Над Океаном гроза

На баннере – планета Камино из ЗВ-II.

Обратите внимание! К тексту обязательно прилагается карта мира:


Дженсен заканчивал накладывать швы на чей-то распоротый бок, когда доктор Сол, главный корабельный врач, проорал ему через весь медицинский отсек:
- Эклз! Тебя срочно на мостик!
- Я занят, - отмахнулся он. Человек у него на столе пошевелился и застонал, приходя в себя.
- Тихо, тихо, - Дженсен положил руку ему на плечо и повторил хорошо заученную в последние дни фразу: – Все в порядке, вы поправитесь.
Но тот все равно смотрел безумными глазами и что-то неразборчиво бормотал. Дженсен перевернул ногой заляпанную кровью форму, которую сам же срезал с него и бросил на пол в общую кучу, прежде чем заняться раной на боку. Рядовой инженер. Как раз в инженерный отсек попали обе океанские торпеды. Парню крупно повезло, что он выжил.
- Эклз! Я что сказал! – снова завопил док.
Дженсен окинул взглядом медотсек – он был забит ранеными, одни сидели у стен, другие лежали прямо на полу. Воняло гарью, антисептиком и всем, что может вытечь или вывалиться из поврежденного человеческого тела. Весь медперсонал «Колумбии» двое суток работал без сна и перерыва на обед, разве что в сортир можно было смотаться, да и то бегом.
Двое суток – с тех пор, как «Колумбию», флагман Цитадели, подбил океанский истребитель, легко обойдя щиты и мобильную линию защиты, а весь флот Цитадели попал в кольцо оцепления.
Неделю назад Дженсен и представить не мог, что ему, интерну, позволят оперировать самостоятельно, да еще и вручную. Тогда док косо посматривал на него, недовольный, что ему на шею повесили салагу, а сейчас – сейчас все молились, что на борту случайно оказалось три врача, а не два. Если Дженсен уйдет на мостик, то кто-то умрет, не дождавшись помощи.
- Приказ командора, - пояснил док, подходя ближе. - Иди, сынок. Мы тут… как-нибудь… Да и передохнешь немного.
Док кивнул на руку Дженсена – он до сих пор сжимал корнцанг так, что пальцы побелели. Хотя ноги дрожали от усталости, рука у него оставалась твердой.
- Я постараюсь не задерживаться, - пообещал Дженсен.
Он стянул резиновые перчатки и отправился к выходу из медотсека. Уже в лифте вспомнил, что не снял одноразовый халат, надетый поверх военной формы, принялся на ходу сдирать его, но из-за вчерашнего вывиха плечо болело, и он никак не мог дотянуться до липучки на спине.
«И так сойдет», - решил Дженсен. Халат он недавно сменил, почти чистый, и уж явно чище изгвазданной черте в чём формы.
На мостке ничем не воняло, и стояла тишина, только приборы гудели, да слышался тихий шум переговоров.
Дженсен сбавил шаг и попытался выровнять дыхание. Он догадывался, почему его вызвали, - скорее всего, отец потребовал связаться с ним и лично убедиться, что он жив и здоров после той мясорубки, что устроил им океанский флот. Если так, то это не займет много времени, да и на неуставной внешний вид никто не обратит внимания.
Дженсен был вторым сыном президента Цитадели, и, конечно, отец мог надавить на командора «Колумбии» и занять целый канал связи единолично.
- По вашему приказу прибыл, сэр, - отрапортовал Дженсен командору.
Старик Росси, стоящий у обзорного экрана, бросил на него хмурый взгляд и жестом велел подойти. Дженсен подошел. Там же стояли первый помощник, советник, глава безопасности и несколько высших офицеров. Дженсен только третий месяц как поступил на «Колумбию» в интернатуру и еще не знал всех.
- Доктор Эклз, - командор смотрел на него с непонятным сожалением, - снимите ваш головной убор.
Дженсен машинально стащил медицинскую шапочку, которая хрустнула под пальцами засохшей кровью. Про нее он совсем забыл.
- Извините, сэр, - Дженсен вспыхнул, но постарался стоять прямо, как требовал устав.
- Сейчас на «Колумбию» высадятся наши дипломаты и делегация Океана для подписания мирного соглашения, - сказал командор. – Необходимо ваше присутствие.
- Но, сэр, у нас много раненых, - начал Дженсен, недоумевая, какое отношение он может иметь к переговорам.
- Приказ президента Цитадели, - остановил его командор.
Дженсен подавил раздраженный вздох и ответил:
- Да, сэр.
Он встал позади офицеров и приготовился к долгому ожиданию, жалея, что нельзя присесть – от многочасового стояния в полусогнутом положении у него сильно болела спина, но не прошло и нескольких минут, как двери распахнулись, и на мостик взошла океанская делегация – шесть человек в красной форме и несколько в серой, охрана. За ними следовали дипломаты Цитадели, все в гражданских костюмах.
Конечно, это были не переговоры. Цитадель атаковала Океан, планируя быстро и безболезненно захватить маленькую окраинную планетку, как она делала всегда, на протяжении поколений расширяя свои границы. Но Океан дал такой отпор, что цитадельский флот не смог приблизиться к планете, чтобы высадить свой десант или установить осаду, а когда противник пошел в наступление - не смог даже убежать, поджав хвост. Одиннадцать боевых крейсеров были уничтожены, оставшиеся сорок шесть попали в оцепление. Они еще могли дать бой и готовились к нему, но тут подоспели океанские союзники из-за туманности Коха.
Оставалось только надеяться, чтобы теперь Океан согласился на мирные переговоры, а не двинул свою армаду на колонии в ответ на акт агрессии.
Глава океанской делегации вышел вперед и выключил поляризующее поле, скрывавшее лицо.
- Я капитан Океана, - заговорил он с незнакомым акцентом. – Кто из вас Дженсен Эклз?
У Дженсена душа ухнула в пятки. Откуда этот тип вообще может о нем знать?
Офицеры перед ним раздвинулись в стороны, и Дженсен оказался лицом к лицу с океанским капитаном. Дженсен смотрел на него, не в силах отвести взгляд, но не видел ничего, кроме красного воротника-стойки с несколькими полосками – знаками отличия.
- Вас поставили в известность? – спросил капитан.
- Нет, сэр, - машинально ответил Дженсен.
Тот оглянулся на цитадельских дипломатов.
- Почему?
- Мы только что прибыли, не успели, - к ним подскочил пожилой мужчина в немного помятом костюме, улыбаясь. – Извините, я сейчас ему все объясню, мигом. Не хотите ли пока выпить кофе? У нас есть отличный…
- Нет, - отрезал капитан. – Я жду.
И отвернулся к своим офицерам.
Дипломат подошел к Дженсену, улыбаясь еще шире, и протянул руку:
- Я Майкл Фишер, главный дипломатический советник вашего отца, Дженсен. Давайте отойдем на минутку. Извините нас, командор, мы с доктором Эклзом переговорим в вашем кабинете наедине, вы не возражаете? И можно нам кофе?
- Пожалуйста, - кивнул тот.
Фишер подождал, пока закроется дверь кабинета – она была прозрачной с одной стороны, из комнаты полностью просматривался мостик. А потом усадил Дженсена в кресло и сам сел напротив.
- Ваш отец попросил меня поговорить с вами, пока он сам в пути. Прошу меня выслушать. – Он снова улыбнулся. – Знаете ведь, есть много странных культур. Чего люди только не выдумали после Отлива колонизации, чтобы выжить во враждебном космосе. На Океане парламентская монархия. У них капитан – это не должность, а титул, передающийся по наследству. Явно осталось со времен первого колониального корабля, который приземлился на этой планете. Управляет всем парламент, но при этом капитан – последняя законодательная инстанция, и он же командует космическим флотом. Пока все понятно?
- Да, - кивнул Дженсен, ничего не понимая.
- Мы мало знали об их политическом устройстве, но за сутки переговоров примерно разобрались. Так вот, Океан поддерживает мирные отношения со всеми населенными планетами по их сторону туманности Коха на основе мирного договора, который подразумевает браки между династией океанского капитана и членами правящих семей планет и федераций.
Дипломат отхлебнул из своей чашки и продолжил:
- Они дружат семьями, если упростить, и это основа стабильности всего их региона. Они не нападают на родственников, поэтому, как они утверждают, за туманностью уже лет сто никаких войн нет. Нынешний капитан недавно у власти, и океанский парламент планировал устроить ему брак с младшей принцессой Лотоса – мы пока не знаем, что за Лотос, но два десятка их кораблей можно наблюдать на сканерах в нижнем квадранте оцепления. Да, так вот, младшая принцесса… А тут появилась Цитадель. Они не хотят вступать в число наших Демократических колоний.
Дженсен подавил усмешку.
- Но по результатам переговоров мы готовы подписать с Океаном мирный договор.
- И что? – Дженсен все равно не понимал.
- Их договор, мальчик мой. На наши условия они не согласны, а если мы не согласимся на их условия, они угрожают двинуться на Тессу, Тау Рока и Лунную Радугу прямо сейчас, и это только начало. Наш флот парализован, а их вооружение превосходит все, что мы видели до сих пор.
Нашла коса на камень, со злорадством подумал Дженсен. Хоть кто-то дал щелчок по носу Цитадели с ее сраной демократией.
- Кто-то из семьи президента Цитадели должен…
- Не может быть, - сказал Дженсен. До него, наконец, начало доходить.
- Вашей сестре только тринадцать, ваш старший брат женат.
- Но… но как… ведь я… - это было настолько смехотворно, что Дженсен не мог найти слов.
- Да, вы мужчина, - дипломат все равно умудрился понять его. – Но у них брачный институт вообще не учитывает пол партнеров. Вы можете отказаться. Тогда мы будем вынуждены рассмотреть вариант с вашей сестрой. Возможно, они согласятся подождать с браком до ее совершеннолетия, но переехать на Океан ей все равно придется сейчас.
- Нет, - прошептал Дженсен.
Всю жизнь он выполнял долг перед отцом. Ему пришлось поступить в военную академию, потом на службу в военный флот – все потому, что сын президента не мог стать ветеринаром, не мог работать в обычной провинциальной больнице, не мог встречаться с обычными людьми – он всегда находился на виду, под пристальным вниманием, и обязан был оправдывать ожидания не только семьи, но и зрителей новостных каналов на всех планетах Цитадели. Но все это, как оказалось, было мелочью по сравнению с мирным договором окраинной планетки Океан.
Он залпом выпил кофе из своей крохотной чашки и встал. Оглянулся на мостик. Океанский капитан стоял среди своих офицеров, выше их всех на голову. Дженсен мог бы поклясться - тот смотрит прямо на него, хотя знал, что дверь прозрачная только с одной стороны.
Дженсен подошел к двери, и та отъехала в сторону. Все на мостике как один повернулись к нему. Командор, и его Первый помощник, и все офицеры, оба навигатора, даже охрана. Они знают, понял Дженсен. Всё знают и ждут. Он не видел в их лицах ни сочувствия, ни презрения – да ничего, только страх. Они боялись, что Дженсен пошлет все к чертовой матери и откажется. Он перевел взгляд на капитана. Из-за алой военной формы и высокого роста он выглядел угрожающе, но лицо его оказалось абсолютно спокойным, хотя раньше воображение нарисовало Дженсену свирепую маску.
Такая тишина стояла на мостике, что он слышал свое дыхание, которое в панике зачастило.
Дженсен аккуратно сложил медицинскую шапочку, которую все это время неосознанно комкал в руках, и сказал:
- Пойду соберу вещи.
Ему показалось, что уши заложило, как при погружении под воду, и он на ватных ногах пошел к выходу.
В коридоре его догнал Фишер и о чем-то быстро и доброжелательно заговорил, но Дженсен не слышал, он был слишком сосредоточен на том, чтобы переставлять ноги.
Отец, значит, в дороге. Хотелось бы посмотреть ему в глаза, но это вряд ли, конечно.
Дженсена не покидало чувство, что его из одного рабства отдают в другое.
Через девять лет отец должен был выйти в отставку, и Дженсен надеялся, что тогда сможет уволиться из флота, найти девушку или парня попроще, и поселиться в Локерби, в доме с видом на горы, где по утрам от горизонта до горизонта тянутся радуги. Дженсен там никогда не был, горы видел только на картинках, а радугу – на уроках физики, но звучало это все очень хорошо и почти так же сказочно, как и первая часть, та, где про «уволиться из флота».
Не замечая семенившего за ним Фишера, Дженсен зашел в свою каюту, прямоугольную коробку три на два метра без иллюминаторов. Открыл шкаф – там лежали несколько чистых комплектов его формы. Наверное, на Океане такая будет выглядеть странно. К тому же – чем не способ избавиться от нее.
Дженсен снял одноразовый халат и выбросил в корзину, затем достал с полки сумку, с которой прибыл на «Колумбию» три месяца назад, сложил в нее белье и чистые носки, бритву, зубную щетку. Потом подумал и добавил зубную пасту. Кто их знает, этих дикарей, может, они зубы вовсе не чистят.
- Вам помочь? – заботливо осведомился Фишер.
Дженсен покачал головой. Закрыл шкаф и оглядел каюту. Она была абсолютно пустой, только ноутбук лежал на полке, да напротив аккуратно застеленной койки была приклеена скотчем открытка с горами Локерби.
У «Колумбии» сто шестьдесят спасательных модулей, с гиперприводами и пайком жизнеобеспечения на неделю. До колоний Цитадели не хватит, но туда и не нужно.
Сейчас была единственная реальная возможность сбежать. Он не сомневался, что отец ни за что не отдаст океанцам тринадцатилетнюю Кензи, война там или не война. А что дезертирство карается смертной казнью, Дженсена уже не волновало.
Он положил в сумку ноутбук, отодрал от стены открытку вместе со скотчем. Глянул на вежливо отводящего глаза Фишера – щуплый пожилой человек, не остановит и не догонит.
Повесил сумку на плечо и шагнул к двери. И едва не рассмеялся своей наивности. В коридоре у его каюты стояли два цитадельских штурмовика при полном вооружении и в парадной форме и два океанских охранника в сером.
- Вы сейчас самый важный человек для Цитадели, - тихо сказал за его спиной Фишер. – Вам не полагается ходить без надлежащего сопровождения.

Дженсен не помнил, как снова оказался на мостике. Старик Росси пожал ему руку и что-то сказал, но он не разобрал слов. Что-то начали говорить и другие люди, хлопали по плечу и улыбались, он только машинально кивал и даже подумал, что надо бы улыбнуться в ответ, но не смог. Он понимал, чему они радуются – напряжение последних дней, наконец, спало, и у них появилась надежда выжить. У всех, кроме него.
- Извините, - сказал он, и повернулся к Фишеру: – Давайте побыстрее с этим закончим.
- Как скажете, - согласился тот. – Мы сейчас отбываем на океанском катере на ТауТу-14, это океанская дипломатическая станция. До непосредственного отбытия на Океан и я, и наши дипломаты будут сопровождать вас. Все наладится, Дженсен, вот увидите. - Фишер сжал ему руку повыше локтя.
В его голосе Дженсену почудилось искренне участие, даже стало неловко за свою панику, стало жаль старика, вынужденного носиться с ним.
- Тогда нечего тянуть.
Он подошел к океанской делегации и сказал, ни на кого не глядя:
- Я готов.
До шлюза, с которым был состыкован катер, вела центральная ось – главный и самый широкий коридор на корабле, по которому при необходимости могла пройти боевая техника. Дженсен быстро шагал по нему, а рядом шел человек, который назвался океанским капитаном. Остальные следовали за ними. Вдоль коридора высыпали члены экипажа «Колумбии» и глазели на них, в толпе Дженсен даже заметил камеру. Отличный репортаж получится для вечерних новостей.
В катере Дженсен рухнул в кресло, не чувствуя ног. Он думал, что сразу вырубится, надеялся на небольшую передышку, но из-за недавно принятого стимулятора сна не было ни в одном глазу, а из головы не шли слова Фишера и маячившая за ними тень отца. Миловидная стюардесса в красной форме предложила выпивку, и Дженсен нашел себе отличное занятие на те два часа, которые занимал полет. Какое-то местное зеленое пойло оказалось до слез крепким и пахло мятой.
Станция производила впечатление даже из иллюминатора пассажирского модуля. И на не совсем трезвый глаз она была раза в три больше стандартной цитадельской конструкции. Дженсен ненавидел политику, но все равно задумался, почему недоработала разведка, и как можно было настолько недооценить противника. Наверное, он задал бы себе такой вопрос раньше, если бы не был так измучен бесконечным потоком раненых.
Во время полета Дженсен капитана не видел, тот, видимо, был в рубке. Но когда катер состыковался со станцией, он появился в салоне. Дженсен отличил его от других по росту.
- Вашу делегацию сейчас разместят в гостинице, - сказал капитан. – Через час жду вас на официальном ужине. Вот указатели, следуйте за ними.
- Да, конечно, капитан, - заулыбался Фишер.
- Почему на ужине? – спросил Дженсен. – Сейчас ведь… ик… утро!
- Мы живем в разных часовых поясах, - ответил кто-то, может, капитан, а, может, и Фишер.
Всё на этой станции выглядело непривычным и неуместно раскрашенным, слишком светлым. Они шли какими-то коридорами, ехали в лифте, следуя за капитанским указателем – стайкой парящих в воздухе голографических рыбок. Дженсен сначала пялился, как они помахивают прозрачными хвостиками, а потом отвернулся – от их мельтешения начало тошнить. Охрана сопровождала их, но шла сзади, из-за чего создавалась иллюзия того, что они здесь в гостях.
Фишер проводил Дженсена до номера в гостинице – неприлично огромной комнаты с иллюминатором вместо стены. Там их ждал человечек в зеленом пиджаке и цветастой рубашке.
- О! – завопил он, едва открылась дверь, подскочил к Дженсену, вытаращился на него с дебильной улыбкой и вытянул прямо перед носом синюю ленту с насечками и цифрами. Сантиметр. – О, здравствуйте! Сшить для вас костюм – большая честь для меня!
- Мне не нужен костюм, - отшатнулся Дженсен.
- Конечно, нужен! Вы должны выглядеть блистательно на своей свадьбе! Да и ту унылость, что сейчас на вас надета, все равно придется выбросить.
- На свадьбе? – Дженсен повернулся к Фишеру, и тот пожал плечами, неловко улыбаясь.
Хорошо, ванная была рядом, и дверь оказалась приоткрытой, он успел добежать. Дженсена вывернуло, и он сполз на пол, уткнувшись лбом в холодный бок унитаза.
Надо же, керамика на космической станции. Какая расточительность.
Он с трудом поднялся и умылся. Стало легче, только спина болела сильнее, чем раньше, и ноги словно гудели от усталости.
Перед мысленным взором появился сухой паёк, который остался лежать у него в ящике стола. Вечером он о нем забыл, а утром не до того было. Надо было не пить столько на пустой желудок, или хотя бы не отказываться от тех подозрительных волосатых фруктов, которые предлагали в океанском катере.
- Дженсен, как вы? – в открытую дверь деликатно постучался Фишер.
- Ничего.
- Вы в состоянии идти на ужин?
- А нельзя перенести на завтрак?
- Нет. Вот, выпейте таблетку, сразу почувствуете себя лучше.
Дженсен глянул на упаковку – обычный стимулятор.
- Нельзя, я уже в четыре раза превысил суточную дозу.
- Тогда примите душ, сразу почувствуете себя лучше.
Да, душ. Дженсен криво усмехнулся. От него наверняка несло антисептиком и потом, но сам он этого не чувствовал, принюхался давно - в медотсеке и не таким воняло. Бедный Фишер, молча терпел всю дорогу!
- Не буду, - сказал Дженсен. Выкусите. Если он будет страшным, немытым и небритым, капитан побрезгует подойти к нему ближе, чем на пару метров, а это как раз то, что нужно!
- Нельзя так позорить Цитадель, молодой человек! – возмутился Фишер.
- Это я даже не начинал, - ответил Дженсен. - К тому же, у меня вряд ли получится лучше, чем у моего отца.
Он отказался переодеваться в светлый гражданский костюм, который висел в шкафу, видимо, специально для него, хотя Фишер едва ли не силой попытался стащить с него форму. Только подождал, пока портной снимет мерки, и через полчаса они сидели за столом в просторной комнате с таким же огромным иллюминатором, как и в его номере. Есть Дженсен не мог, а выпивку за столом не подавали, только вонючий лимонад ядовитого цвета, так что он скреб вилкой по тарелке, гоняя по ней сине-зеленые шарики, на вид не особенно и съедобные. Мимо станции периодически пролетали большие и маленькие корабли неизвестной конструкции, а в самом углу иллюминатора сияла яркая синяя звезда. Не звезда, планета, понял Дженсен, и сияла она отраженным светом.
Вся цитадельская делегация тоже сидела за столом и с аппетитом наминала шарики, ведя непринужденную беседу с океанскими чиновниками о погоде. Ну, всё лучше неловкого молчания.
- Какой климат на вашей родной планете? – спросил капитан.
- На Луне жизнь только под куполами, - ответил Фишер и пустился в пространные рассуждения об искусственном климате.
Дженсен посмотрел на капитана, пока тот слушал. Молодой, явно моложе его самого. На Цитадели в таком возрасте он бы еще академию не закончил. Встретил бы такого в баре где-то, не рискнул бы даже подойти.
Шарик под вилкой соскользнул и шлепнулся в тарелку к Фишеру. Дженсену внезапно стало ужасно смешно, и он истерически рассмеялся. За столом наступила тишина.
- Вы извините, он очень устал, - жалостливо сказал Фишер капитану. – У нас много раненых, медики работали без отдыха трое суток.
- Двое, - поправил Дженсен.
- Трое. Бедный мальчик, в днях потерялся.
- Дженсен, ты не спал трое суток? – вдруг спросил капитан, и Дженсен удивился, как тот запомнил его имя. Он сам имени капитана не знал.
- Да нет, я… - он замялся, не зная, что ответить.
- Идем, они и без нас поужинают, - сказал капитан, встал из-за стола и потянул его за собой к выходу.
Дженсен в панике глянул на Фишера, но тот никак не отреагировал, молча глядя на него в ответ, едва ли не холодно. И Дженсен понял, что не стоит ждать от него ни помощи, ни поддержки. Всё только слова. Здесь он один, как, впрочем, и всегда.
- Тебе вовсе не обязательно было идти на этот ужин, он же для дипломатов, почему сразу не сказал, что так устал? – говорил капитан, продолжая тащить Дженсена за руку уже по коридору. – Да я сам мог бы догадаться, но подумал, что ты такой из-за того, что тебя заставили…
Он остановился и повернулся к Дженсену.
- Слушай, извини. Я все прекрасно понимаю. Я буду стараться, обещаю.
- А. Понятно, - пробормотал Дженсен, рассматривая пол.
Мимо них сновали люди, некоторые в красной океанской форме, некоторые в гражданском, потом с жужжанием проехала тележка робота-уборщика.
- Меня зовут Джаред, - капитан протянул руку. Дженсен хотел отвернуться, но случайно глянул на него – виноватый взгляд, отчаянно сдвинутые брови, открытое напряженное лицо, слишком приятное, чтобы его ненавидеть. В памяти всплыли слова Фишера «океанский парламент планировал устроить ему брак с младшей принцессой Лотоса». Да ведь у него тоже никто не спрашивал! Может, парень спал и видел, как женится на красотке с этого Лотоса, а ему подсунули злого небритого мужика.
- Дженсен, - он осторожно пожал капитану руку.
- Очень приятно, - улыбнулся тот. От улыбки его лицо совершенно изменилось, словно подсветку включили, и Дженсен поспешил отвернуться.
Номер оказался рядом, и капитан открыл дверь, только прикоснувшись к замку ладонью.
- Сейчас закрывайся в своем номере и спи, сколько хочешь. Ну, до послезавтра. Тебя никто не побеспокоит. Если что-то будет нужно, включи панель коммуникатора, там есть полное меню услуг гостиницы. Хорошо?
- Да, - кивнул Дженсен, и невольно бросил взгляд на замок.
- Когда ты будешь внутри, дверь не откроется даже мне. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - повторил Дженсен и сделал шаг назад. Дверь закрылась, оставив капитана посреди коридора.

В баре Дженсен нашел бутылку обычной холодной воды и жадно выпил половину в один присест. Его сумка лежала там, где он ее бросил, у входа. Через открытую дверь в соседнюю комнату была видна кровать – просторная и явно очень удобная, застеленная уютным клетчатым пледом. Мысль о душе отодвигалась все дальше – он понял, что едва стоит на ногах, и если сейчас хоть на секунду расслабится, то вырубится.
Он стал быстро снимать форму – на этот раз навсегда, но ничего не почувствовал, хотя давно мечтал это сделать, мечтал дожить до этого момента. Разделся до белья и подошел к шкафу. Тот гражданский костюм еще висел там. На ощупь ткань оказалась мягкой и теплой. Ну, он уже понял, что океанцы знают толк в комфорте. Костюм пришелся ему в самый раз, словно и правда мерки сняли. Потом изучил карту станции на экране коммуникатора, наспех пытаясь запомнить расположение, повесил сумку на плечо, подумал, выгреб из бара вторую бутылку воды и вылетел из номера.

Когда Дженсену было четырнадцать, он влюбился в мальчика. Они сидели за одной партой с первого класса, и ездили домой на одном катере – отец Майка был правительственным чиновником, и их семья жила под тем же куполом Луна-сити, что и семья президента. Не то, чтобы они особенно дружили, Дженсен скорее принимал как должное постоянное присутствие Майка в своей жизни. А однажды Майк сказал: «У тебя веснушки», и провел пальцам ему по носу, восхищенно улыбаясь. Дженсен ненавидел свои веснушки и как раз пытался вывести их, пачками изводя все доступные средства, но они, конечно, не собирались никуда деваться. Но в тот момент что-то в мире изменилось.
У них ничего так и не было, кроме парочки неуклюжих поцелуев, потому что через неделю Майкл перестал ходить в школу, и в сети больше не появлялся. Дженсен пытался связаться с ним, ездил к его дому, но на доме светилось табло «сдается». А потом учительница сказала ему, что родители Майка переехали на Тайкун. Отдаленную шахтерскую колонию.
Сначала Дженсен хотел пойти и устроить отцу скандал, хотя ужасно боялся его, хотел потребовать вернуть семью Майка назад, на Луну. Собирался пообещать, что никогда даже не посмотрит на Майка, только бы его родители и мелкий братишка могли вернуться домой, только бы их не трогали больше. Было не до влюбленности - чувство вины не давало ему спать. Но Джош, старший брат, остановил его и объяснил, что если он хоть заикнется при отце о своем друге, станет только хуже. Эта семья всего лишь переехала, а могла бы и вовсе пропасть.
И Дженсен промолчал. Он каждый день говорил себе, что Джош прав, что он поступил правильно, но в глубине души понимал – он просто струсил.
Хуже всё равно стало – через три года ионный шторм превратил Тайкун в пояс астероидов.
Дженсен больше не подпускал к себе знакомых людей, а у незнакомых обычно не спрашивал имени, даже если оказывался с ними в постели. Он больше не позволял себе бояться – он знал, что страх убивает, и всегда бежал от него.

Сейчас он шел по коридору станции спокойным шагом, расправив плечи и подняв голову. Адреналин в крови придал ему сил, даже спина болеть перестала.
Если миновать вооруженные посты у входа в каждый сектор, спуститься на четыре уровня вниз и пройти через грузовые склады, можно попасть на торговый причал, где сейчас пришвартовано три гражданских грузовых корабля. Документы у него отобрали еще на «Колумбии», и он понятия не имел, какие правила на океанской территории, но надо было что-то делать, надо было бежать.
Документы у него не спросили, ни на первом посту, ни на втором. Какая-то солидная дама в военной форме подозрительно посматривала на него в лифте, но молча вышла на своем уровне. У входа на торговую площадь охранник спросил, куда он направляется. Дженсен, холодея, честно ответил – к причалу. И охранник кивнул ему, мол, проходите. Судя по всему, станция эта не была военной, и охрану выставили только из-за близости военных действий, да и была эта охрана какой-то слишком расслабленной. В Луна-сити даже в самое мирное время не попадешь из купола в купол без идентификации по ДНК.
Пройдя несколько метров, он не удержался и оглянулся – охранник и не думал следить за ним, он перебрасывался шутками с девушкой за прилавком киоска с мороженым, одетой в какой-то сказочный костюм. Зачем там нужна была продавщица, если те же функции гораздо эффективнее выполнил бы автомат, Дженсен так и не понял. Зато заметил рыбку-указатель, которая помахивала хвостиком прямо у него за спиной. Точно такая же недавно показывала ему дорогу до номера в гостинице.
Он резко отвернулся и зажмурился.
Площадь шумела вокруг. Дженсен в жизни не видел такого бестолкового сборища, и в другое время застрял бы здесь надолго, но сейчас уже было поздно.
Вдалеке над площадью виднелся светящийся указатель «Грузовые доки», но Дженсен свернул в узкий боковой коридор, разметка которого вела к одному из частных парковочных шлюзов. Чуть оглянулся – рыбка бесшумно следовала за ним.
На какую-то секунду, где-то между отелем и рыбкой за спиной, он успел подумать, что этот мир отличается от его мира. Всё здесь было другого цвета, по-другому пахло. Может, на этом Океане где-то даже были горы, но для него, для него лично, нет никакой разницы. За ним следили там, будут следить и здесь.
Парковочное место оказалось свободным. Дженсен присмотрелся к пульту управления – непривычная конструкция, но вполне можно разобраться. Сумка давила на плечо, и он сбросил ее. Ноутбук глухо ударился о металлический пол, какое-то барахло высыпалось из бокового кармана, но он не обратил внимания.
Если бы здесь припарковался катер, то шлюз был бы заблокирован и открывался бы только по запросу хозяина корабля, но шлюз пустовал, поэтому, когда Дженсен нажал кнопку, герметичная дверь с шипением отъехала, открывая вход в шлюзовую камеру. Другая точно такая же дверь отделяла ее от черного вакуума снаружи станции.
Дженсен зашел в шлюзовую камеру. Краем глаза он заметил, что кто-то появился в коридоре, и быстро нажал кнопку еще раз. Дверь закрылась. Теперь ее можно было открыть только изнутри. В середине находилось небольшое смотровое окошко, через него он видел рыбку и бегущего по коридору человека. Пора было открывать вторую, внешнюю, дверь, но тело налилось тяжестью, и он не мог пошевелиться. Он и раньше иногда думал о том, что решение всех проблем можно найти где-то в шлюзовой камере, но никогда всерьез не собирался в нее отправиться, и сейчас тело сопротивлялось, отказываясь подчиняться хозяину, тело цеплялось за жизнь.
Человек добежал до двери, и застучал в нее кулаками, прямо по окошку, и кричал что-то. Но шлюзовая камера закрывалась герметично, внутрь не долетало ни звука, только гул от ударов. Капитан – как его там… Джек? Джерри? Какая, к черту, разница. Дженсен с трудом потянулся к кнопке – руки плохо слушались, и случайно заметил, что капитан перестал орать и больше не колотит в дверь, что он прижался лбом к стеклу и просто смотрит, а по его щекам текут слезы.
Сколько они так смотрели друг на друга, Дженсен не знал. Капитан тяжело дышал и что-то шептал, повторял одно и то же, наверное, «нет», потому что еще и качал головой, нос у него покраснел. Окошко запотело.
Как можно так по-идиотски реветь перед другим человеком, Дженсен не понимал. Он последний раз плакал в десять лет, когда сломал ключицу на тренажере. Конечно, приятного мало наблюдать за тем, как человека прикончит взрывная декомпрессия, но можно подумать, кто-то другой на днях угробил больше десятка цитадельских крейсеров вместе с экипажем. Или после этого он тоже рыдал? Дженсен снова поднял опустившуюся было руку, и вдруг встретился с ним взглядом.
Пожалуйста, - одними губами прошептал капитан Джей-как-его там. Дженсен не мог смотреть, как кто-то рыдает, это раздражало до зубовного скрежета. За раздражением пришла злость, и он словно очнулся от полузабытья, отдернул руку от внешней двери.
«Внимание! Все внешние шлюзы станции блокированы», - прозвучал голос компьютера из динамика.
Капитан закрыл глаза и выдохнул.
Дженсен знал, что если бы не передумал, то все равно успел бы. Он сполз на пол, и усмехнулся – контрольный пакет акций на свою жизнь пока оставался у него, как бы окружающий мир ни старался отобрать и эту слабую иллюзию.
Внутренняя дверь шлюза зашипела, отъехала в сторону. Капитан взял Дженсена под локоть и поднял на ноги, заглядывая в глаза.
- Напугал меня до чертиков. Как тебя теперь одного оставлять? Пойдем, я отвезу тебя обратно в гостиницу.
Такая усталость навалилась на Дженсена, что ноги больше не держали. Если бы капитан не тащил его вперед, он бы упал прямо там и отрубился – несколько дней без сна, с сухим пайком раз в день, стимуляторы, четыре трупа на операционном столе, и Океан этот, из-за которого Локерби так и останется для него только открыткой.
- Я бы никогда не прикоснулся к тебе, если бы ты сам не захотел, - прошептал капитан, глухо и чуть ли не обиженно. - Тебя никто ни к чему не будет принуждать, я обещаю.
- Ты здесь не при чем, - глухо ответил Дженсен.
- У тебя кто-то был?
Дженсен едва не рассмеялся глупости вопроса.
- Нет, у меня были другие планы на жизнь. Свои.
- Океан - хорошая планета. Уверен, чего бы ты ни захотел, у нас найдется, - капитан даже попытался улыбнуться, но Дженсен промолчал.
Капитан осторожно собрал вещи Дженсена обратно в сумку, повесил себе на плечо, и они вернулись на площадь. Рядом с ведущим к шлюзу коридором стоял летательный механизм на антигравитационном приводе, похожий на мотоцикл - видимо, на нем сюда добрался капитан, когда понял, что Дженсен улизнул из номера. Капитан усадил его у себя за спиной, велел держаться покрепче и рванул вверх, к специально проложенному для таких машин тоннелю.
Дженсен начал засыпать сразу, уткнувшись носом капитану в спину, и только чудом не свалился по дороге. Он помнил, как мотоцикл вынырнул из тоннеля в холле гостиницы и остановился, но дальше - полный провал.

Он проснулся следующим вечером, судя по часам на коммуникаторе, ужасно голодный. Автомат-репликатор в номере выдал ему по запросу "завтрак стандартный, легкий", и Дженсен проглотил еду, не разглядев и не распробовав, и только когда взялся за кофе, то понял, что это на самом деле какая-то бурда темно-зеленого цвета со странным запахом. Не неприятным, но на кофе совсем не похожим. Хотя, с чего он решил, что горячий напиток в океанском стандартном завтраке – это кофе?
Он раздумывал, не заказать ли еще один такой завтрак, когда коммуникатор на стене ожил и объявил, что его вызывает капитан Джаред, принять ли вызов?
Дженсен проглотил едва не застрявший в горле кусок пирога и кивнул. Цитадельские компьютеры не различали жестов, но этот понял, и через секунду на экране появился капитан, в обычной форме - тоже красной, но попроще, чем парадная. Уставший и взъерошенный, он все равно улыбался.
- Как ты себя чувствуешь? - сразу спросил он.
- Нормально, - пробурчал Дженсен. - Ты... говорил Фишеру?
- Нет.
- Спасибо.
- Не за что. Теперь мы на одной стороне, и я буду прикрывать тебя, что бы ни случи...
- Ладно, я понял, - перебил Дженсен. - Что ты хотел?
- Завтра...
- Я знаю, что завтра свадьба, костюм примерять не буду.
От слова "свадьба" его снова затошнило, и желание заказать еще один завтрак пропало начисто.
- Может... поужинаешь со мной?
- Нет, - отрезал Дженсен и ткнул пальцем в коммуникатор.
На мгновение ему стало неловко, что он так грубо отшил парня, он успел заметить, каким расстроенным тот выглядел за секунду до выключения экрана. В обычной жизни он явно был другим человеком, не тем, что командовал страшным океанским флотом и что появился на мостике "Колумбии", задрав подбородок и глядя свысока на командора и всех его офицеров.
Дженсен посмотрел в свою чашку, вылил остатки "кофе" в раковину и снова завалился спать.

Утром его разбудил тот же самый портной, на этот раз в ярко-голубом пиджаке и рубашке в крупный горошек, жалуясь, что примерять костюм пришлось на голограмму, а не на самого клиента. Пока Дженсен ходил в душ, тот успел вкатить в комнату вешалку с черным классическим костюмом, и ждал рядом, держа на вытянутой руке ряд галстуков разных цветов.
- Меня зовут Рокки, сэр. Вам уже лучше? Извините, я не знал, какого цвета у вас глаза, поэтому подбирать галстук придется прямо сейчас, - с неодобрением в голосе объявил он.
- Да пофигу, - отмахнулся Дженсен. – Давайте любой.
Он чувствовал себя совершенно нелепо в белом махровом халате, но никакой другой одежды в номере не оказалось, только его грязная и ужасно измятая форма. Пришлось надеть то, что он нашел на полке в ванной комнате. Интересно, они все здесь такое после душа надевают? А тапочек и вовсе не дали, хорошо, что пол подогревался.
- Что вы! Это океанская примета - цвет должен соответствовать, чтобы пара жила в мире и согласии!
Дженсен фыркнул и ткнул пальцем в серый:
- Тогда вот этот.
Рокки встал на цыпочки и вгляделся ему в глаза. Дженсен нахмурился – от такого пристального взгляда он едва не смутился.
- Нет, - сказал Рокки. – Ни в коем случае. Нужен темно-зеленый чай или мох.
Он чуть не подскочил на месте, свалил галстуки в кучу на стол и с энтузиазмом принялся рыться в них.
Дженсен вяло сжевал завтрак, не обращая внимания на беготню Рокки вокруг – а тот успел перебрать несколько разных галстуков, на взгляд Дженсена совершенно одинакового зеленоватого цвета, принялся что-то вымерять сантиметром сначала на нем, а потом на костюме.
Он допивал кофе – бурда оказалась неплоха, особенно если не добавлять сахар, когда Рокки объявил, что все готово, и надо бы поторопиться, а то церемония назначена на десять, а уже почти девять.
Рокки заставил его побриться, нервно носился под дверью спальни, пока Дженсен там одевался, а потом долго и со смаком завязывал ему галстук и поправлял костюм, сдувая невидимые пылинки и довольно улыбаясь. Дженсен совсем не разделял его веселья, но молча терпел. Он однажды был на свадьбе у своего однокурсника, и все там показалось ему унылым и неловким, хотя главные действующие лица явно были счастливы. Что уж говорить об этом смехотворном политическом действе. А на самой океанской церемонии вряд ли предусмотрены блэкджек и шлюхи, поэтому он настроился на долгий и утомительный день. И унизительный, конечно, но об этом он старался не думать, чтобы не скатиться до истерики.
- Прекрасно, - сделал вывод Рокки, отойдя на пару шагов и оглядев его с ног до головы. – Нашему дорогому капитану можно только позавидовать.
И подмигнул Дженсену. Тот пропустил мимо ушей окончание фразы, потому что впал в ступор от «нашего дорогого капитана» - если бы кто-то позволил себе такую фамильярность по отношению к президенту Цитадели, то закончил бы свою короткую и несчастливую жизнь за чисткой плазменных коллекторов.
- Идемте, а то там все заждались.
Часы на коммуникаторе показывали девять тридцать, и Дженсен хотел сказать, что еще можно немного подождать, еще есть время, но успел остановиться. Перед смертью, как говорится, не надышишься, а бежать все равно некуда.
- Да. Спасибо, Рокки.
Тот расцвел и кивнул ему на дверь, пропуская вперед. Дверь отъехала в сторону, и Дженсен увидел в коридоре напротив нее всю цитадельскую делегацию с Фишером во главе – они все улыбались, как шеренга манекенов.
Фишер взял его под руку, и они пошли вслед за рыбкой-указателем.
- Отец не приедет? – спросил Дженсен.
- Он не успевает, мальчик мой. На максимальной скорости от Луны сюда добираться две недели, - сочувственно ответил тот.
- Было бы странно, если бы он успел. Или хотя бы попытался.
- Ну что ты! Конечно, он хотел бы быть здесь! Но ты же знаешь, океанцы отказались отложить церемонию. Ты принял непростое, но очень важное для всех решение, он гордится тобой, не сомневайся.
- Еще бы. Нашлось, наконец, достойное применение моей заднице.
- Дженсен! – дернулся Фишер, вцепился ему в локоть и даже остановился.
Дженсен рассмеялся.
- Да ладно вам, мы не на Луне и можем называть вещи своими именами. Не переживайте, я не буду устраивать истерик. Просто передайте ему - я очень рад, что он не смог приехать, потому что рассчитывал никогда больше его не увидеть, отправляясь на эту войну. И не надо держать меня под ручку, я не собираюсь никуда убегать.
Фишер отпустил его. Дженсен поправил идеально выглаженный рукав своего пиджака, расправил плечи и пошел впереди всех.
Пообщавшись с Рокки, он ожидал увидеть какое-то слащавое убожество с цветочками, ленточками и голографическими птичками, но зал для церемоний, похоже, никто и не думал оформлять к свадьбе. Помещение было набито охраной, политиками и журналистами, и когда Дженсен появился в двери, все затихли и расступились перед ним, освобождая центральный проход между рядами кресел. По залу прошел тихий гомон, да засверкали вспышки фотоаппаратов.
Указатель лопнул, как мыльный пузырь, и Дженсен почувствовал вокруг себя прозрачное защитное поле. Не глядя по сторонам, он быстро пересек зал и остановился около деревянной кафедры, где стоял капитан в парадной военной форме. Дженсену в голову пришла совершенно дурная мысль о том, что галстука в тон цвету глаз на нем нет, а, значит, на мир и согласие можно не рассчитывать.
- Ну что, готовы? – спросил бородатый мужчина за кафедрой. - Я Джим Бивер, глава Верховного Совета Океана. Рад познакомиться, мистер Эклз.
- Я тоже рад, - машинально ответил Дженсен.
- Так, мальчики, программа такая: сейчас я зачитываю текст, вы говорите «да», надеваете друг другу кольца, расписываетесь, где надо, и отбываете праздновать в кругу близких друзей, а мы с цитадельскими дипломатами остаемся здесь и подписываем договор. Вопросы? Нет вопросов, отлично. Джаред, выше нос.
- Так точно, Джим, - усмехнулся тот.
Дженсен украдкой глянул на него. Капитан выглядел серьезным и невозмутимым, а с зачесанной назад челкой – еще и взрослым. Он тоже смотрел на Дженсена, прищурив глаза.
- Смотри мне, - заулыбался Джим, а потом включил микрофон.
Все прошло, как он и сказал. Дженсен почти ничего не запомнил из самой церемонии, только горячую мозолистую руку капитана, на которую он надевал кольцо. К счастью, после слов «Объявляю вас равноправными партнерами» никто даже не заставил их целоваться. Возможно, на Океане этот обычай и вовсе не сохранился.
Но на выходе из зала капитан остановил Дженсена, стремительно и в то же время плавно, осторожно положил одну горячую ладонь ему на талию, а вторую на щеку, чтобы не увернулся, и легко поцеловал в губы, просто едва прикоснулся. Зал, словно давно ждал этого, затаив дыхание, взорвался воплями и аплодисментами. Капитан выдохнул и потянулся за вторым поцелуем, но Дженсен отшатнулся, прогибаясь назад. Его бросило в жар с ног до головы, лицо вспыхнуло, да еще и дыхание перехватило, и только благодаря многолетней тренировке терпения он промолчал. Хотя сжатая в кулак рука ощутимо дернулась.

Океанцы знали толк в выпивке. То самое зеленоватое пойло с мятным вкусом, которое наливали в катере, пилось как лимонад, но от него сразу пробивало на смех, словно туда подмешали амфетаминов. То ли химия какая, то ли на Океане росли забористые кактусы.
Дженсен не пил раньше – наслушался страшилок о том, что военные врачи все как один спиваются на службе из-за длительного бездействия во время перелетов, больших стрессов во время боевых действий и дармового спирта. Но сейчас бояться было нечего, так что он безразлично пялился на каких-то «близких друзей» и приканчивал бутылку. Ему принесли еду, как только закончилась длинная официальная часть с поздравлениями и чередой улыбающихся людей, имен которых он бы не запомнил, даже если бы очень захотел, но кусок в горло не лез.
Удивительно, как они все могут улыбаться ему и жать руку, ведь все знают, что он сын президента федерации, которая напала на них, стреляла по их кораблям и убивала их людей. Или не убивала, никаких потерь Океан не понес, но и без этого они должны ненавидеть его лютой ненавистью. Они явно притворялись. Обращались с ним мило и доброжелательно, а на самом деле видели в нем врага, кем он, по сути, и являлся. И капитану точно так же должно быть противно находиться рядом с ним, как и всем этим напыщенным разодетым деятелям. Только непонятно, зачем было лезть с поцелуями, если все вокруг и так знают, какой фарс развели проклятые политики.
Интересно, как там дела у дока на «Колумбии». Справляются ли они. Выжил ли тот инженер. Удалось ли синтезировать дополнительную партию анестетиков и починить второй лазерный скальпель.
- Дженсен, тебе надо поесть, - сказал капитан.
- Не надо разговаривать со мной, как с умственно отсталым! – вызверился на него Дженсен. Это были первые слова, какие они сказали друг другу после выхода из церемониального зала.
- От мелихты будет тошнить, если ее не закусывать.
- Какого хрена ты ко мне полез? Вот сука, как только я решил, что уже все закончилось!.. Сам же сказал, что не дотронешься, пока я не захочу. Я что, блядь, похож на дебила, который хочет?!
- Это часть ритуала! У вас что, не целуются, когда женятся?
- Да, священник говорит «А теперь поцелуйте невесту», но тебе никто ничего не говорил, и я НЕ НЕВЕСТА!!! – заорал Дженсен.
- У нас целуются на выходе из зала. Это все знают.
- Все, кроме меня!
- Я не знал, что у вас по-другому, иначе обязательно предупредил бы тебя, - тихо ответил капитан.
Его спокойный тон подействовал на Дженсена как ушат холодной воды. Он съежился, отвернулся, снова схватился за стакан и пробурчал:
- Ладно, проехали.
Отлично, теперь все стало на свои места. Ритуал такой, окей.
- О, первая семейная ссора? Не помешаю? – Напротив присел человек в светлом костюме с пижонским галстуком в малиновый горошек. Похоже, это у них писк моды такой, или он тоже одевался у Рокки. Дженсен подозревал, что видел его в череде поздравляющих, но вспомнить не мог.
- И тебе привет, Джефф, - ответил капитан. Его тон изменился – то есть он по-прежнему оставался спокойным и доброжелательным, но приобрел какую-то долю официальности, а неуловимое сияние, которое казалось Дженсену неотъемлемой частью всего капитанского образа, погасло, словно и не было его никогда.
Мужчина улыбнулся в ответ, приятно и открыто.
- Да пошутил я, ребятки, не берите в голову! Я Джефф, дядя Джареда, - он протянул руку, и Дженсен пожал ее безо всякого интереса, хотя и заметил, что тот задержал его ладонь в своей чуть дольше, чем было принято на Луне.
- Вот показушники, да? – добродушно усмехнулся Джефф. – Ну разве нельзя было обойтись без этого цирка и просто оформить бумаги?
Дженсен кивнул, горячо с ним соглашаясь.
- Ты прекрасно знаешь, что нельзя, - ответил капитан.
- Брось, тебе все можно, хоть третью луну пристроить в нужном месте, ты просто не захотел. Ты же видел, что Дженсена напрягают эти все ритуалы, мог бы и пойти навстречу человеку, с которым придется делить супружеские обязанности.
- Спасибо за поздравления, Джефф, - от тона капитана ощутимо повеяло холодом, хотя он продолжал улыбаться. – Извини, теперь нам надо побыть наедине.
- Да, конечно! Не буду мешать! – Джефф весело хлопнул капитана по плечу и поднялся.
- Вы и не мешаете, - пробормотал Дженсен. Он был согласен на любую компанию, только бы не оставаться с капитаном наедине, но Джефф уже ушел.
- Он был первым в очереди, двоюродный брат моего отца. А теперь стал вторым. Будь осторожен, когда он появляется в поле зрения. – Капитан хмуро глянул своему дяде вслед.
- В какой очереди? – машинально спросил Дженсен, допивая очередной стакан.
Капитан только пристально посмотрел на него, заметил, видимо, что глаза у него чуть косят – на беду Дженсена, стоило ему выпить хоть пива, и это сразу становилось заметно.
- Потом, - тон его смягчился и снова стал едва ли не виноватым. – Съешь что-то, от мелихты тошнить будет.
Океанская еда странно пахла и выглядела несъедобной из-за перламутрового блеска, так что Дженсен не рискнул к ней притронуться, отмахнувшись от слов капитана. Стандартный завтрак в номере был явно сделан из обычных искусственных белков, а из чего сделано это, он боялся представить.
Дальше он помнил смутно. Вернулись дипломаты и океанский парламент – они подписали все бумаги, обо всем договорились и спели все песни, или что они там делают на своих торжественных заседаниях, и решили присоединиться к ужину. Наверное, говорили что-то смешное, потому что Дженсен смеялся до слез, правда, кажется, снова поругался с капитаном, когда тот попытался отобрать бутылку. Потом он снова удивлялся, как это на станции поставили керамическую сантехнику, но не долго, потому что было херово и хотелось сдохнуть. И спать хотелось тоже, поэтому он решил прикорнуть там же на коврике – мягко, тепло от подогревного пола, и если что – далеко бежать не надо. Но кто-то взвалил его на плечо, дотащил до кровати, хотя Дженсен сопротивлялся по мере сил и цеплялся за попадающиеся под руку предметы, и кто-то даже принялся стягивать с него ботинки.
Дженсену стало ужасно стыдно, и он собрался отшутиться каким-нибудь пошлым анекдотом о первой брачной ночи, но не успел – вырубился, как только закрыл глаза.

