы рискуем спугнуть инкуба.
– Сэм, я профессионал, – взъерошив волосы, шепотом огрызнулся Дин. – Если придется, я даже трансвестита смогу изобразить.
– Знаешь, стоило бы поймать тебя на слове! – и Сэм, как ни в чем не бывало, взял брата под ручку.
Не ожидавший подобного коварства Дин даже не успел воспротивиться, только вздрогнул, словно увидел перед собой одержимого. Если бы не охранник на входе, уже сканирующий их взглядом, Винчестера-младшего ждал бы, как минимум, хороший пинок в щиколотку.
– Ну, Сэмми, я тебе это припомню! – одними губами прошипел Дин, одновременно умудряясь улыбаться явно заинтересовавшемуся ими вышибале. – Будешь у меня целый год в одиночку могилы раскапывать.
– Размечтался!
Наблюдавший за представлением Сэм прилагал все силы, чтобы не согнуться пополам от хохота. Улыбка у Дина получилась самая что ни на есть резиновая (по крайней мере, на взгляд младшего Винчестера, чуть ли не с пеленок научившегося читать эмоции брата по самым незначительным, почти неуловимым движениям его лицевых мускулов), но своего сногсшибательного шарма она от этого не утратила ни на йоту. Охранник, очевидно, в полной мере разделявший пристрастия большинства посетителей клуба, пал жертвой того же животного магнетизма, что и десятки девушек по всей стране. При этой мысли Сэм все-таки не выдержал и затрясся от смеха. Теперь-то он знал, чем ответить Дину, если тому вздумается в очередной раз пройтись на тему сексуальной жизни своего младшего брата. Или вернее полного отсутствия таковой.
С легкой досадой встряхнув головой, Сэм выпустил локоть Дина и, дождавшись, пока охранник проведет по его телу металлоискателем, обеими руками толкнул двери в зал. И тут же, словно в воду, окунулся во флуоресцентное безумие, охватившее уже раскрутившуюся на полную катушку клубную вечеринку. Слегка оглядевшись, он был вынужден признать, что, несмотря на сомнительную репутацию, смотрится заведение более чем стильно. Не то, чтобы у Винчестера-младшего был богатый опыт посещения ночных клубов, но во время учебы в Стэнфорде друзья все-таки успели вытащить его в пару-тройку подобных мест, так что материал для сравнения у него был.
Стоявший рядом Дин что-то сказал, но Сэм скорее увидел это боковым зрением, чем услышал – слова тут же потонули в шуме дискотеки, обрушившемся на братьев, едва они переступили порог. Со всех сторон гремела музыка, которая не только мешала слышать собеседника, но и сбивала собственные мысли в пьяный коктейль, отдаваясь во всем теле почти возбуждающей вибрацией. Круглый зал напоминал мечту любителя восточной экзотики, этакий современный сераль. Кто бы ни был дизайнером «Запретного плода», талантом природа его явно не обделила. Интерьер в марокканском стиле был насыщен тканями, мягко струящимися по стрельчатым аркам колон, мебели и стенам, расположенные по периметру низкие диванчики со множеством подушек так и манили к себе, а ковёр, этот традиционный элемент восточных интерьеров, был заменен искусно выполненной мозаикой, которую, впрочем, было почти не видно из-за толпы танцующих.
Вот здесь-то и начиналось самое интересное! Если обстановка клуба выглядела вполне… нормальной, можно даже сказать интригующей, то некоторые из его посетителей вызывали у давно уже разучившихся удивляться Винчестеров непреодолимое желание собрать глаза в кучку и поискать на полу отпавшие челюсти. Пожалуй, самым впечатляющим оказался совершенно лысый, голый по пояс мужчина, целиком покрытый татуировками. То есть, действительно, целиком – ни на туловище, ни на голове не наблюдалось и клочка чистой, незатронутой краской кожи. Даже лицо, и то представляло собой какую-то сюрреалистическую, немного устрашающую маску.
– Может, это всего лишь боди-арт? – крикнул Сэм брату в самое ухо. Иначе общаться здесь было просто невозможно.
Дин, проследив за его взглядом, насмешливо заломил брови:
– Сомневаюсь… Знаешь, Сэм, когда мы вляпались в ту историю с Бендерами, я вкладывал во фразу несколько иной смысл, но все равно… – изогнув губы в совершенно непередаваемой ухмылке, он привычно скрестил руки на груди, – сверхъестественных тварей я могу понять, а вот люди – полные психи.
– Да, у этого парня определенно не все дома! – согласился Винчестер-младший, хотя и вынужден был признать про себя, что в этой сплошной вязи татуировок определенно что-то есть.
– Интересно, кем он себя вообразил, – хмыкнул Дин, – нагом, ламией или просто змеелюдом каким?
– Что?
Приглядевшись, Сэм понял, что разноцветный, словно переливающийся в свете лазерных лучей узор на теле мужчины действительно представляет собой чешую, как будто позаимствованную у какой-нибудь экзотической рептилии. А когда парень отвернулся, оказалось, вдобавок, что на спине у него изображены сложенные драконьи крылья, причем нарисованы они были настолько мастерски, что казались совсем настоящими, стелясь от плеч до поясницы и исчезая под ремнем низко сидящих на бедрах штанов. Очевидно, что закачивался этот элемент тату где-то на ягодицах. Любопытно взглянуть, у него и впрямь ВСЕ тело расписано?.. Мысль, тихой сапой выползшая не иначе, как из той части разума, что Зигмунд Фрейд осторожно именовал бессознательным, бросила младшего Винчестера в краску, заставив его ощутить смущение, какого он не испытывал с тех пор, как в четырнадцать лет застал брата с девчонкой в их общей спальне. Любопытно взглянуть?!!! Это что, на него местная атмосфера так действует?
Всей душой надеясь, что в мерцающем цветомузыкой полумраке клуба его порозовевшие щеки не слишком бросаются в глаза, Сэм повернулся к Дину и обнаружил, что тот и не думает соблюдать пресловутую конспирацию. Брат, как обычно, глазел на девчонок. Вернее, не просто глазел, а буквально пожирал взглядом двух похожих на одалисок официанточек, слившихся у стойки в глубоком французском поцелуе! Теперь у Винчестера-младшего заалели даже уши. И дело было далеко не в культурном шоке – при виде целующихся взасос девушек по телу пробежала знакомая горячая волна, во рту пересохло, а джинсы внезапно стали… ну, не то, чтобы тесными, но определенно более облегающими, чем полминуты назад. Черт, может, Дин прав, и ему не стоило после гибели Джессики ударяться в совсем уж строгое воздержание? Год с лишним целибата, и он уже деградировал до уровня озабоченного подростка.
Поддразнивающий смех брата Сэм услышал даже сквозь орущую, словно баньши, музыку:
– Я всегда говорил, что ты принцесса-недотрога, Сэмми! И не надо смотреть на меня так испуганно… Уж лучше пялиться на живых лесбиянок в этом чертовом клубе, чем на латиноамериканских порно-звезд по ящику.

* * *
– Очень смешно!
– Ты себе даже не представляешь…
Полюбовавшись, как физиономия младшего братишки медленно, но верно приобретает оттенок спелого помидора, Дин махнул на видневшийся у дальней стены клуба кальян-бар:
– Пора приниматься за работу. Ты говорил, что одна из жертв любила баловаться курением разной условно законной наркоты?
Орать приходилось, по-прежнему срывая голос, но натренированный слух охотника быстро приспособился выделять из общей какофонии голос Сэма:
– Эээ… да, Льюис МакФлай, – мелкий выглядел так, словно сейчас задымиться.
– Отлично! Тогда бармен должен был хорошо его знать. И, чем черт не шутит, может, он даже помнит, с кем уходил Льюис в свой последний вечер.
– Думаю, полиция уже выжала из него все, что можно, – сухо заметил Сэм, следуя за Дином к стойке. – И похоже, что у них никаких зацепок.
Винчестер-старший пожал плечами, уверенно прокладывая себе дорогу в толпе:
– Старик, когда это мы с копами рыли в одном направлении? Вряд ли кому-то из них пришло в голову спрашивать, не было ли у того парня крыльев, как у гигантской летучей мыши.
Сэм вполне предсказуемо оглянулся на змееподобный шедевр татуажа, так поразивший его воображение, и поспешил занудно поправить в своей излюбленной манере:
– Крылья у инкубов бывают только в мифах!
– Что существенно усложняет наше дело. Если нечисть не отличить от человека, пока она не возьмет тебя в оборот, можно по-крупному влипнуть, – Дин обернулся к по-прежнему дувшемуся на него брату и, поймав его обиженный взгляд, подмигнул, примирительно улыбаясь: – Так что держи руку на пульсе, экстрасенс.
– А ты почаще смотри на свой Walkman, – Сэм все еще сердито раздувал ноздри, но выражение карих с зеленью, на несколько оттенков темнее, чем у самого Дина, глаз слегка смягчилось. Мелкий всегда был на диво отходчивым… Со всеми, кроме папы.
Привычным усилием воли отбросив мысли об отце за стену, много лет назад возведенную им вокруг своих страхов и сомнений, Винчестер-старший нарочито самодовольно ухмыльнулся и похлопал ладонью по висевшему на поясе старому плееру, переделанному им когда-то в примитивный сканер ЭМП. Став охотиться вместе с братом, очень обстоятельно относящимся к вопросам экипировки и технического оснащения, Дин постепенно обзавелся более совершенным оборудованием. Но это чудо (чудище, по словам Сэмми) его инженерной мысли все еще пылилось в багажнике Импалы (рука не поднялась выбросить) и сейчас пришлось очень кстати, поскольку протащить в клуб какое-нибудь подозрительно выглядящее устройство из их охотничьего арсенала (бомба с часовым механизмом, страх и ужас) было бы несколько затруднительно.
– Исторический момент, Сэм, ты все-таки оценил мой технический гений!
Они, наконец, протолкались к кальян-бару, буквально окутанному облаком запахов, идущих от множества аромаламп и тлевших тут и там благовоний. За стойкой грезил явно слегка прибалдевший бармен, а по другую ее сторону присосались к кальянам трое курильщиков, как и все здешние посетители неспособные никого оставить равнодушным своим внешним видом.
Парень с пирсингом в… ну, наверно, проще, было бы сказать, что у него НЕ проколото…
Странная девушка в очках и с крысиным хвостиком вместо прически, классический «синий чулок», уместная в подобном месте примерно так же, как демон в церкви, да еще и с ярко-голубым круглым значком, на котором значилась непонятная надпись «I love slash»…
И в завершение композиции – непонятное худое существо в черных джинсах и розовом топе, со скошенной рваной челкой, закрывающей один глаз, то ли мальчик, то ли девочка, но явно слишком юный/ая для ночного клуба…
Или оно просто выглядит моложе своих лет? Сэму вон год назад тоже никто двадцать два не дал бы… Зато теперь привычное слово «мелкий» при взгляде на брата временами застревало у Дина в горле. Всего за какие-то несколько недель из облика младшего Винчестер исчезли последние черты юношеской наивности, окончательно превратив его из мальчика в мужчину. Смотреть на это было не менее страшно, чем на собственное отражение в зеркале…
Хотя, может, все дело в том, что Сэмми сменил прическу?!
Дин покосился на брата, опершегося на стойку в паре метров от него. Сегодня младший вообще уложил волосы, точно какой-нибудь лощеный прожигатель жизни, но это, как ни странно, шло ему ничуть не меньше, чем трогательная, спадающая на лоб челка. Лазерные лучи, блуждавшие по залу, мерцали на его белой рубашке даже не неоном – какой-то колдовской лазурью, а в зеленых с оттенком корицы глазах, утративших недавний сердитый огонек, вспыхивали теплые золотистые искорки…
Дин невольно нахмурился. Нет, он всегда знал, что его брат хорош – все Винчестеры были красивы, как черти – но обычно это вызывало в нем этакую покровительственную гордость, а никак не беспокойство. Ситуация, в принципе, развивалась вполне предсказуемо. Парень с пирсингом, забыв о трубке кальяна, уже давно поедал Сэма глазами, словно тот был пирожным со взбитыми сливками… Да и не он один, понял Дин, перехватив еще несколько жадных взглядов, устремленных на его младшего брата. Если так пойдет и дальше, то скоро кому-то здесь придется отгонять от мелкого толпы поклонников!
Впрочем, пока на честь Сэмми никто не покушался, а побыть немного в центре такого внимания ему не повредит – в следующий раз не будет скалиться во все тридцать два зуба, когда речь зайдет о геях и иже с ними. Дин и на себе прекрасно ощущал заинтересованные, а порой и откровенно похотливые взгляды окружающих, что вызывало у него непреодолимое желание передернуться с какой-то кошачьей брезгливостью. Разумеется, изображая сегодня перед Сэмом законченного гомофоба, он по большей части дурачился, но это отнюдь не отменяло того факта, что здесь его бесило все и вся. А Винчестер-старший очень не любил, когда его выводили из состояния равновесия какие-то собственные слабости.
По опыту зная, что работа лучшее лекарство от любых эмоций, несоответствующих его личному мироощущению, Дин повернулся к явно пребывающему на грани нирваны бармену:
– Салам Алейкум, приятель! – парень был похож на мусульманина, как сам Винчестер на китайца, так что подобное обращение в стенах этого клуба вряд ли могло его оскорбить.
– И тебе привет, коли не шутишь, – глаза любителя порочных удовольствий несколько прояснились, но зато теперь взгляд, устремленный на Дина, приобрел выражение вполне конкретного интереса. – Могу я чем-то тебе помочь, красавчик?
– Как знать… – подавив острое желание приложить собеседника мордой о стойку, Винчестер-старший жестом фокусника извлек из кармана бумажку с изображением президента. – В этом милом местечке любил проводить время один мой хороший приятель. Может, подскажешь, с кем он коротал здесь вечера?..
Спустя еще пару банкнот и несколько улыбок, напоминавших оскал акулы, регулярно посещавшей стоматолога, но почему-то воспринятых озабоченным барменом, как зазывные, Дин получил все, что хотел – словесные портреты дружков Льюиса МакФлая и даже совет поискать их где-то поближе к сцене. Дабы не вызывать подозрений он одарил парня жалким подобием своего фирменного взгляда, не обещающего ничего конкретного, но в то же время не дающего жертве сорваться с крючка, и обернулся к Сэму.
Действо, представшее его глазам, определенно стоило того, чтобы быть заснятым на камеру – никакие фотографии его братишки, спящего с пластиковой ложечкой во рту, этому и в подметки не годились. Обкуренный поклонник пирсинга, как оказалось, перешел от пылких взглядов непосредственно к делу – приобнял Сэма за талию, словно девчонку какую-нибудь, и что-то жарко нашептывал ему на ухо. Мелкий при этом выглядел так, словно сейчас либо грохнется в обморок, либо врежет нахалу своим коронным ударом, да так, что тот потом долго не встанет. Позволив себе секунд пять полюбоваться на сие бесподобное зрелище, Дин решил, что Сэмми пора спасать. Что ж, придется поиграть в ревнивого бой-френда, а то как бы его впечатлительный братишка и правда не начал раздавать зуботычины…
– Эй, держи свои клешни при себе, – он довольно грубо выдрал Сэма из объятий этого урода и собственническим жестом притянул к себе. – Если не хочешь попасть в больницу с парой открытых переломов!
Мелкий, оказавшись в кольце рук брата, от неожиданности застыл, словно соляной столп – видимо, слишком привык, что Дин так хватается за него, только отбив из лап очередной сверхъестественной твари. А вот его поклонник, вместо того, чтобы убояться свирепо сверкающего глазами Винчестера-старшего и поспешно сделать ноги, неожиданно вскинулся, словно встрепанный боевой петух.
– Сам убери от него лапы! – полный праведного гнева взгляд из-под поколотых в дюжине мест бровей метнулся с левой руки Дина, стиснувшей плечо брата, на правую, лежавшую на его запястье поверх гипса, а затем с умоляющим выражением остановился на лице Сэма. – Как ты можешь это терпеть?! Думаешь, бьет, значит, любит? Чушь собачья!
Немая сцена. Братья от удивления даже дар речи утратили на пару секунд. Потом Дин почувствовал, как спина Сэма, прижатая к его груди, начинает вздрагивать от еле сдерживаемого смеха. Сам же он, несмотря на забавность ситуации и идиотскую улыбку, так и норовившую растянуть губы, где-то глубоко внутри ощутил искорку гнева. За кого бы этот ушлепок ни принял Винчестеров, предположить, что он, Дин, может ударить Сэмми…
И тут же память услужливо подкинула ему яркую, словно видения младшего брата картинку – они с Сэмом во дворе мотеля… Мелкий устраивает ему промывку мозгов на тему сходств и различий Гордона Уокера с их отцом… Он каменеет лицом и с размаха бьет брата в челюсть…
Скрипнув зубами, Дин разжал руки и, развернув беззвучно хихикающего Сэма на сто восемьдесят градусов, придал ему ускорение в направлении сцены:
– Иди, я за тобой… – взгляда, которым он прожег «соперника» на прощание, из людей прежде удостаивались только Бендеры и пресловутый Гордон, посмевший порезать его брата. – Тебе повезло, парень, что у меня сегодня хорошее настроение!
– Дин, ты бы себя видел… – топавший впереди мелкий продержался ровно десять секунд. – Действо, определенно, стоившее, чтобы заснять его на камеру!
Услышав собственные недавние мысли из уст брата, старший Винчестер подозрительно прищурился. Телепатии среди сомнительных талантов Сэмми вроде пока не водилось.
– Все веселишься? – он раздраженно потер лицо. – Нет, у этих типов точно тараканы в голове.
– Ладно тебе, рукоприкладством грешат не только геи.
Желудок Дина тут же знакомо сжался от чувства вины. Одно дело ударить брата, когда он только что всадил тебе в грудь заряд соли, да и то, чтобы без помех заняться злобным призраком, покопавшимся у мелкого в мозгах. И совсем другое чуть не свернуть ему челюсть только потому, что он бросает тебе в лицо не слишком-то приятную правду. Хорош защитничек-старший брат, ничего не скажешь!
– Я же предлагал врезать мне после того, как мы убрались с той фермы.
– Господи, Дин, да забудь ты уже! – застонал Сэм. – Я вообще-то семью Макса Миллера имел ввиду… И потом, – он вдруг озорно блеснул своими ореховыми глазищами, – ты сам виноват, что навел парня на подобные мысли. Нечего было так картинно хватать меня за сломанную руку.
Теперь настала очередь Винчестера-старшего с видом мученика возводить очи горе:
– А за что надо было хватать – за задницу? – ехидства в его голосе хватило бы еще на двух Динов.
– Спасибо, плечи меня вполне устроили бы, – мелкий одарил брата одной их тех улыбочек, за которые ему в детстве частенько прилетало подушкой по башке. – А знаешь, ты адаптировался здесь гораздо быстрее меня.
Дин с невнятным ворчанием хлопнул его по спине:
– Говорил же, я профессионал!

* * *
Что бы там ни думал Дин, Сэм никогда не сомневался, что его брат знает свое дело. Как в плане охотничьего чутья и умения положить любую нечисть на обе лопатки, так и в том, что касалось сбора информации и построения рабочей версии. Просто если сам Сэм предпочитал выуживать данные из сети и архивов, то коньком Дина всегда была «работа под прикрытием». И надо отдать его брату должное – он без мыла умел пролезть в любую… хмм… в общем, в любое место.
Вот и сейчас, не прошло и десяти минут, а Винчестер-старший уже вовсю выпивал и любезничал с приятелями Льюиса МакФлая, причем с такой естественностью, словно знал их обоих, по меньшей мере, со школы, и наслаждался каждой секундой общения с ними. Сэм так не умел. Нет, он знал на какие точки нужно надавить, чтобы выудить из людей нужную информацию, а при необходимости, как и Дин, не задумываясь, пользовался своими природными данными для достижения цели. Там, где его брат брал мальчишеским обаянием и харизмой, Сэм подбирал ключики, делая ставку на вызывающую доверие внешность.
Но для него это всегда было притворство, просто актерская игра, в которой он неукоснительно соблюдал дистанцию между собой и людьми, которых им приходилось обманывать. Первое и последнее отступление от этого правила – сближение с Сарой, по ходу дела, оказалось ошибкой, потому что ничего кроме новых сожалений и неудовлетворенных желаний Винчестеру-младшему не принесло. Как Дин умудряется вот так, с головой бросаться в каждое новое дело и не увязать при этом эмоционально, он искренне не понимал. Особенно после истории с Кэсси, доказавшей, что охота и любовь в жизни его брата не такие уж непересекающиеся, как Сэму всегда казалось, прямые… Черт, временами он начинал ненавидеть эту работу, за которую Винчестрам слишком часто приходилось расплачиваться ошметками собственной души.
Сделав над собой усилие, Сэм сосредоточился на перемежаемом жалобными вздохами щебетании подружки МакФлая… Как ее там – Пруденс, кажется? Да, с именем родители девушки явно промахнулись[1]. Выглядела она настоящей оторвочкой, прошедшей огонь, воду и медные трубы. Приятной неожиданностью оказалась разве что ее реакция на расточаемые Дином улыбки – малышка Прю, о чудо, вдруг начала строить ему в ответ глазки. Ничего удивительного, что его рассиявшийся, словно лампочка братец немедленно уцепился за нее, как за последнюю женщину на планете. Похоже, подавляющее невнимание к персоне Дина со стороны лиц противоположного пола вызывало у того чувство сродни кислородному голоданию. Разумеется, из-за подобного поведения их прикрытие в любой момент могло затрещать по швам, но пока брат трепался с этой цыпочкой не об ее анкетных данных, а про «их общего знакомого» Льюиса, Сэм готов был смотреть на его выкрутасы сквозь пальцы. Тем более, что смуглого спутника Пруденс, еще в начале разговора бросившего несколько заинтересованных взглядов на него самого, кажется, не особо волновало, что эта парочка так быстро спелась… Или нет, волновало и еще как, но только несколько в ином смысле. Сидя к парню в пол оборота, увлеченный флиртом Дин, казалось, ничего не замечал, а вот Сэм со своего места отлично видел, как в глазах мексиканца, то и дело перебегавших с Пруденс на его брата, постепенно разгорается вожделение. Брови младшего Винчестера сами собой поползли вверх. Этот тип он что, любитель ménage de trios[2]?.. Ну и ну, Дин, когда просечет ситуацию, просто на стенку полезет!
Идея, внезапно посетившая голову Сэма, была откровенным ребячеством, а зная темперамент его брата, могла закончиться чем-то похлеще обещания сделать из него гробокопателя-одиночку. Однако, решив, что долг платежом красен, Винчестер-младший улучил момент, когда взгляд приятеля Прю, снова скользнет по его лицу, и, скорчив выразительную мину, демонстративно прижал колено к бедру брата. А потом стал ждать. Испепеляющего взгляда, свирепого рычания или хорошего пинка в голень. Но Дин только скосил глаза на вконец обнаглевшего младшенького, понимающе усмехнулся уголками губ и даже не подумал отодвинуться. Пока Сэм соображал, когда же это мир успел перевернуться с ног на голову, превратившись в место, где его брат не реагирует на подобные провокации, Винчестер-старший перехватил в свою очередь взгляд мексиканца и несколько секунд его удерживал. Парень на глазах увял, пару раз вздохнул душераздирающе и, проблеяв нечто вроде: «Пойду, прогуляюсь», куда-то поспешно смылся. Вслед ему неслись добродушный хохот Пруденс и ядовитые смешки Дина.
– Я что-то пропустил? – озадаченно спросил Сэм, от избытка эмоций залпом допивая свой коктейль. Здешний народ явно находился за пределами его понимания.
Прю покачала головой, воспользовавшись моментом, чтобы подвинуться поближе к старшему Винчестеру:
– Антонио… он слегка помешан на сексе втроем. Я не имею ничего против, если этот мачо западает на парня, который и мне по душе, – она медленно облизнула губы, бросая на Дина томные взгляды из-под ресниц. – Но даже здесь далеко не каждого удается на это раскрутить… Льюис был приятным исключением, хотя и не совсем в нашем вкусе, – немного поумерив пыл, девушка сокрушенно вздохнула.
Дин тут же ринулся ее утешать, упражняясь в красноречии и сверкая голливудской улыбкой, то ли в надежде выдоить из бедняжки еще какую-нибудь информацию о МакФлае, то ли просто не в силах противостоять своим инстинктам завзятого юбочника. По опыту зная, что это надолго, Сэм пришел к выводу, что сейчас, пожалуй, самое время немного осмотреться на предмет подозрительных личностей.
Он уже хотел забрать у брата измеритель ЭМП и прогуляться по залу, когда его взгляд, больше для проформы скользящий по соседним столикам, зацепился за весьма примечательного молодого мужчину. Достаточно было сказать, что в роли какого-нибудь бессмертного эльфа этот парень с его-то гривой сусально-золотых волос мог смело сниматься без всякого грима. Разве что остроконечные ушки оставалось прилепить… В голове Винчестера-младшего сразу же всплыл абзац из отцовского дневника, где говорилось о нечеловеческой красоте инкубов, и охотник внутри него мгновенно сделал стойку.
Разумеется, мужчин с нерядовой внешностью в клубе хватало. Ходить далеко было не надо – один недоделанный клоун всю дорогу до «Запретного плода» острил, что окажись здесь случайно другие охотники, пришлось бы им доказывать, что он не их клиент. Имея некоторое представление о числе женщин, побывавших в постели Дина, Сэм вынужден был признать, что уровень феромонов у его братца определенно зашкаливает. Однако красивый парень, имеющий успех у противоположного (или своего) пола – это еще не инкуб! Следовало взглянуть на потенциальную нечисть поближе.
Мужчина сидел неподалеку от бара лицом к братьям, хотя и был наполовину скрыт от них спиной своего спутника. Зато столик Винчестеров с его места прекрасно просматривался, и Сэм даже поймал пару насмешливых взглядов, перебегавших с воркующих Дина и Прю на него самого, привычно сидящего в сторонке с унылым видом. Очевидно, парень подумал, что его отправили на скамейку запасных или вообще дали от ворот поворот. Начни сейчас Сэм выпрашивать у Дина Walkman, вместо того, чтобы вздыхать о своем разбитом сердце, это выглядело бы, мягко говоря, подозрительно. Собственно, плеер на дискотеке и без того казался несколько неуместным…
Решив для начала просто прощупать почву, Винчестер-младший отставил в сторонку пустой бокал и, лениво потягиваясь, вылез из-за стола:
– Возьму-ка я себе еще выпить.
Дин бросил на него быстрый, как пуля, вопросительный взгляд, но получив в ответ лишь безмолвное: «Пойду, осмотрюсь», чуть заметно склонил голову в знаке согласия. Направляясь к бару – как раз мимо столика предполагаемого инкуба – Сэм знал, что, даже продолжая флиртовать с Пруденс, брат теперь ни на секунду не спустит с него глаз. Таков уж был Дин… Он скорее удавился бы, чем позволил себе проявить хоть какие-то чувства из диапазона «любить/нуждаться/тосковать» – по крайней мере, в словах или каких-то сентиментальных поступках, вроде обычных дружеских объятий. Но при этом стоило ситуации хоть немного выйти за рамки (а при их работе это случалось с завидной регулярностью), и каждый взгляд, каждый жест Дина начинал буквально кричать о таком накале эмоций, что Сэм порой опасался, как бы однажды они просто не выжгли его брата дотла.
И если до гибели отца Дин еще как-то умудрялся находить нужный баланс, то теперь его буквально швыряло из крайности в крайность – он то превращался в настоящего эмоционального инвалида, то наоборот входил в штопор. Тот разговор на шоссе, несмотря на мучительную тяжесть для них обоих, в чем-то помог… Но Сэм до сих пор ловил на себе странные взгляды брата. Казалось, временами Дин лишь невероятным усилием воли заставляет вести себя с ним, как с напарником, равноправным членом команды… а не как с мелким, в глаза не видевшим нечисть братишкой, едва-едва допущенным отцом к охоте. На лице Дина так и читалось желание в решающий момент задвинуть «малыша Сэмми» себе за спину, словно тот и не был выше брата на пол головы, не говоря уж о почти сопоставимых профессиональных навыках.
Природу этого страха Сэм прекрасно понимал. Смерть отца словно катком прошлась по его душе, довольно долго не давая думать ни о чем другом, а вот после случая, когда Дин чуть не умер от удара током, он и сам некоторое время ловил себя на желании страховать брата даже там, где тот совсем в этом не нуждался, и вообще держать подальше от особенно рисковых дел. К сожалению, при их образе жизни это было просто нереально. Банальное дело о злобном духе могло обернуться лобовым столкновением с призрачным грузовиком, видения младшего брата-экстрасенса – выстрелом в голову, а спасательная операция в компании местного шерифа – пытками и неслабым ударом по самолюбию.
Работа охотника не прощала слабостей и фобий (самолеты не в счет), и Сэму оставалось только надеяться, что Дин все-таки преодолеет свои страхи и перестанет носиться с ним, как с тухлым яйцом, позволив без всяких «но» снова прикрывать себе спину…
Хотя временами эта трогательная, пусть и своеобразно выраженная, забота так согревала душу!
…Демарш младшего Винчестера к стойке с напитками оказался замечен, кажется, всеми, кто сидел за соседними столиками, за исключением пресловутого инкубовидного блондинчика. С одной стороны, молодому охотнику это было на руку, с другой – лучше бы тварь смотрела на Сэма, чем пожирала глазами своего спутника, напоминавшего сейчас посетителя давешнего кальян-бара. Парень мало того, что выглядел, как ширнувшийся наркоман, так еще и смотрел на своего совратителя, словно тот был божеством, спустившимся с Небес на грешную Землю. Все это слишком походило бы на приворот инкуба, описанный в отцовском дневнике, даже не держись парочка за руки и не скользи большой палец блондина по тыльной стороне ладони его жертвы – лаская, поглаживая… или втирая в кожу выделенный из тела феромон.
Бинго, как сказал бы Дин! Пора брать из машины оружие и устраивать у выхода засаду. Забыв про заказанный напиток, Сэм встретился с братом взглядом и, скорчив выразительную гримасу, нетерпеливо помахал ему рукой. Сие переводилось с винчестерского на общедоступный, примерно как: «Заканчивай маяться дурью и тащи сюда свою задницу», и Дин, надо отдать ему должное, никогда этот призыв не игнорировал. Даже если они просто сидели вечером в баре, Винчестер-старший, и правда, кадрил девушек, а Сэм, не вовремя нарыв в прессе очередное дельце, портил ему всю малину… На охоте же это просто не обсуждалось! Мгновение, и получившая дежурную извиняющуюся улыбку Пруденс осталась в гордом одиночестве хлопать полными разочарования глазками, а Дин уже целеустремленно маневрировал между столиками по направлению к бару.
К сожалению, именно этот момент инкуб и его партнер выбрали, чтобы поискать для своих развлечений более уединенное местечко. Довольно поспешно встав из-за стола, оба парня за какие-то секунды растворились в беснующейся под музыку толпе – кратчайший путь к выходу лежал как раз через забитый людьми танцпол. Чертыхнувшись, Сэм принялся лихорадочно проталкиваться следом, не слишком заботясь о чьих-то отдавленных ногах и ушибленных конечностях, некстати попавшихся ему на пути. Назад он не оглядывался; ему не нужно было видеть Дина, чтобы знать – брат следует за ним, готовый, если что, в любой момент прийти на помощь…
Пулей вылетев на высокое крыльцо клуба, Винчестер-младший окинул близлежащее пространство цепким взглядом и с трудом подавил желание отпустить несколько пространных и далеко нецензурных комментариев. Он все-таки потерял в толпе эту парочку! Правда, возвышаясь над большинством посетителей благодаря своему росту, Сэм как будто заметил блеск золотистых волос инкуба в фойе у главного выхода, но когда он, наконец, вырвался из людской массы, напоминающей ему какое-то мифическое чудовище со множеством голов и конечностей, ни твари, ни его жертвы у дверей клуба не наблюдалось. Твою мать!
Винчестер поспешно огляделся по сторонам на предмет отъезжающих машин. Ни летать, ни растворяться в воздухе инкубы не умели, а значит, их клиент должен был передвигаться по городу, как простой смертный… разве что он жил где-то неподалеку. Взгляд привычно скользнул по Импале, и Сэм с досадой подумал, что Дин, похоже, завяз в ошибочно именуемых танцующей толпой зыбучих песках еще основательнее, чем он сам. А между тем, одному из них сейчас стоило бы уже бежать к машине за оружием – при себе у братьев не было даже серебряной булавки, не говоря уж о кинжалах или пистолетах с соответствующими пулями.
Внезапное движение, вернее, странный танец теней на стенах в маленьком проулке между «Запретным плодом» и примыкавшим к нему супермаркетом, заставил Сэма резко вскинуть голову – словно гончую, почуявшую дичь. Охотник не понимал толком, что же его, собственно говоря, насторожило, но готов был поставить об заклад свой драгоценный лэптоп, что тот, кого он преследовал, находиться именно там, в узком проходе между двумя зданиями, слабо освещенном блуждающими лучами клубного прожектора.
Не дожидаясь застрявшего где-то Дина, Сэм бесшумно скользнул в переулок… и застыл, второй раз за день ощутив себя сопливым подростком, застукавшим своего старшего брата на горячем. А он-то думал, что, пошатавшись за последний год по злачным местам, где секс в кабинке туалета был нормой, наконец, разучился краснеть чуть что, как девица на выданье. Хотя сцена, свидетелем которой стал младший Винчестер, могла смутить, наверно, кого угодно. Невероятно, но инкуб, похоже, собирался вершить свое черное (или голубое???) дело прямо здесь, в забитой пустыми ящиками из-под пива подворотне… В то время, как во всех перелопаченных Сэмом источниках было сказано, что эти твари забирают жертв к себе в логово и уже там целые сутки… хмм… тянут из них жизненную силу.
Этому парню что, настолько невтерпеж?!
Молодой охотник ясно видел, что пространство между домами заканчивается тупиком, а значит, деться оттуда твари будет просто некуда. Оставалось только выскользнуть незамеченным из переулка и забрать из Импалы пистолет с серебряными пулями – инкубы относились как раз к тому виду нечисти, на который отлично действовали «лунные слезы»[3]… Вот только ноги Сэма словно приросли к земле, а взгляд ни в какую не желал отрываться от слившейся в объятии парочки. Это было как наваждение, одно из его видений, которое нет сил остановить и невозможно принять. Попытки моргнуть, зажмуриться или потрясти головой привели лишь к тому, что зрение странным образом затуманилось, но две сплетенные в объятии фигуры – так тесно, что и не скажешь сразу, что обе мужские – все равно были видны отчетливо, до рези в глазах... Чувствуя, как кровь приливает к щекам… и другим частям тела, Винчестер-младший попятился прочь из переулка. Да что же с ним творится сегодня? Когда встает на целующихся девчонок – это еще куда ни шло… Но возбуждаться при виде тискающихся парней! Черт, даже не парней, а…
Хруст камешка под тяжелой подошвой охотничьего ботинка оказался неожиданностью, но вполне предсказуемой – выбитый из равновесия Сэм не слишком смотрел, куда ступает. Две головы повернулись в его направлении, две пары глаз настороженно уставились ему в лицо.
И этого, слава Богу, хватило, чтобы принцесса-недотрога внутри него снова превратилась в хладнокровного охотника. Когда через пару секунд в подворотню ворвался Дин, весь облик которого выражал моральную готовность голыми руками растерзать любого инкуба, хотя бы посмотревшего в сторону его младшего брата, Сэм успел сделать вполне пристойное выражение лица:
– Ну, и где тебя носило?

______________________________________________
[1]Prudence (англ.) - благоразумие

[2]Ménage de trios (фр.) – семья на троих

[3]Инки отождествляли серебро с отблеском лунного света и называли его «лунными слезами».


* * *
– Встретил на танцплощадке нашего дружка Тони… Пришлось объяснить, что его предложение меня не интересует, в более доступной форме! – встав рядом с братом, Дин окинул обжимавшуюся у стены парочку холодным «рентгеновским» взглядом. Особенно досталось слащавому золотоволосому красавчику, ориентация которого, казалось, была написана у него на лбу большими и светящимися буквами. – Это и есть твой инкуб, старик? – заломив брови, Винчестер-старший нажал на «Play» датчика ЭМП. – По-моему, он больше похож на херувима-переростка.
Walkman тихонько загудел, но ни одна красная лампочка на панели так и не вспыхнула. На лице тупо уставившегося на прибор Сэма нарисовалось сначала недоверие, потом разочарование и, наконец, почти детская обида. Да, мелкий, на сей раз ты попал пальцем в небо… Давясь от смеха, по большей части истерического – так велико было облегчение, что с Сэмом, сорвавшимся преследовать возможную нечисть в одиночку, все в порядке – Дин «утешительно» похлопал братишку по плечу:
– Не переживай, Сэмми, и на старуху бывает проруха!
Мелкий наградил его привычным, преисполненным праведного гнева взглядом, который, впрочем, не возымел и половины эффекта из-за того, что Сэм не хуже брата понимал, что самым банальным образом сел в лужу. Может, хоть это немного поумерит его пыл? А то чуть что, лезет в самое пекло! Если считаешь себя мозгом команды – так будь им, а грязную работу предоставь тем, кому это на роду написано… и кому она удается, как ничто другое… О, Дин ни в коем случае не принижал охотничьих талантов младшего брата. Просто в их деле, как бы ты ни был хорош, однажды этого все равно может оказаться недостаточно, а Сэм – единственное, что осталось у него на целом свете. Человек – это то, что его окружает, что он любит, и что боится потерять. Смысл жизни, ни больше – ни меньше. После смерти папы все это Сэм… И к чертям отцовский приказ! Только понять бы еще, почему он вообще его отдал.
Очевидно, на сей раз у Дина не слишком хорошо получилось скрыть свои чувства, потому что на лице Сэма на какой-то миг мелькнула тень недоумения, тут же, впрочем, сменившаяся мягкой понимающей улыбкой. Винчестер-старший мысленно закатил глаза. Какое счастье, что они не одни, а то на мелкого, кажется, опять накатило…
Было это провидением или нет, но от очередного душещипательного момента в духе Сэма Винчестера Дина спас именно пресловутый братишкин «инкуб». Правда, вместо того, чтобы рвать и метать – все-таки его застукали в весьма пикантной ситуации – парень, казалось, искренне наслаждается происходящим:
– Эй, мальчики, любите подглядывать?.. Или, может, хотите составить нам компанию?! – на лице блондина появилась такая голодная, источающая похоть улыбка, что оба охотника невольно покосились на измеритель ЭМП. Прибор исправно молчал.
– Энджел, прекрати! – приятель золотоволосого, выглядевший немного смущенным, отвесил ему неслабый подзатыльник. – Не обращайте внимание, ребята, это на него спермотоксикоз так действует.
– О, разумеется! – мурлыкнул псевдо-инкуб, обнимая любовника за талию и начиная тереться носом о его шею. – И это на меня, а не на тебя, любовь моя, вдруг напала такая «хочуха», что мы даже до машины добраться не успели, не то, что до дома.
Да, эти двое явно без комплексов! Хотя, наверно, чтобы принять себя такими, какие они есть, и научиться жить с этим, им хочешь – не хочешь, а пришлось забыть о моральных нормах и излишней стыдливости. Проблемы людей нетрадиционной ориентации старшему Винчестеру были глубоко чужды, но, что значит быть не таким как все, он понимал получше многих.
Между тем сладкая парочка, то ли забыв о присутствии свидетелей, то ли поддавшись эксгибиционистскому настроению, перешла от страстных объятий к поцелуям и покусываниям. Так, на сегодня гейской порнушки с него более чем достаточно! Дин ухватил брата за плечо и на буксире потянул эту хлопающую глазами орясину к выходу из переулка:
– Извините, парни, мы просто не знали, что это местечко уже занято. Можете продолжать… – и уже снаружи, преисполненным трагизма шепотом: – Сэм, никогда не замечал за тобой наклонностей вуайериста! И ладно бы еще это были две знойные цыпочки… Тебе в коктейль случайно ничего не подсыпали?
– Да иди ты! – не преминул окрыситься мелкий. – Скажешь, этот тип не подозрительно выглядит? Дин, а может твой чудо-прибор просто ни черта не работает?
– Конечно-конечно, – с умным видом поджав губы, согласно покивал старший Винчестер, – а второй парень ну просто вылитая жертва приворота!
– А тебе-то откуда знать, на что они должны быть похожи?
– Оттуда, что лишенное собственной воли существо, я представляю себе несколько иначе. Брось, старик! – тихонько посмеиваясь, Дин похлопал брата по плечу. – Признай, наконец, что прокололся, и пошли обратно в клуб. Возможно, наш инкуб все еще где-то там.
– О’кей, я облажался! Доволен? – хмуро проворчал Сэм, видимо, никак не желая смириться с тем, что интуиция порой подводит даже экстрасенсов. – Можно подумать, ты сам никогда не давал маху! Вспомни, штригу…
Улыбка, словно приклеенная замерзла у Дина на губах. Проклятье, и когда это мелкий научился, так походя, бить по самому больному месту? Выпад, безусловно, был справедливым и вполне заслуженным, вот только обидно все равно оказалось до зубовного скрежета. Забавно, но Дин слишком привык, что единственное, чем брат мог задеть его за живое, была критика в адрес отца и упреки, которые Сэм бросал ему самому, обвиняя в слепом подчинении отцовским приказам. Теперь эта рана не то что бы не болела – она уже просто потеряла всякую чувствительность, продолжая медленно, но верно убивать Дина изнутри, словно какая-нибудь опухоль. Но Сэму-то об этом знать не полагалось! Подозревать, может быть, но не знать наверняка…
И вообще, о чем это он? С какой стати мелкому искать новые способы ударить его побольнее?! Сэмми и преднамеренная жестокость – эти два слова даже в одном предложении не сочетаются. Вон, уже смотрит сконфуженно своими оленьими глазищами, прекрасно понимая, что сморозил глупость… О, Сэм может быть настоящей занозой в заднице, с этой своей страстью к разговорам по душам, которые порой вызывают желание снова вытащить из багажника Импалы тот проклятый лом или отрезать еще пару вампирских голов. Но Сэм никогда не позволит себе ранить тебя словами, разве что искреннее считая, что это пойдет вам обоим на пользу – словно какое-то очистительное пламя … бред, конечно, но у каждого в голове свои тараканы. А если уж он ляпнет в запале что-нибудь этакое, то тебе, Дин Винчестер, остается только проглотить и, отделавшись шуткой, мысленно сказать: «Моя школа», потому как самый длинный язык в этой семье всегда был у тебя.
– Я хотел сказать, что когда ты принял за штригу ту старую каргу с перевернувшимся на гвоздике распятием, это было просто незабываемо, – Сэм виновато наморщил лоб, косясь на брата, словно тот был бомбой замедленного действия. – Но готов признать, Дин, тебя чутье подводит гораздо реже, чем меня.
– Это не чутье, старик, это опыт! И у тебя он тоже был бы, не выпади ты из семейного дела на целых два года…
С кривой усмешкой пихнув брата в бок, старший Винчестер мысленно перевел свой внутренний рычажок «и жизнь хороша, и жить хорошо» в активное состояние и замурлыкал под нос «Металлику». Не грузить мелкого собственными заморочками – это была аксиома. Сэм же не виноват, что его брат стал, как псих реагировать на самые невинные замечания и совершенно разучился «держать лицо». Но Винчестерам не привыкать делать хорошую мину при плохой игре…
– Дамы вперед! – поиграв бровями, кивнул Дин на двери клуба.
Он до сих пор не уставал умиляться той гамме эмоций, что сменялась на лице Сэма, стоило так или иначе сравнить его с девчонкой. Но спорить по этому поводу мелкий перестал лет эдак в шестнадцать. То ли просто перерос (в отличие от некоторых, не будем указывать пальцем), то ли был в свое время слишком шокирован, когда Дин оборвал его ответную, полную экспрессии тираду шекспировским: «Сдается мне, леди протестует слишком бурно». Младшенький если и подозревал брата в знании «Гамлета», то лишь той его части, где появляется призрак убитого короля[1].
– Между прочим, эта твоя любимая традиция происходит из доисторических времен, – в очередной раз блеснул эрудицией Сэм и посторонился в дверях, дабы пропустить какого-то типа, явно спешащего на свежий воздух. – Мужчины-охотники всегда запускали в пещеру сначала женщин – на случай, если внутри притаился какой-то опасный хищник.
– Очень разумный подход! – Дин состроил одобрительную рожицу, про себя подумав, что, пока он жив, скорее Ад замерзнет, чем Сэмми первым полезет в пасть ко льву. Его дело прикрывать старшему брату спину, страховать в нужный момент и вытаскивать из передряг, если тому выпадет несчастливый билет. Но никак не иначе! Мелкий и без того, умудряется собрать на своем пути все шишки и ямки, какие только можно.
Дин в свою очередь шагнул в сторону, чтобы не столкнуться с несущимся, как бешеный слон парнем, который то ли перебрал лишнего, то ли получил отставку у своей зазнобы, но тут прибор на его поясе внезапно взвыл дурным голосом. Оставленный в рабочем режиме датчик ЭМП реагировал на любые проявления сверхъестественного… Даже на Сэма, черт побери, когда тот вздумал поупражняться в телекинезе, в очередной раз увидев шрамы, оставленные на груди Дина Желтоглазым Демоном. К счастью, фокус Нео мелкому так и не удался, а зверская головная боль, по сравнению с которой его мигрени после видений казались просто детским лепетом, надолго отбила желание к новым экспериментам…
Братья дружно впились глазами в переливающийся алыми огоньками прибор, переглянулись и так же синхронно повернули головы вслед сбегающей по ступенькам клуба нечисти. Теперь ошибки быть не могло.

____________________________________
[1]Имеется в виду строчка из «Гамлета»: The lady doth protest too much, methinks (III акт, 2-я сцена).

* * *
- Возьми оружие!
Дин, не глядя, перебросил брату ключи от машины и покачивающейся походкой принявшего на грудь человека последовал за инкубом к автостоянке. Уже периферийным зрением он заметил, как Сэм бесшумной тенью скользнул к припаркованной чуть в стороне Импале.
Временами им было непросто понять друг друга – слишком уж разные характеры и противоречивые натуры, слишком много боли и обид между ними накопилось, потому что, на самом деле, никто не может ранить тебя глубже, чем близкий, родной человек. Но все это оставалось в реальной жизни, по другую сторону соляной границы. На охоте братья и в юности-то составляли непобедимый тандем, а, пройдя за этот год больше схваток с нечистью, чем за всю предыдущую жизнь, спина к спине, полагаясь друга на друга, как прежде и представить не могли - они и вовсе превратились в единый организм, разделили на двоих мысли и в какой-то степени чувства. Последнее Дину не особенно нравилось, слишком уж он привык пребывать в своем собственном эмоциональном коконе, но слова, сказанные Сэмом в Чикаго, заставили его кое о чем задуматься. Если подобный симбиоз сможет дать братишке ощущение нормальной семьи, эту необходимую, как воздух точку опоры, а значит, в будущем увеличит шансы Дина удержать его рядом с собой, то придется старшему Винчестеру переступить через себя и смириться с этим вторжением в свое «личное пространство». В разумных пределах, конечно.
Вот только после смерти отца все слишком изменилось…
Кроме сверхъестественных тварей, которых по-прежнему кто-то должен истреблять!
Оглянувшись на Сэма, уже спешившего к нему со спрятанными за спиной пистолетами, Дин, больше не скрываясь, направился к машине, в которую как раз собирался сесть их клиент:
- Эй, приятель, прикурить не найдется?
Вообще-то курил он всего три раза в жизни. Первый, когда, как и всякий нормальный подросток, пробовал, что это такое, второй – соревнуясь в крутизне с другими старшеклассниками, и третий – как сейчас, на охоте, попросив огонька ради прикрытия. Однажды, правда, Дин чуть не выкурил сигарету с травкой! Он был ранен, ничего не соображал от боли, а проклятые Жрецы Вуду все еще вершили где-то там свои богопротивные ритуалы. К счастью, тогда Дину все-таки хватило остатков мозгов, чтобы сообразить – под кайфом он тоже много не навоюет. Больше Винчестер-старший в одиночку не охотился… Хотя нет, было как-то раз. Сэм взбрыкнул после отцовского звонка и, не подчинившись приказу, решил отправиться на его поиски один, без брата. Дин тогда чуть не примерил на себя роль жертвенного агнца, и снова убедился, что напарник в их работе – вещь незаменимая.
- Извини, парень, не курю, - как-то напряженно ответил инкуб и, не сводя глаз с приближающегося охотника, распахнул дверцу машины.
Вероятно, он инстинктивно чуял опасность, но ничего сделать без тактильного контакта все равно не мог. Только феромон, попавший на кожу, заставлял людей полностью терять волю, тот же, что действовал на органы обоняния, всего лишь делал инкуба более притягательным для его жертв. Кстати, о привлекательности… То ли тусклое освещение парковки искажало черты твари, то ли голод сказывался на ней, как на энергетическом вампире, которым она, по сути, и была, но никакой особенной красоты в стоявшем перед ним существе Дин не заметил. Наоборот, инкуб казался бледным, изможденным, а из-за темных кругов вокруг глаз здорово смахивал на панду. Ублюдку явно нужен был донор, причем, как можно скорее, и охотник искреннее недоумевал, почему тот ушел сегодня из клуба, так никого и не подцепив.
Сэм, подбиравшийся к твари со спины, был еще в паре десятков метров, и Дин понял, что если он сейчас что-нибудь не предпримет, инкуб просто сядет в машину и уедет. Что ж, придется рисковать! То есть, по идее, и риска-то никакого нет - эти создания не слишком превосходят человека физически, а их феромоны на натуралов вроде как не действуют. Но даже окажись все иначе, особых вариантов у Дина все равно не было.
Молниеносно бросившись вперед, он со всей силы сшиб инкуба дверцей машины и тут же от души пнул его по руке, выбивая из пальцев ключ зажигания. Сэм, и без того уже почти бежавший, рванул к брату со всех ног, но, увидев, что нечисть, как ни в чем не бывало, поднимается с земли, мигом остановился и вскинул пистолет, прицеливаясь. В результате Дин все еще оставался безоружным. Это раздражало до крайности, но он знал – если что, Сэмми не промахнется.
Тварь встала на ноги, нехорошо усмехнулась… и в свою очередь врезала Винчестеру-старшему автомобильной дверцей. Вернее попыталась врезать, потому что дожидаться ответного удара охотник не стал – годами отточенным движением ушел в сторону. Но если столкновения с увесистым куском никелированной стали Дин избежать сумел, то от броска взметнувшегося, как атакующий хищник, монстра ему уклониться было просто некуда – как назло, машины здесь стояли буквально впритык. Тяжелое тело сшибло его с ног, едва не выбив дух, и ощутимо приложив спиной о капот темно-синего Мустанга. Перед глазами все поплыло, но склонившуюся над ним оскаленную рожу с налитыми кровью глазами и впечатляющим набором совсем уж нечеловеческих зубок Дин разглядел вполне четко. Твою мать! Вампир…
- ДИН!!!
Отчаянный вопль Сэма и звуки выстрелов слились воедино. Импульс первой пули сбросил упыря с полуоглушенного охотника, следующие - выпущенные каждая все более с близкого расстояния - отбросили тварь еще на пару шагов. Дожидаться, пока опешивший от подобной наглости кровопийца придет в себя, Дин не стал. Слепо откатился в сторону, и, разумеется, тут же свалился с проклятого капота на землю, но дальше дела в кои-то веки резко пошли на поправку. Его спина уткнулась во что-то твердое и теплое, оказавшееся, по ходу, ногами Сэма, а на плечо легла, чуть сжимая, ладонь обеспокоено склонившегося над ним мелкого.
- Дин, ты в порядке?!
Сакраментальная фраза для их семейства.
- Сэмми, не суетись! – зрение, наконец, прояснилось, и старший Винчестер впился взглядом в уже поднявшегося на ноги упыря. Тот как-то странно их разглядывал, но попыток снова напасть не предпринимал, словно был и впрямь обеспокоен тем, что Сэм держит его на мушке. - Старик, ты кем себя вообразил, Анитой Блейк? С серебряными пулями и на вампира!
- Вампира?!!!
Разумеется, сдержанно удивляться мелкий так и не научился. В результате, Дин, пытавшийся с его помощью встать на ноги, чуть не грохнулся обратно на асфальт, а упырь, очевидно, нашедший подобный непрофессионализм крайне забавным, расплылся в улыбке от уха до уха:
- Дин? Сэм? Винчестеры?! – от столь мерзкой пародии на Элен братья чуть не поперхнулись. - Кажется, вышло маленькое недоразумение… Вам… эээ… привет от Леноры!

* * *
-Старик, тебе не кажется, что этот вонючий городишко следовало бы назвать Саннидейлом? – выдал Дин пять часов спустя, когда братья несолоно хлебавши вернулись в мотель и смыли с себя, наконец, усталость и напряжение этой сумасшедшей ночки, - Куда не плюнь, непременно попадешь в какую-нибудь нечисть!
Сэм, как раз вынырнувший из заполнивших ванну клубов пара в полотенце на бедрах и с бутылкой воды в руке, скептически наморщил лоб:
-Инкуб и вампир в одном городе… Согласен, Дин, это необычно, но отнюдь не сверхъестественно, - усмехнувшись неожиданному каламбуру, он направился к окну, где на подоконнике чахли полузасохшие хризантемы, - Кстати, мне показалось, или ты только что сказал кодовое слово?
-Что? А, действительно… - Дин, натиравший себе спину одним из тех целебных бальзамов, что научил их готовить еще покойный пастор Джим, уставился на брата так, словно у того, по меньшей мере, выросли рога, - Сэм, с каких это пор ты заделался цветоводом-любителем?
-С тех самых, как узнал, что у хозяйки мотеля недавно умерла мать, и бедняжка постоянно забывает поливать растения, которые та разводила, - вообще-то хризантемы, помимо всего прочего, очень любила Джессика, но его брату знать об этом было совершенно не обязательно, - Так что там насчет «вонючего городишки»?
-А его иначе не назовешь! Отвратительное местечко… - Дин скривился, словно только что съел целую тарелку какого-нибудь диетического салатика из рациона младшего братишки, - У меня от него мурашки по коже.
Сэм чуть заметно вздрогнул, невольно пролив воду мимо последнего горшочка с цветами. Этот город нравился ему не больше чем Дину, хотя, казалось бы, ничего особенно сверхъестественного в нем не было, да и Винчестерам приходилось порой попадать в такие места, по сравнению с которыми это унылое захолустье выглядело практически Французской Ривьерой. И угораздило же их выбрать именно Квайетвилль, чтобы дать Дину прийти в себя после купания в подземном озере! С другой стороны, работу охотников еще никто не отменял, и прочитай Сэм про нападения инкуба в газете, скажем, соседнего городка, они бы все равно сюда приехали.
Вот только какого черта довольно обычное, на первый взгляд, дело (а именно отсюда росли ноги у антипатии младшего Винчестера к этому месту) вызывает у него временами озноб и желание улечься сегодня спать, положив под подушку, по примеру старшего брата, охотничий нож, а то и пистолет с серебряными пулями. Одно из его предчувствий?.. Но тогда причем здесь Дин? Интуиция у брата дай Боже каждому, но у обычных людей она, что ни говори, строится на жизненном опыте и определенных логических предпосылках, а ничего странного в этом деле, не считая ориентации пресловутого инкуба, как будто, нет… Может, они оба просто слегка перенервничали после визита в гей-клуб? Если Дин встает на дыбы, когда их просто принимают за парочку голубых, то сейчас он, наверно, испытывает острое желание поднять эту обитель разврата на воздух или устроить еще что-нибудь столь же разрушительное. Что же касалось самого Сэма, то, проторчав в душе вдвое больше обычного и придя к выводу, что в излюбленном способе брата снимать нервное напряжение, наверно, что-то есть, и стоит его в ближайшее время все-таки опробовать, он более-менее пришел в норму. Но ощущение смутного беспокойства, преследовавшее его после возвращения из клуба, так никуда и не делось. Поставив опустевшую бутылку на подоконник, Винчестер-младший бросил унылый взгляд на городской пейзаж, какой-то серый и безжизненный. Возможно, Дин прав, и все дело в том, что это Богом забытое место просто давит на психику?
Сэм отвернулся от окна как раз вовремя, чтобы увидеть, как брат, страдальчески морщась, изгибается под немыслимым углом в отчаянной попытке втереть мазь во все свои синяки. Выглядел он при этом, словно столетний старичок, разбитый радикулитом, и если бы младший Винчестер не видел, с какой силой вампир впечатал Дина в капот автомобиля, это могло бы даже показаться забавным.
-Дин, сдается мне, что твоя оговорка была завуалированным призывом о помощи, - подойдя к кровати брата, Сэм взял с тумбочки банку с бальзамом, - Давай натру, а то ты так корячишься, словно позы из «Камасутры» репетируешь!
-Сэмми, да у тебя никак прорезалось чувство юмора?
Дин издал короткий смешок, чертовски похожий недовольное кошачье фырканье, но безропотно повернулся к брату спиной, позволяя заняться своими ушибами. Когда охота была в самом разгаре или, наоборот, очередная нечисть испускала дух, Винчестер-старший мог твердить, что все в порядке, даже истекая кровью и балансируя на грани беспамятства. Но если в работе вдруг выдавался вот такой тайм-аут, он сразу же становился на удивление спокойным и покладистым и без всяких возражений позволял брату себя штопать. Сэм так подозревал, что дело здесь было, как всегда, в нем самом – Дин просто опасался, что, будучи не в форме, не сможет должным образом приглядывать за своим маленьким братишкой.
Временами хотелось схватить этого упрямого остолопа за шиворот и хорошенько потрясти, приложив пару раз для верности головой обо что-нибудь твердое. Может, тогда до него дошло бы, наконец, что его жизнь и его душевное спокойствие, не менее важны, чем так тщательно оберегаемые Дином жизнь и спокойствие Сэма… Но пытаться втолковать нечто подобное старшему Винчестеру, было все равно, что сказать огню – не гори! Оставалось только подстраиваться под его настроение, где-то хитрить или пользоваться испытанным с детства «щенячьим взглядом», от которого Дин до сих пор таял, как шоколад на солнце и в половине случаев не находил в себе сил отказать брату.
Вот и сейчас он молча сидел, позволяя младшему Винчестеру массировать свою больную спину, и даже не заикался на тему «личного пространства» и прочих глупостей. Возможно, травма оказалась серьезнее, чем выглядела на первый взгляд?..
-Ты уверен, что не стоит показаться врачу? – уже третий раз за утро уточнил Сэм, втирая побольше мази в самый уродливый кровоподтек, проступивший под кожей Дина как раз между лопаток.
Конечно, бальзам, настоянный на лекарственных травах, уже много лет позволял Винчестерам возвращаться в строй в рекордные сроки, и именно благодаря его целебным свойствам даже после знакомства с когтями Дэйвы братья остались при своих симпатичных мордашках. Но и чудодейственная мазь не способна излечить все раны. Скользя пальцами по спине Дина, Сэм слишком часто ощущал неровности шрамов, уродующие гладкую кожу, и он знал, что на груди, там, где два месяца назад Желтоглазый разрывал тело его брата изнутри, остались еще более страшные отметины… Винчестер-младший ненавидел свой так называемый Дар, но, вспоминая сцену в хижине, порой задумывался, как бы все обернулось, научись он, как Макс, пользоваться телекинезом. Ведь в тот раз ему удалось отодвинуть шкаф и спасти Дина.
-Сэмми, думаю, после десяти лет охоты я способен отличить обычный ушиб от травмы позвоночника, – проворчал совершенно разомлевший под руками брата Дин и тут же, видимо, осознав сей факт, резко выпрямился, отстраняясь: - Эй, хватит уже меня оглаживать! Ты все никак не выйдешь из роли, или на тебя и правда подействовала нездоровая атмосфера гей-клуба?
-Придурок!
Оскорбленный в лучших чувствах Сэм, не особо нежничая, пихнул брата в спину, попав как раз по самому здоровому синяку. В результате, обычный ответ Дина на эту реплику, выдавленный сквозь стиснутые зубы, был шуткой только наполовину:
-Сучонок!
Хмыкнув, Винчестер-младший швырнул баночку с мазью брату на колени и направился к своей кровати, на ходу разматывая полотенце. Дин у него за спиной завозился, с блаженным вздохом раскидываясь на постели - должно быть, обезболивающий компонент бальзама уже начал свое действие. Идиллию нарушало только сопение полузаложенного братишкиного носа… Вообще-то, на взгляд Дина, Сэм наверно уже исчерпал свой сегодняшний лимит заботы о старшем брате, но, проходя мимо сумки, в кармане которой лежали купленные вчера капли, он все-таки вытащил флакончик и бросил его через плечо. Судя по тому, что никаких комментариев со стороны Дина не последовало, брат пузырек поймал и, видимо, даже применил по назначению, поскольку, когда он заговорил минуту спустя, ни малейших признаков гнусавости в его голосе больше не наблюдалось:
-Знаешь, старик, по-моему, мы зря отпустили того вампира!
Уже переодевшийся в футболку и боксеры Сэм глянул на брата из-под махрового полотенца, которым ожесточенно вытирал никак не желавшие сохнуть сами по себе кудри:
-Бога ради, Дин, только не начинай опять… Ты же сам согласился, что сверхъестественное – еще не означает зло. И дал Леноре и ее людям возможность скрыться.
-Вампирам, Сэмми, - подчеркнул старший Винчестер, - Не людям – вампирам! И тогда какого черта этот тип делал так далеко от «гнезда»? Его история про новообращенного, которого Ленора спасла, когда он умирал от СПИДа, а теперь отпустила навестить маму с папой, выглядит не слишком правдоподобно… Этот Джейсон, он точно ее «птенец»?
-Да, я вспомнил его. И он нас тоже, между прочим! А мы ведь всего дважды встречали вампиров, и в первом случае уцелели только Кейт с подружкой.
Об этом, кстати, стоило задуматься. Всего дважды… за последние полгода! Еще каких-то несколько месяцев назад братья Винчестеры вообще считали вампиров детской страшилкой, а теперь они лезут буквально из всех щелей. Видимо, дело как раз в этом. Истребители во главе с Дэниэлом Элкинзом, устроившие в шестидесятых упырям настоящую чистку, состарились или умерли, а новое поколение охотников, вроде них с Дином, по большей части считает вампиров мифом. Вот те и начали плодиться, как тараканы.
-Старик, это ненормально, когда вампиры так радуются при виде знакомых охотников! - ворвался в мысли Сэма ехидный голос старшего брата, - И вообще, я еще могу понять, где этот тип запомнил твою трогательную рожицу. Когда тебя сначала умыкнули из номера, как девицу, а потом ты их в благодарность за это со всем возможным пиететом провожал в путь-дорогу. Но откуда этот упырь меня знает, вот что интересно?
-Они следили за нами от самого завода, - не в силах подавить улыбку, пожал плечами младший Винчестер. Выражение лица его брата, когда тот вампир, сия, словно начищенная монетка, передал им привет от Леноры, было просто бесценным, - Может, Джейсон видел тебя в баре с Гордоном, или потом, когда мы ругались во дворе мотеля.
Дин издал звук, подозрительно похожий на смущенный кашель, но заговорил, разумеется, о другом:
-Сукин сын… если он так хорош в слежке, то почему отказался помочь нам с поимкой инкуба? Что-то я сомневаюсь, что у нечисти есть хартия о ненападении или что-то в этом духе!
-Джейсон же сказал, что всегда чувствует ауру других сверхъестественных созданий, но кому она принадлежит, определить не может, - решив, что волосы, наконец, достаточно сухие, Сэм подобрал оба полотенца и направился в ванную.
-Ага, точно, по принципу «я вампир, а не ищейка»!
-Старик, ты меня пугаешь, - бросив полотенца в сушилку, Винчестер-младший вернулся в комнату и с нарочитой иронией посмотрел на брата, заговорившего вдруг цитатами из «вампирских хроник», - Сначала Лорел Гамильтон, теперь Таня Хафф… Кто на очереди, Энн Райс или сразу Брэм Стокер?
-О, заткнись! – Дин скорчил гримасу, которую Сэм давно научился интерпретировать, как попытку скрыть, что его захватили врасплох, - Сам-то ты откуда все это знаешь?
-Читал иногда в колледже, - не счел нужным скрывать младший Винчестер, направляясь к столу, где тихонько урчал в режиме поиска его лэптоп, - Что-то вроде попытки справиться с ностальгией.
Брат наградил его странным взглядом, очевидно, означавшим: «Своеобразный, однако, ты выбрал для этого способ, Сэмми», но ничего сказал. Лишь понаблюдав с пол минуты, как Сэм колдует над клавиатурой, удивленно спросил:
-Ты сегодня спать вообще собираешься?
-У меня возникла одна идея, как можно попытаться вычислить этого инкуба, - отмахнулся младший Винчестер, поудобнее устраиваясь на кровати с ноутбуком на коленях, - Хотя предложение Джейсона ловить этого гада на живца кажется мне пока более реальным.
-Эй, я, конечно, неотразим и все такое, - Дин выпятил губы и картинно заломил брови, изображая гротескную пародию на свой фирменный взгляд Казановы, - но где гарантия, что инкуб на меня клюнет? Может, я не в его вкусе.
-Вообще-то я имел в виду себя, - ответил Сэм, невольно понизив голос, потому как прекрасно предвидел реакцию брата.
Дин его не разочаровал:
-Плохая шутка, Сэмми! – выражение лица у него стало точь-в-точь, как в тот раз, когда младший Винчестер заявил, что собирается вызвать Кровавую Мэри.
-Это не шутка. Взгляни, - вызвав на экран фотографии четырех жертв инкуба, Сэм развернул ноутбук к брату, - Не пронимаю, почему я раньше этого не заметил? Может, из-за Келвина Доусона, но он так и так не вписывался в общую картину.
-И что я должен там увидеть? - Дин, не хотя, сел на кровати, явно не горя желанием вообще разговаривать на тему «Сэм-приманка-инкуб».
Винчестер-младший с досадой наморщил лоб, сунув лэптоп едва ли не под нос брату:
-Пока ты принимал душ, я немного порылся в сети, чтобы отыскать последние снимки жертв. В газеты, как выяснилось, попали старые, и Льюис МакФлай там был с короткой стрижкой, а Томас Брайен, наоборот, с хвостом… Так что просто присмотрись повнимательнее к внешности этих парней!
-Я вообще-то по девушкам, Сэм, ты не забыл? – Дин с обреченным вздохом склонился над экраном, но уже через мгновение в его глазах зажегся огонек заинтересованности, - Ну и дела, на этих фотках все жертвы довольно похожи, значит, наш парень западает на определенный тип внешности… Будь я проклят!!!
Младший Винчестер мог бы, наверно, с точностью до доли секунды определить тот момент, когда Дин, наконец, осознал, кто еще подходит под этот «определенный тип внешности». Желваки на его скулах напряглись, как будто остекленевший взгляд метнулся с экрана лэптопа на лицо брата и обратно. Черт, Сэму и самому стало слегка не по себе, когда он, как следует, рассмотрел эти фотографии. Все четыре жертвы были смазливыми кудрявыми шатенами высокого роста и спортивного телосложения; все они носили волосы чуть выше плеч, а у Томаса Брайена и Патрика О’Мэлли оказались еще и зеленые глаза. Видимо, Джейсон тоже видел газетные статьи и, будучи неравнодушным к мужской красоте (а что еще он мог делать в гей-клубе?), сразу же подметил их сходство… А потом и сходство погибших парней с ним, Сэмом Винчестером!
-Забудь об этом, Сэмми! – Дин почти сердито взъерошил еще чуть влажные после душа волосы, - Мы придумаем какой-нибудь другой способ прищучить этого гада.
-Да брось, Дин! Это идеальный вариант. И потом, - Сэм, подражая брату, картинно заломил брови, - чем этот случай отличается от того марш-броска по кладбищу, когда я заманивал Анджелу Мэйсон обратно в ее могилу?
-Старик, ты же, как магнит притягиваешь всяких чокнутых девчонок. Ленора, Мэг, Лори Сорансон… ах да, не забудь еще Констанс Уолш, Женщину в Белом, - Винчестер-старший с явно вымученной улыбкой похлопал брата по колену. Взгляд, который он при этом бросил на сломанную руку Сэма весьма красноречиво говорил, что Дин уже обдумывал вариант навсегда исключить роль приманки из «должностной инструкции» младшего брата.
-Ну, теперь у нас есть шанс проверить, могу ли я притягивать еще и чокнутых парней, - пожал плечами Сэм, - Дин, серьезно! Сегодня, по словам Джейсона, инкуба в клубе не было, значит, завтра последняя ночь. Если мы его упустим, то получим новый труп и застрянем здесь на целую неделю.
-За неделю мы вычислим эту тварь как-нибудь иначе, - голос старшего Винчестер звучал без должного энтузиазма, словно он сам не верил в то, что говорит, - А завтра можно попробовать перехватить его на выходе.
-На каком?! Ты же видел план здания, их там пять, не считая центрального, а им инкуб точно не пользуется, видимо, чтобы не засветиться на камерах.
-И все равно мне эта идея не нравится! – Дин с непримиримым видом скрестил руки на груди, - Твои сольные номера обычно заканчиваются не лучшим образом.
-Нет, Дин, заканчиваются они как раз нормально, потому что ты всегда меня страхуешь, - Сэм устремил на брата один из тех взглядов, на которые Винчестер-старший обычно отвечал шуточками, дабы пресечь на корню очередную «сопливую сцену». Но сейчас ему нужно было достучаться до Дина, внушить, что он не секунды не сомневается – пока старший брат прикрывает ему спину, с ним, Сэмом, ничего не случится. - Давай просто сделаем это, ладно?
Похоже, сработало. Вместо привычного закатывания глаз а-ля «вся эта задушевная хрень» Дин наградил брата тяжелым взглядом исподлобья, но Сэм уже понял, что победил.
-Обсудим это на свежую голову, - явно не желая признавать поражение, старший Винчестер завалился обратно на свою кровать, - Ложись спать, Сэмми, иначе с такой помятой рожей на тебя не то, что инкуб – даже старая дева не взглянет.
Хмыкнув, Сэм послушно отключил ноутбук. Ни к чему раздражать брата лишний раз, с него ведь станется и передумать, заявив, что младшенький не выспался, клюет носом и вообще не в форме, а значит, инкуба непременно прозевает… или того хуже, развив тему «никто на такую сонную муху не позарится»…
-Спокойной ночи, - пробормотал Дин куда-то в сгиб локтя, когда Сэм, убрав лэптоп и задернув шторы, забрался, наконец, под одеяло.
-Угу, и вам того же… - младший Винчестер со вздохом вытянулся на постели, глядя на стриженый затылок брата, в предрассветных сумерках темным пятном выделявшийся на подушке. Спокойных ночей у Сэма не было уже больше года.
Конечно, тот жуткий период, когда он не мог закрыть глаза, чтобы не увидеть при этом мертвую Джессику, остался в прошлом, но кошмары продолжали преследовать его со сводящей с ума регулярностью. И даже если обходилось без них, сны Винчестера-младшего все равно были полны темных лабиринтов, холодящих душу смутных образов и призрачных голосов…
Но ему, наверно, стоило бы знать - не стоит говорить, что все плохо, потому что всегда может стать еще хуже! Не прошло и трех часов, как Сэм проснулся в холодном поту, судорожно хватая ртом воздух. Горло саднило от крика, а в виски раскаленными иглами вонзалась боль таявшего перед глазами видения.