Утром Дженсен проснулся в одних трусах и майке и с головной болью, но, слава богу, один. Жадно выпил оставленную кем-то на тумбочке бутылку воды, а таблетку побоялся – похмелье и само пройдет, а травиться неизвестной океанской химией не хотелось.
Он рано радовался одиночеству – капитан сидел в гостиной за столом, уминал завтрак и читал газету.
Неужели это он вчера тащил Дженсена до кровати, раздевал и снимал с него ботинки? Ужас какой. Дженсен покраснел и решил извиниться, но как назло не мог вспомнить, как его зовут.
- Доброе утро. - Капитан тем временем заметил его и улыбнулся. Тепло, солнечно. Может, это не капитан, а кто-то на него похожий, подумал Дженсен. Он не особо-то приглядывался, да и выпил прилично, мало ли, мог и обознаться. Здравый смысл подсказывал, что не может человек так улыбаться после того, как ему испоганили свадьбу, опозорили при самых главных шишках планеты, гнали на него матом и блевали в туалете.
- Садись.
Дженсен рассеянно кивнул, почесал живот и сел за стол напротив. Хорошо, стол в номере поставили немаленький.
- Смотри. – Капитан повернул к нему газету.
На титульном листе огромные буквы гласили: «Свадьба капитана Джареда».
Джаред, повторил про себя Дженсен. Записать бы где.
Под заголовком на всю полосу красовалось фото – на фоне церемониального он сам с задумчивым видом и едва тронувшей губы улыбкой, мимолетной и почти незаметной, глядящий в никуда, и серьезный капитан, не отводящий от него глаз. Непонятно, как фотографу удалось поймать такой момент, Дженсен совершенно точно помнил, что не улыбался. Наверное, чудеса компьютерной графики. Только почему заодно и влюбленный взгляд не пририсовали?
Дженсен потупился, схватил первую попавшуюся чашку и сказал скатерти на столе:
- Извини. Я вел себя как последний долбо... как идиот. Обещаю, что буду тихим и спокойным.
- Все прошло лучше, чем я ожидал, не извиняйся.
Капитан – Джаред! – перестал улыбаться и аккуратно сложил газету.
- Через час наш катер отбывает на Океан. Ты еще успеешь попрощаться с членами вашей делегации.
- А это обязательно? – Дженсен так надеялся, что больше не увидит Фишера и его компанию.
- Нет, конечно.
- Тогда я лучше тут подожду.
Дженсен нашел в шкафу оставленную для него одежду – не официальный костюм, но и не в красный горошек, слава богу, и они позавтракали в тишине. Собираться в дорогу не пришлось - сумка стояла у двери на полу, там же, где он бросил ее в первый раз. Как она оказалась в номере после его прогулки в шлюз, Дженсен не помнил.
Катер был тот же самый, что привез их на станцию. Только в этот раз кресла в салоне пустовали. Дженсен с ужасом в глазах отказался от предложенной стюардессой мелихты и уткнулся в иллюминатор, приготовившись к долгому ожиданию. Но едва они стартовали, Джаред вернулся в салон и сел рядом, держа упаковку с перламутровыми фигурками.
- Будешь? Это конфеты.
Дженсен отшатнулся и покачал головой.
- Ну и зря. Мне больше достанется, - Джаред подмигнул и забросил в рот крошечную зеленую ракушку. – Ты знаешь что-нибудь про Океан?
- Нет.
- Отлично. Значит, нам будет, чем заняться по дороге. Если начну слишком грузить, останови.
Дженсен кивнул.
- Наш колониальный корабль стартовал с Земли одним из последних, когда там уже нельзя было находиться без спецзащиты, и курс прокладывали, сам понимаешь, в большой спешке.
Многие слова он выговаривал странно, и о значении некоторых терминов можно было только догадываться - сказывалась долгая изоляция их планет друг от друга, но Дженсен уже начал привыкать к местному диалекту.
- Тогда еще не изобрели гиперприводы, предки летели сюда целых двадцать лет. Это сейчас хватит и двух недель, а тогда такое путешествие было дорогой в один конец. Когда они достигли планеты, их ресурсы полностью истощились, а корабль разваливался и еще одного перелета, даже небольшого, не выдержал бы. Одно то, что расчеты оказались верными и привели их к планете земного типа, стало большой удачей. Но дальше начались неприятности. Не просто так ведь название придумали! На Океане нет суши, вообще. Только небольшие ледяные шапки на полюсах, но и под ними земли нет.
- Как же вы там живете?
- Почти так же, как и вы на Луне – в герметичных помещениях. Корабль вывели на орбиту, но и там он не мог долго оставаться, потому его посадили на планету. То есть, не совсем посадили – он снизился над водой и включил антигравитационные приводы. Выращивать привезенные с собой семена было негде, но местные съедобные растения нашли сразу, а океан оказался богат ресурсами, и местами они залегали неглубоко. Через полгода построили станцию номер один и спустили ее на воду. С приходом зимы океан так разбушевался, такие ветры над ним подули, что станция не выдержала и недели, едва успели всех спасти. Колониальный корабль опустился под воду вдали от сильных течений, и только так остался цел – подняться обратно на орбиту он уже не мог. Теперь мы строим герметичные антигравитационные платформы. Они мигрируют над водой вслед за теплыми течениями, а с наступлением зимы чаще всего приходится погружаться под воду.
- А почему вы не перемещаетесь туда, где лето?
- Времена года у нас условные, они зависят не так от наклона оси планеты, как от океанских циклов. Время, когда в экваториальной зоне наступает штиль, мы называем летом, когда поднимается ураганный ветер – зимой.
- И сколько сейчас у вас таких платформ?
- Больше пятисот. Часть из них – промышленные, аграрные и административные. Одна моя личная, самая маленькая. Раньше капитан жил на нашем старом колониальном корабле, но не так давно антиграв на нем окончательно вышел из строя и не подлежал ремонту, и мой дед решил построить себе платформу. К тому времени мы успели обзавестись космическим флотом с гиперприводами, и держаться за этого старого динозавра не было смысла.
Дженсен вспомнил школьный курс колониальной истории. Там утверждалось, что большинство колоний из-за нехватки природных ресурсов и генетического вырождения скатились до средневековья и встречали корабли Цитадели с распростертыми объятиями, как долгожданную помощь с родины. И то ли ни у одной из них не было серьезного флота, чтобы дать заметный отпор, а не партизанствовать в горах и лесах, то ли Цитадель сознательно обходила такие планеты стороной.
- А куда делся корабль?
- Его торжественно затопили на Двухлунной отмели, теперь водят туда экскурсии.
- Как вы выжили в изоляции? Насколько я знаю, стандартный колониальный корабль вмещал три тысячи человек, а без жесткого генетического контроля это гарантированное вырождение. Их же отправляли группами по три, а ваш один был, - спросил Дженсен.
- У нас до сих пор жесткий контроль. Если кто хочет завести детей, то должен подавать заявку в Комитет и делать тесты ДНК. Раньше партнеров вообще назначали и даже не спрашивали, но такое недолго было, закон отменили вскоре после того, как нашли фироль.
Дженсен с ужасом глянул на него.
- Но это же варварство!
- Нет, если от этого зависит выживание колонии. А потом мы построили корабли с гиперприводом и познакомились с соседями, так что угроза вырождения если не миновала, то значительно поблекла.
- С соседями за туманностью Коха?
- Ага. Знаешь ведь, что она создает непроходимый заслон для гиперпространственных устройств - и связи, и двигателей? Думаю, ей мы обязаны тем, что не встретились с вами раньше, - Джаред усмехнулся.
- Погоди, а что такое фи... как ты сказал?
- О, а это то, из-за чего Цитадель протянула к Океану загребущие руки, хотя пришлось вести корабли в обход туманности, да и вообще рисковать флотом.
- Какой-то ценный ресурс?
Дженсен не поверил, а спросил только из вежливости. Сейчас в обозримом космосе не существовало настолько ценного ресурса, чтобы ради него развязывать войну. Что это может быть? Редкий металл вроде розентория, из которого отливают систему охлаждения для гиперпривода? Уникальная технология? Но капитан сказал "нашли", значит, не технология. Хотя, возможно, виноваты нюансы разницы в диалектах.
- Да, очень ценный ресурс. У нас есть целая область науки, которая его изучает - фироллогия. Я подберу тебе какую-то более-менее популярную книгу о нем.
- И что же это за штуковина?
- Камень. Его месторождения находятся на дне океана на глубине больше семи тысяч метров. На Земле в древности его назвали бы философским камнем, хотя сходство туманное, и с его помощью, конечно, неблагородные металлы никак не превратить в золото, но желания он исполняет.
- Ты меня разыгрываешь? - спросил Дженсен. Такой феерический бред точно был не иначе как местью с целью выставить его идиотом. Даже голова перестала болеть от возмущения.
- Нет, что ты! - ответил Джаред. - Где твое кольцо?
Утром Дженсен обнаружил на руке обручальное кольцо и снял его в ванной, пока мылся - мало того, что оно само по себе навевало невеселые мысли, так еще и мешало. Он ничего не носил на руках, даже часов, привык во время учебы на медицинском факультете. После душа он положил кольцо в карман, решив надеть перед выходом, да так и забыл.
Вот засада...
Он молча достал кольцо и протянул капитану на ладони, отводя взгляд и чувствуя, как горят уши. Но Джаред ни слова не сказал по поводу кармана, взял кольцо, перевернул его так, чтобы было видно внутреннюю сторону, покрутил и показал Дженсену:
- Смотри, вот он. Один карат.
Дженсен прищурил глаза, пытаясь разглядеть рубиновую искорку. Потрогал пальцем - камень был утоплен в золото, и поверхность кольца осталась полностью гладкой.
- Разработка находится под полным контролем государства, но каждому человеку на Океане дарят один карат в день рождения, и один на свадьбу. На фироле построена почти вся наша медицина, на нем работают антигравитационные приводы на платформах, потому что ни один двигатель не выдержит такого веса. Ради него соседи воевали с Океаном десятилетиями, но даже все вместе не могли с нами справиться. Теперь мы не разлей вода из-за поставок фироля. Они будут драться рядом с нами до последней капли крови, у Цитадели не было ни единого шанса, Дженсен. Мне жаль.
Капитан взял кольцо, надел ему на безымянный палец, точно так же, как вчера, и посмотрел в глаза - в них одновременно отражалась грусть и что-то болезненное, что легко можно было принять за угрозу. Дженсена оторопь взяла от этого взгляда.
- Не снимай больше. Я смогу достать тебе еще один карат, но разбрасываться им все равно нельзя.
- Хорошо, - хрипло ответил Дженсен, и продолжил, пытаясь сгладить неловкость. - А у тебя их теперь, значит, два?
- Нет, у меня тоже один. Первый я уже потратил.
- На что?
- Хотел спасти одного человека.
- Спас?
- Нет.
- Камешек не сработал?
- Сработал, только опоздал. Фироль используют только в паре, для одного человека он абсолютно бесполезен. И если один из участников в процессе потеряет сознание или умрет, то камень выгорит, но впустую. И, вообще, у него много нюансов, узнаешь еще.
- Так ты только один раз в жизни этой штукой пользовался?
- Нет, конечно! Во время учебы напрактиковался, в больницах всегда недостаток волонтеров.
Дженсен приоткрыл рот от удивления. Чего только ни находили за пределами Солнечной системы, а он никак не мог привыкнуть. Он хотел спросить, кого Джаред пытался спасти, но вовремя остановился, не веря собственной бестактности, и перевел взгляд на иллюминатор.
Они приближались к планете. На ее орбите светилось множество больших и малых объектов – искусственных спутников, станций, кораблей и катеров. Сама она переливалась всеми оттенками синего и белого, и даже отсюда можно было заподозрить, что суши там нет. В северном полушарии ворочалась гигантская воронка циклона, своим краем соединяясь с еще одной, которая большей частью скрывалась на ночной стороне.
У Океана было две луны - одна большая, размером с земную, а вторая совсем мелкая, Дженсен сначала даже перепутал ее с космической станцией, да только станции не бывают круглыми.
Обычно на подлете к любой планете корабли проходили таможенный контроль, но капитанский катер пропустили без задержек - не успел Дженсен как следует разглядеть Океан, как за иллюминаторами стало разгораться яркое свечение. Катер входил в атмосферу.
- Пристегнись, - сказал Джаред.
Как только свечение погасло, стало так трясти, что и правда могло выбросить из кресла.
- Турбулентность. Вот погоди, еще в облака зайдем.
На Луне не было облаков, и раньше Дженсен очень хотел увидеть их своими глазами, а не по телевизору, но на собственной шкуре атмосфера ощущалась неважно, словно была предназначена вышибить дух из каждого, кто рискнет подойти слишком близко.
Когда катер нырнул в облака, Дженсен не выдержал и зажмурился. Все вокруг звенело от вибрации, подлокотники мелко дрожали под руками.
- Катер рассчитан на такие нагрузки, тут всегда так, - сказал капитан. - Через десять минут будем на платформе.
Его ладонь легла на руку Дженсену. Горячая шершавая ладонь, которая была больше его собственной.
А как заливал, что не дотронется, пока... Тут Дженсен с ужасом понял, что вцепился в подлокотник так, что тот трещит, и вообще сидит тут с закрытыми глазами, как кисейная барышня, словно никогда не летал. На практике по летному делу он сам не один раз водил катер, в том числе и в остатках земной атмосферы. Правда, только в верхних слоях, опускаться ниже было нельзя, и никакой турбулентности он там не заметил.
Дженсен разжал пальцы и отдернул руку. А потом глянул в залитый дождем иллюминатор - как раз вовремя, чтобы увидеть развесистую, как столетнее дерево, молнию, которая мелькнула рядом с катером. Он отшатнулся и снова зажмурился. Сквозь дребезжание ему послышалось, что капитан усмехнулся, и хотел было возмутиться, но тот подал голос раньше:
- Атмосферу Океана ненавидят все пилоты, хоть раз побывавшие у нас. Я летаю здесь с детства, но все равно не могу привыкнуть. Даже не представляю, как наш бесконечный шторм выглядит для человека, который вырос на планете без атмосферы.
Дженсен выдохнул. Здесь всегда так. Все нормально. Ничего особенного, бывало хуже. Да, когда "Колумбия" горела над Юпитером, он не сидел в комфортном эргономичном кресле, и тем более никто не держал его за ручку.
Он усилием воли расслабился и перестал жмуриться. Молнии сверкали одна за другой, освещая массив облаков, простирающийся вокруг, и зрелище было потрясающее. Когда катер опустился ниже туч, Дженсен понял, что не насмотрелся. Но тут он заметил океан внизу - в сумерках исполинские волны напоминали дома.
- Ух ты! - восхищенно воскликнул он.
- А то, - с гордостью ответил Джаред.
Платформа, над которой снижался катер, совсем не соответствовала своему названию - она имела форму неровного шара, вытянутого кверху. Дженсен успел заметить другие «платформы», все вместе похожие на возвышающуюся над волнами горную гряду.
- Твоя платформа? – спросил Дженсен, когда катер сел и заглушил двигатели.
- Да, Атлас-2. Первый Атлас – это наш колониальный корабль, назван в честь спутника Сатурна.
Мокрая посадочная площадка ощущалась под ногами так же устойчиво, как земная твердь. Дождь лупил нещадно, и Дженсен порадовался, что не отказался от клеенчатого плаща, который закутал его с головы до пят вместе с сумкой. Хоть ноутбук не намокнет.
Внутри платформа должна была походить на обычный лунный купол, потому что по сути тоже была замкнутым пространством с автономной системой жизнеобеспечения, но Дженсен оказался в светлом и просторном помещении, ничем не напоминающем ни тоннели, прорытые в лунной породе, ни улицы верхних городов, теснившихся под куполами. Оно больше походило на площадь с озером посередине и расходящимися радиально улицами, вдоль которых даже деревья росли.
Дженсен так и застыл. Он был уверен, что «маленькая платформа» будет чуть больше катера, где в коридоре можно разойтись только боком.
Их встречали несколько человек - управляющий платформы, секретарь капитана и кто-то еще. Джаред представил их, но Дженсен пропустил имена мимо ушей, думая, как бы поскорее закрыться в комнате, чтобы никто не смотрел на него, как на заморское чудо-юдо, хотя, конечно, хотелось изучить здесь все подробнее.
- Кроме апартаментов капитана здесь много чего есть, - пояснил Джаред, когда они проходили мимо озера. – Но смотреть и знакомиться пойдем завтра, сегодня уже все закрылось.
- Ага, хорошо, - пробормотал Дженсен.
Они поднялись на лифте на верхний этаж и оказались в холле с прозрачным потолком. Прямо напротив входа развернулась большая голографическая карта Океана – океанского дна, насколько понял Дженсен, - над которой висели циклоны, точь в точь как они выглядели с орбиты, плавали спутники, привязанные к своим ниткам-орбитам, и светилось множество мелких треугольников, показывавших месторасположение платформ. По краям холла на второй уровень вели две широкие лестницы. Даже в детстве, когда Дженсен жил в доме своего отца, он не видел ничего столь расточительного и избыточного.
- Здесь я живу, - сказал Джаред. – Тебе приготовили спальню рядом с моей, пошли, проведу.
Дженсен с трудом удержался, чтобы не выдохнуть с облегчением. К счастью, никто не собирался заставлять его спать в одной комнате с капитаном.
Они поднялись по лестнице – на втором уровне было всего две двери, и Джаред показал ему на правую.
- Управление всеми функциями через коммуникатор, типа того, какой был в гостинице. Репликатор тоже есть, но еду он синтезирует самую простую, как и на кораблях, из питательных концентратов. На первом этаже есть кухня, если захочешь сам что-то приготовить, и столовая, где обычно накрывают по часам. Здесь не бывает никого, кроме меня и обслуживающих роботов, чувствуй себя как дома.
Дженсен кивнул, прижал к себе сумку и скользнул за дверь. Потом подумал, что надо было пожелать капитану спокойной ночи, но возвращаться в коридор не хотелось. Наконец, он остался один!
То, что Джаред назвал «спальней», оказалось несколькими комнатами, оформленными в незнакомом Дженсену стиле – дерево, прямоугольные формы и минимализм, никакого декора вроде картин, всё однотонное, но мягкое и теплое, небольшое и в то же время просторное – ровно настолько, чтобы не было ощущения нежилого помещения. Прозрачный потолок и огромные окна. Он обнаружил холл, саму спальню, что-то вроде кабинета с письменным столом и ванную, нашел дверь на балкон. Выйти на него Дженсен не рискнул - за стеклом было темно, лил дождь и без конца сверкали молнии, да и сама мысль оказаться на открытом пространстве пугала.
У Дженсена была квартира в Луна-сити – неплохая, двухкомнатная, и благодаря отцу расположенная в верхнем городе. Сам бы он на такую и за всю жизнь не заработал. Здесь ванная выглядела больше тех двух комнат вместе взятых, с коридором и крохотной кухней в придачу.
Он сел на диван в холле, положил свою сумку на колени и просидел так некоторое время, пытаясь собраться с мыслями. Океан ничем не напоминал дикие колонии, которыми стращали выпускников академии, и, похоже, жить здесь было совсем не плохо, хотя обычным людям наверняка доставались квартиры попроще капитанских апартаментов. При других обстоятельствах он был бы рад, да, был бы рад переехать на такую планету и заняться каким-то интересным делом. Пришлось бы переучиваться, но это ничего, ему только двадцать шесть, еще есть время. Можно было бы даже завести приятелей и не бояться, что в один прекрасный день они куда-то пропадут. На Луне Дженсен и с однокурсниками старался лишний раз не заговаривать. Но здесь длинная рука Цитадели до него не дотянется.
И атмосфера, несмотря на свой грозный нрав, ему тоже понравилась.
Дженсен на минуту представил, что делал бы, оказавшись здесь не в этих шикарных комнатах, а на свободе, пусть и в обычной маленькой клетушке, но тут же запретил себе даже мечтать. От бестолкового витания в облаках никогда легче не становилось. Перевел взгляд на кольцо на своем безымянном пальце.
Если способ получить свободу существует, его нужно найти любой ценой. Даже на Цитадели он был, просто пришлось набраться терпения и ждать.
Дженсен прокрутил эту мысль несколько раз и кивнул сам себе. Потом аккуратно распаковал сумку, заказал в репликаторе «стандартный ужин легкий» из обычных белков и углеводов, съел его и отправился спать.
На кровати лежала неожиданно яркая пижама – желтая, в зеленые лягушки и белые водяные лилии, очень мягкая наощупь. Чувствовалась в ней рука Рокки. Дженсен даже улыбнулся, первый раз за месяц, наверное. Он надел пижаму и по привычке собрался выпить горячий чай, чтобы согреться, хотя здесь и было тепло, но что чай, что пирожок из «стандартного ужина» оказались ужасно невкусными. Дженсен отставил их, укутался в одеяло и выключил свет.
Но сон не шел - в заменяющее стену окно бил дождь, снаружи без конца гремел гром, а молнии то и дело освещали спальню. Да и мысли не давали покоя.
- Эй, коммуникатор, - со слабой надеждой сказал он вслух. – Закрой жалюзи.
К его удивлению жалюзи здесь были, и они действительно закрылись, причем и снаружи, и изнутри. В комнате стало гораздо уютнее – тишина и кромешная темнота, словно в маленьком закрытом помещении, как Дженсен привык.
Тут откуда-то глухо послышалось:
- Нет, я никуда не еду! Не надо переносить, выступлю в Совете как обычно, да, послезавтра. Не передумал, еще посмотрим, кто кого. Какой нафиг медовый месяц, Чад?! Ой, да заткнись ты уже! Скажи лучше, контроллер на двадцать шестом запустили? Почему? Не придумывай, как можно пропить антифриз, кому он нужен? Ладно, приеду сам посмотрю, если к понедельнику не запустят. Это я не пугаю, просто предупреждаю!
Перегородки здесь были если не картонные, то далеко не звуконепроницаемые, а спальня капитана располагалась прямо за стенкой. Под звук его голоса Дженсен и заснул.

А проснулся от того, что кто-то похлопывал его по плечу холодной и мокрой рукой. Он заворчал и хотел отмахнуться, но многолетняя привычка вставать по будильнику в шесть утра проснулась раньше, и он заторможенно, как сомнамбула, сел на постели, пытаясь продрать глаза, и пробормотал «свет». Но тут же мгновенно проснулся и едва не подскочил на месте. Из небольшого зазора между кроватью и стенкой выглядывала лоснящаяся башка какой-то зверюги с утыканной зубами пастью и торчащими во все стороны кошачьими усами, а то, что хлопало Дженсена по плечу, оказалось не рукой, а ластой.
Он уставился на чудовище, в панике думая, успеет ли добежать до двери, или лучше кричать, вдруг кто услышит. Но оно, похоже, не собиралось нападать - раскрыло пасть пошире, кося на Дженсена хитрым глазом, и показало на нее ластой.
Боком и не сводя с монстра глаз, Дженсен подвинулся к тумбочке, взял засохший за ночь вчерашний пирожок и забросил его в пасть, как в баскетбольную корзину. Зверь клацнул зубами, со вкусом зачавкал продуктом, шевеля усами, а потом мелодично чирикнул и скрылся за спинкой кровати.
Дженсен осторожно заглянул туда. Между кроватью и стенкой было проложено что-то вроде коридора, заполненного водой. Он проходил вдоль всей комнаты и скрывался за стеной.
Дженсен выдохнул и вытер со лба выступивший холодный пот.

На первом уровне он едва не заблудился. Нашел тренажерный зал, бассейн, что-то вроде кинотеатра, несколько гостевых спален, и даже случайно выскочил на балкон – днем над Океаном точно так же сверкали молнии, только тучи были посветлее.
Джаред сидел на кухне с чашкой и газетой, а из-за углубления между полом и стеной выглядывали уже два чудовища, оба с раскрытыми пастями.
- Отстаньте, попрошайки! – отмахнулся Джаред от ласты. – И так сожрали все мои бурундики.
- А… А… - попытался сказать Дженсен. – А что это?
Джаред заметил его и улыбнулся:
- Это Сэди и Херли, океанские котики. Местная фауна.
- Предупреждать же надо! Меня чуть инфаркт не хватил, когда оно меня сегодня разбудило! – возмутился Дженсен.
Джаред нахмурился и повернулся к монстрам.
- Сэди! – строго сказал он. – Я кому сказал не плавать к Дженсену в комнату, пока я его с вами не познакомлю?! Эх, а я тебе доверял…
Один из зверей виновато чирикнул, погрузился в воду по самые усы и принялся пускать пузыри.
- Они что, разумные? – прошептал Дженсен.
- Нет, просто сообразительные. Это Херли, а вон та, с пузырями, Сэди. Они абсолютно безопасные, домашние и доброжелательные, не переживай.
- Я уже понял.
Он сел на соседний стул, с подозрением глядя на котиков. Как Джаред отличал их друг от друга, оставалось загадкой. На Луне разрешали держать домашних животных, только приходилось платить налог на воздух как за еще одного члена семьи, а это мало кто мог себе позволить. Там на производство воздуха работали специальные станции, здесь же воздух был дармовой.
- У нас не осталось земных животных, не прижились. Вот, приручили местных, - пояснил капитан. - Они хорошие, только прожорливые. Ладно, Сэди, вылезай. Посмотри, что у меня есть.
Морда высунулась из воды и с интересом ткнулась Джареду в ладонь, где тот спрятал кусочек сахара.
- Ты не сердись на нее. Новый человек в доме, а они любопытные.
- Да я не сержусь, - ответил Дженсен.
- У меня сегодня выходной. Предлагаю экскурсию по станции. Покажу фироллогическую лабораторию, и подберем тебе компьютер.
- У меня есть компьютер.
- Если такой, как я видел у ваших дипломатов, то он несовместим с нашими системами. Для выхода в сеть тебе нужен еще один. Но компьютерный центр откроется в девять, можем не спешить. Будешь кофе?
Дженсен хотел отказаться – он и сам взять мог, да и не кофе это был, - но почему-то кивнул. Джаред встал и принялся перебирать какие-то баночки на полке. Он был одет в одни только трикотажные штаны, босиком и без рубашки, и Дженсен как посмотрел на его мускулистую загорелую спину, так и не смог отвести взгляд. Он всегда выискивал неприметных, невзрачных партнеров – почему-то казалось, что чем меньше внимания будет привлекать человек внешне, тем меньше шансов, что им заинтересуется служба безопасности. Такого красивого парня, как капитан, Дженсен обошел бы десятой дорогой.
Всё на этом Океане казалось перевернутым и искаженным отражением. Всё, чего он раньше избегал, чего хотел, но никак не мог получить, словно по заказу само шло ему в руки. Что-то здесь было не так. Здесь был какой-то подвох.
Он опомнился, оторвал взгляд от широких плеч капитана и принялся рассматривать свои колени. Лягушек на своей пижаме.
- Держи. Молока добавить? – Джаред поставил перед ним чашку.
- Нет.
Дженсен боялся представить, из чего они здесь молоко делают.
Только он взял чашку, как заметил, что оставленная Джаредом на столе газета медленно уползает в сторону – прижав уши и виновато поглядывая на снова отвернувшегося за чем-то Джареда, Херли пытался стащить ее. Сам Херли не двигался, двигалась только газета, дюйм за дюймом исчезая в его пасти с тихим хрустом.
- А ну стой! – заорал Джаред, едва заметив это. – Я же не дочитал!
Херли мгновенно заглотил оставшуюся часть газеты и нырнул под воду, обдав Дженсена веером брызг.
- Вот черт!
- А что, на электронном носителе у вас газеты не выходят? – Вообще-то, Дженсен в жизни не видел бумажной газеты, только в исторических фильмах.
- Это новая мода. Мы недавно придумали, как делать бумагу из одного сорта водорослей, и теперь «Время Океана» выпендривается и выходит только так.
- Что-то интересное пишут?
- Да нет. Но должен же я знать, что втирают населению. А эти обжоры как раз любят водоросли. Мне-то не жалко, но там же краска, еще отравятся.

К девяти пришел Чад – личный секретарь Джареда, и они все вместе отправились смотреть станцию. На уровень ниже капитанского был огромный бассейн, где жили Херли и Сэди – как пояснил Джаред, там можно поплавать с ними вместе и даже покататься у них на спинках.
На следующем уровне находилась фироллогическая лаборатория.
- А, Джаред! Есть время? – сразу оживился человек в лабораторном халате, как только они зашли. Его светлые волосы были стянуты в хвостик, а на ногах надеты домашние тапочки.
- У меня выходной, - Джаред шутливо отгородился от него локтем. – Дженсен, это Стив Карсон, он занимается здесь прикладной фироллогией. Стив, это Дженсен.
- Привет! – Стив протянул ему руку, лукаво глянув при этом на Джареда. – Наконец-то кто-то вправит этому типу мозги!
- Эй, полегче! – весело прикрикнул на него Джаред.
Дженсен натянуто улыбнулся ему и пожал руку. То, как они с капитаном переглядывались, напрягало, он явственно почувствовал, что эти двое хорошо знают друг друга и говорят о чем-то, чего он не понимает и понять не может, потому что совершенно чужой для них. Да и видение голой спины Джареда не шло из головы, и Дженсен не мог перестать думать о том, что капитан, должно быть, трахает кого-то из них, или смазливого бестолкового Чада, или этого Стива.
Хотя какое ему до этого дело.
Джаред еще о чем-то поболтал со Стивом, и они отправились дальше. На станции было несколько жилых уровней – там располагались квартиры персонала станции, сотрудников лаборатории, секретариата капитана и их семей. Целый уровень – променад - был отведен под бары, магазины, банки и тому подобное, как для жителей станции, так и для гостей.
- Вход на нашу станцию закрытый, поэтому здесь можно ходить свободно и без охраны, в любое время, когда тебе захочется, - рассказывал Джаред. - Другие станции намного больше, как целые города, и вход-выход там свободный, между станциями есть постоянное сообщение, общественный и частный транспорт ходит днем и ночью. Туда нам с тобой можно или официально с охраной, или в темных очках и кепке. Но я тебя очень прошу не ходить на другие станции, хотя бы поначалу, пока ты здесь не совсем освоился.
Дженсен кивнул. Другого он и не ожидал. Хорошо, хоть из комнаты выходить разрешили.
- Ладно, теперь пошли за компьютером.
Они зашли в небольшой магазинчик, где им навстречу сразу выскочил радостный очкарик-продавец.
- Я вас ждал, капитан Джаред! Подготовил все, как вы сказали!
- Отлично, Люк! Только покажи Дженсену поподробнее, у них в Цитадели компьютеры совсем не такие, как у нас.
- А какие?
Дженсен пожал плечами.
- Обычные. Сенсорный планшет с голографическим экраном. У меня девяносто шесть дюймов, но есть и больше.
- Я не знаком с этой технологией, - нахмурился Люк. – Ладно, вот, смотрите, Дженсен. Я подобрал вам такой, без понтов, но самый надежный и удобный.
Люк отступил в сторону и показал Дженсену на серый ящик размером с сундук. Тот уставился на чудо океанской техники, стараясь казаться не слишком разочарованным.
- Положите ладонь вот сюда, настроим его на вашу ДНК, - продавец показал на нарисованную на ящике рамку с единственной надписью. – Это база, она должна стоять у вас дома. А с собой будете носить браслет-приёмник.
Дженсен положил ладонь, куда сказали, и над ящиком возникли голографические экран и клавиатура. Люк что-то настраивал там несколько минут, потом достал из коробки тонкий металлический браслет, похожий на обычное украшение. Джаред задрал рукав рубашки и показал, что у него на левой руке точно такой же браслет.
- Связь между базой и браслетом осуществляется через спутник. Экрана нет, изображение передается прямо на зрительные рецепторы, все остальное работает по тому же принципу. Управление осуществляется с помощью электромагнитных импульсов, которые браслет передает на базу и обратно. Идентификация по ДНК, таким образом, никто другой вашу информацию не перехватит.
- Вы имеете в виду, что он читает мысли и управляется мыслями?
- Нет, обычные мысли человека недоступны для чтения. Он реагирует только на непосредственное обращение к операционной системе.
- Мысленное обращение?
- Да, но это не чтение мыслей… В общем, вы разберетесь, как только попробуете сами. Сначала нужно будет немного попрактиковаться, но вы быстро привыкнете. Надевайте браслет, надо загрузить операционную систему. Кстати, он водонепроницаемый и ударопрочный, но если повредите, то его можно легко заменить.
Дженсен надел, и на голографическом экране появились новые надписи и значки.
- Операционная система работает в разных режимах. По умолчанию стоит «Лучший друг», но в любой момент вы можете изменить его на «Доброжелательный коллега», «Веселый робот», «Сумасшедший ученый», «Океанский котик», ну и так далее. «Бланк» - если вы решите создать свой режим, но не рекомендую, пока у вас нет хотя бы минимального опыта в работе с искусственным интеллектом.
- Ага. Понятно, - ошеломленно пробормотал Дженсен. – Давайте то, что по умолчанию.

Целый день Джаред водил его по станции, показал причал катеров, сейчас закрытый до лета, еще какую-то лабораторию, аквариум – вроде зоопарка, только с одними океанскими рыбами, а потом они обедали в местном ресторане. Чад все время был с ними, хотя и помалкивал, только постоянно отвечал на звонки – без конца повторял, что капитан занят и подойти не может.
Их еда показалась Дженсену невкусной, или пресной, или слишком странной, особенно жемчужный соус, которым поливалось вообще все, - густая перламутровая субстанция, смахивающая на лак для ногтей. На вкус он оказался похож на лимон, острый и кислый, но и без него все равно кусок в горло не лез. Дженсен даже к выпивке не прикоснулся.
Когда они вечером вернулись на капитанский уровень, Дженсен сразу закрылся в своей комнате. Находиться там, на глазах других людей, которые нередко поглядывали в их сторону, пусть и с кажущимся дружелюбием, а то и здоровались прямо на улице, было невыносимо. Взгляд Джареда – веселый и любопытный, в другой ситуации такой ему понравился бы, ему нравились веселые общительные люди, - сейчас он словно вышибал у Дженсена из-под ног и так изрядно шатающуюся почву. Вынуждал спрятать в глухом чулане последние человеческие эмоции, потому что нельзя было позволить себе расслабиться ни на секунду, нельзя было поддаваться, и Дженсен закрывался в себе все больше и больше.
Он держался из последних сил, но терпение было, пожалуй, лучшим, чему он научился за свою жизнь. Стиснуть зубы и молча терпеть, чтобы ни один мускул на лице не дрогнул – это он умел получше многих.
Оказавшись в тишине и пустоте своей комнаты, Дженсен с облегчением вздохнул. Он разделся и отправился в душ, мечтая о том, чтобы его оставили в покое и позволили никогда не выходить отсюда.
Холодная вода смысла часть напряжения. Другой сорт чая из репликатора был таким же невкусным, как и раньше, но хотя бы горячим. Еще Дженсен заказал два пирожка - есть их он не собирался, на тот случай, если заглянут котики.
Компьютер уже доставили. Допивая чай, он разглядывал базу: на ней светилась одна зеленая лампочка – индикатор сети. Что делать с компьютером дальше – он понятия не имел. Наверное, сильно поспешил, когда надеялся разобраться самостоятельно.
Он вспомнил, что упаковка стояла в гостиной, когда они вернулись. Может, на ней найдется инструкция по управлению.
Дженсен выглянул из комнаты. В холле было темно, но сумеречного света из окон хватило, чтобы не свернуть себе шею на лестнице. Встречаться с капитаном он не горел желанием, поэтому прокрался к коробке босиком - пластиковый планшет с документацией и руководством пользователя лежал прямо на ней сверху.
Дженсен взял его и собрался побыстрее спрятаться обратно в комнате, когда услышал голос Джареда:
- Помочь с компьютером?
Дженсен оглянулся – тот сидел в кресле прямо под голографической картой с бутылкой в руках.
- Нет, спасибо, я нашел руководство, - он показал планшет.
- Выпьешь со мной пива?
- Нет, я...
Он не успел и глазом моргнуть, как Джаред оказался рядом, даже ближе, чем положено. Он сделал шаг назад и уперся спиной в коробку.
- Пожалуйста. Дай мне шанс, - прошептал Джаред и склонился к нему, а отодвинуться было некуда. От него шло тепло, его выдох Дженсен почувствовал на своей щеке. Близость чужого тела словно сковала его по рукам и ногам, только сердце так заколотилось, что пульс отдавался в ушах глухим стуком. Но он все равно сказал:
- Это только политика.
- Все зависит от нас, - ответил Джаред.
- От тебя, может, что-то и зависит. У меня никто не спрашивал и спрашивать не будет.
- Я сейчас спрашиваю.
Джаред смотрел на него с надеждой и вымученной улыбкой.
- Если бы ты сидел в баре у себя на Луне, и думал, с кем бы познакомиться, а я сидел бы за столиком напротив и поглядывал в твою сторону, ты бы не захотел подойти и познакомиться?
- Я бы не подошел, - ответил Дженсен.
- Я не об этом. Я спрашиваю – захотел бы ты?
Дженсен сглотнул.
- Да.
Джаред склонил лохматую голову, едва не упираясь лбом Дженсену в плечо.
- Но я не сижу в баре на Луне, - продолжил Дженсен, глядя поверх его плеча на появившийся со вчерашнего дня на карте третий циклон. - У меня забрали мой дом, личные вещи и мою работу, вся моя жизнь, какой бы дерьмовой она ни была, отправилась к черту. Как ты думаешь, есть мне дело до твоих романтических фантазий?
Он приготовился получить в морду за «романтические фантазии», и, может, даже надеялся на это – хотелось выместить на ком-то зло, дать выход напряжению, выедавшему его изнутри.
Но Джаред только отодвинулся немного и посмотрел ему в глаза, чуть улыбнулся:
- Я подожду, когда у тебя появится новый дом, личные вещи и работа, и спрошу еще раз. А сейчас – не хочешь выпить со мной пива? Просто пиво и больше ничего, клянусь. Можем включить подводные гонки, вдруг тебе понравится? У меня нечасто выпадают выходные, не хочу сидеть один.
Дженсен растерянно кивнул, и Джаред снова засиял улыбкой на все тридцать два зуба. Они устроились в креслах, карта сменилась трехмерным изображением каких-то спортивных соревнований. Комментатор разрывался от восторженных воплей, на экране пошатывались заросли перламутровых водорослей, в которых шныряли стаи мальков. Камера переместилась на открытое место, стала видна стартовая линия и выстроившиеся вдоль нее морские котики, на каждом из которых сидел человек в акваланге. На заднем плане виднелись купола с возбужденными болельщиками.
- Четвертьфинал, пока ничего интересного, - пояснил Джаред.
Океанские котики, как оказалось, бывали разных цветов, от белого до темно-серого, и даже пятнистые, в крапинку. Они не только соревновались, но и дурачились прямо на трассе. Гонки Дженсену безумно понравились, так что он досмотрел до конца, хотя сначала собирался посидеть полчаса из вежливости, и немного пожалел, что они так быстро закончились. Пиво, правда, оказалось безвкусным, но хоть не противным, а на большее он и не рассчитывал.
Когда экран погас, Дженсен пожелал Джареду спокойной ночи, прихватил планшет с руководством и ушел к себе в комнату. Хотел продолжить с компьютером, но сил разбираться с чем-то еще не было, поэтому он решил отложить все дела на завтра. Закрыл жалюзи и устроился в кровати, без конца прокручивая в голове то, что сказал ему Джаред.
А Джаред тем временем спать не собирался. Через стенку было слышно, как он снова поговорил с Чадом про запуск контроллера на двадцать шестом, чем бы оно ни было, потом долго и нудно обсуждал с кем-то статистику космических аномалий. Дженсен накрыл голову подушкой, и слов стало не разобрать. Вряд ли Джаред специально это делал, просто не знал, что здесь все слышно. Да и откуда ему знать, если он здесь жил один. Надо ему сказать. Пусть или разговаривает в другой комнате, или поставит перегородку, чтобы закрыть проложенную для котиков водную дорожку.
Он уже засыпал, когда подушка сползла, и Джареда опять стало слышно.
- Майк, я же предупредил их, что не смогу приехать раньше, чем через месяц! Хотя да, ты прав, они обиделись, что на их свадьбу не пригласили. Ну пытался же объяснить по-человечески, и мне даже показалось, что они поняли! Не перекроют, не переживай, Рене меня любит. Да, надо слетать. Что? С Дженсеном? Ты с ума сошел! Ему и у нас-то не по себе, а на Лотосе эти извращенцы его доконают. Думаешь? Ладно, посмотрим.
Лотос? Та планета, которая собиралась выдать замуж за капитана свою принцессу?
Дженсен снова накрыл голову подушкой.

Когда утром Дженсен проснулся, Херли и Сэди ждали пирожков, выглядывая над спинкой кровати, а Джареда, как оказалось, уже не было дома.
Он наскоро перекусил, одновременно читая инструкцию к компьютеру. Много чего хотелось узнать об Океане и вообще об этой области космоса, но сначала надо было попасть в сеть.
Инструкция показалась Дженсену несколько туманной, но он надел браслет и постарался сделать так, как там было написано – подумал про себя «ну давай, включайся». Инструкция не врала – перед глазами тут же появился экран с диалоговым окном.
«Настройка стандартного режима «Лучший друг», введите имя или воспользуйтесь генератором случайных имен».
Дженсен остановил взгляд на «Воспользуйтесь генератором», и в следующей строчке появилось:
«Кристиан Кейн»
«Окей», - согласился Дженсен.
Экран погас, и больше ничего не произошло. В инструкции было написано, что проверить работу для начала лучше всего запросом о погоде, и Дженсен посмотрел на залитое дождем окно, и подумал, что хорошо бы узнать, сколько там градусов. За окном тут же нарисовался большой градусник и показал плюс одиннадцать, рядом появилось изображение тучи с дождем и желтой мультяшной молнией. Словно трехмерную анимацию скрестили с реальностью.
«А в комнате?»
Градусник перепрыгнул в комнату и показал плюс двадцать три.
«А что еще есть?»
На полкомнаты нарисовалась карта Океана, утыканная градусниками и картинками с тучей.
- Офигеть! – вслух сказал Дженсен.
«Это ты еще не видел, какой у нас клёвый календарь, чувак», - ответил ему компьютер.
Вот вам и дикая колония.
«Ты Крис?»
«Да. А ты, должно быть, Дженсен?»
Дженсен кивнул.
«С чего начнем? Хочешь поработать, поиграть, или зависнуть в сети?»
«А доступ к сети есть?»
«Есть, конечно!»
«Хочу поискать информацию».
Сначала он просмотрел учебник по истории Океана, потом добрался до истории сектора, прочитал что-то вроде книжки «Фироль для чайников», которую, как оказалось, рекомендовал ему Джаред – оставил для него специальный маркер прямо в сети, пролистал несколько художественных книжек, считавшихся здесь классикой, и к вечеру голова пухла от информации.
История Океана оказалась неинтересной. Капитан такой-то построил такие-то платформы, глава совета такой-то принял новую конституцию, приграничный конфликт с этой планетой, война с той, мирный договор, еще мирный договор. История сектора тоже была нудной – Лотос терроризировал всех соседей пиратскими налетами, потом успокоился, какой-то Шин-Го сколотил целую империю, которая развалилась через сорок лет, Тау Прайм столкнулась с астероидом и так далее.
Про фироль оказалось интереснее. Фироль исполнял желания, но не одного, а двоих и только двоих людей. Дальше следовал живенький рассказ о том, как его нашли на океанском дне и сначала приняли за обычный драгоценный камень, и только спустя несколько лет случайно обнаружили его чудесные свойства. Но, говорилось в книжке, ничто во вселенной не берется ниоткуда и не исчезает в никуда, поэтому в момент использования фироля энергию на свои преобразования он берет из тел тех людей, которые его активируют. Это контролируемый процесс, но болезненный и может убить обоих, если сил недостаточно, а доза превышена. Сейчас, когда фироль хорошо изучен, количество летальных случаев стремится к нулю, хотя часты различные побочные реакции.
Как именно использовать фироль, там не говорилось, советовали обратиться к специалисту-фироллогу. Примеры показаний к применению приводились в основном медицинские – неизлечимые болезни и тяжелые травмы, бесплодие, несовместимость ДНК партнеров. Кроме того, как драгоценный камень он применялся в антигравитационных двигателях, установленных на каждой платформе.
После использования фироль «выгорал» - из рубинового камня превращался в белую ломкую субстанцию, из которой, судя по всему, и образовался когда-то на океанском дне под действием высокого давления и температуры, как алмаз появился из графита.
Художественные книги оказались еще любопытнее. Дженсен нашел сокращенные версии-пересказы, потому что на чтение огромных томов у него ушел бы месяц. Первой попалась биография ученого, который изобрел искусственный интеллект для океанских компьютеров – он родился умственно отсталым, что большая редкость в обществе с тотальным контролем ДНК, вырос в приюте, и использовал свой фироль для того, чтобы стать обычным человеком. В связке с ним была учительница из приюта, и она добавила к его камню свой, что было описано как проявление большой жертвенности и любви, а два фироля по карату каждый, как известно, не добавляются, а умножаются, так что парень стал гением. При этом, как понял Дженсен из книги, проводить подобное для человека с обычным интеллектом нет смысла - фироль не сработает, потому что установка «хочу стать умнее» недостаточно для него конкретна.
Потом попалась фантастика о том, как с помощью фироля главный герой и его жена оживили своего умершего ребенка, но сами стали превращаться в камень и рассыпались на множество осколков. В предисловии к книжке было сказано, что это все выдумка, а попытка повторить подобное в реальности ни к чему не приведет, потому что действие фироля распространяется только на одного из участников связки, которым мертвый человек, понятное дело, стать не может.
Еще один роман рассказывал о буднях врачей-фироллогов, им-то Дженсен и зачитался. Кроме множества профессиональных деталей о местной медицине в книге были описаны отношения главного героя и его жены, и отношения эти показались Дженсену даже не странными – безумными. У жены главного героя был постоянный любовник, на отношения с которым муж дал ей разрешение, если Дженсен правильно понял – в письменной форме. Никто ничего не скрывал, и о любовнике знали все вокруг, включая их детей. Обычное дело, подумаешь… Однажды она захотела завести другого, который главному герою не нравился, и он разрешения не дал. Она все равно с типом переспала, но на этот раз скрыла от всех. Правда, понятное дело, выплыла, главный герой долго страдал и, в конце концов, подал на развод. Новый любовник, оскорбленный тем, что она скрыла их отношения, тоже ее бросил.
Дженсен отложил книжку, оставшись в недоумении.
Но окончательно его доконал детектив, в котором маньяк десять лет держал в заточении свою жертву, без конца страшно истязая ее, а потом исцеляя с помощью фироля – оба процесса были описаны красочно и со смаком. Работал маньяк в комитете по распределению фироля и доставал его там с помощью хитрых манипуляций, на которых, в конце концов, и попался.
- Вот странная культура, - сказал он вслух, закрыв последний файл.
«А ты сам-то не местный, что ли?» - спросил компьютер.
«Нет, я здесь только третий день», - ответил Дженсен, чувствуя себя престранно, словно разговаривает с табуреткой.
«Ну, если что, я подскажу на ходу, не дрейфь! Кстати, пришел запрос от шеф-повара – ты ужинать будешь? Накрывать в столовой?»
«Да, наверное».
«Отлично, тогда подходи через полчаса».
«А где сейчас капитан, не можешь узнать?»
«Да разве ж у нас с тобой есть доступ к информации о передвижениях самого капитана?»
Дженсен пожал плечами.
«А ну-ка подожди… Нам доступ открыт прикинь? Вау, да ты партнер капитана! И что молчишь? Это же круто!»
Дженсен не ответил.
«Журнал «Дилайс» в этом году признал его самым привлекательным холостяком на Океане!»
«Слушай, ну хватит уже, а?»
«Какой-то ты кислый. Ладно, я заткнулся. Капитан сейчас в Верховном Совете на закрытом заседании, у нас тоже есть доступ! Его выступление закончилось, но могу прокрутить запись».
«Не надо», - отмахнулся Дженсен. Ему не было никакого дела до океанских проблем.

В столовой его ждали две высунувшиеся из воды морды с открытыми пастями.
«Что они едят, кроме белковых пирожков?» - спросил Дженсен у компьютера.
«Все они едят, проглоты. Но бурундики любят больше всего. Это вон те фрукты».
Нарисованная стрелка ткнулась в невзрачные пупырчатые груши.
Дженсен отдал им по паре груш, потом наугад каких-то то ли овощей, то ли фруктов, и принялся за ужин, хотя есть совсем не хотелось.
«Опа, а вот и капитан», - чему-то обрадовался компьютер.
«Где?» - мрачно спросил Дженсен.
«Едет в лифте, через тридцать секунд будет здесь».
Было понятно, что даже если он сейчас подорвется и бросится к себе в комнату, то спрятаться не успеет.
Джаред был одет в свою красную форму и прошел прямо в столовую. Теперь Дженсен знал, что это компьютер сказал ему, где его искать.
- Привет, - Джаред отодвинул стул и с облегченным выдохом сел рядом. – Добрался домой, наконец.
- Привет, - ответил ему Дженсен.
- Я ужасно проголодался, - сказал Джаред и взял у автомата влажное полотенце. – Не было времени пообедать. Знал бы кто, как я ненавижу доклады в Совете.
Дженсен засмотрелся на его большие загорелые ладони – он помнил, как прикасался к ним. Кольцо было у него на пальце, и Дженсен вспомнил, что своё как снял вчера вечером, так больше и не надевал.
«Что-то ты слишком прохладно относишься к партнеру для третьего дня в браке», - ехидно проговорил компьютер в ухо.
- А ты как? – Джаред улыбнулся ему.
- Я иду спать, - пробормотал Дженсен и встал, пряча руку без кольца за спину.
- Да, конечно, - Джаред перестал улыбаться, отвел взгляд, а его вилка зависла над тарелкой. Он так и не пошевелился, пока Дженсен не вышел из столовой.
Дженсен чувствовал себя странно – неловко, словно сделал что-то не так.
«Чувак, я не понял – почему у тебя отдельная спальня?» - спросил компьютер.
«Заткнись уже», - отмахнулся он.

Этим вечером Джаред ни с кем по телефону не разговаривал, только долго ходил туда-сюда. Дженсен не мог заснуть. Усталость и нервное напряжение последней недели если не прошли полностью, то стали заметно меньше, а разница во времени никуда не делась. Он полночи крутился в постели, и когда часы показали шесть утра, решил, что пора вставать.
Отъехавшие вверх жалюзи открыли ясное небо с вертикальными полосами розовых облаков. Даже мысль о том, чтобы выйти на балкон и почувствовать это небо прямо над головой, без перегородки или защитного костюма, едва не вызвала приступ паники, и он поспешил закрыть жалюзи. Уютное и привычное замкнутое пространство и искусственный свет успокаивали.
«Капитан еще спит?» - спросил он у компьютера.
«Капитана нет дома. Ночью его вызвали на Арктику - платформу номер сорок, там авария в техническом отсеке».
«Что за авария?»
«Официальные источники сообщают о пожаре в антигравитационной установке. Пожар потушен, жертв нет, платформа переведена на запасной привод, причины пожара выясняются, ведутся ремонтные работы».
Дженсен снова сел на кровать.
«Кстати… Крис».
«Да?»
«А что с родителями Джареда? Раньше капитаном был его отец?»
«Да. Найти отчеты или рассказать своими словами?»
«Давай своими словами».
«В начале зимы четыре года назад катер капитана разбился. Он был поврежден из-за сильной непогоды и совершал аварийную посадку на посадочную площадку Атласа-2. Холода в том году настали раньше обычного, с неба сплошным потоком шла сель, уже было минус сорок, и температура падала с каждым часом. Они спешили, потому что нужно было срочно погружать платформы под воду. Посадка прошла неудачно – у катера сильно обледенел корпус, работали только два двигателя из десяти; он зацепил хвостом край площадки, и его разорвало на части. Капитан и его супруга погибли на месте, старший брат Джареда был тяжело ранен. Джаред в тот момент находился на платформе, его предупредили об аварийной посадке. Он пытался спасти брата с помощью фироля, но не успел. Расследование показало, что шансов не было: фиролю нужно минимум тридцать секунд, чтобы подействовать, а у пострадавшего были несовместимые с жизнью травмы, он не мог столько продержаться в сознании. Есть видеозапись аварии, будешь смотреть?»
«Нет, не буду. А другие родственники у Джареда есть?»
«Дядя Джеффри Морган, двоюродный брат его отца. Много на других планетах – здесь, сам понимаешь, все женятся по мирным договорам. Из тех, что на Океане, только дальние, и на них никакие капитанские привилегии не распространяются. Совет не хотел назначать Джареда капитаном, потому что ему тогда только исполнилось восемнадцать, но никто не решился переписать закон. Оппозиция открыто поддерживает Моргана, хотя после успешного разрешения конфликта с Цитаделью ее позиции сильно упали».
Дженсен поплелся в ванную, но на полдороги остановился.
«Что такое сель?»
«Вообще – грязевая лавина, но здесь так называют разновидность снегопада, когда он такой густой, что сквозь него тяжело идти и почти нельзя дышать».
«Вот вам и атмосфера», - пробормотал он.
Кольцо лежало на раковине, и Дженсен поглядывал на него, пока мылся. Надо же, а он еще ныл, что его, видите ли, заставили пойти учиться в военную академию после школы. Устраивал целые истерики, пока отец не разрешил ему пойти на медицинский, а не на стратегию, в службу безопасности или в дипломатический корпус, как Джош. Медицина его не интересовала, но это был единственный факультет в военной академии, где преподавали мирную профессию. И на Джоша обижался, что тот вечно занят и мало с ним не общается. После того, что он узнал о Джареде, было стыдно даже вспоминать.
Перед глазами возникла картина, как Джаред плакал тогда, в шлюзе дипломатической станции. Дженсен никак не мог понять этого, но сейчас призадумался. Страшно смотреть, как кто-то собирается свести счеты с жизнью, да еще и по твоей вине, это понятно, но если не так давно стал свидетелем гибели всей своей семьи, то тут и до слез недалеко, наверное.
Первым делом после завтрака Дженсен проверил – дверь была не заперта. Он с удивлением понял, что вчера здесь, скорее всего, тоже было открыто, но ему и в голову не пришло попытаться выйти. А ведь Джаред говорил, что по платформе можно свободно ходить.
Так что он выбрал в шкафу самую неприметную одежду, надел кольцо и отправился посмотреть станцию еще раз.
Как только он сел в лифт, Крис оживился:
«Чувак, капитан прислал тебе личное сообщение. Офигеть, я все не привыкну, какие мы с тобой крутые!»
«Что пишет?» - уныло спросил Дженсен. Ну вот, сейчас его и попросят вернуться обратно.
«Пишет, что забыл оставить тебе кредитку, и что ты можешь тратить бабки, как захочешь, шлет данные для доступа. Только предупреждает, что если решишь купить катер, тебе его не продадут без прав на вождение».
«Я не собираюсь покупать катер», - возмутился Дженсен.
«Включить видеосвязь?»
«Нет, не надо. Отправь ему сообщение, что я все понял, спасибо».
Сначала он заглянул в бассейн с котиками – там как раз была девушка, которая присматривала за ними в отсутствие капитана. Дженсена она сразу узнала, сказала, что видела его на фотографии в газете. Там он застрял надолго – девушка училась на биолога и все уши ему прожужжала рассказами о повадках океанских котиков, показала, как с ними надо разговаривать и чем кормить. Как они передвигаются между этажами, о конструкции антигравитационной дорожки. Предлагала покататься у них на спинках, да и Сэди с Херли радостно ему чирикали, явно приглашая. Но он отказался, даже сам не знал, почему – котики ему очень нравились.
Потом заглянул к Стиву в лабораторию. Тот обрадовался поводу сделать перерыв и потащил его к автомату за кофе. Тут Дженсен и узнал, что настоящий кофе у них тоже есть, только они его не пьют, а предпочитают свою зеленую бурду. Он даже заулыбался и заказал себе самый большой стаканчик, который предлагался в автомате. Стив под кофе задымил сигаретой в специальную вытяжку и предложил ему. Дженсен знал, что на атмосферных планетах люди курят и табак, и марихуану, и всякую местную гадость, но на Луне это запрещалось под страхом тюремного заключения, и он никогда не пробовал. Дым вонял отвратно, так что он отказался.
- Ты уже решил, чем будешь заниматься? – спросил Стив. – Хирургия у нас тоже есть, не будешь же лечить какой-нибудь банальный аппендицит фиролем, и я не сомневаюсь, что ты хороший врач, но, скажу тебе честно, ваш диплом у нас все равно недействителен. У нас и препараты другие, и инструменты, и методики. А раз тебе все равно придется проходить какую-то переквалификацию, то не хочешь заняться фироллогией? У меня тут есть два лаборанта, но так я работаю один. С удовольствием взял бы тебя, если подучишься. У Джареда тоже диплом по фироллогии – ну, ты знаешь, наверное. Да только кто ж ему сейчас даст работать по специальности.
Дженсен не знал, но решил не подавать вида перед Стивом. Хотя, если Джаред не собирался становиться капитаном, то, наверное, мог выбирать специализацию по своему вкусу.
- Я еще думаю, - ответил Дженсен. – Пока не совсем освоился.
Когда-то давно он хотел работать с животными, но сейчас вряд ли стоило об этом вспоминать. Да и не было здесь животных, только рыбы.
- Ну, понятно! Просто имей в виду на будущее. У меня здесь интересные разработки.
- Ищешь новые методы применения фироля?
- Ага. Как догадался?
- Да что тут догадываться.
- Только никому ни слова – тут все очень секретно, - шепотом сказал ему Стив, показав взглядом куда-то вверх и ухмыляясь. – А то Джефф готов стенку в Атласе продолбить, только бы одним глазом взглянуть на лабораторию.
- А ничего, что неделю назад я сидел на корабле Цитадели? – напрягся Дженсен.
- Ну, парень, Джаред тебе доверяет, а кто я такой, чтобы не доверять Джареду?
Вопрос был на самом деле в том, почему Джаред ему доверяет, но делиться своими сомнениями со Стивом он не собирался.
Потом Дженсен заглянул на променад, поблагодарил Люка за отличный компьютер, побродил по магазинчикам, выпил кофе еще раз в маленьком баре – бармен тоже узнал его и рассказал, что привычный океанцам кофе делают из плодов кофейных лилий, которые выращивают летом на специальных плантациях. А земной кофе, обычный для остальных планет, здесь не растет – у них хоть и есть аграрные платформы, местная почва кофейным кустам не подошла, и они не прижились. Арабику стали к ним завозить недавно, в основном с Лотоса, но ее здесь не особо жалуют, и мало кто знает толк в настоящих кофейных зернах.
Ближе к вечеру он набрел на музей колонизации и хотел зайти, но Крис объявил:
«Катер Джареда только что сел на посадочной площадке. Шеф-повар спрашивает, будешь ли ты ужинать вместе с капитаном».
«Буду», - ответил Дженсен, с удивлением отмечая, что действительно проголодался, пока целый день бродил по платформе. Проверил – кольцо было на месте – и отправился к лифту.

То ли у Джареда была дурная привычка с улицы сразу идти в столовую прямо в форме, то ли он боялся, что Дженсен снова спрячется у себя в комнате, пока он будет переодеваться в свои секси-штаны.
- В Арктике горел антиграв, - сказал он. – Один из самых старых. Полгода назад я пытался вытрясти из Совета деньги на новый, но они меня послали.
- А у тебя нет какого-нибудь «права капитана», чтобы ты тоже мог их послать? – спросил Дженсен.
Джаред рассмеялся:
- Я знал, что у диктатуры есть свои преимущества. А ты здесь как?
- Гулял по станции. Ты, может, успеешь переодеться, пока не подали ужин? Я никуда не уйду.
- Обещаешь? – Джаред улыбнулся, точно как тогда в коридоре станции ТауТу.
Дженсен кивнул.
В этот раз он молча съел то, что дали, а Джаред, кажется, молчать не умел. Он переоделся в джинсы и футболку, и умудрялся одновременно наворачивать ужин, рассказывать подробности о пожаре и подкармливать котиков.
- Да, на этих выходных Джим устраивает прием на Амальтее, - объявил он.
- Что за прием?
- В честь завершения конфликта и возврата флота домой. Амальтея – наша столица, самая большая платформа, и там находится Совет. Я должен присутствовать, и буду очень благодарен, если ты пойдешь со мной.
- Политика, да?
- Да.
- Хорошо, пойдем, - согласился Дженсен. И решил не тянуть и спросить сразу: - Ты не думал о том, что я могу сдать всю информацию о вас Цитадели при первой же возможности?
- Ты не сдашь.
- Почему ты так думаешь?
- Во время переговоров ваша служба безопасности предоставила мне твое досье и карту ДНК.
Дженсен сузил глаза.
- Это обычная и необходимая процедура. Там и было сказано, что ты нелоялен к вашей государственной системе, и служба безопасности глаз с тебя не сводит. Ты скрытный и осторожный, но и там не идиоты сидят. Я не знаю точно, но готов поспорить - Фишер не предлагал тебе пошпионить на Океане, он заранее знал, что ты его пошлешь.
Фишер и не предлагал. Странно, кстати. Попытаться-то он должен был.
- Они могли подтасовать информацию в досье.
- Психологическая экспертиза и экспертиза ДНК подтвердили все данные. Но я и без всего этого знаю, что ты не будешь никуда сливать информацию. Кстати, экспертиза показала, что у нас высокий уровень совместимости по всем возможным параметрам, включая ДНК.
- Понятно, - Дженсен опустил голову.
- Эй, - Джаред положил руку ему на предплечье. – Сердишься?
- Нет. Все правильно, не могли же вы взять кота в мешке.
- Ну, удача тоже существует, - Джаред снова улыбнулся.
Дженсену было интересно, как измеряется и в чем проявляется обнаруженная океанскими специалистами совместимость, но он решил не спрашивать. Уж больно это смахивало бы на откровенную заинтересованность.