* * *
В силу семейного рода занятий, а также врожденной обаятельности и благоприобретенной привычки собирать приключения на свою задницу, за двадцать семь прожитых лет Дину Винчестеру доводилось открывать глаза при самых различных обстоятельствах. От более чем приятных, вроде объятий красивой женщины, жаждущей продолжения бурной ночи, до граничивших с катастрофой, как, например, пещера вознамерившегося сожрать его вендиго. Пробуждение в логове перевертыша в канализации или доме чокнутой семейки, промышлявшей охотой на людей, в число любимых Дином тоже не входили. Ну, и, конечно, больничная койка, без вариантов…
Но если он и ненавидел что-то больше, чем приходить в себя под писк медицинских приборов, так это просыпаться от криков младшего брата, мечущегося на постели в плену очередного кошмара.
…Очередного?! Едва взглянув на соседнюю кровать, Дин понял, что назвать так происходящее было бы чудовищным преуменьшением. Сэм бился, словно одержимый во время экзорцизма, то выгибаясь всем телом в беззвучной агонии, то сжимаясь в тугой комок с жалобными, полными боли стонами. В комнате было уже достаточно светло, чтобы различить струившийся по его лицу пот и капли крови, выступившие на губах.
-Сэмми…
Дин слетел со своей койки быстрее, чем остатки сна с него самого. Скорее рухнув, нежели встав одним коленом на кровать Сэма, он с трудом перехватил руки младшего, беспорядочно колотившие по одеялу в тщетной попытке отбиться от чего-то невидимого, и навалился на брата всем телом, прижимая к постели, когда тот снова забился в жутких судорогах, рискуя потянуть себе все мышцы. На ночной кошмар, даже самый ужасный, это походило все меньше и меньше. Видение?.. Но они и наяву-то не были столь оглушающими, а после пророческих снов Сэм страдал разве что легкой мигренью.
-Сэм, ну же, проснись, братишка! Если ты хотел меня напугать, то у тебя это получилось на все сто.
Дина и самого уже основательно колотило, а когда обездвиженный Сэм сначала обмяк, потом задрожал под его руками и вдруг зашелся в душераздирающем крике, старшему Винчестеру показалось, что он сейчас просто рехнется. Внутри все сводило от страха, непонимания и полного бессилия как-то помочь, защитить, разделить с братом эту боль…
-Господи, Сэмми, да что же это такое?!
Дин перехватил запястья Сэма одной рукой, а второй вцепился в его плечо, безжалостно встряхивая. Он уже не знал, то ли начать лупить бившегося в припадке брата по щекам, то ли притащить из ванны ковш воды… или вообще хватать телефон и звонить в «скорую». Казалось, прошла вечность, прежде чем Сэм вдруг снова выгнулся, словно через его тело пропустили электрический разряд и рывком сел, неправдоподобно широко распахнув глаза, мутные от боли и пережитого ужаса. Дин едва успел отпрянуть, спасая лицо от столкновения с его макушкой.
-Боже… - прохрипел Сэм, заваливаясь обратно на спину и прижимая ладони к вискам, едва Винчестер-старший ослабил хватку на его плече и разжал сведенные судорогой пальцы на запястьях. – Как больно…
Его веки снова сомкнулись, слезы еще текли из уголков глаз, смешиваясь с холодным липким потом, заливавшим лицо. Дин инстинктивно провел тыльной стороной ладони по щекам брата, стирая влагу, а с подбородка еще и алые разводы – там, где младший искусал себе губы в кровь. Сэм на эти телячьи нежности никак не прореагировал, продолжая вздрагивать всем телом в такт судорожному дыханию, и Дин, испугавшись, что брат опять отключился, по новой схватил его за плечи и хорошенько встряхнул:
-Эй, Сэм, открывай глаза! Ну же, поговори со мной… Сэмми, черт, не оставляй меня опять!!!
Должно быть, последняя фраза оказалась ключевой. Младший Винчестер застонал, и между его затрепыхавшихся ресниц на мгновение мелькнула вязкая чернота. Но прежде чем окаменевший на месте Дин успел впасть в панику, глаза Сэма полностью распахнулись, и он увидел вокруг расширенных до предела зрачков мелкого знакомый ореховый ободок.
Проклятье, нервы ни к черту! Примерещиться же такое…
-Я здесь, Дин…- прошептал Сэм, пытаясь поймать в фокус перепуганное лицо старшего брата. - Что… что это было?
-Это ты мне скажи! Тебя трясло, как в эпилептическом припадке, а с потолка, наверно, штукатурка сыпалась от твоих воплей, - теперь и Дина слегка отпустило, но сердце в груди все еще сжималось, правда, уже не от страха за брата, а от накатывающей волнами злости на собственную беспомощность, неспособность защитить его от этой боли. - Черт, Сэмми, это и в самом деле выглядело жутковато. Я было подумал, что в тебя пытается вселиться какая-нибудь сверхъестественная пакость, хотел уже бежать за святой водой… Старик, скажи мне, что тебе просто приснился очень мерзкий кошмар!
-Не думаю… - Сэм снова попытался сесть, явно переоценив при этом свои возможности. И хотя Дин исправно поддерживал его за плечи, мелкого тут же повело, и он благополучно уткнулся лицом старшему брату прямо в живот, обжигая кожу горячим, все еще рваным дыханием. - По-моему, это было видение.
Сжав челюсти, Дин сел, наконец, на кровати, так, чтобы голова завалившегося вперед Сэма оказалась у него на плече. Час от часу не легче! Видение… Что же ему там такое приснилось, что он от ужаса чуть Богу душу не отдал?!
-Должен сказать, на сей раз тебя пробило на предвидение крайне не вовремя, - Винчестер-старший понимал, что это трусость – вот так ходить вокруг да около вместо прямого вопроса. Но он совсем не был уверен, хочет ли вообще знать, что заставило Сэма всего минуту назад вопить, как резанного, а сейчас прижиматься к его груди с отчаянием ребенка, испугавшегося грозы. - Я имею в виду, у нас охота в самом разгаре, и срываться сейчас куда-то…
-А нам и не придется этого делать, - Сэм вывернулся из объятий брата, принял, наконец, устойчиво сидячее положение и осторожно поводил головой из стороны в сторону. - Ну вот, кажется, отпускает… Дин, ты не откроешь шторы?
-Я думал, после этих приступов яркий свет режет тебе глаза, - удивился старший Винчестер, но все-таки поднялся с кровати и направился к окну. Мелкий выглядел краше в гроб кладут, и вдобавок то и дело потирал переносицу знакомым болезненным жестом. Но, по крайней мере, его уже не трясло, а взгляд каре-зеленых глаз стал осмысленным и привычно упрямым.
-Режет… Но мне надо посмотреть вон на ту горушку… - чуть наклонившись, чтобы видеть панораму за окном, Сэм со страдальческой гримасой ткнул пальцем на горный пик, возвышавшийся над городом, как Фудзияма над Японией. - Она была в моем видении! И на фоне нее домик, летний коттедж на берегу озера.
-А дальше? – нахмурился Дин, мгновенно переходя в рабочий режим и забывая, что еще совсем недавно вообще не горел желанием слышать подробности этого проклятого видения.
-А дальше – ничего… - неуверенно, словно удивляясь собственным словам, пробормотал Сэм, - Только дом у воды, и эта гора на заднем плане. Вот и все видение.
Дин ожидал чего угодно, вплоть до закипающих морей, дождя из жаб и кроваво-красных небес, но никак не столь обыденной, почти идиллической картины.
-Старина, не пойми меня неправильно, - пытаясь скрыть растерянность, ухмыльнулся он, - здесь, конечно, безобразная архитектура, но неужели этот коттедж настолько ужасен, что бы при виде него верещать, словно баньши?
Сэм, наморщив лоб, наградил брата понимающей полуулыбкой, со всей очевидностью давая ему понять, что никого он своей обычной бравадой не обманет:
-Дин, я и сам ни черта не понимаю, но там, действительно, больше ничего не было… Что меня беспокоит, так это – почему здесь? – мелкий со вздохом облизнул пересохшие губы, невольно поморщившись, когда задел кончиком языка еще кровоточившие следы от укусов. - Мои видения всегда, так или иначе, связаны с демоном! Но в Квайетвилле нет ни одного из тех предзнаменований, о которых говорил папа, значит, речь опять идет о ком-то вроде меня и Макса…
-Сэм, у меня эти сравнения Макса Миллера с твоей персоной уже вот где сидят! – отойдя от окна, старший Винчестер выразительно постучал ребром ладони по горлу, - Завязывай с этим… - он бросил брату прихваченную по дороге початую бутылку «Pepsi» и потянул со спинки кровати свою футболку. - Кроме того, три сверхъестественных существа в одном городе – это уже и впрямь «сумеречная зона» какая-то.
-Четыре…
-Что?
-Четыре! Не забывай про меня.
Сэм поднял на Дина хорошо знакомый ему больной взгляд, впервые появившийся у мелкого как раз после истории в Мичигане. Этакая квинтэссенция страха и безнадежной мольбы: «ну же, большой брат, скажи, что все будет в порядке, что мы справимся с этим, как всегда». Старший Винчестер возненавидел это выражение в глазах Сэма еще тогда, потому что одно дело скрывать что-то от родного человека, и совсем другое лгать ему в лицо, особенно если брат твою фальшь прекрасно чувствует. А в свете отцовского приказа этот взгляд мелкого и вовсе превратился в настоящую пытку…
-Забыть про такую занозу в заднице? Никогда! – привычные шуточки скрипели на зубах, как песок, и Дин, сдавшись, устало потер ладонью лицо. - И все-таки, братишка, что-то здесь не так… Просто дом, никаких людей, зовущих на помощь, и тем более, никаких паранормальных смертей. Не укладывается в схему, Нострадамус! Может, это и не видение совсем?
-Нет, Дин, я же говорил, что их ни с чем не спутаешь. Ощущение совершенно особое, - Сэм машинально запустил пальцы в мокрые от пота волосы и брезгливо поморщился: - Проклятье, кажется, мне срочно нужен душ, - он с трудом поднялся на ноги под настороженным взглядом Дина, готового в случае необходимости тут же ловить его падающую тушку. - А что до схемы… Как думаешь, может, мои способности развиваются, и теперь я вижу не только события, связанные с Желтоглазым, но и какие-то посторонние вещи? Вдруг меня именно из-за этого так скрутило?.. Первое видение, случившееся, когда я бодрствовал, нас тоже здорово перепугало, помнишь?
Дину почему-то с трудом верилось в такое простое и, казалось бы, логичное объяснение. Для Винчестеров ничто и никогда не бывало просто! Временами он даже готов был согласиться с Сэмом, что «темные моменты» их семейства будут покруче любого фамильного проклятия.
-В любом случае, нам надо отыскать этот коттедж, - так и не ответив на вопрос брата, резюмировал Дин. - Пойду за завтраком, а ты, вместо того, чтобы изображать здесь маятник, лучше бы пока отлежался.
-Я в порядке! – отмахнулся Сэм и, покачиваясь, словно деревце на ветру, двинулся в сторону ванной. - Просто дай мне десять минут. И принеси побольше кофе!
-Да уж конечно, в порядке… - проворчал Дин себе под нос, рывком натягивая джинсы. Можно подумать, он не узнал бы этого выражения на лице Сэма, даже если бы не видел такое же каждый божий день в зеркале. Упрямством мелкий определенно пошел в старшего брата.
Когда Дин вернулся из закусочной с двумя пакетами горячих бутербродов и четырьмя стаканчиками кофе, заметно посвежевший Сэм уже сидел в позе лотоса на кровати и привычно терзал свой ноутбук.
-Я думаю, нам стоит разделиться, - обрадовал он брата, поймав на лету свою порцию завтрака. - Я проеду вокруг озера, поищу этот дома, а ты пока проверишь мою вчерашнюю теорию.
-О которой ты мне так и не рассказал, предпочтя любоваться на фотографии хорошеньких мальчиков у себя на компе, - Винчестер-старший с аппетитом вгрызся в истекающий майонезом сандвич с бужениной. - Сэмми, ты только скажи, и я в любой момент порекомендую тебе пару сайтов более… традиционного содержания.
-Дин, это же не я опять распинаюсь про хорошеньких мальчиков, - не поднимая головы от экрана, съехидничал Сэм. - Кстати, ты и меня таковым считаешь? Я же на них похож…
-Ты - хорошенькая девочка, Саманта, - с набитым ртом буркнул Дин и, решив, что все это заходит слишком далеко, уже серьезно спросил: - Ну, так что там у тебя за теория?
К счастью, его брат был не из тех упрямых ослов, которым непременно нужно оставить за собой последнее слово:
-Я проанализировал случаи, упомянутые в папином дневнике. Помнишь, мы говорили, что этот инкуб, возможно, новичок в своем деле?
-Потому что он пожалел Келвина Доусона?.. Сэмми, ешь давай, я для кого, спрашивается, бутерброды с курятиной тащил? И вообще, я не доверю свою малышку человеку, у которого в любой момент может случиться голодный обморок!
-Хорошо-хорошо, - угроза возымела действие, и мелкий, наконец, принялся за свой завтрак, что, впрочем, не мешало ему с успехом продолжать лекцию. - Так вот, от Келвина Доусона, по ходу, этот гад избавился вовсе не из человеколюбия, а потому что парень оказался не в его вкусе, и непонятно, как вообще попал в список жертв. Просто более опытные инкубы и суккубы ведут бродячий образ жизни, кочуя из города в город, и в каждом находят себе только одного донора. А вот неофиты, как правило, несколько месяцев резвятся в родном городе… И самое главное, в первые же недели избавляются от остальных членов своей семьи!
-Бояться, что те не оценят их сексуальные аппетиты?
-Типа того… Я просмотрел местные некрологи и прессу за период, когда инкуб ориентировочно впервые вышел на охоту, нашел пару-тройку подозрительных смертей. Думаю, стоит проверить эти семейства.
-Отлично, - допив кофе, Дин сгреб пустую посуду в ведро и перебросил брату ключи от Импалы. - Поосторожней на поворотах… И, Сэм, если найдешь дом из своего видения, не вздумай соваться туда в одиночку. Позвони мне!
-Интересно, и как ты туда доберешься, без машины-то? – хмыкнул мелкий, выключая лэптоп и натягивая куртку.
Дин обернулся в дверях ванной:
-Прилечу, если понадобится!
…Брат позвонил ему спустя три часа, но лишь для того, чтобы сообщить, что так ничего и не нашел. У старшего Винчестера дела шли не лучше – самым паранормальным из того, что он увидел в отмеченных Сэмом семьях, была черная кошка, на голове у которой мирно дремал волнистый попугайчик. К тому же он едва не влип, когда выяснилось, что одна из недавно осиротевших детишек - их вчерашняя знакомая Пруденс. В гостях у этой цыпочки, вполне предсказуемо торчал старина Тони, так что Дин слинял оттуда со скоростью, с какой не драпал даже от неуязвимого топпера Мордечая Мердока. Чертовы маленькие городки!
-…Я объехал уже половину озера, - продолжал вздыхать в трубке расстроенный голос Сэма. - Даже местных поспрашивал. Никто не помнит двухэтажный коттедж с синей крышей, бежевыми стенами и окнами-витражами.
-Жаль, что ты рисуешь, как курица лапой, - хмыкнул Дин, параллельно размышляя, продолжить ли ему свой пеший вояж или все-таки опуститься до поездки на автобусе, - А то нацарапал бы картинку, глядишь, кто-нибудь и узнал бы домик.
-Старик, по сравнению с тобой я рисую, как Пикассо… - парировал Сэм, шумно дыша в телефон. - Значит, у тебя тоже полный ноль?
-Да, все трое сироток чисты, как первый снег. Я сейчас еду в клуб, хочу хорошенько поползать вокруг со сканером. Вдруг на одном из выходов обнаружится остаточный след ЭМП?
-Дин, ты только не маячь там особенно, - тут же забеспокоился явно считавший себе умнее всех мелкий. - Если кто-нибудь из персонала тебя запомнит…
-Знаю, не идиот.
-Нельзя ставить под угрозу нашу «легенду»…
-Сэм, заткнись уже и любуйся дальше озерными видами. Чуть что – звони. Я серьезно!
Чего Дин не любил, так это когда младшенький ставил под сомнение его профессиональные качества. В вопросах аналитики и стратегии Винчестер-старший еще готов был признать превосходство брата, хотя и не упускал случая осадить Сэма, если тот, увлекшись, начинал втолковывать Дину прописные истины. Но любые наезды на его оперативные навыки… Будут еще яйца курицу учить! Да отец брал старшего сына на охоту, когда Сэмми еще всерьез считал, что в шкафу живут страшилки а-ля «Корпорация монстров». Конечно, ничего существеннее изгнания из дома боггарта или выслеживания зловредных писки на долю двенадцатилетнего Дина не выпадало, но это, право, уже детали…
Убрав телефон в карман, старший Винчестер все-таки запрыгнул в полный автобус и, старательно не замечая кондуктора (опыт подсказывал, что в девяти случаях из десяти тот посчитает игнорирующего его пассажира уже обилеченным), поехал к «Запретному плоду». Дин так подозревал, что после нынешней охоты у него разовьется аллергия на это волнующее, в общем-то, словосочетание.
Потом настала очередь «Голубой Луны», понравившейся ему еще меньше, но поиски так и не принесли результата. Никто ничего не видел и не слышал, датчик ЭМП исправно молчал, а сам Винчестер-старший медленно, но верно закипал. Похоже, план Сэма с «ловлей на живца» оставался единственно реальным вариантом! Если бы еще не это проклятое видение…
Чем больше Дин думал, тем сильнее убеждался - «какие-то посторонние вещи» здесь абсолютно не причем! Может, дар его брата (или проклятье, если уж на то пошло) и развивается, но мелкий почти наверняка ошибся, поставив знак «плюс» там, где буквально напрашивался глубокий «минус». Все инстинкты старшего Винчестера так и кричали, что это последнее видение касалось самого Сэма! Слишком оно было непонятным, слишком сильно ударило по его брату… Легенды гласят, что пророки не могут увидеть собственную смерть… Что если именно поэтому во сне Сэма и не было никаких людей, просто место?.. В результате весь день лишь безоговорочная вера в здравомыслие братишки удерживала Дина от того, чтобы не взять такси не начать кружить возле озера, высматривая то ли черную Шевроле Импалу на дороге, то ли злосчастный коттедж на берегу. Сэм – не он, и на рожон из принципа не полезет.
…И все-таки сердце у Винчестера-старшего так и было не на месте, пока он не добрался, наконец, до мотеля и не увидел у дверей их номера свою детку. В ванной уютно шумела вода, а на кровати Дина лежал бумажный пакет с логотипом «Ben Sherman». Охотник с недоумением заломил брови. Это еще что за хрень?..

* * *
Дин дулся! То есть, он делал вид, что дуется - работал на публику, проще говоря - но с учетом его отвратительного настроения даже Сэм, знавший брата, как самое себя, не мог заметить особой разницы. Если уж внутреннее состояние старшего Винчестера в кои-то веки идеально совпадало с очередной маской, которую он вынужден был на себя нацепить, то Дин вживался в образ, как никому из его любимых актеров даже и не снилось. Он играл свою роль вдохновенно, со вкусом, явно наслаждаясь каждым секундой происходящего, даже если единственным его зрителем был давно пресыщенный этим «театром одного актера» младший брат. Хотя почему – даже? Сегодняшний спектакль Дина был рассчитан в первую очередь на него!
Дин был раздражен, гей-мачо, которого он изображал, тоже был раздражен, и крайним в обоих случаях оказывался именно Сэм. И если… хмм… парня, поругавшегося со своим любовником, еще можно было понять, то какого черта брат так взъелся на него из-за вполне невинного для подобного места прикида, Винчестер-младший откровенно недоумевал. Впрочем, причины дурного настроения Дина, как обычно, лежали гораздо глубже.
Когда Сэм вышел из душа, уже при полном параде (до открытия клуба оставался всего час), Дин соизволил-таки объявиться и теперь с обескураженным видом стоял перед зеркалом, приложив к груди купленную для него братом черную рубашку. Услышав звук открывающейся двери, он обернулся, очевидно, намереваясь отмочить что-нибудь в духе: «Старик, это что, такая изощренная месть за то, что я в свое время подбил папу подарить тебе пижаму с клоунами?». Но при виде одевшегося для выхода в свет Сэма все связные мысли, судя по всему, вышибло у него из головы далеко и надолго.
-Ты в ночной клуб собрался или на панель? – выплюнул Дин, меряя брата взглядом Мамушки, поймавшей Скарлетт О’Хару, когда та нарядилась на пикник в вечернее декольтированное платье. – Сэмми, какого черта ты это напялил?!
Дин Винчестер в роли дуэньи – это было забавно! Дин, способный превратить в сексодром любую горизонтальную поверхность, кроме заднего сидения своей «малышки», и периодически пытавшийся подбить на то же младшего брата, сейчас откровенно бесился из-за его нового… ну, ладно, будем смотреть правде в глаза, за милю несущего «голубизной» имиджа. Наверно, облегающая сетчатая футболка и низко сидящие на бедрах кожаные штаны – это, действительно, было слегка чересчур! Особенно в сочетании с искусственной татуировкой на бицепсе правой руки и нарочито-небрежной (а-ля «встрепанные ветром локоны») прической, стоившей Винчестеру-младшему немало времени и нервов.
Но, черт побери, Сэм должен был быть на сто процентов уверен, что инкуб клюнет именно на него и ни на кого другого!
Дину же эта идея нравилась еще меньше, чем утром, вероятно, из-за случившегося у Сэма видения, своими побочными эффектами перепугавшего их обоих до полусмерти. Немного поразмыслив, младший охотник пришел к выводу, что оно могло касаться только его самого, и Дин, как пить дать, думал о том же. Так что ничего удивительного в дурном настроении старшего брата не было. Винчестеры никогда не бегали от опасности, даже если казалось, что выхода нет, а весь мир повернулся против них. Они просто сцепляли зубы и шли вперед, и лишь изредка позволяли себе ненавидеть этот мир в ответ.
У Дина, похоже, сейчас был именно такой случай. Досталось даже ни в чем не повинной рубашке от Бена Шермана, не говоря уж о проштрафившемся младшем брате:
-Проклятье, я похож на Нео, по ошибке попавшего в фильм «Мой собственный штат Айдахо»![1] – ругался себе под нос старший Винчестер, нервно дергая за край глубокий воротник-стойку. – Эта педиковская тряпка не стоит затраченных на нее денег… Сэм, я официально тебе заявляю, что нам пора пересмотреть твое содержание. Ты не зарабатываешь ни цента, а шикуешь, как миллионер!
Лично Сэму шелковая сорочка казалась не более «голубой» вещью, чем, скажем, серебряное кольцо на пальце или неизменный Динов кулон. К тому же, единственным приличным (и чистым) предметом гардероба, оставшимся у его брата, была рубашка от костюма, а Винчестер-старший скорее пошел бы в клуб топлес, нежели в чем-то кипельно-белом.
В любом случае, демонстрируемая Дином обида на весь мир сыграла им только на руку. Братьям даже не пришлось разыгрывать образцово-показательную ссору двух любовников, которая, согласно замыслу, позволила бы им разделиться, не вызывая подозрений. Едва Винчестеры протолкались к стойке, как Дин тут же получил бесплатную выпивку от бармена, еще накануне павшего жертвой его чар, а Сэм, вполне закономерно признанный виновным в плохом настроении своего спутника, удостоился до такой степени уничижительного взгляда, что перед ним мерк даже выпавший вчера на долю заподозренного в рукоприкладстве Дина.
Решив не упускать подвернувшуюся возможность, Винчестер-младший с манерностью прожженного хастлера передернул плечами и, демонстративно сделав «бой-френду» ручкой, двинулся сквозь толпу. Покачивая бедрами и стреляя глазками по сторонам. От испепеляющего взгляда Дина у него разве что волосы на затылке не шевелились. Кажется, у брата так и чесались руки отвесить своему мелкому хороший подзатыльник. Сэм, слегка пьяный от прилива адреналина, слепящих лазерных вспышек и музыки, вибрирующей в каждой клеточке его тела, с усмешкой щелкнул кнопкой висевшего на поясе «плеера». Пусть себе злится, главное, чтобы был начеку. Иногда, только иногда младший Винчестер вполне понимал, почему Дину так нравится его дразнить…
Итак, теперь самое главное – привлечь к себе внимание! Сэм потусовался у кальян-бара, постоял на главном балконе, откуда весь зал был, словно на ладони… полюбовался, как четверо парней и девушек вьются по сцене в поистине зажигательном «танце живота». Добрая половина посетителей пожирала его глазами, кое-кто пытался приставать, но паршивый инкуб так и не появлялся. Зато взгляд Дина уже не жег, а привычно согревал спину, даря ощущение спокойствия и защищенности, так что Сэм подумал немного и решительно бросился в омут с головой – проще говоря, сам вышел на танцплощадку! Он никогда не любил и не умел танцевать, однако с детства обладал неплохим чувством ритма, а занятия боевыми искусствами не только превратили тело младшего Винчестера в идеальное оружие, но и развили в нем определенную пластичность и изящество. Дин, кажется, на полном серьезе считал младшего брата неуклюжим, но Джессика часто говорила, что Сэм, когда забывается, начинает двигаться, словно вышедший на охоту хищник. И, в конце концов, именно Джесс научила его хотя бы не путаться в руках и ногах, выходя на танцпол… Боже, какое счастливое это было время!
Песни «HIM», очевидно, недостаточно тяжелые и мрачные для Винчестера-старшего, младшему были вполне по душе, и он, усилием воли заставив себя расслабиться, стал легонько покачиваться в такт музыке. Наверно, со стороны казалось, что Сэм блаженно плывет по волнам мелодии, полностью отдавшись в ее власть и отрешившись от всего на свете. Но на самом деле он отпустил только свое тело, позволив ему автоматически изгибаться в унисон «Gone with the sin», в то время как его разум, все органы чувств и инстинкты охотника пребывали в полной боевой готовности, напряженно выжидая. Губы Сэма, подпевавшие, как думали окружающие, хрипловатому голосу Вилле Вало, на самом деле шептали: «Вылезай уже! Ну же, покажись, тварь!!!»
Согласно отцовскому дневнику суперслух среди способностей инкубов вроде бы не числился, но как еще объяснить, что уже через минуту на плечи Винчестера легли чьи-то горячие ладони, а над ухом раздалось вкрадчивое:
-Скучаешь, красавчик?..

_____________________________
[1]«Мой собственный штат Айдахо» - один из ранних фильмов Кеану Ривза, где он сыграл хастлера.

* * *
Сэму понадобилось все его самообладание, чтобы не закаменеть, когда сзади к нему прижалось сильное мужское тело. Мало того, что ситуация сама по себе казалась совершенно дикой, так еще и лапавший его парень был сверхъестественным существом, питавшимся жизненной энергией. Можно подумать, штриги с Винчестера-младшего было недостаточно…
Хотя, надо признать, происходящее сейчас лучше всего характеризовалось емким: «за что боролся, на то и напоролся»!
Сэм скосил глаза на датчик ЭМП, радостно перемигивающийся алыми огоньками, и развернулся в объятиях инкуба, оказавшись с ним лицом к лицу. Теперь-то уж ошибки не было точно! Паранормальная аура, зафиксированная прибором, и редкая, если не сказать экзотическая красота. Длинные темные волосы, сливающиеся с тканью черной безрукавки, надетой на голое тело, золотисто-смуглая кожа, четко, почти болезненно очерченные скулы и неожиданно хищный разрез глаз, кричащий об азиатской крови… Внешность инкуба действительно завораживала, и Сэм даже испугался на мгновение – не попал ли он все-таки под влияние проклятых феромонов. Но нет, в голове по-прежнему было кристально ясно, а сексапильность обнимавшего его парня вызывала не больше эмоций, чем, скажем, красота музейной статуи. Усыпить гада нажатием на сонную артерию и, представив пьяным, вытащить на улицу – вот чего хотелось сейчас Сэму больше всего. Но, увы, с нечистью такие приемы, как правило, не срабатывали!
-Скучаю? Пожалуй, уже нет… - совершенно искренне ответил Винчестер, не препятствуя инкубу, когда тот стал покачивать их обоих под музыку, превратив одиночный танец охотника в парный. Еще одним нечеловеческим усилием он заставил себя приобнять брюнета за талию. Ощущение было такое, словно держишь в руках коралловую змею. Красивую внешне, но омерзительную на ощупь. И к тому же смертельно опасную.
-Хороший ответ! – мурлыкнул инкуб и провел ладонями по спине Сэма, окончательно сводя на нет разделявшее их расстояние. – Но мне все равно невдомек, почему такое сокровище киснет здесь в одиночестве? Куда делся твой брутальный приятель? Поддался-таки обаянию того знойного мексиканца, что всю прошлую ночь бегал за вами по пятам?
Похолодев, Винчестер с трудом удержался, чтобы не отшатнуться или не ляпнуть какую-нибудь глупость, вроде: «Ты нас видел?». Выходит, эта тварь была в клубе и вчера? Неужели Джейсон все-таки солгал? Или инкуб просто появился здесь позднее?..
Лихорадочно припоминая, не могло ли их вчерашнее поведение вызвать у нечисти подозрений, Сэм поискал брата взглядом, а найдя, чуть не выпал в глубокий осадок. Дин, которому полагалось не спускать с младшего глаз, и быть готовым в любой момент прийти к нему на помощь, заигрывал в баре с какой-то девицей! Нет, разумеется, было бы странно и опять же подозрительно, скучай такой красавец в обществе стакана текилы весь вечер. Тем более, что инкуб не спешил появляться, и Винчестер-старший наверняка давно уже маялся от безделья.
Вот только Сэм слишком хорошо знал, что Дин физически не способен выпустить его из поля зрения, если ситуация на охоте начинает хоть немного выходить за рамки обычной. А уж после сегодняшнего видения…
Но шоу должно продолжаться, да и паниковать из-за того, что брат занимается непонятно чем, вместо того, чтобы прикрывать ему, Сэму, спину, было определенно рано. Мало ли что там у Дина случилось! Может, так совпало, и эта девушка знает что-нибудь об исчезновении Льюиса МакФлая или Томаса Брайена…
Тем не менее, когда Винчестер-младший взял себя в руки и сумел подобрать реплику, соответствующую своей «легенде», невольные нотки гнева и обиды в его голосе были далеко не наигранными:
-Не знаю, чьему там обаянию он поддался, и знать не хочу! Бросается на все, что движется, кобель подзаборный… Видеть его больше не могу!
-Так отомсти ему! – шепнул Сэму на ухо инкуб, обжигая кожу на шее горячим дыханием. Потом кошкой обернулся вокруг тела охотника, снова заходя со спины, и прижался сзади уже совершенно недвусмысленным движением.
Винчестеру понадобилась вся его сила воли, чтобы не отшатнуться. Нельзя сказать, что происходящее было так уж ужасно, но после поцелуев одержимой Мэг его тоже одолевало желание как следует вытереть губы. В понимании Сэма любой, даже самый невинный сексуальный контакт ассоциировался с доверием, причем как эмоциональным, так и физическим, а обжимания с нечистью вряд ли могли классифицироваться, как… хмм… «безопасный секс».
-Хороший ответ! – с игривой интонацией передразнил он инкуба, заставив себя положить ладони поверх обнимающих его рук. – Я уже думал об этом. Почему этому придурку можно, а мне нельзя?
Хороший вопрос! Взгляду, брошенному Сэмом в сторону бара, позавидовал бы даже отец, умевший смотреть так, что сила тяжести и температура в помещении, казалось, подскакивали до невиданных высот. Дин, какого черта ты делаешь?!!
-Тогда, может, найдем более уединенное местечко? – гортанно засмеялся инкуб и, подавшись вперед, коснулся губами уха охотника. – К чему тянуть?
Вот теперь Сэм все-таки дернулся, хотя такого развития событий, по идее, стоило ожидать. Но к счастью или нет, проклятое создание восприняло его дрожь, как отклик на ласку, и только удвоило усилия, сначала проведя языком вдоль ушной раковины Винчестера, а затем легонько прикусило мочку. Сэм едва не заорал, причем на сей раз не от неожиданности, а скорее от шока. Слишком оглушающим, слишком выбивающим из колеи было осознание, что от этого поцелуя-укуса по его позвоночнику пробежала стайка горячих мурашек.
Проклятье, надо срочно заканчивать это представление! Феромоны там или вполне естественная реакция эрогенных зон на затянувшееся воздержание, но пора брать себя в руки и приниматься за дело… Беда была в том, что Сэм довольно смутно представлял себе, КАК за него приниматься, поскольку извечная игра между мужчиной и женщиной всегда была ему глубоко чужда. Он банально не умел флиртовать! Так уж сложилось, что природа, щедро наделившая в этом отношении старшего из братьев Винчестеров, на младшем по непонятным причинам решила отдохнуть. Сэм знал, что привлекателен, видел, что нравится девушкам, и, черт, он мог с закрытыми глазами перечислить все приемчики, которые использовал Дин, чтобы уложить в свою постель очередную красотку. Но стоило Винчестеру-младшему самому попытаться воспроизвести хоть один из них на практике, как он начинал краснеть, бледнеть, запинаться на каждой фразе… короче, выставлял себя форменным идиотом. Да что там, Сэму до сих пор казалось чудом, что Джессика не отшила его после первого же свидания!
Так и сейчас Винчестер панически боялся сделать неверный шаг. Не будет ли выглядеть подозрительно, если он вот так, сходу согласится на вполне конкретное предложение быстренько перепихнуться в где-нибудь темном уголке? С другой стороны, Сэму не раз приходилось наблюдать, как приличные на первый взгляд девушки падали в объятия Дина всего-то после пары ослепительных улыбок и не блиставших оригинальностью комплиментов. А уж в этом заведении и вовсе собирался народ, не обремененный излишними комплексами, так что строить из себя недотрогу определенно не стоило. Да еще если учесть возможное влияние феромонов… Кто знает, может, обычные жертвы инкуба на этой стадии уже сами из штанов готовы выпрыгнуть?
Больше тянуть с ответом было нельзя, но идти куда-то под ручку с нечистью без надлежащей страховки, при том, что за оружие из всей его «амуниции» сошла бы разве что серебряная цепочка на шее… это смахивало на чистой воды самоубийство. Сэм нервно скосил глаза в сторону бара и с трудом сдержал облегченный вздох. Слепящие лазерные вспышки, казалось, размывали фигуру облокотившегося на стойку Дина, но стул рядом с ним совершенно точно был свободен, а сам он, судя по наклону головы, смотрел в направлении танцпола, где занимался черте чем его младший брат… Вот это мой парень!
Тем временем инкуб, по-своему истолковав колебания Винчестера, решил применить безотказный, на его взгляд, способ убеждения и начал покрывать поцелуями шею охотника, то ласково касаясь губами, то почти засасывая нежную кожу, словно задавшись целью оставить на ней свою метку. Ублюдка мало волновало, что они находятся посреди полного людей зала - его то ли обуял приступ эксгибиционизма, то ли он и впрямь настолько увлекся своей новой жертвой. Сэму же оставалось только закусить губу и пытаться не отдернуться, чтобы сбежать от собственной дрожи, сопровождавшей каждый поцелуй обнимавшего его парня. Кровь стучала в висках так, что дышать было трудно, внизу живота предательски потеплело.
Чертова тварь определенно знала, что делала! За это ее хотелось убить на месте. Желательно медленно и с особой жестокостью. Потому что Винчестер чувствовал - еще чуть-чуть, и ему станет просто все равно, чьи губы его ласкают, мужские ли, женские… Спасал только въевшийся под кожу инстинкт, рассылавший по всему телу тревожные сигналы – перед ним не человек! Сэм был слишком охотником, чтобы забыть об этом, да и внешний вид Келвина Доусона, которого он навестил в больнице, заметно способствовал ясности мышления.
А еще Винчестер-младший достаточно хорошо знал своего брата! Жизненное кредо Дина состояло из трех основных пунктов: а) заботиться о Сэме, б) истреблять нечисть, в) доводить Сэма до ручки. Этой язве ведь только дай повод позубоскалить… Одна лишь мысль о том, что ему придется выслушать в ближайшие недели, отрезвляла не хуже холодного душа.
-Пойдем, - хрипло прошептал Винчестер, сам потянув инкуба к выходу. Опасаясь при таком накале эмоций просто взбрыкнуть, наткнувшись на непременную пошлую ухмылочку, и, как следствие, завалить все дело, на брата он больше не смотрел. Да ему и не нужно было – то, что Дин следует за ними на расстоянии броска, Сэм знал так же твердо, как и то, что солнце всходит на востоке.
Из зала им удалось выбраться без проблем. Наперекосяк все пошло, когда они уже свернули в коридор, ведущий за сцену! Здесь был туалет для персонала – лучше не придумаешь, если бы охотнику и инкубу действительно не терпелось уединиться. Но на самом-то деле как раз в этой части здания находился один из служебных выходов, и именно туда влек Сэма его спутник, снова взявший инициативу на себя. Охота наконец-то приближалась к своей кульминации! Дина было пока не видно, и Винчестер-младший осторожно подобрался, готовясь либо отражать нападение инкуба прямо здесь, либо играть и дальше, если парню вздумается «продолжить знакомство» у себя дома.
И вот тут-то оно и случилось! Знакомая слепящая боль вгрызлась в переносицу, как термит в дерево, рикошетом ударила по вискам. Сэм со стоном схватился за голову, чувствуя, что теряет равновесие, в агонии оседает прямо под ноги инкубу, превращаясь в беспомощную жертву, но контролировать свое тело, когда реальный мир на глазах терял очертания, он больше не мог. Видение накрыло Винчестер-младшего с неотвратимостью огненного вала.
Кажется, его опять поддерживали чьи-то руки, а взволнованный мужской голос привычно пробивался сквозь шум крови в ушах, то ударяя по барабанным перепонкам, то стихая до шепота. Но сегодня эта хрупкая связь с реальным миром впервые не приносила Сэму желанного облегчения! Потому что, даже теряя себя в водовороте видения, он слишком хорошо осознавал - эти руки и этот голос принадлежат не Дину…
Кошмарный сон-предвидение, перепугавший братьев до потери пульса, и рядом не стоял с тем, что младший Винчестер увидел сейчас. Хотя бы потому, что на сей раз там был не просто таинственный коттедж! С дома у озера все только начиналось… Мелькавший перед глазами калейдоскоп изображений и раскаленных добела вспышек был мучителен сам по себе, а рвущая на куски боль превращала его в настоящую пытку. Но стоило Сэму понять, ЧТО именно он видит, как все остальное уже перестало иметь значение…
Комната, судя по всему, спальня. Солнечные блики играют на стеклах и поверхности озера у подножья горы…
Вид из окна пресловутого коттеджа?..
Сложно сказать, глядя на комнату в таком странном ракурсе. Сверху вниз. Нет, не с высоты своего немалого роста, а откуда из-под потолка…
Или…. снизу вверх?!..
Это зеркало, всего лишь огромное зеркало, подвешенное над кроватью. Просто отражение…
И лучше уж снова встретиться лицом к лицу с Кровавой Мэри, чем, задыхаться сейчас, глядя, как сплетаются на постели три тела – одно женское и два мужских…
Длинные черные волосы змеятся по телам, унизанным бисеринами пота, хлещут, смешиваясь, когда двое сливаются в сладком, как яд поцелуе поверх кудрявой головы третьего…
Его тело бьется, зажатое между ними, но это совсем не похоже на пароксизм страсти. А когда стоны, прорывающиеся сквозь стиснутые зубы, превращаются в крик боли, сомнений уже не остается…
Не замеченные прежде жуткие детали оглушают, как удар обухом по затылку…
Связанные в запястьях руки…
Капли крови на бедрах и скрученных жгутами простынях…
Лицо, судорожно вжатое в изгиб локтя…
Но когда очередной стон несчастного переходит в надрывный вопль, его голова запрокидывается, и Сэм понимает, что смотрит… на самого себя…
Следующий крик сорвался с его губ уже наяву. Он почувствовал, что стоит на четвереньках, почти уткнувшись лбом в узорчатую напольную плитку, и судорожно хватает ртом воздух. Видение медленно таяло перед глазами – слишком медленно, и Сэм, не обращая внимания на тут же вонзившиеся в мозг раскаленные иглы, надавил пальцами на веки, отчаянно пытаясь избавиться, наконец, от этого кошмара. Господи Иисусе, он только что видел собственное будущее! Не смерть и даже не пытки… хуже… При мысли, что его ждет нечто подобное, хотелось кричать, срывая голос. Совсем как в видении.
Зажав рот рукой, Винчестер обессилено привалился к стене. Его все еще трясло и мутило от боли, а мысли разбегались, словно какой-то защитный механизм в голове не давал ему сосредоточиться на деталях увиденного, спасая от неизбежного шока. Но хуже всего было, что, превратившись сейчас в комок оголенных нервов, даже с закрытыми глазами Сэм физически ощущал нависшую над ним опасность. Не в состоянии справиться со всем и сразу, он полуосознанно сделал то, что делал всегда, оказавшись в безвыходной ситуации – позвал старшего брата:
-Дин…
-Смотри-ка, дружка своего зовет, - бархатистый женский голос прошелся по коже дуновением ветерка, наполнив измученное видением тело неожиданной легкостью. – Люк, ты кого вообще подцепил? Он же припадочный какой-то!
С трудом разлепив веки, Сэм попытался сфокусировать взгляд на склонившейся над ним фигуре. Как назло, свет висевшей напротив лампы бил прямо в глаза, и без того слезившиеся после видения, так что ничего, кроме смутного силуэта он при всем своем желании разобрать не смог. Только светлые и темные пятна – лицо, длинные волосы цвета воронова крыла, черная одежда без рукавов… Инкуб?! Но что здесь тогда делает женщина? И куда, черт возьми, запропастился Дин?!!
-Да хоть парализованный! Детка, тебе не все равно? Тем более, что он уже приходит в себя… Ты только посмотри какой лакомый кусочек! Такие не часто встречаются.
Все-таки инкуб. А девица, наверно, та, что была в видении; еще бы понять, кто она такая. Сэм напрягся, пытаясь призвать к порядку превратившееся в кисель тело. Но руки и ноги по-прежнему не слушались, а в глазах двоилось. Иначе, как еще объяснить пару инфернально красивых, абсолютно идентичных лиц, вдруг заслонивших собой весь белый свет?..
-Тот зеленоглазый обаяшка у стойки тоже был штучной работы… Ну да черт с тобой!
Изящная женская ручка коснулась щеки Сэма с неожиданной лаской, распространяя вокруг себя приторно-сладкий аромат мускуса. Это было последним, что он запомнил, прежде чем погрузиться в тяжелый, лишающий воли дурман феромонов.