Оказавшись у себя в комнате, Дженсен устроился на кровати и запросил у Криса видеозапись вчерашнего доклада Джареда в Совете. Почему-то это показалось важным, особенно в свете похода на официальный прием. Крис развернул ему экран с изображением огромного полукруглого помещения, в центре на трибуне стоял Джаред в парадной форме, с зачесанной назад челкой – Дженсен уже знал, что так он старается выглядеть старше, - и голографическим экраном за спиной.
- Капитан запросил полчаса на очередной доклад, - объявил бородатый мужчина, который, как Дженсен помнил по свадьбе, являлся главой Совета.
- То есть речь будет не о конфликте с Цитаделью? – спросил кто-то из зала.
- Конфликт с Цитаделью исчерпан и больше не требует срочного вмешательства. А когда требовал – обошлось без докладов и совещаний, - Джаред улыбнулся.
Странная это была улыбка. Человек на трибуне мало походил на лохматого парня в футболке, который только что сидел в столовой, хрустел капустой и лениво подтрунивал над котиками. Это была улыбка капитана Джареда, того, который смотрел на всех свысока, опасно щуря глаза, каким Дженсен впервые увидел его на мостике «Колумбии».
- Тишина в зале, - сказал глава Совета.
- Спасибо, Джим. – Джаред повернулся к экрану и ткнул в него указкой: - Мы находимся на самом краю галактики, за нами только Караникум. А области за ее пределами абсолютно не изучены. В прошлом году мы отправили туда исследовательский корабль «Кислород», но он не вернулся, связь потеряна четыре месяца назад. Во время переговоров с Цитаделью я запросил их астрономические исследования – сейчас речь о тех, которые не засекречены и находятся в открытом доступе. Моя команда внесла эти данные в разработанную нами модель, и она подтвердила теорию космических аномалий доктора Мастерса. Теория гласит, что в обширных областях космоса за границами галактики физические свойства пространства искажаются и порождают явления, враждебные живым организмам. Из-за предельно больших расстояний лишь немногие из них докатываются до нас, но пренебрегать ими мы не имеем права. Прошу посмотреть на карту. Туманность Коха словно щитом закрывает от аномалий Солнечную систему и большую часть колониальных областей. Но мы, как и все планеты нашего региона, находимся с внешней стороны туманности и не имеем той защиты, которая позволила зародиться жизни на Земле.
Джаред вздохнул и увеличил масштаб карты.

- Здесь, колония Тау Прайм. Все еще помнят ее, двадцать лет назад это была респектабельная планета, снабжавшая весь регион розенторием, сейчас там радиоактивная ледяная пустыня. В официальных источниках написано, что планета столкнулась с астероидом, но здесь, надеюсь, все в курсе, что на самом деле мы не знаем, что там произошло. С планеты не успели эвакуировать ни единого человека, находившиеся в тот момент на орбите корабли и станции тоже погибли. Я связывался с астрономической академией Шин-Го – они до сих пор не закрыли дело. А теперь смотрим на Цитадель. Единственная их планета, которая находится за переделами щита туманности – Тайкун. Девять лет назад она была уничтожена ионным штормом, типичным аномальным образованием.
По залу пронесся рокот.
- Хочешь сказать, что Океан в опасности? – спросил кто-то, и камера переместилась на Джеффри Моргана, которого Дженсен сразу узнал.
- Весь наш регион. И скорее всего Цитадель об этом знает. Десятилетиями они расширяли свои границы, но за туманность не выходили. Я предполагаю, что и не собирались, но фироль стал слишком заманчивым стимулом.
- Ты предлагаешь что-то конкретное? – спросил Джим.
- Да. Наши платформы герметичны и оборудованы мощными импульсными двигателями, способными при необходимости вывести их на орбиту. Но это не спасет нас от аномалии вроде ионного шторма. Я предлагаю оборудовать каждую платформу гиперприводом.
Зал просто взорвался – члены Совета вскакивали со своих мест и что-то выкрикивали, но на общем фоне отдельных слов было не разобрать.
- А ну тихо! – заорал в микрофон Джим, но это лишь отчасти усмирило зал.
- У меня есть вопросы. Позволь, Джим, - встал Морган. – Джаред, капитан, твоя команда посчитала, сколько денег понадобится на проект? А ведь это не реальная угроза, и даже не угроза в перспективе, всего лишь теория. Ты это прекрасно знаешь, и все равно предлагаешь вложить в него сумму, сравнимую с нашим годовым бюджетом.
- Это реальная угроза, - спокойно ответил Джаред, - и мы должны подготовиться к ней заранее. Наши датчики засекут приближение ионного шторма за пять дней, и тогда будет поздно.
- А, может, у тебя посттравматический психоз, из-за которого ты теперь в каждом порыве ветра видишь ураган?
- Сядь, Джефф. Когда мне нужно будет узнать мнение экономиста по поводу космических аномалий, я обязательно обращусь к тебе за помощью, - Джаред снова повернулся к залу. – Я подготовил подробные данные, отправляю всем на рассмотрение. Через неделю выслушаю ваши вопросы. Кроме того, в любой момент вы можете обратиться за подробностями в астрометрическую лабораторию на Атласе-2. И хочу напомнить, что заседание закрытое, выносить информацию запрещено.

- Конец записи, - объявил Крис.
- Покажи мне карту.
Трехмерное изображение заняло всю комнату. Дженсен прошел сквозь него, посмотрел в упор на оставшуюся от колонии Тайкун пыль и прошептал:
- Так он знал. И тогда и сейчас.
- Кто? – спросил Крис.
- Президент Цитадели.

В субботу утром Рокки привез Дженсену новый костюм для приема – «тускло-фисташковый, а полоски на галстуке – чистая английская лаванда» – и заверил, что уже на следующий день такие цвета станут последним писком моды.
Дженсену пришлось пережить несколько неприятных минут, когда они с Джаредом вышли на посадочную площадку, кутаясь в непромокаемые плащи, и оказались под открытым небом. Шел дождь, шквальный ветер сбивал с ног, и чувство незащищенности будто дышало прямо в спину, подстёгивая сорваться и побежать, быстрее оказаться под прикрытием надежных дверей катера. В прошлый раз, когда они только прилетели на Океан, он был слишком оглушен всеми произошедшими событиями, но сейчас каждой клеткой тела осознал, как атмосфера накрыла его своим бесконечным пространством.
Джаред словно почувствовал его панику и взял под руку – со стороны могло показаться, что он сам ищет поддержки.
- Боже, - простонал следовавший за ними Чад. – Вы посмотрите на этих мартовских котиков!
- Заткнись, Чад, - беззлобно огрызнулся Джаред.
Катер ждал их с открытой дверью. Необычная конструкция, на Луне ничего подобного не было – мощная тяжелая машина с винтовыми двигателями, явно предназначенная для полетов в атмосфере.
«На таком катере разбилась семья Джареда?» - спросил Дженсен у Криса.
«Это та же марка, но модель более современная».
В салоне их ждал абсолютно лысый человек в форме.
- Дженсен, познакомься с Майком, он мой первый помощник.
Майк доброжелательно усмехнулся ему, пожал руку и спросил:
- Хочешь повести катер?
- Я впервые вижу такую модель, - Дженсен покачал головой. – И у меня почти нет опыта полетов в атмосфере.
- Тогда все равно предлагаю тебе расположиться в кабине – учиться надо у лучших!
- Я хочу повести! – встрял Чад, протиснувшись между Джаредом и Дженсеном.
- Уберите от меня это недоразумение, - засмеялся Майк. – Сколько раз говорить, что твое место – в салоне, рядом со стюардом. Ну, можешь принести мне кофе. Лучше в постель, конечно.
- Джаред, он снова ко мне пристает, - притворно надулся Чад, но никто не обратил на него внимания.
В итоге за штурвал сел Майк, Джаред на место второго пилота, а Дженсен в кресло сразу за его спиной. Атлас стоял в стороне от других платформ, и когда похожие на горы конструкции стали приближаться, Дженсен смог увидеть своими глазами, насколько они огромные. Скоро они закрыли собой все небо. Как такие махины вообще двигаются и какой мощности нужен для них антигравитационный привод - он даже представить не мог.
Их катер шел отдельным курсом, но справа и слева можно было разглядеть огни сразу нескольких воздушных трасс, по которым проносились и маленькие катера, и целые составы, похожие на вагоны метро.
- Джефф будет? – спросил Джаред.
- О, он ни за что не упустит еще одну возможность прогрызть нам всем мозги, - сказал Майк. – Опять прислал мне – и Джиму тоже, бьюсь об заклад, - предложение провести тебе повторную психиатрическую экспертизу. Говорю тебе, он не успокоится.
- Пусть грызет, я переживу.
- После того, как мы не особо напрягаясь дали хорошего пинка Цитадели – извини, Дженсен, ничего личного, - Совет на твоей стороне, а ему ничего не светит. Но гиперприводы они нам все равно вряд ли дадут.
- Более удачного момента не предвидится. Проект рассчитан на десять лет, не такой уж это и напряг, особенно с учетом того, что я нашел источники финансирования.
- Капитан, ты же знаешь, я поддержу тебя в любом случае, даже если ты обоснуешь необходимость третьей луны. – Майк похлопал Джареда по плечу.
Где-то Дженсен уже слышал про третью луну. Наверное, это у них какое-то устойчивое выражение.
Катер тем временем летел мимо жилых уровней платформы – отсюда она напоминала чудовищных размеров улей. Дженсен уставился в окно, потеряв нить разговора, а уже спустя несколько минут машина приземлилась на посадочной площадке Амальтеи.
К двери катера подъехал мобильный навес, чтобы гостей не залило дождем. Прямо с платформы они попали в огромный зал, границы которого терялись где-то за пределами видимости. Он был полон парадно одетых людей, везде сновали обслуживающие роботы с выпивкой и едой, большие зеленые лилии парили прямо в воздухе. Такой ошеломляющей роскоши – нет, расточительности, Дженсен не видел никогда в жизни. Поначалу и апартаменты капитана показались ему излишне шикарными, но по сравнению с этим капитан был парнем простым и жил в скромной квартирке.
- Прибыли капитан с партнером и первый помощник, - объявили в зале, прогремел салют, и сверху их обсыпало цветочными лепестками. Это стало последней каплей, и Дженсен рассмеялся, делая вид, что на него напал приступ кашля. Трудно было поверить, что они устроили такое представление всерьез, а не собрались здесь специально, чтобы поиздеваться над ним.
- Я это тоже ненавижу, - прошептал ему Джаред. – Ты еще танцев не видел.
- Ни за что, - предупредил Дженсен.
Джаред посмотрел на него долгим задумчивым взглядом.
- Не переживай, никто не заставит нас танцевать. Просто подыграй мне. Пожалуйста. Если они просекут, что мы… ну, что мы не спим вместе, то начнут задавать вопросы, а нам вопросы ни к чему.
Дженсен растерянно кивнул, и тогда Джаред обнял его за талию и потащил в середину зала, расталкивая лилии. Какие-то люди здоровались с ними, улыбались, говорили о погоде, фисташковом цвете и особо удавшейся в этом году мелихте, и он даже отвечал что-то такое же бессмысленное. Так они добрались до стола с разноцветной едой и сплошь зеленой выпивкой. Джаред отпустил его, но остановился слишком близко, явно нарушая дистанцию комфорта, и принялся таскать с тарелки хрустящие звездочки. Дженсен подавил желание отойти в сторону, а когда Джаред придвинулся ближе и коснулся губами его виска, вздрогнул. Он привык держаться подальше от людей, тем более – от таких привлекательных, и сейчас чувствовал себя так, словно все взгляды в зале внезапно обратились на него. А, может, так оно и было, и Джаред не зря просил подыграть ему. Вокруг словно тише стало.
Внимание верхушки океанского общества уж точно не страшнее местной атмосферы, подумал Дженсен, пытаясь успокоиться. А если и страшнее, то хотя бы не убьет.
- Так и знал, что вас надо ловить у стола со сладостями! – К ним подошел Джим и обнял по очереди.
- Салют – это твоя работа? – нервно выпалил Джаред, и Дженсен понял, что он напряжен не меньше его самого.
- Что, понравилось? – хитро заулыбался Джим. – Всё лучшее для лучших людей! Дженсен, хорошо выглядишь. Как у тебя дела?
- Спасибо, все хорошо, - машинально ответил Дженсен.
- Не обижал Джареда?
- Нет, сэр. – Дженсен хотел улыбнуться, но не смог - Джаред по-прежнему стоял слишком близко, можно было почувствовать запах его геля для бритья и ваниль в хрустящих звездочках.
- Заберу его у тебя на минутку, не против?
- Пожалуйста, - он натянуто улыбнулся и выдохнул с облегчением, когда они оба скрылись в глубине зала.
Начала играть классическая музыка. Хрустящая звездочка была ничего, сладкая, с ванильным кремом. Дженсен сгреб себе несколько штук, взял с подноса стакан с выпивкой и спросил у Криса:
«Здесь где-то можно посидеть?»
«Иди за моим указателем», - ответил Крис, и Дженсен увидел перед собой на полу нарисованного белого кролика. Тот дернул ухом и поскакал. Никто другой, видимо, никаких кроликов не замечал. Дженсен сразу понял, что это чудеса компьютерной техники Океана, но на какое-то ужасное мгновение все равно подумал, что окончательно свихнулся от нервного напряжения и видит галлюцинации.
«Предупреждать надо», - возмутился он, но за кроликом пошел.
«Как я над тобой прикололся, чувак? – загоготал Крис. – А то и ходил бы там с кислой рожей».
Дженсен добрался, наконец, до полутемной ниши, откуда было почти не слышно музыку, устроился в кресле и принялся грызть печенье, запивая его мелихтой.
- Что, не особо жалуешь светское общество? – в соседнее кресло сел Джеффри Морган, тоже со стаканом.
Дженсен кивнул. Никакого желания общаться с кем-то, а тем более с этим типом, у него не было.
- Я Джефф.
- Я помню.
- Как тебе Океан?
- Нормально.
- Ты не кажешься мне счастливым. Да и Джаред на третий день после свадьбы побежал читать доклад в Совете вместо того, чтобы заниматься чем-то поинтереснее со своим партнером.
Дженсен промолчал, хотя, наверное, мог придумать остроумный ответ. Не хотел заедаться с новоявленным родственником. Джефф тем временем смотрел в упор, склонившись в его сторону, сколько позволяло кресло.
- Никогда такой красоты не видел. Джареду, как всегда, сказочно повезло.
Дженсен вспомнил, что Джефф был вторым в очереди, а Совет не хотел Джареда капитаном. Сложись все немного по-другому, с этим человеком ему приходилось бы сейчас делить капитанские комнаты. Он выглядел добродушным и симпатичным, но одна мысль о его прикосновении едва не вызвала у Дженсена приступ удушья.
Если бы Джефф был капитаном, то все закончилось бы в шлюзе дипломатической станции. Дженсен осознал это настолько четко, будто снова стоял там, за герметичной дверью, даже спину ломить начало.
- Ты что-то хотел, Джефф? – спросил он.
- Если тебе будет нужна помощь, любая, ты можешь на меня положиться.
- Спасибо, - Дженсен кивнул и собрался встать, но Джефф мягко накрыл его ладонь, лежащую на подлокотнике кресла, своей. Дженсен замер, чувствуя, как начинает трясти от желания размазать его по стенке вместе с креслом.
- Что-то еще? - сквозь зубы прошипел он.
Но Джефф ответить не успел – в нише появился Чад и сразу заорал:
- Джеффри! Вот ты где! Почему не ответил на мое письмо?!
Джефф отдернул руку и недовольно спросил:
- О каком письме ты говоришь?
Дженсен выдохнул, захватил свой стакан, кивнул им обоим и отправился обратно в зал. Когда он мимоходом глянул на Чада, тот незаметно подмигнул. Удержаться от улыбки было сложно.
- О том, в котором я признаюсь тебе в любви, конечно! – Чад бросился к Джеффу и попытался поправить ему галстук.
- Слушай, ну когда ты прекратишь этот цирк? – отмахнулся тот.
Дальше Дженсен не слышал. А секретарь у Джареда не такая уж бестолочь, какой изо всех сил старается казаться.

Джаред скоро вернулся, и они вместе продолжили ходить по залу и общаться с какими-то людьми. Вернее, Джаред общался, а Дженсен умирал от скуки. Крис предложил посидеть в кресле и посмотреть какой-нибудь новый океанский фильм, например, недавно вышел ремейк «Ночного прохожего», полностью голографический, эффект присутствия, но Дженсен отказался. А вечером, когда гости стали расходиться, оказалось, что на Атлас они не возвращаются – завтра должна была состояться вторая часть приема, «только для своих», да и на улице повалил сильный снег.
Так они оказались у Джима в гостевой комнате. Просторной, с коммуникатором, двумя ванными и тренажерным залом. Посредине стояла здоровая двуспальная кровать с балдахином, а у стены, к счастью, был диван.
«Отличный повод познакомиться с нашим капитаном поближе, а? - словно прямо на ухо прошептал Крис. – Ну, колись, ты бы не отказался от горячего секса с таким парнем?»
- Я буду спать на диване, - сказал Дженсен.
Джаред кивнул, не глядя на него, и молча скрылся в ванной.
Диван оказался удобный, но все равно не спалось. Здесь потолок был обычный, не прозрачный, зато окна, как и везде, от пола до потолка, и в эти окна стучал даже не дождь – мокрый снег.
- Расскажи про Луну, - шепотом попросил Джаред.
- Не хочу, - ответил Дженсен. – Я всю жизнь мечтал оттуда уехать, не хочу вспоминать.
- А я вот всегда хотел остаться на Океане. Так что наши мечты сбылись, - он горько усмехнулся.
- В каком смысле – хотел остаться? Тебя кто-то заставлял уехать?
- Мне пришлось бы уехать на Лотос и жениться на их принцессе, если бы мои родители и брат остались живы. Если бы не Цитадель, мне все равно пришлось бы жениться на ней, только уже она переехала бы сюда. Не такой тяжелый случай, конечно, но мне бы точно мало не показалось. А я только хотел обычную семью.
- Так ты не хотел жениться на принцессе? – удивленно спросил Дженсен, и Джаред рассмеялся.
- Видел в кошмарных снах!
- Она что, старая и страшная?
- Нет, молодая и красивая. Просто больная она на всю голову, как и вся их планета. Не подумай, что я оскорбляю представителей дружественной колонии, они сами этим гордятся. Впрочем, нас с тобой пригласили туда в гости, в ближайшее время полетим, увидишь все своими глазами. Если ты не против, конечно.
- Да нет, не против, - Дженсен замялся. Ему хотелось посмотреть еще одну колонию, но старое желание забиться в раковину никуда не делось, поэтому он сомневался.
- У нас есть пословица «семью не выбирают».
- В каком смысле не выбирают? Ты хотел сказать – родителей?
- Нет, Дженсен, у нас целые поколения прожили под надзором комитета по контролю ДНК. У нас даже сейчас большинство людей обращается туда, чтобы найти партнера, особенно, по статистике, если первый брак был добровольным и неудачным. Меня предупреждали, что для вашей культуры такое немыслимо, но для нас это нормально. Комитет подберет партнера, который совместим с тобой по всем параметрам не меньше, чем на девяносто процентов, по характеру, вкусам и предпочтениям, темпераменту, интересам и так далее. Насколько велики шансы найти такого человека самостоятельно? Мне, понятное дело, в любом случае светил бы политический брак, поэтому я ужасно рад, что у меня есть ты, а не кто-то другой. Я стараюсь понять, почему тебе так тяжело, стараюсь уважать традиции твоей родины, правда! Ну, как умею.
- Я понял, спасибо, - пробурчал Дженсен, заворочался и натянул покрывало на голову. Надо было подумать.
- Спокойной ночи, Дженсен.
- А… Да, ага, спокойной ночи.
«Крис, а чем так ужасен Лотос?» - спросил он
«На Лотосе промискуитет, - охотно ответил Крис. – Они называют это групповой семьей. Нас ждет веселенькая поездка!»

Утром Дженсен проснулся и сразу увидел перед собой окно, за которым неслась сплошная стена снега. Вставать не хотелось, и он понял, что успел за эти несколько дней вынужденного безделья разлениться до безобразия. Пора было браться за дело, какое-нибудь.
Он зажмурился, чтобы не видеть окно. Было слышно, как шумит вода в ванной, - Джаред уже встал. Когда вода стихла, Дженсен незаметно приоткрыл глаза и стал наблюдать. Джаред бесшумно ходил по комнате в одних шортах, видимо, не хотел его разбудить, потом натянул футболку и вышел в коридор, и пока дверь не успела закрыться, Дженсен услышал:
- Да, Майк. Нет, не сплю, что там у тебя?
Бедный парень, подумал Дженсен. Понятно, что он мечтает о семье после того, как потерял родителей и брата, и не задумывается о том, что на самом деле семья – только оковы, которые держат крепче стальных, и как бы ты ни хотел иного, все равно сделаешь так, как они от тебя требуют. А потом даже забудешь, чего хотел сам.
Он вспомнил свой отпуск, две недели, которые ему дали перед началом службы на «Колумбии». Он почти не выходил их дома, смотрел телевизор, крутил педали на тренажере – хоть у них и была искусственная гравитация, все равно приходилось постоянно заниматься спортом и пачками принимать специальные добавки, чтобы не болеть в условиях искусственной среды, - да просиживал у окна и пялился на узкую улочку, куда выходило его окно. Сверху был купол, так что на улице возле киоска с фаст-фудом днем толпились белые воротнички из бизнес квартала, а вечером гуляли прохожие. Напротив окна стояла скамейка, за которой переливалась голографическая вывеска магазина электроники на первом этаже. Там работал один продавец и женщина-бухгалтер, которая приходила по вторникам и пятницам. Каждый день в десять утра парень открывал магазин, в обед выходил, покупал в киоске хот-дог и большой стаканчик кофе, садился на скамейке, если она была не занята, и обедал, глядя вверх, на звезды за куполом. С высоты двадцатого этажа Дженсен не мог разглядеть его лица. Вечером, в восемь, тот закрывал магазин, задвигал роллет и уходил.
Свободные дни таяли, а оставшиеся словно давили на него. Две недели превратились в неделю и четыре дня, потом в шесть дней, потом в три; дни просыпались, как песок сквозь пальцы. Несколько раз он выбирался ночами в клуб, но ни случайный секс, ни желтые таблетки, ни выпивка не принесли даже временного облегчения. Дженсен не хотел уезжать, не хотел на «Колумбию», он вообще не хотел быть врачом, но если бы ему позволили остаться на Луне и устроиться на работу в какую-то небольшую клинику, он бы нашел в себе силы дождаться, пока отец выйдет в отставку. Но по поводу «Колумбии» отец был непреклонен, и даже Джош в этот раз не встал на его сторону.
Когда на втором курсе Дженсен собрался сбежать, его поймали на подходах к космопорту Луна-сити. В этот раз он и не пытался.
Вечером накануне отлета он спустился на лифте вниз, перешел улицу и заглянул в магазинчик. Вблизи парень выглядел бледным и тощим, но даже симпатичным, на его белой рубашке болтался бейдж с именем.
- Чем я могу вам помочь? – вежливо спросил он.
- Мне нужна запасная батарея для ноутбука. – Дженсен заранее придумал, что скажет. Очень убедительный предлог, на корабле всякое бывает, иногда все функции отключают на много часов, оставляя только минимальный уровень жизнеобеспечения, если двигателям не хватает ресурсов.
- Какая у вас модель? Извините, мы знакомы?
Дженсен понял, что засмотрелся и забыл, зачем пришел. Он назвал модель, быстро расплатился и ушел, не оглядываясь и стараясь не думать, как бы сложилась его жизнь, родись он в обычной семье.
Что сейчас было удивительно – Джаред тоже не из обычной семьи, и обязательств на него повесили не меньше, но он почему-то принимает их спокойно. Конечно, его друзей никто не убивал, но в остальном – никакой разницы. Хотя, возможно, как раз где-то здесь и проходила грань.
- Дженсен, - прошептал кто-то над самым ухом, и погладил по тыльной стороне ладони. Дженсен подскочил, понимая, что незаметно задремал. Окончательно обленился, точно.
- Просыпайся, - улыбнулся Джаред и без всяких предупреждений чмокнул в нос.
Легко и непосредственно, словно по-дружески, если бы поцелуи вообще входили в список дружеских вещей. Дженсен растерянно заморгал, не зная, что должен сказать или сделать, а тем временем Джаред отвернулся, достал из репликатора две чашки кофе и уткнулся в газету.
Оказалось, что им вслед отправили багаж, и Дженсену пришлось надеть другой костюм, серый, но с зеленоватым галстуком – о ужас! – в горошек. По большому счету его не особо интересовало, как он выглядит и во что одет, но это уже было слишком. Все оставшееся время на приеме он старался забиться в угол и ни с кем не общался, а потом стащил ужасный клоунский галстук и спрятал в карман. И, странное дело, никто ему ничего не сказал и не заставил нацепить обратно.
Когда они садились в катер, Джареду пришел вызов – спутник поймал сигнал от «Кислорода» - корабля, который отправили исследовать область космических аномалий, поэтому он чуть ли не бегом убежал в командный центр вместе с Майком и Чадом, а Дженсен идти с ним не захотел, и его на Атлас отвез другой пилот.

Джаред не вернулся домой ни на следующий день, ни через день. Сначала Дженсен даже не заметил его отсутствия, но на третий день ближе к вечеру начал беспокоиться.
Он везде закрыл жалюзи, но в комнатах ему по-прежнему постоянно чудился скрежет снега о стены, едва слышный, но оттого еще более жуткий. Спать Дженсен не мог, сколько ни ворковали рядом с его кроватью котики, и от еды постоянно тошнило, так что он и не ел, сколько Крис ни пытался уговорить. Он пытался читать что-то, посмотрел пару океанских фильмов, на удивление неплохих, но вынужденное безделье все равно начинало сводить с ума.
Вечером, зайдя на кухню, он заметил в лотке у коммуникатора стопку газет «Время Океана», которые никто не тронул в отсутствие Джареда. Он взял ту, что стояла ближе к краю. На титульной странице красовалась фотография Дженсена в сером костюме и без галстука. «Прием у Джима Бивера. Конфликт с Цитаделью исчерпан» - гласил заголовок.
Дженсен поморщился – собственное изображение не вызывало ничего, кроме неловкости. Пробежал глазами официальную статью и чуть не поперхнулся белковым коктейлем: внизу страницы на салатовом фоне было приписано: «Комментарий стилиста: Господа, обратите внимание – ГАЛСТУКИ ВЫШЛИ ИЗ МОДЫ?!»
Он хотел скормить газету Херли, который грустно и скромно, но с намеком поглядывал на нее, да вовремя вспомнил о вредной краске и бросил газету обратно в лоток, а Херли угостил бурундиком.
Заголовок следующего номера Дженсена не удивил: «Кислород» вышел на связь!», и фото корабля неизвестной в Цитадели конструкции, судя по белому цвету – с диридиевым корпусом. Такой танк мог протаранить небольшую луну и не сбиться с курса.
Дженсен схватил следующую газету, сегодняшнюю. «Надежды нет: сигнал «Кислорода» был последним. Капитан приносит соболезнования семьям членов экипажа». И фото причала, от которого уходил корабль, - цветы, портреты космонавтов и толпа людей вокруг.
В статье было написано, что сигнал пришел по старинной импульсной связи, поэтому с большой задержкой. Когда его расшифровали, стало понятно, что корабль терпел бедствие, к моменту отправки последнего сообщения гиперсвязь уже не работала, а сам корабль доживал последние минуты. Причина аварии выясняется, предположительно – отказ системы охлаждения реактора привел к пожару на борту и гибели экипажа от коронной радиации.
«Крис, где сейчас капитан?»
«Неизвестно. Послать ему сообщение?»
«Да. Спроси, когда он вернется».
«Включить видеосвязь?»
«Нет, просто спроси».
«Отвечает, что в катере, через полчаса будет дома».
«Хорошо. А скажи мне, пожалуйста, что пишут в сети по поводу этого корабля».
«Пишут, что пожар в системе охлаждения – сказки. Что на самом деле его уничтожили секретные службы, потому что экипаж узнал больше, чем надо было. Что члены экипажа продали корабль караникумским пиратам, а сами прячутся на одной из станций. Что та большая космическая аномалия – это бог, и ему не нравится, когда лезут к нему под нос. Что…»
«Я понял, хватит».
«Да я и сам оборжался! Чего только народ не придумает!»

Джаред зашел на кухню и сел на соседний стул, сгорбившись. Хмурый и уставший, и движения у него были скованными, словно каждый шаг давался с трудом. Глянул на Дженсена виновато.
- Извини, было много дел.
- Из-за корабля?
Джаред кивнул.
- И что, действительно система охлаждения вышла из строя?
- Нет. Их сожрали какие-то мухи. Ну, они кричали, что на них напали мухи, но мы пока не поняли, что имелось в виду. Десять минут записи – одни крики, и видео слишком смазанное, словно засвеченное чем-то. Над ним эксперты работают, там ничего не разобрать. Только не говори никому, это секретная информация.
Дженсен заметил, что у него дрожат сложенные на коленях руки.
- Я, это я их туда отправил, - сказал Джаред.
Сэди подкралась к нему сзади и осторожно тронула ластой за плечо, но он не заметил. И Дженсен, повинуясь непонятно откуда взявшемуся импульсу, накрыл его руку своей.
- Они знали, на что идут.
- Да, знали.
- Ты не виноват.
- Виноват. Я верил, что эта миссия нужна, и хотя Совет не дал денег на корабль, мы построили его сами, на средства флота. А теперь получается, что все было зря. И люди погибли.
- Ничего не происходит зря, - соврал Дженсен, как десятки раз врал своим пациентам, что все будет хорошо. – Тебе надо поесть. Будешь?
Джаред кивнул.
- Хорошо, сейчас я свяжусь с шеф-поваром, он мигом приготовит тебе что-то вкусное, - Дженсен еще раз сжал его руку и встал.
Они поели, под пиво посмотрели гонки на скатах – океанские скаты, в отличие от котиков, оказались злобными тварями, то и дело норовившими отхватить у аквалангиста на своей спине руку или ногу, или на худой случай шибануть током, но специальная сбруя сильно затрудняла исполнение этих планов. Дженсен заметил, что Джаред отрубился, только когда тот сполз по спинке дивана и с сопением уткнулся ему в плечо.
Когда гонки закончились, а Джаред так и не проснулся, Дженсен осторожно уложил его на диване, принес из своей спальни найденную в шкафу запасную подушку и укрыл одеялом. Тот даже не пошевелился, только заворчал недовольно. Дженсен вспомнил, что когда ему было хреново, Джаред отнес его в кровать, но сам он Джареда вряд ли поднял бы, так что придется ему довольствоваться диваном. А раздевать его было слишком неловко, и у Дженсена не хватило духу. Но пока он возился с одеялом, успел заметить, что футболка Джареда задралась, обнажив полоску загорелого мускулистого живота, пояс джинсов и выглядывающие салатовые трусы. Это казалось даже немного трогательным, и он не ушел сразу, а еще посмотрел. Посмотреть было приятно, и Дженсен с удивлением понял, что не думал о сексе уже очень, очень давно. Может, это были всего лишь проявления депрессии, но он не настолько хорошо знал психиатрию, чтобы поставить себе диагноз. Джаред, даже уставший, грустный и в смешных труселях, выглядел как пособие для соблазнения - словно совершенно невинно приоткрытые губы, спутанные волосы, бесконечно длинные ноги.
Дженсен тряхнул головой, прогоняя наваждение, поправил ему одеяло и ушел спать в свою комнату.

Утром Джаред разбудил его стуком в дверь. Дженсен подскочил на кровати, не сразу вспомнив, где находится. Такие пробуждения стали не редкостью на «Колумбии» в последнее время, и на какой-то короткий миг он успел подумать, что Океан и всё к нему прилагающееся – страшный сон.
- Дженсен! – крикнул Джаред. – Я забыл тебе сказать – мы сегодня едем на Лотос. Пора собираться.
Он встал, шатаясь, дошел до двери и открыл. Джаред стоял за ней - бодрый, в свежей одежде, выбритый и аккуратно причесанный. От него даже несло каким-то одеколоном.
- Сколько у меня времени? – пробурчал Дженсен.
- Два часа до старта.
- Погоди, а я смогу взять с собой… - он хотел сказать «Криса», но запнулся. - …компьютер?
- Конечно! Только нужно будет временно перегрузить файлы твоей операционной системы в компьютер корабля. И, Дженсен. Спасибо, что принес мне подушку и одеяло, - он улыбнулся, едва заметно, но как-то хитровато, словно знал, что Дженсен вчера глазел на него. Хотя тогда он совершенно точно спал, даже похрапывал.
Дженсен через силу кивнул, захлопнул дверь и нахмурился.
«Ты там не покраснел, часом?» - поинтересовался Крис, в очередной раз проявляя чудеса тактичности.

На этот раз перелет через атмосферу дался Дженсену намного легче. Крис рассказал ему о системе громоотводов и стабилизаторов на таких катерах, привел статистику аварий. Дженсен не поверил в смехотворные цифры «за прошлый год восемнадцать аварий, три человека ранены, один погиб», причем это учитывая не только космические челноки, но и то сумасшедшее движение между платформами. Но Крис заверил его, что после гибели предыдущего капитана в аварии ужесточили правила, усовершенствовали бортовые системы и добавили в операционную систему дополнительную программу контроля безопасности движения.
«Ты сможешь управлять катером?» - спросил Дженсен.
«Нет. Но если ты напьешься и решишь порулить, я заблокирую тебе доступ. Если ты за рулем почувствуешь себя плохо, я включу автопилот и вызову подмогу».
«Да у меня все равно прав нет».
«Чувак, это не круто, тебе не кажется?»
Пока он расспрашивал Криса, они успели выйти на орбиту и тряска прекратилась. До Лотоса было три дня пути на гиперскорости, поэтому Дженсен не удивился, когда катер влетел в трюм небольшого космического корабля.
- «Звездочет», мой дипломатический корабль, - сказал Джаред, заглядывая в салон. – Ты располагайся в каюте, а мне надо на мостик.
Крис сотворил указатель – на этот раз в его роли выступила пиратская шхуна под черным флагом с черепом и костями.
Наконец-то он был в привычной обстановке, в уютном пузыре искусственной среды, предсказуемой и безопасной. Радость его немного поблекла, когда он обнаружил, что его багаж - по большей части собранную Рокки одежду для официальных мероприятий - доставили в ту же каюту, что и багаж Джареда. Вернее, его, Дженсена, поселили в каюте капитана. Хорошо, что в ней было три комнаты - гостиная и две спальни, океанская расточительность не первый раз выручала его из неудобных ситуаций.
В огромных капитанских апартаментах на Атласе они были скорее соседями по этажу. К слову, своих соседей на Луне Дженсен с трудом узнавал, да и то только если они выходили из лифта на том же этаже. Но здесь, в каюте, с общими ванной и гостиной, иногда невозможно было разминуться, как ни старался Дженсен пореже высовывать нос из своей комнаты. За три дня пути он узнал о Джареде больше, чем вообще когда-нибудь хотел – ничего важного или интересного, одни неловкие бытовые детали, которые знают друг о друге люди, которые живут вместе. Джаред разбрасывал одежду где попало, оставлял грязные чашки на всех горизонтальных поверхностях, а места, где он сидел, можно было отследить по пустым упаковкам от конфет. Дженсен не позволял себе подобного, привыкнув, что убирать бардак все равно придется самому. Но Джаред, похоже, не задумываясь полагался на робота-уборщика, и тот не сидел без работы. Только здесь Дженсен смог разглядеть эту чудо-машину, которая управлялась искусственным интеллектом корабельного компьютера и умела не только самостоятельно убирать пыль и грязные чашки, но и складывала по местам одежду. Такая наверняка была и в их комнатах на Океане, но Дженсен ни разу ее там не видел – он поддерживал в своих комнатах идеальный порядок.
Все свободное время Джаред просиживал на тренажерах, до изнеможения крутя педали и таская тяжести. Дженсен даже сказал ему, что давать такую нагрузку на организм нельзя, если только он не собирается профессионально заниматься спортом, но тот только отмахнулся и пояснил, что это отличный способ для сублимации. Дженсен решил не уточнять, что именно он сублимирует, чувствуя приближение к той грани, которую не собирался пересекать.
Но хуже всего было с ванной. Нет, Джаред не сидел там по два часа, не устраивал потопы и не развешивал на раковине грязные носки. Проблема была у Дженсена. Теперь он знал, как пахнет у Джареда шампунь и гель для душа, и улавливал рядом с ним эти запахи – мягкие и невыразительные - даже вдалеке от каюты, хотя раньше не замечал их. В первый же день Джаред оставил свою форменную куртку на кресле, которое загораживало доступ к репликатору, и когда Дженсен вышел поздно ночью за чаем, ему пришлось передвигать кресло. Рука сама как-то зависла над курткой, он не смог удержаться и дотронулся до мятого красного воротника. Оглянулся на дверь, ведущую в комнату Джареда - тот явно давно спал, - взял куртку и поднял, чтобы получше разглядеть, как выглядят их знаки отличия на форме. Она тоже пахла, целый букет чужих океанских запахов - и чистящее средство, и гель для душа, и шампунь, и что-то еще, неуловимое.
Дженсен тут же осторожно положил ее обратно, но этот запах будоражил и преследовал его, сколько он ни пытался перебить его кофе, белковыми пирожками и своей, еще цитадельской, зубной пастой. Он и так всегда плохо спал, а в ту ночь, несмотря на отличную звукоизоляцию, совсем не спалось. Только звезды вместо атмосферы за иллюминатором успокаивали, на них можно было смотреть часами, хотя из этой области космоса он не мог распознать ни одного знакомого созвездия.
В остальном полет проходил спокойно, Дженсен успел заскучать и принялся смотреть начальный видео-курс по фироллогии. Обедали они в общей столовой со всей небольшой командой корабля, Чадом и тремя телохранителями, которые были положены капитану распоряжением Совета, а на ужин Джаред каждый вечер приглашал его в свою отдельную маленькую столовую, и выглядели эти вечера точно как свидания. По крайней мере, Джаред всячески развлекал его, рассказывал смешные байки, подливал чай и заглядывал в глаза, но не делал ни малейших попыток дотронуться или хотя бы подойти ближе. Дженсен понимал, что он хочет расположить его к себе и наладить отношения, сделать вид, что они сидят здесь вместе добровольно и по взаимному желанию, и всё бы было ничего, если бы Дженсен хоть на минуту мог заставить себя забыть, что это не так.

На Лотос они прибыли рано утром на четвертый день. Дженсен проснулся от тряски и лежал в кровати, глядя на расцветающую за иллюминатором атмосферу. Его ждало очередное испытание.
Корабль прошел медицинский и таможенный досмотр, а потом они с Джаредом отправились к главному шлюзу, за которым виднелось удивительно синее небо. Дженсен много раз видел такое в кино и на фотографиях, но считал, что его подкрашивают, чтобы выглядело поярче. А сейчас понял – нет такой краски, которая могла бы передать этот цвет.
Когда шлюз открылся, оказалось, что корабль стоит на бетонном покрытии космопорта, к нему приставлена лестница с красной дорожкой, а напротив выстроилась целая делегация.
- Что бы они ни говорили и что бы ни делали – не подавай виду, что удивлен, - предупредил Джаред. – Мы на их территории и должны уважать их традиции.
- Я понял, - отозвался Дженсен, глядя на небо. Вообще, он собирался заранее разузнать подробности о Лотосе, но оно совершенно вылетело из головы.
Им навстречу от делегации вышел человек в черном костюме. Его длинные темные волосы были собраны в хвост, и он то ли переборщил с солярием, то ли был смуглым от природы. Он раскинул руки в стороны, широко улыбнулся и воскликнул:
- Джаред, брат, давно не виделись!
И сгреб его в охапку, хлопая по спине. Роста они были одинакового. Ну, почти.
- Ты привез мелихту? – с подозрением спросил он, отодвинувшись от Джареда, но так и не убрав руки с его спины.
- Привез, Рене, – ответил тот. – В этом году мелихта особенно удалась. Чад?
Чад выглянул из-за его плеча и протянул бутылку. Джаред аккуратно высвободился из объятий, взял ее и вручил Рене.
- Эх, - протянул тот, держа бутылку в вытянутых руках. – Мята, лимон и имбирь, вкус Океана. – Он заулыбался, чмокнул бутылку в этикетку, а потом перевел лукавый взгляд на Джареда: - Твой вкус, Джаред.
- Придурок ты озабоченный, - тоже заулыбался Джаред.
- И наслаждаюсь этим каждую минуту! Ладно, а теперь представь нас, - Рене переключил свое внимание на Дженсена, и тот с трудом сдержался, чтобы не съежиться под его горящим взглядом.
- Дженсен, это Рене Лемингтон, глава правящей семьи Лотоса. А это Дженсен Эклз, мой партнер.
- Признайся, на Цитадели провели конкурс красоты и отдали Океану на заклание самую прекрасную лунную рыбку?
Дженсен и глазом не моргнул, помня о предупреждении Джареда, хотя в жизни не слышал больших глупостей.
- Вы же примете официальное приглашение на ночь? – спросил Рене, прищурившись и все так же пристально рассматривая Дженсена.
- Примем, - ухмыльнулся Джаред. - Только на многое не рассчитывай.
- Я уже догадался, чертов ты собственник, Джей!
Прямо у корабля они втроем сели в белый лимузин, который покатил их над бескрайними ярко-салатовыми полями Лотоса. Они выглядели точно так, как Дженсен представлял себе Землю в прошлые времена.
- Видишь этот салатовый оттенок у растений? – спросил Джаред, показывая в окно.
Дженсен кивнул.
- Это из-за метатонтонина, вещества, которое здесь участвует в фотосинтезе. Оно начинает вырабатываться и у земных растений, которые колонисты привезли с собой. Меньше одной сотой процента этого вещества содержится в атмосфере Лотоса. Сразу оно никакого воздействия на человека не оказывает, но если дышать им лет примерно двадцать, то оно вызывает перманентный возбуждающий эффект.
Дженсен с недоверием посмотрел на него, потом перевел взгляд на Рене. Тот улыбнулся ему и подмигнул.
- Как нам три раза в день надо есть, - продолжил Джаред, - так им надо трахаться.
- И есть тоже, конечно.
- Ну да, чтобы с ног не валиться. На любой цивилизованной планете во время правительственного визита приглашают на официальный ужин, а здесь приглашают провести ночь вместе со всей правящей семьей, извращенцы.
- Да, мы такие, - согласился Рене. – Я всегда знал, что ты завидуешь.
- Но они тоже чужие традиции уважают, поэтому если ты против, то мы можем отказаться. Объяснять не надо, они все равно не поймут, почему.
- Кстати, даже караникумский император никогда не отказывается, а ему глубоко за шестьдесят.
Дженсен сглотнул и пробормотал:
- Я… Ты не должен отказываться из-за меня.
- Ты мне разрешаешь? – Джаред сжал его руку.
- Да, - Дженсен кивнул, и ему показалось, что в глазах Джареда промелькнуло разочарование. Некстати вспомнился океанский роман про врачей-фироллогов, там тоже было о разрешениях.
- Вот и отлично! – обрадовался Рене. – А на Цитадели, вроде, проблем с вырождением никогда не было? Скажи, что у вас никто не додумался до письменных разрешений на легкий перепих. Кстати, Дженсен, ты знаешь, что раньше у них эти разрешения выдавал только комитет по контролю ДНК?
Было видно, что он едва сдерживает смех, но очень старается.
- Нет, не знал, - ответил Дженсен.
- Говорю тебе, так и было! Не так давно отменили, теперь достаточно разрешения от партнера. Можно в устной форме, да, - Рене закашлялся, чтобы скрыть смешок, осторожно погладил Дженсена по колену и спросил: - Так ты, Дженсен, присоединишься к нам?
- Даже не надейся, - Джаред оттолкнул его руку. – Он океанский подданный и должен подчиняться нашим законам. А я никакого разрешения не дам.
- У вас глупые и устаревшие обычаи, - вздохнул Рене. – Моя бабуля восьмидесяти лет и то более продвинута, чем вы, горячие океанские парни.
- Не сомневаюсь в этом, - ответил Джаред. – Кстати, Дженсен, Рене – мой троюродный, кажется, брат. Моя бабушка приехала на Океан с Лотоса. Дедушка сначала обрадовался, что ему досталась такая темпераментная жена, но радость его длилась недолго, до того момента, как Атлас превратился в летающий бордель.
- Зато как повеселились! – Рене рассмеялся. – Да, Джаред, о мирных договорах. Я так надеялся увидеть тебя мужем Николь. По крайней мере, был шанс, что тебя она не затрахает в первый же месяц. Жаль, что у вас там в браке не больше двух человек... Кстати, Дженсен, ты мне очень нравишься, и я с удовольствием выменял бы тебя на свою сестричку. У нас это обычное дело, если все участники не против.
Дженсен с ужасом вытаращился на него.
- Размечтался, - хмыкнул Джаред. – Не обращай на него внимания, Дженсен.
- Ладно, ладно, успокойся уже, - махнул рукой Рене. - Ну, я подумал, а вдруг на Цитадели взгляды посвободнее. Уж я бы постарался понравиться Дженсену.
Всю дорогу они перебрасывались похабными шуточками, и через какое-то время Дженсен перестал обращать на них внимание, уставившись в окно.
Лимузин приземлился на песок рядом с несколькими домиками, стоящими на берегу моря. Следом сел второй катер, с Чадом и телохранителями.
- Ладно, вы пока отдыхайте. К трем жду вас на официальном обеде, - сообщил Рене. – Пришлю за вами машину.
Они выбрались на песок, лимузин взмыл в воздух и скрылся из виду.
«Что за место?» - спросил Дженсен у Криса, переминаясь с ноги на ногу и глядя, как ботинки увязают в песке.
«Гостиница «Мальдивы», принадлежит правящей семье Лотоса. Эти четыре домика – номер люкс, куда селят самых высокопоставленных гостей. Двухэтажный домик – для сопровождающих. Остальные три – для вас с капитаном. Гостиница стоит на берегу Колониального моря. - Перед Дженсеном нарисовалась карта Лотоса, где стрелка показывала местонахождение гостиницы. – Это самый большой местный курорт, и самый лучший. Домики построены из дерева, крыши покрыты соломой, деревья вокруг – настоящие земные пальмы».
«Понял, хватит».
Он снял ботинки с носками, и его ступни погрузились в горячий белый песок – новое и странное ощущение. Глядя в небо, он побрел к берегу моря, и здесь ни открытое пространство, ни километры атмосферы над головой не казались ему пугающими. Солнце припекало лицо, руки и ступни – везде, где кожа не была покрыта одеждой, и ему захотелось раздеться.
«Крис, а есть другие планеты такие, как эта, только без метатонтонина?»
«Это обычная планета земного типа, таких много. Ближайшая к Океану – Караникум, все планеты Шин-Го, да и вообще большая часть колоний».
«Я хочу жить на такой планете».
Крис почему-то промолчал, хотя редко оставлял его слова без комментариев.
Волна набежала на берег, прохладно лизнула Дженсену кончики пальцев, и он замер от этого волшебного касания.
- Нравится? – спросил Джаред.
Как он оказался рядом, Дженсен не заметил. Очарование момента пропало, хотя и море, и песок остались на месте, а солнце так же припекало кожу. Словно одним своим присутствием Джаред разрушил что-то неуловимое.
Дженсен почувствовал, как глубоко внутри всколыхнулась злость на него, и подавил ее усилием воли. Хотел ответить из вежливости, что да, очень нравится, но в горле пересохло. Он молча развернулся и зашел в домик.

До официального обеда Дженсен успел полежать в шезлонге и покупаться в море. Джаред присоединился к нему, как ни в чём не бывало, только сокрушался, что Херли и Сэди нельзя было взять с собой.
- Малышам понравилась бы такая теплая спокойная вода, но здесь водятся ядовитые креветки, - сказал он и шумно нырнул с головой.
Дженсен замер, стоя по колени в воде. Он не знал, кто такие креветки, но их ядовитость не радовала.
- Ты что? – мокрая голова Джареда показалась над водой. – Не умеешь плавать?
- Умею. Но как же креветки?
- А! Извини, я не объяснил, они ядовитые, если их съесть, а так – нет, - Джаред вылез из воды и протянул Дженсену руку. Тот снова замер. Мокрый загорелый Джаред в одних шортах действовал на него гипнотически – он смотрел и в который раз не мог отвести глаз от живота с кубиками пресса, покрытого золотистыми на солнце волосками. Свободные шорты еле держались на выступающих косточках, полностью мокрые и облепившие стройные бедра.
Дженсен понимал, что Джаред специально, пытается соблазнить его таким нехитрым способом, но сопротивляться все равно не мог. Он сглотнул и перевел взгляд ниже. Шорты были черные, в узорах из веселых океанских котиков – они рассекали волны, важно чистили ластами усы, мечтали о бурундиках и спали в зарослях водорослей. Дженсен всхлипнул, пытаясь подавить истерический смех, и сам нырнул в воду, окатив так ничего и не понявшего Джареда фонтаном брызг.

Вытерпеть обед оказалось нелегко – всю кожу под одеждой пекло. Дженсен подозревал, что пересидел на солнце – в солярии ведь нельзя находиться больше десяти минут, а он провел на берегу не меньше двух часов. Крис посоветовал ему намазаться каким-то средством после загара и заказал его по местной сети, но доставить его должны были только вечером. Еду, правда, подавали неплохую, похожую на ту, к которой Дженсен привык дома на Луне, только более острую и вкусную. Наверное, ее готовили из настоящих продуктов, а не из белково-углеводных концентратов. И кофе здесь все пили настоящий. Ну, кроме Джареда, тот попросил свою зеленую океанскую бурду.
Шум на обеде стоял приличный, народу собралось человек двадцать, мужчины и женщины – это и была та самая правящая семья в полном составе, да несколько близких родственников. Рене представил их всех, но Дженсен плохо запоминал имена и лица. Заметил он только Николь, ту самую принцессу, на которой должен был жениться Джаред, - она сверкнула в сторону Дженсена черными глазами и облизнулась. Рене с Джаредом темпераментно пытались переговорить друг друга, обсуждая поставки стали, фироля, шоколада и систем искусственного интеллекта, но совершенно бестолково, словно на рынке торговались. Дженсен постарался не слушать и спросил у Криса о системе правления Лотоса – оказалось, что кроме правящей семьи у них была семья королевы, матери Рене и Николь, а также парламент и какой-то церковный конгломерат. Когда Крис начал с иллюстрациями показывать, кто кому подчиняется и какие функции выполняет, Дженсен запутался, и попросил его остановиться.
Спина пекла невыносимо, и очень хотелось уйти, тем более что уже начало темнеть.
Постепенно за столом становилось все тише, и Дженсен заметил, что присутствующие один за другим исчезают за дверью, ведущей на террасу.
- Ну что, - Рене повернулся к Дженсену. – Если Джаред не позволяет тебе участвовать, то, может, хотя бы посмотришь? Или на это тоже надо разрешение? – он с притворным отвращением нахмурился.
- Нет, смотреть он тоже не будет, - холодно ответил Джаред.
- Слушай, ну а здесь в чем проблема? - Рене бросил на него голодный взгляд. – Ведь ему нравится смотреть на тебя. Да, Дженсен?
- Я сказал – нет, Рене, - Джаред встал, со скрежетом отодвинув стул.
За столом уже никого, кроме них, не осталось.
- Да не горячись ты. Может, лучше спросим у Дженсена?
Рене тоже поднялся, встал за спиной у Джареда и потерся щекой о его плечо. Дверь на террасу открылась, и в комнату вернулась Николь. На ней было полностью закрытое платье бордового цвета, застегнутое на сотню маленьких круглых пуговиц от воротника-стойки до кончиков пальцев на ногах. Она на ходу расстегивала их, улыбаясь.
- Николь выходит замуж за сына президента Шин-Го, - пояснил Рене. – Очень милый парень, но когда мы пригласили его в гости, забился в свою комнату и не выходил до самого утра, так что она немного разочарована.
Они вдвоем дружно посмеялись. Дженсен заметил, что дверь она не закрыла, и с его места теперь можно разглядеть, что происходит на террасе. Когда в поле зрения прошествовала полная чернокожая дама, абсолютно голая и с пристегнутым страпоном, он отвернулся, изо всех сил стараясь не подавать виду, как и предупреждал Джаред.
Николь тем временем подошла ближе и села на пол у ног Джареда. Рене принялся выцеловывать вздувшиеся вены на его шее.
Дженсен почувствовал себя в ловушке. Он задыхался, не мог не смотреть, но знал, что нужно взять себя в руки и уйти. Рене тем временем стянул у Джареда с плеча рубашку и куснул за ключицу. Джаред пошатнулся, словно едва держался на ногах, и прикусил нижнюю губу, в отчаянии глядя на Дженсена.
- Возвращайся в номер, - прошептал он, наконец. – Пожалуйста.
- Извините, - сказал Дженсен, как-то поднялся и отправился к выходу.
Ноги были словно ватные, и он не запомнил, как добрался до помпезной лестницы при входе в здание. Просто почувствовал, как в лицо подул свежий ветер, и понял, что уже на улице.
Он опустился на ступеньку, расстегнул воротник на рубашке и вытер пот со лба.
«Да, чувак, вот это ты попал». – Крис не мог смолчать.
- И не говори, - вслух ответил Дженсен.
«Знаешь, мне показалось, что капитан не хотел, чтобы ты давал ему разрешение».
«С чего бы ему не хотеть? Ты видел этого Рене и его сестру?»
«Видел, видел. К тому же, ты ему не даешь, бедняга скоро загоняет себя на тренажерах до смерти. Ему явно надо выпустить пар. Но он все равно не хотел с ними оставаться. Даже я заметил, значит, и ты должен был».
«Если он не хотел идти на эту официальную ночь, то почему не предупредил заранее, чтобы я не давал ему разрешение?» - нахмурился Дженсен.
«Думаю, он надеялся, что ты и так не дашь, прости за каламбур, хе-хе».
«С чего бы? Мне все равно».
«И почему я тебе не верю…»
«Хватит, - прервал его Дженсен. – Я хочу вернуться в гостиницу».
«Окей, сейчас вызову наш лимузин».

В домике Дженсен намазался доставленным средством после загара, выключил свет и долго смотрел в окно на местную луну – маленькую и не совсем круглую, словно от нее кусочек откололся.
Обычно он плохо спал, просыпался по несколько раз за ночь, но сейчас вообще не мог заснуть. Не надо было пить столько кофе, это же не синтетический, а настоящий, да и спину пекло, пусть и намного меньше, чем раньше. Он считал до тысячи, крутился в постели и укрывался с головой, но ничего не помогало. И Джаред все не возвращался – он хотя и занял соседний домик, но услышал бы шум двигателей.
Совершенно измучившись, Дженсен отбросил одеяло и вышел наружу. Нашел в темноте шезлонг и устроился в нем, зарыв ступни в еще не остывший песок. Днем местная атмосфера не казалась враждебной, а ночью ее и вовсе не было заметно – небо почти не отличалось от того, к которому он привык, только звезды выглядели мутновато и мерцали.
Наверное, он все-таки задремал, потому что вздрогнул, когда услышал звук стартующего катера. Пару минут все было тихо, а потом Джаред – даже в темноте его нельзя было не узнать – прошлепал босиком по деревянному настилу и нырнул в воду.
Дженсен затаил дыхание, надеясь, что Джаред его не заметит, но напрасно – тот выбрался из воды и отправился прямиком к шезлонгу, словно знал, где искать.
- Не спится? – спросил он.
- Да, - ответил Дженсен. Хотел спросить, как все прошло, но слова застряли в горле.
- Мне тоже.
Джаред сел рядом на песок. Дженсен слышал, как тяжело он дышит.
- Можно? – и не дожидаясь ответа, Джаред прислонился мокрым боком к шезлонгу и уткнулся лбом Дженсену в колени. С его волос стекала холодная вода, тонкие пижамные штаны мгновенно промокли.
- Хочу домой, - глухо проговорил он.
Дженсен положил руку ему на затылок. Джаред начинал дрожать – ночью похолодало, а он был весь мокрый.
- Если ты не хотел там оставаться, то почему не предупредил меня? Я мог бы сказать, что не даю разрешения, - прошептал он.
- Это ведь твое личное дело, - ответил Джаред. - Тебе и так достаточно указывали, что делать, я не хочу быть таким же, как они. К тому же, я думал, что на Луне любые подобные контакты вне брака запрещены, и ты все равно не разрешишь.
Дженсен рассмеялся.
- Кто тебе такое сказал?
Джаред пробормотал что-то неразборчивое и прижался сильнее.
- Тебе надо вернуться в домик, а то простудишься.
- Дженсен, пошли со мной, а? - Джаред приподнялся, глядя ему в лицо. Глаза у него лихорадочно блестели. - Я не буду приставать, обещаю, я все равно с ног валюсь. Так не хочу оставаться один.
Дженсен кивнул и встал вслед за Джаредом. Он решил подождать, пока тот уснет, и уйти к себе в домик, но пока Джаред крутился на кровати и разговаривал с кем-то по телефону, сам задремал в кресле.