* * *
-…рень, ты… рядке? Может… на све…оздух… ыйти?
-Что?..
Дин со стоном потряс головой, пытаясь определить, на каком он свете. Бар?.. Нет, судя по грохоту музыки и слепящим лазерным вспышкам, какой-то клуб. Не самая привычная среда обитания для Винчестера, особенно, если он, этот Винчестер, чувствует себя с хорошего бодуна. Дин не помнил, как пил, тем более, достаточно долго и много, чтобы похмелье снесло его сейчас, словно разогнавшийся товарняк. Собственно, он вообще никогда столько не пил, считая алкоголь средством расслабиться, а не словить кайф или убежать от реальности. Но откуда тогда эта жуткая жажда, противное ощущение во рту и щекочущий ноздри резкий запах - неизбежные последствия интенсивного поиска на дне бутылки той самой истины, что всегда «где-то там»?..
-Ты в порядке, спрашиваю? Может, тебе стоит на улицу выйти, глотнуть кислорода?
Дин тупо уставился на бармена, взиравшего на него с выражением искреннего беспокойства на раскрашенном, как у куклы, лице. Знакомый тип… И бар тоже знакомый. Кажется…
-Я в норме, - машинально ответил Винчестер, пытаясь сообразить, какого черта он сидит за стойкой в компании какого-то голубка, который к тому же явно положил на него глаз.
Помимо того, что Дин чувствовал себя в подобном обществе так же комфортно, как демон под Ключом Соломона, его почему-то не оставляло стойкое ощущение, что сейчас он должен быть совсем в другом месте. Вот только где? Все физические симптомы похмелья, к изумлению охотника, испарялись прямо на глазах, но вот с памятью у него до сих пор наблюдались серьезные проблемы.
-В норме? Что-то не похоже! – Винчестер едва успел отдернуть пальцы, когда буквально истекающий слюнкой парень попытался бесцеремонно погладить его по руке. - Та девица тебе в пиво ничего, случайно, не подсыпала?
-Девица?..
Никакой девицы Дин тоже не помнил. Только как сидел за стойкой, уже час нянча один-единственный стакан пива, и наблюдал за дефилирующим по залу Сэмом... И как, разрываясь от противоречивых эмоций, хотел оттрепать мелкого за уши, когда тот выперся на танцпол. Кто бы мог подумать, что скромник Сэмми, изображавший оскорбленную невинность при любой попытке Дина устроить его личную жизнь, умеет ТАК танцевать! Вот уж воистину в тихом омуте… Интересно, это недоразумение там еще на сувенирчики не порвали? А то ведь инкубу ничего не останется…
Инкубу?!
Твою мать!!! Винчестеру-старшему показалось, что его сначала со всего маху ударили под дых, а потом еще и приложили по кумполу чем-то очень тяжелым. Зато разрозненные обрывки воспоминаний, мельтешившие в голове с неуловимостью вендиго, наконец-то встали на место, сложившись в единую картину, словно элементы какого-нибудь сюрреалистического паззла. Охота. Инкуб. Сэм в роли приманки…
Сэм, долговязую фигуру которого он снова и снова искал взглядом на танцплощадке.
И не находил!
Сердце сначала подскочило к горлу, потом провалилось куда-то вниз и, наконец, вернувшись на положенное место, затрепыхалось так судорожно, что Дину невольно вспомнился удар током и последующая поездка в Небраску. Так, Винчестер, спокойно! В панику впадать пока рано. Мелкий вполне мог отойти куда-нибудь, к той же сцене, например, или опять подняться на балкон…
Додумывал он уже на ходу, проталкиваясь сквозь толпу к тому месту, где в последний раз видел Сэма, и параллельно набирая на мобильном его номер. При звуке записанного на автоответчик голоса брата внутри у Дина все покрылось ледяной корочкой. Сэм почти не пользовался голосовой почтой, предпочитая ответить на звонок, даже если для этого надо было вылезти из душа или наполовину разрытой могилы.
…Наверно, это был очередной символический вызов отцу, целый год избегавшему сыновей, отгородившись от них коротким и сухим: «Это Джон Винчестер. Я сейчас не могу с вами связаться. Если это срочно, позвоните моему сыну Дину…». Не только Сэм бесился и лез на стены, раз за разом слушая одну и ту же фразу, хотя Дин скорее откусил бы себе язык, чем признался в этом мелкому. Но в то же время, пока отец бы где-то там, пусть и не досягаем для них с братом, пока его голос звучал для них на записи, Дин a-priori чувствовал уверенность в себе и своих силах. Папа полагается на него, доверяет ему безопасность Сэмми, а значит, он горы может свернуть, и любой, кто встанет у Винчестеров на пути, горько об этом пожалеет…
Теперь же все изменилось! Отец погиб, и не надо быть гением, чтобы понять, чья это вина. А сам Дин, хоть и твердил, как мантру, что спасет Сэма от всего, что не уготовила бы мелкому судьба, все чаще и чаще чувствовал, как у него буквально опускаются руки. Он потерял веру в себя… и в результате, кажется, не уберег-таки младшего брата!
На телефоне Сэма снова и снова срабатывал автоответчик, вдребезги разбивая надежду, что тот просто отвлекся или с какого-то перепугу решил поохотиться в одиночку. Когда в последний раз Дин не мог вот так дозвониться до мелкого, тот оказался в подвале у семейки психов, развлекавшихся, устраивая сафари на людей, а потом сортируя по баночкам их кости! Винчестер-старший метался по залу, титаническими усилиями сдерживая подступающую панику, и расспрашивал, расспрашивал… Но высокого лохматого парня в футболке-сеточке почему-то никто припомнить не мог, а некоторые, скорее всего, даже и не пытались, нагло игнорируя тормошившего их Дина, или и вовсе насмехались, решив, что его банально кинули. Начиная понимать, что просто теряет здесь драгоценное время, охотник вскоре едва сдерживался, чтобы не врезать очередному жеманному красавчику, который с куда большим вниманием пялился на его задницу, чем прислушивался к вопросам о Сэме.
Когда Винчестер уже готов был выскочить из зала и помчаться по этажам клуба, во все горло голося имя брата, перед ним нарисовался их вчерашний знакомец Тони. Сэма он, разумеется, запомнил, считая его главным препятствием на пути их с Дином и Прю большой и светлой любви, а у ревнивцев, как известно, глаза даже на затылке. Что-то этот хмырь видел, и к гадалке не ходи – уж больно злорадная у него сделалась рожа, когда они с Винчестером-старшим столкнулись посреди танцпола. Правда, любой другой на месте Дина мог бы этой мимолетной гримасы и не заметить.
-Приятель, похоже, ты сегодня в пролете, - предупреждая все вопросы, с фальшивым сожалением поджал губы Антонио. – Твой тигрёночек явно не сторонник моногамии, ты в курсе?
Тигрёночек?! Ах да, он вчера пару раз назвал мелкого тигром, заметив, что большинство парочек здесь тяготеет к интимным прозвищам. Хорошо еще до «принцессы» не додумался…
-Сэм ушел с каким-то парнем? Как он выглядел?! – Дина уже не волновало, что рычание, сорвавшееся с его губ, в контексте ситуации выглядело классической вспышкой ревности. – Куда они пошли?!!!
Мексиканец сочувственно улыбнулся, весь из себя такой понимающий и готовый утешить. За те несколько мгновений, пока взгляд Винчестера чисто инстинктивно метался из одного конца зала в другой, Тони умудрился сократить дистанцию между собой и охотником до такой степени, что ни о каком «личном пространстве» уже и речи не шло. Но Дин, опасно балансирующий на грани того, что Сэм называл «войти в штопор», сейчас не заметил бы и обнаженную Тару Бенчлих[1], не то, что какого-то гея, почти прижавшегося к нему с вполне однозначными намерениями. В этот момент он был способен думать только о пропавшем брате.
-Куда - без понятия, - с придыханием шепнул Антонио Винчестеру-старшему на ухо. - А как выглядел… смазливый такой волосатик самурайской наружности, одет в черную безрукавку.
-Самурайской? – Дин, наконец, осознал, в какой ситуации оказался и, скривившись, резко отодвинулся. Его нервы и так уже звенели, словно струны, слишком туго накрученные на колки гитары, а тут еще этот озабоченный придурок со своими авансами.
Впрочем, «придурку» его отступательный маневр, казалось, был глубоко по фигу:
- Наполовину японец или, может, китаец. Я не специалист, и вообще, азиаты не мой тип… - Тони уже откровенно раздевал Винчестера взглядом, едва слюнки не пуская от вожделения, так что догадаться, кто именно «его тип», было не сложно. – Знаешь, детка, я просто балдею от этого парфюма. Твоя кожа бесподобно пахнет… И я не отказался бы попробовать ее на вкус!
Рука Антонио обвилась вокруг талии Дина, тщетно пытаясь притянуть охотника поближе, но проще было бы, наверно, сдвинуть с места каменную статую. Зато чаша терпения Винчестера-старшего, и без того уже опасно переполненная, взбурлила, как лава в кратере проснувшегося вулкана.
…Это был красивый полет! Из тех, что отец называл лебедиными. Не желая покалечить парня, Дин бил не в полную силу, без замаха, но Тони все равно отбросило на несколько шагов, и если бы народ у него за спиной не сыграл роль батута, незадачливый обольститель хорошенько подмел бы собой пол.
К сожалению, легче Винчестеру от этого не стало, наоборот, внутри у него словно фитиль поднесли к пороховой бочке. Дальше обманывать себя было просто бессмысленно. Сэма здесь нет, проклятая тварь забрала его точно так же, как пятерых ребят до него, а он, Дин, не сделал ничего, чтобы помешать этому! Не уберег, не защитил, не справился с единственной работой, которая на самом-то деле всегда была единственным смыслом его жизни… Нет, надежда еще была - она всегда есть, пока не остановилось сердце и не замерло дыхание - и Дин знал, что скорее перевернет Небо, Землю и Ад в придачу, чем допустит, чтобы Сэмми умер, как те четверо парней. Но при одной только мысли о том, что его брату придется пережить в лапах инкуба, хотелось кричать в голос и крушить все подряд.
Увы, здесь был приличный ночной клуб, а не придорожный бар, где любая зуботычина грозила перерасти в массовое побоище с битьем бутылок, крушением мебели и проломленными черепами. Подраться тут можно было разве что с охранником, который выскочил откуда-то, как чертик из табакерки, и теперь целеустремленно пробирался сквозь толпу к месту происшествия. С другой стороны, каждая секунда промедления Дина уменьшала шансы Сэма выкарабкаться из этой ситуации с минимальными потерями, так что дожидаться встречи с бравым сэбэшником ему было не с руки.
К тому же, если сбавить обороты и слегка поднапрячь мозги, оказывается, что в паззле все еще не хватает одного фрагмента! Как он вообще умудрился упустить Сэма?!! Мельтеша по залу в поисках брата, Винчестер-старший об этом как-то не задумывался – в тот момент значение имели следствия, а не причины, да и в голове еще было недостаточно ясно. Зато сейчас, припоминая, как очнулся в баре с симптомами жестокого похмелья, он не мог не заметить очевидного – из его памяти исчез изрядный кусок! Свербящая на краю сознания мысль-догадка ускользала от Дина с легкостью рыбки в прозрачной воде, но он, кажется, знал, кто может ответить на все его вопросы. Со скоростью пули, выпущенной из обреза, охотник рванул обратно к стойке.
Судя по умильному взгляду, которым встретил Винчестера бармен, он еще не был в курсе, кто именно затеял потасовку на танцполе. Хоть здесь повезло! Другой вопрос, что при виде очередного поклонника его неземной красоты у Дина снова зачесались кулаки, но уж кто-кто, а Винчестер-старший всегда умел идти по жизни со сногсшибательной улыбкой, какие бы страсти не кипели в этот момент в его душе.
-Билли, у меня к тебе очень личная просьба! - устроившись на своем прежнем месте напротив бармена, Дин положил локти на стойку и слегка склонился вперед, создавая иллюзию интимности. – Будь добр, расскажи, как выглядела подсевшая ко мне девушка.
На мордочке парня нарисовалось откровенное разочарование. После такого многообещающего начала он явно ожидал от Винчестера других слов:
-Тебе лучше знать, это же ты с ней за ручку держался!
За ручку?!. Это было как вспышка, как одно из видений Сэма, наверно. Яркая до рези в глазах картинка из его собственной памяти... Тонкая женская кисть под его рукой… Изящный пальчик с усыпанным блестками ноготком скользит по тыльной стороне ладони, вызывая по всему телу вспышки жара… И запах, сладкий, одуряющий аромат, от которого жадно трепещут крылья носа и напрочь отшибает все мысли…
Дин моргнул, усилием воли возвращаясь к реальности. Он знал этот запах! В магических ритуалах, этом неизбежном зле для каждого охотника, использовались самые различные вещества, в том числе ароматические масла и даже афродизиаки. Обоняние у старшего Винчестера всегда было достаточно острое, а этот аромат он бы точно не спутал ни с каким другим. Мускус! Проклятье, ну чем не составляющая для феромона?!!
Да и провал в памяти Дина теперь начинал обретать определенный смысл. Одним из симптомов приворота суккубов и инкубов, описанных в дневнике отца, была как раз краткосрочная амнезия – в тех случаях, разумеется, когда жертву удавалось спасти.
Но вот вопрос, как такое возможно?! Девчонка из его воспоминаний – суккуб?!!! Все факты указывают на это, но Сэма-то утащила явно не она. И тех пятерых парней оприходовала совершенно точно не женщина – по причине отсутствия необходимой для этого анатомической детали. Выходит, их… двое? Суккуб и инкуб, сладкая парочка… Но ведь нечисть всегда охотиться в одиночку! Из всех сверхъестественных тварей, с которыми сталкивались Винчестеры, командную игру предпочитали только вампиры.
Так, стоп, с нетипичными повадками этих отродий разбираться будем потом! Сейчас надо выяснить, как выглядела приворожившая его стерва, причем поскорее, а то бармен уже как-то странно коситься в сторону танцплощадки. Дин глянул через плечо – так и есть, охранник, наконец, засек, куда смылся возмутитель спокойствия, и теперь шустро топает к бару. Раздумывать было некогда. Припомнив, как в одном сериале про нечисть герой весьма эффективно добывал информацию у барменов, заставляя их целоваться со столешницами, Винчестер-старший сгреб несговорчивого свидетеля за грудки и достаточно ощутимо приложил его носом о поверхность стойки:
-Будем считать, что я не помню, как выглядела та девица! Просто ответь на вопрос, Билли, иначе наши с тобой отношения закончатся… не лучшим образом.
-Хорошо-хорошо, ты только полегче, о’кей? – заскулил парень, даже не пытаясь трепыхаться. – Девица?.. Ну, знойная такая красотка в стиле Люси Лиу, одета в черные шорты и топ, на ключице какая-то цветная татуировка… Я уже видел их с братом здесь однажды.
-С братом? – в груди Дина всколыхнулась безумная надежда, и он машинально разжал руки. – Ты их знаешь?!
-Нет, просто этот парень не мог быть никем другим, - выпрямившись, Билли с несчастным видом потер ушибленный подбородок. - Они близнецы, похожи так, что даже жутковато делается.
Близнецы… Всего одно слово, и картинка, которую он никак не мог разглядеть, внезапно обрела четкость, словно черно-белая фотография в проявителе...
Дин ошибся, не только вампиры на его памяти охотились парами. Призраки тоже! Рузвельтскую психушку он до сих пор старался не вспоминать, но был ведь еще один случай. Полтора года назад они с отцом приехали в Атланту, чтобы разобраться с очередным мстительным духом. История была достаточно тривиальная – пятидесятые годы, чернокожий паренек влюбился в белую девушку, а ее парень с дружками решили возродить обычаи Ку-кукс клана. В отличие от отца Кэсси, попавшего в похожий переплет, бедняге не повезло - шестеро отморозков просто забили его до смерти. Полиция, вполне закономерно, даже не почесалась, чтобы найти преступников, да что там, ни для кого в городе не было секретом, кто это сделал. Так что старший брат убитого парня решил сам наказать убийц, а после того, как перебил их поодиночке, пустил себе пулю в лоб. И не то, чтобы Дин его не понимал…
Как бы там ни было, в результате Атланта получила парочку злобных духов! Правда, Винчестеры поначалу грешили только на старшего из братьев, и Дин даже решил, что слишком сильно ударился головой, когда в самый разгар потасовки призрак у него перед глазами вдруг раздвоился. Но потом вспомнил – братья-то были близнецами, хотя тот, что родился на пять минут раньше, и заботился о младшем всю жизнь с такой же безоговорочной самоотдачей, как сам Дин о Сэме. В мстительных духов они превратились оба, и что примечательно, когда Винчестеры сожгли кости старшего, им по-прежнему пришлось иметь дело с двумя призраками – так крепко были связаны между собой братья.
Дин знал, что существование неких мистических уз, соединяющих близнецов, признают даже люди, весьма далекие от всего сверхъестественного. Да то там, он и сам верил в силу кровной связи, пусть никогда бы в этом не признался. К примеру, опасность, угрожающую его младшему брату, Дин еще с детства чувствовал всей кожей. Именно этот инстинкт заставил его год назад вернуться в дом Сэма и Джессики, несмотря на то, что они с мелким вроде бы уже расставили все точки над «i». И кто знает, чем бы все обернулось, проигнорируй тогда Дин это предчувствие – не исключено, что ничего не соображающий от шока, бьющийся в истерике Сэм не сумел бы сам выбраться из горящего здания…
Сейчас по коже старшего Винчестера тоже бегали мурашки, здоровущие такие, раскаленные, как саламандры, и каждая в ботинках с шипами. Задачка, наконец, сошлась с ответом, но легче ему от этого почему-то не стало. Скорее наоборот… Близнецы. Сестра и брат. Девчонка-суккуб и парень, генетический урод, очевидно, получивший в наследство «голод», но не способный питаться самостоятельно… Да, теперь Дин знал, откуда начать поиски, но если в мифах об устраиваемых суккубами оргиях содержится хоть крупица истины, он все равно безнадежно опоздал. Даже если удастся спасти Сэму жизнь, с той минуты, как он попал в лапы этих тварей, никто больше не поручиться за его рассудок.

____________________________________
[1]Тара Бенчли – актриса, пассия Дина из серии 2.18 «Голливудский Вавилон»

* * *
Когда сознание – или точнее осознание – вернулось к Сэму в первый раз, его инстинкты тут же завопили на разные голоса, что все вокруг категорически неправильно. Еще не слишком хорошо соображая, он попытался осмотреться по сторонам, но кроме вспышек фар на встречной полосе, так ничего и не увидел. Странно, но их блики на лобовом стекле показались Винчестеру-младшему непривычно далекими. Заднее сидение?..
Мелькнула мысль, что он ранен, но тело, хоть ощущалось странно чужим, как будто онемевшим, не отзывалось болью на каждое движение. К тому же, тот единственный раз, когда Сэм пострадал достаточно серьезно, чтобы перепуганный до полусмерти Дин загрузил его на заднее сидение и на полной скорости погнал свою «детку» к ближайшей больнице, запомнился младшему Винчестеру не столько адской болью в разорванном Ачери животе, сколько звенящим от напряжения голосом брата, который, не смолкая ни на секунду, все твердил и твердил какие-то глупости, лишь бы не дать Сэму отключиться…
Сейчас он слышал только шум мотора. Чужой шум, как плеть ударила тревожная мысль. Он не в Импале, и если только это не «скорая помощь»… Винчестер дернулся вверх - вернее, попытался дернуться, но тело все еще слушалось с трудом, и чьи-то руки легко удержали его в лежачем положении. Откуда-то издалека поплыли голоса, доносившиеся до Сэма приглушенно, словно сквозь толстый слой ваты:
-…какой-то ненормальный…
-…смени пластинку, сестренка…
-…в полную прострацию от моих чар еще никто не впадал…
-...смотри, приходит в себя…
-…скажи спасибо, иначе уже выбросила бы на помойку…
-…врешь, ты ведь тоже попробовала его на вкус…
-…как жидкий огонь…
-…вот именно, такой силой нельзя разбрасываться…
Легкое, как дуновение ветерка, прикосновение пальцев к щеке. Приятное, но почему-то настораживающее. Всплеск воспоминаний – женская рука, источающая аромат мускуса… Ощущение опасности… Ничего толком не понимая, Сэм попытался дернуться под вжимавшими его в сидение ладонями, но разлившийся в воздухе знакомый тошнотворно сладкий запах мгновенно смазал все чувства, охватил, утянул в удушающее полузабытье где-то на зыбкой грани между сном и бодрствованием.
…Он видел там отца, точь-в-точь такого, как при их последнем разговоре – с рукой на перевязи и непривычно мягкой, какой-то уязвимой улыбкой, и все силился сказать ему, что не успел тогда, пойдя на поводу у гнева и упрямства… Потом были какие-то фрагменты, явно проблески жестокой реальности: перевёрнутое ночное небо над головой – кажется, его куда-то несли, и Сэм со странной отстраненностью даже успел подивиться нечеловеческой силе державших его рук. Еще был тихий плеск волн о причал. Мягкая, пропитанная запахом мускуса постель. Множество маленьких огоньков, плывущих во тьме. И острая боль в правой руке, начинающаяся в запястье и вгрызающаяся до самого плеча… Винчестер-младший упрямо цеплялся за ускользающее сознание, но, кажется, не особенно успешно, потому что на какой-то миг из окружавшего его огненного тумана выступило лицо Дина, и реальным оно быть точно не могло – с такими потрясением и беспомощностью в глазах его брат не смотрел даже в день смерти отца. Как будто сейчас разрыдается…
Это было настолько неправильно и пугающе, что разум Сэма рывком вырвался из слабеющих тенет дурмана, хотя, чтобы более-менее прийти в себя, ему понадобилось еще не меньше минуты. Сначала перед глазами мельтешили какие-то всполохи, но постепенно Винчестеру удалось сфокусировать их в конкретные образы - пригрезившиеся ему плывущие огоньки оказались свечами… множеством свечей, заполонившим все горизонтальные поверхности в комнате, а иллюзию, что они парят в воздухе, создавало огромное зеркало на весь потолок. И хотя сейчас была ночь, а не день, да и в голове все еще стоял туман, спальню из своего видения Сэм узнал с первого взгляда!
Недавние события вернулись яркими, болезненными вспышками, сшивая обрывки воспоминаний. Двое! Этих тварей двое!!! Стараясь не поддаваться панике, Винчестер-младший опустил веки, прячась от режущего глаза света, и осторожно сосредоточился на своих ощущениях. Легкий холодок, заставивший кожу в самых неожиданных местах покрыться зябкими мурашками, дал ему понять, что кто-то потрудился снять с него всю одежду. Понятное дело, сохранению спокойствия это открытие отнюдь не способствовало! За исключением нескольких вполне конкретных ситуаций, обнаженный человек подсознательно чувствует себя крайне уязвимым, а Сэм, лежавший на кровати, разбросав руки и ноги, словно морская звезда, так и вовсе ощущал себя девственницей, которую вот-вот должны принести в жертву страшному чудовищу…
Господи, лучше бы это и, правда, был какой-нибудь Минотавр! Так он хотя бы знал, чего ожидать... Впрочем, как раз с ЭТИМ после того видения проблем не было!
Попытка напрячь-расслабить мышцы, чтобы проверить, хорошо ли слушается его тело, омыла правую руку горячей белой волной. Проклятье, кажется, этим тварям хватило ума снять с него гипс! Лучевая кость только-только начала срастаться, а теперь перелом снова разбередили, и он этой рукой не то, что драться не сможет – даже пальцы в кулак нормально сжать не получается. Вот уроды...
Злость окончательно прояснила сознание, и Сэма тут же накрыло знакомым ощущением чужого присутствия. Кто-то затаился в комнате и наблюдал за ним, пока он спал, а значит, его пробуждение вряд ли прошло незамеченным. В воздухе по-прежнему стоял тяжелый запах мускуса, но теперь это был всего лишь обычный аромат, как слишком резкие духи, и в нем присутствовала неожиданная нотка пачули. Винчестер-младший прислушался к еле уловимому дыханию где-то в районе окна. Кажется, женское, хотя, если эти двое близнецы, точно ничего не скажешь… Интересно, долго он или она собирается любоваться, как Сэм прикидывается бесчувственным телом?
Судя по всему, суккубы и инкубы не только обладали суперслухом, но еще и мысли умели читать. Послышался шорох, скрип стула и тихие шаги, приближающиеся к кровати. Сэм с трудом удержался, чтобы не свернуться клубком, принимая менее уязвимую позу.
-Так и будешь притворяться спящим? – шепнул над самым ухом чуть хрипловатый женский голос. – Или все-таки займемся кое-чем поинтереснее?!
Спокойно, Винчестер, соберись! Да, ты гол, безоружен и не в состоянии действовать правой рукой, а эта тварь чертовски сильна и в любой момент может снова превратить тебя в живую марионетку… Не самый лучший расклад! Но зато в отличие от призраков и демонов суккуб не владеет никакими телекинетическими штучками, и, самое главное, жаждут они с братцем отнюдь не твоей смерти. И нечего тут дрожать, как осиновый лист от мысли, что это гораздо-гораздо хуже! Пока ты жив, пока не остановилось сердце и не замерло дыхание остается и надежда. Дин уже ищет тебя, нужно просто дать ему немного времени…
Да, потянуть время, хорошая мысль. Глядишь, по ходу дела он и сам что-нибудь придумает. Найдет, свои вещи, например… Идея придушить тварь серебряной цепочкой больше не казалась Сэму такой уж дурацкой!
Растянув губы в самой наглой и пакостной усмешке из арсенала Дина, он словно нехотя взглянул на суккуба сквозь полуопущенные веки:
-Поинтереснее? Это с тобой и твоим братцем что ли? Уволь, я сексом с нелюдями не занимаюсь! Кстати, а все-таки, кто из вас двоих обладает реальной силой, а кто просто бесполезный довесок?
Услышь это Дин, он наверняка изрек бы с гордостью: «Моя школа», а вот Сэм, едва закончив фразу, почему-то сразу же очень ясно вспомнил, чем обычно оборачивались для брата эта его привычка «смеяться в лицо врагу». Решив, что достаточно поизображал здесь Витрувианского человека, Винчестер-младший рывком перекатился по кровати и замер на самом краю в обманчиво расслабленной позе.
Впрочем, его похитительница оказалась дамой не очень вспыльчивой. Казалось, трепыхания жертвы ее просто забавляют. Одарив Сэма улыбкой Моны Лизы, суккуб невыразимо чувственным движением дернула поясок шелкового пеньюара и стремительно, но тягуче, словно перетекая из одной поз в другую, скользнула на кровать. Охотник и глазом не успел моргнуть, как оказался впечатанным в постель, прижатым к ней затылком, лопатками, бедрами. Проклятая тварь даже феромоны на сей раз не использовала, а он все равно оказался беспомощным, как новорожденный котенок. Первая и последняя попытка ударить суккуба обернулась вспышкой невыносимой боли, когда это чудовище в облике прекрасной девушки с нечеловеческой быстротой перехватило запястья Сэма и, заведя его руки за голову, зафиксировало их жестким захватом ладони. На пухлых губах брюнетки заиграла плотоядная, не предвещающая ничего хорошего улыбка:
-Не заставляй меня причинять тебе лишнюю боль, изюмчик! – усыпанный блестками ноготь неприятно царапнул родинку возле носа, по очереди поиграл мушками на щеке и подбородке. – Сделай нам всем одолжение, лежи тихо и не рыпайся.
Вот теперь Сэму стало по-настоящему страшно. До холодного пота, трясущихся поджилок и безудержного желания разреветься, как малый ребенок. Такого он, кажется, не испытывал, даже когда тринадцатилетним мальчишкой попал в лапы Лангсуяра, демона похищавшего детей и пьющего их кровь… Влип, кстати, как и сегодня по собственной глупости, решив, уже достаточно взрослый, чтобы вместо Дина сыграть роль приманки. Самоуверенный кретин!
-Иди к черту! – сквозь зубы выдохнул Сэм, отчаянно пытаясь трансформировать свой страх в какое-нибудь иное деструктивное чувство, например, злость. – Ты не знаешь, с кем связалась. По-хорошему говорю, отпусти меня! Иначе…
-Иначе – что? – свистящим полушепотом уточнила суккуб, бесцеремонно обнюхивая лицо Винчестера. – Сэмми, давай выясним все на берегу. Ты, конечно, парень крутой, но, думаю, мы оба уже поняли, что толку от твоих способностей, чем бы они там не были, сейчас кот наплакал! - огромные зрачки нечисти, казалось, поглощали весь свет.
-Я – Сэм! – машинально откликнулся охотник, пытаясь сообразить, когда же это он успел назвать свое имя, и откуда вообще тварь знает про его дар. Безуспешно. Грозившая захлестнуть его волна слепой паники ясности мышления отнюдь не способствовала. – О каких способностях ты говоришь?
-Тебе лучше знать, милый. Я всего лишь ощущаю внутри тебя невероятную, пьянящую, словно дорогое вино энергию. Всем телом ощущаю! – суккуб, как кошка потерлась о Сэма, заставив его непроизвольно ахнуть и втянуть внезапно потеплевший живот. – Кстати, свои чары я к тебе применять больше не буду… ну, почти не буду. А то ты в растение от них превращаешься… - чуть выгнувшись, брюнетка жарко дохнула ему между ключиц. - И если ты продолжишь сопротивление, мой сладкий, тебе потом будет очень и очень больно. Отсюда вывод?
-Я убью тебя, Богом клянусь… - в бессильной ярости простонал младший Винчестер, чувствуя, как тварь по-хозяйски устраивается на его бедрах, стискивает коленями бока, вжимается в пах влажной горячей плотью. По телу снова пробежала волна предательской дрожи, заставляя Сэма жмуриться от стыда и унижения.
-Неверный ответ! - зубы суккуба играючи впились в изгиб шеи охотника, словно клеймя его поверх отметин, оставленных в клубе ее братом. - Правильный будет - расслабься и получай удовольствие… Пока можешь!
От этого многозначительного «пока» самообладание Сэма, и так уже державшееся на честном слове, едва не полетело ко всем чертям. Глухо вскрикнув, он снова попытался вырваться, но в результате оказался только плотнее прижат к постели легким, но сильным телом суккуба.
Больше слов не было. Только поцелуи, скорее похожие на укусы, электрической дугой пронзающие нервы, заставляющие судорожно хватать ртом внезапно загустевший воздух. И прикосновения… То кончиками пальцев - легкие, дразнящие, словно касания крыльев бабочки, то властные, отчаянные - когда блуждающие по телу ладони почти вплавляются в покрытую бисеринками пота кожу. Обжигающе. Страшно. Почти больно. Сладко… Захлебываясь в противоречивых эмоциях, Сэм пропустил момент, когда захват, фиксировавший его руки над головой, стал почти видимостью, не заметил, как суккуб медленно разжала пальцы, отпуская запястья.
Сопротивляться не было смысла, однако не сопротивляться он просто не мог. Сэм боролся с нарастающим возбуждением, восставал против него, но воля оказалась бессильна против требований молодого, здорового тела, которое предало его и наслаждалось прикосновениями. Он не хотел этого! Даже не знай Сэм чем все закончится, он не желал получать удовольствие насильно… Черт, после смерти Джесс младший Винчестер вообще не чувствовал себя готовым к чему-то подобному!
Но суккуб просто не оставила ему выбора. Она больше не пользовалась феромонами, но запах мускуса и так пропитал все вокруг, избавляя охотника от остатков самоконтроля и гася все инстинкты, кроме самого древнего и темного. Становившиеся все изощреннее ласки вырывали из Сэма короткие сдавленные стоны, вынуждали метаться головой по подушке, заставляли отбросить стыд и уже самому подаваться вверх… вскидывать бедра, чтобы не просто вжиматься болезненно-твердой плотью в этот одуряющий влажный жар, а войти, наконец, погрузиться до самого дна, заполнить собой… И без остатка отдаться безудержному, прорвавшему все страхи и доводы рассудка возбуждению.
…Сердце стучит бешеным галопом, не хватает воздуха, в ушах нарастает шум. Тело выходит из повиновения, изгибается судорожно и яростно, как будто к нему и впрямь подвели ток.
Под закрытыми веками вспыхивают молнии, закручиваются в спираль, по которой он падает вниз, потом взмывает вверх, как на качелях, скользит, переворачивается, накрывает собой податливое женское тело, в свою очередь вжимая его в сбитые простыни.
Тонкие пальцы путаются в волосах Сэма, очерчивают скулы, заключают лицо в чашечку ладоней, втягивая в иступленный поцелуй… И вдруг скользят по впадинке между ягодиц, надавливая, раздвигая...
Другие пальцы. Мужские пальцы!
-Привет, братишка, - мурлычет суккуб, еще крепче оплетая окаменевшую от ужаса жертву руками и ногами.
Осознание того, что должно сейчас произойти лавиной обрушилось на затуманенный разум. Все его прежнее сопротивление показалось Сэму ненастоящим, деланным, притворным. Как он позволил этому зайти так далеко? Как мог настолько утратить бдительность?! Он же Винчестер. Охотник. Ясновидящий… Господи!
Это невозможно. Немыслимо… Хочется, как в детстве затаить дыхание и зажмуриться – а вдруг кошмар обойдет стороной… Надежда разлетается вдребезги, когда чужие пальцы скользят глубже...
Волна слепой паники, не идущей ни в какое сравнение с душившим его прежде холодным ужасом, накрыла Сэма, заставляя его судорожно вырываться из двойной хватки сильных рук. Бесполезно... Боже! Ну, почему всегда он? За что?.. Нет-нет-нет… Дин, пожалуйста… Где же ты?..