Под утро он проснулся от какого-то непонятного шума за окном, скрючившись в кресле и дрожа от холода. Нужно было идти к себе в домик, но шум за окном оказался дождем. Дженсен застыл на пороге, не в силах сделать шаг наружу, на мокрый деревянный настил, босиком и без укрытия.
Джаред, должно быть, тоже проснулся, потому что позвал из комнаты:
- Куда ты собрался, на улице льет, как из ведра. Возвращайся, здесь полно места!
Кровать там стояла большая, круглая, явно мягкая, с несколькими одеялами и кучей подушек. Дженсен с тоской посмотрел на диван в холле – на таком точно не вытянуться в полный рост, - и вернулся.
Когда зазвонил будильник, Джаред обнимал его сбоку руками и ногами, горячий, как грелка, и дышал в шею, хотя ночью Дженсен взял себе отдельное одеяло и подушку. Пижамная рубашка перекрутилась и задралась куда-то под мышки, а на голом животе лежала здоровая лапа Джареда, абсолютно расслабленная. Штаны, слава богу, были на месте.
Дженсен попытался вывернуться из объятий и встать, но Джаред недовольно заворчал и только крепче прижался.
- Еще минутку, - пробормотал он. – Не могу от тебя оторваться.
Никогда в жизни Дженсену не приходилось просыпаться с кем-то в одной кровати, и это было странно. Жарко и неловко. Поэтому когда будильник зазвонил второй раз, и Джаред ослабил хватку, Дженсен осторожно высвободился из объятий, кивнул ему, стараясь не смотреть на сонную, но все равно солнечную улыбку и выглядывающее из-под одеяла голое бедро, и быстро ушел к себе. На самом деле очень хотелось остаться - Джаред выглядел захватывающе. Поэтому Дженсен принялся методично перебирать причины, которые не позволяли ему это сделать. Под весом причин его шаги становились все жестче и тяжелее, и прекрасный морок растаял, как сон.
Весь день они провели за переговорами - пока Джаред торговался за какой-то залетный астероид с залежами руды, Дженсен чуть не умер от скуки, - а вечером вылетели назад на Океан. У Дженсена даже осталось немного времени, чтобы еще посидеть на берегу и погреться на солнце.

Их не было на Океане не больше недели, но там успела наступить весна. Грозы прекратились, дождь пускался редко и только ночью, а днем небо оставалось чистым. Два раза Дженсен ходил вместе с Джаредом на официальные мероприятия – на открытие новой жилой платформы, которую назвали «Ананке», и на обед с делегацией из Федерации. Все остальные дни он проводил в лаборатории у Стива, а вечера - за начальным видеокурсом по фироллогии. С Джаредом они сталкивались только по утрам за завтраком, да и то не каждый день.
Потом Крис установил обучающую программу-симулятор по вождению подводных и воздушных катеров - она оказалась настолько увлекательной, что оторваться было сложно. Однажды после нескольких часов виртуальных баталий среди платформ и облаков Дженсену приснился полет на катере, долгий и муторный, похожий на свободное падение. Его все еще пугала атмосфера, даже такая, относительно спокойная, уже не говоря о воде. Поэтому когда однажды утром Джаред предложил ему тренировку не на симуляторе, а на настоящем подводном мотоцикле, он собирался отказаться.
«Слабак», - пнул его Крис, словно прочитав мысли.
Дженсену впервые захотелось снять браслет и заставить умника замолчать.
- У меня есть три часа до заседания Совета, - сказал Джаред, улыбаясь. - Давай, соглашайся, когда-то все равно надо начинать. Будет весело, обещаю!
- Но у меня нет прав. Может, сначала на какие-то курсы надо походить?
- Мы пойдем на учебную площадку, туда можно без прав.
Они долетели на катере до технической платформы и спустились на лифте под воду до парка подводного транспорта, недавно открытого к летнему сезону. Учебная площадка оказалась необъятным плато на небольшой глубине, туда даже проникал солнечный свет с поверхности. Подводный мотоцикл выглядел странно, похожим на большое вертикально подвешенное колесо. Сидение водителя располагалось в самом центре колеса, заключенное в мягкий воздушный пузырь. Джаред сидел на таком же, и в прозрачной воде казалось, что они парят в невесомости.
- Ну как? Похоже на симулятор? – спросил Джаред.
Дженсен покачал головой, глазея вокруг – красота была невероятная. Дно плато устилал белый песок, на котором росло множество громадных зеленых цветов с пушистыми усами, колышущимися, будто на ветру. Облако серебристых мальков на минуту окружило мотоцикл и так же быстро скрылось вдалеке. Какой-то голодной рыбине Дженсен показался вполне съедобным, и она попыталась ухватить его за ногу, но наткнулась на воздушный пузырь, раздраженно пощелкала зубами и уплыла. Джаред рассмеялся и рванул вперед.
Дженсен взялся за руль и завел двигатель – легко, точно так же, как и на симуляторе. Колесо закрутилось, распугивая мальков, и мотоцикл помчался следом за Джаредом. Потрясающее ощущение скорости захватило его до кончиков пальцев, до дрожи.
За два часа они нагонялись друг за другом, встретили незнакомого, но очень дружелюбного океанского котика, удирали от какого-то крапчатого монстра, который приставал явно не из гастрономических соображений, а тоже хотел поиграть. Время пролетело совершенно незаметно, Дженсен опомнился, когда уже пора было возвращаться.
Они сдали мотоциклы в гараж, принялись переодеваться, и Дженсен не мог сдержать улыбку:
- Это было здорово, спасибо, Джаред.
- Ты отлично ездишь для новичка, – хитро заулыбался тот. – Скоро начнется сезон, и сюда налетят толпы туристов. Давай быстрее получай права, будем кататься на настоящих трассах, которые в глубине.
- Да, обязательно, - ответил Дженсен.
Джаред стоял рядом, стягивая с плеча подводный костюм. Дженсен застыл, глядя на него. Он и раньше видел, конечно, какой Джаред привлекательный парень, но сейчас, когда адреналин полностью не выветрился, все вокруг ощущалось острее и ярче обычного, и он засмотрелся, так и не сняв свой костюм. Джаред заметил и закусил губы, щуря красивые чуть раскосые глаза.
- Но ты же не думал, что я за просто так буду тебя учить? - сказал он, придвигаясь поближе. - С тебя поцелуй.
Люди нечасто бывали выше Дженсена, а Джаред нависал над ним, с видом веселым, лукавым и почти невинным. Дженсен чувствовал притяжение, вмиг припомнились все те разы, что он прикасался к Джареду. Раньше он мог только помечтать прикасаться так к кому-то, не ради секса, а просто так. Или даже ради поддержки.
Он так устал жить в постоянном напряжении, устал от войны – с окружающим миром и с самим собой. Может, пора смириться и принять то, что дала ему в руки судьба. Он не первый день думал об этом, особенно после возвращения с Лотоса. Только сдаваться было ужасно стыдно, раньше он согласен был скорее умереть, чем подчиниться, но Океан что-то сделал с ним, подкосил его решимость. Раньше его жизнь была невыносимой, и это придавало сил бороться, но спокойное и комфортное существование заставило его задуматься о том, что он обычный человек, и не обязан быть героем. Пусть он строил другие планы, но если забыть о них и представить, на минутку представить, что он здесь по своей воле, то разве не чудесный мир окружает его? Разве не выбрал бы он Джареда сам, если бы действительно мог выбирать? С первого взгляда, второго, третьего и дальше, сколько хватит сил считать?
У него даже руки, кажется, начали дрожать, когда он стягивал браслет с запястья, хотя раньше такого никогда не бывало.
- Ты не предупреждал, что рассчитываться придется натурой.
- А что еще я могу вымогать у своего партнера? Спеть караоке? А вдруг ты петь не умеешь, - ответил Джаред, но сразу заткнулся, заметив его настроение. Дженсен взял его за плечи, толкнул в сторону шкафчика с подводными приборами и поцеловал в губы. Джаред тут же вцепился в него и ответил, со стоном подавшись навстречу, крепко обхватил за талию - Дженсена мгновенно бросило в жар от прильнувшего к нему горячего тела и мягких губ. Такой долгий, глубокий, жесткий поцелуй, от него пробирало до костей.
Вообще-то, в раздевалке сразу за шкафчиками играли в го смотритель парка и местный механик, оживленно обсуждая партию, так что прерваться пришлось раньше, чем хотелось бы.
- Я умею петь, - сказал Дженсен, облизнувшись.
- Тебе не понравилось, и ты намекаешь, что в следующий раз предпочел бы спеть? – Джаред рассеянно улыбался, глядя на его губы.
- Мне понравилось.
Джаред перестал улыбаться, потерся носом об его нос и прошептал:
- Дженсен, ты меня с ума сводишь. Перебирайся в мою комнату. Пожалуйста. У меня уже никаких сил нет держаться дальше, когда ты спишь всего лишь через стенку.
Его слова сладким обещанием прокатились вдоль спины, предвкушением, и Дженсен кивнул, не успев подумать, как следует. В ответ Джаред прижал его к себе и жарко засопел в ухо, а потом поцеловал в ответ, хотя его телефон вовсю трезвонил.

На поверхности платформы их ждал Майк со служебным капитанским катером.
- Хочешь поехать со мной, посмотреть на зал Совета? – предложил Джаред.
- Да, давай, - согласился Дженсен. Он чувствовал себя немного странно и не хотел оставаться один.
Уже в катере он вспомнил о браслете, достал его из кармана и надел.
«Что случилось?! - сразу завопил Крис. – Связь пропала, или ты снял браслет?»
«Снял браслет».
«Чувак, ты не пугай меня так! Я подумал было, что передающий спутник накрыло ионным штормом. Погоди, а зачем ты его снял?»
Дженсен промолчал.
«У вас что… - Крис понизил тон, - был секс? А? Давай, признавайся, я никому не расскажу. Да что я несу, все и так думают, что у вас бывает секс. Блин, ну, в общем, ты понял. Дженсен?!»
«Нет», - ответил Дженсен, наблюдая за пикировкой Майка и Чада, а потом перехватил откровенно влюбленный взгляд Джареда и не смог удержаться от улыбки.
«Связи с тобой не было не больше десяти минут, вряд ли вы успели бы… - Убедившись, что Дженсен не собирается отвечать, Крис принялся строить теории. – Хотя, если умеючи, да с большой голодухи…»
«О боже, заткнись, пожалуйста!» - взмолился Дженсен.
«Ладно уже», - надулся Крис.

В зал Совета Дженсен заходить не стал, только заглянул посмотреть. Правительственный уровень был отделен от жилых и деловых уровней Амальтеи, но и на нем размещались масса магазинчиков и кафе. Джаред сказал, что его доклад не затянется надолго, а остальной график Чад перебросил с сегодняшнего дня на другие, и пообещал быстро вернуться, так что Дженсен решил прогуляться по уровню. Выпил кофе и от корки до корки прочитал свежий номер «Времени Океана», сидя на крытой смотровой площадке – только неспокойная вода и синее небо до самого горизонта. Хотя и не такое синее, как на Лотосе, светлее. Когда он задумывался о том, что было утром, то начинал нервно теребить карманы и рукава куртки, хотелось куда-то срочно бежать и чем-то занять себя, только бы не думать. Он уже начал жалеть, что не вернулся на Атлас, там он смог бы заняться делом у Стива в лаборатории, и время прошло бы быстрее.
Он бродил возле киоска с цветами, когда кто-то окликнул его. Дженсен обернулся и увидел Джеффа Моргана. Тот спешил к нему, улыбаясь и размахивая портфелем.
- Привет, Дженсен! Давно не виделись. Хорошо выглядишь! Почему так редко здесь показываешься? – спросил он, лучезарно улыбаясь. - По закону ты вполне можешь работать с капитаном на том же уровне, что и его первый помощник.
- Я ничего не понимаю в ваших внутренних делах, - сдержанно ответил Дженсен.
- Так разобрался бы потихоньку! Вообще, у меня к тебе дело.
- Да? – Дженсен поднял одну бровь. Он сомневался, что Джефф может заинтересовать его хоть чем-то.
Джефф достал из кармана одноразовую карту памяти.
- Это запись разговора Джареда с Джимом Бивером, главой Совета. Нелегальная. Ничего противозаконного или компрометирующего, не переживай, но, бьюсь об заклад, Джаред при тебе не упоминал об этом разговоре.
Дженсен прищурился, чувствуя, как каменеют мышцы спины.
- Бери, это тебе. Она распадется после одного просмотра, - Джефф протянул ему карту, но так и не дождавшись ответного жеста, положил ее Дженсену в карман куртки. – Надеюсь, мы еще увидимся.
Он снова кивнул, улыбаясь, и быстро скрылся за поворотом коридора.
Дженсен остался стоять и смотрел ему вслед, не в силах пошевелиться. Хотя карта памяти была совершенно невесомой, он чувствовал ее в кармане, будто она огнем прожигала всю его одежду насквозь.

«Как ее прочитать?»
«В телефонах обычно есть разъем для карт памяти, но у тебя нет телефона, - ответил Крис. – Поэтому лучше использовать разъем в системном блоке».
«Вызови мне такси до Атласа».
«Ты обещал дождаться капитана», - напомнил Крис.
«Я должен посмотреть, что на карте».
«Ты знаешь, как легко сейчас подделать любую аудио- и видеозапись? Да любой студент-первокурсник склепает порно-ролик с главой Совета в роли лотосской королевы, не отличишь от настоящего! Выбрось эту карту и забудь про нее!»
«Вызови мне такси, пожалуйста».
«Ты пожалеешь, - пообещал Крис. – Вот припомнишь мои слова».
На выходе из уровня он столкнулся с Чадом, кивнул ему и поспешил к посадочной площадке. Наверное, Чад сразу доложил Джареду, что Дженсен уехал с Амальтеи на такси, потому что спустя пять минут Крис сообщил, что его вызывает капитан.
Дженсен не обратил на него внимания.
Вообще, он был спокоен и совсем не волновался, потому что в глубине души всегда знал, что ничего не получится. Все и так слишком затянулось, все было слишком прекрасно, чтобы задержаться в его никчемной жизни надолго. Стоило ему на минуту расслабиться, и отдача последовала незамедлительно, прямо в лоб. Он не сомневался, чувствовал, что информация с карточки разрушит шаткое равновесие, которого он с таким трудом добился.
Прилетев на Атлас, он поднялся на лифте на капитанский уровень и бросился в свою комнату. Нашел разъем и воткнул карту.
«Видеозапись на шесть минут, - упавшим голосом сказал Крис. – С защитой от цифрового и аналогового копирования».
«Запускай».
В поле зрения развернулся экран. Джаред и Джим Бивер стояли в каком-то узком коридоре между кабинетами. Если запись была настоящая, то сделали ее вскоре после их возвращения с Лотоса, судя по загару на лице Джареда.
- Как у вас дела? – спросил Джим.
- Нормально.
- Не слышу энтузиазма, парень.
- Ты же знаешь, все сложно.
- Совет опять лихорадит. Стычка с Цитаделью немного их усмирила, но сейчас они с новой силой взялись за старое, тем более, что сейчас официальный повод появился в виде потенциального отсутствия наследника. Джефф дышит тебе в спину, хватит небольшого пинка, и оппозиция сожрет тебя с потрохами.
- Я знаю.
- Так почему ты сидишь, как клуша?! Почему ничего не делаешь?
- Джим, я стараюсь! Но такое за месяц и с кем попроще не провернешь, а ведь это Дженсен!
- А ты уверен, что вообще сможешь уговорить его?
- Нет, - Джаред опустил голову, но сразу оживился. – Но если бы я мог взять все на себя, было бы намного проще!
- Нельзя, не вздумай.
- Джим, на флоте все идеально налажено еще моим дедом, оно и сейчас работает как часы. Ты же знаешь, что за этим я слежу. Мы отобьем любую атаку, пусть хоть Цитадель вернется! Я справлюсь, даже если придется командовать с больничной койки.
- А если твой «Звездочет» протаранит случайная торпеда? Мы потеряем сразу и тебя, и ребенка, у правящей ветви не останется ни одного прямого наследника. Джефф тут же приберет к рукам все, до чего дотянется. А если схватишь какие-то серьезные осложнения, кто будет тебя замещать? Стоит Джеффу хоть раз ступить на порог Атласа, его оттуда больше не выгонишь, половина мирных договоров полетят к чертям собачим, мы не можем так рисковать. Нет, ребенка должен вынашивать Дженсен, а не ты.
- Джим, на Цитадели это невиданное дело, Дженсен ни за что не согласится, даже если…
- А ты постарайся! Я понимаю, что тебе тяжело, что ты хотел бы завести семью и сделать все по-человечески, но это политика, и ты знал, на что шел. Ты отлично справляешься на флоте, Джаред, но для политики ты не просто слишком молод, у тебя нет ни хватки, ни уверенности, и они все это чувствуют. Я всегда поддерживал твою семью, и тебя буду поддерживать до последнего, но если Совет объявит нестабильное положение, как он грозится последние три года, я ничего не смогу сделать. А Джеффа нельзя допускать до власти. Он...
Экран погас.
Дженсену тут же захотелось прокрутить запись еще раз, но она уже стерлась.
«Крис, ты видел?»
«Нет, я же говорил, что там защита от копирования».
«Я не совсем понял, о чем там речь. Разве можно завести ребенка каким-то способом без участия женщины?»
«Конечно, можно! Фироль для этого давно используют. Капитан снова вызывает тебя. Что ответить?»
«Ничего не отвечай».
Дженсен сел на пол и прислонился к системному блоку. Тот оказался теплым, а где-то внутри слышался ровный гул, словно он и вправду был живым существом.

Он не помнил, сколько просидел так, когда раздался стук в дверь. Стучали, похоже, кулаками.
- Дженсен! – вопил Джаред. – С тобой все в порядке? Слушай, чтобы там ни случилось, мы разберемся, обещаю!
Дженсен поднялся на ноги, приложил ладонь к датчику у двери, и та отъехала в сторону. Джаред стоял там, тяжело дыша, словно бежал, растрепанный и в застегнутой не на те пуговицы форменной куртке.
- Что случилось? – уже спокойнее спросил он, смешно и жалобно сдвинув брови.
Дженсен показал ему карту памяти.
- Ее мне дал Джефф Морган. Твой разговор с главой Совета по поводу… ну, по поводу наследника правящей ветви. Скажи, эта запись - не подделка?
- Я не видел ее, Дженсен.
- Ты знаешь, о чем я.
Дженсен посмотрел на него в упор, уверенно и спокойно, он умел, если надо было. И Джаред не выдержал и опустил взгляд.
- Я всё думал, Джаред, – это ты просто хороший парень, что относишься ко мне с таким ангельским терпением и пониманием, или тебе что-то от меня надо, - сказал Дженсен. – Но я не представлял, на что могу сгодиться, для чего меня можно использовать. Даже мой отец долго не мог придумать, куда пристроить мою жалкую задницу хоть с какой-то пользой, пока вы не подкинули ему отличный вариант. Начал думать, что, может, у вас здесь все по-другому, может, ты… блин, может, ты и правда... – Дженсен потер ладонью лоб, словно там что-то болело. - Я, идиот, никак не выучу урок, что все, связанное с политикой, – полное дерьмо, каким бы распрекрасным не выглядело снаружи. Так ты все это время притворялся, чтобы заставить меня добровольно согласиться… Черт, у меня язык не поворачивается сказать это вслух.
- Я не притворялся! – заорал Джаред, тяжело дыша, краска бросилась ему в лицо. – Я только хотел, чтобы у нас с тобой была обычная семья! Я не знал, как тебе сказать о том, что требует Совет, потому что… Ты и смотреть-то в мою сторону не хотел, куда уж там говорить о ребенке.
- Ты не знал, как сказать? Думал, я сам догадаюсь?! – тоже заорал Дженсен. – Да на Луне о таком и не слышали! Что еще ты от меня скрываешь?
- Ничего, клянусь! Дженсен, прости меня, пожалуйста, - горячо проговорил Джаред, наклоняясь вперед к нему. - Я должен был сказать, но боялся, что тогда ты меня окончательно возненавидишь, и у меня не будет даже малейшего шанса что-то наладить.
- Ты собирался рискнуть своим капитанским титулом, потому что боялся мне рассказать? Джаред, ты меня совсем за дебила держишь?
- Ты не понимаешь, - прошептал Джаред. – Я не готов к этому чертовому титулу сейчас, и не буду готов никогда.
- Какого черта ты тогда согласился? Уступил бы Джеффу, он ведь горит желанием.
- Я думал, что справлюсь. Да и отказываться было нельзя.
- Тебя что, заставлял кто-то?
- Это как посмотреть. Долго рассказывать, - Джаред отвел взгляд.
- Так расскажи.
- Океан – самая большая сила в этой части космоса. Хотя мы с давних времен вели политику мирного сосуществования с соседями, торговля, туризм и так далее, мы были сильнее остальных колоний и могли завоевать весь регион, если бы захотели. Так вот, Джефф считает, что это мы и должны сделать. Сейчас многие политические силы его поддерживают, а какие не поддерживают - выжидают. Если он займет капитанское кресло вместо меня, то могут настать плохие времена, и не только для Океана. А я не справляюсь, Дженсен, да еще Совет постоянно давит, ни дня передышки не дает. Я должен был сказать тебе, но не мог. Мне так нравилось, когда ты смотрел на меня… - Джаред чуть улыбнулся, - так, по-особенному. А теперь уже не будешь.
Он опустил голову. Дженсен тоже молчал. Он не знал, что на это ответить, не был уверен, говорит ли Джаред правду или искусно притворяется. Дженсен привык видеть вокруг себя военных и политиков Цитадели; иногда ему мерещилось, что он узнаёт их по одному только запаху, по вони, которую они распространяют вокруг себя. В Джареде он этого не видел ни разу, хотя всматривался пристально. Виной тому другой политический строй, высокий социальный и экономический уровень колонии, или какие-то личные качества - он так и не понял.
Так что он собрался с духом и положил руку ему на плечо:
- Мне надо подумать, Джаред. Иди.

Ничего особенно не изменилось. Они виделись только по утрам за завтраком, но теперь почти не разговаривали. Между ними снова повисли напряжение и неловкость, и если раньше Джаред прикладывал массу усилий, чтобы разрушить эту стену, то сейчас он тоже молчал, прячась за газетой. Дженсен записался на курсы вождения прямо на Атласе, и ходил туда каждый вечер по вторникам и четвергам, а остальное время целыми днями пропадал у Стива в лаборатории, выполняя несложную работу, которую тот ему поручал. Работы этой, к счастью, было валом. Иногда он не успевал пообедать, только литрами пил кофе вместе со Стивом. Пока Дженсен даже не понимал, какие именно исследования ведет Стив, хотя начальный курс по фироллогии он закончил и взялся за фирохимию. Стив рекомендовал начать с философии или этики, но химия Дженсену была ближе.
Тогда после разговора с Джаредом он хотел сразу связаться с Джеффом и спросить, чего тот добивался, когда принес ему карту памяти, но остановился и сделал это только на следующий день после обеда. Показывать заинтересованность в таком деле было нельзя.
Джефф ответил на его вызов мгновенно, но говорить по телефону отказался. Так что Дженсен взял такси и полетел на Амальтею. Они встретились на главной площади платформы – она занимала целый уровень и больше походила на грандиозный парк. Дженсен надел темные очки, как и советовал ему Джаред, а Джефф подкатил на неприметном черном катере с двумя телохранителями.
- Рад, что информация тебя заинтересовала, - тепло заулыбался Джефф, пытаясь встретить его объятиями, но Дженсен отодвинулся, давая понять, что обниматься не намерен.
- Да, кое-что новое я узнал, - согласился Дженсен. – Но не могу понять, как это все касается тебя?
- Дженсен, - Джефф склонился к нему, переходя на доверительный тон. – Знаю, как нелегко тебе приходится – ты здесь не по своей воле, чужая культура, чужая планета, тебе и поговорить-то не с кем, а тут кто-то еще и интриги плетет у тебя за спиной. Но хуже всего – они действительно собираются заставить тебя родить ребенка. Представляю себе, каким шоком это может быть для мужчины, который никогда раньше не слышал о фироле. Вот я и подумал, что могу помочь тебе.
- Спасибо, - улыбнулся Дженсен одними губами. От слов Джеффа его покоробило, хотелось заткнуть уши. – И как же ты себе это представляешь?
- Я не знаю точно, чего ты хочешь. Возможно, небольшой корабль с гиперприводом и документы на другое имя? – предложил Джефф.
Дженсен склонил голову на бок.
- И что тебе нужно взамен?
- Ничего сложного, - Джефф махнул рукой. – Для тебя вообще плевое дело. Мне нужна информация по разработкам из лаборатории Стива Карсона.
- А, понятно, - нейтральным тоном ответил Дженсен.
- Ну, что скажешь?
- Я подумаю. Спасибо за предложение. А теперь извини, меня ждет такси. До свидания.
Он снова улыбнулся, кивнул и поспешил к выходу из площади. Простоватое выражение своего в доску парня слетело с лица Джеффа, и он вроде даже потянулся за Дженсеном, чтобы, может, вытрясти из него согласие. Но то ли передумал, опасаясь что-то предпринимать в таком людном месте, то ли Дженсену этот жест и вовсе привиделся.
Такси его не ждало, но он сразу попросил Криса вызвать.
Теперь, приходя каждый день в лабораторию, он вспоминал этот разговор. Говорил себе, что никакая сила в мире не заставит его согласиться на предложение Джеффа. Но стоило вспомнить о вынашивании ребенка, как слова «никакая сила в мире» начинали звучать как наивный самоуверенный пафос. А «небольшой корабль с гиперприводом и документы на другое имя» не переставали звучать точно так же, как и «свобода», не переставали ни днем, ни ночью. Так что Дженсен решил сначала узнать, что именно делает Стив, а потом обдумать все еще раз.
Но спрашивать напрямую было нельзя, а разобраться самостоятельно он не мог. Фироллогия на самом деле делилась на десятки подразделов, и половина высших учебных заведений Океана выпускали специалистов именно этой области. Вообще, у Дженсена сложилось впечатление, что за годы исследований о фироле узнали все, что только возможно, но никто так и не понял одного - как именно он исполняет желания.
Оказалось, что у Джареда был диплом по фирофилософии – Дженсен даже улыбнулся, когда узнал, настолько странно было это слышать, - а Стив занимался фирофизикой. Это фирофизики изобрели фиролевый антигравитационный привод, на котором держались все платформы. Дженсен заглядывал в один из учебников - там все пестрело формулами и незнакомыми терминами. Стив рассказал ему, что когда Джаред стал капитаном, то пригласил его в пустовавшую на тот момент лабораторию на Атласе и рассказал, что у него есть идея о том, что еще можно сделать с фиролем. Идея эта Стиву понравилась, и с тех пор он и пытается ее реализовать, только это большая государственная тайна - сам факт проведения каких-то исследований, просто Джаред ему нереально доверяет, раз показал лабораторию и разрешил здесь работать, даже лаборантов себе в помощь Стив выбил с трудом. У самого Джареда, конечно, не было времени заниматься этим, но его помощь и не требовалась, разве что финансовая, потому что за дело взялся лучший специалист Океана по фирофизике, то есть он, Стив.
Но в любом случае от идеи до ее реализации – пропасть, и особыми успехами Стив похвастаться пока не мог.
Знал ли Джефф, что результатов у Стива еще нет, – неизвестно, но Дженсен подозревал, что того устроит какая угодно информация, потому что он не знает точно, над чем тот работает, а только подозревает что-то чрезвычайно для себя интересное. Может, рассчитывает на какую-то продвинутую атомную бомбу на фиролевых элементах. Хотя бомба там или не бомба, уже не имело значения. Чем больше Дженсен думал обо всей ситуации, тем яснее понимал, что не сможет слить информацию Джеффу, даже если Стив конструирует новую модель кухонного комбайна. Ему и думать об этом было больно. Если бы он мог делать такие вещи, а потом спокойно спать, то работал бы у отца в разведке или в службе безопасности.
Впрочем, он и без этого не спал, часами пялясь в черный потолок и слушая, как за стенкой Джаред разговаривает по телефону или нахваливает котиков за хорошее поведение и здоровый аппетит.

В тот день они завтракали, как обычно, в тишине, когда ожил коммуникатор.
- Капитан, говорит пограничная станция Руна-15. Принимаем сигнал от крейсера Цитадели «Титан».
Джаред и Дженсен одновременно посмотрели друг на друга, Джаред настороженно, а Дженсен – в ужасе.
- Руна-15, вас понял, - ответил Джаред. – Текст сообщения уже есть?
- Нет, только общий опознавательный сигнал.
- Когда придет сообщение, сразу перешлите мне.
- Есть, сэр! – бодро ответили там.
Джаред встал, забыв про недопитый кофе, и достал телефон.
- Оперативный штаб. Красный код, - сказал он.
- Ты думаешь, они собираются снова напасть? – спросил Дженсен, холодея.
- Нет. Но лучше перестраховаться. Мы договаривались, что построим гиперпространственную станцию связи на границе туманности Коха и подпишем кое-какие торговые договора, но я не ожидал, что они вернутся так быстро.
- Можно будет и мне увидеть сообщение, когда оно придет?
- Конечно! Ты же соскучился по дому!
- Не особенно, - Дженсен отвел взгляд.
- Если они с мирным визитом, то я вылечу навстречу до Руны-15, так мы через два-три дня встретимся. Не хочешь со мной?
- Давай сначала дождемся сообщения, - ответил Дженсен. – «Титан» действительно дипломатический корабль. Обычно его посылают туда, где Цитадель не особо жалуют, потому что формально он приписан к космопорту Титана .
- Колония номер два? И почему же его лучше принимают там, где не особо рады Цитадели?
- Кроме Луны это единственное поселение в Солнечной системе, основанное до катастрофы на Земле. Они до сих пор считают себя независимыми и не прекращают попыток доказать это, за что многие в колониях им симпатизируют. Несколько месяцев назад они подняли очередное вооруженное восстание. Корабль, где я служил, отправили туда вместе с десятком других.
- И что? – Джаред нахмурился.
- «Колумбию» подбили в первом же бою, она еле дотянула до ремонтной станции. А восстание подавили за неделю и без нас. Ничего особенного, даже в новостях не передали. Но этот корабль только формально к ним приписан, экипаж весь лунный.

Спустя два часа пришло сообщение – оно подтверждало дипломатическую миссию и было подписано именем Джоша Эклза, старшего брата Дженсена. К вечеру «Звездочет» в сопровождении четырех боевых крейсеров вылетел к Руне-15, а Дженсен снова оказался в одной каюте с Джаредом на два дня. В этот раз он о Джареде и не думал, все его мысли занимало одно – какие новости его ждут, не случилось ли чего плохого, ведь не зря корабль отправили так быстро. И, конечно, хотелось увидеться с Джошем – последний раз Дженсен видел семью в военной академии на своем выпуске больше чем полгода назад. Вернее, маму, Кензи и Джоша, отец не пришел. Впрочем, Дженсен его и не ждал.
Станция Руна, одна из нескольких десятков подобных пограничных станций, оказалась намного меньше и скромнее ТауТу, которую видел Дженсен, но типовая станция Цитадели по сравнению с ней все равно выглядела ржавой консервной банкой. Странное дело, но Дженсен даже ощутил что-то вроде гордости, когда это пришло ему в голову.
Он надел костюм – цвета «мятное олово», как заверил его Рокки, дождался, пока Джаред застегнет последние пуговицы на красной капитанской куртке, и они отправились в конференц-зал, где их ждала делегация Цитадели.
Джош за эти полгода не изменился ни капли. Он поднялся им навстречу, улыбаясь спокойно и уверенно, и у Дженсена посветлело на душе. Они с Джаредом пожали друг другу руки, а потом Джош обнял Дженсена и сказал на ухо:
- Как ты здесь?
- Я… Нормально. Правда, - ответил Дженсен. – Как дома?
- Все по старому, - ответил Джош и похлопал его по спине.

Поговорить им удалось нескоро. Сначала Джош рассказал Джареду о дружественных намерениях Цитадели, нарисовал красочную картину их будущего сотрудничества – начиналось оно строительством передающей станции для установления постоянной связи между регионами, продолжалось поставками розентория, стали и фироля, прокладкой постоянного торгового пути и обменом научными и культурными достижениями, а заканчивалось миром и благоденствием в галактике, а, может, и во всей вселенной. Джош так умел заливать, что и Джаред заслушался.
Дженсену было бы скучно и смешно, если бы он так не соскучился по Джошу. А так даже не важно, что он несет. Ему всегда было приятно видеть Джоша в обычном костюме, а не в серой военной форме Цитадели, а сейчас так особенно.
После совместного официального обеда Дженсен отправился вместе с Джошем в выделенную ему каюту. Джаред только кивнул им и протянул бутылку мелихты.
- Джош, а теперь скажи мне, зачем ты прилетел на самом деле? – спросил Дженсен, едва дверь за ними закрылась.
Джош молча поставил на стол противоподслушивающее устройство.
«Крис, я отключусь ненадолго», - предупредил Дженсен, стягивая браслет.
- Отец отправил. Но все по порядку, – Джош улыбнулся и принялся открывать свою сумку. – У меня для тебя кое-что есть!
Он достал ярко-салатовый пушистый сверток и протянул Дженсену:
- Мама связала тебе теплый шарфик. Цвет ужасный, я ее предупреждал. Она все переживает, что на Океане суровый климат, и ты там мерзнешь.
Дженсен взял и положил на колени.
- Спасибо. Мне обязательно пригодится.
- Что, там действительно холодно?
- Нет. Но какая разница?
Джош рассмеялся и вытащил из сумки плоский пакет размером с альбомный лист, стянул с него упаковку и повернул к Дженсену:
- Кензи тебе картину нарисовала. Сказала, что ты вряд ли соскучился по Луне, но, может, тебе не хватает на небе Земли.
Рисовала Кензи неважно, но старательно. На фоне унылой черно-белой равнины блестели лунные купола, а в небе висела Земля – такая, к какой они привыкли - серая, словно покрытая пылью.
- Она права, не хватает, - согласился Дженсен, забирая картину. – Очень красиво нарисовано.
- А вот мои мелкие. – Он протянул Дженсену фотографию, где его жена и двое маленьких детишек сидели в городском парке на траве.
- У тебя такая хорошая семья, Джош, - сказал Дженсен, разглядывая фотографию.
- Не поверишь, но билеты в парк нам отец подарил. Представляешь?
- Серьезно? Что это с ним случилось? – удивился Дженсен.
Отец не делал им никаких поблажек, и всегда приходилось стоять в общей очереди.
- Души не чает в своих внуках. У него даже выражение лица меняется, когда он их видит.
Дженсен положил фотографию рядом с картиной.
- Да, с трудом верится. У тебя все хорошо, Джош?
- Я счастлив, брат! А как ты? Только на самом деле, - Джош сел напротив и наклонился к нему.
- Нормально, я же сказал.
- Эти варвары ничего тебе не сделали? Я видел капитана. Ты парень не маленький, но он выше и сильнее тебя.
- Здесь меня никто не заставлял делать что-то против воли, если ты об этом.
- Так ты с ним поладил? – Джош прищурился.
Дженсен пожал плечами.
- Более-менее.
- Дженсен, отец просто сходит с ума. Орет, что такого позора в его семье еще не было, что какая-то зачуханная провинциальная колония забрала у него сына, и никто ничего не мог поделать. Что лучше бы «Колумбия» вообще сгинула в том сражении, тогда ему было бы спокойнее.
- Не сомневаюсь в этом.
- Зря ты так, старику это тоже нелегко далось. Думаю, он за тебя переживает, по-своему, конечно, только не может сказать прямо. Он начинает строить новый флот, проектные бюро стоят на ушах, а сырье свозят со всех колоний.
- Зачем?
- Собирается вернуться и забрать тебя. Я здесь для болтовни о мире, но это все чушь, он отправил меня убедиться, что ты жив и здоров. Ну, и материалы для передающей станции завезти.
- Зачем я ему сдался?! – вспылил Дженсен.
- Он не может позволить, чтобы ты оставался здесь. Это удар не только по его самолюбию, но и по репутации всей Цитадели. Если бы они просто отбили нашу атаку, он бы пережил, мирные отношения с сильными соседями никто не отменял, но они вынудили отдать им тебя! Тогда у него не было выбора, но он надеется, что с новыми силами нашему флоту удастся побить океанский, и он докажет всему миру, что шутки с нами плохи. Ну, и он, конечно, хочет помочь тебе, вызволить из этого рабства. Вслух он хоть и не говорит этого, но я знаю. Ты все равно остаешься его сыном, и он любит тебя.
- Меня не надо ниоткуда вызволять. Мне и здесь нормально. Я не хочу возвращаться, так ему и передай.
- У тебя стокгольмский синдром.
Дженсен растерянно смотрел на него пару секунд, а потом рассмеялся.
- Так ты считаешь, что он прав? Думаешь, очередная война пойдет на пользу Луне? Тогда за билетами в парк будешь стоять в очереди не год, а лет десять, пока дети не вырастут и твой парк им нахрен станет не нужен.
- Ты преувеличиваешь, Дженсен, как всегда, - покачал головой Джош.
- А разведка ваша так вообще спит. Даже если отец построит сотню новых кораблей, в чем я сомневаюсь, им не побить океанский флот. Вся эта затея – самоубийство!
- Ты меня извини, конечно, но ты врач, а не военный стратег, откуда ты можешь знать?
- Оттуда, что я видел океанскую технологию, и нам до нее далеко.
- Не технология правит миром, Дженсен.

Когда они закончили этот разговор и перешли на более нейтральные темы, Дженсен заставил себя успокоиться и просто радоваться встрече с Джошем, но когда они расстались – глубокой ночью, и он оказался один в своей комнате, каждое сказанное слово зазвенело в голове, будто колокол.
Дженсен развернул шарф, завязал на шее, и его укутал мягкий теплый запах. Станция хорошо обогревалась, но он почему-то все равно мерз. Не раздеваясь, он скрутился на маленьком диване, отвернулся к спинке и заснул, как убитый. А утром, когда он проснулся от звонка будильника, решение уже было у него в голове.
В комнату сначала постучал, а потом заглянул Джаред, держа в руке зубную щетку.
- Ты как? Не заболел, случаем? – спросил он, глядя на мятый костюм и обмотанный вокруг шеи зеленый шарф
- Все нормально, - прохрипел Дженсен. От боли в горле на глазах выступили слезы.
Джаред подошел и присел на край дивана, положил руку ему на лоб.
- Да у тебя температура! А ну-ка раздевайся и ложись в постель!
Дженсен попытался встать, но его тут же сильно повело в сторону. Джаред подхватил его за талию и помог дойти до застеленной кровати, стащил с него пиджак и хотел взяться за брюки, но Дженсен отмахнулся и справился с ними сам, хотя и медленно.
- Джаред, - прошептал он. От шепота горло болело меньше.
- Что? – откликнулся Джаред, заботливо укрывая его одеялом.
- Я хотел с тобой обсудить кое-что.
- Давай, ты сначала выпьешь таблетку и горячий чай, а то еле говоришь, - Джаред улыбнулся ему.
- Хорошо, - согласился Дженсен.
Джаред отправился за чаем, а Дженсен смотрел ему вслед, и думал о том, насколько же легче становится на душе, когда появляется какая-то определенность.

Дженсен выпил таблетку и уткнулся носом в горячую чашку, чувствуя, как тепло бежит по венам. Джаред сидел рядом и грустно смотрел.
- Ты хочешь, чтобы я отпустил тебя домой, на Цитадель? – спросил он.
- Что? – прохрипел Дженсен. – Нет! Я вообще не собираюсь туда возвращаться.
Лицо Джареда посветлело:
- Правда? Что же тогда?
- Хотел извиниться перед тобой. Я должен был с самого начала подойти к вопросу с практической точки зрения, а вместо этого надулся и встал в позу, и это все слишком затянулось.
- Нет, ты не… - начал Джаред, но Дженсен жестом остановил его.
- Подожди, я не закончил. Нам обоим кое-что нужно, и мы можем дать это друг другу.
- Что ты имеешь в виду?
- Тебе нужен наследник, а мне нужна моя жизнь.
Джаред некоторое время ждал продолжения, а потом ответил:
- Совет не разрешит развод. Но если и разрешит, тебя депортируют на Цитадель.
- Нет, никакого развода. Цитадель и Океан будут строить передающую станцию. Я видел план строительства – оно закончится через год, и тогда мой брат приедет сюда снова. Если ты мне поможешь, то я смогу инсценировать самоубийство так, чтобы поверил и он, и ваш Совет. Мне нужны будут новые документы и катер, и ты меня больше не увидишь. Стабильность для тебя, свобода для меня.
Джаред некоторое время не сводил с него задумчивого взгляда, и легко ответил:
- Я согласен.
- Хорошо, - прошептал Дженсен, с облегчением прикрыв глаза.
- Не хочу, чтобы ты оставался здесь против своей воли. Но не жди, что я отпущу тебя просто так, - Джаред склонился над ним и положил ладонь ему на щеку. - Я сделаю что угодно, чтобы уговорить тебя остаться, и не собираюсь этого скрывать.
- Зачем? Зачем тебе это? – Дженсен хотел отодвинуться, но Джаред удержал его и склонился еще ниже.
- Теперь ты моя семья, и никто другой мне не нужен.
- Принцессу Лотоса тебе все равно уже не навяжут. Хотя… если я свалю, тебе сюда привезут еще кого-то, и ты не знаешь, кого?
- Знаю, варианты всегда есть. Дело не в том, что я не хочу кого-то из них, я просто хочу рядом тебя.
- А… Понятно, - кивнул Дженсен и закрыл глаза, пытаясь скрыть, что не верит ни единому слову, не в силах и дальше выносить полный надежды взгляд – не хотелось видеть, как искусно он врет.
Джаред, видимо, подумал, что ему до сих пор плохо, поцеловал в висок и поправил одеяло, а потом тихо вышел из комнаты.

Джош гостил на станции неделю, договорился с Джаредом о поставках фироля в обмен на урановое топливо для гиперприводов, розенторий и еще какую-то хрень, Дженсен не вникал в подробности. Они общались каждый день, и он был уверен, что ничем себя не выдал, что ему удалось провести Джоша. Он подавлял и прятал свои чувства годами, и теперь это давалось ему играючи.
А еще изменился Джаред, он выглядел нервным и беспокойным, словно что-то подгоняло его, не давая покоя. Хотя они договорились, что отложат исполнение первой части плана до возвращения на Океан, было видно, что он с трудом держит себя в руках и не особо старается это скрыть.
В день перед отлетом они ужинали не вместе со всей цитадельской делегацией, а отдельно, только втроем. Джаред, наконец, чуть расслабился, из серьезного капитана превратился в себя самого, когда они с Дженсеном дома или только вдвоем, и их больше никто не видит, никто посторонний. Поглядывал на него с ласковой улыбкой, подливал сок и выпивку, смеялся и много разговаривал. Может, хотел понравиться новоиспеченному родственнику в неформальной обстановке, а, может, пытался дать ему понять, какие близкие у них с Дженсеном отношения. Джош явно это заметил и выглядел едва не удивленно.
Поэтому когда Джареда вызвали на мостик, а они остались вдвоем, Джош сразу сказал:
- Ты не говорил, что спишь с ним.
Беззлобно, он вообще был человеком добрым и спокойным, и обычно не лез в личные дела Дженсена. Наверное, в этот раз он счел дело не совсем личным, раз завел такой разговор.
- А я должен был? – усмехнулся Дженсен. – Разве не очевидно, что если люди женаты, они спят вместе?
- В твоем случае – не особенно. Я бы не удивился, если бы ты его и на шаг не подпустил.
- Значит, не так уж хорошо ты меня знаешь.
Конечно, Джош знал его лучше всех, и провести его было нелегко, но Дженсен не сомневался, что справится.
Джош недоверчиво хмыкнул и покачал головой.
- Я беспокоюсь о тебе, Дженсен. Боюсь за тебя. И мама с Кензи, и отец тоже, хоть ты и не поверишь. Ты такой… принципиальный. Не умеешь прогибаться, а это опасно. Береги себя, пожалуйста.
- Постараюсь. Спасибо.
Они помолчали, а потом Джош едва слышно сказал:
- Мне не хотелось бы тебе этого говорить, но отец настаивал. Если у тебя найдутся какие-то интересные сведения для разведки, то сейчас самое время их передать, - Джош показал противоподслушивающее устройство.
Дженсен улыбнулся и без запинки ответил:
- Есть, конечно. Они разрабатывают новое оружие. Нападать ни на кого не собираются, но фироль нуждается в серьезной защите. Молитесь богу за то, что это мирная планета, и не злите их.
- Ты блефуешь, - Джош прищурился. – Никто не допустил бы тебя к государственным секретам.
- Капитан мне доверяет, - Дженсен склонился к нему. – Делает все, что я ни попрошу, особенно… да, Джош, особенно если попросить в койке. Я видел лабораторию своими глазами.
Джош выглядел сбитым с толку. Смотрел пристально и озадачено.
- Что за оружие?
Дженсен покачал головой.
- Пусть Седьмой отдел дотянется до меня сюда с самой Луны, и попытается спросить вместо тебя. Если мне станет жалко расставаться с какими-то частями тела, то, может быть, я и скажу.
Джош рассмеялся, и Дженсен посмеялся вместе с ним.

Он улетел на следующее утро, а Дженсен несколько часов просидел на смотровой площадке, глядя на тот участок неба, где скрылся корабль. Потом пришел Джаред и молча сел рядом с ним. И, странно дело, Дженсену не хотелось, чтобы он ушел.
- Не передумал? – просил Джаред.
- Нет.

Обратную дорогу на Океан он почти не помнил, словно все вокруг плыло в тумане. Нужно было собраться с силами, найти в себе решимость на исполнение того плана, что он задумал. Он пытался читать узкоспециализированные материалы по применению фироля, но от разных терминов быстро начинало тошнить, а от страха холодели руки. Непонятно почему, ведь он давно поборол в себе и боязнь крови, и отвращение к любому натурализму, к медицине вообще. Хотя, при чем здесь медицина…
- Не переживай, это безопасно, механизм давно отработан, - сказал ему Джаред, заметив, как он рассматривает фироль на внутренней стороне обручального кольца. – И мы используем два карата вместо одного, это избавит тебя от всех побочных явлений и осложнений. Поменьше читай эту медицинскую лабуду, только накручиваешь себя. Я понимаю, ты переживаешь, но у нас в этом ничего особенного нет, обычное дело, поверь мне.
Крис тоже говорил, что обычное дело, но легче все равно не становилось, на душе словно камень лежал, и единственное, что чувствовал Дженсен - это ужас перед тем, что фироль может сделать с его телом.

Атмосфера Океана как всегда встретила их грозой, ливнем и страшным ветром, от которого, казалось, содрогается вся платформа. Дженсен сразу закрылся в своей комнате, сказал Крису «спокойной ночи» и снял браслет. Достал из шкафа сумку со своими старыми вещами, к которой не прикасался с того момента, как приехал сюда. Там до сих пор лежали несколько комплектов носков и белья – не новых, но чистых, и его цитадельский ноутбук. Из сумки ему в лицо ударил знакомый запах дезинфекции, стирального порошка, металла и розентория – смесь, которой пропахла вся «Колумбия», - и он отшатнулся, поморщившись. За все это время на Океане он ни разу не включил ноутбук, а про открытку с горами Локерби, на которую раньше каждый день смотрел перед сном, вообще забыл.
Держа сумку в вытянутых руках, он нашарил внутри открытку с липким скотчем на уголках. Она должна была быть красочной и волшебной, Дженсен помнил ее такой, но фотография оказалась бледной, выцветшей от времени, а радуга на ней сейчас показалась явно пририсованной на компьютере.
Путь на Цитадель для него все равно уже закрыт, и про Локерби придется забыть. Теперь, когда он видел море на Лотосе, это не особо его огорчало - за туманностью, в Федерации или в свободных секторах обязательно найдется планета для него. Но обида все равно засела где-то внутри - не так легко отказаться от того, к чему стремился годами.
Дженсен посмотрел на открытку еще немного, а потом бросил ее обратно в сумку и застегнул молнию. Положил сумку в шкаф на самую дальнюю полку и отвернулся. Нужно забыть, зажмуриться и идти дальше, потому что если сейчас смотреть по сторонам и раздумывать о каждом шаге, то можно сойти с ума. Он нашел способ выбраться, и это главное.
На ходу раздеваясь, он отправился в ванную, и просидел там с полчаса под горячим душем, до боли тер кожу мочалкой, словно пытался отмыться от чего-то. Не спеша вытерся и хотел высушить волосы, но не рискнул тратить время – его решимость и так таяла с каждой минутой.
Так что он оделся, вышел в коридор и постучал в дверь к Джареду.
- Дженсен?.. – проговорил тот, опуская зажатый в руке телефон. – Ты… хотел что-то?
- Эм… - Дженсен почувствовал, как горят щеки. - Ну, если ты не передумал.
Джаред сглотнул.
- Я не передумаю. Может, тебе надо еще немного времени?
- У меня было достаточно времени, - Дженсен нервно передернул плечами.
- Выглядишь так, словно тебя привели на допрос.
Джаред стоял так близко и в одних пижамных штанах, что у Дженсена из головы выветрилось большинство мучивших его за минуту до этого мыслей, и он не мог толком разобрать, что Джареду не нравится.
- Это потому, что у тебя жалюзи открыты, - он, наконец, кивнул в сторону окна, в которое колотил дождь. Или град, судя по звуку.
- Извини, сейчас закрою.
Он отдал команду компьютеру, и внешние жалюзи с шорохом опустились.
- Так лучше?
- Да, спасибо.
- Я думал, что мы могли бы сначала получше привыкнуть друг к другу, а? – сказал Джаред, а потом склонился к нему и потерся щекой о его щеку. У Дженсена на миг перехватило дыхание. Хорошо, что Джаред так на него действует, будет проще. Может быть, даже приятно.
- Я не люблю снизу, поэтому давай побыстрее с этим всем разберемся, - прохрипел он.
Джаред засмеялся, щекотно уткнувшись ему в шею.
- А я по-всякому люблю.
Представить голую спину Джареда под своими ладонями оказалось на удивление легко. Напряжение, от которого подгибались ноги, стало понемногу отпускать.
- Так что, трахнешь меня? – горячо прошептал Джаред и поцеловал его в губы, дыша часто и неровно.
- Просто давай все сделаем побыстрее, - ответил Дженсен, едва тот его отпустил.
Джаред прижал к своим губам ладонь, а его рука соскользнула с плеча Дженсена.
- Слушай, я понимаю тебя, но всему есть предел, - сказал он, глядя в пол. – Ты хотя бы попытайся относиться ко мне по-человечески, а если не можешь, то возвращайся сейчас в свою комнату и не приходи сюда больше.
Он дрожал, Дженсен чувствовал, хотя и не прикасался. Раньше Джаред улыбался ему так, словно подсветку включали, а сейчас прячет глаза, складка между бровей появилась. Ему вдруг сквозь землю провалиться захотелось.
- У меня никогда раньше не было никаких отношений, - тихо проговорил Дженсен. – Я не знаю, как это. Прости, пожалуйста. Я постараюсь, обещаю.
Он притянул Джареда к себе и обнял, нежно, насколько мог, и тот мгновенно отозвался, обхватил Дженсена за талию и поднял, прижимая к себе. Силы у него было немеряно, потому что Дженсен опомниться не успел, как оказался на кровати, а Джаред нависал сверху и шептал:
- Больше не выпущу, и не проси.
- Не буду, - пообещал Дженсен.
Теперь можно было погладить Джареда по плечам и по спине, чего Дженсену так давно хотелось, и он обхватил горячее тело руками и ногами, отвечая на поцелуи, добрался до его пижамных штанов и запустил руки под них. Что там - тоже давно хотелось узнать, и Дженсен даже довольно вздохнул, когда накрыл ладонями его твердую задницу. Джаред всхлипнул ему в рот и рассмеялся:
- Что, нравится?
Дженсен кивнул. Джаред вжался ему в пах, и через ткань потерся возбужденным членом.
- Ну, давай же, – Дженсен понял, что его самого уже трясет. То ли он слишком давно не трахался, то ли это Джаред так на него действовал. Он принялся стягивать одежду и с себя, и с Джареда, одновременно пытаясь прильнуть к горячему тяжелому телу. Когда Джаред взялся за его член и несколько раз прошелся по нему влажной жесткой ладонью, он не смог подавить стон, чувствуя, как поджимаются яйца.
- Стой, подожди, - он перехватил руку Джареда.
- Что? – Джаред на минуту оставил в покое его шею, и приподнялся.
- Сейчас кончу, если ты не уберешь руки.
- Да что ты говоришь…
Джаред послушался и руки убрал, но вместо этого сел ему на бедра, склонился и взял у него в рот, сразу до самой глотки. Дженсен едва не заорал. Сдерживаться он не мог, да и не хотел - Джаред так жадно впился в него, слегка задевая зубами, грубовато, горячо и мокро, идеально. Дженсен едва не прокусил себе кожу на предплечье, пока кончал ему в рот.
Джаред приподнялся и все проглотил, специально, чтобы он видел, а потом еще и облизнулся. Его рука снова легла Дженсену на член, который и не думал падать.
- Красивый, - прошептал Джаред и лизнул его в нос. Глаза у него горели. - Ты или я?
- Ты, - выдохнул Дженсен.
Джаред навалился на него, давая почувствовать свой вес, и заглянул в глаза:
- Хочешь использовать фироль сейчас?
Его рука скользнула Дженсену сначала по животу, приласкала член, задержалась на мошонке и двинулась дальше, подушечки пальцев прижались к судорожно зажатому отверстию, чуть толкнулись, не внутрь, просто надавили.
Дженсен чувствовал, как от его пальцев разливается жар. Он трахался туда и раньше, особо захватывающим оно никогда не было, но сейчас все внутри ныло и тянуло. Член Джареда прижимался к его в бедру, и Дженсен подвинулся, пока он не оказался прямо напротив, размазывая по паху смазку.
Джаред с шипением втянул воздух.
- Сейчас, - ответил Дженсен.
- Тогда подожди.
Под его шаги послышалось завывание ветра за стенами платформы. Дженсен подумал, что Джаред пошел за смазкой, но он принес пузырек с густой темной жидкостью, на ходу сворачивая крышку.
- Что это?
- Катализатор для фироля. Можно и без него, но с ним лучше.
Дженсен отхлебнул и зажмурился – кажется, это был молотый черный перец, разболтанный в воде.
- Боже, какая гадость!
- Этого мало, пей еще. Давай.
Джаред забрал флакончик и осторожно, но настойчиво влил жидкость ему в рот, придерживая за затылок. Дженсен собирался все проглотить, но пойло жгло огнем, он неловко поперхнулся и закашлялся. Жидкость вылилась ему на подбородок, закапала на грудь и потекла по бокам на постель. На глазах аж слезы выступили, такой острой она была, но Джаред залпом допил остальное и принялся слизывать шершавую перечную крошку у него с шеи.
У Дженсена голова пошла кругом. Он лежал на мокрых простынях, под тяжелым телом Джареда и терся о его член, подрагивая от напряжения, и хотелось только одного – чтобы Джаред вставил ему.
Он притянул Джареда к себе для поцелуя и забросил одну ногу ему на талию. В ответ тот прерывисто вздохнул и вернул ладонь на его живот, погладил ласково и настойчиво.
- Хочешь от меня ребенка? Я хочу, - прошептал он, почти касаясь его губ.
- Да, хочу, - ответил Дженсен. Все мелкие волоски на теле встали дыбом, когда он осознал, что только что сказал.
Джаред сжал в ладони его руку, ту, на которой было обручальное кольцо, и фироль сработал – тускло засветился красным и выпустил во все стороны нити, укутавшие их обоих с головы до ног в световой кокон, связывая друг с другом, а что-то внутри потянуло и забилось. Словно их кровеносные системы соединились в одну через пуповину, по которой пульсировал поток крови, поток жизни, а потом корнями проросли одна в другую, путаясь и переплетаясь. Джаред прижал его бедро к себе, задрал повыше, до подмышки, а вторую ладонь облизал, смазал себе член и туго вошел на всю длину, растягивая узкий канал под своим напором.
Дженсен хотел закричать, потому что почувствовал себя насаженным на вертел, но в легких закончился воздух, а толком вдохнуть всё не получалось. Джаред что-то говорил, но он не соображал, закатывая глаза и содрогаясь от каждого толчка внутрь. Ему было хорошо, хотя Джаред только сначала был осторожным, а сейчас засаживал совершенно безжалостно.
Сколько это длилось, он не знал, он только смотрел на Джареда, и Джаред смотрел на него, двигаясь сильно и быстро, а потом начал сбиваться с ритма.
- Дженсен, - на выдохе прохрипел он, - я сейчас…
Дженсен почувствовал, как он вздрагивает всем телом, вливая ему свое семя. Он застонал, кусая губы, выгибаясь ему навстречу, подставляясь, и потянулся к своему члену, но Джаред перехватил его руку и сам довел до оргазма, не отдышавшись от своего.
- Второго ребенка я возьму на себя, - прошептал Джаред ему на ухо, едва переведя дух, и устроился рядом. – Я бы очень хотел.
Дженсен знал, что никакого второго ребенка у них точно не будет, но ему было так приятно от сладкой боли в каждом мускуле, так спокойно и легко, что не хотелось ни шевелиться, ни говорить, ни, тем более, спорить.
Но Джаред, похоже, любил поболтать после секса.
- Ты такой классный… - Он чмокнул Дженсена в скулу, в висок, в ухо. – Вот бы так каждый день.
На самом деле, конечно, пора было вставать и идти в свою комнату, но он не мог оторваться от горячего Джаредовского плеча, и начал подумывать, не притвориться ли спящим, может, тогда Джаред не выдворит его за дверь. К тому же спать действительно хотелось ужасно.
- Фироль сработал как надо, - сказал Джаред, натягивая одеяло на них обоих. – Сейчас пойдет откат.
Дженсен вроде этот откат уже чувствовал, потому что проваливался в сон, и только слова Джареда выдергивали его в реальность. Нужно было и правда вставать. Но едва он попытался подняться, Джаред удержал его и притянул к себе назад.
- Ты куда? Не бросай меня одного, пожалуйста! – попросил он, жалобно сдвинув брови.
Дженсен сдержал вздох облегчения и поцеловал его в губы, а потом расслабился, прижимаясь всем телом, и мгновенно отрубился.