* * *
-…где ты?... где ты?... Дин, помоги…
Проклятье! Сонно встрепенувшись, Дин с трудом сдержался, чтобы не отшвырнуть от себя стопку уже просмотренных документов. Чуть не задремал… Он с досадой потер лицо, отгоняя внезапно навалившуюся усталость – неизбежное последствие схлынувшего адреналина и сочетания адского нервного напряжения с хроническим недосыпом. На мгновение Дину показалось, что он слышит голос Сэма. Отчаянный, полный боли и страха зов о помощи… Винчестер-старший с глухим рычанием уронил голову на руки, вжимаясь пылающим лбом в прохладную поверхность стола. Вот только кошмаров наяву ему сейчас не хватало! И так дышать больно от чувства вины… от понимания, на что обрек брата своей безалаберностью. Был бы жив отец, он бы его распял за такое! Да что там, Дин своими руками вручил бы ему молоток и гвозди…
Моргнув пару раз, охотник тупо уставился на заваленный документами стол. Кофе! Здесь непременно должен быть кофейный автомат. Нужна ясная голова, если он не хочет случайно пропустить искомое свидетельство о рождении. Вряд ли в таком маленьком городке, как Квайетвилль в середине восьмидесятых появилось на свет много близнецов; всего то и нужно было, что перебрать документы за несколько лет. Мэрия ночью, разумеется, не работала, но когда это Винчестеров останавливали подобные мелочи?
Другой вопрос, что суккуб с братцем могли сюда просто переехать, но здесь уже Дин был бессилен. Сэм бы на раз плюнуть нашел нужную информацию, а вот среди талантов старшего Винчестера умения взламывать базы данных полиции, налоговой службы и иже с ними, к сожалению, не водилось. Пришлось обращаться к специалисту…
Словно в ответ на его мысли мобильник пополз по столу и закурлыкал одной из композиций «Lynyrd Skynyrd». Дин ждал этого звонка, как чуда Господня, поминутно косясь то на часы, то на телефон, но когда он прозвучал, от неожиданности едва не свалился со стула. Несмотря отупляющую сонливость, нервы Винчестера были натянуты до такой степени, что любой другой на его месте уже давно подумал бы о паре таблеток успокоительного.
-Эш? Порадуй меня! – Дин с такой силой вцепился в сотовый, что хрупкий корпус опасно затрещал под его пальцами. – Ты что-то нашел?
-Найти-то нашел… - нотки досады, мелькнувшие в голосе лучшего аналитика охотников, не внушали особых надежд. - Но не в том захолустье, в которые вы, парни, забрались, и даже нигде в его окрестностях. Конечно, в штате живет несколько подобных парочек, но никто из них под твое описание не подходит.
Дин стиснул зубы так, что даже виски заломило. Эш просто резал его без ножа.
-А по стране? Мне нужен полный список! – стараясь не сорваться на крик, он отчаянно зарылся пальцами в короткий ежик волос.
-Приятель, ты хоть представляешь, сколько в Америке двойняшек в возрасте от семнадцати до двадцати двух? Распечатка твоего списка всю стойку займет, даже если без личных досье! – в трубке послышалось непонятное шуршание и, кажется, голос Эллен на заднем плане. - К тому же, что ты собираешься делать с этими именами? Ты ведь не помнишь суккуба в лицо… Черт, я до сих пор удивляюсь, как ты вообще хоть что-то помнишь!
-Сам не знаю. Может, это из-за моего насморка? Феромоны же в первую очередь на обоняние воздействуют… - Дин поморщился от боли и выпростал пальцы из волос, подумав мельком, что этак рискует преждевременно облысеть. - Эш, ну можно же хоть что-то сделать? Эти двое явно восточных кровей, вдруг у них фамилия соответствующая?
-Чего нет, того нет, - вздохнул «бездомный рокер». - Я, конечно, могу покопаться в биографиях всех этих ребят на предмет предков-азиатов, разных там усыновлений-удочерений и родственников или друзей в окрестностях Квайетвилля, но это работа не на час и не на два… Если я что-то и найду, скорее всего, будет уже слишком поздно, - голос Эша стал непривычно серьезным и мягким. - Мне жаль, приятель, но твой брат…
-Не смей! Даже не произноси этого!!! – истерически рявкнул Дин, чувствуя, что ему внезапно начинает не хватать воздуха. – Сэм не умрет! Пока я жив, он не умрет! Я его вытащу, каждый камень здесь переверну, если понадобится… - он согнулся, как от приступа боли, задыхаясь то ли от ярости, то ли от закипавших в груди слез. – Наверно, мне придется опять пойти на поклон к копам. Надеюсь, на этот раз меня не вычислят так быстро…
В телефоне снова послышалась какая-то возня и невнятные огрызки диалога. Потом до охотника донесся приглушенный помехами голос Эллен:
-Дин, успокойся и постарайся мыслить логически. В полиции тебе нечего делать. Эш влез в базу штата, но там ничего нет на этих близнецов. Пока у тебя не появится хоть какая-то зацепка, копы тебе ничем не помогут.
-Предлагаешь мне просто сдаться?! – сипло огрызнулся Дин, не замечая, что снова повышает голос. – Вот так легко махнуть на Сэма рукой? Он мой брат!..
-Винчестер, заканчивай уже эту истерику и немедленно возьми себя в руки! – сердито прикрикнула на него Эллен, но тут же смягчилась, видимо, прекрасно понимая, в каком Дин состоянии. - Никто не предлагает тебе прекращать поиски, наоборот. Ты видел суккуба, ты даже что-то помнишь о ней, а ведь обычно у жертв этих тварей в памяти образуется настоящая черная дыра. Дин, если бы ты смог узнать эту девушку по фотографии… или хотя бы поднапрягся и вспомнил какие-то особые приметы, Эш существенно бы сузил круг поисков… А, может, ты и сам нашел бы какую-то зацепку!
Мягкий, но непререкаемый тон Эллен живо напомнил Винчестеру-старшему интонации Миссури. Ясновидящая умудрялась строить его, как мальчишку, но при этом почему-то не вызывала и тени обычного раздражения, поднимавшегося в Дине, когда им пытался командовать кто-то кроме отца. Нет, он, конечно, фыркал, демонстративно закатывал глаза и мысленно призывал на голову темнокожей женщины всевозможные кары (с расчетом, что она это «услышит»), но на самом деле с первой же встречи отнес ее к тем людям, которым при необходимости доверил бы свою жизнь. Таким, как Бобби или покойные Калеб и пастор Джим …
Черт, а сейчас помощь ясновидящей пришлась бы очень кстати! Если в его бедовой головушке и сохранились какие-то воспоминания о суккубе, то сам Дин их извлечь был явно не в состоянии. Вылетев из клуба, как пробка из бутылки (не без помощи парочки охранников; право, ну зачем было так стараться, он все равно уже уходил), Винчестер всю дорогу до мэрии пытался восстановить в памяти хоть что-нибудь, кроме туманящего разум аромата мускуса и тонких пальцев, ласкающих его ладонь. Но чем больше он думал, тем меньше был уверен, что смутные образы, всплывающие в его голове, действительно, кусочки воспоминаний, а не просто бредовые фантазии, рожденные его неистовым - на грани помешательства - желанием выйти на проклятую тварь.
-Эллен, я уже голову сломал, стараясь хоть за что-то уцепиться, - с напугавшей его самого беспомощностью вздохнул Дин. – Но я ни черта не помню, кроме блесток на пальцах у этой узкоглазой сучки! Все, что я могу о ней сказать, мне известно со слов бармена, видевшего, как суккуб охмуряла меня у стойки. Лет двадцати на вид, восточная внешность, длинные распущенные волосы, черный топ…
Странно, но сейчас, когда он просто описывал это существо, а не пытался насиловать свой мозг, судорожно выуживая из него обрывки информации, картинка перед его мысленным взором с каждой секундой становилась все четче и четче, обретая глубину, движение и звук. То ли все дело было в философии джедаев, утверждавших, что излишние старания обычно ни к чему хорошему не приводят, то ли эффект воздействия феромонов окончательно сошел на нет, но туман в голове Дина определенно начал рассеиваться…
Вот он по капле цедит пиво у стойки и наблюдает за танцующим Сэмом, размышляя, надавать мелкому по башке за такое представление или, наоборот, посоветовать ему повторить этот номер, но уже в нормальном клубе… Внезапно над ухом раздается женский голос, густой и сладкий, как мед: «Скучаешь, красавчик?»… Дин невольно оборачивается и с одобрением смотрит смуглую женскую грудь, чьи аппетитные золотистые полушария кажутся наливными яблочками, так и манящими испробовать их на вкус… Цыпочка сидит прямо на стойке, игнорируя возмущенные взгляды бармена, и провокационно ласкает пальцем ободок своего бокала… Взгляд Дина скользит выше, вдоль тонких ключиц, перечеркнутых золотым ручейком цепочки, по яркой фэнтэзийной татуировке на плече, поднимается к безупречно красивому лицу… Оно все еще кажется размытым, в памяти всплывают только бездонные темные глаза и пухлые губы цвета спелой вишни…
Стоп, Винчестер! К черту ее лицо, ты все равно его толком не помнишь. Татуировка! Вот она, та ниточка, за который нужно потянуть, чтобы распутать этот клубок. Сейчас Дин видел ее перед собой достаточно четко - цветная экзотическая картинка в духе Бориса Валеджо, что-то вроде демонической крылатой женщины, сжимающей в объятиях обнаженного мужчину. Классический суккуб…
-Вот стерва! – почти простонал охотник, со всей силы саданув по столешнице кулаком свободной руки. Нечисть с чувством юмора, вы только подумайте… Не сдержавшись, Винчестер выдохнул сквозь зубы парочку особо цветистых выражений, на которые в обычной ситуации язык бы у него вряд ли повернулся.
-Дин?.. – голос Эллен в трубке, которую он все еще прижимал к уху, прозвучал так осторожно, словно женщина разговаривала с тяжелобольным. – Ты в порядке?
-Что?.. Да, извини, я просто задумался, - при мысли, что хозяйка «Дома у дороги» могла принять его ругань на свой счет, с губ Дина сорвался истерический полувсхлип-полусмешок. – Эллен, я вам потом перезвоню! Пусть Эш продолжает поиски… - и он поспешно отсоединился, не дожидаясь неизбежных вопросов.
Пять минут спустя Винчестер-старший уже покинул мэрию с адресами трех местных тату-салонов на руках. Разворошенные им документы так и остались лежать на столе. Нет, правда, какой смысл наводить порядок, если и без того имеются очевидные следы взлома? К тому же он не хотел терять и минуты - время Сэма песком утекало сквозь пальцы, и Дину казалось, что это из него, а не из брата по капле высасывают жизнь. Только иллюзия постоянного движения, мысль, что он делает все, что в человеческих силах, чтобы найти ответ, помогала ему хоть как-то держать себя в руках. Наверно, это был синдром белки в колесе - сначала почти безнадежный поиск записей о рождении, теперь вот всплывшая в памяти татуировка…
Старший Винчестер прекрасно понимал, что хватается за соломинку, и даже думать боялся о том, что суккуб вполне могла сделать себе эту тату еще до приезда в Квайетвилль. Других зацепок у него все равно не было! Ощущение собственной беспомощности сдавливало грудь колючей проволокой, не давая дышать от боли и чувства вины. В Миннесоте ему и то не было так паршиво. Да, тогда Дин не знал, что произошло, черт, он даже не был уверен, жив ли Сэм вообще! Но он мог хотя бы надеяться… Что с братом все в порядке, что он вытащит его вовремя, целым и невредимым…
Воистину, неведение порой – настоящее благо!
…А время Дин все равно потерял. Сначала оказалось, что проклятые тату-салоны открываются только в десять утра, а вламываться туда в любом случае было бессмысленно. Даже Сэм и тот считал, что в бухгалтерии подобных заведений сам черт ногу сломит, и проще помахать очередной фальшивой «корочкой» или выложить несколько баксов, но зато не мучиться потом полдня, самостоятельно продираясь сквозь дебри абы как составленной отчетности.
Пришлось ждать! Воспользовавшись оказией, Дин выпил несколько стаканчиков кофе и кое-как запихнул в себя гамбургер. Именно запихнул, потому что сейчас ему кусок в горло не лез, но в последний раз он ел вчера днем, перед визитом в «Голубую Луну», а жизнь охотника быстро приучает не пренебрегать такими вещами, как сон и еда. Твое тело – это тоже оружие, когда-то учил старшего сына Джон Винчестер, и оно, как и любое другое, требует правильного обращения… Надо признать, Дин не слишком часто следовал этому правилу, но когда ты и так на грани, лишний отвлекающий фактор вроде голодных спазмов в желудке, вполне может сыграть роль камушка, вызвавшего лавину.
Хотя сегодняшний гамбургер в любом случае не пошел ему впрок…
Часы ожидания слились в один непрерывный кошмар, а когда салоны, наконец, открылись, оказалось, что Винчестер со своей заячьей удачей оставил напоследок именно тот, который был ему нужен. К этому моменту отчаяние уже окутывало Дина таким удушливым облаком, что он не сразу поверил своим глазам, увидев в очередном каталоге ту самую татуировку!

* * *
Сэм даже не понял толком, что произошло. Просто не успел… Кажется, еще секунду назад он бился, пойманный в ловушку между двумя льнущими друг к другу телами, задыхался в кольце нечеловечески сильных рук, тисками сдавившими грудную клетку. Перед глазами расплывалась тошнотворная муть, сознание сжималось в комок, пытаясь укрыться от этого кошмара, и теперь для Сэма существовали только он сам и жирные, скользкие пальцы, грубо вторгавшиеся в его тело, прогрызающие себе путь внутрь, словно какой-нибудь червь-паразит. Так мерзко… так противно… стыдно и страшно от понимания, что все бесполезно, что ему не вырваться из этих отвратительных лап. Все внутри сводило от ужаса - а еще от бессильной ярости… злости и ненависти, каких младший Винчестер не испытывал никогда в жизни… от гнева, буквально выжигавшего его мозг…
Боль взорвалась в голове совершенно неожиданно, разрушительная, испепеляющая и очень знакомая. Только в сотни раз хуже, чем обычно. Как будто череп стянули ремнем от строгого ошейника с раскаленными добела шипами, и продолжают давить, давить - так, что он сейчас, кажется, лопнет, словно спелый арбуз. Ужасные мигрени, сопровождавшие видения Сэма, даже рядом не стояли с этим кромешным адом, и ему, понятное дело, было не до того, чтобы припомнить еще два похожих случая. Тем более, первый сопровождался настолько мощным выбросом адреналина, что боль почти мгновенно растворилась в нем, как соль в горячей воде.
Сейчас приступ тоже миновал удивительно быстро - как будто волна вдруг накатила на берег и сразу отхлынула. Перед глазами все еще прыгали цветные кляксы, а тело трясло от пережитого напряжения, но спазмы, чуть не вскипятившие мозг, прекратились так же внезапно, как и начались. Дыша, словно загнанная лошадь, Сэм приподнял голову… и внезапно понял, что пальцы на его ягодицах, безжалостно терзавшие судорожно зажатое отверстие, куда-то исчезли. Как и тяжесть чужого тела на спине, а вместе с ней - душивший его обруч двойного объятия.
Винчестер-младший растерянно распахнул глаза. Суккуб, которую он еще недавно с такой страстью вбивал в матрас, к сожалению, никуда не делась и по-прежнему лежала под Сэмом, обвивая его руками и ногами. Но не сжимала, как раньше, а скорее просто обнимала по инерции, таращась на охотника с обидой маленькой девочки, у которой только что отобрали любимую игрушку. Тело среагировало быстрее головы, и Винчестер, так и не успев ничего понять, шарахнулся в сторону, как из паутины выдираясь из этой чудовищной пародии на любовные объятия. Суккуб, видимо, пребывала в такой растерянности, что даже не попыталась его удержать, и Сэм, кубарем скатившись с кровати, замер в изголовье, словно изготовившийся к прыжку дикий зверь. При виде расположенной всего в нескольких шагах двери инстинкт самосохранения взвыл дурным голосом, но охотник в нем сохранил еще достаточно здравого смысла, чтобы не поворачиваться спиной к двум очень недовольным сверхъестественным тварям.
Попытка адекватно оценить обстановку принесла весьма неожиданные результаты. Суккуб продолжала трепыхать ресницами на кровати, а вот ее таинственным образом испарившийся братец обнаружился в другом конце комнаты, на полу. И если бы на месте Сэма вдруг оказался Дин, не терявший чувства юмора даже в самых экстремальных ситуациях, он бы, наверно, посмеялся сейчас и непременно сказал какую-нибудь пошлость. Уж больно глупо и комично выглядел в этот момент красавчик-инкуб – растрепанный, голый, сидящий в луже воды, натекшей из разбитой вазы, и ошалело трясущий головой, пытаясь то ли прийти в себя, то ли вытряхнуть из волос застрявшие в них полевые цветочки.
Но младшего Винчестера сейчас волновали более насущные проблемы. Например, заперта ли дверь, и насколько суккуб быстрее обычного человека? А еще – что здесь вообще произошло?! Почему одна тварь оказалась вдруг в другом конце комнаты, а вторая пялится на него, как баран на новые ворота?..
Не то, чтобы Сэм возражал, конечно. Незаметно передвигаясь вдоль стеночки поближе к выходу, он мысленно возносил Богу благодарность если не за спасение, то хотя бы за выпавшую ему отсрочку. Или… черт, может, благодарить-то нужно совсем другие Силы?! Эта дикая головная боль и ощущение прокатившейся через него волны, когда мигрень достигла своего апогея и вдруг исчезла… Совсем как в тот раз, когда он, «увидев» смерть Дина, усилием мысли отодвинул огромное бюро! Приступ панического ужаса, выброс адреналина, и в мозгу словно щелкнул какой-то невидимый выключатель… Жаль только, второй раз это вряд ли прокатит. Молния дважды в одно и то же место не ударяет, а делать такие вещи сознательно младший Винчестер не мог - он убедился в этом слишком хорошо, когда Желтоглазый измывался над Дином в той хижине…
-И куда это ты собрался, Сэм? – голос очухавшегося инкуба хлестнул его, словно плетью. – Вы только посмотрите, маленький мышонок, решивший бросить вызов большой и страшной кошке… Кстати, парень, дверь закрыта на ключ, если тебя это интересует. И здесь третий этаж. Так что бежать некуда!
Да уж лучше в окно выброситься, подумал охотник, прижимаясь спиной к тяжелой дубовой двери и безуспешно дергая за ручку. По крайней мере, шансов на выживание точно больше. Подумаешь, третий этаж! Правильно сгруппироваться, и все обойдется парой ушибов и растяжений… Если бы еще тело не дрожало, как в лихорадке, и колени не подламывались…
И ведь самое паршивое, что дело здесь совсем не в страхе. Ну, ладно, не только в нем! Когда люди боятся, у них не немеет кожа, словно под местным наркозом, не ухудшается внезапно зрение, и у них уж точно не бывает каменного стояка, неестественного, немыслимого в такой ситуации, да еще после двух или трех оргазмов подряд. Проклятая тварь!!! «…Свои чары я к тебе применять больше не буду… ну, почти не буду». Суккуб не солгала – она не стала превращать младшего Винчестера в послушную секс-игрушку. Ей и не нужно было! Зачем, если феромон может не только подавлять волю, но и вызывать в человеке животную похоть? Истерический ужас перед неизбежным изнасилованием и последовавший за этим выброс адреналина основательно остудили Сэму голову и затушили общее физическое возбуждение, но унизительная, почти болезненная эрекция при этом так никуда и не делась. Как будто ему и без этого проблем не хватало!
Итак, побег через дверь отменяется – такую и с тараном не вынесешь, а безропотно наблюдать, как он ищет какую-нибудь отмычку и ковыряется в замке, близнецы определенно не станут. Значит, все-таки окно… Рамы слегка приоткрыты, видно, что на улице уже светает – это удачно. Только бы сил хватило! Суккуб ведь явно не отказала себе в удовольствии полакомиться его жизненной энергией. Отсюда и слабость, и онемение, и эта внезапная близорукость…
Сэм начал осторожно продвигаться в сторону окна.
Поднявшийся на ноги инкуб хищно усмехнулся и неуловимым движением переместился, загораживая ему дорогу. Несмотря на наготу и свисавшие сосульками мокрые волосы смешным это отродье больше не выглядело. Только опасным. Пугающим до дрожи в коленях… А еще очень-очень злым - какой-то веселой, предвкушающей чужую боль злостью.
-Люк, осторожнее! – с ноткой вполне человеческого беспокойства в голосе окликнула брата суккуб. – Вдруг он опять возьмется за свои телекинетические штучки.
Тот лишь усмехнулся, с легким прищуром наблюдая за машинально вставшим в боевую стойку Сэмом:
-Не думаю, что наш сладкий мальчик способен на что-то большее, чем одиночный спонтанный выброс. Иначе мы с тобой давно уже летали бы, как куклы, дорогая.
-Пожалуй, - суккуб томно потянулась, раскидываясь на постели в позе, до зубовного скрежета напоминавшей ее изображение в отцовском дневнике. – Тогда давайте уже заканчивать с прелюдиями и переходить к главному.
-Хорошая мысль!
Брюнет воспринял слова сестры, как руководство к действию, и, шагнув к Сэму, ничтоже сумняшеся попытался сгрести его в объятия. Правда, двигался он заметно медленнее своей близняшки, поэтому поймал только воздух – Винчестер отпрянул назад, не преминув хорошенько огреть ублюдка по похотливым ручонкам. После этого прелюдии, действительно, закончились. Инкуб нехорошо сузил глаза и, словно хищник, загоняющий жертву, крадучись стал наступать на инстинктивно пятившегося охотника:
-А знаешь, котик, это будет даже забавно! – протянул он, медленно, но верно оттесняя свою добычу к стене. - Все парни, которых я выбирал до тебя, были, конечно, лакомыми кусочками, но при этом такими удручающе предсказуемыми. Сначала извиваются и стонут, словно шлюха под клиентом, умоляя их трахнуть, потом вдруг начинают вопить и трепыхаться… даже обидно, ведь сами же этого просили, - почти зажав Сэма в углу рядом с кроватью, брюнет весьма недвусмысленно облизнулся и с нарочитой неторопливостью погладил кончиками пальцев свой живот. - Но самое печальное, что не успеешь ты оглянуться, как они уже превращаются в снулых рыбин, в постели с которыми чувствуешь себя каким-то некрофилом. Преснятина… Зато ты – другое дело, – в темных глазах инкуба зажглись голодные огоньки, а рука бесстыдно скользнула ниже, лаская пульсирующую, растущую под его пальцами плоть. Затравленно наблюдавший за этим Сэм не удержался от всхлипывающего вздоха, припомнив вдруг, что в мифах демоны похоти изображались, как существа с ледяными и гипертрофированно-большими членами. А инкуб все продолжал распинаться, правда, на сей раз обращаясь уже к сестре: - Нет, ты только посмотри, какая энергетика, какой темперамент! Это все равно, что отведать острой китайской кухни, месяц просидев на жалкой углеводной диете… Я определенно угадал с выбором, правда, Лейя?
Сэм обалдело моргнул, услышав уже второе имя из «Звездных Войн» и невольно перевел взгляд на суккуба, мартовской кошкой потягивающуюся на постели. Как показали дальнейшие события, это было с его стороны очень большой ошибкой! Воспользовавшись секундным замешательством охотника, инкуб налетел на него, как коршун на цыпленка и, с садистской расчетливостью схватив за сломанное запястье, рывком швырнул на кровать. Сэм вскрикнул от острой боли, пронзившей предплечье и на пару секунд смазавшей сознание, но рефлексы, с десяти лет вбиваемые в него на тренировках отцом и Дином, оказались сильнее. Он умудрился самортизировать падение здоровой рукой и, тут же оттолкнувшись ею от постели, встретил навалившуюся на него тварь ударом колена в пах. К сожалению, ублюдок тоже был не лыком шит и успел отклониться, так что выпад пришелся только вполсилы. Зато инкуб окончательно разозлился:
-Ах ты, гаденыш! – зарычал он, сатанея от боли, и с размаху врезал Сэму по лицу.
Вовремя выставленный блок слегка смягчил удар, но сила инерция все-таки опрокинула охотника на кровать, а правую руку как будто сунули в кислоту. Перед глазами в очередной раз все поплыло, но Сэм не был бы Винчестером, если бы не умел драться вслепую… Драться, метать ножи, стрелять – все это, ориентируясь исключительно на слух. В конце концов, отец с детства тренировал их с Дином, как настоящих «морских котиков»… Мысль о брате мелькнула и исчезла, сметенная лавиной других, куда менее связных. Сэм знал, что Дин придет за ним… Вот только он начинал понимать, что это произойдет слишком поздно!
Пинок, нанесенный наугад, попал в цель. Раздалось сдавленное шипение, а темная тень, маячившая перед глазами, как будто слегка отодвинулась. Воспрянув духом, младший Винчестер брыкнулся для проформы еще раз – правда, на этот раз вхолостую - и уже хотел скатиться с кровати, когда что-то тяжелое обрушилось на его плечи и с нечеловеческой силой вдавило в матрас. По лицу, противно щекоча глаза и нос, скользнули пахнущие мускусом волосы. Суккуб! Как он мог забыть про нее?!
Сэм снова дернулся - отчаянно, исступленно, выкручивая суставы и разрывая мышцы, но после того, как сверху навалилось еще одно тяжелое тело, шансов у него осталось не больше, чем у мыши, которую закогтила очень голодная кошка. Чужое колено вклинилось между ног, почти без усилий раздвигая их, и что-то чудовищно огромное, похожее раскаленную стальную трубу прижалось к его по-прежнему напряженной плоти. Взвыв не своим голосом, Винчестер забился еще сильнее, пытаясь хоть как-то отодвинуться, вывернуться, ударить - все равно что, лишь бы уберечься от этого безумия, но его руки попали в железный капкан хватки суккуба, а грудь как будто сдавило каменной плитой. Оставались, правда, еще зубы… Сэм изловчился и, словно упырь вгрызся в оказавшееся перед лицом тонкое запястье. В рот потекло что-то теплое и соленое. Кровь!..
Пронзительный визг суккуба ввинтился в барабанные перепонки, почти заглушив проклятия ее брата, и тут же на Винчестера-младшего обрушился град ударов. Рот снова наполнился кровью, теперь уже его собственной. Стекая в горло, она вызывала рвотные спазмы, мешала дышать, и Сэму казалось, что воздуха в легких просто не осталось. Он еще пытался сопротивляться, но его мучителей это, кажется, только заводило. Дальше удары сыпались без перерыва, оставляя на теле все новые синяки и раны.
Больше всего досталось ребрам и многострадальной правой руке – видимо, тварям, в конце концов, надоело его держать, и они, особо не заморачиваясь, стянули Сэму запястья поясом от халата. Резкая вспышка боли в предплечье выжгла все остальные ощущения, но даже ее оказалось недостаточно, чтобы соскользнуть в благословенное забытье, как последние спасение от этого кошмара. Звучавшие над ухом голоса немилосердно выдернули охотника обратно в реальность:
-Какого черта ты его просто не зачаровала?..
-Ты же сам не хотел трахать полутруп…
-А это, по-твоему, как называется?..
-Ну, ты как-то говорил, что кровь тебя возбуждает…
Инкуб хохотнул и, снова разведя Винчестеру-младшему ноги, лег на него сверху. Подсунул одну руку под спину, приподнимая нижнюю часть тела с постели, второй надавил на колено, заставляя раскрыться еще шире. Его член уперся Сэму в промежность - твердый, горячий, давящий все сильнее и сильнее, проникая в напряженное до предела кольцо мышц.
-Нет! Пожалуйста, нет… - вскрикнул Сэм, уже не в силах сопротивляться…не замечая текущих по лицу слез… забывая о гордости…
…Забывая обо всем, кроме нечеловеческой, раздирающей боли, которая усиливалась с каждым толчком, грубым и безжалостным вторжением в его тело… Казалось, его разрывают пополам. Будто неведомая тварь терзала его плоть изнутри, впиваясь клыками снова и снова… Что-то горячее и липкое засочилось между ягодиц, и Сэм, подавившись всхлипом, завыл, словно раненое животное.
Как больно… Жутко больно… Движение. Еще одно. Теперь обратно - уменьшая невыносимое давление, но только сильнее разрывая что-то внутри…
Кровь струится по бедрам, впитывается в простыни…
От ужаса и стыда почти выворачивает наизнанку, но все это теряется, когда чужой член опять вдалбливается в его тело до самого основания…
Боль, боль, боль и снова боль…
Отвратительные, тошнотворные шлепки плоти о плоть. Безуспешная попытка расслабиться…
Хриплое рычание инкуба и голодный блеск в глазах его сестры, языком слизывающей слезы с лица Сэма и вдруг впивающейся в его рот с такой жадностью, словно она подобно штриге хочет высосать из него «дыхание жизни»…
Так оно и было, наверно, если задуматься. Вот только мыслей у Сэма больше не осталось! И воли к сопротивлению тоже… Лишь иссушающая тело и душу боль, достигшая пика, когда суккуб на равных включилась в игру, хотя по логике вещей все должно было быть наоборот… Спрятав лицо в сгибе согнутого локтя, Винчестер-младший молился, чтобы этот кромешный ад, наконец, закончился - так или иначе.

* * *
Согласно картотеке, женщин, польстившихся на тату с сексуально озабоченным крылатым демоном, оказалось всего пятеро. Символично, ничего не скажешь - как раз столько парней уже успели погубить суккуб с братцем… Дат рождения в квитанциях, разумеется, не было, а красивую азиатку девушка-гот, делавшая татуировки, так и не вспомнила, смущенно пожаловавшись обаятельному, но немного нервному «детективу» на плохую зрительную память.
Следовало бы поблагодарить проведение, что имен не оказалось, скажем, десять или пятнадцать, но Дин почему-то не нашел в себе силы этого сделать. Часы тикали, отпущенное Сэму время уходило, а он так и не вышел на след этих тварей… О том, какой ценой обходится брату его промедление, старший Винчестер старался просто не думать. Это было трусостью, наверно, но стоило Дину хоть немного ослабить контроль над собственными мыслями, как в голову начинало лезть такое, что его буквально трясло от выжигающей душу смеси эмоций – боли, страха, вины, отчаяния, беспомощности, гнева, ненависти… жажды крови. Адского коктейля, не дающего ни нормально вдохнуть, ни прикрыть хотя бы на пару секунд уставшие до рези глаза. На отсутствие воображения старший Винчестер никогда не жаловался, и сейчас кошмарные картины, которые подкидывал ему собственный мозг, грозили если не безумием, то, как минимум, полноценным нервным срывом. Только нечеловеческая сила воли и привычка держать себя в руках, даже когда хочется вопить, срывая голос, и разносить все вокруг вдребезги, позволяли сейчас Дину хоть как-то балансировать на зыбкой грани между тщательно контролируемой тихой паникой и полной потерей самообладания…
Покинув тату-салон, охотник сразу же сбросил Эшу найденные имена, хотя сам ни единого совпадения с полученным от него списком обнаружить не смог. Впрочем, бывший студент МТИ слыл человеком, способным отыскать в стоге сена не только иголку, но и отломившееся от нее ушко, а Винчестер-старший сейчас готов был уцепиться за любой, даже самый призрачный шанс.
Тем более, что, пообщавшись с двумя вполне нормальными девушками, щеголявшими татушками с «суккубом», и обыскав пару пустых особняков, он так ничего и не нашел. А было почти три часа дня!
…ЭТО Дин заметил, когда в состоянии уже реально близком к истерике направлялся к выходу из дома, чей адрес значился в списке предпоследним. Рисунок в рамке, явно любительский, сделанный в стиле, который старший Винчестер и за настоящее искусство-то никогда не считал... Однако даже на этой аляповатой мазне, больше похожей на палитру, где смешивают краски, проступал вполне конкретный пейзаж.
-Будь я проклят! – прошептал Дин и привалился к стене, чувствуя предательскую слабость в коленях.
Коттедж из видения Сэма выглядел именно так, как описал его старшему брату мелкий. Синяя черепица, окна-витражи, два этажа и мансарда под крышей. И проклятый дом, действительно, стоял на берегу озера, но вот ракурс на картине был несколько иной – горный пик в «кадр» не попадал. Зато на заднем плане отлично просматривалось кое-что другое… Стараясь дышать поглубже, чтобы хоть немного унять бешеное сердцебиение, Дин вытащил из кармана мобильник и заснял пейзаж на камеру. Просто на всякий случай! Он сомневался, что на таком небольшом, в общем-то, озере, как Квайет-Лэйк имеется много лодочных станций.
Внезапно в глаза бросилась еще одна незамеченная прежде деталь – в комнате было полно засохших цветов! Нет, растения не чахли от присутствия в доме суккуба и инкуба, как это происходило в случае с зомби – эта нечисть просто не утруждала себя их поливкой. Или банально забывала – совсем как потерявшая недавно мать хозяйка мотеля, где остановились братья Винчестеры.
Скорее всего, особняк и коттедж у озера принадлежали вовсе не близнецам, а каким-то их дальним родственникам, от которых твари поспешили избавиться, чтобы те не мешали им предаваться своим дьявольским игрищам. И, судя по тому, что этот дом не вошел в список адресов, проверенных вчера Дином, бедняги даже не удостоились нормального погребения и последних почестей. Охотник почти не сомневался, что где-нибудь рядом с пресловутым коттеджем найдется, как минимум, одна свежая могила… Откуда-то из глубины сознания всплыла уже откровенно безумная мысль: «Интересно, а почему остальных своих жертв эти выродки на клумбе не прикопали? Не хотели превращать задний дворик в погост?»…
Дин вылетел из особняка, едва не своротив по дороге входную дверь. Импала обиженно взревела, когда он рванул с места в карьер, выжав из движка всю возможную скорость, но сейчас Винчестер-старший был готов не только посадить своей малышке мотор, но и, забыв про боязнь полетов, угнать «кукурузник» с встретившегося ему по пути аэродрома. Точнее - захватить вместе с пилотом, потому что в управлении самолетами он смыслил не больше, чем Сэм в устройстве двигателей внутреннего сгорания. Проблема заключалась в том, что возле «дома у озера» вряд ли имелась посадочная полоса.
Звонок Эша застал Дина примерно на полдороги:
-Приятель, я вычислил вашего суккуба! – возбужденно затараторил в трубку несостоявшийся инженер-математик. – Пришлось немного повозиться, эта стерва, видишь ли, шифруется, хотя и довольно бездарно. Использовала свое второе имя и девичью фамилию приемной матери, но указала настоящий адрес, представляешь? - в телефоне послышался характерный звук, с которым крышка соскакивает с бутылки; похоже, Эш уже отмечал законченную работу привычным для него способом. - Кэрри Джордан из твоего списка на самом деле Лейя Кэрри Торнтон, имеет брата-близнеца Люка Маркуса Торнтона, и их бабка Пенелопа Джордан как раз живет в Квайетвилле. Именно ее адрес указан в квитанции!
-Уже не живет, - процедил Дин сквозь зубы, еле-еле вписавшись в очередной поворот. Кажется, ему теперь долго не захочется смотреть «Звездные Войны». – Эш, мне нужен адрес загородного коттеджа Джорданов! Я знаю, что рядом там находится лодочная станция. По словам местных, она примерно в десяти километрах по западному берегу, но ты здорово упростишь мне дело, если…
-Дубовая аллея, 56, - перебил охотника Эш, похоже, даже не расстроившись, что его с таким трудом добытая информация уже устарела. – И Дин… поторопись! Не знаю, когда эти твари… начали, но, если учесть, что их двое… Не думаю, что у Сэма есть целые сутки в запасе.
-Что?.. – сердце Дина ухнуло вниз с какой-то запредельной высоты и разлетелось на мелкие осколки. Перед глазами потемнело, как будто внезапно наступила ночь. – Ты хочешь сказать… всего двенадцать часов?!
-Нет-нет! – поспешно запротестовал Эш, видимо, не на шутку напуганный сдавленным тоном старшего Винчестера. – Думаю, больше. Уверен, что больше! Эти близнецы представляют собой как бы единый организм. И сверхъестественные способности, и свой «голод» они определенно делят пополам. Смотри, питаются они только вместе, но, судя по твоим данным, жизненной силы, полученной от жертвы, им обоим хватает на неделю, как обычному суккубу или инкубу, охотящемуся в одиночку...
Импала вильнула, едва не вылетев на встречную полосу, и Дин покрепче сжал руль. Потом расслабил пальцы и снова сжал, пытаясь через это привычное, такое домашнее прикосновение обрести хотя бы иллюзию спокойствия. Когда он снова заговорил, его голос звучал, может, и слишком безымоционально, но зато не дрожал и не срывался, как у слезливой девчонки:
-Тогда почему ты решил, что им нужно меньше суток, чтобы… насытиться?
-Это всего лишь теория! – Эш, похоже, уже и сам был не рад, что заговорил на эту тему. – Их все-таки двое… В общем, парень, просто… поторопись.
-Не сомневайся!
Даже имея точный адрес, старшему Винчестеру пришлось здорово потрудиться, чтобы найти проклятый коттедж. Дом Джорданов стоял слегка на отшибе, и со стороны дороги был полностью скрыт другими зданиями и высокими раскидистыми дубами. Неудивительно, что Сэм его пропустил, Дин и сам чуть не проехал мимо, хотя с самого начала улицы считал дома, словно какой-нибудь «человек дождя».
Чисто автоматически припарковав Импалу так, чтобы ее не было видно ни с дороги, ни из соседнего коттеджа, Винчестер-старший выпрыгнул наружу и, даже не позаботившись закрыть за собой дверцу, бросился к видневшемуся в глубине сада зданию. На одном выдохе покрывая расстояние между машиной и домом, он едва ли был способен трезво мыслить. Панический страх за брата парализовал мозг, а застилающая глаза жажда крови лишала остатков самообладания. В эту минуту Дин готов был голыми руками порвать тварей, посмевших причинить боль его Сэмми!
К счастью, у дверей он слегка опомнился. Пока искал и не находил в кармане отмычку, а потом дрожащими руками ковырялся в замке. Врываться в логово нечисти, действуя по принципу «всех убью, один останусь», не говоря уже о давно вышедшей из-под контроля панике, не только непрофессионально, но еще и самоубийственно глупо. Конечно, твари сейчас очень заняты… Дин скрипнул зубами и, вытащив из-за пояса ствол, бесшумной тенью скользнул в приоткрытую дверь.
Надежная тяжесть пистолета приятно холодила руку, успокаивая взвинченные до предела нервы не хуже руля малышки-Импалы, но при этом должным образом настраивая на рабочий лад. Запереть все эмоции на ключ, притвориться, что это просто охота… Полное хладнокровие, собранность и выдержка. Органы чувств обострены до предела, напряженные мышцы мягко вибрируют, словно готовая распрямиться пружина… И вот уже тело и разум сами соскальзывают в боевой режим, сливаясь в синхронном, естественном, как дыхание танце идущего по следу охотника.
Если бы еще не эта мертвая пустота за спиной! Там, где Дин уже привык ощущать теплое и родное присутствие Сэма, своего «занозы в заднице» младшего братишки…
Он проверял комнату за комнатой, первый этаж, второй. Но дом, казалось, вымер, хотя на подъездной аллее Винчестер определенно заметил свежие следы автомобильных покрышек. В голову стали закрадываться нехорошие мысли, но Дин, сейчас больше напоминавший наведенную на цель стрелу, чем живого человека, их просто проигнорировал. Осталась еще мансарда! Вот если там никого нет…
Они были! И Сэм, и чертовы твари, настолько увлеченные своими забавами, что едва ли заметили бы вломившегося в спальню охотника, если бы тот, уже доведенный до ручки, наткнувшись на запертую дверь, просто не выбил замок выстрелом. Но даже тогда близнецы лишь соизволили повернуть к нему головы, ни на секунду не прекращая неистовых, ритмичных толчков, буквально бросавших их тела навстречу друг другу… вбивая с двух сторон в безвольно обмякшее тело Сэма.
Глаза Дина застлала черная пелена, а из легких как будто разом выкачали весь воздух. Он знал, что здесь увидит. Старался не думать об этом, даже тешил себя несбыточными иллюзиями, словно ему опять было четыре года, но, как не крути, ждал чего-то подобного. И все равно то, с чем Дин столкнулся сейчас, ударило по его сознанию с силой разбушевавшегося полтергейста.
Сэмми, его Сэмми… маленький брат, которого он когда-то поклялся защищать любой ценой… и не защитил. Опять. Как семнадцать лет назад… Нет, хуже! Много хуже. Потому что случившееся уже не исправишь. На этот раз в комнату не ворвется отец с оружием в руках и не прогонит прочь страшную нечисть, а Сэм уже не поднимает кудрявую голову с постели, недоуменно хлопая своими щенячьими глазищами. Слишком поздно… Господи!.. Как же ты это допустил, Дин Винчестер? Как мог позволить такому случиться?! КАК?!!!
Охотник поднял на близнецов пустой, казавшийся почти равнодушным взгляд. Так не смотрят на нечисть. Так не смотрят на врагов! Так вообще не смотрят на живых…
Палец Дина плавно лег на курок. Эти твари уже были мертвы. Просто они этого еще не знали.
Два выстрела слились в один.