Фироль должен был как-то изменить его тело, но Дженсен мало что почувствовал. Он несколько раз за ночь просыпался, когда что-то внутри будто перекатывалось, наливалось, томилось и зрело, не больно, едва ощутимо, но все равно ужасно страшно. Каждый раз Дженсен старался быстрее уснуть, а получалось не очень – слишком непривычно было делить постель с кем-то другим. Он прислушивался к дыханию Джареда, иногда ловя себя на мысли, что не против разбудить его и повторить, но боялся сделать что-то не так и разрушить свою маленькую глупую иллюзию.
Разбудил его будильник Джареда в шесть утра – включился свет, и заиграла незнакомая музыка. Дженсен сел, преодолевая ломоту во всем теле, хотя она была, скорее, приятной.
- Доброе утро, - пробормотал он и принялся тереть глаза.
Джаред не ответил. Дженсен склонился к нему и потормошил, холодея, но тот никак не отреагировал. Он дышал глубоко и немного неровно, но не просыпался, сколько Дженсен ни звал.
Дженсен проверил зрачки – они были сужены и на свет практически не отреагировали. На ладонях он обнаружил сетку красных прожилок, похожих на лопнувшие сосуды, но это было что-то другое, потому что шли они вдоль линий жизни.
Он скатился с кровати, схватил свои штаны и бросился к коммуникатору.
- Вызови Стива Карсона!
Стив появился на экране через десяток секунд, с закрытыми глазами, лохматый и в перекошенной пижаме.
- Джаред, убью тебя, если опять просто поговорить… - бурчал он. – Дженсен?
- Стив, ты не мог бы прийти? - сказал Дженсен ровно.
- Что случилось?
- Джаред в коме. Я не знаю, почему, в жизни такого не видел.
- Сейчас буду. - Стив сразу проснулся. – Никому не звони, никуда не выходи.
Дженсен кивнул и отключился. Он на автопилоте оделся и сел на кровать, заново укрыл Джареда одеялом. Заметил, что руки дрожат. От холода, наверное.
Стив примчался через пять минут, в той же самой пижаме и тапках на босу ногу, и первое, что он заметил – это брошенный Джаредом на пол пустой флакончик катализатора.
- Вы вчера применяли фироль? – Он поднял бутылочку.
- Да, - ответил Дженсен.
- Для чего? Нет, стой, не отвечай, это не мое дело. Сколько карат?
- Два.
- Понятно. Я не врач, но смахивает на фиролевую кому. – Он вытащил из-под одеяла ладонь Джареда и показал на красные прожилки: - Вот характерный признак. Только не переживай, это не опасно, даже если не лечить. А ты… как себя чувствуешь?
- Нормально.
- Что-то не так. Фироль тянет энергию на свои преобразования из тела человека, и у тебя сейчас должен быть препоганый откат, после целого-то карата. Я, помню, и с половины сутки из сортира не мог выползти.
- Двух, - поправил Дженсен.
- Нет, оно делится пополам, если вы использовали два, то один целый тебе, один – Джареду.
Дженсен настороженно смотрел на него, и Стив нахмурился.
- Вы что, не поделили караты?
- Как это делается?
- Проще всего сказать что-то вроде «беру половину на себя».
- А если не сказать?
- Тогда фироль возьмет у того, кто инициирует реакцию.
Дженсен сел на кровать и сжал виски ладонями, зажмурился, не мог больше видеть безвольных ладоней Джареда, неестественно вывернутых жутким рисунком наверх.
- Я не знал, а он не сказал мне.
Идиот, вместо того, чтобы как следует разобраться с практической частью проклятого фироля, он зарылся в формулы. Только и мог, что ныть и жаловаться, как всегда.
- Наподдать бы ему хорошенько по одному месту, – разорялся Стив. – Знал же, что ему нельзя рисковать, но взял еще и катализатор добавил! Бьюсь об заклад, он был уверен, что выдержит. Он вообще думает, что сможет все небо на плечах удержать. Черт!
Дженсен вспомнил, как настойчиво Джаред советовал ему поменьше читать о фироле и как обещал, что все пройдет гладко и безболезненно. Он с самого начала собирался провернуть этот финт с двумя каратами, да только просчитался на собственной реакции.
- Давай вызовем врача, - сказал Дженсен. – Сколько может длиться такая кома?
- От нескольких часов до месяца. Обычно сама проходит. Да, ты прав, врача все равно надо. А потом будем звонить первому помощнику и главе Совета.
- Стив, он точно выживет?
- Слушай, ну я не господь бог, чтобы сказать точно, но от обычной фиролевой комы еще никто не умер. Да не переживай ты так. Подумай лучше, как сам справишься.
- В смысле?
- Боюсь, ни Майку, ни Джеффу Совет не позволит замещать капитана.

Скоро прибыли медики из госпиталя, который располагался на Атласе несколькими уровнями ниже. Растрепанная рыжая девица – похоже, ее тоже подняли с постели – только посмотрела на ладони Джареда и сразу объявила:
- Реакция на фироль. Волноваться нет причин, через месяц наш капитан будет бегать, как и обычно.
Она перевела хмурый взгляд на Дженсена и ткнула в него пальцем:
- Ты. Идешь с нами.
Дженсен кивнул. Он и не собирался оставлять Джареда до тех пор, пока его не разместят в палате и не проведут хоть какую-то нормальную диагностику, знал он цену таким поставленным спросонья «диагнозам».
Выходя из комнаты вслед за антигравитационной кушеткой, на которую погрузили Джареда, он заметил над спинкой кровати четыре перепуганных глаза. Так что он вернулся, по очереди погладил котиков по голове и сказал:
- Джаред скоро вернется, не переживайте.
Но они так же жалобно смотрели на него и сопели в усы, а Сэди потерлась о его руку и обиженно чирикнула.
Госпиталь на Атласе не особенно впечатлял, по крайней мере, не сильно отличался от тех, к которым Дженсен привык на Цитадели, да и приборы оказались похожими. Просторные светлые коридоры пустовали - диагностическое отделение было пока закрыто для обычных посетителей.
Джареда сразу повезли на томографию. Дженсена туда не пустили, и он приготовился ждать под кабинетом, но к нему подошла та самая рыжая девица и объявила:
- Я доктор Харрис, врач-фироллог. Думаю, тебе надо пройти со мной.
- Зачем? – Дженсен не хотел уходить далеко от кабинета.
- Надо поговорить о том, что вы делали с фиролем.
- А разве это не личное дело каждого?
Она наклонилась, ехидно ухмыляясь, и прошептала:
- Абсолютно очевидно, зачем два парня активируют фироль в постели, причем очевидно всем. Ну, кроме Стива, но ему простительно, он до сих пор думает, что детей приносит аист.
Дженсен с ужасом почувствовал, что краснеет.
- Это, конечно, личное дело и все такое, - продолжила она, - но ты же не хочешь, чтобы что-то пошло не так? Думаю, если бы Джаред не отрубился, то сам бы тебя ко мне притащил сегодня же утром.
- А не… не рано?
- Нет, умник. Фироль либо сработал, либо нет, и мы об этом сейчас узнаем.
Он поднялся и с обреченным видом пошел вслед за ней. Его ждал новый круг ада.
Когда они зашли в кабинет, доктор Харрис показала ему на прибор с кушеткой и колесом вокруг, похожий на обычный томограф. Дженсен с облегчением выдохнул и отправился к кушетке.
- О боже, да успокойся ты! Что, небось уже решил, что я сейчас засуну тебя на какое-то страшное кресло? – она посмеялась и с чувством добавила: - Мужики, что с вас взять. Все, вот все до единого, кто ко мне сюда попадал, тряслись от страха, словно их резать собирались!
Дженсену было плевать, что она про него говорит и что думает, главное, чтобы не трогала. Хотя она могла бы быть чуть доброжелательнее. Даже в медотсеке «Колумбии» врачи были повежливее. Потом вспомнил, что у нее есть все права не церемониться с бывшим цитадельским военным. Да и неизвестно, какие у нее были отношения с Джаредом.
На этом он успокоился и приготовился молча вытерпеть все, что она скажет или сделает.
- Как себя чувствуешь? – спросила она, расположившись за столом и просматривая что-то на своем экране. Видимо, его карту ДНК и личные медицинские данные, которые Цитадель сдала Океану до последней строчки, хоть там и не было ничего интереснее двух искусственных зубов вместо выбитых на тренировке.
- Нормально.
- Точно? Если ты притворяешься, я обязательно об этом узнаю и настучу Джареду.
- Точно, - буркнул Дженсен.
Томограф ожил, колесо проехало вдоль кушетки, и доктор, к счастью, замолчала, всматриваясь в монитор.
- Ну, все как по учебнику! Надо же, сколько хороших новостей прямо с утра! Поздравляю! – кажется, она искренне обрадовалась, только Дженсен так и не понял, чему. – Не обижайся, но подробностями пугать не буду, а то еще в обморок грохнешься. Вот тебе витамины, и чтобы раз в неделю был здесь как штык, понял? Если забудешь, то я напомню.
Дженсен сел на кушетке и кивнул.
- Это все?
- Нет. Сбрасываю тебе файл с рекомендациями, не будешь придерживаться – можешь загреметь прямиком на операционный стол. Тогда капитан как пить дать свернет мне шею, а ты же не хочешь, чтобы у меня были неприятности?
- Я понял, - он изо всех сил старался выглядеть нормально и хотя бы раз посмотреть ей в глаза, но так и не смог себя заставить.
- Что-то ты совсем зеленый. Да не принимай близко к сердцу, я только хочу тебя подбодрить! Мы все любим Джареда и тебя любим заочно вместе с ним. Сейчас нормально себя чувствуешь? Может, выпьешь успокоительное? Нечего стесняться, серьезно тебе говорю. Его даже рекомендуют при мужской беременности, специально разработали. Ваша психика плохо к этому приспособлена, - ее голос смягчился.
- Не нужно, спасибо, - кивнул Дженсен, благодарный и за эту малость.
- Все будет в порядке, не переживай.
Дженсен знал цену этой фразе, но все равно поверил ей.
- Давай так. Упаковку успокоительного я тебе дам, но принимать или нет – решишь сам, – доктор Харрис улыбнулась, вопросительно подняв тонкие брови. – Только никакого геройства, понял? Тебе теперь не только о себе думать надо.
Дженсен кивнул и взял у нее баночку с витаминами и упаковку зеленых капсул.
- На завтра назначу тебе встречу с психологом, лучше после обеда, как…
- К психологу не пойду, - отрезал Дженсен.
Доктор бросила на него долгий осуждающий взгляд и с нажимом продолжила:
- Я назначу. Не хочешь – не иди, но когда Джаред очухается, сам будешь с ним объясняться.
- Объяснюсь.
- Ну, это мы посмотрим, кому по башке влетит. Да, кстати, в любое время дня и ночи, если вдруг что – я буду на связи. Пусть и мелочь какая. Не у компа своего спрашивай, не у юзеров в сети, и не у, прости господи, Стива, а сразу ко мне. Знаю, что ты врач и думаешь, что и сам во всем можешь разобраться, но самонадеянность свою засунь в… засунь, в общем, потому что ты ничего не знаешь о фироле. Согласен со мной?
- Да.
- Ну, тогда свободен.
В дверях Дженсен обернулся, хотя ему хотелось бежать отсюда со всех ног, и сказал:
- Спасибо, доктор Харрис.
- Всегда пожалуйста, котик! – она заулыбалась, став похожей на хитренькую лисичку.

Дженсен вышел в коридор, уже не пустой, как десять минут назад - сейчас там сновал медперсонал, военные и люди в костюмах. Сам он был в тех же джинсах и рубашке, которые надел вчера вечером в своей комнате, когда еще… когда еще ничего не произошло.
Он огляделся по сторонам, заметил вывеску туалета и заскочил туда, пока никто его не заметил. Закрылся на защелку и привалился боком к двери. Дыхание так зачастило, что стала кружиться голова.
Надо было успокоиться.
Ничего и не произошло. Все нормально.
Это не страшнее, чем перелом ключицы, не страшнее умирающего на столе пациента или грозы прямо за окном. Он справится. А Джареду и так ничего не угрожает.
Дженсен склонился над раковиной и умылся холодной водой, пытаясь выровнять дыхание. На свое отражение в зеркале он смотреть не мог. Потом нашарил в кармане упаковку успокоительного. Разглядывал ее некоторое время и решил выбросить в мусорную корзину, даже руку вытянул, но в последний момент передумал.
Прятаться дальше было нельзя, так что он пригладил волосы, поправил одежду и распрямил плечи. Все нормально. Жаль только, что с Крисом сейчас нельзя поговорить, браслет остался в комнате.
У двери его ждал Чад в застегнутой не на те пуговицы рубашке, которая была велика ему на пару размеров.
- О, мне не показалось! Ты здесь! – обрадовался он. – Идем, там все шишки прибыли, тебя ищут.
Дженсен молча пошел за ним. Хотелось спросить, как там Джаред, но он промолчал. Если бы что-то пошло не так, или появилась новая информация, ему бы наверняка сообщили.
- Госпиталь выделил свой концертный зал для экстренного совещания, - сообщил Чад. – Сюда, прямо по коридору, не ошибешься.
- А ты со мной не пойдешь? – спросил Дженсен.
- Нет, я должен оставаться рядом с Джаредом. Вдруг он очухается, захочет тяпнуть чашечку кофе, а меня нет рядом?
Дженсен замешкался на минуту, вспомнил учебник для первого курса по управлению персоналом, и ровно произнес:
- Не должен. Иди со мной. Потом вместе его проведаем.
Чад нахмурился и недовольно вздохнул, но все-таки пошел за ним следом.
В зале их ждали всего несколько человек - глава Совета Джим Бивер, Майк - первый помощник капитана и незнакомый Дженсену человек в темно-синей сутане.
Джим шагнул ему навстречу и обнял, похлопывая по плечам.
- Ты как, сынок? – спросил он.
- Нормально, - невозмутимо ответил Дженсен.
- Джаред получит от меня за безответственность, но, сказать честно, я его понимаю. Эх, ладно, всё потом, сейчас надо решить насущный вопрос. С Майком вы уже знакомы?
Майк кивнул ему, улыбнувшись, и Дженсен кивнул в ответ.
- А это епископ Домм, верховный священник христианской церкви Дети Океана, нашей официальной религии.
Дженсен кивнул и ему, удивляясь самому факту того, что на Океане есть какая-то своя религия, и тем более официальная. Раньше он и не слышал о ней. Епископ – высокий грузный мужчина - смотрел на него пристально, не моргая. Глаза у него были светло-голубые, словно выцветшие, отчего выглядел он немного пугающе.
- Народ у нас не религиозен, но церковь традиционно представляет третью силу в Совете, - пояснил Джим. – Садись.
Дженсен сел.
- Пока капитан не может исполнять свои обязанности, кто-то должен его замещать. Закон говорит нам, что это либо партнер, либо первый помощник, либо ближайший родственник. Майка поддержит только коалиция, и только в крайнем случае. Ему, все-таки, нежелательно бросать свои обязанности по управлению флотом, которых в отсутствие капитана станет в сто раз больше. Джеффа поддержит только оппозиция. Тебя же поддержит как коалиция, так и церковь, причем церковь настаивает.
Дженсен быстро глянул на Домма, но тот никак не отреагировал, продолжая так же странно сверлить его взглядом.
- Почему?
- Они считают, что океан – не планета, а сама вода, как мировой океан – одушевленная субстанция, которая является воплощением Бога в этой части космоса и выражает свое покровительство к нам посредством фироля.
- Это Океан убил предыдущего капитана и его старшего сына, - подал голос епископ, тихий, вкрадчивый, надо было прислушиваться, чтобы разобрать слова, - тем самым давая понять нам, что возглавить планету должен Джаред. Многие в Совете были против, но голос церкви перевесил. К настоящему моменту мы практически были уверены, что ошиблись в трактовке действий Океана, но сегодня Его воля предстала перед нами во всей своей кристальной ясности: Он указывал не на Джареда, а на вас.
- Ладно, ваше преосвященство, - перебил его Джим. – Вы еще успеете изложить Дженсену свою версию происходящего, а сейчас нам надо решить текущую проблему.
- Да, конечно, - Домм склонил голову в вежливом поклоне и добавил, словно специально для Дженсена: - Джим остается атеистом и счастлив в своем заблуждении, что свойства фироля физического, а не божественного характера.
Джим посмеялся в бороду, а потом повернулся к Дженсену:
- Джефф представляет оппозицию, но мы его сюда не позвали, сам понимаешь. Скажи нам, согласен ты замещать капитана? Потому что если нет, то нас ждет правительственный кризис.
- Но… Я не разбираюсь ни в ваших делах, ни в политике, и ни в чем вообще, я простой врач, - Дженсен растерялся, он и представить такого не мог. – Да я всего пару месяцев назад сидел на корабле Цитадели, которая пыталась захватить Океан!
- Это мелочи, - махнул рукой Джим. – В нашей истории и не такое бывало. Да и не думай, что сможешь делать все, что захочешь, и доступ к государственным секретам тебе все равно не откроют. Исполняющий обязанности капитана – титул формальный, реальной работы никто от тебя требовать не будет, а присутствие на заседаниях Совета и официальные обеды с дружественными делегациями никаких специальных навыков не требуют. Здесь, понимаешь, главное, чтобы народ знал – капитан у них есть, и штурвал в его надежных руках. Ну?
- Я никогда не…
- Ты справишься! - бодро воскликнул Джим. – Мы все будем работать вместе, поддержим тебя в любой момент.
- Соглашайся, - шепнул ему на ухо Чад. – Даю башку на отсечение, Джаред раздуется от гордости, когда узнает.
Дженсен оглянулся на Майка – тот вопросительно смотрел на него, - а потом на Домма. Гипнотический взгляд епископа словно пригвоздил его к креслу.
- А когда Джаред может прийти в себя?
- В принципе – в любой момент, но на практике обычно три-четыре недели, - ответил Джим.
- Ладно, я согласен, - ответил Дженсен.
- Да! Джефф удавится, - выпалил Чад, злорадно посмеиваясь.
- Ну и отлично! – обрадовался Джим и с энтузиазмом пожал ему руку. – Значит так, план на сегодня: сейчас едем в Совет на срочное заседание, делаем заявление перед общественностью, обедаем, потом Чад введет тебя в курс по текущим делам и расскажет о других ближайших планах. Вопросы?
- Сначала я бы хотел забрать свой компьютер. И Джареда проведать, когда закончат диагностику.
- Да, конечно. У тебя полчаса, будем жать у посадочной площадки.
- Хорошо. – Дженсен встал и отправился к двери, слыша за спиной шаги Чада.
Дженсен попросил его принести еду из автомата – есть хотелось зверски, - и отправился к Джареду в палату.
Джаред выглядел так, будто просто спит, только лицо было бледным, да под глазами залегла тень. От шеи до бедер его тело закрывала похожая на трубу оперативная медицинская система или ее океанский аналог – для непрерывного снятия показаний, введения препаратов и реанимации.
Дженсен сел рядом на стул и поежился. Ему было холодно. Снял обручальное кольцо и посмотрел на фироль - тот стал молочно-белым.
Он должен был злиться на Джареда, но в какой-то момент, похоже, перестал что-то чувствовать. А, может, внутри все замирало, когда он был рядом, потому Дженсен и не мог злиться.
- Возвращайся скорее, - прошептал он. Взял бы еще за руку, да его руки были скрыты за оперативной системой.
Ему показалось, что ресницы Джареда дрогнули, но сколько он потом ни всматривался, так и не заметил ни единого движения. Уходя, он увидел на столике принесенную кем-то открытку с жизнерадостным океанским котиком, и горько улыбнулся.

Когда он забрал из комнаты браслет, то с удивлением узнал, что Крис в курсе всех дел: как оказалось, сеть с ночи гудит от слухов, а журналисты выстроились в очередь перед входом в помещения Совета в ожидании официального заявления.
Чад принес еду, и Дженсен принялся жевать безвкусные белковые пирожки, едва оказался в катере. Даже не заметил, когда к нему успел подсесть епископ Домм.
- Это вам, - вкрадчиво сказал тот и протянул ему книгу. – Подарок.
По виду это было не электронное устройство, а самая настоящая бумажная книга, причем очень старая.
– Самая почитаемая у нас после Библии книга, антикварное издание двадцать первого века, которое прибыло с нами на колониальном корабле. Многие братья считают ее пророческой и посвящают жизнь трактовке того, что в ней сказано.
«Солярис», было написано на обложке под изображением космической станции странной конструкции. Дженсен не интересовался научной фантастикой, но название казалось знакомым.
«Офигеть! Бери, бери быстрее, пока он не передумал!» - завопил Крис.
- Это же настоящая ценность, - попытался отказаться Дженсен, чуть не подавившись пирожком. – А я даже не знаком с вашей верой.
- У нас есть еще несколько экземпляров, - улыбнулся епископ, внимательно глядя в глаза, отчего у Дженсена мурашки пошли по коже. – Берите, она ваша.
Книга была упакована в прозрачный герметичный пластик. Дженсен вытер руки о салфетку и осторожно взял ее.
- Спасибо, епископ. Я обязательно прочитаю. А можно вопрос?
- Да, сын мой.
- Вы заседаете в Совете и принимаете участие во всех прениях и голосованиях?
- Нет. Со времен капитана Марии-Кэтрин Дети Океана являются только хранителями капитанского титула. Мы не вмешиваемся в мирские дела, а лишь трактуем волю Океана, даем рекомендации, выдвигаем кандидата и участвуем в присяге. И обычно Совет прислушивается.
- Понятно. Спасибо за доверие.
Епископ снова улыбнулся и кивнул, приложив ладонь к груди. На его пальце сверкнул здоровый перстень с фиролем карат в тридцать. Некстати подумалось, что будет, если активировать такой камень. Ведь Джареда уложили в кому всего два карата.
Больше во время недолгого полета Дженсена никто не беспокоил, и он спокойно перекусил и выпил кофе.
«Крис, а скажи мне, что за катализатор применяют с фиролем?» - спросил он, просматривая последние новости в сети. Там все гудели о том, что раз капитан в фиролевой коме, то значит ли это, что у них скоро будет наследник титула. Так и писали – «у нас», будто им самим придется переживать эти месяцы, один день за другим, в одиночестве.
«Если один из связки смутно представляет, чего хочет, или у него затуманено сознание, например, болезнью, то фироль может не сработать без химического катализатора, но он усиливает действие отката».
Значит, Джаред опасался, что фироль не сработает, и решил рискнуть жизнью.
Дженсен попросил Криса убрать экран и откинулся в кресле. По всему выходит, что и здесь он виноват. Нужно было немного подождать и убедить Джареда, что он точно знает, чего хочет, а не переть напролом. Но он как всегда зациклился на себе, а о Джареде не подумал.
«Вижу, старик, ты загрустил, - сказал Крис. – Ты, главное, не падай духом, ничего страшного не случилось».
«Только на это и надеюсь», - ответил Дженсен.
«Скажи, а то, что в сети пишут, - правда?» - в тоне Криса ему почудился прямо благоговейный страх.
«Да».
«Ух ты! Дженсен, но это же самая лучшая новость, что мы с тобой слышали за всю жизнь!»
«Крис, хоть ты помолчи, а?»
«Ладно, - недовольно бросил тот. – Но просто так я не отстану».

День выдался суматошный, ужасно утомительный, и Дженсен плохо его запомнил. Слишком много людей, разговоров и событий, которые его тяготили. Когда они только приехали на Амальтею, он успел заметить толпу журналистов, но заявление для них, к счастью, сделал Джим Бивер. Крис предлагал включить прямую трансляцию, но представив, какие смущающие темы будут там поднимать, Дженсен отказался.
Одну встречу он запомнил. В коридоре после обеда он столкнулся с Джеффом как раз в тот момент, когда отпустил Чада на десять минут переговорить с Майком.
- А ты полон сюрпризов, - прошипел Джефф, сверля его пронзительным взглядом. – Я-то думал, что ты будешь готов на все в обмен на помощь в решении своих проблем, но я ошибся – тебе помощь не нужна. Ты сам справляешься, причем с блеском. Поздравляю! Я четыре года работал над тем, чтобы получить этот титул, а тебе хватило и месяца. По дороге придется обзавестись прицепом, но это ж мелочи, правда?
- Спасибо за поздравления, Джефф. – Дженсен вежливо улыбнулся ему и отправился к кабинету Джареда, который сейчас отдали в его распоряжение.
Вернувшись вечером на Атлас, Дженсен заглянул в госпиталь и посмотрел на Джареда через стеклянную стену палаты. Там ничего не изменилось, только жидкость в капельнице была голубой, а не белой, как утром.

А потом все потекло своим чередом. На Океане действительно все было налажено, как часы. Флотом заниматься не приходилось, текущие дела решал Майк, а ничего экстренного не возникало. Дженсен подозревал, что не все так просто, только для сложных вопросов у него нет доступа, вот и выходит, что делать практически ничего не надо. В Совете, наоборот, жизнь кипела, и ему в день приносили по десятку законопроектов, которые там собирались принять, - Дженсен все прочитывал, советовался с Джимом и либо подписывал, либо отправлял обратно. Проекты были все какие-то скучные – увеличение бюджетных выплат государственному садоводству на полтора процента за счет увеличения налога на крупный подводный транспорт, утверждение новой коллекционной монеты номиналом в пятьдесят два цента с изображением Атласа-1. Трудно было поверить, что Джаред занимался такой же ерундой, но Дженсен не жаловался, главное – все проходило тихо и спокойно. Один раз он встречался с иностранной делегацией – выразить свое почтение прибыл император Караникума, сухонький лысый дедок, одетый в золоченые одежды. Его встречали с должной помпезностью, красной дорожкой и ценными подарками. Во время официального ужина он заливался соловьем о дружбе между их династиями и много рассказывал о своем младшем сыне, которому недавно исполнилось десять лет, явно на что-то намекая. Дженсен не сразу понял, на что, а когда понял, то аппетит у него пропал начисто.
В выходные он старался занять себя делом, продолжал гонять на симуляторах вождения и читал книги по фироллогии, но часто этого не хватало, и его одолевало смутное беспокойство, словно что-то важное ускользает, а он даже не может понять, что это.
К Джареду он заходил не каждый день, не хотел показывать перед чужими людьми, что переживает, и в такие дни на душе становилось особенно неуютно. Однажды, пытаясь унять непонятную тревогу, он забрел в комнаты Джареда. Замок открылся сразу, видимо, был настроен и на его ДНК. Там явно постарался робот-уборщик, порядок царил идеальный, постель пахла обычным стиральным порошком.
На столе Дженсен нашел фотографию семьи Джареда – небольшую, в рамочке, точно как показывали в старых фильмах. Дженсен считал это выдумкой киношников или показухой, потому что кому в здравом уме захочется целыми днями смотреть на своих родителей или детей? Но здесь этот портрет никто кроме Джареда увидеть не мог, и в версии с показухой что-то не совпадало.
Поддавшись импульсу, Дженсен открыл верхний ящик стола – там лежала стопка газет «Время Океана». «Свадьба капитана Джареда», гласил заголовок на верхней газете, и под ним фото на всю полосу - церемониальный зал дипломатической станции, он сам почти улыбается, а Джаред не сводит с него глаз. Тот самый экземпляр, который он читал на следующий день после свадьбы.
Дженсен выдохнул и поскорее закрыл ящик.
Ужасно неловко получилось. И что только дернуло рыться в чужих вещах!
Он развернулся и чуть не бегом бросился из комнаты. Надо было срочно что-то съесть, в последнее время это сильно помогало. Он бы и от мелихты не отказался, но доктор Харрис орала, стучала кулачком по столу и трясла его за воротник, когда во время второго медосмотра обнаружила у него в крови долю процента алкоголя.
В последнее время странная океанская кухня неожиданно приобрела приятный запах и хороший вкус, но в остальном он чувствовал себя абсолютно обычно, а порой и лучше обычного, временами даже забывал, что… Забывал, в общем.

Сейчас приходилось рано вставать, а днем хандрить и бездельничать ему не давали. Домой он обычно добирался еле живой от усталости, кормил котиков – они специально ждали его, хотя и в бассейне хватало еды, наскоро перекусывал сам и шел спать. И, что странно, бессонница и кошмары исчезли, словно их и не было. Кошмары снились Дженсену долгие годы. Сначала самым худшим из них был побег: он бежал откуда-то, его ловили, загоняли в угол, как крысу, и он понимал, что выхода нет, что единственный путь из ловушки – окно на последнем этаже лунного небоскреба. Он шел к окну, зная, что должен прыгнуть, и плакал, а потом просыпался от чувства свободного падения, со слезами на глазах – было жаль, так жаль своей никчемной жизни, ведь он мог еще на что-то сгодиться, и он не сделал ничего, за что заслужил бы такую бессмысленную смерть, он хотел жить.
Когда он поступил на службу на «Колумбию», стало еще хуже. К снам о побеге добавились другие, совершенно жуткие, о людях без рук и ног на его операционном столе. Он должен был им помочь, но знал, что не сможет, что все они умрут, и он будет виноват, он один.
Но теперь вместо кошмаров раз за разом повторялся другой сон – ему снился пляж на Колониальном море Лотоса. Дженсен стоял босиком на белом песке, волна мягко касалась кончиков пальцев, солнце припекало кожу, бескрайнее синее небо простилалось над ним до самого горизонта, и всё это было настолько хорошо, что он боялся пошевелиться и нарушить гармонию окружающего мира.
- Нравится? – спрашивал Джаред.
Дженсен оборачивался к нему и улыбался, потому что Джаред делал картину полной, завершенной. Дженсен не ответил ему тогда, и даже разозлился на него за то, что помешал, но сейчас он понимал, что ошибся, потому что во сне всегда отвечал:
- Очень нравится.
Дженсен подозревал, что это фироль сделал с ним, что Джаред каким-то хитрым способом пожелал, чтобы его депрессия ушла, и разом внушил этот сон. Он поговорил с Крисом, и тот подтвердил, что двух каратов должно хватить на поддержание идеального здоровья на весь период, и кошмары вполне могли попасть под раздачу. Но внушение снов – вещь нереальная, потому что на такую ерунду действие фироля не распространяется, даже если оба человека в связке четко проговорят желание вслух.
В общем, такая жизнь оказалась вполне терпимой – а ему было, с чем сравнивать. Неприятные моменты, впрочем, тоже случались. Как-то утром в душе он размазывал мочалкой по бедрам зеленый кофейный гель, и на одно ужасное мгновение свои бока показались ему чуть ли не округлыми. Здравый рассудок подсказывал, что если он и поправился за эти пару недель, то только оттого, что стал что-то есть, но рука сама потянулась к животу. Осознав это движение, он одернул себя, быстро смыл гель и отправился в тренажерный зал, где раньше видел весы. Но они показали те же самые килограммы, которые были записаны в его личном деле на «Колумбии». Тогда он впервые подумал о том, что рано или поздно вес должен увеличиться, придется носить какую-то другую одежду, да и из дома не выйдешь.
Хорошо, что его ждал катер, - поразмыслить над вопросом как следует и нарисовать себе полную картину он не успел.

Однажды утром затишье закончилось, когда вместо обычного катера с пилотом и двумя телохранителями за Дженсеном заехал Майк.
- Извини, что беспокою, - начал он, когда они встретились на посадочной площадке. - Я надеялся, что это дотерпит до возвращения Джареда, но, кажется, не дотерпит.
- Брось, - отмахнулся Дженсен. Он был рад любой возможности взяться за настоящее дело. – Что случилось?
- Андромеда падает. Платформа номер двадцать шесть, третья по величине после Амальтеи и Астры.
Дженсен непонимающе нахмурился. Даже по меркам лунной гравитации падение летающего объекта не могло растянуться так, чтобы говорить о нем в настоящем времени.
- Антигравитационная установка теряет мощность, и платформа не может держать заданную высоту. Прошедшие семь лет она опускалась на один сантиметр в год, чуть больше допустимой нормы, инженерная служба и Совет не считали это проблемой. Джаред пытался пробить у них замену антигравов на всех старых станциях, но даже после пожара на Арктике ему это не удалось. А за последние сутки Андромеда опустилась на пятнадцать сантиметров. Как будет вести себя антиграв дальше – неизвестно, но я думаю, что рисковать нельзя.
- Как долго она может оставаться на весу?
- Никто не знает. Фиролевые антигравы не поддаются моделированию, любой прогноз – пальцем в небо, а раньше мы с таким не сталкивались.
- Остальные платформы стабильны?
- Да. Некоторые старые тоже опускаются, но незначительно.
- Майк, у нас есть план действий на такой случай?
- Да, мы с Джаредом все рассчитали. Но Совет не дает добро.
- В смысле?
- Они не считают ситуацию критической, собираются сначала созвать комиссию и расследовать причину, а потом провести ремонт. Но я думаю… И Джаред тоже так думал, что двадцать шестой антиграв не подлежит ремонту, а падение с какого-то момента может быстро ускориться и в считанные часы перейти в настоящее падение. Мы строим там новый, но он пока не готов.
- Я так полагаю, новый антиграв вы строите силами флота, потому что Совет не дал денег? – спросил Дженсен.
Майк кивнул.
- Понятно. Так какой план вы с Джаредом придумали?
- Сбросить запасы пресной воды, убрать с платформы весь транспорт, это уменьшит вес. Если падение не прекратится, начинать эвакуацию. Если прекратится, то все силы бросить на строительство нового антиграва. Сейчас поднажмем и сделаем за неделю. Но на экстренном совещании Совет выслушал экспертов, отказался от этого плана и решил созывать комиссию. Они считают, что я преувеличиваю опасность, чтобы выбить ресурсы на строительство антиграва, а пятнадцать сантиметров в сутки – всего примерно пять метров в месяц. К тому же остановка транспортного сообщения с другими платформами повлечет на Андромеде панику.
- А нельзя опустить платформу под воду, и там спокойно достроить установку?
- Маршевые двигатели платформы на плановом летнем ремонте. Сейчас они в разобранном виде, а систему охлаждения отправили для модернизации на завод-производитель в системе Чули. В двух неделях пути от Океана. Достроить новый антиграв будет быстрее.
- Невероятно… - пробормотал Дженсен. - Когда было экстренное совещание?
- Сегодня ночью.
- Почему меня не позвали?
- Не хотели беспокоить лишний раз. Вообще не хотели тебе говорить. – Майк опустил взгляд.
Что-то хрустнуло, и Дженсен понял, что это сломалась палочка от леденца, который он держал в руке.

На платформу садился его личный катер, тот, который с телохранителями, - на сегодня у него был запланирован визит на презентацию новой туристической платформы.
Дженсен отправил им сообщение, что визит отменяется, и сказал Майку:
- Поехали в Совет. Джим же не выгонит меня из зала?
- Джим и отправил меня за тобой, чтобы остальные не знали.
- Понятно. Вернее, не особенно, ну да ладно, - Дженсен махнул рукой. – Только лети помедленнее, мне надо по дороге выяснить пару вопросов.
- Есть шеф! – вытянулся Майк. Дженсену показалось, что он заметно расслабился и повеселел, словно ожидал совсем другого.
- Чад?
- Да? – притихший Чад выглянул у него из-за плеча.
- Джаред никаких указаний на такой случай не оставлял?
- Не оставлял.
Дженсену показалось, что они с Майком переглянулись.
- Ладно, вперед.
Он устроился в кресле и позвал Криса.
«Чувак, я сам в шоке, - шепотом ответил Крис. – Что делать-то?»
«Достань, пожалуйста, устав. Или конституцию. Или какой здесь у них есть официальный документ?»
«Порядок управления Атласом и Океаном».
«Хорошо, достань этот «Порядок». Что там пишут о том, как капитан может что-то сделать без докладов, совещаний и выпрашивания разрешений и денег у Совета».
«Зачитать или своими словами?»
«Своими словами».
«Предусмотрено несколько случаев. Первый – военное положение. Объявляется военное положение, капитан может действовать на свое усмотрение и привлекать любые ресурсы».
«Когда напала Цитадель, военное положение объявляли?»
«Не успели, слишком быстро все закончилось. Когда Совет собрался голосовать, объявлять или нет, ваш флот уже был в оцеплении».
«Понятно. Теперь я понимаю, что такое настоящая демократия. Объявляет тоже Совет?»
«Может Совет, а может и капитан. Но в случае с Цитаделью Джаред был сильно занят на границе и оставил это на усмотрение Совета».
«Зря, под этот шумок можно было много чего сделать. Ладно, что-то еще есть?»
«Так, дальше. Второй вариант – чрезвычайное положение. Объявляется при стихийных бедствиях и техногенных катастрофах, когда нужно действовать оперативно, капитан получает те же права, что и при военном положении. Третий – капитан может объявить вотум недоверия Совету. При этом Совет автоматически отправляется в отставку в полном составе, а управление полностью переходит к капитану, пока не изберут новый Совет. С тем же успехом Совет может объявить нестабильное положение, тогда капитан отстраняется от своих обязанностей, пока Совет либо не изберет нового из числа претендентов на титул, либо пока не передумает и не отменит нестабильное положение».
«У исполняющего обязанности эти права есть?»
«Только первое и второе».
«Отлично. Вариант номер два нам подходит. Правда, третий мне нравится больше, но придется обойтись. Тут не новый Совет нужен, а новая система. Да и Джаред расстроится. Если бы он хотел, то давно и сам бы сделал. Какая процедура? Что надо сделать, чтобы объявить чрезвычайное положение?»
«Выступить с заявлением в Совете».
«Ну конечно. Понятно, почему они не хотели, чтобы я знал. Слушай, а такое у них в истории вообще часто бывало? Или это мне так повезло?»
«Последние сто лет не было ни одного из трех перечисленных случаев. Я так понимаю, что капитан обычно действовал на свое усмотрение, а Совет с ним соглашался, без всяких объявлений. Искать дальше?»
«Не надо. Значит, им Джаред чем-то не угодил, раз ни один из его проектов они не поддержали. Но вот что мне непонятно – если Совет зажимал ресурсы и грозился Джареду объявить это нестабильное положение, то почему он не разогнал их к чертовой матери?»
«Пытался решить проблему дипломатическими методами?»
«Не похоже, что бы у него получалось. Когда в цитадельском парламенте заикнулись о принятии закона о перевыборах президента, то следующим утром переизбирали парламент, а проблема больше не всплывала. Не знаю, что за метод, но гораздо эффективнее дипломатии».
Крис ничего не ответил, и Дженсен продолжил:
«Совет сам нарвался, как думаешь, Крис? Джаред им, видишь ли, не нравился, хотя он делал все, как они хотели, выполнял все их требования. В результате Джаред в коме, я на кушетке у доктора Харрис, а Совет в… У Совета есть я, а я – не Джаред, слабо понимаю, что такое демократия, дипломатия, или что еще они здесь напридумывали».
«А мне показалось, что Джаред не потому, что Совет требовал, он сам хотел».
«Я знаю».

Катер сел на посадочную площадку Совета, и Дженсен отправился в зал заседаний. Следом за ним шли Майк, Чад и несколько человек в серой форме с оружием. Шаги его были тяжелыми и стремительными. А когда он потянулся к двери – старомодной деревянной двери с резными узорами, такая не открывалась сама, - то заметил, что рука дрожит.
В этот момент Дженсен осознал, насколько разозлился, его буквально лихорадило.
Он и не думал сдерживаться или скрывать свои намерения, он собирался объявить чрезвычайное положение и не снимать его больше. Разобраться с их закостенелой бюрократической машиной и заставить их делать то, что надо. А когда проснется Джаред – разогнать Совет и созвать новый, такой, который будет прислушиваться к капитану. Он знал, что сможет убедить Джареда, сможет и его заставить, потому что там, где он родился и вырос, знали толк в принуждении.
Дженсен принес Цитадель за собой, хотя ненавидел ее и ее методы всей душой. Она настолько проела его изнутри, что он даже не заметил, когда ее черты проступили на его лице. Черты его отца.
- Дженсен, ты нормально себя чувствуешь? – спросил Чад.
Дженсен вздрогнул, услышав его голос. Сжал руку в кулак, чтобы не было видно, как она дрожит.
- Да. Все хорошо. Идем.
- Давай лучше я. – Чад взялся за тяжелую резную ручку и открыл перед ним дверь.
Когда Дженсен вошел в зал, там настала тишина. На трибуне для выступлений стоял пожилой мужчина в очках, он тоже замолчал.
- Извините. Разрешите, пожалуйста, - сказал ему Дженсен.
Тот кивнул, сгреб свой планшет и быстро отошел в сторону.
С этого места весь зал хорошо просматривался. В Совете заседали люди в основном немолодые, мужчины и женщины. Дженсен попытался приглушить свою неприязнь к политикам и посмотреть на них, как на обычных людей. Они все наверняка знали еще отца Джареда, привыкли к нему, работали с ним годами. А теперь приходится возиться с сопляком, которому едва исполнилось двадцать, который постоянно будоражит их какими-то своими безумными проектами. Понятно, что им это не нравится.
Кружилась голова, но он покрепче вцепился в трибуну, рассеянно улыбнулся и сказал:
- Здравствуйте, уважаемые члены Совета.
В зале никто и не пошевелился. Дженсен надеялся, что им страшно, хотя бы кому-то из них – тому, кто понял, до чего они довели ситуацию и насколько опасно не сотрудничать с капитаном.
- Хочу сказать по поводу аварийной угрозы на Андромеде. Прошу прощения, что не успел к началу заседания, я приехал, как только узнал, – Дженсен надеялся, что выглядит простодушным, это иногда хорошо ему удавалось. - Я не очень разбираюсь в вашей политической системе, поэтому прочитал «Порядок управления Атласом и Океаном» и сейчас постараюсь все сделать так, как там сказано. Объявляю чрезвычайное положение. У Джареда, к счастью, есть готовый план действий на этот конкретный случай, и, думаю, мы должны начать выполнять его прямо сейчас.
Сразу после слов «чрезвычайное положение» в зале поднялся шум, и вторую фразу Дженсена там вряд ли кто-то расслышал.
Ему показалось, что все они до единого поняли - он всего лишь прикидывается простачком, который не знает, что делает. Скорее всего, подала голос его вечная паранойя, но если его досье здесь изучали всем советом, то он, конечно, зря старался.
Он повернулся направо и глянул на Джима – тот поднялся со своего места и шел к нему.
- Отличная тактика, Дженсен, - сказал он, посмеиваясь и прикрыв рукой микрофон. – Совет весь твой.
- Они любят идиотов?
- Ну, сильно умных они однозначно недолюбливают.
- Джим, почему ты сам не выступил за план Джареда? Ведь ты его поддерживаешь, раз отправил Майка ко мне.
- Я еще надеюсь на переизбрание, - Джим похлопал Дженсена по плечу. – Ладно, где там Майк, тянуть нельзя. Согласие Совета больше не требуется, достаточно твоего официального распоряжения
Дженсен быстро заполнил электронную форму на планшете с планом и приложил к нему ладонь для идентификации ДНК. Подпись Джареда там уже стояла. Майк взял копию и умчался.
- Джим, сейчас больше ничего не нужно? Я пойду к себе в кабинет, - сказал он. Голова кружилась ужасно сильно, он стоял на ногах только потому, что держался за трибуну.
«Дженсен, что с тобой? – забеспокоился Крис. – Может, вызвать доктора?»
«Не надо, все нормально», - отмахнулся он.
Едва он оставил трибуну и медленно отправился к двери, к микрофону подскочил Джефф и внушительно заорал:
- Дорогой Совет, вы что, не видите, что вас обвели вокруг пальца?!
- Джефф, тебе не кажется, что сейчас не время для политических баталий? Нужно спасать Андромеду, потом разберемся, - ответил ему Джим. – Извини, я отключаю твой микрофон. Решение принято, и если мы уважаем собственные законы, то вынуждены подчиниться, нравится оно нам или нет. Сейчас предлагаю срочно…
Дженсену было все равно, он сосредоточился на том, чтобы идти ровно. Добравшись до кресла в кабинете, он искренне, от всей души пожелал, чтобы все это любым способом закончилось прямо сейчас. Больше всего хотелось закрыться в комнате и ничего не знать, ни за что не отвечать, не думать ни о Совете, ни о том, не угробил ли он сейчас своим решением всю платформу с населением в полтора миллиона. Не настроил ли Совет окончательно против Джареда. Не поступил ли так, как всегда поступал его отец, не стал ли таким же?
Хотелось прилечь и поспать, и укрыться от холода, но дивана в кабинете не было, поэтому он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Он слышал, как Чад предлагает принести кофе или поесть, спрашивает, как он себя чувствует, и даже ответил, что все нормально, только подремать надо. В голове звенело, он словно падал куда-то, а потом почувствовал слабый хлопок на сгибе локтя – внутривенный укол.
Он приоткрыл глаза – рядом с креслом сидела доктор Харрис. Наверное, он заснул или отключился на какое-то время, потому что так быстро она не смогла бы добраться сюда с Атласа.
- Дженсен, - раздраженно сказала она. - На третьей неделе разделяется кровеносная система, ну я же говорила – не напрягаться, НЕ ПЕРЕЖИВАТЬ! Вот почему я против, чтобы использовать два карата! После одного ты был бы сейчас совсем другим занят, наминал бы огурцы с шоколадом вприкуску, устраивал истерики своему мужу, полдня рыдал бы в подушку, полдня обнимался с унитазом. А так ты прекрасно себя чувствуешь, бегаешь на гребаную работу и надрываешься тут! Дженсен! Ты меня вообще слышишь?
- Не кричи, пожалуйста, - прошептал он, не открывая глаз. - Что-то пошло не так?
- Нет, все нормально, слава богу. Давление у тебя упало. Сейчас станет лучше.
Он не знал, что почувствовал – облегчение или досаду. Облегчение, потому что не придется объясняться с Джаредом, когда тот придет в себя, почему Дженсен не уберег ему ребенка. А досаду – потому что хотел, чтобы все побыстрее закончилось, хоть как-нибудь.
- Тебе сейчас надо прилечь и поспать. Здесь есть комната для отдыха? Чад! – потребовала доктор Харрис.
- Есть, мэм, - испуганно ответил тот. – В смежной комнате.
- Дженсена нужно перенести на диван.
- Не надо, сам дойду, - сказал Дженсен. В ушах уже не звенело, и есть захотелось.
- Давай, я тебе помогу, - доктор взяла его под руку, и они вместе медленно отправились в соседнюю комнату.
Дженсен лег на диван, укрылся пледом с головой и сделал вид, что спит. Его и правда в сон клонило, но с этим он мог справиться.
- Проследи, чтобы он поспал не меньше двух часов, а когда проснется, дашь ему эту таблетку, - доктор прошептала свои указания Чаду. - Если будет отказываться, придумай что-нибудь.
Дверь с шипением закрылась за ней, и Дженсен выглянул из-под одеяла.
- Ушла?
Чад закивал.
- Отлично. Вызывай катер, мы едем на Андромеду.
- Но доктор…
- Я тоже доктор. Вызывай катер.
Дженсен осторожно сел на диване и взял из вазы на столике бурундик.
«Крис, ты ей позвонил?»
«Чувак, ну ты меня напугал, - виновато ответил тот. – Я звал тебя, а ты не отвечал, хотя датчик показывал наличие контакта».

Когда они прибыли на Андромеду, первую часть плана Джареда уже выполнили. Майк доложил, что падение приостановилось, и за последний час платформа сдвинулась с места не больше, чем на два миллиметра, а строительство нового антиграва распланировано и будет идти в три смены без остановки.
Дженсен встретился с крайне взволнованным мэром платформы, обсудил с ним план возможной эвакуации и успокоил тем, что он вряд ли понадобится, выступил по локальной сети и объяснил, почему закрыли транспортное сообщение и остановили четыре местных завода. Пообещал, что опасности нет, и он сам останется на Андромеде, пока не запустят новый антиграв.
К ночи стало потише, звонить перестали, работа в машинном отделении кипела, и Дженсен отправился в гостиницу, оставив за главного Майка.
Мэр выписал ему роскошный номер на верхних уровнях, куда вел прозрачный лифт. Андромеда была старой станцией, это бросалось в глаза – узкие коридоры и тесные помещения, но украшенные резьбой и нарисованными прямо на стенах картинами, красивая и цветная, яркая. Она оказалась полой, окна помещений выходили не только наружу, но и внутрь, а из лифта просматривалось огромное внутреннее пространство.
Оказавшись в номере, Дженсен устало повалился на кровать, в тишине и темноте.
Атлас-2 был абсолютно устойчив, Дженсен давно забыл, что платформа висит в воздухе на антигравитационном приводе, а не стоит на земной тверди. Андромеда была другой. Что-то в ней поскрипывало, подрагивало, а если приложить руку к стенке, то чувствовалась тончайшая вибрация, как на космическом корабле. Это звучал умирающий антигравитационный привод.
«Зачем ты остался? А если она начнет падать по-настоящему? - возмутился Крис. – И, кстати, я целый день блокирую звонки от твоей неадекватной подружки. Боюсь, она напишет на меня телегу в комитет по искусственному интеллекту. Ты хоть выпил таблетку, которую она впарила Чаду?»
«Нечего травиться неизвестными таблетками, я и так нормально себя чувствую. И платформа не упадет, я видел инженерные расчеты, неделя у нас есть точно».
«Скорее бы Джаред проснулся!»
«И не говори».
Дженсен заставил себя доползти до душа, лег в кровать и мгновенно отрубился.

Через три дня Андромеда снова начала опускаться. Оттуда вывезли запасы топлива и продовольствия, чтобы уменьшить вес, подключили несколько больших мобильных антигравов – это замедлило падение, но остановить его, похоже, было невозможно. Гравитация неуклонно тянула многотонную махину платформы вниз.
В Совете притихли и не возмущались до самого вечера, а потом начали в панике требовать эвакуировать население. На следующий день Дженсен летал на Амальтею успокоить Совет, а когда возвращался, то уже на глаз было заметно, что Андромеда висит ниже остальных платформ. Новый привод был практически готов – на строительство бросили все силы Океана, и подключить его удалось с первой попытки той же ночью.
Дженсен вместе с мэром наблюдал за включением из командного пункта машинного отделения. Ничего особенного, группа инженеров, техников и строительных роботов соединяли кабели и отдавали команды искусственному интеллекту, управляющему коммуникациями платформы. В какое-то мгновение пол под ногами начал проваливаться, но Дженсен не успел даже осознать, как все прекратилось – заработал новый привод. Новый фиролевый антиграв работал бесшумно, и в машинном отделении наступила полная тишина, словно и люди задержали дыхание.
Стол под рукой Дженсена больше не вибрировал и не подрагивал. Майк, находившийся в машинном отделении, задрал голову и показал большой палец. Мэр вытер цветастым платком пот со лба и сказал:
- Вот поэтому никто не хочет иммигрировать на Океан.
Пора было возвращаться домой.
На платформе мало кто спал. Когда Дженсен спускался на лифте к посадочной площадке, то видел через стекло центральную площадь – там было полно народа и гремела музыка, на громадных голографических экранах журналист в ярко-желтом пиджаке что-то радостно орал в микрофон, а за его спиной виднелось машинное отделение.
Надо же, подумал Дженсен, неужели они не боялись? Ведь всех предупредили, что стопроцентной гарантии нет, и желающие могли спокойно уехать на другие платформы, здесь у каждого свой катер и воздушные трассы с отличной пропускной способностью.
- Почему они остались? – спросил он Майка. – Я бы уехал сразу, как только узнал.
Майк рассмеялся и ответил:
- Нет, ты не уехал. А они знали, что раз ты не боишься за своего ребенка, то и им бояться нечего. Опасности не было, мы прекрасно успевали, нечего переживать!
Дженсен ничего не ответил, хотя и хотелось рассказать - на Луне если тебе по телевизору говорят, что опасности нет, надо бежать. Если есть куда, конечно. И все это знают, по крайней мере, после разгерметизации сто второго купола. Знал и Дженсен, но бежать он больше не мог.
В катере он немного подремал – он ужасно устал и соображал туговато, наверное, потому что вспомнил о словах Майка только когда выходил из катера на посадочной площадке Атласа. Было тяжело признаваться самому себе, но о ребенке он и думать забыл.
Дженсен собирался доползти до кровати и проспать двое суток, не меньше, но рука сама потянулась к другой кнопке, и спустя минуту он вышел в холл госпиталя. Вход был закрыт – стояла глухая ночь, но когда Дженсен приложил ладонь к замку, дверь отъехала в сторону.
- Здравствуйте, мистер Эклз! – вроде даже обрадовалась ему медсестра на дежурном посту. – Проходите. Вам включить свет?
В палате у Джареда и так было светло от приборов, поэтому Дженсен отказался.
Он сел в кресло рядом с кроватью. Джаред как и прежде словно спал, только похудел немного, хотя ему, конечно, вливали внутривенное питание. Дженсен не был здесь с того дня, как начались проблемы со станцией, и сейчас почувствовал что-то вроде раскаяния. Хотелось попросить прощения, пусть он и не услышит. Даже хорошо, что не услышит.
Дженсен подтянул поближе кресло, положил голову на подушку рядом с Джаредом, и через минуту уже спал.

Разбудил его шум в коридоре – оказалось, кого-то привезла «скорая» с аппендицитом.
После нескольких часов сна в кресле ноги не гнулись, а спина ужасно разболелась. Надо было идти досыпать в нормальной кровати. Он посмотрел на все так же неподвижного Джареда и прошептал:
- Извини, что долго не заходил. Я завтра вернусь.
Многие врачи утверждали, что пациенты в коме все слышат и все чувствуют, и хотя сам Дженсен в это не верил, сейчас почему-то не мог сделать вид, что Джареда здесь нет, и уйти молча.
Взгляд упал на заставленную открытками и цветами тумбочку. У Джареда, похоже, было много друзей, и все они вряд ли разделяли точку зрения Дженсена насчет пациентов в коме.
Он обшарил свои карманы, но нашел там только пустую обертку от конфеты.
Да какая разница, Джареду совершенно точно все равно, принесет ему Дженсен какую-то глупую открытку, или нет.

Утром Джим прислал сообщение о том, что Совет ждет отмены чрезвычайного положения, а журналисты просят провести пресс-конференцию. Заниматься ерундой Дженсену совсем не хотелось, поэтому пресс-конференцию он поручил Майку, а сам поехал в Совет. Чад нашел в рабочих материалах Джареда проект по установке новых антигравов на самых старых станциях – в списке числилась и Андромеда, и Арктика, где недавно случился пожар, и еще семь других станций. Оказывается, полгода назад по указанию Джареда провели диагностику всех антигравитационных установок, и на этих нашли какие-то технические неполадки, не подлежащие ремонту. Джаред с Майком разработали этот проект, но Совет счел проблему надуманной и отклонил его.
- Чад, разошли, пожалуйста, этот проект всем членам Совета вместе с сообщением о том, что в десять утра будет совещание, на котором они все обязаны присутствовать. Пока действует чрезвычайное положение, они будут вынуждены принять проект. Хотя, может, и так приняли бы?
- Может быть. – Чад пожал плечами. – Но после пожара на Арктике они даже не почесались.
- Ладно, лучше не рисковать. Вперед.
Чад просиял и побежал выполнять.

Совещание прошло на удивление гладко, проект приняли без лишних разговоров, некоторые члены Совета и вовсе с воодушевлением, даже Джефф, как ни странно, промолчал. А в глазах епископа Дженсену почудился какой-то фанатичный огонь. Сразу после голосования он планировал отменить чрезвычайное положение, но чувство, что он упускает что-то важное, не покидало.
А потом он вспомнил, что у Джареда был еще один проект. Джаред считал, что за пределами их галактики простирается область космических аномалий, и все планеты, не отгороженные от нее туманностью Коха, то есть Океан и весь этот регион, находятся в постоянной опасности.
Если один раз Джаред оказался прав, то сбрасывать со счетов даже такие безумные идеи было нельзя.
Дженсен сделал вид, что забыл о чрезвычайном положении, долго тер лоб, словно у него болела голова, а сразу после совещания заперся в кабинете у Джареда и принялся изучать его материалы.
«Крис, а отсюда можно связаться с Лотосом?»
«Можно, конечно!»
«Сколько времени сейчас в резиденции главы правящего семейства?»
«Девять вечера».
«Тогда вызови его, пожалуйста».
«Запрос отправил, жду ответа. Ты уверен, что хочешь с ним поговорить? Опять же начнет приставать к тебе, спорю на свой второй процессор», - спросил Крис.
«Не хочу. Но надо».
«Понимаю, чувак. Так, пришел ответ, соединяю. С Лотосом задержка гиперпространственной связи в две секунды».
Перед глазами Дженсена развернулся экран, на котором сиял улыбкой Рене Лемингтон. На нем был только красный бархатный халат, небрежно наброшенный на плечи. Длинные волосы в беспорядке разбросаны по плечам, обнаженная мускулистая грудь блестит от пота, в пупке сверкает алый камешек – похоже, фироль. Ниже экран, к счастью, заканчивался.
- Дженсен… - протянул Рене. - На тебя смотреть больно…
- Почему? - Дженсен растерялся от такого заявления.
- Потому что мне до тебя не дотянуться, - он поднял руку, словно пытался дотронуться хотя бы до экрана, и Дженсен невольно отпрянул.
Рене рассмеялся.
- Я по делу звоню, Рене. Ты не мог бы… - начал Дженсен, но из-за двухсекундной задержки Рене начал говорить раньше, чем услышал его.
- Я здесь сгрыз все простыни от зависти к Джареду! Вы на Океане психи, конечно, но это так чудесно! У меня встает от одной мысли о том, что ты ждешь ребенка. Скажи, уже видно, хоть немного? Я как узнал, сразу хотел приехать, но ведь Джаред, зараза, прибил бы меня потом. Он до сих пор не дает тебе разрешения? Вот эгоист, ну скажи?!
- Рене, я по делу звоню. – Дженсен надеялся, что не покраснел.
- Я так и подумал, милый, но как увидел тебя, так могу думать только о твоем сладком и пока плоском животике. Ты не сдвинешь экран пониже? Не может быть, чтобы безобидный виртуальный секс считался у вас за измену.
- Нет. Может, мне перезвонить позже? – Дженсен пытался говорить ровно.
- Эх… Ладно, рассказывай, чего ты хотел, - на лице Рене появилось кислое выражение.
- Когда мы с Джаредом были на Лотосе, я видел, что луна у вашей планеты не круглая.
- Да. Кувшинка имеет форму шара со срезом сбоку, как у яйца. Не пойми неправильно, я имею в виду – куриного, хе-хе…
Дженсен закатил глаза.
- А откуда этот срез взялся?
- Столкновение с астероидом!
- Да, я читал об этом в «Популярной космографии», но верится с трудом. Астероид, способный оставить отметину такого размера, расколол бы вашу луну на много частей.
- Ну, это официальная версия наших исследователей.
- А неофициальная версия есть?
Рене замялся.
- Есть, конечно. Срез ровный, понимаешь, и это не может не вызывать вопросов. В нашей солнечной системе на месте, где по астрономическим расчетам должна быть вторая планета, ничего нет. Некоторые считают, что мимо Лотоса в древности прошел аннигиляционный фронт, бесследно стер с лица системы вторую планету, самым краем зацепил Кувшинку и сгинул в глубинах туманности Коха. Но доказать никак нельзя, к сожалению.
- Понятно, спасибо за помощь.
- Да пустяки! Раз с делами закончили, то, может, опустишь свой экран пониже? Ну я же не прошу тебя раздеться, ты и в одежде...
- Нет, извини. Мне надо бежать.
- Ладно. - Рене грустно вздохнул, а потом добавил: - Но я буду думать о тебе сегодня всю долгую, долгую ночь…
Дженсен не удержался от улыбки и отключил экран.

«Крис, Майк еще на пресс-конференции?» - спросил он, доставая из верхнего ящика карандаш и пластиковый блокнот.
«Нет, прямая трансляция закончилась».
«Отлично, вызови его сюда».
Дженсен взял блокнот и записал в столбик:

Тайкун – ионный шторм
Тау-Прайм - ?
Кувшинка – аннигиляционный фронт

Задумался, погрыз карандаш и добавил:

Кислород – «мухи»?

Майк примчался через полчаса, на ходу допивая кофе.
- Что случилось, Дженсен?!
- Ничего. Есть пара вопросов, садись.
- Слушай, я не хотел бы вмешиваться, но лучше тебе отменить чрезвычайное положение, а то Совет волнуется. Джефф развернул кампанию по внесению изменений в закон и пугает всех тем, что ты ничего отменять и не собираешься, а хочешь воспользоваться ситуацией, чтобы прибрать к рукам… ну… сам знаешь. Извини, говорю, как есть, - Майк пожал плечами.
- Не собираюсь. Но у меня еще один вопрос остался, - ответил Дженсен и повернул к нему блокнот. – Знакомые названия?
Майк прищурился, пытаясь разглядеть, достал из кармана очки и наклонился к блокноту.
- А про Кувшинку ты откуда узнал?
- Узнал. Скажи мне, расшифровали сигнал с «Кислорода»?
- Дженсен, это засекреченная информация. Официально мы его не расшифровали из-за сильных помех, и никогда не расшифруем. А неофициально – извини, но у тебя нет доступа. Проснется Джаред, у него и спросишь.
- Я спрашиваю тебя и сейчас.
- Я не могу…
- Если Джаред был прав, и сюда что-то надвигается, то надо строить гиперприводы на всех платформах. Совет, как я понял, не согласится добровольно, но пока действует чрезвычайное положение, я могу попытаться протолкнуть его проект.
Майк покачал головой.
- Шок у них уже прошел, и второй раз это не прокатит. Ты конкретно напугал Совет, и сейчас никакие законы не помешают им засадить тебя обратно подписывать указы по увеличению закупок поющей туалетной бумаги у Лотоса.
- Поэтому ты не дашь мне материалы по «Кислороду»?
- Не поэтому. Я же говорю – секретная информация, и без разрешения Джареда даже тебе нельзя.
- Ладно. Так, все-таки, расшифровали?
- Да, на прошлой неделе.
- И что, нужны гиперприводы?
Майк виновато улыбнулся и опустил взгляд. Дженсен прищурил глаза, чувствуя, как внутри поднимается волна злости. Он изо всех сил сжал руки в кулаки, под столом, чтобы Майк не заметил, и попытался успокоиться. Здесь не Цитадель. Можно надавить посильнее, да много чего можно, но нужно остановиться.
Он встал и взял из репликатора чай. Пить кофе ему запретила доктор Харрис, а чай здесь тоже делали из каких-то водорослей, оставалось пить только эту синтетическую дрянь. Стаканчик в руке дрожал, и Дженсен с досадой поставил его на стол. Его медицинская карьера точно закончена, раз руки трясутся. А вообще – зачем ему это все надо? Чужая планета, чужие проблемы, никто не просил его вмешиваться, и никто не просил помощи, только смотрят волком да подозревают черте в чем, хоть и не без оснований. Через год, а то и меньше, он уедет отсюда и забудет всё, как страшный сон. Куда-нибудь в Федерацию, например. Поселится на берегу моря и каждый день будет наблюдать закат солнца.
Часы мягко пробили двенадцать дня.
- Хорошо, Майк, иди. Спасибо. И пусть не волнуются, я сегодня же отменю чрезвычайное положение.
Дженсен так и сделал, вежливо выслушал официальные благодарности от Совета, неспеша перекусил и до вечера просидел в кабинете, врубив симулятор подводных гонок. Чад принес ему пачку документов на подпись, но Дженсен в них и не заглянул.
А когда он возвращался на Атлас, позвонили из госпиталя и радостно сообщили, что капитан пришел в себя.

Пока Чад счастливо прыгал по катеру и звонил Майку, Дженсен уткнулся в планшет с какой-то инструкцией, делая вид, что углубился в чтение, а сам раздумывал – стоит ли сразу отправиться в госпиталь? С одной стороны он вроде как должен проявлять участие к своему партнеру, но с другой – этот партнер сразу спросит с него, как он умудрился настроить против себя весь Совет, для чего пытался вытрясти из Майка секретные данные, почему не слушался врача и зачем рисковал, оставаясь на падающей платформе, а ответить ему нечего.
Но увидеть Джареда хотелось, да и мысль зацепилась за слово «рисковать». Лучшая защита – нападение.
Когда они приземлились на посадочной площадке Атласа, он отпустил Чада, а сам отправился сначала на Променад. Там под главным эскалатором был магазин с местными сладостями – Дженсен несколько раз покупал там шоколад, но так и не привык к нему, синтетический все равно казался ему лучше. Но Джареду-то наверняка всё в этом магазине нравится.
Продавец – в смокинге, цилиндре и с бабочкой в черный горошек - узнал его и заулыбался:
- Я уже слышал хорошую новость, мистер Эклз! Рекомендую вот эти, я их регулярно поставляю на кухню капитану.
Он протянул Дженсену большую жестяную коробку тянучек-ассорти с танцующим в волнах океанским котиком на крышке.
- Да, спасибо, эти подойдут. – Дженсен приложил кредитку к датчику.
- Упаковать?
- Нет, и так хорошо.
Котик на коробке иногда подмигивал – такое Джареду точно должно было понравиться и без упаковки.

Всю дорогу до госпиталя сердце в груди колотилось, словно ждало его что-то страшное и волнительное. Люди, которые встречались по пути, все как один улыбались ему, и от такого внимания на душе становилось совсем муторно, даже тошнить начало.
В палате Джареда на стуле сидел Чад и тараторил что-то про топливо и винты, но сразу замолчал, когда зашел Дженсен.
- Так, я понял, уматываю, - объявил Чад, показал Джареду большой палец и вылетел из комнаты.
А Джаред даже не заметил, он улыбался и смотрел на Дженсена, глаза его сияли.
- Вот, - сказал Дженсен, протягивая ему конфеты. – Это тебе.
- Для меня сегодня все самое лучшее, - со смехом ответил Джаред, взял у него коробку, а потом потянул за руку к себе.
Оказавшись в кольце его рук, Дженсен едва не задохнулся, обнял его в ответ.
- Как ты здесь? – прошептал Джаред.
- Хорошо.
- Извини, я не хотел, чтобы все так вышло. Я думал, что вытяну два карата.
- Зачем так рисковал? – спросил Дженсен. Вообще-то, он хотел использовать этот аргумент, когда Джаред примется распекать его, но вырвалось сейчас, и совсем не в качестве защиты.
- Да не было никакого риска! Худшее, что могло случиться – это фиролевая кома, но от нее не умирают, потому что однокаратный фироль точно знает, сколько можно взять у человека. Жалею только о том, что оставил тебя одного на целый месяц, да еще и в такой… ситуации.
- Со мной все нормально.
- Я уже знаю, что ты тут всех построил, - усмехнулся Джаред. – Хотел бы каждую из этих минут быть рядом с тобой.
Джаред погладил его по голове и поцеловал в губы, и Дженсен не мог от него оторваться. Узел, который сидел где-то внутри с той самой минуты, как он проснулся от будильника в постели Джареда, медленно отпускал, и теперь можно было нормально вздохнуть.
- Домой очень хочется, - пожаловался Джаред, снова целуя его, на этот раз куда-то в висок.
- Сегодня тебя не выпустят, и завтра вряд ли. Если хочешь, я останусь здесь, чтобы ты не скучал.
- Будешь спать со мной на одной подушке? – Джаред лукаво улыбнулся.
- Откуда ты знаешь? – опешил Дженсен, начиная думать, что ошибался по поводу нечувствительности пациентов в коме к внешним раздражителям.
- Мне Роззи рассказала. Это медсестра, которая была вчера на смене.
Дженсен не выдержал и рассмеялся.

- Ах, какая сладкая парочка! – раздался звонкий голос доктора Харрис.
Дженсен хотел отпрянуть, даже дернулся, но Джаред удержал его.
Ну, действительно, ничего такого нет в том, чтобы обнимать своего партнера у кого-то на глазах и сидеть на его больничной койке, по крайней мере – на Океане. Здесь Дженсен видел целующиеся парочки прямо на улице, а Крис рассказывал, что в ночных клубах народ спокойно обжимается на виду у всех, а то и бегает в какие-то специальные «темные комнаты», понятно зачем. Но привыкнуть к такому было нелегко, тем более, когда кто-то рядом еще и издевался.
- Так, Джаред, говорю сразу – он отказался от половины моих назначений, подробный отчет отправляю файлом. Но в остальном все нормально, с чем тебя и поздравляю. Пол детки еще не разобрать, но от всей души желаю, чтобы это была девочка.
- Почему? – довольно спросил Джаред.
- Потому что женщина последний раз была капитаном слишком давно, а это несправедливо!
- Хорошо, мы обязательно постараемся.
Она погрозила пальцем, к большому сожалению Дженсена устроилась в кресле и продолжила:
- Кстати, о «постараемся». Не сомневаюсь, что с этим у вас проблем не будет, но о прекрасной позе «мордой в подушку» придется забыть, потому что…
- Может, вы пришлете свои инструкции по почте? – перебил Дженсен. Он и так натерпелся от этой наглой девицы, еще не хватало, чтобы она рассказывала, в какой позе нужно трахаться.
- Хорошо, пришлю. Только прочитаешь сейчас, а не как-нибудь потом. Когда у тебя начнет рвать крышу через пару месяцев, то не до чтения будет. Джаред, ты более ответственный, проследи, хорошо? А то на него никакой управы нет.
- Обязательно прослежу, - смиренно согласился Джаред.
Они вдвоем молча смотрели на нее, пока она не заулыбалась и не объявила:
- Ладно, ладно, ухожу.
Когда стук ее каблуков затих в коридоре, Дженсен с облегчением выдохнул.
- Она ужасна, правда? – сказал Джаред. – Это при мне еще сдерживается.

Приборы и обеспечивали Джареду во время комы электростимуляцию мышц и прочие необходимые вещи, но после целого месяца бездействия тело плохо его слушалось, и ходить он мог, только держась за стенки. Не успела уйти доктор Харрис, как появился физиотерапевт, заставил Джареда сползти с кушетки и потащил в реабилитационный зал. Там Джаред и провел следующие три дня с короткими перерывами на сон, еду и переговоры по телефону с Майком, Джимом и еще какими-то людьми, звонки от которых сыпались бесконечным потоком. Оставаться в палате на ночь Дженсен не стал – Джаред настаивал, что он должен спать в нормальной кровати и дома, а не скорчившись в кресле среди медицинских приборов.
Домой его отпустили через несколько дней, и к тому моменту бледность прошла полностью благодаря солярию, а, может, свою роль сыграли сила духа и хорошее настроение. Он уже не выглядел слишком худым, а ходил и вовсе как обычно, только руками размахивал поменьше – видно, до сих пор болели. Персонал госпиталя собрался в полном составе из пятнадцати человек и радостно провожал капитана - с цветами, похлопыванием по плечам и пожеланиями заглядывать к ним почаще, но только по приятным поводам, например, для выдачи премии.
Дженсен хоть и был рад, что Джаред возвращается домой, одновременно чувствовал себя от этого неуверенно. Их отношения изменились, но он не знал, как и насколько сильно, не знал, как себя вести с Джаредом и о чем с ним говорить. Он привык за месяц жить в одиночестве и зависеть только от себя в отведенных для него рамках, а сейчас придется привыкать заново. Когда они ехали в лифте на капитанский уровень, он потупился в пол, мечтая скорее оказаться в своей комнате, только бы прекратить неловкое молчание.
Он глянул украдкой на Джареда – тот, оказывается, смотрел на него, не отрываясь, и молчание вряд ли казалось ему неловким.

Когда они зашли в холл, Дженсен собирался сбежать к себе – не то, чтобы он действительно хотел, это всего лишь казалось самым простым вариантом, но Джаред удержал его за руку. Подошел сзади вплотную и проговорил в затылок:
- Твоя очередь.
Дженсен только и мог, что кивнуть.
- Тогда догоняй. - Джаред обошел его, улыбнулся, прикусив нижнюю губу, и стал подниматься по лестнице до своей спальни. На первой ступеньке он стянул куртку и повесил ее на перила, принялся расстегивать пуговицы на рубашке – обыкновенно, буднично даже. Рубашка полетела с лестницы вниз, майку – салатовую с каким-то веселеньким узорчиком – он бросил на пол. Дженсен провожал его взглядом, часто дыша.
Он подобрал упавшую в холл рубашку, снял с перил куртку и поднял майку. Джаред уже стоял в двери и расстегивал молнию на штанах. У кровати он принялся эти штаны снимать, но как-то совсем не сексуально, хотя было видно, что старается. Дженсен толкнул его на кровать и парой резких движений сам стащил с него джинсы вместе с трусами.
- Ух ты, какой сервис, - сказал Джаред, улыбаясь на все тридцать два зуба, и потянулся к своему члену, который тоже явно был доволен происходящим, но Дженсен легко стукнул его по руке.
- Как скажешь, босс, - согласился Джаред.
Дженсен стянул с него носки, перевернул на живот, и принялся сам раздеваться, скользя взглядом по красивой спине с выступающими лопатками и крепко сжатым ягодицам. Джаред тоже рассматривал его, подложив под голову локоть.
Кожа у него пахла больничным гелем для душа – тоже приятным, но не таким, каким он обычно пользовался дома. Дженсен коснулся губами родинки где-то на пояснице, и усмехнулся, чувствуя, как тело под ним выгнулось. Он стал подниматься выше, целуя каждый позвонок, пока не добрался до шеи.
- Давай уже, - задушено прошептал Джаред. – Не могу ждать… Смазка в тумбочке.
Дженсен потянулся и достал из верхнего ящика запечатанную упаковку.
- И давно ты ее запас?
- Ну, я оптимист, - Джаред снова улыбался, и Дженсен поцеловал его в губы, горячие, влажные, мягкие.
На флакончике был изображен какой-то океанский зверь с длинным хоботом, торчащим вверх, мультяшный и улыбающийся. Дженсен подавил приступ истерического смеха, свернул крышку и выдавил прозрачный гель на руку. Размазал его Джареду между ягодиц, приласкал яйца и прижатый к животу член, прислушиваясь к каждому звуку. Джаред шумно дышал, а потом и чуть застонал, когда он осторожно протиснул палец внутрь. Он и сам выдохнул от того, как горячо и тесно внутри, и туго, и мягко, он хотел загнать туда больше и поглубже, втиснуться и забить до отказа, поэтому добавил сразу еще два пальца. Джареда под ним заколотило, и он прохрипел:
- Ну, давай же!
Дженсену нравилось и так, гладить его внутри, растягивать, наблюдая, как мышцы сокращаются от нетерпения на его пальцах, как поддаются под его напором, но Джаред был прав. Дженсен куснул его за лопатку, подогнул одну ногу в сторону, чтобы получше раскрыть, и медленно вставил.
- Да, детка, - простонал Джаред. – Так хорошо…
Дженсен толкнулся еще раз, на этот раз до упора, чувствуя, как Джаред расслабляется под ним, впускает, а потом и выгибается навстречу.
Кайф от проникновения оказался невероятным, от тела под ним исходил такой жар, что мутилось в голове. Дженсен устроился поудобнее, прижался щекой к его спине между лопатками и принялся трахать, удерживая одной рукой за бедро, и Джаред откликался на каждое его движение то вздохом, то стоном, то хватал за руки. Он совершенно потерялся в этих движениях, забыв обо всем, только одно крутилось у него в голове на все лады «Джаред. Джа-а-а-аред…»
- Подожди, - прохрипел Джаред. – Ох, подожди.
Он остановился, не совсем понимая, что делает, а потом сознание прояснилось.
- Что? Больно?
- Нет, - Джаред обернулся и поцеловал его в уголок губ. – Дай передохнуть. Я отвык от такой жесткой ебли.
Дженсен поцеловал его в ответ, отодвинулся и сел на корточки между его раздвинутых ног. Вид был захватывающий. Он нервно сглотнул, с трудом удерживаясь от того, чтобы снова не навалиться на него.
Джаред наблюдал за ним, обернувшись через плечо, бесстыдно прогнувшись в пояснице, чтобы Дженсену было лучше видно.
- Нравится? – прошептал он неслышно, но Дженсен как-то понял, по движению губ, и кивнул.
Наверное, он вообще заставил Дженсена остановиться, чтобы тот смог получше рассмотреть его, - не было похоже, что ему надо передохнуть от слишком жесткого секса. Он загнанно дышал, а рука его слишком откровенно двигалась под приподнятыми бедрами. Дженсен потянулся туда и обхватил член под его ладонью.
- Да… - простонал Джаред.
Дженсен снова вогнал ему и продолжил в том же темпе, только больше не отпускал, пока от поясницы не прокатилась горячая волна, а узкий канал не сжался вокруг, судорожно сокращаясь, словно пытаясь выдоить из него все до последней капли.
Они немного полежали, не в силах двигаться, а потом Джаред завозился и спросил:
- Так лучше?
Дженсен с тихим всхлипом сполз с него и откинулся на подушку. Вспомнил, что он что-то говорил, и ответил:
- Тогда тоже было хорошо.
Джаред просиял, и Дженсен погладил большим пальцем его губы - убедиться, что ему не привиделось.

Весь день и всю ночь они не вылезали из кровати, делая перерывы только на еду и на общение с котиками, которые от радости подняли фонтан брызг. Где-то ближе к вечеру Дженсен понял, что не снял браслет, а когда позвал Криса, тот не сразу отозвался:
«Чувак, рад за тебя, но я получил моральную травму. Мне нужно отформатироваться».
Правда, потом они вместе посмеялись. А на следующий день Джаред отправился на Амальтею, пора было возвращаться к работе.
Как только он уехал, Дженсен позвонил в лабораторию к Стиву узнать, нужна ли ему еще помощь.
- Я уж думал, что ты за государственными делами совсем про нас забыл! – оживленно завопил тот. – Мы здесь зашиваемся, лишняя пара рук придется очень кстати!
Дженсен надел свою обычную одежду, а не костюм, который вынужден был носить весь последний месяц, и отправился в лабораторию. Приятное томление тяжестью засело внизу живота, и он был рад, что нашлось дело, - вряд ли у него хватило бы терпения высидеть у себя в комнате до вечера.
Целый день он думал о крошечной родинке у Джареда на пояснице – была ли она там, или ему показалось в темноте? Хотелось добраться поскорее и узнать точно. Это даже вдохновляло, обычно нудная работа по сортировке пробирок с образцами сегодня радовала и казалась приятным времяпрепровождением, пока в какой-то момент Дженсен не обнаружил себя пялящимся с дебильной улыбкой на вентиляционную решетку, где покачивался комочек пыли.

В том, чтобы иметь постоянного партнера, были неоспоримые преимущества. Дженсен не особенно ценил разнообразие, ему было достаточно найти что-то одно – самое лучшее – и изучать его со всех сторон снова и снова. Он пил один и тот же сорт кофе годами, носил любимую рубашку, пока она окончательно не протиралась, шесть раз проходил «Мафию», каждый раз находя там что-то новое, а когда переселялся в отдельную квартиру, то перевез из своей комнаты в доме отца старый продавленный диван. Но при всем желании испробовать свой методичный интерес на человеке Дженсен прекрасно осознавал, чем грозит партнеру его внимание, а потому обычно сваливал, не дожидаясь утра. Он даже не ходил два раза в один и тот же клуб. Записывал, где уже бывал, чтобы не перепутать, потому что Седьмой отдел уж точно не перепутает.
Сейчас никакой угрозы не было, и мысль, что вечером он увидится с Джаредом, грела, словно стала материальной и действительно излучала тепло. Хотелось подтолкнуть время, чтобы оно тикало быстрее, он даже попросил Криса подвесить в правом нижнем углу поля зрения часы со стрелками. Чтобы поскорее настал вечер, а там кое-как перекусить и потащить Джареда в койку.

Стоило ожидать, что после такого перерыва у Джареда найдется гора дел, но Дженсен все равно загрустил, когда вернулся домой в начале седьмого, а его еще не было. Неспеша поужинал, посмотрел новости – все каналы только и орали про капитана, - и даже включил симулятор, но сразу и выключил.
Джаред позвонил, когда начало темнеть, и весело сказал, запыхавшись:
- Одевайся потеплее и выходи на большой балкон! Я уже жду!
Дженсен приоткрыл жалюзи – рядом с балконом завис катер, не специальный капитанский, на котором Джаред летал каждый день на Амальтею, а совсем небольшой, спортивный.
Что он имел в виду под «потеплее», Дженсен так и не понял. На платформах поддерживалась постоянная температура, и нужды в теплой одежде не было. Он открыл свой шкаф и прошелся мимо полок. К счастью, среди одежды ядовитых расцветок нашлась темно-зеленая куртка, на вид теплая и даже с капюшоном, в мелкий узор из рыбок, но если не присматриваться, то почти незаметный.
Он надел куртку и сразу набросил капюшон. Он успел более-менее привыкнуть к открытому пространству, все равно предпочитал по возможности отгородиться от него хоть как-то.
Катер Джаред подогнал точно к балкону, Дженсен легко перебрался через поручень и скользнул внутрь на соседнее сидение.
Джаред быстро потянулся к нему и чмокнул в губы, но как-то несерьезно, словно шутя, и радостно спросил:
- Едем поразвлечься?
Дженсен кивнул, хотя ему не хотелось никуда ехать.
- Не спросишь - куда?
- Куда?
- А вот не скажу! – обрадовался Джаред. – Сам все увидишь.
Катер взмыл вверх и понесся в сторону огней других платформ. Впереди и по бокам мелькали воздушные знаки, большинство из которых Дженсен уже узнавал, но куда они летят – так и не разобрал, а спрашивать Криса не хотелось. В темноте все станции выглядели нарядными, как новогодние елки, там светились не только окна, но и целые секции, то и дело мелькала голографическая реклама, а один раз они пролетели сквозь гигантский баллончик моментальной краски для волос.
Море под станциями тоже горело отраженными огнями, словно его специально подсвечивали. Обычно Дженсен старался не смотреть вниз, потому что громадные волны здесь никогда не утихали, хоть летом и стали поменьше, но сейчас деться было некуда – у спортивного катера вся передняя часть оказалась прозрачной.
«Ух ты, последняя модель Марспорта!» - восхитился Крис.
Но Дженсену было не до восхищения – Джаред так водил, что дух захватывало в прямом смысле слова, а волны проносились будто прямо под ногами. Да еще и дождь начался, как всегда по ночам, хорошо, хоть без грозы.
- Так, причаливаем, - объявил Джаред, вытащил из кармана поляризующие очки – такие при активации полностью прикрывали пол-лица, - и пояснил: - Чтобы не узнали. А ты не снимай капюшон, хорошо?
Дженсен кивнул, и посильнее надвинул капюшон.
- Вот, отлично!
Это оказалась пассажирская посадочная площадка какой-то платформы, огромная и с оживленным движением. Джаред поставил катер на обычную платную стоянку и потащил Дженсена куда-то дальше. Вокруг сновало множество народу, и на них никто не обратил внимания. В лифт вместе с ними набилась возбужденная орава спортивных болельщиков в одинаковых желтых шарфах, они нестройным хором пели какую-то развеселую песню, растолкав остальных пассажиров по углам. Пока они ехали вместе, Джаред со смехом успел облапить Дженсена везде, куда смог дотянуться, и лез целоваться, благо, в толпе все равно ничего не было видно. Дженсен сначала отпирался, но вскоре и сам невольно поддался царящей в этом странном мире атмосфере легкого безумия. Через несколько уровней болельщики вывалились из лифта, а они проехали еще немного и вышли на самом первом уровне. Ниже находились только инженерные отсеки и машинное отделение антиграва.
Джаред взял его за руку и повел куда-то узкими полутемными коридорами, а потом и вовсе через заброшенные вентиляционные шахты. В одном месте даже пришлось пролезать сквозь дырку в проволочном заграждении. Когда впереди замаячил свет, лицо тронул холодный влажный ветер.
- Куда мы идем? – заволновался Дженсен. – Наружу? Там же дождь.
- Да, но там дождя нет.
Они вышли наружу, на что-то вроде дорожки с ограждением под боком платформы, которая полукругом уходила вниз, под ее основание. Там, где они стояли, нависал козырек от дождя, который заканчивался в нескольких шагах.
- Знаешь, какой побочный эффект дают большие антигравитационные установки? – спросил Джаред.
- Да, но он очень слабый.
- А у нас очень большие установки, поэтому здесь на дне платформы сила тяжести всего на четверть меньше обычной.
- Не может быть! – воскликнул Дженсен. – Погоди, антиграв нейтрализует на этом участке гравитацию планеты, поэтому упасть вниз нельзя, но побочный эффект создает дополнительное гравитационное поле, и если оно достаточно сильное… Неужели по дну можно ходить?
- Еще как можно! Давай!
Дженсен не успел испугаться, просто пошел за Джаредом, и через несколько шагов небо и земля поменялись местами – легко, словно в виртуальной реальности. Дно отдавалось глухим металлическим гулом под ногами, а когда он посмотрел вверх, то увидел над головой горящие отраженными огнями волны океана. Дождь лился вдоль бока платформы, тоже вверх.
- Потрясающе! – выдохнул Дженсен.
- Я знал, что тебе понравится! Вообще, сюда ходить нельзя, но кому надо – найдет дорожку.
Они здесь и правда были не одни. Когда первый шок прошел, Дженсен выдохнул и огляделся по сторонам. Основание платформы лежало перед ним, как обычная ровная площадка, если не смотреть вверх. Ну, не совсем ровная, вверх торчало множество каких-то конструкций, некоторые походили размером на дома. И между ними, словно на темных улицах, можно было заметить людей. Где-то недалеко громко разговаривали и смеялись, где-то играли на гитаре, подпевая прокуренным голосом.
- Марочку? – предложила какая-то подозрительная личность, вынырнув из-за угла.
- Нет, приятель, спасибо, - ответил Джаред, и личность так же тихо сгинула в тени.
- Наркотики?! – пораженно прошептал Дженсен. – Но куда смотрит полиция?
- У нас разрешены легкие наркотики, типа этих марочек, только купить их в магазине – скукота же! А вот у дилера в темном переулке – настоящая романтика.
Дженсен хмыкнул и вгляделся вслед «наркодилеру». В углублении перевернутой конструкции стояла тележка из супермаркета, заваленная каким-то барахлом. За тележкой в обустроенном из одеял и теплой одежды коконе кто-то храпел.
- Это что, бомж? – Дженсен остановился, прислушиваясь.
- Ага, - довольно ответил Джаред.
На Луне бомжей не водилось, там все были при деле и при своей в худшем случае койке в общежитии. Дженсен был уверен, что больше нигде в мире бездомных нет, только читал о них в исторических романах.
- Но как? У вас такой высокий уровень жизни…
- Если человек хочет жить под открытым небом или бродяжничать, ему не запретишь. На зиму, когда платформы уходят под воду, они возвращаются в свои квартиры.
- Ты имеешь в виду, что они здесь живут добровольно?
- Ну да, а как еще? Когда-то их гоняла полиция, но сейчас не трогают. Когда мне стукнуло четырнадцать, я решил, что пора повидать мир, собрал пожитки и слинял из дому. Только кочевал я не здесь, а на Андромеде, иногда на Астре.
- И что? – спросил Дженсен, затаив дыхание. Он боялся подумать, что могли сделать с ребенком эти отбросы общества.
- Весело было первые пару месяцев, ты что – с утра до вечера шумят волны, народ интересный, стен вообще нет, цивилизация далеко. Чувствуешь себя героем приключенческого романа.
- А потом?
- А потом я заскучал по дому и вернулся. Влетело мне - страшно вспомнить, - Джаред заулыбался, словно вспоминал что-то приятное. – Сейчас, когда обстоятельства и обязанности слишком сильно давят, я думаю, что могу вернуться сюда, ну, знаешь, чтобы один ветер, океан вместо неба, и ни одной мысли в голове.
- И помогает?
Джаред не ответил, только неопределенно повел плечами.
- Слушай, а это не опасно? Если отключится антиграв, они все упадут.
- Если антиграв отключится, погибнет вся станция, а будешь ты внутри или снаружи – не имеет значения. Но здесь ни один человек еще не пострадал, разве что в драке глаз подбили.
Людей стало больше, едва ли не толпа, музыка зазвучала совсем близко. Джаред крепче сжал его руку и повел за собой куда-то дальше, а Дженсен только и глазел по сторонам, жалея, что освещения здесь нет. Он засмотрелся на разведенный в большой жестяной банке костер и столкнулся с кем-то. С девушкой, судя по голосу и головокружительным цветочным духам.
- Смотри, куда прешь! - возмутилась она. – А вообще нет, стой.
Она улыбнулась ему – в темноте только зубы блеснули, - и притянула к себе за воротник для поцелуя. Дженсен впал в ступор от такой наглости.
- Эй, детка, он со мной, - вмешался Джаред, и осторожно отцепил ее руку от Дженсена.
- Какой большой парень, - облизнулась она. – Ты нам вовсе не помешаешь.
- Извини.
- Тогда удачи, - девушка разочарованно вздохнула и скрылась среди толпы.
- Что это было? – проговорил Дженсен.
- Ночью здесь много туристов, типа нас с тобой, и легко можно найти себе приключения на все части тела. Но тебе нельзя, я не разрешаю, - Джаред притянул его к себе и поцеловал, глубоко и жадно. Дженсен почувствовал, как у него учащается дыхание.
Никто не обратил на них внимания.
- Идем, быстрее, - Джаред снова потянул его за руку.
Скоро музыка стала тише, а народу – поменьше. Джаред затащил его в узкий коридор, толкнул в угол и опустился на колени.
Какое-то время Дженсен размышлял над тем, часто ли Джаред ходит сюда один, трахаться в коридорах с неизвестными, но когда Джаред расстегнул молнию на штанах, стянул трусы и взял у него в рот, стало не до мыслей. Он задохнулся и машинально положил руку ему на лохматый затылок. Запрокинул голову, кусая губы и пытаясь совладать с накатившим возбуждением, и увидел громадные волны нависающего над ними океана. Они перекатывались, и бились, поднимались и опускались, пульсировали, как кровь в его жилах, в одном ритме с его наслаждением.
- О боже… - прошептал он. – Джаред…

Назад они шли теми же узкими коридорами, Джаред болтал не умолкая, объяснял, что ходов много, и этот самый тайный, о нем даже в сети не написано, а самой большой популярностью пользуется другой, в котором, по слухам, обитает призрак смотрителя коллекторной станции. Но Дженсен вообще слабо помнил, как они добирались назад, а дома сразу потащил Джареда в постель. Тот улыбался и притворно жаловался, что не успел поесть, правда, недолго.

Будильник зазвонил в восемь утра. Дженсен хлопнул по нему и с удовольствием потянулся, развалившись на кровати. Все тело ломило, но как же это было приятно! Джаред ушел раньше, часов в шесть. Дженсен слышал, как он вставал, но так и не нашел сил продать глаза, только вздохнул, когда Джаред поцеловал его и прошептал:
- Ты спи, рано еще.
Не так уж и рано, но пары часов сна ему явно не хватило. Он и сейчас не выспался, но пропускать работу в лаборатории по такой несерьезной причине было нельзя.
Подушка со стороны Джареда остыла, зато там он нашел цветную упаковку резиновых конфет в форме сердечек ядовито-розового цвета. Когда Дженсен потянулся за ней, оказалось, что пакетик распечатан, и конфеты посыпались прямо на него, распространяя ванильно-клубничный запах.

Садясь за стол завтракать, Дженсен надел браслет, и Крис сразу же объявил:
- Капитан прислал тебе какие-то суперсекретные материалы. Будешь смотреть, или поешь сначала?
- Что за материалы?
- Отчет по «Кислороду». Подозреваю, Майк ему настучал, что ты пытался из него выбить информацию.
- Много там?
- Двадцать терабайт. Графическая, голосовая, спектральная, психологическая экспертиза последнего сообщения, голографические модели вариантов развития событий, отчеты экзобиологов, космография…
- Я понял. А не можешь коротко рассказать, пока я чай попью?
- Да тут умники такого нагородили, что сложно разобраться. Основная версия – корабль во время выхода из подпространства столкнулся с неизвестной аномалией, которая уничтожила его в считанные минуты. Выглядело это так, словно светящиеся мушки стирают материю, пролетая сквозь нее. Тут мнение спецов разделилось. Одни в отчете говорят, что это фотонные существа, которые живут в космосе и поглощают любую материю на завтрак, обед и ужин. Вторые пишут, что это молекулярные черные дыры: обычная черная дыра – это, понимаешь, такой большой объект в несколько метров диаметром, а наши мухи – как пыль. Какой-то профессор утверждает, что это оружие инопланетной расы, которая готовит вторжение.
- Инопланетяне? Бред какой-то.
- Не один ты так думаешь. Голографическая модель происшествия есть, но она детальная и реалистичная, тебе лучше не смотреть.
- Почему?
- Там эти мушки проделывают дырки во всем подряд, и в людях в том числе, крики, кровища и оторванные руки-ноги. Тебе-то, я так понимаю, все равно, но ребенку этого видеть не стоит.
- Какому ребенку?
- Как это - какому?! – возмутился Крис. – Вашему с капитаном!
- Он ничего не может видеть, потому что у него еще нет глаз, - непонятно почему разозлился Дженсен. - А если бы и были – он все равно ничего бы не понял, потому что у него нет и мозга!
- Дженсен, приятель, нельзя быть таким циничным! Душа у него уже есть, а, значит, он все увидит и почувствует вместе с тобой, и это может оставить отпечаток на его психике. В общем, видео лучше не смотри.

Дженсен снял браслет и спокойно доел завтрак, листая «Время Океана». Бессмысленные заголовки помогали сосредоточиться на ерунде и ни о чем не думать, а когда он выходил из дома и надел браслет, Крис о ребенке больше не вспоминал, даже когда Дженсен в свой перерыв на работе все-таки посмотрел то видео.
Вечером Джаред только вернулся домой, так сразу протянул загребущие руки и зажал Дженсена прямо в холле, между креслом и колонной, пытаясь наверстать по поцелую за каждый час, что они сегодня не виделись. У него это получалось так легко, так просто, так… свободно. Дженсен отшатнулся и вытянул вперед руку, не позволяя ему наклониться ближе.
- Что? – проговорил Джаред почти обиженно. Брови у него смешно сдвинулись вверх, придавая уже знакомый несчастный вид, а губы блестели и немного припухли.
Это Джаред, это он заманивал всех своим светом, заболтал его, заласкал, заставил расслабиться, а он и рад стараться, только бы не думать о том, кто он и что делает здесь, какую цену подписался заплатить.
- Извини, - сказал Дженсен. – Извини, я на минутку.
Он вывернулся из рук Джареда и бросился к себе в комнату. Сердце заколотилось где-то под горлом, и он прислонился к стене, пытаясь отдышаться.
- Дженсен! – словно через слой ваты донесся до него голос Джареда и какой-то стук. Видно, колотил в дверь кулаком, хотя зачем – ведь наверняка мог открыть ее сам. – Дженсен, открой! Система говорит, что у тебя упало давление.
Система, значит. И тут следят.
Он дотянулся до пульта и открыл дверь. Джаред тут же влетел в комнату.
От резкого движения перед глазами замелькали черные мушки, и Дженсен с ужасом почувствовал, как ноги подгибаются. Он прижал к стене ладони, пытаясь не сползти на пол, но тут Джаред подхватил его на руки, донес до дивана и осторожно уложил на подушку.
- Сейчас вызову врача, - сказал он, доставая телефон.
- Нет, я в порядке, - возразил Дженсен. – Я тоже врач. Сейчас полежу немного и пройдет.
Джаред явно засомневался.
- Что, не доверяешь мне? – прошептал Дженсен.
- Нет, что ты! Доверяю, конечно! – Джаред виновато глянул и отложил телефон. – Что тебе принести? Воды? Горячий чай?
- Не надо ничего.
Джаред погладил его по руке, потом поцеловал в лоб.
- Что случилось?
Дженсен хотел ответить «все нормально», но врать Джареду в лицо даже ему было сложно.
- Я забыл о ребенке. Вообще обо всем забыл. А сегодня вспомнил.
- Это ничего, - растерянно ответил Джаред. – Я… понимаю. Ты из-за этого переживал?
Дженсен кивнул.
- Так мне удалось заставить тебя потерять голову? – Джаред попытался улыбнуться.
- Ничего не изменилось, - осадил его Дженсен. – Ведь наш уговор в силе? Ты же выполнишь свое обещание? Отпустишь меня?
- Ты уверен, что все еще хочешь этого?
- Уверен. И я не передумаю.
- Я сделаю, как ты скажешь, - Джаред опустил голову.
- Спасибо.
- Не надо благодарить. Больше всего мне хочется схватить тебя в охапку и никогда не выпускать из рук.
Дженсен отвел взгляд. На самом деле он бы тоже не выпускал Джареда из рук, но только если бы они были какими-то другими людьми. Какими-то сказочно счастливыми героями, под которыми прогибается мир и исполняет все их желания. Для них настоящих это было невозможно.
- Но это твое решение, и я его уважаю, - Джаред взял его за руку, заглядывая в глаза. – Нет смысла беспокоиться заранее! Мы можем провести оставшиеся месяцы, упиваясь депрессивными мыслями, жалея и наказывая себя, а можем расслабиться и забить на всё, пока это возможно. Прошу тебя, давай попробуем.
Он наклонился и поцеловал Дженсена в губы. Так спокойно и тепло, так приятно.
- Ты чертов манипулятор, ты это знаешь? – прошептал Дженсен.
- Я знаю, что не смогу отговорить тебя, - смиренно ответил Джаред. – Но надеяться не запретишь, правильно? Как ты? Уже лучше, или позвонить, все-таки, доктору Харрис?
- Не надо звонить, мне лучше, - как ни странно, это была чистая правда, но следом за головокружением навалилась такая слабость, что он, кажется, засыпал.
- Пойдем спать?
- Пойдем.
- Можно, я отнесу тебя?
- Да сам дойду.
- Знаю, - Джаред склонил голову на бок. – Мне просто хочется. Можно?
- Ладно, давай.
Раньше они спали только у Джареда, и Дженсен забеспокоился, что он сейчас уйдет, но, как оказалось, зря. Джаред уложил его на кровать и принялся спокойно стягивать с него одежду, без всякого эротического подтекста.
- И не надейся, сегодня никакого секса, - Джаред хитро улыбнулся, словно собирался напакостить, и поцеловал его в пупок прямо через футболку. – Спать – значит спать. Я даже пижаму надену, чтобы не соблазнять тебя.
Он укрыл Дженсена одеялом, принес свою пижаму - ожидаемо веселенькой расцветки, надел ее и устроился у него за спиной, обняв за талию. Его руки оказались прямо на животе, явно не случайно, и Дженсен сначала думал отодвинуться, потому что чувствовал неловкость от одних намеков, но шевелиться не хотелось. Да и ладони были теплыми и осторожными, нежными. Только сейчас Дженсен заметил, что не закрыл жалюзи, и по стеклу стучит вечный океанский дождь.
- Дженсен, я… я тебя… - начал Джаред.
- Не надо, пожалуйста, - сказал Дженсен.
Джаред неслышно вздохнул и притих, прижимаясь к нему.

Дженсен собирался подумать над предложением Джареда «расслабиться и забить на все, пока возможно», но как-то не пришлось - это получилось само собой. Он подозревал, что благодарить надо всего лишь фироль, который вылечил его депрессию, но Джаред, конечно, тоже приложил руку. И работа в лаборатории стала захватывающей с того момента, как Стив начал доверять ему не только пробирки, но и что-нибудь посерьезнее.
Джаред составил для Совета доклад по «Кислороду» и на закрытом совещании еще раз попытался протолкнуть свой проект по установке на все платформы гиперприводов, но и на этот раз безуспешно – в прямую угрозу никто по-прежнему не верил, а доказательств не хватало. Дженсен предложил ему ввести чрезвычайное положение и сделать все, что считает нужным. После истории с падающей платформой для него было очевидно, что за столетие безоблачного существования Совет превратился в инертную массу, которая не пошевелится, даже если ее пнуть ногой. Но Джаред только покачал головой, хмурясь.
А повседневная жизнь на Океане была спокойной и размеренной. Сенсационные новости, как правило, передавали в рубрике «спорт», грандиозные скандалы освещали каналы «Мода и стиль» и «МТВ», ажиотаж вызывали новые фильмы и игры, а политика и экономика никого не интересовали, как и то, чем там занимаются Совет с капитаном. Дженсен был поражен, насколько безразлично обычные океанцы относились к Цитадели – они не воспринимали ее нападение всерьез, так, незначительный приграничный конфликт, и сейчас, хотя прошло всего несколько месяцев, успели о нем забыть. Неудивительно, что он ни разу не столкнулся с личной враждебностью. Какие-то фанаты военного дела до сих пор обсуждали тактику и стратегию океанского флота на своем форуме, но по активности и количеству участников его было не сравнить форумом, посвященном галстукам и проблеме отказа от них – этот подраздел открылся недавно, и именно там кипели самые горячие споры. Подразделы «хенд-мэйд» и «женщины тоже любят галстуки» пользовались не меньшей популярностью. Форум, как ни странно, оказался интересным и доброжелательным, Дженсен даже заказал там галстук Джареду на День рождения, в светло-салатовую полоску и с океанским котиком, нарисованным на обратной стороне, как маленький безобидный секрет.
Дженсен, наконец, получил права, и по выходным они с Джаредом катались на подводных мотоциклах по настоящим глубоководным маршрутам. Однажды даже видели огни фиродобывающей станции, раскинувшейся на дне гигантским крабом. Еще часто ходили на подводные гонки – руководство Гоночной Ассоциации знало, что Джаред их преданный фанат, и присылало билеты на все большие соревнования. А вечерами, если Джаред не сильно задерживался на работе, вместе смотрели океанские фильмы, которые Дженсену неожиданно понравились.
Иногда он выныривал из сладкого дурмана и вспоминал, закрывался в себе, но скоро научился подавлять эти мысли. Не было смысла переживать, когда он и так уже сделал все возможное. От него на данном этапе ничего не зависело. Ему нравился Океан, Джаред нравился ему до дрожи в коленях, и он собирался узнать о них все, что только сможет, сколько выдержит. Сколько успеет.
Еще он стал больше прислушиваться к назначениям доктора Харрис, ну, кроме самых абсурдных. Любопытство взяло вверх, и он смог изучить материалы по теме, как медицинские, так и не очень – в сети обнаружились целые форумы и сообщества, где можно было пообщаться со счастливыми будущими папашами, большинство из которых относились к делу с нескрываемым энтузиазмом. Некоторые вели дневники и вешали красочные томографические снимки своих скрюченных в утробе чад, от одного взгляда на которые Дженсена начинало тошнить. Но он раз за разом возвращался туда, не в силах побороть болезненный интерес.

В сети он вообще нашел себе много занятий, на все времени не хватало.
Кроме Цитадели сразу за туманностью Коха на огромные расстояния простирались границы Федерации Независимых Планет. Поначалу это были отдельные колонии, но когда Цитадель двинулась в их сторону, захватывая одну планету за другой, для защиты они объединились в союз, стабильный и технически развитый. Метод сработал, и Федерации до сих пор удавалось держать свои границы в неприкосновенности благодаря большому военному флоту и нейтральным отношениям с агрессивным соседом.
Там Дженсен присмотрел небольшую планету Лава. Несмотря на название, она служила курортной зоной всей Федерации - пляжи и горнолыжные базы работали там круглый год. Джареду он о ней ничего не говорил, но в свободное время прочитал все путеводители и отзывы побывавших там океанцев. Фотографии местного берега с пальмами, земными, точно такими же, как он видел на Лотосе, обосновались у Криса в виде фоновой заставки – от них веяло миром и безмятежностью, тишиной. Дженсену нравилось смотреть на них – в каждом пикселе он видел свою свободу. Там он сможет поселиться на берегу – аренда старых деревянных домиков в некурортной зоне стоила смешных денег. Сможет устроиться на какую-нибудь приятную работу – на почту, например, и забыть о медицине, как о страшном сне, сможет построить свою жизнь заново, такой, как захочет сам, и больше ни один человек не посмеет указывать ему. Раньше он бы еще запланировал найти себе пару – кого-нибудь спокойного и веселого, но сейчас думать об этом стало невозможно. Это не было проблемой, он знал, что сможет подавить любые свои эмоции и сделать все правильно, но внутри словно притаился беспокойный перепуганный зверек и трепыхался каждый раз, когда он пытался представить себя без Джареда.
Дженсен подозревал, что это от состояния, которое доктор назвала «срывает крышу» - ничего особенного, просто теперь он думал о сексе не каждые пять минут, как раньше, а каждую вторую секунду. Хорошо, что Джаред с воодушевлением поддерживал его, только шутил, что столько секса могут вынести исключительно коренные жители Лотоса.
Может, конечно, и по другой причине, но о ней Дженсен предпочитал не думать.

На Океане тем временем настало лето – дожди по-прежнему пускались по ночам, но волны поутихли, и на местные курорты – в подводные отели с прилегающими мелководьями для прогулок на подводных катерах и мотоциклах - повалили толпы туристов, как своих, так и с других планет.
Навигация в атмосфере стала заметно комфортнее, и их с новыми силами принялись осаждать делегации с планет-союзников. Дженсену приходилось ходить на все официальные обеды-ужины, принимать поздравления и подарки, терпеть повышенное внимание и заинтересованные взгляды. Джаред, конечно, горой заслонял его от назойливых гостей, но от этого становилось не намного легче, потому что разговоры часто велись ужасно смущающие – о детях, здоровье, фироле и праве наследования. Поэтому когда пришло приглашение на свадьбу лотосской принцессы Николь и сына президента Шин-Го, Дженсен сначала не хотел туда ехать, как из-за нежелания лишний раз высовываться, так и по другой, гораздо более ненавистной причине.
Стало видно. Видно. Сначала едва заметно даже ему самому, а сейчас редкая одежда могла это скрыть.
Рокки, надо отдать ему должное, старался. Он твердил Дженсену, что скрывать нечего, наоборот, надо подчеркивать и наслаждаться, чтобы не упустить ни минуты, нечасто происходит что-то столь же прекрасное. Но Дженсен слышать этого не хотел, отказался от чудовищных костюмов, сшитых Рокки на манер его обычных представлений о прекрасном, и попросил такую одежду, в которой ничего не было бы видно, или хотя бы не бросалось в глаза.
Тот долго сокрушался и, кажется, искренне расстроился, но просьбу Дженсена выполнил – насколько это было возможным на данном этапе.
Вопреки здравому рассудку Дженсен до последнего отказывался верить в сам факт того, что фироль действовал, надеялся – прекрасно понимая всю безнадежность этого, но какое дело надежде до рациональных доказательств! – что все обойдется, что доктор Харрис ошиблась, ведь томограф тоже иногда выдавал ложные данные, он ведь и сломаться мог, и вообще весь мир вокруг мог быть чьей-то иллюзией, нездоровой, притягательной и напрочь лишенной логики. Почему бы и нет? Может, даже и его собственной.
И точно так же он долго отказывался признавать, что с его фигурой начали происходить неизбежные изменения. Сначала перестал есть и насел на тренажеры, хотя голод мучил с утра до вечера - океанская еда в последнее время нравилась ему все больше и больше, мятная, лимонная, острая. Но в какой-то момент заставил себя остановиться и прекратить этот идиотизм, заставил себя смириться. Тем более Джаред был полностью солидарен с Рокки и радовался не только каждой минуте, но и каждому новому сантиметру у Дженсена на талии. Так открыто и непосредственно, что Дженсен даже злиться на него не мог. На него вообще нельзя было злиться, а уж отказать ему в чем-то мог только бессердечный гад.

- Я обязан присутствовать, это мои родственники, - умоляюще глядя, уговаривал его Джаред. – Если я не приеду, Рене обидится и обрубит нам поставку урана. И апельсинов. Не говоря о том, сколько официальных оргий мне придется посетить, чтобы его задобрить. Да и ты никогда не был на Шин-Го. Хорошая планета, там есть, что посмотреть! Похожа на старую Землю. - А потом пустил в ход тяжелую артиллерию: - Ну хочешь – сам поднимешь катер с Океана на орбиту?
- Езжай без меня, - отрезал Дженсен, хотя две последние перспективы были заманчивыми. – Скажешь, что я плохо себя чувствую, они поверят.
- Я не хочу ехать без тебя! И это же целых две недели!
- Ерунда. Будешь звонить по вечерам.
- Не хочу я всего лишь звонить, у нас и так времени мало.
Это был нечестный прием, а то и откровенный шантаж – припоминать их сделку. Практика в Совете не прошла для Джареда совсем уж впустую. Потом спохватился и быстро сказал, виновато ткнувшись ему в плечо:
- Извини! Я не то… Не то имел в виду. Я не могу оставить тебя на целых две недели.