* * *
…На памяти Дина история со штригой была не единственным случаем, когда он подвел своего младшего брата. Правда, в тот раз даже отец признавал, что Сэм вляпался исключительно по собственной глупости, и старшего сына ни в чем не винил, но Дину-то лучше было знать свои ошибки. Это была его работа, его ответственность – присматривать за Сэмми, всегда знать, что с ним происходит, о чем мелкий думает и чем дышит. И, разумеется, когда он врет! Но в семнадцать лет тоже ветер в голове гуляет, и где уж тут понять, что у твоего брата переходный возраст, когда черное кажется белым, а белое черным, все делается наперекор, на разрыв, а внезапно проснувшаяся страсть к охоте при характерном для подростка отсутствии тормозов ничем хорошим закончиться не может. Самого Дина большая часть проблем этого нелегкого периода благополучно миновала (еще бы, с таким-то детством), и он только порадовался, когда Сэм перестал бояться прячущихся в темноте монстров, забросил под кровать свои заумные книжки и в кои-то веки всерьез заинтересовался спортивной подготовкой. Нет, Дин отнюдь не был в восторге о того, что младшенький теперь будет постоянно подвергаться опасности, но рано или поздно это должно было случиться, а так его, по крайней мере, не пришлось тащить в семейный бизнес насильно.
…Ему, определенно, стоило бы знать своего брата лучше!
Если уж Сэму что-то втемяшивалось в голову, он мог выкинуть любую глупость – разругавшись с отцом, без гроша в кармане уехать автостопом в Калифорнию, вылезти из машины посреди пустого шоссе и уйти в ночь, броситься за демоном в горящий дом или рискнуть головой, спасая вампиршу-пацифистку. Но тогда Сэмми было всего тринадцать, и все эти безумства были у него еще впереди, так что Дин просто сказал брату железобетонное «нет», добавил парочку прочувствованных комментариев, чтобы тот в полной мере осознал свое заблуждение, и благополучно забыл об этой безумной идее. Ну, может, порадовался в глубине души, что мелкому хватило ума не подкатывать с подобным предложением к папе. Реакция Джона была вполне предсказуема, а в очередной раз подрабатывать буфером между отцом и братом Дину совсем не хотелось. Сэмми в роли приманки для лангсуяр? Еще чего не хватало! Да он и участвовал-то от силы в пяти охотах, причем в половине случаев просто сидел в машине, а в остальных был на подхвате, не приближаясь к нечисти меньше, чем на сто футов.
Так должно было быть и в этот раз, но Сэм, очевидно, решивший доказать отцу и брату, какой он крутой охотник, сделал все по-своему. И будь старшие Винчестеры в курсе происходящего, или соображай Дин хоть чуточку быстрее, план мелкого наверняка выгорел бы – чего уж там, все было продумано почти идеально. Собственно, он и так мог бы сработать, если бы отец вдруг не обнаружил, что младшего сына нет на месте, и их собственная стратегия не полетела бы тут же ко всем чертям. В результате ситуация стремительно вышла из-под контроля, и Сэм, в ключевой момент оставшийся без прикрытия, все-таки попал в лапы к лангсуяр. Дин потом еще долго корил себя за глупость и промедление, несмотря на то, что они подоспели вовремя и расправились с кровосоской прежде, чем та причинила Сэмми реальный вред.
Правда, тот момент, когда он ворвался вслед за отцом в логово нечисти, Дин помнил довольно смутно. Только резкий, вызывающий тошноту запах прелой крови, женоподобное существо в лохмотьях, склонившееся над сжавшейся в комок детской фигуркой, и грохот двойного выстрела. Потом отец, даже не убедившись толком, сдохла ли тварь, бросился к Сэму, и мелкий тут же повис на нем, как обезьянка, обхватив руками и ногами и судорожно уткнувшись лицом в кожаную куртку. Для Дина это стало последней каплей. Чувствуя, как ледяной страх внутри него смывает удушающей волной гнева и ненависти, он выпускал в уже мертвую лангсуяр пулю за пулей до тех пор, пока не опустела обойма, а палец на курке не свело судорогой.
Кровавая ярость настолько затмила ему мозг, что даже командный окрик отца, способный поднять Дина Винчестера хоть из могилы, на сей раз прошел мимо его сознания. И только слабый голос Сэмми, зовущего брата по имени, вернул Дина в более-менее адекватное состояние. Стараясь сдержать дрожь в руках, он опустил пистолет и повернулся к мелкому, но тот все еще прятал лицо у отца на груди. А вот Джон смотрел на старшего сына, и в его горящих, как угли глазах Дин впервые прочел не просто одобрение – понимание! Когда-то отец и сам с таким же исступлением палил в удирающую штригу, собственно, он и сейчас, наверно, не удержался бы, не будь первым, что он увидел, ворвавшись в подвал, испуганный, полный отчаяния взгляд Сэма. После этого нечисть волновала Джона в последнюю очередь! Тварь стала всего лишь досадной помехой на его пути к сыну, и он забыл о ней, сразу же, как только пустил пулю в сердце. Истерику в духе Анакина Скайуокера отец оставил на долю старшего сына, его самого на тот момент заботило исключительно состояние младшего. Что бы там ни думал Сэм, Джон всегда был лучшим родителем, чем Дин братом. Он никогда не подводил своих детей! Даже из лап Желтоглазого им удалось вырваться лишь потому, что воля отца оказалась сильнее демона, и благодаря ему Сэм получил возможность добраться до кольта.
…Стреляя в тварей, надругавшихся над его братом, Дин вряд ли думал обо всем этом настолько связно. В голове у него вообще было пугающе темно и пусто, разве что трепыхалось где-то на краю сознания ленивое недоумение – куда же подевались жажда крови и бесноватая ярость, снедавшие его еще недавно? Неужели шок был настолько силен, что внутри просто что-то замкнуло, разом отключив все чувства?! Или не все?.. Один взгляд на истерзанное тело Сэма, тряпичной куклой свесившееся с края постели, и шквал эмоций, от которого рассудок Дина мучительно пытался отгородиться, защищая себя от безумия, все-таки ударил в него, сбил с ног, швырнул на колени рядом с кроватью.
Винчестера-старшего не волновало, что одна из пуль была выпущена под неудачным углом, и суккуб, кажется, еще дышала. Ведомый исключительно въевшимся под кожу инстинктом охотника, он, почти не глядя, сделал два контрольных выстрела и, отшвырнув пистолет в сторону, склонился над братом, по-прежнему не подававшим признаков жизни:
– Сэмми… – подавив липкий страх сделать своим прикосновением еще хуже, Дин осторожно повернул голову Сэма к себе и едва удержался от крика. – Господи!
А он-то думал, что хуже, чем после той аварии и кулаков убитого им одержимого парня быть просто не может. Или когтей дэйвы, если уж на то пошло. О, Дин прекрасно осознавал, что в его глазах даже легкий ушиб на теле младшего брата превращается в потенциальную угрозу для жизни, и, как правило, латая Сэма, он старался держать свои эмоции под жестким контролем. Но сейчас дело было не только в ранах! Чисто физические повреждения относились к тем вещам, с которыми старший Винчестер хотя бы знал, что делать. А это… Это было просто жутко! До такой степени, что разум отказывался воспринимать то, что и глаза-то едва различали сквозь закипевшие в них слезы.
…Рот и подбородок измазаны кровью, местами подсохшей, местами свежей, а нижняя губа вообще превратилась в настоящее месиво… На бледной до синевы коже уродливыми мазками уже наливаются кровоподтеки… Засохшие соленые дорожки покрыли лицо белесой паутиной, и даже не смываются, хотя слезы все еще бегут по вискам, исчезая в слипшихся от пота волосах…
Но хуже всего была пугающая пустота, застывшая в тусклых, лишенных всякого выражения карих глазах. На какое-то мгновение Дину даже показалось, что в них вообще нет жизни. Сердце пропустило удар, мир пошатнулся, но пальцы, лежавшие на шее Сэма, уже успели нащупать слабое биение пульса, а взгляд уловить, как еле заметно, рваными толчками вздымается его грудь. Облегчение, пусть болезненное, и, вполне вероятно, преждевременное, было таким сильным, что если бы Винчестер-старший уже не стоял на коленях, сейчас непременно бы на них рухнул.
Живой! Живой братишка…И, что самое главное, ничуть не походит ни на Келвина Доусона, ни на тех парней с фотографий из отчета патологоанатома. Хотя бы этого нечисть не успела – выпить из него жизнь!
– О, Боже, Сэмми… – Дин бережно обхватил ладонями лицо брата, всматриваясь в его потускневшие глаза, ища в них хоть тень узнавания. – Эй, посмотри на меня. Ну же, братишка! Сэм, ты меня слышишь? Это я, Дин. Я здесь. Я позабочусь о тебе! Теперь все будет хорошо, ясно?..
На самом деле, ничего уже не будет хорошо, но разве сейчас это важно? Голос старшего Винчестера задрожал от душивших его слез, когда он осторожно обнял брата, перемещая его с кровати к себе на колени. Полный боли и ужаса взгляд скользнул по расцарапанной, покрытой синяками груди, нехорошим кровоподтекам на животе… потом еще ниже, и Дин, не выдержав, резко отвернулся, зажмурившись, сжав челюсти так, что, казалось, еще чуть-чуть и начнут крошиться зубы. Смотреть на эти липкие розовые разводы на бедрах Сэма было просто выше его сил. Там ведь не только кровь… И в паху все распухло. Кожа посинела, а местами почти стерта. Боже… Да что же это, а?! Твари! Твари!!! ТВАРИ… Если бы он не опоздал!
– Прости меня! – утыкаясь лицом в плечо брата, простонал Дин. – Прости, Сэмми… Я должен был прийти раньше. Черт, я вообще не должен был отпускать тебя ни на шаг от себя после этого грёбаного видения! Идиот несчастный… Господи! Что же я наделал? Сэм, ну как же так?! Сэм! Давай, братишка. Ты же не сдашься, правда? – Винчестер прекрасно понимал, что несет полный бред, но остановиться уже не мог, чувствуя, что иначе просто разрыдается. – Ты сильный, Сэмми! Ты куда сильнее меня. В конце концов, все не так уж плохо, да? Мы тебя подлатаем, будешь как новенький… И ты обязательно забудешь этот кошмар. Я тебе помогу! Ты главное держись, ладно? Сэм? Ну же, Сэм! Очнись, малыш… Сэмми?!
Сжигаемый изнутри виной, болью и отчаяньем, Дин едва не пропустил момент, когда в глубине остекленевших, устремленных в никуда карих глаз что-то дрогнуло. Зато он мгновенно почувствовал, как напряглось, закаменело в его руках совершенно безвольное еще секунду назад тело брата. Вскинув голову, Винчестер-старший даже успел уловить на его синюшно-бледном лице отсвет каких-то эмоций. Но вспышка облегчения была слишком мимолетной – к горлу подкатил горький комок, когда хриплое дыхание Сэма пресеклось, и он дернулся в объятиях брата, сжался в комок, словно пытаясь спрятаться от причиняющих боль прикосновений. Полные слез глаза, наконец, обрели выражение, но плескавшаяся в них неприкрытая паника была совсем не тем, что Дин надеялся увидеть.
– Сэмми! Эй, тише, братишка, все хорошо. Все кончилось! – успокаивающе забормотал старший Винчестер, не зная, что будет для Сэма лучше – если он отпустит его или, наоборот, прижмет покрепче, забирая страхи и боль. – Это же я, Дин. Твой старший брат-идиот… Тише, Сэмми, тише… Ну-ка, посмотри на меня! Давай, мелкий, подай мне знак, что слышишь…
Тело в его руках все еще била неконтролируемая дрожь, но напряженные до судорог мышцы, как будто, слегка отпустило, и через мгновение Дин понял, что Сэм смотрит ему в глаза. В ореховой глубине все еще метались страх и боль, но взгляд, устремленный на брата, был вполне осмысленным. Узнающим и полным облегчения. Винчестер-старший улыбнулся сквозь слезы, заметив, как искусанные губы Сэма шевельнулись, складываясь в безмолвное: «Дин».
– Привет, – прошептал он, поспешно вытирая лицо ладонью. Больше в голову, как назло, ничего подходящего не лезло, даже поток недавнего бессвязного бреда благополучно иссяк. – Сэмми, как…
Идиотский, в общем-то, вопрос «Как ты?» замер у Дина на губах, так и не родившись, когда Сэм со слабым стоном медленно опустил и поднял ресницы. Его зрачки внезапно сузились до размера булавочной иголки, а взгляд опять затуманился, хотя он по-прежнему пытался смотреть на старшего брата. Потом Сэм моргнул еще раз, и с глубоким, но каким-то надрывным вздохом закрыл глаза. От лица и без того уже мучнисто-белого отхлынули остатки краски, тело в руках Дина снова обмякло, и тот с ужасом понял, что брат не дышит.
– Сэмми?.. Сэм, нет! Только не сдавайся!!! Даже не вздумай. Нет! Нет, нет, нет… Сэм!
Вцепившись в безжизненную ладонь брата, Дин прижался ухом к его груди, вдавил дрожащие пальцы в шею, пытаясь нащупать там пульс. Ничего! Только кожа под его рукой внезапно стала холодной, как у трупа. Шершавой и странно жесткой. Словно высохшей. И эта безжизненная тяжесть в руках… Как будто он снова полулежит на заднем сидении угнанной Сэмом машины, с упрямством одержимого поддерживая мертвое тело отца в горизонтальном положении. Никаких похорон, лишь прах и пепел, как и должно быть… Рано или поздно что-то в этом духе все равно случилось бы. Отец не раз это говорил. Да и сам Дин. Это опасная работа, старик. Я просто вытянул короткую соломинку. Все, конец истории… Но Сэмми? Только не он! И не так!!!
Старший Винчестер иступлено замотал головой, как будто отрицая происходящее и, в то же время, пытаясь собрать в кучку мечущиеся в панике мысли. Тщетно. Хотя, чтобы понять, почему кожа Сэма сереет и истончается прямо на глазах, а тело кажется все легче и легче, становясь почти невесомым, ясная голова была не нужна. Дин, может, и не видел, но он чувствовал, как жизнь буквально утекает из его брата капля по капле – украденная, выпитая до дна чертовой тварью… Сдохшей, наконец, тварью! Но когда суккуб испустила дух, Сэму, кажется, стало только хуже.
Дальнейшее воспринималось Дином как в тумане – удушливом, лишенном звуков, окутывающем ледяным саваном тумане. Он почти не помнил, как опустил Сэма на пол и, сложив ладони на груди брата, давил снова и снова, массируя застывшее сердце. Может, потому, что его собственное в эти мгновения тоже не билось? Нет, наверно, должно было – ведь он дышал, не мог не дышать, хотя бы для того, чтобы вдувать в легкие Сэма спасительный кислород… снова и снова выдыхать в холодные, липкие от крови губы брата, давясь от слез и металлического привкуса на языке.
Без толку!
Сэм оставался тих и неподвижен, как будто был действительно… мертв? НЕТ!!! Дин зажмурился на мгновение, чувствуя, как к панике примешивается глухая, беспомощная злость. Это все его вина! Наверно, он просто что-то не так делает… Винчестер-старший десятки раз смотрел в глаза чужой смерти, он спас столько людей, что всех уже и не упомнить. Но по странному стечению обстоятельств, искусственное дыхание ему не приходилось делать ни разу. И уж точно не Сэму! Это всегда была прерогатива мелкого – реанимировать непутевого старшего братца. Например, год назад после удара током или всего несколько дней назад, когда Дина чуть не утопила в подземном озере спятившая Ундина… А ведь сначала она пыталась утащить под воду Сэма! Бедный парень, он как магнит для разного рода нечисти. Может, это из-за его способностей? Именно они притягивают все сверхъестественное, как привлекли двадцать три года назад Желтоглазого Демона?..
Боже, Дин, ты должен был оставить его в покое! Не забирать из Стэнфорда, когда исчез отец, не втягивать снова в этот кошмар под названием «жизнь семейства Винчестер». Мало ли, что ты просто не умеешь быть один! Какая кому разница, что те два года, пока Сэмми не было рядом, ты не жил, а существовал – в полсердца, в полдуши. Зато мелкий был счастлив и в безопасности…
Господи, а делать настоящее искусственное дыхание оказывается в сотни раз сложнее, чем на тренировках. Или все потому, что это Сэм? Дин снова и снова продолжал давить на грудь младшего брата, отсчитывая толчки. Раз – два – три… Вдох! Раз – два – три… Вдох! Глаза заливал едкий, холодный пот, руки дрожали, а в голове пульсировала кошмарная, невозможная мысль, выедающая мозг не хуже тех жуков из Оазис Плейс: «Что будет, если не получится?!»… Раз – два – три… Вдох! Никакой реакции… Боже, Сэмми, я не могу тебя потерять. Просто не могу!
– Дыши же, Сэм, ну же! Дыши! Не смей снова меня бросать… ДЫШИ! – И криком, обращенным скорее к небесам, чем к умирающему брату: – СЭМ!!!
Отчаянный, почти безнадежный удар ребром ладони по груди подбросил тело Сэма, подобно разряду тока. И вдруг он задышал! Просто дернулся еще раз, совсем слабо, и глубоко втянул в себя глоток живительного воздуха. Секунду старший Винчестер смотрел на брата в совершеннейшем трансе, как будто не веря в реальность происходящего. Но тут Сэм вздохнул снова, закашлялся, и Дин, весь дрожа от пережитого ужаса, обхватил себя руками, скорчился, как от резкой боли, прижавшись лбом к груди брата. Ледяные тиски, сдавившие грудь, медленно отпускали, и воздух, который он хватал ртом не хуже Сэма, ожигал легкие, словно напалм.
– Дыши, Сэмми, дыши-дыши-дыши… – продолжал, как мантру твердить Дин, снова притягивая брата к себе на колени и жадно вглядываясь в его лицо. Глаза Сэма были плотно закрыты, но он дышал, и это все, что имело сейчас значение для старшего Винчестера. – Только дыши, братик! Просто… оставайся со мной…
Сидеть вот так, зарывшись лицом во влажные волосы Сэма, было, конечно, хорошо, но паника потихоньку отступала, и к Дину вернулась если не ясность мысли, то хотя бы способность действовать, как того требовала ситуация, не говоря уже о его первом и самом главном инстинкте. Да, Сэм дышал, но он был далеко не в порядке! Даже если забыть о чисто физических травмах, жизненные силы младшего по-прежнему были почти на нуле, и никто не мог гарантировать, что в следующую минуту его сердце снова не остановится.
Так что особых вариантов у них не было – только больница. В конце концов, Келвину Доусону, иссушенному тварями неделю назад, там помогли, хоть и записали потом в безнадежные пациенты. Собственно, все, что требуется от медиков – это поддерживать в Сэме жизнь, а там уже дело за Дином. Врачи ведь не знают того, что известно их семье. Брат и отец дважды возвращали его практически с того света, и будь Дин проклят, если не сделает того же самого для Сэмми. А иначе… иначе он просто не сможет. Он не позволит Сэму умереть!
Подстегнутый этой мыслью, словно кнутом, старший Винчестер рывком вскочил на ноги и даже умудрился поднять вслед за собой находящего в забытьи брата. Но дальше этого дело не пошло. Во-первых, просто взять и унести высоченного и к тому же неплохо подкачавшегося в последние месяцы Сэма на руках он не смог бы при всем желании, а во-вторых, нельзя же было тащить его в таком виде.
Дин лихорадочно огляделся. Одежды младшего, естественно, нигде не наблюдалось, да и одевать его сейчас – только причинять лишнюю боль и тратить драгоценное время. На глаза попался пушистый, лиловый плед, небрежно брошенный на спинку кровати. Все еще лежавший на краю постели инкуб упирался в нее простреленным затылком, но крови на ткани, как ни странно, почти не было. Винчестер потянулся и брезгливо выдернул покрывало из-под его головы, стараясь не смотреть ни на эту тварь, ни на простыни, где алых пятен как раз хватало, и далеко не все они появились после того, как он нашпиговал проклятых выродков серебром. Кровь Сэма там тоже была…
В глазах снова защипало, к горлу подкатила тошнота, но Дин только покрепче стиснул зубы, привычно загоняя эмоции за возведенные много лет назад стены. Чтобы там Сэм ни думал о привычке своего старшего брата закрываться от всех и вся, эта внутренняя броня защищала Дина, прежде всего, от самого себя. Они с мелким оба пошли в отца, но если Сэм никогда не считал нужным скрывать свои чувства, а Джон маскировал любые проявления слабости под агрессией, то Дин с детства привык запирать свои эмоции на замок. Может, это началось после смерти мамы, он не знал. Когда его жизнь в одночасье оказалась разбитой вдребезги… У отца была его месть, у Сэмми заботливый старший брат, а что оставалось ему, ребенку, чье детство так внезапно и жестоко закончилось? Просто смириться? Дин это и сделал, а спустя несколько лет уже не мог и представить для себя иной судьбы. Но привычка держать свои чувства на коротком поводке даже наедине с самим собой так и осталась. С тех пор она не раз спасала охотнику жизнь и рассудок, и только он сам знал, какая лава, на самом деле, клокочет внутри вулкана, именуемого его душой.
Сейчас внутренние стены старшего Винчестера лежали практически в руинах, но единственный человек, который мог бы за них заглянуть, находился без сознания, так что «держать марку» было не обязательно. Правда, Дину почему-то от этого было не легче! Он согласился бы даже, чтоб Сэм увидел его вот таким, испуганным и со слезами на глазах, лишь бы только брат очнулся…
С другой стороны, Сэма нужно было как можно скорее доставить в больницу, а Винчестер-старший очень сомневался, что смог бы сохранять холодную голову, если бы брат действительно пришел в себя. Он вообще с трудом себе представлял, как теперь посмотрит Сэму в глаза, и чувство вины за мимолетное облегчение, что это не та проблема, о которой нужно сейчас беспокоиться, грозило стать для Дина той самой соломинкой, что переломила спину верблюду.
Отвесив себе очередную мысленную затрещину, дабы вернуть хоть какое-то подобие самоконтроля, Винчестер-старший подобрал с пола едва не забытый там пистолет и бережно, изо всех сил стараясь не причинить боли, завернул Сэма в плед. Потом со всей возможной осторожностью взвалил бесчувственного брата к себе на плечо и почти бегом бросился к двери.
К его ужасу нести Сэма оказалось совсем не тяжело! Словно мелкому опять семнадцать, и Дин тащит брата в машину, после того, как его швырнул о стену не в меру шустрый призрак… Чертовы твари!!! Сэм и выглядел-то иссохшим и каким-то невесомым, но теперь, когда старший Винчестер держал его на руках, создавалось ощущение, что на его косточках совсем не осталось мяса…
Ругаясь сквозь стиснутые зубы, охотник покрепче прижал брата к себе и прибавил скорость. Уже через пять минут Импала, визжа тормозами, сорвалась с места. Сэм, завернутый в покрывало, был со всеми возможными удобствами устроен на пассажирском сидении, но Дин все равно смотрел по большей части на него, а не на дорогу. Ему постоянно казалось, что брат опять не дышит, и он то и дело прижимал пальцы к его шее, нащупывая пульс. Пару раз, на особо крутых поворотах, такая экстремальная езда едва не закончилась для них полетом в кювет. Но сейчас самым главным было довезти Сэма до больницы живым, так что Винчестер-старший гнал свою малышку с такой скоростью, что казалось, еще чуть-чуть и она просто взлетит, как Ситроен Фантомаса или розовый Лимузин леди Пенелопы[1].
– Я вытащу тебя, Сэмми! – бормотал Дин, в очередной раз оглядываясь на брата. – Ты будешь жить, даже если для этого мне понадобится найти второго Роя Легранджа или самому вызвать Жнеца!

______________________________
[1]Героиня детского фантастического фильма «Предвестники бури»

* * *
«…По терминологии средних веков, инкубы и суккубы — демоны пьянства,
обжорства, сладострастия и корыстолюбия, очень хитрые, свирепые и коварные, подстрекающие свою жертву к учинению ужасных злодеяний и ликующие при их исполнении…» Господи, чушь какая! А он-то думал, что ничего похлеще убиения зомби путем скармливания их сердец диким псам человеческая фантазия измыслить не в состоянии! И после этого охотников еще называют ненормальными…
Скривившись, Дин закрыл очередную интернетовскую страничку и отхлебнул из стаканчика уже порядком подостывший кофе. Снова прокол! И как только Сэм всегда умудряется находить в этом ворохе совершенно бредовых данных нужную информацию?.. Мысль о брате отозвалась внутри тупой, ноющей болью, но Дин только мотнул головой, не позволяя себе снова расклеиться. Довольно и того, что он четыре дня барахтался в этом омуте вины и отчаяния, часами просиживая у кровати Сэма в каком-то нездоровом оцепенении и не делая ничего, чтобы помочь мелкому. То есть всех знакомых, начиная с Миссури и заканчивая Бобби, Винчестер-старший, конечно, обзвонил, но ответов ни от кого из них пока не поступало, а сам он в поисках так и не продвинулся ни на шаг – просто потому, что почти не искал. Надолго оставить брата одного Дин был не в состоянии, а, сидя у постели Сэма, не мог сосредоточиться ни на чем другом, кроме его изможденного, покрытого кровоподтеками лица и долбившего мозг писка медицинских приборов.
Дин успел в тот день, довез брата до больницы живым и сдал с рук на руки врачам. Правда, в операционной у Сэма снова случилась остановка сердца, но современная медицина сделала свое дело, и его состояние более-менее стабилизировалось. Устойчиво-тяжелое… Дин ненавидел это словосочетание еще с детства, когда четырнадцать лет назад отец чуть не погиб, в одиночку охотясь в невадской пустыне на стаю гулей. Медики тогда по мере сил успокаивали маленьких Винчестеров, но никто, на самом деле, не верил, что Джон выкарабкается… Теперь то же самое врачи говорили про Сэма! Диагноз, поставленный ему, был неутешительным, хотя и вполне ожидаемым – глубокая кома, совсем как у Келвина Доусона. Собственно, блондинчику еще повезло, он не был и вполовину так избит, как Сэм, скорее всего потому, что в отличие от него почти не сопротивлялся. Конечно, иначе и быть не могло, тем более что согласно анализам содержание «неизвестного наркотика» в крови Сэма было существенно ниже, чем у Доусона, а значит, он полностью осознавал происходящее. От этой мысли хотелось выть. В голос. Не исключено, что Дин бы так и делал, если бы сейчас его в первую очередь не волновало физическое состояние брата.
И речь шла уже не только о коме, из которой Сэм, лишившийся почти всей своей жизненной силы, мог просто-напросто не выйти. По прошествии четырех суток ко всему прочему оказалось, что его травмы даже не думают заживать! Не то, чтобы все эти синяки и ссадины могли сойти за несколько дней, не говоря уже о треснувших ребрах и неизбежных при изнасиловании внутренних повреждениях. Но Сэму вообще не становилось лучше! Все его раны выглядели так, словно были только что нанесены, и почти постоянно кровоточили, как у больного гемофилией. Врачи в недоумении разводили руками, а Дин, стискивая зубы, вспоминал штригу. Детишки, ставшие ее жертвами, подхватывали пневмонию из-за легкого сквозняка, потому что вместе с «дыханием жизни» лишались и сил бороться с недугом. То же самое сейчас происходило с Сэмом. Черт, проклятая албанская ведьма или кто она там явно сдавала свою лидирующую позицию в списке особенно нелюбимой Дином нечисти! Впадая в спячку на пятнадцать лет, штрига накапливала высосанную из малышей энергию про запас, и после ее уничтожения «spiritus vitae» возвращалась обратно к донорам. Суккубы же поглощали жизненную силу жертв сразу, точно пауки выпивали из них все соки, и несчастные превращались в мумии, едва нечисть оставляла их в покое… Как это произошло с Сэмом, когда живучая тварь, умудрявшаяся дышать с двумя пулями в голове, наконец, сдохла…
Дин зажмурился и судорожно провел рукой по лицу, будто надеясь стереть эти тяжелые мысли, неизбежно утягивающие его в самую бездну отчаяния. Проклятье, какой смысл было уходить из палаты, если что там, у постели угасающего на глазах брата, что в полном народу больничном кафетерии, он все равно не может думать ни о чем другом, кроме того ада, через который пришлось пройти Сэму по его вине. Если бы они только копнули поглубже, вместо того, чтобы, как неопытные новички уцепиться за высосанную из пальца теорию об инкубе-гомике, чьи феромоны действуют и на парней тоже… Если бы Дин не позволил уговорить себя на эту затею с приманкой, хотя после кошмара-видения, приснившегося Сэму ночью, охотник и старший брат в нем в один голос кричали, что это слишком рискованно… Если бы он сразу вспомнил про татуировку и раньше нашел особняк Джорданов… Если бы… если… Пора взглянуть правде в глаза, Дин, ты оказался не способен защитить Сэма от этого ужаса, и кто даст гарантию, что в следующий раз из-за твоей глупости и нерасторопности его просто не убьют? При условии, что этот следующий раз вообще будет… Черт, не маячь у них на горизонте Желтоглазый демон и не бейся набатом у Дина в голове последний отцовский приказ, он засунул бы куда подальше свой панический страх перед одиночеством и лично отвез бы брата обратно в Стэнфорд… Если Сэм, конечно, очнется! ЕСЛИ…
С приглушенным проклятьем Винчестер-старший захлопнул крышку лэптопа. Работать, определенно, не получалось. Конечно, он с самого начала сомневался, что найдет в Интернете что-то полезное, но доступа к серьезной литературе, кроме той парочки альманахов, что подарил Сэму Бобби, у него все равно не было. Оставалось полагаться только на помощь знакомых, и, хотя Дин ненавидел втягивать в семейные дела посторонних, сейчас он обрадовался бы даже Джо, найди та хоть что-нибудь об исцелении жертв энергетических вампиров вообще и суккубов в частности. Но телефон молчал, а ожидание, как и любой другой вид бездействия, всегда сводило его с ума. Поэтому Дин продолжал искать. Вернее, пытался…
Полицейский, внезапно нарисовавшийся в дверях кафетерия, заставил охотника вынырнуть из своих мрачных дум и инстинктивно подобраться. Но коп, похоже, явился сюда отнюдь не по его душу, а с той же целью, что и все нормальные люди – перекусить и выпить кофе. Если подумать, это был далеко не первый блюститель порядка, которого Дин видел в больнице за эти четыре дня. Тихий городок Квайетвилль на деле оказался не таким уж и тихим[1], и сюда постоянно поступали то жертвы ДТП, то разная шушера с ножевыми и даже огнестрельными ранениями. Так что полицейские были в этих стенах достаточно частыми гостями.
Кстати, необходимость общаться с копами тоже входила в список причин, по которым Дин так ненавидел больницы. Не то, чтобы у Винчестеров не было заготовлено «легенды» на все случаи жизни, но подчас объяснить происхождение и обстоятельства получения некоторых ран бывало затруднительно даже ему, достойному конкуренту персонажа Джима Керри из фильма «Лжец, лжец». И потом, их семья не имела обыкновения обращаться за медицинской помощью, если только речь не шла о жизни и смерти, а когда близкий тебе человек в тяжелейшем состоянии лежит на больничной койке, настроение сочинять очередную душещипательную историю как-то пропадает.
В прошлый раз, когда Винчестеры оказались в клинике, выкручиваться пришлось Сэму, потому что на тот момент он был единственным, кто находился в полном сознании. Дин так и не спросил, что мелкий наплел тогда копам, но наверно братишке пришлось здорово поднапрячь фантазию и задействовать все свое «щенячье» обаяние. Все-таки у отца было пулевое ранение, а вспаханная невидимыми когтями грудь самого Дина тоже не слишком походила на последствия автомобильной аварии.
В любом случае объясняться с полицией на этот раз было просто невыносимо. Мало того, что старшего Винчестера начинало трясти от одних только мыслей о случившемся, не говоря уже о том, чтобы озвучить все это вслух, так из-за того, что Сэм был уже не первой жертвой, копы вдобавок еще и вели себя вдовое дотошнее, чем обычно…
Да, офицер, мы с братом здесь проездом… Нет, черт вас подери, никакие противоестественные отношения нас не связывают! Еще один такой вопрос, и вам придется арестовать меня за нападение на представителя власти… Да, мы просто притворялись, чтобы слиться с толпой в том клубе… Нет, мы не придурки, решившие поиграть в братьев Харди. Мой брат учится на юридическом и собирается поступать в Академию Квантико. Его заинтересовало дело о неизвестном наркотике… Да, я знаю, это было глупо с нашей стороны, мы недооценили тех ублюдков… Нет, я понятия не имею кто они! Я нашел Сэма случайно. Прочесывал трущобы неподалеку от «Запретного плода», ведь именно там обнаружили двух предыдущих жертв, пропавших из этого клуба… Да, естественно, я понял, что его похитили... Почему не позвонил в полицию? Детектив, при всем моем уважении, разве полиция сделала хоть что-то для Томаса Брайена, а ведь его приятель сообщил об исчезновении меньше, чем через час… Конечно, я позвоню вам, если что-нибудь вспомню…
К концу этой беседы Дин просто озверел. Когда же на следующий день, поговорив с завсегдатаями «Запретного плода», полицейские возжелали задать ему парочку (читай: парочку десятков) уточняющих вопросов, от членовредительства старшего Винчестера удержал лишь тот факт, что коп, допрашивавший его на сей раз, был женщиной. Впрочем, надо отдать дамочке должное – настроение свидетеля она уловила мгновенно и доводить ситуацию до крайности не стала, действительно уточнив всего несколько деталей, причем по существу и со всей возможной корректностью. При иных обстоятельствах Дин, быть может, даже почувствовал бы мимолетный укол совести за то, что не сказал ей ни слова правды. Красивым женщинам он предпочитал врать совсем по другому поводу.
Правда, один положительный момент этой мышиной возне, устроенной полицией, все-таки обнаружился. До Дина внезапно дошло, что совершенно поглощенный переживаниями за брата, он в очередной раз нарушил одно из главных правил любого охотника – не оставлять после себя никаких следов… Пенелопа Джордан умерла больше месяца назад. Близнецы, очевидно, умудрялись как-то скрывать ее исчезновение, но теперь, когда эти твари не коптят больше небо, не ровен час, старушки кто-нибудь хватится, заявит в полицию или просто вздумает поискать ее в загородном коттедже. А там… Черт, на свете было мало мест, куда Винчестеру-старшему хотелось бы возвращаться меньше, чем в этот гребаный дом у озера! Но в данном случае речь шла не об охотничьем кодексе, не одобрявшем, скажем, брошенные тут и там головы с втягивающимся комплектом вампирских клыков или оставленную на откуп полиции тушку перевертыша. На кону стояла их с Сэмом безопасность!
Пришлось Дину как обычно переступить через себя и взглянуть в лицо своим внутренним демонам. Больше всего на свете ему хотелось просто спалить проклятое место, избавившись сразу и от тел, и от любых следов присутствия Сэма в этом доме. Но если пожар потушат достаточно быстро, он тем самым только привлечет внимание полиции, а копы, когда не надо, могут быть на редкость скрупулезны в сборе улик. Конечно, на экспертизу понадобится не день и не два, но и Винчестеры из города в ближайшее время не уедут, даже если случится чудо, и Сэм внезапно выйдет из комы. У мелкого хватало проблем и без энергетического истощения, так что неприятности с полицией – последнее, что было нужно братьям.
В результате Дин сцепил зубы покрепче, пинками загнал все свои страхи и терзания за изрядно пошатнувшуюся каменную стену и, воспользовавшись тем, что его все равно выставили из палаты брата на время очередного осмотра, снова погнал Импалу к озеру Квайет-Лэйк. Планомерно обходя коттедж — от гаража, где стояла машина, в которой привезли Сэма, и до мансарды, в короткие часы отдыха уже являвшейся Дину в кошмарах – он изо всех сил старался делать вид, что это самая обычная «зачистка». Стереть отпечатки пальцев, уничтожить следы крови и другие улики, незаметно вывезти из дома и сжечь тела… И это даже работало – до тех пор, пока в одной из комнат он не наткнулся на сложенные аккуратной стопкой вещи Сэма! Чертов гейский прикид, а поверх сканер ЭМП, сотовый, часы, серебряная цепочка и кожаные браслеты-обереги. А еще рядом лежал разломанный гипс...
Дин ведь даже не заметил, что его нет на руке брата, пока врач, занимавшийся Сэмом, не упомянул среди прочих травм еще и смещение сломанной ранее кости на правом предплечье. В тот момент совершенно оглушенный всем случившимся Винчестер-старший не испытал ничего кроме вспенившегося где-то глубоко внутри глухого раздражения. Была ли это попытка причинить Сэму дополнительную боль, или твари просто не желали видеть на своей жертве ничего лишнего, для Дина тогда особого значения не имело. По крайней мере, на фоне всего остального, через что прошел его брат… Проклятье, наверно, он все еще был в шоке, когда думал так! Да нет, он находился в шоковом состоянии с той самой секунды, как понял, что Сэма похитили. Напряжение росло, накапливалось, захлестывало Дина, не давая вдохнуть полной грудью, и когда он увидел этот несчастный сломанный гипс, в голове у него вдруг что-то основательно перемкнуло. Странная, прямо скажем, последняя капля…
В себя он пришел в той самой спальне, над превратившимся в хлюпающее, гнилостно-кровавое месиво трупом инкуба. Тело его сестрички, валявшееся рядом, выглядело не лучше... Дин тупо посмотрел на свои руки, сжатые в кулаки с такой силой, что запястья уже скручивало судорогой боли, на капли крови, выступившие на ладонях там, где ногти слишком глубоко впились в кожу. Он не помнил, как здесь оказался, и что делал последние несколько минут... Дыхание срывалось с губ короткими, неестественно частыми всхлипами, а голова кружилась, как при хорошем сотрясении. На мгновение Дин подумал, что это из-за отвратительной вони, стоявшей в комнате, но после десятка-другого разрытых могил аромат дешевых духов некоторых цыпочек в придорожных барах стал для охотника пострашнее запаха гниющей плоти. Тем более что пахло здесь скорее запревшей кровью, чем очевидным разложением, ведь с момента смерти близнецов не прошло и двух суток. Взгляд Дина непонимающе скользнул по избитым почти до неузнаваемости телам, в шоке метнулся обратно, на свои судорожно стиснутые в кулаки руки. Но кровь на них была только его собственная… Потом Винчестер посмотрел ниже – на брюки, по колено забрызганные какой-то мерзкой жижей, и тяжелые охотничьи ботинки, сверху донизу покрытые слизкими кровавыми ошметками. Это что – он сделал?! Господи…
Дин никогда не был чувствительной барышней, но такое… Сжавшийся желудок подкатил к горлу, и его буквально вывернуло наизнанку, в основном желчью и остатками кофе, потому что за последние три дня Дин съел от силы пару гамбургеров и упаковку M&M's. Временами его начинало мутить от голода, но при одной только мысли о еде во рту тут же появлялся едкий привкус желчи – последствия пережитого шока, не иначе. Выработанная годами привычка держать свое тело под жестоким контролем, даже если больше всего на свете хочется лечь и умереть, немного помогала и здесь, но зато теперь взбунтовавшийся организм, видимо, решил отыграться по полной. Даже когда в желудке ничего не осталось, мучительные судороги продолжали скручивать внутренности, заставляя Дина снова и снова сгибаться пополам, судорожно цепляясь рукой за спинку кровати и смаргивая слезы, остро и болезненно навернувшиеся на глаза. В конце концов, он сполз на пол, содрогаясь в сухих спазмах, уже больше похожих на иступленные, слишком долго сдерживаемые рыдания.
Дину понадобилось минут десять, чтобы более-менее прийти в себя. Потом он кое-как поднялся на ноги и, пошатываясь, добрел до ванной, где долго умывался, беспорядочно плеская себе водой в лицо – в точности как Сэм после особенно тяжелых видений. Отражение в зеркале радовало впечатляюще «интересной бледностью», куда там мелкому, зеленевшему при виде отрубленной головы в пластиковом контейнере. Но после этого своеобразного катарсиса Дину стало значительно легче. Давление эмоций, заживо пожиравших его изнутри, словно какой-нибудь инопланетный паразит, ненадолго ослабло, и охотнику даже удалось взять себя в руки и закончить «зачистку» в почти спокойном, рабочем режиме.
Правда, когда настал момент упаковывать тела в заранее припасенные полиэтиленовые мешки, желудок Дина снова спазматически дернулся, но на этот раз он достаточно легко совладал с собой, чему немало способствовали воспоминания о том, что ему довелось увидеть в этой комнате два дня назад. В конце концов, за те растянувшиеся в вечность часы, которые Винчестер-старший провел у постели лежавшего в беспамятстве брата, в его голову не единожды приходила мысль, что чертовы твари слишком легко отделались. Если уж на то пошло, Дин с удовольствием оставил бы их гнить здесь, но он прекрасно знал, что этот приступ бессмысленной уже мстительности может обойтись им с Сэмом чересчур дорого. Приходилось, как всегда, в первую очередь думать о проклятой конспирации!
Конечно, если в коттедже начнут работать эксперты, они наверняка что-нибудь найдут. Пропущенные охотником отпечатки в каком-нибудь совершенно неожиданном месте или остаточные следы крови, хотя он вроде прошелся по мансарде вдоль и поперек с ультрафиолетовым сканером… Все, что Дин мог сделать, это убедиться, что комната не выглядит, как место преступления. А потом избавиться, наконец, от тел и поехать обратно в больницу, к Сэму…

* * *
– Дин!
Знакомый голос, зовущий его по имени, ворвался в мысли Винчестера-старшего, заставив его вынырнуть из плена мучительных воспоминаний. Слишком глубоко погрузившись в свои невеселы думы, Дин даже не сразу сообразил, где находится, и в первый момент почти не удивился, увидев склонившегося над ним немолодого мужчину с русой бородкой и неизменной кепкой-бейсболкой на голове.
– Привет, Бобби, – машинально ответил он и тут же встрепенулся, резко приходя в себя. – Что ты здесь делаешь? Ты узнал что-нибудь? Пожалуйста, скажи мне, что нашел способ вылечить Сэма!
– Возможно… – кивнул Сингер и, присев за столик напротив младшего охотника, окинул его неодобрительным взглядом. – Дин, парень, ты хоть немного спал за эти четыре дня? Выглядишь хуже, чем после той аварии.
– Плевать! – отмахнулся Винчестер, нетерпеливо подаваясь вперед. Задетый его локтем стаканчик с кофе едва не полетел на пол, но Дин сейчас, наверно, не заметил бы даже призрака, возникшего посреди кафетерия, не то, что образовавшуюся на краю стола коричневую лужицу. – Высплюсь, когда Сэму полегчает… Бобби, ты и правда что-то нашел? Ну же, рассказывай, не томи, а то я уже готов на те самые глупости, от которых ты предостерегал меня по телефону.
В этой фразе содержалась только доля шутки, и Бобби, судя по хмурому выражению его лица, прекрасно это понял. Он был не понаслышке знаком с суицидальными замашками Винчестеров и вдобавок слишком хорошо изучил Дина с его доходящей до самоотречения любовью к младшему брату. Скорее всего Сингер знал, что делал, предостерегая молодого охотника от необдуманных поступков, расплачиваться за которые придется все тому же Сэму. За те две недели, что Винчестеры провели в его доме, ни один из братьев так и не набрался духу спросить у Бобби, что он думает о смерти их отца. Но Дин почти не сомневался – Сингер знает о случившемся в больнице, куда больше, чем говорит. Слишком красноречивым было выражение его лица, когда Сэм, давясь слезами, рассказывал сначала о чудесном исцелении старшего брата, и как потом, пять минут спустя, он нашел на полу бездыханное тело отца. Дин мог только догадываться о том, что произошло, когда тот исчез из палаты на несколько часов, но это точно был не «идиотский поединок мачо». И Бобби, похоже, имел все основания полагать, что Джон не единственный Винчестер, способный на подобное безрассудство! В принципе, так оно и было, если подумать. Дин не желал иметь никаких дел с Желтоглазым, но если бы он знал, как обменять у Жнеца свою жизнь на жизнь Сэма, то, скорее всего, готовил бы уже где-нибудь в подвале черный алтарь.
– На самом деле, идея, как можно помочь Сэму, появилась у меня сразу после твоего звонка, – снимая с головы бейсболку, не слишком охотно произнес Бобби. – Но я должен был убедиться, что другого способа нет… И собрать дополнительную информацию об этом ритуале, кстати! – поспешно добавил он, заметив, как вытянулось от гнева бледное лицо Дина. – На тот момент меня были о нем только самые общие сведения.
Но слова ушли в пустоту – Винчестер-старший услышал лишь, что Сингер все это время знал, как спасти Сэма, но продолжал молчать, руководствуясь какими-то ему одному понятными соображениями. Подобное Дин мог простить разве что отцу. Ну, и младшему брату, конечно.
– Бобби, какая муха тебя укусила? Почему ты мне сразу не сказал?! – возмущенно зашипел молодой охотник, невольно приподнимаясь со стула и в очередной раз поддавая локтем по злосчастному стаканчику. – Какая, во имя всего святого, разница, существуют ли другие способы, если подействует ЭТОТ? – здравый смысл на секунду возобладал над эмоциями, и Дин нахмурился, пытаясь понять, с какой это стати старый друг стал бы утаивать от него подобную информацию. – Понятно, что о некромантии и прочей черномагической пакости ты бы даже не заикнулся, хотя мне уже, кажется, все равно, чего это будет стоить… Проклятье, Бобби, так какого черта ты тогда играл в молчанку? Ты что, не понимаешь, в каком тяжелом состоянии находится Сэм? Да он мог десять раз умереть, пока ты рылся в своих пыльных книгах!
– И он с таким же успехом может умереть во время этого обряда! – сердито оборвал разбушевавшегося парня Сингер. – Как и ты, между прочим… – Дин, мигом растеряв весь свой запал, с растерянным видом медленно опустился обратно на стул, и Бобби, тоже сбавив тон, продолжил, осторожно подбирая слова: – Ты же понимаешь, Сэма надо не исцелять, ему нужно вернуть потерянную жизненную силу. Существует некий обряд… не черномагический, но и белой эту магию я тоже не назвал бы – она позволяет восполнить энергию одного человека за счет другого. Подобное переливание используется исключительно на добровольной основе, однако, это очень опасно для донора, особенно, если пострадавший настолько истощен, как твой брат…
– Значение имеет только то, опасно ли это для Сэма! – перебил Сингера Дин и тут же вымученно улыбнулся уголками губ, как бы извиняясь за свою резкость. – Ты сказал, что он может умереть во время обряда?
– Да, этот ритуал обычно используется ведьмами, и для людей, не имеющих отношения к магии, может оказаться смертелен, – старый охотник бросил на Винчестера какой-то странный взгляд, но прежде, чем тот успел понять его значение, как ни в чем не бывало продолжил: – Перекачивать таким образом жизненную силу – все равно, что делать прямое переливание крови, мы можем просто убить этим вас обоих… – Бобби с досадой поскреб бороду, заметив, что на Дина его слова не произвели ни малейшего впечатления. Было очевидно, что парень и впрямь дошел до той точки, когда «или пан, или пропал» кажется единственным выходом из ситуации. – Хотя, если в обряде принимают участие близкие родственники, шансы на успех существенно возрастают! – добавил Сингер со вздохом, понимая, что легче провести массовый экзорцизм, чем переубедить решившегося на что-то Винчестера. Джон был упертым сукиным сыном, но его мальчики в этом отношении могли дать папочке сто очков вперед.
Дин только молча кивнул. Ни он, ни Бобби не озвучивали вслух, кто станет донором, это и так было понятно. Даже если бы речь не шла о кровных узах, а за дверью выстроилась целая очередь желающих поделиться с Сэмом своей энергией, Винчестер-старший все равно и на пушечный выстрел не подпустил бы к брату никого чужого.
– Надеюсь, теперь до тебя дошло, почему я не стал сразу рассказывать об этом ритуале? – чуть нахмурившись, продолжил между тем Сингер. – У меня были лишь самые общие сведения о том, что представляет из себя обряд, и большая часть из них сводилась к тому, насколько он может быть опасен. Мне пришлось хорошенько поднапрячься, чтобы все разузнать, и, кроме того, сначала я не был уверен, что смогу найти пару редких травок, необходимых для ритуала.
В голосе Бобби Дину послышался легкий упрек, и он криво улыбнулся, с виноватым видом ероша волосы. Винчестерский темперамент, что тут поделаешь. А еще головная боль, усталость и нервное истощение. В такой ситуации и Сэм сорвался бы.
– Прости, Бобби, сам понимаешь, нервы ни к черту… – обмякнув на стуле, охотник на пару секунд прикрыл глаза и потер пальцами налившиеся свинцом веки. В глаза как будто песка насыпали, а руки уже начинали предательски дрожать. – Я не хотел на тебя орать! Черт… Ты пытаешься нам помочь, а я веду себя, как последняя скотина…
– Дин, расслабься, я все понимаю, – перегнувшись через стол, Сингер с мягкой улыбкой потрепал парня по плечу. – С учетом обстоятельств, я бы сказал, что ты отлично справляешься. Будь на твоем месте Джон, посетители кафе уже вызывали бы больничную охрану!
Несмотря на ядовитую иглу, привычно кольнувшую сердце при упоминании отца, Винчестер-старший невольно усмехнулся в ответ. Сэм был прав, когда говорил, что папа умудрялся ссориться практически со всеми, кого знал. При всем своем уважении и любви к нему Дин не мог не признать, что отец был совершенно не способен нормально общаться с людьми – только отдавать приказы и сыпать проклятиями. Наверно, иначе просто не умел… разучился после маминой смерти.
– Что ж, значит, твоего дробовика мне опасаться не стоит… – хмуро пошутил молодой охотник и, с отвращением взяв стоявший в лужице кофе стакан, залпом допил остатки намешанной в нем давно остывшей бурды. – Бррр, ну и гадость! – передернулся он, с досадой наблюдая, как подрагивают пальцы на пластиковой поверхности. – Думаю, мне нужна еще порция. Горячая и желательно не похожая по вкусу на жженую землю.
– А я думаю, что тебе нужен полноценный, правильно сбалансированный обед и как минимум двенадцать часов сна, – строгим тоном заметил Бобби, в свою очередь посмотрев сначала на трясущие руки старшего Винчестера, а затем на его бледное, осунувшееся лицо. – Серьезно, Дин! Какой энергией ты собираешься делиться с Сэмом, если сам похож на загнанную лошадь? В таком состоянии нельзя проводить ритуал.
– О'кей – о'кей, я все понял! Обещаю, я поем и вернусь в мотель отдохнуть, – Дин вскинул правую руку в жесте бой-скаута, дающего клятву, а левой стянул со стола выключенный ноутбук. – Только знаешь, давай сначала посмотрим, как там Сэм. А то я здесь часа два сижу, у него за это время, наверно, уже и врач побывал…
Бобби взглянул на Дина с откровенным сомнением, но, поднимаясь вслед за ним из-за столика и направляясь к выходу из кафетерия, так ничего и не сказал. Очевидно, решил, что у него все равно найдутся способы заставить упрямого Винчестера быть паинькой – например, ничего не рассказывать о ритуале, пока тот как следует не выспится. В конце концов, с Джоном ради его же блага порой тоже приходилось общаться методами шантажа.
– Сэм дышит сам или он на искусственной вентиляции легких? – спросил Сингер, когда они с Дином вошли в лифт.
– На искусственной, – мрачно откликнулся старший Винчестер, пытаясь поудобнее устроить в руках Сэмов компьютер. В отличие от брата у него за плечами не было богатого опыта таскания подмышкой ноутбуков и книг. – А что? Это может как-то помешать обмену жизненной силой?!
– Нет, просто жаль, что Сэма нельзя перевозить. В мотеле проводить обряд было бы удобнее. Во-первых, никто уж точно не помешает, а во-вторых, если все пройдет, как надо, нам не придется объяснять его чудесное исцеление… С другой стороны, если тебе станет плохо во время ритуала, медицинская помощь может оказаться не лишней.
Двери лифта звякнули, открываясь на этаже интенсивной терапии. Не самое уютное место, особенно, если сразу на входе ты видишь ненавистную тебе тележку с дефибриллятором.
– Ну, в любом случае, эту поездку Сэм не переживет, так что придется нам работать с тем, что есть, – напряженным тоном ответил Дин, почти бегом направляясь к палате брата. – Вот только дождемся ночи.
– Следующей ночи, – подчеркнул Сингер, сверля спину парня тем же сердитым взглядом, с помощью которого в детстве не раз заставлял его садиться за домашнее задание. – Никакого ритуала, пока ты не отдохнешь! Я не собираюсь потворствовать самоубийству.
Парочка медсестер, зацепившихся языками в коридоре, посмотрела на них, как на ненормальных, но оба охотника давно уже перестали обращать внимание на подобные взгляды. Плечи Дина обреченно ссутулились, но когда он заговорил, в его голосе все еще звучал упрямый протест:
– Бобби, ты же понимаешь, что Сэм может умереть, пока я отсыпаюсь в мотеле…
– А если ты этого не сделаешь, умрете вы оба! – отрезал Сингер, придя к выводу, что нянчиться с Винчестерами, действительно, не лучший вариант. В шоковом состоянии все трое явно воспринимали только командный тон.
Дин обернулся, собираясь возразить – уже из чистого упрямства, потому что не хуже Бобби понимал, что не способен быть донором для Сэма, едва держась на ногах от усталости. Но в этот момент одна из сестричек, мимо которых они только что прошли, слегка повысила голос, и он услышал…
– Бедный парень, сколько ему было – двадцать два, двадцать три?… Да, какой-то наркотик… Ой, даже не представляю, у кого хватит духу рассказать обо всем его брату…
Ноутбук выскользнул из ослабевшей руки Дина и с грохотом упал на пол.

_______________
[1]Quietville переводится с английского, как тихий городок.


* * *

Еще ни разу в жизни дистанция в каких-то полсотни метров не давалась Дину Винчестеру с таким трудом. Даже когда Сэм практически тащил его на себе к палате отца, откуда на весь коридор раздавались голоса врачей, проводящих реанимацию, он и то не испытывал такого ужаса… и такой боли. Словно в сердце вонзили нож и теперь медленно, с особой жестокостью его поворачивают! Каждый шаг – как яд, отравляющий рану, каждый вдох – всего лишь досадная ошибка… А как же иначе, если тот, кем ты дышишь, ушел… оставил тебя… теперь уже навсегда?.. Одна только мысль об этом пригибала к полу с такой силой, о которой демонам, обожавшим распинать своих жертв на стенах, оставалось только мечтать.
И в то же время что-то в Дине упрямо отказывалось верить в услышанное. Было ли это просто нежелание принимать жестокую правду или же голос разума, прекрасно знакомый с принципом «глухих телефончиков»… а может, та самая связь между кровными братьями, позволявшая ему так или иначе всегда чувствовать Сэма – Дин не знал. Он просто бежал к палате брата, как не бегал, кажется, еще никогда в жизни – налетая на открытые двери и тележки с оборудованием, сбивая с ног попадавшийся по дороге медперсонал. Наверно, охотник покрыл это расстояние за какие-то десять секунд, но для него они превратись в вечность. Ему казалось, что он не бежит, а бредет, еле-еле перебирая конечностями, словно муха, увязшая в сиропе. Время как будто сгустилось, замедлилось, а мир вокруг утратил звуки, цвета и даже запахи, останавливаясь подобно часам, у которых закончился завод… И снова завертелся, лишь когда Дин ворвался в палату Сэма и застыл в дверях, не зная, каких богов благодарить за то, что видит перед собой картину, неоднократно проклинаемую им за последние дни – его брат на больничной койке, весь опутанный проводками и трубками равномерно попискивающей системы жизнеобеспечения… но живой, живой!
В голове как-то резко опустело, а тело, ощутив волну почти физического облегчения, обмякло, перестав подчиняться мысленным командам – словно старший Винчестер был марионеткой, которой вдруг разом обрезали все ниточки. Кое-как доковыляв до стула, стоявшего у постели Сэма, он буквально рухнул на него и, слепо нащупав свободную от капельницы руку брата, уткнулся в нее лицом. Гипс, почти достигавший костяшек пальцев мелкого, неприятно царапал кожу, но Дину на это было глубоко наплевать. На сей раз он даже дверь не закрыл, как делал всегда, не желая, чтобы кто-то посторонний стал свидетелем его слабости.
Впрочем, Бобби, появившийся спустя минуту на пороге палаты, к таковым не относился, так что Винчестер, безошибочно узнав звук его шагов, в первый момент даже головы не поднял. Просто не нашел в себе сил. И лишь когда Сингер подошел к кровати и негромко кашлянул, привлекая к себе внимание Дина, тот все-таки заставил себя внутренне встряхнуться и взглянуть на старого друга.
– Ну, думаю, ты уже понял, что те болтушки говорили не о Сэме, – с болью в глазах посмотрев на младшего Винчестера, Бобби перевел не менее тревожный взгляд на старшего. – Полагаю, у этого парня, Келвина, тоже был брат?
– О да, некий Роджер Доусон! – буркнул Дин, нервным движением проводя ладонью по лицу. – И я вполне понимаю, почему бедные крошки опасаются сообщать ему плохую новость. Судя по тому, что я слышал, этот громила может и забыть о правиле «не убивайте гонца»... Хотя у меня, скорее всего, репутация не лучше, – он невесело усмехнулся и, бережно опустив руку Сэма на постель, откинулся на спинку стула. – За четыре дня я всех здесь так достал, что медперсонал меня, наверно, уже ненавидит… Даже медсестры! Поверить не могу, что допустил подобное.
– Не скромничай! Уверен, если хорошенько осмотреться, пара-тройка жертв твоего сногсшибательного обаяния непременно найдется… Кстати, советую опробовать его потом на сотрудницах ближайшего компьютерного сервиса, – обойдя кровать, Бобби положил на тумбочку рядом с Дином разбитый лэптоп. Любимая игрушка Сэма покрылась густой паутиной трещин, и вообще выглядела немногим лучше, чем ее предшественница, не пережившая столкновения Импалы с грузовиком.
– Сукин сын…– простонал старший Винчестер, приподнимая крышку ноутбука с искренним опасением, что она развалится прямо у него на глазах. – Сэм на стенку полезет!
Бобби как-то странно хмыкнул, вынимая из держателя на стене медицинскую карту:
– Корпус остается только выбросить, но начинку, наверно, еще можно спасти… – слегка нахмурившись, он быстро пробежал глазами лист назначений. – Кажется, врачи знают, что делают. Все уцелевшие жертвы суккубов и инкубов, о которых я прежде слышал, не протягивали потом и трех суток, а этот второй парнишка цеплялся за жизнь целых десять дней. Значит, у Сэма пока есть время… И все-таки нам стоит поторопиться, – Сингер поочередно посмотрел на братьев, со вздохом отметив, что цветом лица они не слишком различаются. – Дин, отправляйся-ка ты в мотель!
– Бобби… – взгляд Винчестера-старшего неуловимо потяжелел, и в нем вспыхнул знакомый упрямый огонек. Очевидно, что после того ужаса, который он пережил несколько минут назад, от постели брата его можно было отогнать разве что с помощью дробовика. Направленного на Сэма.
– Тихо! – сердито сведя брови, прикрикнул на парня Сингер. – И нечего тут сверкать глазами, мальчик! После общения с твоим отцом, меня даже василиск своим взглядом не испугает… Дин, я все понимаю, но вытащи, наконец, голову из задницы и подумай сам: чем раньше ты отправишься в мотель, выспишься и наберешься сил, тем быстрее мы сможем заняться ритуалом. Это ты понять в состоянии?
Дин моргнул, немного растерянно глядя на Бобби, пока эмоции в нем боролись со здравым смыслом, но уже через пару секунд его взгляд посуровел, и охотник кивнул, мысленно проклиная себя за малодушие. Да, он предпочел бы сейчас остаться рядом с Сэмом. Выставить Сингера за дверь и просто сидеть рядом с братом всю ночь – наблюдая, как равномерно вздымается и опускается его грудь, держать мелкого за руку, чувствуя под пальцами слабое биение пульса. И черт с ними, с «сопливыми моментами»! Дину сейчас это было действительно необходимо – после той черной бездны, что разверзлась перед ним, когда он услышал разговор медсестер, и на миг, показавшийся ему бесконечной агонией, поверил, что Сэмми мертв… Но какое, на самом деле, значение имеют его персональные загоны, если речь идет о жизни и здоровье Сэма?! И вообще, раз уж так накатило, подержать братишку за руку можно будет и потом, когда он поправится. Мелкий возражать не станет, особенно, если будет в этот момент спать. У Дина, в конце концов, репутация.
– Ладно, поехали, – он резко поднялся со стула, сгреб с тумбочки останки ноутбука и, по дуге обогнув загораживавшего ему дорогу Бобби, быстрым шагом направился к дверям. Уже на пороге остановился и через плечо оглянулся на все еще не сдвинувшегося с места старшего охотника. – Ты идешь?
Сингер проворчал себе под нос что-то вроде: «Ох уж эти мне Винчестеры…» и, бросив напоследок сочувственный взгляд в сторону Сэма, вышел из палаты вслед за Дином. Сам Винчестер-старший на брата напротив старался не смотреть – боялся, что в этом случае просто не найдет в себе сил уйти.
А дальше ситуация самым постыдным образом вышла из-под его контроля. Вернее, Бобби ненавязчиво, но твердо взял ее в свои руки, а Дин в кои-то веки не стал заморачиваться по этому поводу, позволив Сингеру принимать решения за него. Внутри парня словно плотину прорвало, разом обрушив на измученный организм все прелести пятидневного недосыпа, голодовки и задавленного на корню нервного срыва. Уже на полном автопилоте он разрешил Бобби отвести себя в кафе, умял ужин, составом блюд присталый скорее стороннику здорового питания Сэму, а потом вернулся в мотель и, едва приняв душ, вырубился, как перегоревшая лампочка.
Проснулся Дин голодным, как волк, с полным мочевым пузырем и, что самое интересное, прекрасно отдохнувшим. Судя по часам и солнышку на горизонте, он спал всего несколько часов, но даже тот факт, что на сей раз никакие монстры его сны не посещали, не мог объяснить такого подозрительно хорошего самочувствия. Потом охотник случайно глянул на экран сотового, где помимо часов высвечивалась еще и дата, и почувствовал, как челюсть со стуком падает ему на колени. Оказывается, он проспал больше суток! Как убитый… Это было совершенно ненормально, даже если принять во внимание адское напряжение последних дней. Свой предел Винчестер-старший отлично знал, его там и близко не было, так что после недолго размышления он пришел к выводу, что без Бобби здесь явно не обошлось.
Старый лис, кстати, даже не стал отрицать, что незаметно подсыпал молодому охотнику дозу снотворного – совсем небольшую, дальше уже сам организм взялся наверстывать упущенное. В конце концов, это был лучший способ восстановить силы Дина за относительно короткое время! Винчестер, отдохнувший и, как следствие, снова ставший самим собой, для видимости слегка повозмущался, но потом благодарно похлопал Бобби по плечу. Не то, чтобы Дин был в восторге оттого, что Сингер обращается с ним, как с неразумным дитём, но ради Сэма готов был потерпеть. Без снотворного он и в самом деле не смог бы нормально выспаться, а по собственной воле не стал бы пить его ни под каким видом.
После еще одного плотного и, Господи прости, сбалансированного ужина, во время которого охотник в полной мере ощутил себя свинкой, откармливаемой на убой, они с Бобби поехали обратно в больницу. Конечно, ночью туда посетителей не пускали, но для Дина еще четыре дня назад было сделано исключение (попробовали бы не сделать!!!), и пока он, включив на полную катушку свое фирменное обаяние, отвлекал дежурную медсестру, Сингер незаметно проскользнул в палату Сэма и начал подготовку к ритуалу. Сам Винчестер присоединился к нему пару минут спустя, запихивая в задний карман джинсов листочек с номером телефона. Привычка – вторая натура, да и зачем лишний раз обижать девушку?..
Зайдя в палату, Дин постоял несколько секунд, впитывая взглядом каждую черточку лица, каждые синяк и ссадину на теле Сэма, как делал всякий раз, возвращаясь к постели брата после вынужденной отлучки. В такие моменты надругательство над телами близнецов уже не казалось ему чем-то отвратительным. Более того, если бы на нечисть действовали некромантские ритуалы, Винчестер-старший с удовольствием поднял бы этих тварей из мертвых, лишь бы заполучить шанс убить их еще раз, и теперь-то милосердным выстрелом в голову ни одна из них не отделалась бы.
Сообразив, что уже больше минуты стоит, уставившись даже не на Сэма, а куда-то в пространство, Дин привычно потер лицо, то ли разминая окаменевшие от напряжения скулы, то ли просто отгоняя лишние мысли, и, в свою очередь, занялся приготовлениями к обряду. Бобби, осторожно освобождавший левую руку Сэма от капельницы, сделал вид, что ничего не заметил, и старший Винчестер был искренне ему за это благодарен. За последние сутки он и так исчерпал десятилетний лимит депрессивно-истерических закидонов.
Подперев стулом дверную ручку, Дин бросил на пол специально прихваченное из мотеля покрывало и ногой утрамбовал его в щель между полом и дверью. За годы охоты Винчестеры перебрали немало разнообразных ритуалов, и почему-то в большинстве из них использовались всякие вонючие травки, которые приходилось раскуривать, а то и поджигать. На сей раз, правда, обошлось чем-то вроде аромалампы, и Дин уже ясно улавливал плывущие в воздухе запахи лаванды и чампы. В смеси эфирных масел отмокали два драгоценных камня – пламенный агат и обсидиан. Первый предназначался для укрепления жизненной энергии, а второй символизировал начало и конец, но помимо всего прочего, эти камешки еще и соответствовали их с Сэмом знакам зодиака. Бобби, тем временем, закончил общие приготовления, и сейчас похожей на мед краской чертил на предплечье Сэма какие-то символы. Дорисовав последний узор, он повернулся к старшему Винчестеру и, заметив, что парень в очередной раз слегка выпал из реальности, красноречиво помахал кисточкой у него перед носом:
– Давай, теперь твоя очередь.
Во время ужина Дин успел более-менее ознакомиться с ритуалом и сейчас без лишних вопросов закатал рукав, позволяя Сингеру разукрасить собственное запястье, на сей раз какой-то зеленой субстанцией. Это, впрочем, было только начало. Еще пришлось расстегнуть рубашку и пластырем прилепить к груди хорошенько промасленный осколок обсидиана. У Дина была мысль просто его подержать, но, в конце концов, он решил, что лучше перестраховаться. Если передача жизненной силы по ощущениям хоть немного похожа на переливание крови, то приступы головокружения и слабость ему обеспечены. Не хватало еще уронить камень в самый разгар обряда!
Потом Дин откинул с Сэма одеяло и осторожно освободил грудь и живот брата от больничной сорочки. При виде кровоподтеков и ссадин, по-прежнему выглядевших так, словно их нанесли всего пару часов назад, его руки сами собой сжались в кулаки, но охотник до боли сцепил зубы и заставил себя сосредоточиться на ритуале. Кусочек агата лег Сэму прямо на солнечное сплетение. В отличие от брата Дин был не слишком силен в теоретической части обрядов, предпочитая довольствоваться информацией сугубо по существу – то есть, что и когда нужно делать. Но даже он уловил из заметок Бобби, что перекачка жизненной силы основана на системе чакр[1], своеобразных энергетических центров в ауре человека, каждый из которых имеет свое особое назначение. Так точка, расположенная на уровне сердца, посредине груди, как раз регулирует обмен энергией, а область солнечного сплетения отвечает за жизненные силы.
Бобби между тем достал из сумки атам[2] с черной рукоятью, украшенной топазом и аквамарином, драгоценными камнями, также соответствующими знакам зодиака, под которыми родились братья Винчестеры.
– Жутко редкая вещь, – заметил он, ногой подвигая стул поближе к койке Сэма и кивая на него Дину. – Садись… Найти именно такое сочетание камней, сам понимаешь, непросто. Собственно, именно этим я и занимался четыре дня, не считая, конечно, поисков каких-то других способов помочь Сэму. А потом еще пришлось смотаться во Флагсток, чтобы забрать эту штуку. Особа, у которой я его обменял, не из тех, кто станет ездить в гости к старому охотнику, живущему на автомобильной свалке. Впрочем, она в накладе не осталась.
– Бобби, спасибо тебе… за все… – Дин постарался взглядом выразить всю свою благодарность, поскольку слова у него, как всегда в подобных ситуациях, катастрофически быстро закончились. Пришлось привычно отделываться шуткой: – Надеюсь, тебе не пришлось отдать за эту зубочистку всю свою библиотеку? – взъерошив волосы, он опустился на стул и протянул руку за атамом. – Давай, я сам.
– Библиотеку? Нет! Ну, не мог я так разочаровать твоего брата, – Сингер передал парню нож. – Уверен?
– Да, – у Дина не было абсолютно никаких проблем с тем, чтобы пустить себе кровь, но он совершенно не выносил, когда это делали другие. Даже отец или Сэм, хотя иногда, конечно, других вариантов просто не было. Пуля, застрявшая в мягких тканях, сама собой не испарится, да и выковыривать крупинки соли из-под кожи у себя на груди тоже не слишком сподручно. – Бобби, я вот о чем тебя хотел попросить… Если я вдруг отключусь, пожалуйста, не прерывай ритуал!
Взгляды двух охотников, старого и молодого, встретились, и Винчестер почувствовал, что ему не нужно ничего объяснять. Сингер и без его слов знал, что Дин готов отдать брату не то, что жизненную энергию – всю свою кровь по капле. А еще Бобби был достаточно мудр, чтобы не спорить с ним. Потому что прекрасно понимал, что это бесполезно.
– Кхм… Думаю, ритуал прервется сам, если ты потеряешь сознание, – кашлянул старший охотник, – он все-таки не рассчитан на то, чтобы выжимать донора досуха. Хотя достаточно выносливый человек может отключиться, когда уже будет слишком поздно, – Бобби немного нервно провел пальцами по страницам старинной книги, которую только что вынул из сумки. – Нам остается лишь положиться на ваши с Сэмом кровные узы. Жизненная сила близкого родственника не только лучше усваивается, ее и нужно-то не так много, чтобы организм заработал самостоятельно и стал генерировать свою собственную энергию.
– О’кей, – Дин криво усмехнулся и поднес к запястью ритуальный клинок. – Узы так узы! Будем надеяться, мелкого не подменили в роддоме…
Он аккуратно провел острием атама по разрисованному зеленым предплечью, неглубоко, нанося скорее поверхностную царапину, чем надрез, потому что кровь, как таковая в ритуале не требовалась. Им с Сэмом просто нужно было ее смешать. Еще одно осторожное движение, и рука младшего тоже окрасилась алым. Дин быстро положил атам на край кровати, поймал сосредоточенный взгляд Сингера и, сглотнув, прижал свое запястье к запястью брата. Бобби в тот же миг затянул речитатив заклинания – один из этих жутких латинских текстов, которые Винчестер-старший никогда не мог выучить наизусть, как ни старался.
Сначала он ничего не чувствовал. Лишь слабое, чуть заметное покалывание в ранке и жар кожи Сэма под своей рукой. У мелкого, определенно, была температура… Потом надрез стало неприятно щипать, и Дин с удивлением понял, что запястье слегка онемело. Ощущения и впрямь были, как при переливании крови, которое, кстати, ему уже приходилось делать, когда в прошлом году Сэм едва не погиб, нарвавшись на когти демона-ачери. Не то чтобы Дин мог предотвратить это – охота есть охота, для пользы дела иногда приходится разделяться, но после того случая он месяца два боялся отпустить от себя брата дальше, чем на десять шагов.
Внезапно обсидиан у сердца потеплел и запульсировал, а между плотно прижатых друг к другу рук, его и Сэма, стало пробиваться знакомое белесое свечение. Ассоциации были, мягко говоря, не самые приятные, но так старший Винчестер хотя бы понял, что все идет как надо. Когда штрига высасывала из Сэма жизненную силу, он видел точно такое же мерцание…
Приступ головокружения накатил совершенно неожиданно, заставив охотника автоматически схватиться свободной рукой за край кровати. Пальцы, вцепившиеся в простыню в нескольких дюймах от плеча Сэма, ощущались онемевшими и странно чужими. Так, а вот и первые симптомы энергетического истощения, предсказанные Бобби! Сосредоточившись на голосе Сингера, звучавшем для него сейчас, как сломанный приемник – то еле слышно, то почти оглушающе, Дин постарался дышать поглубже, закрыл глаза, но особых улучшений не заметил, наоборот, под сомкнутыми веками заплясали цветные круги, а в желудке противно зашевелилась тошнота. Однако, вопреки массе неприятных ощущений на губах у Винчестера-старшего появилась хоть и слабая, но по-настоящему довольная улыбка. Ритуал работал, а на все остальное ему было глубоко наплевать. Не маленький – потерпит!
Дин осторожно приоткрыл глаза, пытаясь рассмотреть лицо брата и понять, есть ли какое-нибудь улучшение. Ощущение было такое, словно он смотрит в длинный туннель или самодельную подзорную трубу, сконструированную в детстве Сэмом. Картинка слегка размывалась по краям, фокус плавал, а потом перед глазами и вовсе начало стремительно темнеть.
– Бобби, как там Сэм?.. – вот и все, что успел прошептать Дин, прежде чем провалиться в черный омут беспамятства.