Дженсен попытался упираться, но недолго. То ли действительно хотел посмотреть планету, то ли тоже не мог оставить Джареда на целых две недели, он так и не разобрался в себе. Ну, или из-за смутного чувства вины, которое поселилось где-то в глубине души.

Так и вышло, что спустя пять дней Дженсен поднимался по парадной лестнице в Национальный дворец Шин-Го, плечом к плечу с Джаредом. Лестница была покрыта красной дорожкой, а сам дворец, помпезное сооружение грандиозных размеров из белого мрамора, украшали голограммы с фейерверками и прочей праздничной атрибутикой. Наверху, перед десятиметровым арочным входом, стояла золотая, кажется, статуя самого президента – с доброй улыбкой он протягивал раскрытые ладони в сторону заснеженных холмов напротив Дворца. Дженсен постарался не особенно глазеть, чтобы не рассмеяться.
В столице недавно настала настоящая зима, в воздухе кружился снег, но холод не чувствовался – наверное, лестница подогревалась, чтобы дорогие гости не простудились.
Зал, в котором проходила торжественная церемония бракосочетания, поражал размерами – Дженсену показалось, что при желании сюда можно втиснуть целый Атлас. Цветы, ленты, сердечки, кружево и голографические птички убивали количеством, но гостей, как ни странно, оказалось не так уж и много – видимо, пригласили только самых близких или самых высокопоставленных друзей. Дженсен узнал караникумского императора по высоченной короне на голове – тот красовался в расшитой жемчугом мантии и с энтузиазмом помахал ему, едва заметив. Был здесь и Рене, возвышаясь на голову над большинством присутствующих, как и Джаред. Он стоял в первом ряду под руку с молодой женщиной, одетой в алое платье с кринолином. С другой стороны от него торжественно застыл и сам президент, очень похожий на свою статую, в совершенно нелепом костюме с гигантским воротником. В точно такой же был одет и его сын, который ждал невесту у алтаря с букетом метровых кувшинок. Лицо у парня было зеленоватое, да и вообще выглядел он несчастным и перепуганным.
Глядя на весь этот маскарад, Дженсен понял, как ему повезло, что на Океане и церемонии скромные, и одежда почти обычная. Красная военная форма Джареда вполне вписывалась в обстановку, но Дженсен в сером костюме на фоне расфуфыренных представителей других миров выглядел совсем незаметно, чему и был чрезвычайно рад.
Воспользовавшись тем, что Дженсен увлечен разглядыванием гостей, Джаред придвинулся ближе и взял его под руку.
- Чтобы все завидовали, - невозмутимо пояснил он в ответ на хмурый взгляд.
Дженсен попытался отодвинуться, но Джаред вцепился намертво, а потом в зале заиграл оркестр, появилась невеста, и пришлось оставить затею. Сначала Дженсену показалось, что хоть она здесь одета в традиционное платье, белое, воздушное и сверкающее, но вблизи оказалось, что платье полностью прозрачное, а на белье нет и намека.
Церемония длилась около часа. Под конец Дженсену стало трудно стоять, и он все чаще поглядывал на кресла у ближайшей колонны, изнывая от скуки. Джаред заметил и крепче прижал его к себе.

Когда официальная часть закончилась, настал черед личных поздравлений и подношения подарков, гости разбрелись по залу, появились парящие в воздухе роботы-бармены, но добраться до кресла Дженсену так и не удалось. Едва он схватил у робота чашку с чаем, как заметил Рене с той же дамой, направляющихся в их с Джаредом сторону. Они были пока на другом конце зала, но Рене махал им рукой и лучезарно улыбался.
- О боже, только не это, - простонал Дженсен.
- Если ты… - прошептал Джаред с запинками, будто слова давались ему с трудом, - если ты вдруг захочешь, то я дам разрешение.
- В смысле? – Дженсен сначала не понял, о чем он.
- Я очень этого не хочу, но ограничивать твою свободу не имею права, поэтому если тебе нравится Рене, то могу дать официальное разрешение, - пробормотал Джаред, внезапно уставившись в пол.
Дженсен помолчал немного, глядя на него, а потом ответил:
- Мне не нужно никакое разрешение.
- Правда? – заулыбался Джаред. – Я просто знаю, что ты звонил ему как-то, и подумал, что…
- Я звонил по делу.
- По какому?
Но Рене уже был близко, поэтому Дженсен прошептал:
- Потом. Только при нем о разрешении ни слова. Кстати, с кем это он? С главной женой?
- Нет, ты что, - тоже шепотом ответил Джаред, едва сдерживая смех. - Это его мать, королева Лотоса. Моя двоюродная тетка.
Вблизи Дженсен убедился, что на вид королеве не двадцать пять, как ему показалось сначала, а лет сорок, но на самом деле наверняка намного больше. На ее внушительной груди возлежало неприличных размеров колье с фиролевыми камнями карат по двадцать.
- Джаред, мальчик мой, рада тебя видеть! – она потрепала Джареда по щеке, повелительно улыбаясь.
- Я тоже, Мари! Вы еще не знакомы - это Дженсен, мой… - начал Джаред, но она жестом остановила его и смерила Дженсена оценивающим холодным взглядом с ног до головы.
- Безусловно, ты можешь позволить себе носить серое, - медленно произнесла она. – Но рожать все равно должны женщины, потому что мужчина с животом – чистое извращение.
Дженсен подавил желание согнуться и прикрыть живот руками, хотя его и так было не особо заметно благодаря хитрому фасону, и каким-то чудом умудрился не отвести глаз.
- Да ладно вам, дорогая тетя, - сразу ответил Джаред, слишком широко улыбаясь и крепко сжимая локоть Дженсена. – Некоторые ваши традиции нам тоже кажутся извращением.
- Ты прав, - нехотя согласилась она. – Мой новоиспеченный зять так уж точно дышать в нашем присутствии боится. Надо бы намекнуть ему, что сложись политический расклад по-другому, он мог и к тебе на Океан попасть.
Королева сдержанно, но с заметным злорадством рассмеялась, кивнула Джареду, небрежно махнула Рене унизанной перстнями рукой и величественно отбыла в сторону молодоженов. За ее вымораживающим вниманием Дженсен и не заметил, какими голодными глазами пожирает его Рене – вот уж кому традиции Океана совсем не казались извращением.
- Ты, Дженсен, ее не слушай, - громко зашептал он, как только королева удалилась на достаточное расстояние. – Она недовольна, что Николь вышла замуж за Рутгера, а не за Джареда. И ее можно понять! Когда я предложил парню познакомиться поближе, ну, мы же теперь одна семья, он шарахнулся от меня и сказал, что у них на Шин-Го секс между представителями одного пола не практикуется. Представляете, какая отсталая планета! Бедная моя сестра! Я подарил ей на свадьбу новый набор вибраторов, раз уж такое дело, но и здесь у него чуть глаза на лоб не вылезли.
- Зато президент подарил Мари по такому случаю зарканарские диридиевые шахты, - сказал ему Джаред.
- Да, друг мой, здесь мы тебя обошли, - Рене с наигранной печалью вздохнул. – Кстати, предлагаю диридий по пятнадцать за тонну. Первый грузовик можем подогнать уже через месяц.
- Вряд ли, - ответил Джаред скучным тоном. - Мы берем у Караникума по тринадцать, и ждем поставку от Цитадели по десять.
- Эх, ладно, что мы все о политике, да о политике! – не упал духом Рене, склонился к Дженсену и шумно втянул носом воздух. – Ты чудесно пахнешь.
- Давай лучше о политике, - сказал Дженсен, поджав губы.
- Разрешения не дам, - заранее предупредил Рене Джаред. – И руки свои держи при себе.
- Я и не рассчитывал, - понурился тот, но тут же хитро глянул на него исподлобья и облизнулся. – По тебе я тоже соскучился, Джа. Может, пройдемся сейчас? Здесь много пустующих комнат для гостей. У тебя ведь есть разре…
- Уже нет, - перебил Дженсен, со звоном опуская чашку на блюдце. – Я передумал и отозвал разрешение.
На лице Рене отразилась вся скорбь мира, и у него вырвалось:
- Вот засада, блин!
Вышло так громко, что несколько человек обернулись в их сторону, неодобрительно хмурясь, а Джаред одними губами прошептал Дженсену:
- Спасибо.

На следующий день была назначена неофициальная часть для самых близких родственников, и Дженсен отказался на нее идти под видом плохого самочувствия, которое даже не потрудился разыграть. Джаред, к его большому облегчению, не настаивал, видя, что после вчерашнего настроение у него упало ниже некуда. Так что Дженсен остался в выделенном для них шикарном номере наедине с местным телевидением, ломившимся от незнакомой еды столом и, конечно, Крисом.
Номер находился на последнем этаже президентской гостиницы и окнами выходил на городской парк. Заснеженные деревья и дорожки, фонтаны с яркой подсветкой, вычурные фонари, киоски с едой. По центру просматривался каменный памятник президенту, но даже он не портил вид. За пределами парка возвышались небоскребы, но вид на побережье и стоящий на скале Национальный Дворец, где вчера проходила церемония, они не загораживали.
«Крис, а сколько там градусов?»
«Минус четыре. И ветра нет. Погода чудесная!»
«Как думаешь, мы можем пойти прогуляться в этот парк?»
«Не знаю, - с опаской ответил Крис. – А ты у Джареда не спрашивал?»
«Не думаю, что должен спрашивать разрешения, чтобы выйти на улицу».
«Ты прав, но без охраны…»
«Здесь есть какие-то следящие устройства?»
«Они везде есть, Дженсен».
«Они помешают мне выйти из номера?»
«Вряд ли, - неуверенно сказал Крис. – Но, может, лучше не надо, а? Чужая планета, неизвестно, что у них вообще на улицах творится».
Дженсен проигнорировал его, и открыл дверь в гардеробную комнату, где робот старательно развесил всю привезенную ими с собой одежду. Там нашлась дутая зимняя куртка с отороченным мехом капюшоном. Дженсен надел ее и вгляделся в зеркало – вот в такой куртке точно ничего не было видно! Воспрянув духом, он натянул самые теплые ботинки, которые смог найти, и замотал на шее шарф – к сожалению, в бирюзово-салатовую полоску, более пристойного цвета не нашлось.
«Ты же не любишь открытое небо», - сказал Крис.
«Я попробую», - ответил Дженсен и вышел из номера.
Никто его не остановил ни на этаже, ни на выходе из лифта, ни в холле гостиницы.
На улице шел снег, но Дженсен не сразу заметил, потому что капюшон наполовину закрывал лицо и, соответственно, обзор. Он боялся, что сразу же замерзнет, но холодно не было, скорее приятно – легкое покалывание снежинок на коже, и вырывающиеся изо рта облачка пара, и хрустящий снег под ногами.
Он пошел по дорожке, рассматривая фонари, скамейки с подогревом, киоски с вкусно пахнущими блинами и печеными орехами, горожан, выгуливающих собак, спортсменов на лыжах и совершенно бешеных детей, которые без конца орали и лупили друг друга снежками.
Хотелось попробовать, что за орехи здесь жарили прямо на открытом огне – здоровые, с кулак, и мохнатые, но у него не было денег, поэтому он прошел мимо киоска дальше по аллее, к фонтану. Сел напротив на теплую деревянную скамейку и задрал голову – небо над ним было снежно-белым, бескрайним.
Сама республика Шин-Го бескрайней не была, но в ее состав входили четыре больших планеты земного типа, шестнадцать шахтерских и аграрных поселений под куполами на непригодных для жизни планетах и около тридцати космических станций – военных, пограничных, исследовательских и дипломатических, а общее количество населения превышало два миллиарда. Въезд на территорию республики осуществлялся по визам, но перемещение внутри ее границ было свободным.
Это все Дженсен прочитал в рекламном проспекте для туристов, который лежал на столе в их номере.
«Крис, а я могу где-то здесь снять наличные со счета?»
«Хочешь купить что-то?»
«Вроде того».
«В банке можно. Ближайший располагается прямо на границе с парком, у меня есть карта».
«Покажи».
«Зачем тебе? Все, чего бы ты ни захотел, можно заказать в номер».
«Пожалуйста, покажи мне карту».
Крис молчал, карта все не появлялась. Дженсен перевел взгляд на фонтан и встал, сделал несколько шагов в сторону, противоположную гостинице. Потом еще несколько.
«Ты этого не сделаешь, - сказал, наконец, Крис. Дженсен ничего не ответил, и он продолжил: - Ты же совсем один останешься, даже я с тобой пойти не смогу, потому что все мое железо осталось на орбите… Да и браслет тебе все равно придется снять, чтобы не вычислили местонахождение. Дженсен! А как же ребенок? Здесь ведь нет таких специалистов-фироллогов, как у нас!»
Дженсен подошел вплотную к фонтану, пытаясь подавить зачастившее дыхание. Как странно, что он подумал о возможности побега только после того, как вышел на улицу. Раньше он просчитал бы все заранее, не сомневался бы ни минуты. Случись подобная ситуация раньше – он бы уже был на полпути к какой-то местной луне, его не остановило бы ни отсутствие денег, ни наличие живота, ни угроза погони. Он бы обо всем этом даже не задумался, как ни о чем не задумывался, когда пытался сбежать с океанской дипломатической станции.
«А что будет с Джаредом? – не замолкал Крис. – Он с ума сойдет от беспокойства!»
Но Дженсен не слушал, ноги несли его куда-то – он сам не знал, куда, но точно знал, что гостиница осталась за спиной.
«Это и его ребенок тоже, ты не можешь так с ним поступить!» - распинался Крис в панике, и Дженсен пробормотал «Извини», стащил браслет и сунул его в карман.
Парк точно простирался на несколько километров. Дженсен миновал памятник, который видел из окна, и огромный центральный фонтан, бивший вверх метров на двадцать – вокруг него собралась толпа восторженно галдящих туристов, - и каток размером с несколько стадионов, полный фигуристов всех возрастов. Над катком реяла голографическая надпись: «В честь свадьбы сына президента вход – бесплатный!».
На Цитадели тоже работал каток, чтобы попасть туда, приходилось записываться заранее и стоять в очереди несколько лет. Дженсен там не бывал, даже не видел никогда, и сейчас ему ужасно захотелось попробовать. Но в киоск проката коньков стояла длинная очередь, и вообще - ему нужно было уходить. Куда-то.
Край у парка все-таки существовал. Когда Дженсен добрался до него, почти стемнело, хотя он сначала не заметил – и фонари горели очень ярко. Мостик, перекинутый через автомобильную дорогу, вел на одну из улиц города, а над ветками деревьев нависала громада небоскреба.
Он остановился у ступенек, не обращая внимания на обтекающий его поток людей, не в силах ступить на мостик.
Тягостное чувство, будто случилось что-то плохое, отравляло этот чудесный снежный парк, всю эту планету, которая была в сто, в тысячу раз счастливее Луны. Если бы он был один! Но есть Джаред, и есть этот не совсем существующий ребенок, в реальность которого он хоть и верил, но только умом, а не душой, так занимающей Криса. Раньше он ушел бы, несмотря ни на что, но раньше для такого решения у него было больше свободы, как ни странно это звучало.
Дженсен попятился, внезапно осознав, что не может нарушить данное Джареду обещание, даже если совершает ошибку. Не может так поступить с ним. Не хочет никуда от него уходить.
Он повернулся и пошел обратно.
Странно, но парк снова засиял огнями, и снег захрустел, и жареные орехи запахли одуряюще вкусно – всё вместе вызвало что-то вроде эйфории, как если бы он только что проснулся после ночного кошмара и с огромным облегчением понял, что это был только сон.
С наступлением темноты веселье на катке и у фонтанов только набрало обороты, местами было не протолкнуться, потому дорога назад заняла больше времени, чем Дженсен ожидал. На полпути он вспомнил про Криса и надел браслет обратно, но тот вел себя тихо, словно затаил дыхание.
«Я возвращаюсь в номер», - сообщил Дженсен, чувствуя себя виноватым, что заставил его волноваться.
«Рад слышать, дружище», - отозвался Крис.
«Ты отправлял какие-то сообщения без меня?»
«Нет, конечно! Без твоего ведома я отправляю сообщения только в том случае, если твоей жизни или здоровью что-то угрожает, а сам ты отправить не можешь».
«Спасибо».
«За что? Ты же просто гулял по парку».
«Да. Да, ты прав».

В номере не горел свет, и Дженсен уже успел обрадоваться, что вернулся раньше Джареда, когда заметил в открытую дверь спальни темный силуэт сидящего на кровати человека.
- Джаред? – позвал он.
Тот поднял голову, но не откликнулся.
- У них огромный парк, я никогда такого не видел.
Он подошел ближе, и Джаред уткнулся ему в грудь.
- Ты вернулся, - прошептал он.
- А я никуда и не уходил, - ответил Дженсен, хоть и с запинкой.
- Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя как в клетке. Ты можешь делать все, что захочешь.
Значило ли это, что Джаред специально дал ему возможность уйти сейчас? Была ли она на самом деле, или за ним следили незамеченные телохранители, которые вежливо попросили бы вернуться, ступи он шаг за пределы парка? Может, Джаред спланировал это все заранее, еще на Океане, потому так настаивал на поездке? Или это только его собственная паранойя?
Дженсен собрался прямо спросить, вдохнул поглубже, но вовремя прикусил язык. Он не хотел знать, не хотел тратить время на ссоры и ненужные разбирательства - от них ничего не изменится.
- Я никуда не уходил, Джаред, - повторил он. - Просто парк большой.
Джаред что-то пробормотал и крепче обнял его за талию.
- Как прошла неофициальная часть? – спросил Дженсен, чтобы прервать неловкую тишину. В последнее время ему с Джаредом даже молчалось уютно, но не в этот раз.
Глаза Джареда блеснули в темноте, когда тот улыбнулся:
- Хорошо, только стульев опять не дали. И я соскучился.
- Я… я тоже, - проговорил Дженсен тихо, надеясь, что он не услышит, а потом быстро спросил: - Ты умеешь кататься на коньках?
- Нет, как-то не приходилось.
- Я тоже не умею. Если ты не очень устал, давай попробуем, а?

Через неделю они вернулись на Океан.
Дженсен был вынужден признать то, что отказывался замечать уже некоторое время – ребенок не только сотворил с его фигурой безжалостные вещи, он еще и принялся двигаться. Сначала редко и едва заметно, Дженсен списывал это на «показалось», но сейчас отпираться дальше не было смысла – большую часть времени он чувствовал себя так, словно внутри обосновалась большая беспокойная рыба, которая без конца крутится и шевелит плавниками. И если раньше он хоть как-то держался, то это привело его в полное уныние. Он вспомнил разговор с Крисом и спросил у Джареда, когда они на выходных поехали смотреть кофейные поля:
- Ты тоже думаешь, что у ребенка уже есть душа, и он все видит и слышит?
- Что? Нет! Ну, душа, понятное дело, есть, но насчет остального это ты загнул. Начитался форумов «Детей океана», что ли? Я думаю, что он просто чувствует то же, что и ты. Если ты радуешься, значит, и ему хорошо, если переживаешь - плохо. В этом плане фиролевый эффект ничем не отличается от обычной беременности у женщины, и дай в глаз тому, кто выдумывает...
- Не говори при мне это слово.
- Не буду, - быстро согласился Джаред.
В экваториальной зоне, где летом не бывает ураганов, на отмелях зацветали поля кофейных лилий. Их охраняли от туристов, чтобы не погубить урожай, и попасть туда можно было только после того, как зерна соберут, но Джареда, конечно, пропустили. Дженсен не особо хотел ехать, сейчас он большую часть свободного времени проводил у себя в комнате, где его никто не видел, и грузился, даже Крис не мог его расшевелить. Джаред, конечно, заметил, поэтому настоял на поездке. Когда их катер снизился над полем, Дженсен не мог не залюбоваться зрелищем – кофейные лилии оказались громадными ярко-салатовыми цветами, каждый лепесток размером с двуспальную кровать. Кабину наполнил запах местного зеленого кофе, только слишком терпкий – зерна еще не поспели. Их гроздья торчали в центре каждой лилии, как причудливая гирлянда.
Джаред посадил катер на воду вплотную к краю поля, открыл дверь и осторожно ступил босиком на лепесток ближайшего цветка. Тот слегка пошатнулся, как водяной матрас, но с места не сдвинулся.
- Ну, давай, - он протянул руку Дженсену.
Дженсен вслед за ним забрался на тот же лепесток и пораженно выдохнул. Поверхность растения оказалась гладкой, глянцевой, и нагретой на солнце - даже немного припекала ступни.
- Не провалимся?
- Ни за что! По ним можно бегать и прыгать, и ничего не будет.
Они побродили по полю, переходя с одного цветка на другой, выбрали самый большой и устроились для пикника – шеф-повар запаковал им с собой целую корзинку еды, с намеком настаивая, что Дженсену нельзя пропускать обед.
- Через пару недель зерна созреют, их соберут, и сюда повалит толпа, - рассказывал Джаред, доставая из корзинки бурундики. – Обычно это выпадает на празднование Дня Колонизации - на каждом цветке будут сидеть компании, до утра распевать песни и ходить друг к другу в гости. Мы тоже когда-то ездили с родителями. Но я подумал, что тебе больше понравится сейчас, когда здесь никого нет.
Дженсен благодарно ему кивнул.
Перекусив, они устроились рядом на лепестке, закинув руки за голову и щурясь от небольшого далекого солнца, сейчас стоящего в зените и приятно греющего кожу.
- Джаред, поехали со мной, - сказал Дженсен. – Поехали со мной на Лаву! Я же вижу, что тебе в тягость все эти обязательства, интриги, политика. Тебя заставили взвалить на себя эту ответственность, не дали выбора. У меня хорошая специальность, я найду работу, и о деньгах не нужно будет беспокоиться, ты сможешь заниматься своей философией, сколько захочешь. Нас никогда не найдут!
Джаред посмотрел на него с отчаянием и горько покачал головой:
- Я не могу.
Дженсен приподнялся на локтях. Он редко смотрел на Джареда, то есть не просто смотрел, а видел и замечал – какие у него красивые глаза, какая складная фигура.
- Не сердись, пожалуйста, - попросил Джаред.
- Я не сержусь, - Дженсен покачал головой, наклонился над ним и поцеловал, тая от вкуса сладкого кофе на губах.
Джаред обхватил его за плечи, а когда Дженсен оторвался от него, прошептал:
- Давай.
- Здесь? – сама мысль об отсутствии стен уже не пугала Дженсена, но было что-то неправильное в том, чтобы заниматься сексом на полностью открытом пространстве.
- Здесь никого нет, - Джаред принялся вылизывать ему шею.
- Спутник снимет каждую родинку на твоей спине.
Джаред рассмеялся, не прекращая прижиматься всем телом.
- Ну и что? Данные со спутников засекречены, пока на них не выпишут судебный ордер, или пока я не возьму своим капитанским произволом.
- Нет, - сказал Дженсен и чуть оттолкнул его.
Джаред не решился настаивать и снова улегся рядом, только искоса поглядывал, весело и хитро.
- Как ваш эксперимент вчера, удался?
- Нет. Фиролевая пыль блокирует цепную реакцию.
- А при температуре… Подожди, это Майк, - Джаред достал из кармана телефон и заговорил в трубку: - Привет, что там?
- Тебе нужно приехать и посмотреть самому, - послышался голос Майка. – Я в Саду-12. Ничего страшного, но тебе лучше узнать об этом как можно быстрее.
Джаред тяжело вздохнул, глянув на Дженсена, и ответил, что вылетает.
Они начали молча собирать разбросанные вещи. Просто так Майк не стал бы выдергивать Джареда посреди выходного, и они оба это знали.
- Сад-12 сейчас дрейфует над десятым меридианом, это в противоположную сторону от жилых платформ. Может, поедешь со мной? Сады - полуавтоматические аграрные платформы с персоналом всего в три человека. Там почти никого нет.
С высоты полета Сад выглядел лоскутным одеялом всех оттенков зеленого, красного и желтого. Купол был открыт, и ветки растений шевелил ветер. Настоящие сады Дженсен видел только в кино, поэтому засмотрелся, пока катер разворачивался прямо над верхушками деревьев.
Майк ждал их на посадочной площадке вместе с начальником платформы, немолодым человеком с усами, чрезвычайно обрадованным визитом капитана. Все вместе они сели в колесную машинку с открытым верхом, которая покатила их по проложенной мимо яблоневых и, по всей видимости, бурундиковых деревьев дорожке. Дорожка упиралась в край платформы, сейчас огороженный только металлическими перилами.
Начальник подошел к ним и показал на что-то пальцем:
- Вчера это обнаружил один из работников Сада при плановом осмотре, и мы сразу направили вам отчет, как и было сказано в вашей последней рассылке. Только сомневались, действительно ли это такое отклонение неизвестного происхождения, о котором вы, капитан, писали.
Дженсен подошел поближе и тоже присмотрелся – металлическую трубу, из которой были сделаны перила, будто кто-то несколько раз проткнул иголкой насквозь. Такой же след виднелся на выступе с креплением для купола.
- Это титаново-диридиевый сплав. Крепче его только чистый диридий. После застывания его не возьмет даже лазерный резак самой большой мощности.
Джаред молча смотрел на выступ, и Дженсен заметил, что он не просто нахмурился – его лицо будто потемнело.
- Это то, что вы искали, капитан? – спросил начальник. – Вы знаете, что это?
Дженсен отвернулся и позвал Криса:
«Достань, пожалуйста, материалы по «Кислороду» и покажи мне скриншоты из голографической модели. Из той части, где в кадре крупным планом корпус корабля».
Крис вывел в поле зрения несколько изображений. Это была компьютерная графика, основанная на реальной записи с корабля, но выглядели они как обычные фотографии. В прошлый раз Дженсен не особо обратил внимание на эту часть ролика, там были моменты пострашнее, но сейчас присмотрелся. Крис установил максимальное увеличение, и стало заметно, что вся стена густо усыпана точками – такими же игольными отверстиями. Явно сквозными, потому что через них уходил в космос прилично задымленный воздух. Это из-за них корабль в считанные секунды после выхода из гиперпространства развалился на части.
- Да, я искал именно это, - ответил, наконец, Джаред. – Но надеялся, что никогда не найду. По крайней мере, не так скоро. Спасибо, вы очень помогли.
На обратной дороге до посадочной площадки они молчали, пока все втроем не забрались в катер Джареда.
- Думаешь, это рой? - начал Майк. – Но тот рой очень густой, он в решето уделал диридиевый корпус «Кислорода», а здесь единичное проявление. Может, это первые, хм… ласточки? Разведчики типа?
Джаред кивнул. Он сидел в кресле пилота, опустив плечи и положив ладони на колени.
- Джаред! – Майк потормошил его. – Что будем делать?
- Гиперпривод есть только на Атласе, - прошептал Джаред. – Установить их на другие платформы меньше чем за год мы не успеем. А на импульсных двигателях от роя не уйти. Так что мы будем делать, Майк?
- Да брось! Он не сможет так быстро до нас добраться.
- За нами только Караникум. Я послал им запрос, не заметили ли они каких-то признаков роя. Ответят, тогда и будем судить о его скорости.
- Ты думаешь, - не смог удержаться от вопроса Дженсен, - что этот рой настолько большой, что захватит на своем пути две разные солнечные системы? Его даже не видно на дальних радарах.
- На радарах его не видно, потому что это не квантовые черные дыры, а чертовы фотонные мухи, чем бы они ни были, и мы раньше ни с чем подобным не сталкивались. Я думаю, что сначала они сожрут Караникум, потом Океан, потом доберутся до Лотоса и остальных планет перед туманностью Коха, а когда здесь ничего не останется, они обогнут туманность с двух сторон и примутся за планеты Цитадели и Федерации.
- Джаред! – отдернул его Майк.
- Ничего, Дженсен должен знать. Постой, Караникум ответил.
Перед ними развернулся голографический экран, на котором появился император, сидящий за обеденным столом.
- Капитан, рад вас видеть, - просиял он, откладывая в сторону покрытый апельсиновым джемом тост. – Мы получили ваш запрос по красному коду, и готовы переслать предварительный ответ, но вы не поясните, в чем, собственно, дело?
- Обязательно объясню, только по засекреченной линии, когда доберусь до центра связи, - ответил Джаред. – Но вы продолжайте собирать детальную информацию по запросу, это важно.
Когда император отключился, Джаред вывел на экран запись их предварительного ответа. Повреждения, аналогичные найденным на перилах и креплении Сада, были замечены на Караникуме около шестидесяти раз – и это только на государственных объектах, которым переслали запрос Джареда с фотографией, и которые успели ответить на него в течение получаса. Первые появились две недели назад, последние – сегодня. В основном были задеты каменные предметы и поверхности, изредка – металлические и пластиковые, но серьезного урона ни один объект не понес, потому никто до сих пор не забил тревогу. Один раз рабочий видел «светлячка», который прошел сквозь бетонную стену, как сквозь масло, а потом скрылся в земле.

- У моего компьютера готов предварительный прогноз с учетом имеющихся данных с «Кислорода», - сказал Джаред. – Караникум продержится два месяца, мы – три. Через пять накроет Лотос, через восемь – Шин-Го, через год рой выйдет за пределы туманности. - Неужели они могут перемолоть целую планету? – спросил Дженсен. – Что это вообще за явление?
- У нас три месяца, чтобы разобраться в этом.
- Но что можно противопоставить такой силе?
Джаред не ответил, только покачал головой.
Майк завез Дженсена на Атлас, а Джаред полетел прямиком в Совет и дома показался только поздно вечером следующего дня. Было воскресенье, и Дженсен не выходил из дома - смотрел новости по телевизору, нашел несколько караникумских каналов, но ни единый признак не указывал на то, что скоро поднимется буря. В сети царила такая же тишина, только кое-где сообщалось, что капитан созвал чрезвычайное заседание Совета в субботу вечером, и выносилось предположение, что из-за сбоев в электросети на Амальтее.
Дженсену даже начало казаться, что ему все померещилось, что он задремал на мягком кофейном листе под теплым солнцем и увидел очередной свой кошмар.
Когда Джаред вернулся, они почти не разговаривали, сразу пошли спать. Джаред обнял его и мгновенно отключился, потому что не спал двое суток, а Дженсен долго смотрел на него в темноте.

Утром их разбудил звонок будильника.
- Что, уже шесть? - пробормотал Джаред. – Я бы сутки проспал…
Дженсен попытался выбраться из-под одеяла, но Джаред его задержал:
- Подожди, нам надо один вопрос обсудить. «Звездочет», через два дня выйдет из дока, где стоял на профилактике, к этому времени тебе нужно будет собраться.
Джаред не смотрел на него, а делал вид, что еще не проснулся и трет глаза.
- Куда собраться? – спросил Дженсен.
- Официально полетишь навестить родных на Цитадели, куда на самом деле – тебе решать. Доктор Харрис полетит с тобой.
- Я никуда не полечу. – Дженсен еще раз попытался встать, но Джаред снова схватил его за руку.
- Ты не понимаешь. Одной-единственной фотонной мухи достаточно, чтобы убить человека, и они уже здесь. Пусть меня проклянет каждый житель этой планеты, когда узнает, но ты не должен рисковать.
- Джаред, я не собираюсь…
- Не спорь со мной. Я не буду это обсуждать. Собери свои вещи, - хватка Джареда стала слишком крепкой, до боли, и Дженсен вырвал у него руку.
Таким он Джареда никогда не видел - злым и несчастным, но полным решимости.
- Я никуда не полечу! – Дженсен повысил тон, почти закричал.
Джаред закрыл глаза и выдохнул, а потом посмотрел на Дженсена, немного спокойнее.
- Мы выяснили, что мухи в первую очередь интересуются камнем и металлом, а на органику переходят в последнюю очередь. Они не будут представлять серьезной угрозы для человека до самого критического момента. Оставаясь здесь, мы рискуем не больше, чем обычно. Случайная муха может задеть, но и случайный кирпич, как говорится, тоже может упасть. Но ты, Дженсен, рисковать не должен вообще, потому что ты здесь не по доброй воле, это не твоя планета. И я сойду с ума, если каждый день буду думать не только о том, что нам делать, но и все ли с тобой в порядке. А когда мы разберемся с мухами – вернешься.
- Хочешь, чтобы я отсиделся где-то в теплом местечке, пока вы будете здесь рисковать жизнью? – медленно проговорил Дженсен.
- Да, хочу. Чтобы пока мы здесь рискуем жизнью, ты позаботился о безопасности нашего ребенка.
- Если ты хотел, чтобы кто-то беспокоился о безопасности твоего ребенка, пока ты занят, то надо было жениться на женщине!
- Послушай…
Но Дженсен не собирался слушать, он вскочил с кровати и захлопнул за собой дверь ванной. Его колотило от злости, и он почувствовал знакомое головокружение. Оно накрывало его каждый раз, стоило хоть немного забеспокоиться, и он почти привык, научился гасить эмоции. После того самого первого случая в Совете доктор Харрис предупредила его, что чуть ли не единственное осложнение, которое не блокирует фироль, – коллапс, и при малейших признаках понижения давления надо срочно звать ее, но Дженсен прекрасно справлялся и сам. Сейчас он осторожно сел на мягкий подогревной пол и зажмурился, пытаясь выровнять дыхание.
Ну что Джаред сделает? Свяжет его и силком посадит на корабль?
Дженсен попытался улыбнуться, но вышло не очень хорошо. На Цитадели так бы и сделали, а настолько ли далеко от их методов ушел Океан?
Не то, чтобы он на самом деле рассчитывал здесь на какую-то самостоятельность или на небольшую долю свободы – хотя бы для того, чтобы иметь право голоса. Нет, не рассчитывал. Но Джаред так относился к нему... Пригрел, успокоил… усыпил. И Дженсен расслабился, поддался его обаянию, рад был поддаться, совсем забыл, кто он и где его место.
Когда он вышел из ванной, Джареда не было дома. Похоже, он разозлился не на шутку, раз не стал ломиться в дверь и извиняться.
Шатаясь, Дженсен поплелся на кухню, как был в пижаме. Покормил котиков – Джаред их тоже кормил, конечно, но они, как всегда, разыграли голодающих.
«Крис».
«Я здесь, чувак. Что, хреново?»
«Да неважно. Скажи, у нас есть доступ к закрытым заседаниям Совета?»
Доступ был, и за завтраком он смотрел заседание в реальном времени – там как раз выступал какой-то министр, постоянно вытирая пот со лба трясущейся рукой.
- На военных и пассажирских кораблях с гиперприводами слишком мало места, мы сможем вывезти не больше нескольких тысяч, - говорил он. – Но вопрос в другом – куда мы должны направить эти корабли?
Дженсен допил кофе, оделся – стало получше, его больше не шатало, - и отправился в лабораторию. Но работа не ладилась, все валилось из рук, и Стив настоял, чтобы он шел домой, под предлогом, что Джаред его выкинет за борт, если он позволит Дженсену работать в таком состоянии. С тех пор, как он оказался на Океане, бывало всякое, но этот день показался ему самым длинным и мучительным. Нужно было хоть что-то делать, чтобы не думать каждую минуту об утреннем разговоре с Джаредом и о проклятых мухах, но слушать заседание Совета он уже не мог, особенно когда там началась перепалка по поводу того, что какой-то заместитель исчез со своей семьей в неизвестном направлении якобы из-за необходимости срочно поправить здоровье. Он пытался читать подаренный епископом «Солярис» - единственное издание на бумаге, которое нашлось в доме кроме «Времени Океана», но книга казалась Дженсену невыносимо скучной, а местами – какой-то жуткой.
Он проснулся в гостиной, дрожа от холода, что-то жесткое давило в щеку - твердая обложка книги, видимо. Дженсен отодвинул ее и медленно приподнялся на локте, в отчаянии думая, что двигаться с каждым днем все тяжелее.
Джаред сидел в кресле напротив и смотрел на него. Часы над дверью показывали два часа ночи.
По его лицу можно было сказать только одно – он ужасно устал. Форма помялась, словно в ней уже спали, из кармана выглядывала открытая пачка печенья. Дженсен тоже неловко сел.
- Ты прав, - сказал он. – От меня все равно никакого толку, а тебе лишнее беспокойство. На Цитадели я хоть что-то полезное делал, а здесь только вот это… - Он не знал, как продолжить, но мельком глянул на свой прикрытый пледом живот. - Но это кто угодно мог бы.
- А кто спас Андромеду? – Джаред неожиданно улыбнулся.
Дженсен поднял голову. Он забыл. Вот правда забыл.
- И ты был таким классным, когда строил Совет! Я даже иногда пересматриваю запись. Это я был неправ. Вместо того чтобы попросить у тебя помощи, я поддался панике и решил закрыть тебя под колпаком, подальше от проблем. Но без тебя я просто не справлюсь.
- Нужно построить Совет? - спросил Дженсен. Хотел серьезно спросить, но не улыбнуться Джареду в ответ было невозможно.
- Нет, сейчас Совет сделает все, что я скажу. Есть другие дела, и не думаю, что могу доверить их кому-то, кроме тебя.
- Какие дела?
- Цитадель, конечно. И еще кое-что, но сейчас два часа ночи, и если ты не против, давай немного поспим, а о делах поговорим завтра?
- Хорошо, давай.
Джаред сел на пол и потерся носом о его ладонь. Дженсен потянулся к нему и поцеловал, медленно, словно опасался, что Джаред оттолкнет его. Было за что, он это прекрасно понимал, чего только за день не передумал. Но Джаред только тихо застонал и принялся целовать его в ответ, осторожно обнимая за талию.
- Да, чуть не забыл! – он выпрямился, принялся шарить в кармане и достал оттуда кожаный шнурок с висящим на нем фиролевым камешком.
- Надень и никогда не снимай. Если вдруг что – используй, не раздумывая.
- Я думал, что фироль просто так не раздают. – Дженсен взял шнурок и погладил камень. Он был теплый – наверное, нагрелся у Джареда в кармане.
- Комитет по распределению выдает всем гражданам Океана, нужно только написать, на что ты использовал предыдущий. Я отправил запрос за нас обоих, и сегодня они прислали пару каратов.
Дженсен надел шнурок на шею и спрятал фироль под рубашку.
- Прости меня, - сказал Джаред.
- Это ты меня прости. Я сгоряча наговорил.
- Я знаю, - Джаред прижался губами к его запястью.
- Все очень плохо? С мухами.
- Плохо. Но кое-что мы придумали. Как думаешь, поместимся здесь? - Джаред щелкнул чем-то под спинкой дивана, отчего она откинулась назад, и принялся стягивать ботинки. – Сказать честно, я целый день не переставал ломать голову, как уговорить тебя переждать это все подальше отсюда. Ну, пока не понял, что был неправ. А потом переживал, что окончательно достал тебя, и теперь ты точно уедешь навсегда.
Дженсен готов был сказать «я никуда не уеду», но вовремя опомнился. Он, конечно, уедет, просто не сейчас. Поэтому он только поцеловал Джареда и прошептал:
- Давай спать.
Они устроились под пледом, и Дженсен помнил, как под локтем захрустело печенье - он собирался выбросить его подальше, а, может, и вовсе отправиться спать в свою кровать, потому что иногда выдержать Джареда было нелегко. Но тот так уютно обнимал его и так сладко сопел, что шевелиться не хотелось. А какие-то крошки под локтем можно и потерпеть.

На следующий день утром они вместе сидели в кабинете Джареда на Амальтее.
- Мы собрали основную информацию о рое, и сегодня готовы передать ее всем планетам, с которыми у нас есть связь, а также хотим запросить у них данные, которые могли бы быть полезными. И я хотел попросить тебя связаться с Цитаделью. Передающая станция пока не работает, как следует, но инженеры могут открыть широкий канал связи приблизительно на полчаса.
- Хорошо, я сделаю. Ты говорил – есть кое-что еще?
- Если мы не сможем остановить рой в ближайшие два месяца, то посадим на все корабли с гиперприводами, в том числе и на Атлас столько людей, сколько поместится, и отправим в сторону Федерации. Кто-то должен присматривать за ними, и я надеюсь, что ты не откажешься. У тебя будет «Звездочет», и доктор Харрис, и Чад тоже.
- А ты?
- Я не полечу. Здесь останется две трети населения, я тоже должен остаться.
- Но я не…
- Джим полетит с тобой, и он поможет, если что. А когда все немного успокоится, ты сможешь уехать, куда захочешь, как я и обещал.
- Джаред, я…
Но Джаред не давал ему и слова сказать:
- Это самый худший вариант, если у нас не получится совсем ничего. Вероятность небольшая, но ее тоже надо предусмотреть, понимаешь?
- Ты не можешь остаться! А как же…
«Как же ребенок?» - хотел спросить Дженсен.
- Давай не будем спорить, пожалуйста! Думаю, что до этого все равно не дойдет, но у меня должен быть план на крайний случай. Я не могу оставить такое дело Джеффу, потому что он хоть и притих в последние два дня, доверять ему все равно нельзя.
Этот план Джареда выглядел еще хуже предыдущего, из-за которого они поссорились, но смысл в нем был. В мягком кресле и с чашкой лимонного чая, под стук дождя за стеклом, в этот великий исход народов верилось с трудом, и спорить ему действительно не хотелось. Если дойдет до крайности, там и посмотрим, решил Дженсен, поэтому кивнул и вслух добавил:
- Я согласен.
- Отлично! – Джаред немного напряженно улыбнулся и включил голографический экран. – Значит, можно переходить к приятной части.
- Есть и приятная часть?
- Ну, я же говорил, что мы придумали кое-что, чтобы разделаться с мухами. У нас, к счастью, есть фироль! Он, как и любая чрезвычайно сложная структура, имеет много областей применения. То, что написано в учебниках и что знает о нем обычный человек, – только половина. Остальное закрыто под семью замками, и доступ к нему есть только у специальной службы, которая этим занимается. Ну, и у меня, конечно. Стив, кстати, как раз оттуда, просто занят собственным проектом.
Дженсен слушал, разглядывая фотографию на голографическом экране – вид на Океан и его спутник из космоса.
- Фотография не кажется тебе странной? – спросил Джаред.
- У Океана две луны. А на фото – только одна.
- Точно! Этому фото больше пятидесяти лет, и тогда у нас была только одна луна!
- Откуда же взялась вторая?
- Официально – мимо случайно пролетал мелкий астероид и был захвачен притяжением планеты, но, думаю, в это мало кто верит, потому что ни о каком астероиде не было слышно до того самого момента, как в один прекрасный день все проснулись – а новый спутник уже там. Слышал шутку про третью луну?
Дженсен кивнул. Он слышал, конечно, и не раз.
- Если где-то взялась вторая, то почему бы не появиться третьей, и самое смешное, что это чистая правда – можно и третью, только смысла мало, - Джаред усмехнулся. – У фироля есть формула, по которой он работает, очень простая. Сила его воздействия равна силе желания умноженной на расстояние.
- На расстояние? – удивился Дженсен. – Но ведь нужен прямой контакт.
- В том и прикол. Силу воздействия одного карата невозможно увеличить, потому что участники связки должны находиться рядом друг с другом. Уже пять карат не требуют контакта, но это смертельная доза для обоих. Прикол в том, что существует критическая масса в сорок девять карат, когда свойства камня переходят в иную плоскость, но формула все равно остается верной.
- То есть чем больше расстояние, тем сильнее может быть эффект?
- Да. Камней таких считанные единицы в мире, и все они спрятаны под семью замками. Когда нашли первый из них и открыли это свойство, мой дед сам провел эксперимент, чтобы проверить, какие возможности дает камень такого размера. Так у нас и появилась лишняя луна.
- Но откуда-то она взялась? Материя не берется из ниоткуда.
- Ты же понимаешь, что фироль находится за пределами физических явлений. Откуда вообще взялось все во вселенной? Сплошная метафизика. Как раз по моей специальности, кстати, но я плохо учился, времени не хватало.
Дженсен смотрел на него с недоверием, но все равно кивнул.
- Да, так про луну. Никто не думал, что эксперимент удастся, а то сделали бы что-то более толковое. Она незначительно сгладила океанские сезонные проявления - средняя высота волн уменьшилась на полтора метра, весенние популяции синих усатиков, крокусов и какой-то другой живности и водорослей выросли, но это все были мелочи. Позже хотели создать материк, чтобы на Океане появилась твердая земля, но по предварительным расчетам из-за материка климат станет еще хуже, поменяются течения и рельеф океанского дна, и сильно пострадает подводная фауна, а потому даже нет смысла пытаться, фироль не сработает.
- И с помощью такого большого камня можно уничтожить мух?
- Нет, к сожалению. С помощью фироля нельзя нанести какой-либо вред. Мы собираемся создать еще одну туманность, идентичную туманности Коха. Она появится прямо посреди роя и запечатает большую его часть внутри. Физические свойства этой туманности таковы, что она гасит любую аномалию, которая в нее попадает. Существующую туманность рой обойдет, но если он попадет внутрь – то не сможет вырваться.
- А заодно она защитит нас от других аномалий, если они появятся?
- Точно! Единичные фотонные мухи успеют пройти, но они не представляют серьезной опасности.
- Думаешь, фиролю под силу такой большой космический объект?
- Думаю, что да, но мы скоро узнаем точно.
Джаред выдвинул нижний ящик своего стола - там лежала деревянная коробка. Он достал ее и открыл.
- Вообще, она на Атласе хранится, у меня в сейфе. Смотри.
В коробке на мягкой подкладке лежали фиролевые камни: три больших - те самые по сорок девять карат, с десяток крошечных по одному, и несколько средних. Кабинет наполнился мягким алым сиянием.
- Такие камни есть у лидеров всех дружественных миров. У императора Караникума, у королевы Лотоса, у президента Шин-Го. Я бы и президенту Маяри отвез в подарок, но у них недавно произошла революция, и там непонятно что творится, обойдемся без них. Фироль подчиняется мысли, она мгновенна и не зависит от расстояния. А космические расстояния дают возможность работать с космическими объектами. Все должно получиться.
Дженсен завороженно смотрел на фироль, не в силах оторвать взгляд. Он и раньше видел большие камни, но все же не такие. Эти три выглядели как-то по-другому и притягивали взгляд, гипнотизировали. Его охватило чудесное ощущение – словно все его желания осуществятся прямо сейчас, как в сказке, стоит только подумать, представить во всех деталях и взмахнуть рукой. Он потянулся к коробке, хотел погладить тот камень, что лежал поближе, но Джаред придержал его ладонь:
- Лучше не надо. От них… разные мысли появляются, и сны такие, знаешь, совсем странные.
- Это опасно? В смысле – использовать такой камень?
- Ну, некоторый риск есть. Примерно такой же, как при тяжелой физической работе.
Джаред захлопнул крышку и спрятал коробку в ящик. Там что-то щелкнуло, видимо, сработал сейфовый замок. Свет в комнате снова стал обычным, и Дженсена охватило чувство потери, как будто у него отобрали что-то дорогое сердцу. Или сказали, что Рождество отменяется, и завтра надо идти в школу.
Джаред сел рядом на поручень его кресла, прижал к себе и поцеловал в висок.
- К обеду все пройдет.
- Ты тоже почувствовал?
- Конечно! Каждый раз так. Стараюсь даже коробку эту держать подальше.
К обеду все действительно прошло, но ощущение Дженсен забыть не мог – предчувствие чего-то волшебно прекрасного, обещание счастья. Он иногда прикасался к своему крохотному однокаратному камешку на шее – тот хоть и не обладал чудесными свойствами больших камней, все равно почему-то грел душу. То ли благодаря, то ли вопреки знакомству с содержимым секретной коробки Джареда настроение у него поднялось, и он с даже с некоторым энтузиазмом взялся за руководство над завершением строительства передающей станции. Правда, пришлось отказаться от работы в лаборатории, но там от него все равно особого толку не было.
Всю операцию решили провести без широкой огласки, потому спокойную жизнь на Океане по-прежнему ничто не нарушало. Всё чаще поступающая с Караникума информация о локальных авариях не вызывала тревоги ни в сети, ни на телевидении – пострадавших до сих пор не было, а кого волнуют поломки на каком-то сталеплавильном заводе? Но Дженсен заметил, что некоторые начали что-то подозревать. В один из немногих теперь свободных вечеров к ним в гости зашел Стив – выпить пива и посмотреть подводные гонки, и в перерыве на рекламу как бы между прочим спросил у Джареда, не стоит ли ему поднажать со своей разработкой. Джаред и глазом не моргнул – ответил, что надо, потому что если он не поднажмет, то эту несчастную разработку будут заканчивать его внуки. После этого разговора Стив закрыл лабораторию и выехал на полевые испытания.
И доктор Харрис буквально прижала Дженсена к стенке и с изяществом слона в посудной лавке стала намекать, не планируется ли в скором времени у него поездка в родные цитадельские края, а заодно, соответственно, и у его личного врача. Дженсену удалось от нее отделаться только после нескольких клятвенных заверений, что он никуда в ближайшие месяцы не собирается. Теперь во время плановых осмотров она каждый раз предлагала сообщить ему пол ребенка, жалуясь, что она одна пока знает по долгу службы, и ее разорвет на части, если она кому-то не расскажет, но Дженсен наотрез отказывался. Может, она и сказала Джареду – но этого Дженсен не знал и знать не хотел.
Через неделю все было готово для первого сеанса связи с Цитаделью, и Дженсен специально приехал в центр связи к пяти утра. Им удалось отправить короткое сообщение через передающую станцию Федерации, и Дженсен надеялся, что застанет на том конце Джоша, а не дежурного офицера.
Последний раз он разговаривал с братом больше чем полгода назад, когда тот приезжал на дипломатическом корабле, и столько же времени не слышал новостей из дома. Не то, чтобы он скучал или часто думал о них, но сейчас неожиданно заволновался. За полгода много чего может измениться, он сам тому явный пример.
Он посмотрел на свое отражение в полированной поверхности стола, за которым сидел, и пригладил волосы. Ничего не было видно, но Дженсен даже не надеялся, что Джош не знает. Конечно, он знает, разведка у Цитадели не зря получает внеочередные талоны на посещение бассейна.
Голографический экран пару раз мигнул, и на нем появилось черно-белое изображение – по ту сторону экрана стоял Джош в своем обычном деловом костюме.
- Дженсен! – воскликнул он. – Мы и не ждали, что связь так быстро заработает! Как же я рад тебя видеть!
- Я тоже, - Дженсен невольно улыбнулся.
- Как у тебя дела? Как тебе там живется? Ты здоров?
- У меня все хорошо, спасибо.
- У тебя всегда было «все хорошо», так что признавайся честно.
- Да правда, все нормально. Скажи лучше, как там дома? Мама и Кензи в порядке?
- Все нормально, не переживай. Они приготовили тебе видео-сообщения, отправляю отдельным инфо-пакетом.
- Спасибо, я тоже им приготовил. Вообще, я здесь по делу, ради него мы запустили передающую станцию раньше срока. Сейчас отправляю тебе материалы об одной аномалии, которая приближается к нашему региону. Я знаю, что Цитадель вела исследования в этой области, и если бы вы могли поделиться с нами, это всем очень помогло бы.
- Океан уже запрашивал эту информацию, и мы передали всё, что было, - ответил Джош.
- Никогда не поверю, что передали всё. Не время вести какие-то игры, Джош. Ты еще не видел материалы про аномалию, но я сейчас перескажу вкратце: если рой не остановят здесь, через год он будет у вас.
- Ты в курсе, что это не защищенная от прослушивания линия?
- Плевать. Власти всех планет региона в курсе.
- Абсурд! Через туманность Коха ни одна аномалия не пройдет!
Но Дженсен не отвечал, а только смотрел на него.
- Я доложу президенту, - ответил, наконец, Джош. – Ему решать.
- Это значит – «нет»?
Джош опустил глаза.
- Ты же его знаешь.
- Скажи ему, пожалуйста, что это не я прошу. Что это официальный запрос от Океана, и Океан расплатится за информацию фиролем или чем он еще захочет. Объясни, что у нас осталось всего два месяца, после чего не будет ни Океана, ни фироля.
Дженсен надеялся, что Джош поймет его намек – что даже если отец планирует достроить свои корабли и захватить Океан вместе со всем имеющимся на нем фиролем, он просто не успеет.
- У капитана есть план, как остановить рой, но данных слишком мало, здесь ничего не известно об аномалиях.
- Два месяца? Неужели все так серьезно? Дженсен, я слышал… то есть… правда, что у вас с капитаном будет…
- Это тебя не касается, - отрезал Дженсен.
Джош тяжело вздохнул и сел на стул, спинка которого виднелась в углу экрана.
- Он так разозлился, когда узнал, ты не представляешь. Хотел бы я сказать, что мы готовы принять тебя назад, хотя бы на время, до тех пор, как все наладится на Океане, но, боюсь…
- Я не планирую никуда отсюда уезжать.
- Ты замечал, что сейчас даже слова выговариваешь точно как они, будто с акцентом… – Джош его не слушал. - Но, может, Федерация? Там налажены дипломатические отношения с Океаном? Дженсен, ты не должен оставаться на этой планете!
- Давай не будем. Линия и правда открытая. Спасибо, что переживаешь за меня, но ты поможешь гораздо больше, если уговоришь его передать сюда информацию, - сказал Дженсен. – Ладно, время заканчивается. В следующий раз мы сможем открыть линию связи ровно через неделю. Я буду ждать.
- Береги себя, пожалуйста.
Джош протянул руку и словно коснулся экрана, отчего изображение пошло рябью. Дженсен кивнул ему и улыбнулся.
Джаред ждал его у дверей переговорной комнаты.
- Как прошло? – оживленно спросил он.
- Они ничего не пришлют.
- Ты объяснил, что…
- Я все объяснил. Через неделю мы назначили второй сеанс связи, но я и так знаю, что они ответят. Мой отец никогда ничем добровольно не поделится, особенно если где-то там фигурирует мое имя, а Джош не посмеет его ослушаться. Забудь и строй свои вычисления на том, что есть.

Дженсен вышел в коридор и отправился к лифтам. Джаред его догнал и зашагал рядом:
- Знаешь, в это трудно поверить. У вас могут быть разногласия, и вы, конечно, можете поссориться, но он же твой отец! Ему не может быть все равно.
- Ему не все равно, но помогать мне он не станет.
- Я думаю, что ты слишком зол на него, чтобы объективно смотреть на ваши отношения.
- Ты его не знаешь, Джаред! Ты даже ни разу его не видел!
- В любом случае он разумный человек и должен понимать, какую угрозу представляет аномалия. Дело не в тебе.
- Только на это и надеюсь.
- Мы проведем все приготовления, но до следующего сеанса связи ничего предпринимать не станем. Время еще есть.
Дженсен остановился и тихо спросил:
- Джаред, как ты думаешь, Цитадель собирается соблюдать условия вашего с ними мирного договора? Сейчас, понятно, всех заботит аномалия, но если бы не она?
- Я знаю про новые корабли, - ответил Джаред. - И сделаю все, чтобы не дошло до прямого конфликта. Не волнуйся. Дженсен?
- Да.
- Спасибо, что задал мне этот вопрос.
Дженсен кивнул, опустив голову.

Дел было по горло, но он не мог дождаться следующего сеанса связи. То ли чтобы скорее убедиться, что он был прав, то ли надеясь, что ошибался. На Океане настала осень – солнце не показывалось, дождь не утихал, за окнами громыхало всю ночь, и Дженсен снова стал закрывать жалюзи. Волны под платформами как и раньше напоминали десятиметровые стены воды, но когда он думал о планете, то почему-то представлял не их, а кофейные лилии и бескрайнюю водную гладь. Хотя и знал, что штиль бывает здесь только в экваториальной зоне затишья и только на протяжении двух месяцев, что скоро погода здесь станет настолько невыносимой, что платформам придется опуститься под воду и пережидать зиму там. Если, конечно, они справятся с роем.
Когда Дженсен приехал в центр связи для следующего сеанса, он успел передумать все, что только можно, почти перестал беспокоиться и готов был выслушать любой ответ от Джоша.
- У нас нет никакой дополнительной информации об аномалиях, Дженсен, - сразу сказал тот. Выглядел он нервным и взъерошенным, и все время оглядывался на дверь у себя за спиной. – Когда в прошлый раз Океан запрашивал ее, мы передали все, что было.
- Понятно. Ладно, спасибо, что попытался.
- Да, конечно. Там мама и Кензи тебе шлют видео, отправляю файлы.
«Дженсен, - внезапно позвал Крис. – По этому каналу идет большой массив данных, защищенных твоим ДНК-ключом».
«Ты сможешь их расшифровать?»
«Да».
«Я понял, принимайся за дело».
И сказал вслух:
- Да, Джош, вижу файлы. Спасибо.
Джош кивнул.
- Ты… - начал Дженсен.
- Все нормально, не волнуйся, - Джош нервно поправил галстук. – Все нормально.
Они еще поговорили, пока оставалось время, и пока не прошли все данные. Когда экран погас, Дженсен так и остался сидеть за столом. Джаред зашел в комнату и сел рядом.
- Джош переслал все нужные материалы под видом частного видео, - сказал Дженсен. – Надеюсь только, что ему ничего за это не будет. Сейчас расшифрую и отправлю тебе.
- Ну я же тебе говорил, - улыбнулся Джаред.
- Это Джош, а не отец.
Джаред только пожал плечами, всем своим видом показывая, что не особо в это верит, а потом сжал Дженсену ладонь.
- Первая хорошая новость за последние недели!

Цитадель действительно знала об аномалиях намного больше, и в частности - о фотонных мухах. В материалах под номером один числился отчет двадцатилетней давности грузового корабля «Улитка» с независимой планеты Новая Ибица, который сбился с курса из-за неисправности в приборах. Корабль вышел из гиперпространства не рядом со своим пунктом назначения, а далеко за пределами сферы колонизации. Они несколько раз чинили систему навигации и пытались вернуться, но в итоге оказались как раз в той части космоса, которую на Океане сейчас называли областью аномалий. Корабль снова остановился для ремонта приборов - команда отчаялась когда-нибудь вернуться домой, но они не прекращали попыток. На этот раз в иллюминаторах они наблюдали «нетипичную туманность» - космический объект со странными свойствами, не числящийся ни в одном астрономическом справочнике и невидимый для сенсоров корабля. Они отправили в сторону образования зонд. При его приближении «туманность» оживилась и выбросила навстречу протуберанец, после чего связь с зондом прервалась. Но он успел передать изображение – вблизи туманность выглядела как густой рой светлячков. Они назвали их «саранча».
До этого рой пребывал в покое, но после появления зонда пришел в движение. Внутри него началось бурление, словно в закипающей воде, и он двинулся в сторону корабля. Несмотря на всё еще неисправную систему навигации, «Улитка» в спешке ушла в гиперпространство, и, по словам команды, рой за ними погнался.
В течение следующих нескольких лет корабль совершил еще десяток длительных прыжков, пока не оказался недалеко от туманности Коха, откуда смог выйти на связь с Цитаделью.
Фото-видео-материалы прилагались, но Джаред только мельком взглянул на астрометрию и откинулся в кресле.
- Они привели сюда рой, - сказал Дженсен.
- Они всего лишь пытались вернуться домой, - ответил Джаред. - Это же обычный грузовой корабль. Да и кто мог знать, к чему это приведет. «Кислород» вышел из гиперпространства намного ближе от Океана, чем тогда была «Улитка», и попал в самую гущу. Рой давно шел в нашу сторону, а мы не знали. Если бы Цитадель передала мне эту информацию тогда, когда я ее запрашивал, мы бы узнали о приближении аномалии несколько месяцев назад.
До того, как мы сделали это, подумал Дженсен. И тогда не было бы у них с Джаредом никакой сделки, ничего бы не было. Даже здесь отец умудрился вмешаться в его жизнь, хоть и не планировал специально.
- Так какой-то толк от этих данных будет?
- Здесь приведена точная астрометрия – как раз то, чего не хватало. Рой в несколько раз больше, чем мы предполагали. Если действовать по уже разработанному плану, то новая искусственная туманность не накроет его полностью.
- А что же делать?
- Придется использовать по два камня.
- Два камня по сорок девять карат? После этого можно остаться в живых?
- Никто не пробовал раньше. Но думаю, что есть хорошие шансы.
Дженсен отвернулся, пытаясь вдохнуть поглубже.
- Почему это должен быть ты?!
- Если фироль используют кровные родственники, его действие значительно усиливается. Тем более, обычную систему со связкой из двух человек все равно обойти нельзя. Будь времени побольше, можно было бы попытаться найти и разместить в нужных местах подходящих кандидатов, но сейчас я не вижу в этом смысла. У нас уже выстроена готовая схема для подобной операции, и все участники дали согласие.
- С кем ты будешь в связке?
- Джефф предложил свою помощь. Не поверишь, но он извинился, что подозревал у меня посттравматический синдром, когда я впервые заговорил на заседании Совета об аномалиях. Но в любом случае есть вероятность, что рой выстоит. Некоторые считают, что он как вирус – останется одна муха, и через какое-то время их снова станет легион, - Джаред потер лоб. – В общем, Дженсен, если у нас все получится – хорошо. Но если нет – ты помнишь, что мне обещал?
- Помню.
- План эвакуации готов, он есть также у Майка и у Джима. Я сейчас перешлю тебе, до вечера посмотри его, пожалуйста. Если завтра после операции я снова свалюсь в какую-нибудь фиролевую кому, а надо будет действовать, ты сможешь?
- Да, - машинально ответил Дженсен.
Джаред увидел это – что он не совсем задумывается над словами, но все равно кивнул:
- Спасибо. Если корабли будут идти достаточно долго и далеко, они оторвутся от роя. А там, глядишь, Цитадель его и грохнет, когда он к Луне подберется. Что они здесь предлагают? – Джаред пролистал документы на экране. – Гравитонный заряд? А что, тоже хорошая идея. У нас их давно запретили, а то можно было бы попробовать.
Дженсен забрал план эвакуации и поехал на Атлас.
Он думал, что Джаред придет поздно, но к шести он уже примчался домой. Они и не вспомнили о мухах, эвакуации и фироле - притворились, что все это осталось за дверью и не имеет к ним никакого отношения. Этот вечер напоминал те дни, когда Джаред воевал с Советом из-за какого-то запрета на экспорт вяленых бурундиков, а Дженсен почитывал в сети форумы любителей галстуков и в перерывах переставлял пробирки в лаборатории Стива. Потом они обычно ужинали, смотрели гонки или фильмы, но особо не задерживались, потому что им обоим хотелось поскорее оказаться в постели.
Сейчас гонки на Океане отменили, но Джаред включил запись прошлогоднего полуфинала. Дженсен устроился на диване, закутавшись в плед и положив ноги на подушку – так они меньше болели. Джаред сидел рядом и жевал тянучки, а подушка эта лежала у него на коленях. Ребенок без конца толкался, словно ему что-то не нравилось, но Дженсен делал вид, что не замечает, как и всегда.
Они обсудили слишком глубокое декольте ведущей, голографические эффекты на стадионе, рекламу новой гоночной модели «Марспорта», которая случайно записалась, и всех котиков, которые вышли на трассу, - Дженсен болел за пятнистого, самого веселого, и ужасно обрадовался, когда тот вышел в финал. Выпили мятный чай, который Джаред принес с кухни. Дженсен подумал, что под такое дело нужно пить пиво с чипсами, и на минуту представил, как здорово это могло бы быть, даже несмотря на качество местного пива. Но уже не будет, конечно.
Никому из них не хотелось, чтобы этот вечер когда-нибудь заканчивался, так что они собрались посмотреть еще и финал. Но толком поболеть за пятнистого котика Дженсену не удалось – сначала Джаред решил, что если ему хорошенько размять ступни, то ноги болеть перестанут. Они и перестали, только желание следить за гонками пропало – хотелось смотреть только на Джареда, на его обтянутые старой футболкой плечи, растрепанные волосы и прищуренные в улыбке глаза. Дженсен давно считал, что его несчастная фигура выглядит слишком противоестественно и отобьет желание даже у озабоченного маньяка, каким часто бывал Джаред. Поэтому когда тот добрался до пледа и попытался его стащить, Дженсен придержал его руку, и они отправились наверх, где можно было наглухо закрыть жалюзи. Он так и не вспомнил потом, в чью именно спальню.

Утром Крис сообщил, что вся сеть гудит – на Караникуме обрушился один из крупнейших мостов, и это, наконец, связали с многочисленными упоминаниями фотонных мух.
Когда их катер сел на правительственную посадочную площадку на Амальтее, Дженсен обратил внимание, что других катеров на ней нет, зато полно военных. Видимо, оцепили весь уровень.
Они направлялись в центр связи – там было все необходимое оборудование для гиперсвязи, и туда вывели изображение с передающей станции Караникума. В темное время суток приближающийся к их системе рой можно было заметить невооруженным взглядом, и по этому изображению планировалось определить эффективность операции.
Джаред надел свою красную форму, и выглядел абсолютно спокойным всю дорогу, даже улыбался какому-то пожилому генералу, который встречал их на площадке, но когда они сели вдвоем в лифт, Дженсен заметил, как он дышит – слишком часто и поверхностно, а потом поймал его взгляд и понял, что Джаред в абсолютной панике.
- Перестать думать, просто сделай то, что должен, - сказал Дженсен, и сжал ему локоть побольнее.
Джаред нервно кивнул и хотел что-то сказать, в отчаянии глядя в глаза, но двери лифта уже открывались.
В главном зале центра связи было множество специальных столов, за каждым из которых сидел оператор, а на стене располагался главный голографический экран. Зал гудел от переговоров и шума оборудования, но когда они вошли, стало тихо.
Экран выглядел как гигантская сюрреалистическая картина – на фоне редких звезд, характерных для окраин галактики, растянулось что-то похожее на морскую волну, которая собирается накрыть прибрежные камни, только белое с изумрудным отливом. Под изображением выводились какие-то графики и цифры, среди которых был и таймер, отсчитывающий минуты и секунды до операции.
Все уже собрались – и Джим, и Майк с Чадом, здесь же был и Джефф. Он расхаживал между столами, нервно теребя галстук, и сразу бросился к Джареду.
Дженсен не стал подходить, а устроился в кресле за колонной, где обосновалась и команда медиков. Коробку с фиролем Джаред принес с собой, и когда открыл ее, это почувствовали все. Обычное освещение поблекло, весь огромный зал залило тусклым красным светом, но главное было не это, конечно, а вернувшееся чувство сладостного предвкушения. Оно охватило совершенно всех в зале, поднялся радостный гомон, среди которого Дженсен различил возглас Джеффа:
- Так это оно и есть?! Невероятно!
Кто-то словно нашептывал тихо на ушко: всё выйдет, что ни пожелаешь – всё сбудется, я обещаю. И Дженсен сам не заметил, как счастливо заулыбался. Все обязательно получится, фироль ведь исполняет желания.
Все с новым воодушевлением взялись за работу, но у Дженсена работы не было, поэтому он только смотрел на Джареда, до боли сжимая кулаки.
Джаред тем временем достал из коробки свой камень и изумленно выдохнул. Его лицо словно засветилось изнутри. Джефф сделал то же самое, и они взялись за руки, образуя необходимую фиролю связку – как в напоминание о том, что ему всегда нужны двое, какую бы хитрую комбинацию ни придумал человек, не больше и не меньше.
Их обоих укутало алыми сияющими нитями, будто заключило в кокон, за чем последовала вспышка – бесшумная и сокрушительно яркая, несколько секунд Дженсен думал, что ослеп. Но среди сплошного белого света стали проступать контуры предметов и огоньки на приборах, и он вскочил, пытаясь разглядеть Джареда.
- Приборы сообщают о формировании новой туманности, - объявил кто-то.
- Что с роем? – спросили сразу несколько голосов, среди которых Дженсен расслышал Джима.
Дженсен посмотрел на экран, но перед глазами все расплывалось. Он наощупь двинулся в ту сторону, где, как он помнил, был Джаред. В зале поднялся гомон, но паники не было. Сидевшие рядом медики громко объясняли, что потеря зрения временная и пройдет через несколько минут.
Он заметил Джеффа – тот стоял, пошатываясь, и с отрешенным видом смотрел на экран, но Джареда рядом с ним не было.
- Джефф! - позвал Дженсен.
Тот обернулся, явно ничего не видя перед собой, на его губах застыла счастливая улыбка.
- Я все видел, - сообщил Джефф и повернулся к экрану.
Дженсен хотел спросить, что он мог видеть, но тут нашел Джареда – он лежал здесь же, но еще никто не заметил. Он потер глаза, сел рядом и потормошил его, проверил ладони, но красных прожилок - признаков фиролевой комы, на них не было. Кто-то попытался поднять его на ноги, рядом замелькали светло-зеленые пятна – бригада врачей все-таки не осталась без работы.
- Что с ним? – спросил Дженсен. – Я могу помочь.
- Погоди. - Это Майк держал его под руку.
- Что с ним? – повторил Дженсен, чувствуя, как пульс в висках становится оглушительным.
- Не знаю, - ответил Майк.
Он будто во сне наблюдал, как медики погрузили Джареда на антигравитационную кушетку и подключают свои приборы, и хотел подойти ближе, но Майк снова придержал его:
- Они сами всё сделают. Не переживай, раз капитан жив, значит, очухается. У него всегда была повышенная реакция на фироль.
Дженсен никак не мог разглядеть толком, что они делают, и прикусил себе костяшки пальцев, пытаясь успокоиться.
- Девяносто процентов видимой части роя поглощено туманностью! – объявил все тот же голос, и в зале захлопали, но как-то слишком быстро затихли.
Дженсен повернулся к экрану. Туманность Коха, как известно, визуально не определяется, а только по приборам, но сейчас она светилась изумрудно-зеленым, словно где-то внутри у нее полыхало пламя. Она появилась точно на месте гигантской волны, но самые крайние части роя остались на месте, словно по нему прошелся такой же большой ластик, но захватил не полностью. Те самые оставшиеся десять процентов. На глазах у всех присутствующих эти два мини-роя устремились навстречу друг другу в обход невидимой преграды - туманности, разрастаясь с каждой секундой.
- О боже, - пробормотал рядом Джим.
- Мы получили передачи с Караникума и Лотоса, - доложил кто-то. Дженсен не мог оторваться от экрана, а по голосу не узнал. – У императора инсульт, он в реанимации. Королева Лотоса умерла.
В этот момент один из врачей провел мимо него Джеффа. Тот снова улыбнулся и многозначительно повторил:
- Я видел.
К Дженсену подошел врач, поправляя очки, и тихо сказал:
- Вы принимаете решения?
- Я.
- У капитана внутреннее кровотечение, показана срочная операция. Нужно ваше разрешение.
- А нельзя использовать фироль?
- Фиролевые повреждения не устраняются фиролем, к сожалению. И он все равно без сознания.
- Делайте, что нужно. Насколько все серьезно?
- Сложно сказать, причину мы пока не установили. Похоже на последствия сильной перегрузки. Может, селезенку разорвало.
- Это ерунда… - с облегчением пробормотал Дженсен, а потом встрепенулся: - Я врач, у меня были и более сложные операции, я мог бы…
- Нет, Дженсен, - снова остановил его Майк. В его обычно легкомысленном тоне звучало напряжение. – Спасибо, доктор. Занимайтесь своим пациентом.
Тот кивнул и сделал знак остальным. Кушетка двинулась в сторону выхода из зала, и Дженсен отправился за ней, но Майк заступил ему дорогу.
- Приди в себя! – проговорил он. – У нас сейчас нет капитана, а у Джеффа поехала крыша, ты должен…
- Я ничего не должен! – заорал на него Дженсен. – Дай пройти!
- Океану нужен капитан, и если понадобится, я привяжу тебя к креслу, - заявил Майк. – Джаред дал мне указания на такой случай, и я их выполню, не сомневайся.
- Плевать мне, понял?
Он попытался обойти Майка, но рядом возник Джим.
- Дженсен, успокойся, - мягко сказал он. – Джаред в надежных руках. Ты ничем ему не поможешь, разве что подежуришь в больничном коридоре под операционной. Присядь.
Джим подкатил кресло, и Дженсен сел, переводя дыхание.
Он лихорадочно перебирал в уме все, что знает о таких травмах, но мысли постоянно перескакивали на то, достаточно ли квалифицированные на Океане хирурги, ведь все серьезные травмы и болезни здесь лечили мановением волшебной палочки. Лучше было бы ему если и не заниматься этим самому – он слишком долго не практиковал, да и опыт у него скопился не такой уж большой, - то хотя бы присутствовать, чтобы убедиться, что они знают свое дело, может, помочь чем-то.
- …катастрофическое положение, - донеслись до него слова Джима. Тот и раньше что-то говорил, но Дженсен прослушал.
- Что? – переспросил он.
- Я говорю, что операция провалилась. Рой разрастается страшными темпами, мы просто выиграли немного времени. Караникум начал эвакуацию. А у нас сложилось катастрофическое положение.
- У вас должен быть план на случай, если капитан выбывает из строя, - рассеянно сказал Дженсен. Ему хотелось позвать Криса и спросить, нельзя ли подключиться к камерам в операционной.
- Он есть, - терпеливо продолжил Джим. – Но лучше, если ты снова побудешь вместо него.
- Разве Совет не говорил, что больше не допустит меня до власти?
- Тогда было мирное время. Мне неловко просить, тебе сейчас не до этого, - он перевел взгляд пониже, но Дженсен и так понял, о чем речь. – Будь Джефф в норме, я бы обратился к нему, хотя и считаю, что ему не место в капитанском кресле, но выбора у меня нет. Пожалуйста, Дженсен.
- Вы могли бы взять руководство на себя, или Майк.
- Ты лучше справишься. К тому же, тебя на Океане все знают и любят. А кто я такой, не знает и десять процентов населения, если верить соцопросам.
- Я понял, - дошло, наконец, до Дженсена. – Кому-то надо официально объявить людям, что они все скоро умрут, а их дом сожрет рой мух.
- Ты имеешь право злиться, - сказал Джим, но Дженсен не мог успокоиться.
- Если бы вы послушали Джареда и установили антигравы на все платформы, то сейчас могли бы поднять их и увести на безопасное расстояние.
- Совет ошибался, я признаю.
- Тогда пусть Совет и разгребает это дерьмо!
Именно в этот момент в общем гаме настала случайная пауза, и его слова прозвенели на весь зал. Он почувствовал, как на него все смотрят.
- Можешь думать, что угодно, - тон Джима изменился и уже не звучал так, будто он уговаривает капризного ребенка. – Но сейчас не время выяснять, кто виноват.
Краска бросилась Дженсену в лицо, и он отвернулся – смотреть в осунувшееся и постаревшее словно в один миг лицо Джима было невыносимо.
- Я все сделаю, - прошептал он.
- Спасибо, сынок. - Джим благодарно сжал ему руку. – Пойдем.
Джим отвел его в кабинет Джареда, усадил в кресло и сунул в руки чашку с чаем из репликатора. Пока они шли по коридорам, многие оглядывались на них – здесь все уже знали, - но у Дженсена не осталось сил, чтобы переживать по этому поводу.
- Тебе что-нибудь нужно? – заботливо спросил Джим.
- Нет.
- Текст сообщения готов, сейчас его только немного подкорректируют. Подождешь здесь?
- Да.
Джим кивнул, пообещал вернуться через десять минут и убежал куда-то.
Дженсен остался сидеть там, наблюдая за грозой, которая разбушевалась над океаном. Звук раскатов грома и шума дождя внезапно стал громче, как если бы кто-то приоткрыл окно, откуда-то повеяло холодом. На его глазах в комнату влетела фотонная муха – она действительно походила на светлячка, крошечный сгусток света. Она неспешно пролетела от проделанной в стекле дырки до подставки для цветов, на которой росло что-то хвойное, с колючками и маленькими шишками, прошила ее насквозь, но, видимо, подставка на вкус вышла похуже корпуса платформы, потому что муха развернулась и исчезла, оставив за собой вторую дырку – на этот раз в полу.
Только тогда Дженсен смог вдохнуть и пошевелиться. Поставил чашку, но попал на край подстаканника, чашка перевернулась и покатилась по столу, чай разлился на пол. Он кое-как дошел до ванной и умылся. Перед глазами все плыло.
«Дженсен, тебе нужен врач», - где-то далеко прозвучал голос Криса.
«Нет, не нужен», - ответил он.
Вода текла ледяная, и он попытался открыть кран с горячей, но кран не поворачивался. Дженсен принялся остервенело дергать его, но без толку.
«Не в ту сторону», - подсказал Крис, но Дженсен не слышал, продолжая колотить по крану, а потом сел на пол и зажмурился.
«Здесь пол не подогревается, - не замолкал Крис. – Дженсен, пожалуйста!»
Джим, оказывается, ходил за епископом Доммом, и Дженсен смутно помнил, как они вдвоем подняли его с пола и усадили обратно в кресло, а он только бормотал, что ему лучше, и звать врача не нужно. Потом в голове прояснилось.
- Уверен, что тебе лучше? – как раз спрашивал Джим.
- Да, уверен. Спасибо. Добрый день, епископ.
Тот уважительно кивнул, с таким видом, будто происходящее не беспокоит его, будто он давным-давно всего этого ждал и сейчас испытывает душевный подъем от оправдавшихся ожиданий. Майк суетился у стекла – заделывал скотчем дырки.
- Хорошо, - с сомнением сказал Джим. - Ты видел план эвакуации?
- Видел.
- Значит, он не будет для тебя неожиданностью. Прочитай обращение несколько раз про себя, и пойдем в пресс-центр.
Дженсен машинально взял лист бумаги – той самой, из водорослей. На точно такой же выходило «Время Океана». Погладив шершавую поверхность, Дженсен впервые подумал не только о себе, он осознал, что этого мира больше не будет – не будет смешного в эру голографических экранов «Времени Океана», не будет галстучных форумов, гонок на подводных скатах, бродяг, бомжующих на днищах антигравитационных установок, не будет даже кофейных лилий и мелихты.
Он сглотнул и стал читать, выхватывая из текста только отдельные слова – «дорогие сограждане», «лотерея», «импульсные двигатели», «остался всего один камень».
Они собирались провести лотерею – с учетом возраста, состояния здоровья, социальной полезности профессии и сотни других факторов, и отправить эту группу на кораблях с гиперприводами вместе с точно такой же группой с Караникума, которая прибывала на Океан через двое суток. Одновременно должны были стартовать в космос платформы, чтобы попытаться долететь на импульсных двигателях до туманности Коха и укрыться в ней. Единственный оставшийся камень предполагалось использовать для создания защитной сферы вокруг платформ.
- Какой защитной сферы? – спросил Дженсен. – И как она будет двигаться вместе с кораблями на импульсной скорости?
В плане, который давал ему Джаред, об этом ничего не было, а шансы добраться до туманности хотя бы одной платформе оценивались как стремящиеся к нулю.
- Какой-то, - мрачно пробормотал Джим. – Что-то же нужно будет делать.
- Собираетесь остаться?
Джим не ответил.
Пресс-центр был забит журналистами, которые ждали несколько часов, но когда Дженсен вышел к трибуне с микрофонами, то не увидел ни одного лица – только однородную волнующуюся массу и море глаз. Напечатанный на бумаге текст въелся в память кислотой, и он повторил его наизусть, запинаясь, но не потому, что забыл слова, а потому что произносить их было сложно. Листок он держал в руках, вцепившись до боли и не замечая, как он дрожит.
- …капитан останется с вами на Амальтее, - закончил Дженсен.
Там оставалась пара фраз про «дорогих сограждан», но смысла в них не было, и продолжать он не собирался. Просто смотрел в зал, а зал смотрел на него, в полной тишине, словно немое многоглазое существо. Прямой эфир транслировался по телевидению и в сети по всем каналам и всем адресам, а, значит, существо было намного больше, чем он мог охватить взглядом, чем он вообще мог представить, и ему стало страшно, по настоящему, впервые за все это время.
- Пойдем, - прошептал стоящий за спиной Джим, и он послушно двинулся за ним, прижимая к себе листок с речью.

Дальше Дженсену не нужно было ничего делать – план привели в действие, и механизм заработал сам. Все детали улаживал Майк, серьезных накладок не возникало, его побеспокоили только один раз – когда позвонил Рене.
Рене пьяно улыбался, рубашка на нем была полностью расстегнута, демонстрируя гладкую мускулистую грудь, волосы разбросаны по плечам. У него за спиной шла то ли пьянка, то ли драка, но он не обращал внимания.
- Дже-е-е-е-енсен, - протянул он. – Ты такой кла-а-ассный! Жалко, что нам так и не удалось…
- Рене, - отдернул его Дженсен.
- Да, ты прав, - улыбка его превратилась в напряженную гримасу, словно он очень хотел и дальше улыбаться, но не мог заставить себя. – Звоню попрощаться. Я, знаешь, остаюсь на Лотосе. Будем бухать и трахаться, с утра и до вечера, прикинь! Больше нет смысла притворяться цивилизованным обществом, - он рассмеялся.
Дженсен молчал. Рене успокоился, глотнул из бутылки и вытер рот рукавом. Будто стер улыбку с лица.
- Как Джаред?
- В операционной. Он поправится.
- Это хорошо, никогда в нем не сомневался. Я буду скучать по нему. И по тебе тоже. Удачи вам обоим.
- Тебе тоже, Рене.
Рене отсалютовал бутылкой, и связь прервалась.

Он больше не мог сидеть там в одиночестве. Когда позвонили из госпиталя и сообщили, что Джареда перевезли в палату, и сейчас он спит, Дженсен решил отправиться туда. Заведение было закрытым, только для членов Совета и их семей, и располагалось на том же уровне.
Посреди пустой приемной в одном из кресел для посетителей сидел епископ. Он вскочил, увидев Дженсена.
- Вы собираетесь к капитану?
- Да.
- Разрешите вас проводить.
- Да пожалуйста.

Крис сделал голографический указатель до госпиталя в виде обычной стрелки, хотя раньше выдумывал разных забавных зверушек – кроликов, пингвинов и каких-то мифических трибблов, но сейчас Дженсен не только не мог радоваться – не хотел, и Крис это знал, конечно. Епископ молча шел рядом, а когда они добрались до госпиталя, то кивнул ему и остался в холле.
Джаред и правда спал, но выглядел он неплохо, щеки порозовели. Судя по приборам состояние у пациента было вполне удовлетворительным. Дженсен не знал, сколько просидел там, и, кажется, задремал в кресле. А когда проснулся, Джаред смотрел на него.
- Привет, - прошептал он.
- Ты уже знаешь?
Джаред кивнул.
- Как ты?
- Я? – удивился Дженсен. – Я – нормально. Как ты?
- Хорошо, - улыбнулся Джаред. – Наркотики еще действуют, весь потолок в радужных разводах. И ты тоже. Очень красивый. Дженсен, послушай, я сделал все, как мы договаривались, и когда опасность пройдет, ты сможешь уехать, куда захочешь. Я попрошу Рене взять ребенка – он выглядит придурком, но ты на это не смотри, он нормальный. У него своих спиногрызов с десяток, он знает, что с ними делать, и не откажется, только рад будет. Все равно более близких родственников у меня нет.
- Рене сказал, что собирается остаться на Лотосе.
- Фигово, - пробормотал Джаред и отвернулся. Помолчал немного, а потом снова глянул на Дженсена: – Может, передумает?
- Не знаю, - Дженсен отвел взгляд и спросил, чтобы переменить тему: - И какой план Б?
- Нет плана Б.
- Как это нет? Стив же работал над чем-то?
- То, над чем он работал – теоретически возможно, но технически невыполнимо. Что-то вроде сферического коня в вакууме, - последние слова Джаред прошептал, запинаясь. - Кстати, о конях. Проследи, пожалуйста, чтобы Сэди и Херли выпустили обратно в океан, даже если они будут упираться. Взять с собой вы их всё равно не сможете, да и на месте бассейна тучу народа поселить можно.
- Прослежу, не волнуйся.
- Спасибо, - у Джареда закрывались глаза. – А я еще посплю.
Дженсен хотел сказать, что придет вечером, но Джаред вырубился и засопел.
Когда Дженсен вышел в холл госпиталя, епископ Домм неуклюже подхватился и последовал за ним.
- Епископ, почему вы ходите за мной? – спросил Дженсен, хотя ему и было все равно.
- Хочу увидеть своими глазами, как свершится воля Океана, - ответил тот, остановившись на миг. – Ведь Он указал на вас.
Дженсен посмотрел на него, хмурясь. Во что только люди ни верят!
- Но я сейчас собираюсь на Атлас. Тоже хотите со мной?
- Если позволите, - смиренно сказал епископ.
И в помещениях Совета было слишком спокойно, они выглядели покинутыми - работа здесь уже закончилась. Даже посадочная площадка пустовала. Дженсен не знал, как именно организована посадка на гиперкорабли, но проводить ее точно будут завтра. Сегодняшний день оставили для того, чтобы собрать вещи и попрощаться с теми, кто остается. Но на Атласе был настоящий дурдом - по коридорам сновали толпы людей и погрузочные автоматы – завозили припасы для долгого перелета.
Фонтанов на площади больше не было – на их месте ставили перегородки для временного жилья, хотя могут пройти долгие годы, прежде чем удастся оторваться от роя. Дженсен подумал, что, может, котиков и так уже выпустили, воду из бассейна вылили, и теперь там тоже вырос палаточный городок, и ускорил шаг. Успеть бы попрощаться с ними.
Словно сто лет минуло с того момента, как они вместе с Джаредом шли сегодня утром этой же дорогой. Тогда все выглядело как обычно – безмятежный и сонный город был самым чудесным и безопасным местом в мире. Тогда Дженсен и мысли не допускал, что план может провалиться, ни разу не задумался даже – этого не могло произойти, не с ним, только не сейчас. И теперь, когда он один проходил коридорами Атласа, во все глаза глядя по сторонам, то, наконец, понял, что завтра вечером сядет на «Звездочет», и больше никогда не увидит ни эту планету, ни Джареда – завтра произойдет как раз то, к чему он стремился и ради чего готов был сделать что угодно, но свобода все равно останется всего лишь призрачной и далекой мечтой, как всегда. Мираж, который вечно маячит где-то на горизонте.
Дженсен слишком устал гнаться за ним. Остаться бы здесь, вместе с Джаредом, обнять его и молча ждать, пока от фотонных мух не станет светло, как в самый солнечный день. Угроза снова провести годы в металлической коробке три на два метра, под постоянным давлением ответственности, под грудой обязательств, нагоняла на него ужас. Без шансов на спасение, без надежды вернуться, в бесконечном одиночестве.
Наверное, он слишком громко думал, потому что Крис ответил:
«Ты будешь не один».
Отвечать не пришлось, лифт очень вовремя остановился на верхнем этаже, и они вышли в холл. Дженсен с облегчением выдохнул – до комнат капитана строительные бригады пока не добрались. Епископ устроился в кресле, а Дженсен пошел на кухню. Там над столом виднелись две вечно голодающие морды – они услышали, как открывается дверь и сразу примчались.
Он достал из автомата белковые пирожки для них, нашел несколько завалявшихся в холодильнике бурундиков. Хотелось бы угостить их чем-то повкуснее, но кухня не работала.
Котики мгновенно перемололи все, что попало им на зуб, и жалобно уставились на него. Дженсен подвинул стул поближе к ним и погладил по мокрой голове сначала Сэди, потом Херли, и они словно что-то почувствовали. Херли грустно чирикнул и ткнулся мокрым носом Дженсену в щеку.
- Хороший, хороший, - похвалил его Дженсен, жмурясь от щекочущихся усов.
«Крис, а скажи мне, фармацевтическая промышленность Океана выпускает гидрат протория?»
«Да, он входит в состав нескольких препаратов для…»
«Он есть в госпитале Атласа?»
«Должен быть. Что ты задумал?»
«Ничего».
Дженсен встал, думая о том, как избавиться от епископа, но снова сел, когда Крис сказал:
«Если ты собираешься навредить ребенку, я буду вынужден вызвать скорую без твоего ведома».
«Я не собираюсь никому вредить, Крис. Просто хочу остаться здесь, но из-за ребенка не могу».
«Слышал о трех законах робототехники? Миф, конечно, но выполнение твоих указаний и правда второстепенная задача, а превыше всего для меня твоя безопасность. Если ты сделаешь попытку достать проторий или снимешь сейчас браслет, я сразу свяжусь с доктором Харрис».
«На таком сроке никакой опасности нет, Крис. Ребенка увезут на корабле, а я останусь».
«Ты знаешь, какие у этого препарата побочные действия. Не пытайся меня переубедить, приятель, это бесполезно».
Дженсен сжал виски ладонями. Становилось все сложнее игнорировать подкативший к горлу ком.
«Что мне делать, Крис? Что делать?!»
«Не сдаваться. Сейчас тяжело, но рано или поздно ты поймешь…»
Дженсен врезал по столу, и тот с грохотом перевернулся. Вазочка разбилась, конфеты разлетелись по всей кухне, котики нырнули в воду, прижав уши. Крис сразу замолчал. Из открывшегося в стене отверстия бесшумно выполз робот-уборщик и принялся собирать осколки. И чем не время для уборки? Картина так насмешила Дженсена, что он рассмеялся, потом встал, тяжело опираясь на стул, и наподдал роботу с ноги. Того отшвырнуло к двери, и он жалобно зажужжал, пытаясь перевернуться обратно на колеса. Дженсен собрался вмазать еще по чему-нибудь, например, по полке с непрочитанными номерами «Времени Океана», но успел заметить испуганный глаз котика, на мгновение показавшийся над бортиком, и остановился, тяжело дыша.
- Сэди! Херли! – в отчаянии позвал он, но котики уже скрылись за стеной, только чей-то хвост мелькнул.
Хорошо, стул оказался рядом, и Дженсен рухнул на него. Прошло минут десять - он успел досчитать до пятисот, - пока удалось успокоить головокружение.
«Крис», - виновато позвал он.
«Да», - тут же отозвался тот, и Дженсен понял, что он очень обеспокоен, но совсем не сердится.
«Найди Стива, пожалуйста».
«Стив в своей лаборатории».
«Отлично. Пошли, проведаем его».
«Надо обработать руку».
На правой руке оказались разбиты костяшки пальцев, но боли он не чувствовал. Только сейчас заметил, когда Крис сказал. Он сунул руку под кран, смыл кровь, наскоро залепил ссадину найденным в ящике пластырем и вышел из кухни.
Епископ явно слышал шум и заметил пластырь, но не сказал ни слова, и они молча пошли к лифту.
В лаборатории Стива было тихо, темно, и витали клубы сладковатого дыма. Сам Стив развалился в кресле, закинув ноги на стол, и курил криво свернутый косячок.
- А, Дженсен! – обрадовался он. – Ты не один, или у меня в глазах двоится?
- Это епископ Домм.
- Заходите, у меня на всех хватит, - Стив махнул рукой в сторону диванчика, вытащил из кармана носовой платок и принялся разматывать его. – У нас два часа до того, как сюда придут строители. Вот, угощайтесь. Нет, подожди, Дженс, тебе нельзя. Епископ?
Тот вежливо отказался и сел подальше от Стива.
- Ладно, мне больше достанется. Я могу чем-то помочь?
- Расскажи про вашего с Джаредом сферического коня в вакууме.
- А! Такая же сказка, как и теория нелинейности времени, хотя ту даже в школе учат. Только это типа государственная тайна, ребята, если Джаред узнает, что я разболтал, он меня… ха! мухам скормит! – Стив так расхохотался, что уронил косяк, а потом закашлялся, вытирая слезы.
- Стив, - поторопил Дженсен.
- Все, все, я уже успокоился, - он поднял с пола косяк и снова затянулся. – Значит так, если группа людей достаточно большая, то она представляет собой как бы отдельную единицу. Как газ, каждая молекула которого движется хаотично. Или как живое существо, которое состоит из молекул. Как… Ну, вы поняли. И если две такие единицы одновременно применят все свои однокаратные камни и загадают одинаковое желание, то фироль должен принять такую связку и исполнить его. Только однокаратному камню нужен прямой контакт, а как создать две отдельных единицы из одной группы - неизвестно. Я пытался создавать группы по национальному и расовому признаку, по возрасту, полу, группе крови, совместимости ДНК, предпочтениям в музыке, и черт знает чему еще, и спросите меня, чем всё закончилось? А все котику под хвост! То есть все океанцы – это единица, конечно, но кто будет вторым в связке? Фироль, понимаешь, не действует, если ты один. И я подозреваю, что даже если все океанцы возьмутся за руки со всеми, например, караникумцами в едином долбаном порыве, все равно нихрена не получится, потому что и то и то – люди, и по правилам игры они не могут быть двумя разными единицами, потому что перед лицом вселенной они одно целое.
- Стив, ты читал «Солярис»?
Стив с подозрением глянул на него, щурясь от дыма.
- Нет, я не читаю фантастику. Извините, епископ. Но я знаю сюжет.
- А что если…
- Дженсен, не хочу оскорбить ничьи религиозные чувства, но вода в океане – это просто вода, абсолютно обыкновенная.
- Конечно, это просто вода! – воскликнул епископ. – Потому что вопрос всегда в вере! Понимаете, Дженсен, если бы океан состоял из какой-то иной субстанции, то у нас было бы доказательство, а там, где появляются доказательства, вера заканчивается - начинается наука.
- Да я примерно о том же самом! – сказал Стив.
- Сюжет здесь не при чем, - еще раз начал Дженсен, но слишком тихо, и Стив не услышал, с горячностью продолжив:
- А даже если многоуважаемый епископ прав, и наш океан – это нечто большее, чем просто вода, то как прикажешь обсудить с ним проблему? «Дорогой Океан, если ты слышишь нас сейчас, дай знак»? Может, ты не очень хорошо представляешь, что такое фироль, так я скажу тебе – это система, которая работает по своим законам, четко, как часы, это наука! Ты ведь врач, Дженс, ты же не рассчитываешь всерьез, что Господь Бог спустится с небес и спасет пациента на твоем операционном столе, потому что любит детей своих? Нет, ты все делаешь сам, потому что прекрасно знаешь - чудес не бывает!
- Погоди, Стив, ты не дал мне закончить.
- Да, извини, - Стив, казалось, смутился, неловко затушил сигарету трясущейся рукой.
- По каким бы четким законам ни работал фироль – для меня он и есть самое настоящее чудо. Не на словах, понимаешь, я его на своей шкуре испытал, – сказал Дженсен, и впервые прикоснулся к своему животу в присутствии посторонних. - Вы здесь свыклись с ним, как с компьютерами, электричеством или, даже не знаю, – одеждой? Но я словно попал из каменного века в двадцатый.
- Нет, фироль – это… – Стив замолчал, задумавшись.
– Но я не об этом хотел сказать, не о религии. Я о самом принципе, об идее принять в связку живую экосистему планеты – не просто воды океана, а всю его флору и фауну.
- Предлагаешь собрать всех котиков, объяснить им действие фироля, рассказать о приближении фотонных мух и взяться с ними за ласты? А, еще раздать по камешку.
- Камня полно на дне океана. А человечество и планета, как две отдельные единицы, и так прикасаются друг к другу.
- Дженсен, это фантастика.
- Что мы потеряем, если попробуем?
Стив снова достал из кармана носовой платок с косяками и принялся сосредоточенно разворачивать его.
- Иди к Джареду и спрашивай у него, - пробормотал он, наконец. – Мне пора сваливать отсюда на родную Астру.
- Остаешься?
Стив не ответил.
В коридоре они с епископом столкнулись с погрузочным роботом, который вез целую гору временных перегородок. Значит, уже и до этого уровня добрались.
«Крис, есть дело, - сказал Дженсен. – Помнишь ту смоделированную видеозапись гибели «Кислорода»? Достань ее, пожалуйста. Назови файл «Кислород» сожрали мухи, последнее видео с корабля» и забрось в сеть».
«Ты с ума сошел!»
«Или как надо назвать файл, чтобы побольше народу его увидело?»
«Можно добавить что-то вроде «предсмертные крики экипажа», обычно в желтой прессе так делают».
«Подожди, придумал - добавь «так они сожрут и нас». И проследи, пожалуйста, за рейтингом файла».
«Выгружаю, процесс пятнадцать процентов… двадцать…»

На посадочной площадке, когда они садились в катер, их догнал Стив.
- А, чем черт не шутит! Я с вами! – заявил он, перекрикивая завывание ветра. – Как ты технически рассчитываешь это провернуть?
Но Дженсен не собирался рассказывать, он был уверен - его упакуют в смирительную рубашку, если узнают, что он задумал.
Они вернулись на Амальтею, но отправились не к Джареду за разрешением, как полагал Стив, а в центр связи. Дженсен познакомился с начальником центра, пока занимался передающей станцией, и тот хоть и удивился визиту, но впустил их.
- Отмените все текущие дела и установите на входе охрану, - заявил ему Дженсен. – Мне сейчас нужна ваша помощь. Эвакуацией занимается Совет и армия, но у нас с вами есть другие задачи.
Епископ, молчавший всю дорогу, вдруг обратился к Дженсену, нервно вцепившись в свою книжку:
- Я только что видел в сети один ролик…
- Да вы что, - безразлично ответил Дженсен.
В центре тоже наблюдалось некоторое оживление, несмотря на восьмой час вечера. Ролик явно видел не только епископ.
«Крис, какой там рейтинг у нашего файла?»
«Двести пятьдесят тысяч просмотров за первый час».
«Отлично. А теперь покажи мне сводку по фотонным мухам на Океане».
В первую очередь мухи набросились на легкую добычу – спутники Океана. Дженсен попросил вывести изображение на большой экран, и оказалось, сейчас невооруженным глазом видно, что они слегка светятся из-за скопления мух.
«Государственная астрометрическая лаборатория работает, и они постоянно обновляют в сети информацию по обеим лунам, - объяснил Крис. – По их прогнозам большая выдержит несколько дней, а маленькая, искусственная, развалится в течение следующих трех-четырех часов. Корабли уводят подальше от ее орбиты».
«Ладно, она все равно лишняя», - махнул рукой Дженсен.
Но полно мух было и на самом Океане – они в основном пробирались через толщу воды и атаковали океанское дно. В новостях сообщали о сдвигах земной коры, вызвавших множественные извержения подводных вулканов, обвале какого-то плато, о разрушении коралловых лесов и массовой гибели океанских животных.
«Слушай, но вчера все было тихо!»
«С момента проведения утренней операции по созданию новой туманности активность фотонных мух возросла в несколько раз», - сообщил Крис.
«Следи за рейтингом файла, когда просмотров станет один миллион, скажи мне, пожалуйста».
Дженсен откинулся на спинку кресла. Голова кружилась, и очень хотелось спать. Епископ сидел рядом, уткнувшись в «Солярис» и шевеля губами, Стив жевал здоровый кусок пиццы и напряженно пялился перед собой – явно общался со своим компьютером. От запаха мятного соуса Дженсена затошнило, и он закрыл нос воротником куртки.
- Вам тоже надо поесть, - сказал епископ. – Вы с самого утра…
Дженсен покачал головой и закрыл глаза. Оставалось только ждать.
Он задремал прямо за столом, потому что чуть ли не подскочил на месте, когда Крис прошептал:
«Уже миллион. К тому же файл продублирован на двух десятках других серверов, и реальное количество просмотров намного больше. Вас вызывал капитан, но я сказал, что вы спите. Он оставил сообщение».
«Читай».
«Капитан написал: «Ты выбросил видео в сеть? К утру поднимется такое, что эвакуация полетит к чертям. Я получил запрос из центра связи и выписал официальный указ поддержать любые твои действия. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь». Ответить?»
«Ответь, что знаю».
«И всё?» - в тоне Криса слышалось явное неодобрение.
Дженсен нашарил у себя на груди шнурок с камешком, который подарил Джаред, и от прикосновения у него потеплело на душе, как и всегда. Он почему-то вспомнил, как в самом начале не хотел носить обручальное кольцо, в котором был такой же камень – прикасаясь к нему, Дженсен ничего не чувствовал. Может, потому что тогда не любил Джареда.
«Да, всё».
На одном из экранов, куда Дженсен попросил вывести канал новостей, журналист в ярко-салатовом галстуке надрывался от крика, потрясая микрофоном:
- У меня за спиной вы видите центральную площадь Амальтеи. После появления в сети видеозаписи с погибшего «Кислорода» тысячи людей собрались здесь, то же самое происходит и на других платформах. Час ночи, но никто на Океане не спит, паника охватила…
- Ну наконец-то, сонное царство проснулось, - пробормотал Дженсен.
Он поднялся со стула, шатаясь, кое-как добрался до раковины в туалете и умылся. В зеркале жмурилось от яркого света его бледное отражение в мятой бесформенной одежде, намокшие волосы торчали вверх.
«Страшно выгляжу?»
«Для телевизора надо бы одеться поприличнее, - сказал Крис. – Но гарантирую тебе, что Джареду понравится и так».
«Ну, тогда, сойдет», - решил он.
«Я горжусь тобой, - вдруг сказал Крис. – Чем бы всё ни закончилось - это в любом случае очень круто».
Дженсен стоял на ногах только потому, что держался за раковину, но все равно благодарно улыбнулся своему отражению, зная, что Крис это увидит. Было неловко признаться даже самому себе, как приятно услышать такие слова хоть один раз в жизни, пусть и от компьютера.
Медленно, держась за стенку, он вернулся в общий зал, где к нему тут же подскочил начальник центра связи и доложил:
- Все готово. Экстренную трансляцию включим по всем телевизионным каналам и на все личные компьютеры. Даже если человек спит, трансляция его разбудит, хотя сейчас вряд ли кто-то спит. Может, вам лучше присесть, Дженсен?
- Нет, все нормально.
- Тогда проходите вот сюда, к камере.

Только оказавшись напротив объектива, Дженсен понял, что заранее не подготовил речь. Но откладывать выступление и дальше у него не было сил, нужно всего лишь говорить коротко и понятно.
- Включайте.
На камере загорелся красный огонек, и краем глаза Дженсен заметил, как на том экране, который показывал прямое включение на центральную площадь Амальтеи, появилось его изображение. У него за спиной с одной стороны стоял Стив, а с другой – епископ.
- Сейчас у нас есть шанс уничтожить рой, - сказал Дженсен. – Пожалуйста, слушайте внимательно. Я скажу, что надо делать.
Он не знал, слушает ли кто-то, и глянул на стоявшего рядом с камерой начальника центра связи. Тот ободряюще закивал.
- Мы должны использовать однокаратный фироль, который есть у каждого, - он достал из-за пазухи шнурок и показал свой камень. – Чтобы он сработал, нужна связка из двух единиц и осознанное обеими сторонами желание. Мы все, люди – одна единица, наша планета – вторая единица. Вы раньше не слышали о таком способе применения фироля, это новый метод, разработанный самим капитаном Джаредом и доктором Стивом Карсоном. Раньше его не использовали, но я верю в него, и вы тоже должны поверить, если хотите жить.
Дженсен сделал паузу, потому что задыхался, и вытер пот со лба.
- Фироль не работает с деструктивными желаниями, то есть пожелать уничтожить рой мы не можем. Да и наша планета не знает, что это такое. Но она чувствует, что умирает – гибнут животные, земная кора разрушается. И все живое на планете, каждый котик, каждая рыбина в океане, каждая медуза, даже кораллы и водоросли – они все хотят выжить, как и мы. Пожелайте только этого, а фироль сам распознает рой, как распознаёт болезнь, и уничтожит его. Нам не нужно браться за руки – мы и так дышим воздухом Океана.
В центре связи стояла пугающая тишина, только слышался мерный писк сканера дальнего действия.
- Если вы меня слышите, если у вас есть фироль, и если вы можете хотя бы пошевелиться, то возьмите свой камень и скажите ему, как сильно хотите жить, - он сжал камешек и закончил: - Я хочу жить.
Первые несколько мгновений ничего не происходило, и Дженсен почувствовал, как заколотилось в панике сердце, но потом заметил, что от его сжатого кулака расходятся прозрачные светящиеся волокна, словно фироль пророс у него в ладони, и ростки его пробиваются наружу сквозь пальцы, стекают вниз, сливаясь там с другими, словно ручей. Нет, словно река - скоро весь воздух в зале заструился светом. За окнами стояла глубокая ночь, в которой только сверкали бесконечные молнии, но внезапно там посветлело. Воды океана будто засветились изнутри, и тысячи, миллионы таких же ростков потянулись навстречу этому сиянию, опутали своими нитями гряду жилых платформ, заключили их в солнечный кокон. Гигантские волны стихли, океанская поверхность разгладилась, как при полном штиле, и стало заметно, что свет пронизывает воду насквозь, а в глубине застыли опутанные светящимися нитями тени – рыбы, кораллы, океанские котики, скаты и тысячи других живых организмов, обитающих там, даже само океанское дно светилось. Что-то внутри зазвенело, забилось, потянулось им навстречу.
- Беру откат на себя, - прошептал Дженсен. – Не трогай ребенка.
Он посмотрел на свой камень – теперь тот стал совершенно белым. На это движение ушли последние силы, и он попытался сесть на пол, потому что стоять больше не мог, но все перед глазами перевернулось и померкло.

Разные травмы у Дженсена случались нередко, но серьезно он никогда не болел. И теперь, придя в себя в кольце оперативной медицинской системы, он едва не задохнулся от ужаса. Пошевелиться под ней было нельзя, поэтому он попытался вытащить из-под нее правую руку, чтобы дотянуться до кнопки отключения, и взвыл от боли.
«Крис!» - позвал он, но тот не откликнулся.
Он кое-как повернул голову на бок и увидел браслет на тумбочке рядом с кроватью. В большом, на всю стену, окне на фоне темно-серых туч бушевала привычная океанская гроза. Дженсен осторожно потянулся к животу, но живота не было, он только наткнулся на марлевую повязку.
- А вот и наш больной! – послышался радостный голос доктора Харрис.
- Что произошло? – спросил Дженсен, но вышел у него только задушенный хрип.
- Как себя чувствуешь?
- Нормально. - Говорить шепотом получалось лучше.
Она раздражающе рассмеялась.
- Помнишь, где ты находишься?
- На Амальтее? Или на Атлас перевезли?
- На Амальтее, перевозить побоялись. Как моя фамилия?
- Функции мозга не нарушены, доктор Харрис, не тратьте зря время.
- Отлично, Дженсен. Ну что, готов услышать новости?
«Что с ребенком?» - хотел спросить он, но не спросил. Нет, не готов.
- Что с роем?
- Сдох.
- Эвакуацию отменили?
- Отменили. Больше ничего не хочешь спросить?
- Как Джаред?
- Уже выписался из больницы, хотя врачи и ругались. Сейчас в Совете, но я вызвала его сюда.
- Зачем?
- Затем, что ты очнулся, дурная твоя башка! Я же говорила – нельзя переживать и напрягаться, а ты что?! Давление у тебя как упало до шестьдесят на сорок, так три дня поднять не могли. Я все понимаю, форс-мажор, но неужели этот план не мог кто-то другой провернуть, как можно было рисковать ребенком? Чертовы мужики, иногда я думаю, что вам вообще надо запретить использовать фироль.
- Можно мне воды? – шепотом перебил Дженсен. Не хватало еще выслушивать ее нотации. – И браслет.
Доктор сдвинула трубу медицинской системы чуть ниже, и Дженсен смог вытащить из-под нее руки. Что-то внутри сильно болело, но он так и не смог понять, что именно.
Он жадно выпил всю воду и сразу натянул браслет.
«Дженсен!» - завопил Крис.
- Так, все понятно, - недовольно сказала доктор. – Похоже, других вопросов ко мне у тебя нет.
- Нет, - согласился Дженсен.
Она сердито хмыкнула и вышла из палаты, но он не обратил внимания.
«Крис, что с мухами?»
«Никаких следов роя, исчез в одно мгновение сразу после твоего прямого эфира! Во всем регионе до сих пор празднуют. Хочешь посмотреть видео? Поразительная картина, весь океан светился!»
«Слушай, так теперь на планете не осталось фироля?»
«Как это не осталось? Надо только снять верхний, выгоревший слой на месторождениях, он же сам восстанавливается на больших глубинах. Дженсен, а сам ты как себя чувствуешь? А то официальные источники молчат, сеть гудит от слухов, я весь извелся. И как…»
«Нормально, - отмахнулся он. – Есть что-то срочное? Или Джаред все уладил?»
«Ничего срочного, но новостей в сети много. Джефф вернулся в Совет и готовит очередной законопроект об ограничении прав капитана. Император Караникума вчера прибыл на Океан с официальным визитом».
«Он же лежал с инсультом в реанимации?»
«Ему лучше, хотя он и вынужден передвигаться с помощью инвалидной коляски. От Лотоса, Шин-Го, Федерации и Цитадели пришли поздравления, благодарности и заверения в вечной дружбе. Еще бы им с нами не дружить, после демонстрации такой-то силы! «Время Океана» прислало тебе письмо с просьбой об интервью, а также с предложением написать твою биографию и выпустить ее на настоящей бумаге в виде книги. Одна крупная галстукопроизводящая компания просит разрешения назвать новую коллекцию галстуков твоим именем. А у меня было слишком много свободного времени в эти три дня, поэтому я, как очевидец событий, начал сочинять поэму, вот, послушай: Над Океаном нависла гроза. Злобные мухи…»
«Крис, извини, давай отложим это на потом, пожалуйста», - взмолился Дженсен.
«Ладно, - разочарованно сказал Крис. – Все равно капитан уже здесь».
Джаред показался в двери через минуту. У него за спиной маячил Чад, сияя, как начищенный чайник, но дверь закрылась у него перед носом.
Вид у Джареда был помятый и растрепанный, и улыбался он немного странно. Подошел к кушетке, сел сбоку от Дженсена и взял его за руку, глядя так, словно чего-то опасается.
- Как ты? – спросил он.
- Ничего, - прошептал Дженсен, и улыбнулся ему в ответ.
- Ты провернул потрясающее дело, но как же ты меня напугал! – выдохнул Джаред и уткнулся ему в плечо, всхлипывая, потом принялся лихорадочно целовать его, и хотя Дженсен предпочел бы перенести эту часть подальше от медицинских мониторов, было все равно очень приятно, даже ноющая боль притихла.
- Джаред, скажи, - Дженсен запнулся и посмотрел на него, словно просил помощи, холодея от страха. Но Джаред сделал вид, что не понял, и ему пришлось сказать это вслух: - Что с ребенком?
- Я боялся, что ты и у меня не спросишь. - Можно было спокойно биться об заклад – у Джареда в глазах заблестели слезы. – Вчера сделали кесарево, все прошло прекрасно, ребенок здоров, только ты всё не приходил в себя. Хочешь посмотреть?
Дженсен растерянно кивнул.
- Хорошо, я сейчас принесу, она в соседней палате.
- Она? – Дженсен приподнялся над подушкой.
- Ага, - теперь Джаред, наконец, улыбнулся свой обычной сияющей улыбкой на все тридцать два зуба. – Начинай придумывать имя.
Он сделал шаг в сторону двери, но обернулся и выпалил:
- Не уезжай, не бросай нас!
- Я… Я не знаю, - пробормотал Дженсен. Он не мог вспомнить, о чем говорит Джаред, ведь он и так давно решил остаться, когда отказался улетать на «Звездочете». – Я постараюсь.
Джаред с облегчением выдохнул, бросил «Я сейчас!», и чуть ли не бегом скрылся за дверью. А Дженсен осторожно оперся на локти и принялся оглядывать палату. Он искал коробку Джареда, в которой хранились сорокадевятикаратные камни. Ведь один точно остался, и сейчас он явно был здесь, судя по дивно прекрасному чувству, от которого у Дженсена так кружилась голова – словно все счастье мира клубком свернулось у него на груди, пригрелось и не собирается никуда уходить. Но коробки нигде не было видно, да и красного фиролевого сияния тоже, только приглушенный больничный свет, и он снова устроился на подушке, с замиранием прислушиваясь к своим ощущениям. Хотя за окном одна за другой сверкали молнии, Дженсен знал – настоящая гроза уже миновала.

Конец

(1) Титан – самый большой спутник Сатурна, с плотной азотной атмосферой. По размеру больше Луны в два раза.

© since 2007, Crossroad Blues,
All rights reserved.