_________________________________________
[1]Чакры - это нервные центры, аккумулирующие и распределяющие физическую, умственную, эмоциональную и духовную энергии. Поскольку энергия сосредоточена в чакрах, то и электромагнитное излучение человека имеет наибольшую интенсивность именно в этих центрах. Именно поэтому, ощущения в области чакр наиболее отчетливы. Семь основных чакр расположены в эфирном теле человека вдоль позвоночного столба - Муладхара Бху, Свадхистхана Бхувар, Манипура Свар, Анахата Маха, Вишудха Джана, Аджна Тапо и Сахасрара Сатья.

[2]Атам (атами) – ритуальный нож с двойным притупленным лезвием (размером обычно от 13 до 15 см по длине) и черной рукояткой (но на практике она может быть сделана из любого дерева, рогов животных, из золота, серебра, металла или даже полностью из кристаллов и драгоценных камней). Лезвие может быть гравировано различными магическими символами. Атам также называют Сикс или Яг-кинжал.


* * *
Он не помнил, как здесь оказался, не понимал, что происходит. Какой-то мрачный, обшарпанный коридор со смутно знакомыми символами на стенах, множество закрытых дверей, которые Сэм безуспешно пытался открыть… И неведомая, пугающая до холодного пота опасность, притаившаяся в темноте. Зло, идущее по его следу с неумолимостью Адской Гончей… дыша ему в спину, оглушая леденящим душу рычанием … и настигая – медленно, но верно… неотвратимо… Инстинкт охотника подсказывает Сэму развернуться и принять бой, но у него нет с собой никакого оружия… Черт, у него даже одежды нет, и озноб уже пробирает его до самых костей, хотя, может быть, все дело в страхе, подобного которому он не испытывал, кажется, никогда в жизни… за самого себя, по крайней мере!
Острые камни безжалостно впиваются в голые ступни, заставляя глотать стоны, коридоры петляют, напоминая лабиринт, и если сначала они больше походили на помещения пустого, полуразрушенного дома, то теперь Сэму кажется, что он бежит по подземному туннелю, вроде старой шахты или заброшенного военного объекта. Всё это смахивает на какое-то безумие! Иррациональность происходящего только усиливает панику, клокочущую в горле всхлипами сорванного дыхания, парализует мозг, привыкший все и всегда раскладывать по полочкам, но раздумывать в любом случае некогда. Его силы и без того утекают, как вода сквозь сито, уходят на то, чтобы бежать, мчаться в темноту, не разбирая дороги и сбивая ноги в кровь, потому что одно Сэм знает совершенно точно – стоит ему хоть на мгновение остановиться, и он умрет. Зловонное дыхание, преследующей его твари, и так уже обжигает спину, покрытую холодным, липким потом, шевелит волосы на затылке …
Коридор снова резко сворачивает, и летевший на полной скорости Сэм едва успевает выставить руки, смягчая удар, когда перед ним внезапно вырастает мощная деревянная перегородка, заросшая какой-то лохматой растительностью. Руки до локтя простреливает острой болью, но сейчас возможные травмы волнуют его в последнюю очередь. Тупик! Господи, нет, только не это, пожалуйста… Секунд пять Сэм лихорадочно ощупывает выросшую у перед ним преграду, не желая верить, что загнан в угол, потом ударяется о стену всем телом, бьет снова и снова, ногой, кулаками, но это приносит лишь новую боль, а на чертовых досках не появляется даже маленькой трещинки...
Низкое вибрирующее рычание, эхом прокатывающееся по туннелю, заставляет его в панике развернуться, вжаться всем телом в грубо оструганную деревянную поверхность. Это кажется диким, но Сэм ощущает каждую щербинку, каждый сучок – ладонями, все еще машинально шарящими по перегородке, и влажной, разгоряченной кожей на голой спине… Вопреки ожиданиям, неведомая тварь не бросается на него из темноты, взмывая в смертоносном прыжке, не наступает медленно, наслаждаясь ужасом загнанной в ловушку жертвы. Ее даже не видно, и только изломанные, гротескные тени, еще более устрашающие в неровном, непонятно откуда сочащемся свете, мечутся по стенам в унисон с жуткими звуками, которых не издать даже голодному вендиго…
Внезапно рука, продолжавшая уже на полном автомате блуждать по стене, встречает на своем пути неожиданное препятствие. Холодный металл обжигает дрожащие пальцы, как при двадцатиградусном морозе. Сэм замирает и, затаив дыхание, недоверчиво ощупывает… дужку замка. В проклятой перегородке оказалась дверь! Он не понимает, как не нашел ее раньше… разве что из-за зарослей дикого вьюнка, почти сплошь покрывшего стену, но сейчас думать об этом некогда – рев твари слышится уже за самым поворотом. Замок старый и ржавый, и Сэм, подхватив с земли камень, сбивает его парой сильных ударов. Дверь поддается с трудом, но адреналин творит чудеса, и вот он уже по ту сторону. Захлопывая за собой тяжеленную створку, боковым зрением Сэм еще успевает увидеть вырвавшегося из-за угла монстра. Странно, но силуэт этой твари кажется ему вполне человеческим… и вдобавок противно двоится перед глазами. К черту! Он поворачивается, снова прижимаясь спиной к двери… и сквозь зубы выдыхает сдавленное ругательство.
Из огня да в полымя – это про него! Сэм понимает, что крупно влип, едва завидев, бесконечную вереницу зеркал, неприятно напоминавшую то ли «Комнату смеха», то ли один недоброй памяти антикварный магазин в Толедо. Он уже начинает смутно осознавать, что спит, но кошмар, с каждой секундой все сильнее оплетавший его своими тенетами, кажется таким живым, таким осязаемым, что Сэм никак не может заставить себя проснуться…сделать усилие и вынырнуть обратно в реальный мир… Или он этого просто не хочет?..
Мысль на самом деле странная, если не сказать шокирующая, но оформиться ей так и не суждено. Взгляд Сэма цепляется за старинное, нет, старое, зеркало в витой раме, и то, что он видит в нем, вышибает из него дух куда вернее разбушевавшегося призрака. Комната, как будто плывущая в свете множества свечей, три обнаженных тела на окрашенных алым простынях, разлитый в воздухе запах мускуса и крови… секс… боль… агония… Сэм отшатывается, выставляя вперед руки, словно в попытке защититься. Нет-нет-нет! Это просто очередное видение, они не всегда сбываются… да, всего лишь видение, и ничего больше… Изображение в зеркале начинает тошнотворно мерцать. Впервые Сэм испытывает облегчение, когда хорошо знакомая боль заламывает виски и раскаленными спицами вонзается в крепко зажмуренные глаза.
Приглушенно стоная, он зажимает пальцами переносицу, безжалостно давит на веки, как никогда в жизни желая, чтобы это мельтешение цветных картинок перед его внутренним взором скорее прекратилось. Что-то влажное стекает по щекам, смачивая прижатые к лицу ладони, и инстинктивно приоткрыв глаза, Сэм видит на своих руках кровь. Испуганный взгляд в зеркало, и он в ужасе отшатывается назад, судорожно хватая ртом воздух – его окровавленное отражение, слегка склонив голову и заломив брови, изгибает губы в смутно знакомой злой усмешке. Но Сэма пугает не это чужое и непривычно хищное выражение на собственном лице! Он видит только свои глаза – нечеловечески бездонные, чуть прищуренные… отчетливо отливающие золотом… Неистовый вопль, вобравший в себя всю его боль, весь страх, все отчаяние, срывается с губ, а кулаки врезаются в зеркало, вдребезги разбивая хрупкое стекло.
Летящие во все стороны осколки в кровь полосуют кожу на руках, и Сэм отшатывается, инстинктивно пытаясь уберечь лицо. Но стоит ему на миг отвернуться, как чье-то тяжелое тело сбивает его с ног, вжимает в пол, и, прежде чем он успевает прийти в себя после падения и отбросить или хотя бы просто рассмотреть нападавшего, тот сжимает пыльцы на его горле и начинает душить. Такое уже было, кажется… или почти такое, потому что сквозь прыгающие перед глазами цветные пятна Сэм видит собственное лицо! И радужка у его двойника отливает вовсе не желтым огнем, как ему показалось вначале, а всего лишь неестественно вспыхивает, ловя световые блики – совсем как у Зака на той пленке, что припрятала когда-то Реббека. Перевертыш… Просто меняющий кожу оборотень, совсем, как в Сент-Луисе! С той лишь разницей, что на сей раз никто не придет и не спасет Сэма – ведь это же ЕГО сон! Его проклятый кошмар…
Уже начиная задыхаться, он пытается разомкнуть стальную хватку на горле, но руки у перевертыша такие же сильные, как у самого Сэма, и в отличие от него ублюдок не теряет сознание от недостатка кислорода. Но хуже всего, что пальцы охотника вдруг начинают скользить по коже оборотня. Черт, нет, это сама кожа ползет под ними, слезает с рук твари целыми пластами… и не только с рук! Лицо, зеркальное отражение его собственного, как будто плавится, стекает с черепа перевертыша словно воск, сменяясь безупречно-красивыми, по восточному чувственными чертами, которые Сэму не забыть теперь до конца жизни.
Это – как удар ножом в спину! Он не может даже кричать, захлебываясь слепым, паническим ужасом, грозящим перерасти в истерические рыдания, когда одна из рук инкуба оставляет в покое его горло и начинает грубо и похотливо шарить по обнаженному телу. Сэм уже не пытается разжать пальцы, по-прежнему сжимающие его шею. Перед глазами темнеет, руки бессильно соскальзывают на землю… и тут правое предплечье вдруг обжигает короткая резкая боль. Вот только недавний перелом здесь совсем не причем! Боевые инстинкты срабатывают быстрее угасающего сознания – десятидюймовый осколок стекла ложится в ладонь так же надежно, как старый охотничий нож, и Сэм наотмашь ударяет проклятую тварь по шее. Зеркало выглядело довольно старым, и серебра в амальгаме должно быть достаточно, чтобы инкуб захлебнулся собственной кровью!
Сэм ждет чего угодно – хлюпающих хрипов в перерезанном горле, мучительной агонии, фонтана крови, бьющего прямо в лицо… но никак не того, что тварь просто растворится в воздухе. Приходится снова напомнить себе, что это всего лишь сон, но легче от этого почему-то не становится. Он так устал! До слез устал, и нет больше никаких сил, ни физических, ни моральных, и воли к сопротивлению тоже… осталось только одно желание – просто лечь и уснуть, лучше всего – вечным сном. Сэм равнодушно смотрит на осколок зеркала в своей ладони. Есть такое старое поверье – если умрешь во сне, то проснешься…
Но проверить это ему не суждено. Кусок стекла выпадает из руки Сэма, когда неведомая сила швыряет его обратно на пол и вновь пережимает горло, не давая вдохнуть. Он судорожно бьется, пытаясь оторвать от шеи нечто, подозрительно похожее на электрический шнур, но на этот раз все бесполезно. Сознание постепенно ускользает, затягиваясь кровавой мутью, и все на что Сэм еще способен – это хрипеть, умоляя помочь ему… Вот только кого?! Уж точно не существо, подобно фениксу явившееся перед ним в языках пламени. Совсем как тогда, в их старом доме. Мама?..
Сэм даже не замечает, как исчезает с шеи провод-удавка, он все равно не может вдохнуть, глядя на женский силуэт, медленно проступающий сквозь огненный ореол. Его спасительница одета в белое, и у нее прекрасные светлые волосы, нежными локонами рассыпающиеся по плечам. Она смотрит на Сэма с любовью и ласково улыбается. Но это не Мэри Винчестер… Господи, Джесс… Сэм тянется к своей погибшей возлюбленной, пытается встать, но после всего случившегося он слаб, как котенок, и Джессика сама склоняется над ним, обдавая ароматом шоколадного печенья и мягко поглаживая ладонью по груди. Этот запах, пропитавший весь дом в ту роковую ночь, и мертвенный холод ее кожи заставляют Сэма напрячься, но он все равно не успевает ничего сделать, когда лицо Джесс начинает мерцать жутким потусторонним светом, превращаясь в похожую на череп чудовищную маску – точь-в-точь, как у призрака Констанс Уолш!
Пальцы духа вонзаются в плоть, посылая по всему телу импульсы невыносимой боли, и Сэм, уже не понимая, на каком он свете, полностью теряя ощущение реальности, шепчет те же слова, что и в прошлый раз:
– Ты не можешь убить меня. Я никогда не изменял. Я верный…
Но монстр в облике Джессики только смеется и шепчет ему на ухо:
– Я бы не была в этом так уверена!
Ее рука почти нежно ложиться Сэму на лоб, и у него перед глазами снова вспыхивают образы из того ужасного видения. Нет, воспоминания… На сей раз воспоминания, потому что в видении он не метался и не стонал от наслаждения под оседлавшей его бедра суккубом! О, Боже…
– Вот видишь, – шепчет Джессика, – я же говорила… А теперь просто обними меня!
Она впивается поцелуем в губы Сэма, с такой жадностью, словно хочет выпить из него душу. По телу снова прокатывается волна боли, но теперь она не похожа на ледяное прикосновение призрака. Тупо ноют треснувшие ребра, саднит разбитое лицо, пылает сломанная рука. Знакомые ощущения, слишком знакомые… А потом между ног как будто вгоняют раскаленный штырь! Сэм стонет, бьется, пытаясь избавиться от наваждения и сбросить с себя проклятое создание, уже ничем не похожее на Джессику, но сил у него давно не осталось. Поэтому когда в голове сверхновой вспыхивает острая боль, одновременно похожая и не похожая на его мигрени во время видений, Сэм испытывает только невероятное облегчение. Может, телекинез – это не так уж и плохо? Тяжесть, прижимавшая его к полу, исчезает, и, хотя все тело все еще трясет от пережитого напряжения, он чувствует, как сведенные судорогой мышцы постепенно расслабляются. Сэм позволяет себе приоткрыть веки… и давится рвущимся наружу криком.
Картина, не один месяц преследовавшая его в кошмарах, не дававшая спать… да что там, просто не позволявшая вдохнуть полной грудью из-за мучительной боли и ненависти к самому себе, оживает у Сэма перед глазами… Джесс на потолке, беззвучно открывает и закрывает рот, словно рыба вытащенная из воды, сорочка у нее на животе потемнела от крови, и алые капли падают Сэму на лицо, а потом и на руки, вскинутые в отчаянном жесте отрицания и защиты… Но что толку – теперь это действительно его вина! На сей раз здесь не было Желтоглазого, только он сам…
Возникшее из ниоткуда пламя пожирает распятую на потолке фигуру, и Сэм уже не сдерживает крика и слез… совсем как тогда. Сжавшись в клубок, он закрывает лицо руками, даже не замечая волн нестерпимого жара, от которого уже начинают скручиваться кончики волос… вообще ничего не замечая… Сейчас ему действительно хочется умереть!
Но как и в прошлый раз сквозь рев пламени и его собственный отчаянный крик вдруг пробивается самый родной, самый дорогой для Сэма голос. Его звучание успокаивает младшего Винчестера, сколько бы лет ему ни было – три или двадцать три, дарит ощущение безопасности, надежной, безоговорочной поддержки и нерассуждающей любви… так, как это умеет делать только Дин… ДИН! Сэм чувствует, как пальцы брата сжимают его ладонь, слышит полный тревоги шепот у себя над ухом и честно пытается приподнять тяжелые, словно гири, веки. На какой-то миг он даже различает зелень широко распахнутых глаз на склонившемся над ним лице, но усилие, понадобившееся, чтобы вырваться из цепких лап кошмара, не дается ему даром, и, слабо улыбнувшись брату, Сэм снова погружается в сон – правда, на сей раз живительный и спокойный. Просто сон…

* * *
Первым, что почувствовал Дин, придя в себя, было острое ощущение deja vu. Залитая солнечным светом больничная палата, равномерный писк медицинских приборов, приоткрытая дверь в коридор… И ни души вокруг! На какой-то миг желание спрыгнуть с кровати и проверить, не осталось ли там его бесчувственное тело, стало просто непреодолимым, но Дин заставил себя успокоиться и повнимательнее огляделся по сторонам. Никаких устрашающих приборов, вроде аппарата искусственного дыхания у его койки не наблюдалось – только обычный монитор, отображающий основные жизненные показатели, а к правой руке была подведена капельница. Так, кажется, он все-таки хлопнулся в обморок во время ритуала… Мысль ударила Винчестера подобно разряду молнии. Ритуал! СЭММИ!!!
Поспешно вытащив иглу из вены (благо, опыт у него в этом имелся солидный), Дин соскочил с кровати и тут же был вынужден схватиться за край тумбочки, пережидая накатившее головокружение. С-с-сукин сын! Таким слабым он не чувствовал себя даже после памятного удара током, хотя отсутствие дикой боли в груди, как в тот раз, уже несказанно радовало. К счастью, секунд через двадцать перед глазами все-таки прояснилось, и охотник осторожно, шаг за шагом, двинулся к двери, сглатывая подступающую тошноту и судорожно цепляясь по дороге за мебель. Он был так сосредоточен на том, чтобы удерживать себя в вертикальном положении и переставлять ноги, что даже не заметил вошедшего в палату Бобби. Конечно, въевшиеся в кровь и плоть рефлексы не дали ему столкнуться со старшим охотником, но, инстинктивно отшатнувшись, Дин потерял равновесие и наверняка упал бы, не подхвати Сингер его под руку. Господи, вот позорище…
– Куда это ты собрался, герой? – Бобби попытался подтолкнуть парня обратно к койке, но тот при всей своей слабости не сдвинулся с места ни на дюйм.
– К Сэму! – высвободив локоть из пальцев Сингера, Дин прислонился к стене, дожидаясь, пока мир вокруг него не перестанет нестись мимо в пьяной карусели. – Как он там?
– Неплохо… – слегка нахмурившись, с короткой запинкой ответил старый охотник. – Кажется, твоя энергия пошла Сэму впрок, он выглядит гораздо лучше. И дышит сам!
– Но?.. – Винчестер напрягся, ясно чувствуя в словах и голосе друга какую-то недосказанность.
– Он все еще не пришел в себя, и это не слишком хороший признак. Перекачка жизненных сил действительно чем-то похожа на обычное медицинское вмешательство. Как при пересадке какого-то важного органа. Операция проходит успешно, а потом начинается отторжение…
Господи, ну за что?! Это что же, те самые шестьсот лет несчастий, которые он «напророчил» после уничтожения Кровавой Мэри?
Надрывно вздохнув, молодой охотник вскинул на Бобби предательски заблестевшие глаза:
– Сэм выкарабкается! – отрезал он тем же упрямым тоном, которым мелкий сказал свое веское «Посмотрим», когда врачи дали Дину всего месяц жизни. И тут же резко сменил тему: – Лучше скажи, как я сам оказался на больничной койке?
– Ты потерял сознание, что было, в принципе, вполне предсказуемо, – пожал плечами Сингер, с тревогой наблюдая, как Винчестер-старший отлепляется от стены и, пошатываясь, начинает продвигаться к выходу из палаты. – Я не смог привести тебя в чувство, так что пришлось позвать медсестру и сделать вид, что у тебя случился срыв, и как следствие обморок, в результате нервного истощения. Надо сказать, дежурный врач, осматривавший тебя потом, охотно в это поверил!
– Ну, наверно, он имел возможность полюбоваться на меня за эти четыре дня, – криво усмехнулся младший охотник, кое-как выползая в коридор и с досадой косясь на Бобби, видимо, решившего изображать из себя его тень, а то и костыль. Не то чтобы для этого не было оснований, но Дин и Сэму-то позволял поддерживать себя, только если дело принимало совсем уж скверный оборот, как тогда, после приватной встречи с Желтоглазым. – Судя по всему, здесь у многих руки так и чесались накачать меня успокоительным, а то и вовсе уложить на соседнюю с Сэмом койку… Да, кстати, что врачи сказали по поводу улучшений в его состоянии?
– Они пока не торопятся с выводами, ведь Сэм еще не очнулся. Но в свете того, что случилось с Келвином Доусоном, кто-то назвал это настоящим чудом, – Бобби искоса взглянул на молодого охотника. – Говорят, у твоего брата хороший ангел-хранитель.
Дин шутки не оценил, наоборот, сжал челюсти так, что заходившие на скулах желваки в очередной раз свело судорогой. У этих докторов что, специальное пособие есть или, может, вообще особый курс в университете? «Банальности на все случаи медицинской практики»… Повторяют одно и то же, как попугаи!
– Был бы хороший, Сэм не лежал бы сейчас на больничной койке! – выдавил он, остановившись на пару секунд, чтобы перевести дыхание. – Черт, они что, поближе палаты найти не могли?
– Дин, ты не мог ничего поделать… – начал было Бобби, явно не одобрявший подобного самобичевания, но Винчестер-старший только упрямо дернул плечом и, наградив охотника тяжелым взглядом, вдоль по стеночке продолжил свой «марш-бросок» к палате Сэма.
На самом деле, еще поближе было уже просто некуда – их палаты и так находились почти по соседству. Определенно, настолько паршиво Дину не было даже когда он, сбежав из больницы, ковылял от такси (какое унижение) до снятого братом номера. Собственное отражение, мелькнувшее на дверце стеклянного шкафа, живо напомнило охотнику известный афоризм: «В зеркале сегодня утром такие ужасы показывали». Да, девчонку с такой рожей не закадришь! Хотя, с другой стороны, Лейла же что-то нашла в нем, когда он больше походил на свежеподнятого зомби, чем на живого человека… При мысли об этой девушке, чья жизнь почему-то показалась Рою Легранжу менее ценной, чем его, Дина, и которой, наверно, уже не было в живых, Винчестера привычно кольнуло чувство вины. Всех не спасти… Определенно стоит напоминать себе об этом почаще, может, однажды даже сработает!
Впрочем, войдя, наконец, в палату Сэма и взглянув на лицо спящего брата, он мигом забыл про все свои заморочки. Мелкий выглядел… ужасно, чего уж там – бледный, осунувшийся, весь в ссадинах и синяках. Ужасно, да… но не сверхъестественно! Больше никакого сходства с мумией, просто измученный, больной человек.
И, самое главное, Сэм, действительно, спал! То есть, может, это был еще не совсем сон, но уже точно не черное беспамятство комы. Дин даже моргнул пару раз, неуверенный, что глаза, перед которыми все еще временами темнело, его не обманывают. Зрелище было до боли знакомым. Рвано вздымающаяся грудь, бисеринки пота на лбу, глазные яблоки, лихорадочно движущиеся под плотно сомкнутыми веками… Сколько раз старший Винчестер видел брата в таком состоянии и не перечесть. Очередной кошмар! Господи, если ты есть, сделай так, чтобы ему снилась Джессика или отец, или даже Желтоглазый… Что угодно, лишь бы не эти твари! Только не сейчас, когда мелкий еще так слаб…
Но тут Сэм дернулся во сне и так отчаянно, с неприкрытым ужасом застонал, что Дин и сам не понял, как оказался возле койки брата, сжимая его руку в своих ладонях. Словно это не он только что почти ползком добирался сюда из соседней палаты. Вестибулярный аппарат, правда, сразу же решил отыграться, затеяв у него в голове очередную веселую чехарду, так что если бы не стул, по-прежнему стоявший около кровати, Винчестер все же свалился бы на пол или, что еще хуже, на лежавшего в забытьи младшего брата.
– Сэмми…– Дин осторожно, боясь потревожить сломанные ребра, надавил Сэму на плечи. – Эй, братишка, ну что же ты?
Чувство беспомощности снова подкатывало к горлу едким комком – ведь мелкий не просто оказался во власти ночного кошмара, он все еще без сознания. Очевидно, что обычные рецепты, как то: потрясти, словно перезрелую грушу, пару раз шлепнуть по щекам, а то и вовсе побрызгать холодной водой, здесь не сработают. Сэм сейчас больше всего напоминал человека, мечущегося в бреду, но Дин понятия не имел, что делают в таких случаях.
Хотя… было одно воспоминание! Детское, давно погребенное под грудой других, но несмотря на это все еще яркое и окрашенной какой-то болезненной нежностью… Когда Сэм был совсем маленьким и тяжело болел, Дин всегда сидел у его постели и, держа мелкого за руку, просто бормотал всякую успокаивающую, сопливую чушь… гладил по волосам, а иногда даже забирался на кровать, опираясь спиной об изголовье, и притягивал Сэмми к себе, так что его голова оказывалась у старшего брата на груди… Последнее из-за паутины капельниц и приборов, подсоединенных к Сэму, было сейчас невыполнимо, но вот все остальное… И плевать, что Бобби по-прежнему стоит в дверях палаты! Старый охотник видел вещи и более странные, чем ударившийся в сентиментальность Дин Винчестер.
…Наверно, Сэм тоже не забыл, как голос и прикосновения старшего брата отгоняли от него когда-то любых чудовищ, тянущих свои лапы из темноты и кошмарных снов. А может, он уже и сам балансировал на грани бреда и реальности, и ему был нужен лишь якорь, чтобы уцепиться и вынырнуть, наконец, из вязких объятий беспамятства… Просто в какой-то миг его глаза вдруг широко распахнулись, и Дин, от шока даже забывший отдернуть руку, которой успокаивающе гладил брата по волосам, увидел, как на истерзанных губах Сэма появилась слабая, почти умиротворенная улыбка. Правда, через пару секунд его веки снова сомкнулись, но Винчестер-старший, не понаслышке знавший, что значит приходить в себя после продолжительного забытья, только вздохнул с облегчением. Сэм просто уснул, и, учитывая, через что ему пришлось пройти, сейчас для него это было настоящим благом.
– Ты видел? – Дин обернулся к Бобби, чувствуя, как внутри пузырьками шампанского игрится почти детское ликование.
– Видел, – старый охотник улыбнулся с видом человека, с плеч которого только что упал невыносимо тяжелый груз. – Скажу честно, я не верил до конца, что он справится… Но вы, Винчестеры, вечно умудряетесь проделывать такое, что считалось невозможным в принципе. Что Джон, что вы, мальчики.
– Да уж, это у нас семейное… – хмыкнул Дин, устало откидываясь на спинку стула и потирая пальцами веки.
Ему невольно вспомнилось, как Бобби упомянул, что ритуал передачи жизненных сил обычно используется ведьмами, и для людей, не имеющих отношения к магии, может оказаться смертельно опасным. Уж не экстрасенсорные ли способности, прежде доставлявшие им одни только неприятности, помогли Сэму выжить? Дин задумчиво посмотрел на спящего брата, вспоминая их разговор после встречи с Гордоном. Черт, если так, то он реально готов стать членом этого сумасшедшего клуба – «Сверхъестественное – не всегда зло»!
Приподняв голову, Винчестер-старший заметил, что Бобби все еще стоит по другую сторону кровати и смотрит на него с таким видом, словно Дину опять девять лет, и он подрался с тремя парнями из параллельного класса, повадившимися отбирать завтраки у первогодок. Вроде и надо бы сделать внушение, но это, во-первых, бесполезно, а во-вторых, кто бы в такой ситуации поступил иначе? К тому же, если в деле был замешан Сэм, понятия «логика», «хладнокровие» и «сговорчивость», и без того не слишком хорошо сочетавшиеся с фамилией Винчестер, исчезали из лексикона Дина напрочь еще в детстве.
– Я так понимаю, уговаривать тебя пойти в свою палату и отдохнуть, смысла нет? – все же озвучил очевидное Сингер.
– Сэм может в любой момент очнуться, и я должен быть рядом с ним, – кивнул Дин, снова прикрывая глаза и пытаясь поудобнее устроиться на низеньком, жестком стуле. – Хотя, если ты принесешь мне стаканчик кофе и пару шоколадных батончиков, я буду твоим вечным должником.
– Лучше я принесу тебе какое-нибудь кресло и пару подушек, – проворчал Бобби. – И не спорь, парень! – сердито осадил он вскинувшегося было Винчестера. – Если ты свалишься, никому от этого лучше не станет. Ни тебе, ни Сэму.
Дин страдальчески поморщился, но тяжелая, как пушечное ядро, голова и тело, воспринимавшее твердую рифленую поверхность стула в качестве личного врага, задавили числом уже и так сдающую позиции гордость.
– Ладно, уговорил, – нахохлившись, махнул он рукой. – Только, Бобби… – уже направившийся к выходу из палаты охотник обернулся на самом пороге. – Если ты приволочешь мне кресло-коляску, я тебя убью!
Судя по прощальной ухмылке Сингера, Дину стоило ожидать как минимум стоматологическое кресло в подарок, но Бобби все-таки сжалился и принес ему большой пластмассовый стул с высокой спинкой и подлокотниками, из тех, что используются в кафетериях. В компании пары подушек сидеть на нем оказалось неожиданно удобно. Уж точно мягче, чем на больничной койке или кровати дешевого мотеля. И даже (прости меня, детка) водительском сидении Импалы. Просто рай для седалища. Растекшись по креслу, Винчестер чувствовал себя почти султаном – для полноты картины не хватало только гурий в белых халатиках. Ах да, и еще кофе, за которым отправился Бобби…
Он не сразу почувствовал, что дыхание Сэма изменилось. Все-таки слабость после ритуала брала свое, и, хотя охотник упрямо отгонял подкрадывающийся на мягких лапах сон, окружающий мир воспринимался им словно сквозь толстое, мутное стекло. И вдруг что-то вырвало Дина из уютной полудремы, заставив вздрогнуть, как от укола в сердце и настороженно осмотреться. Вокруг на первый взгляд все было по-прежнему…
Если не считать Сэма, который, слегка повернув голову, наблюдал за ним из-под полуопущенных ресниц.
– Сэмми… – выдохнул Дин, разрываясь между желанием обнять брата и страхом причинить ему боль, а то и напугать.
Он слишком хорошо помнил, как младший запаниковал, очнувшись в его объятиях – еще там, в доме у озера. Да и врач Сэма, хоть и советовал Дину не питать несбыточных иллюзий о выздоровлении брата, все же обронил пару фраз о том, что их в любом случае ждут нелегкие времена, поскольку психологические травмы у жертв насилия порой бывают куда серьезней физических. Как будто без этого умника Дин сам не догадался бы... Черт, да все эти дни он только и делал, что придумывал слова, которые скажет Сэму, когда тот придет в себя! Получалось, прямо скажем, не очень, потому что при одной лишь мысли о предстоящем разговоре внутри у Винчестера-старшего все скручивало такой болью, словно его опять вспарывали невидимые когти Желтоглазого.
А уж при виде отсутствующего, какого-то мертвого выражения на лице Сэма, все эти пустые, бессмысленные фразы так и вовсе вылетели у Дина из головы. Глаза его брата действительно были зеркалом души, любые мысли и чувства Сэма всегда можно было читать по ним, как по открытой книге. Во всяком случае, Дин мог… И сейчас эта лишенная эмоций, неподвижная маска, особенно пугающая на таком выразительном обычно лице, уж точно не могла быть хорошим знаком. Не то, чтобы Дин предпочел видеть брата захлебывающимся рыданиями или дрожащим от ужаса… Просто, когда Сэм пытался держать что-то в себе, это, как правило, плохо заканчивалось.
– Сэм… – судорожно сглотнув, уже тверже начал старший Винчестер. – Ты… Как ты себя чувствуешь?
Не в силах отделаться от ощущения, что идет по минному полю, он до смерти боялся сказать что-нибудь не то, и когда брат вдруг закрыл глаза и резко отвернулся, Дин испытал острое желание побиться затылком о стену. Или пустить себе пулю в висок… Или… Но тут Сэм снова перекатил голову по подушке, поднимая взгляд на старшего брата, и на сей раз выражение его лица даже отдаленно не было отрешенным или безжизненным. Ореховые глаза блестели от слез, распухшие губы предательски дрожали, однако вопреки всем законам здравого смысла Сэм смотрел на Дина с облегчением и улыбался. Слабо, как-то жалобно и беззащитно, но зато полнее искренне.
– Ты все-таки успел… – сорванный голос звучал хриплым карканьем, и Сэм слегка прокашлялся, тут же сморщившись от неизбежной боли во всем теле. – А говорил, что не станешь меня искать, если я снова пропаду!
Дину понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, о чем говорит его невозможный младший братец, и еще столько же, чтобы проглотить комок, вставший вдруг в горле от накативших волной эмоций:
– Придурок! – выдавил он подозрительно дрожащим голосом. – Серьезно, это не смешно!
– Эй, это моя реплика… – наигранно возмутился Сэм, словно это была их обычная братская перепалка, а в глазах у обоих не стояли слезы. – Спасибо, что разбудил меня… ну, перед этим. Мне снилась такая чертовщина… – он устало прикрыл глаза и облизнул пересохшие губы, слегка вздрогнув, когда кончик языка растревожил едва поджившие ранки.
– Сэмми, ты пить хочешь? – проклиная себя за тупость, всполошился Дин. – Черт, и врача, наверно, позвать надо!
– Не надо врача… пожалуйста… – не открывая глаз, еле слышно откликнулся Сэм, и, положа руку на сердце, старший брат не мог винить его за желание как можно дольше избегать встречи с докторами. – И пить я тоже не хочу… Только спать. Опять…
– Ну, так и спи себе, – почувствовав укол совести из-за облегчения, невольно прозвучавшего в его голосе, старший Винчестер осторожно накрыл ладонью плечо брата. А когда тот не вздрогнул и не отстранился, заботливо, как в далеком детстве, поправил ему одеяло. – Отдыхай! Если тебе снова будет сниться что-то плохое, я тебя разбужу.
– Обещаешь? – словно ребенок спросил Сэм, на мгновение приоткрыв глаза, уже затянутые вязкой поволокой сна. – Ты никуда не уйдешь?
– Никуда, Сэмми! Не волнуйся, я буду здесь… – доверчивый, полный надежды взгляд брата тупым ножом рвал сердце, и Дин, решив, что принципы не всегда полезны в жизни, нащупал свободной рукой его пальцы и перепел их со своими, – …буду рядом с тобой… Всегда!


Конец первой части

© since 2007, Crossroad Blues,
All rights reserved.