Отец в очередной раз щелкает затвором. Фотоаппарата. И, как полный идиот, улыбается во весь оскал. Мама манерно поворачивает голову в его сторону, поправляет сверток в руках и улыбается точно так же.

Дин часто думает, что он единственный нормальный человек в этой семье.

Ну ребенок. Ну и что? Разве это повод для такой суеты? Пользы-то от него – ноль, только ест, кричит и таращится на него. - Иди, поцелуй братика! – отец толкает его в спину и мелкий Дину нравится еще меньше. – Ты теперь больше не один.

- Я и раньше был не один, - Дин дуется, но делает шаг к креслу, в котором сидит мама с закутанным микробом.

- Давай, поцелуй Сэма!

Дин наклоняется к свертку. Ну, вот, опять таращится. И таращится, и таращится, и таращится…

- Мам, чего он на меня смотрит?

- Знакомится. Вам ведь теперь всю жизнь друг друга терпеть, - смеется отец. – Давай, не дрейфь.

От Сэма пахнет молоком, ветром и мамой. Хм, может, с ним и можно будет ужиться.. Только пускай на медвежонка, которого ему подарили на Рождество, даже не смотрит!

- Эй, - тихо говорит он мелкому на ушко. – Я здесь старший, запомнил?

Легонько чмокает его в лоб и смотрит на маму. Довольна?

Отец закрывает объектив крышечкой.

- Завтра напечатаю. Буду обоих когда-нибудь шантажировать вашим первым поцелуем.

***

Дин снимает с огня омлет и ставит на место сковороды чайник. За много лет он уже перестал ныть и жаловаться на то, что он на отца работает степфордской женой. Все равно бесполезно.

Он потягивается, раздумывая о том, как бы сегодня заставить Сэма написать за него сочинение по Стейнбеку, когда тот вваливается в комнату, без рюкзака и в расстегнутой куртке, запыхавшийся, будто за ним оборотень гнался.

Бросает взгляд на Дина и залетает в ванную, плохо захлопнув дверь. Дину с его места хорошо видно, как он рассматривает себя в зеркале, будто ожидает увидеть у себя пару клыков или осиные уши.

- Ха! Кажется наш Сэмми только что целовался! – радостно констатирует Дин, закидывая ноги на стол.

- Заткнись!

Сэм бросает куртку на кровать и достает колу из холодильника.

- Я что, не прав?

- Ну.., - мнется Сэм, но любопытство побеждает. – А как ты догадался?

- Элементарно! Щеки красные, руки дрожат, полчаса свои губы в зеркало рассматривал.. Главные симптомы. Хотя у меня, с моей красотой и успехом у женщин, это было далеко не в 12 лет!

- Да, а в 15 с половиной!

- Леди и джентельмены, вот он, самый остроумный лохматый переросток нашей планеты!

Сэм метким толчком переворачивает его стул и сам летит следом, после подсечки Дина. Минут двадцать они катаются по полу, награждая друг друга подзатыльниками. Дину в такие моменты всегда немного жаль, что они уже выросли. В последние годы отец все чаще высмеивает эти их шутливые поединки, предлагает подраться подушками и обзывает девчонками. Потому они часто и по плечу друг друга хлопнуть в его присутствии не решаются.

Выбившись из сил, они какое-то время просто валяются на ковре, бездумно глядя в потолок. Потом Сэм поднимается с пола и отпивает глоток чая из кружки Дина.

- А серьезно, зазнайка, во сколько ты впервые поцеловался?

- В десять. – Дин прикрывает глаза. – Помнишь Молли? Жила через улицу от нас, когда мы были в Оклахоме.

- Чувак, ей уже тогда все 16 было!

- Ну да, она говорила, что хочет потренироваться, - Дин старается не расхохотаться, глядя на перекошенную и озадаченную физиономию Сэма. На самом деле он впервые поцеловался в 13, но Сэму об этом знать не обязательно. – Кстати!

Он хлопает себя по лбу и лезет в дорожную сумку за старой коробкой от печенья, где у него хранится всякая мелочь.

- Вот, держи! Дарю! – он протягивает Сэму какой-то потертый бумажный прямоугольник. Фотографию.

- Кто это?

- Мы. Отец любил похохмить насчет нашего первого поцелуя, тебе тогда что-то около двух недель было, и вы с мамой вернулись из больницы..

- Отец? Похохмить?

- Да, он это раньше любил. Правда чувства юмора у него ни хрена не было.. – задумчиво говорит Дин и смотрит в окно.

- Так этот мелкий – это ты? – спрашивает Сэм и, чего и следовало ожидать, получает подзатыльник.

- А я где?

- А ты - вот это чучело в пеленках. Это везучая фотография – случайно у отца в бумажнике завалялась, потому и в пожаре уцелела. И потом во всех переездах не потерялась..

Вечером Сэм долго рассматривает фотографию при свете плохой настольной лампы. Ему почему-то очень хочется вспомнить этот момент. Иногда ему кажется, что вот оно, воспоминание, только дотянись и возьми, но он так и не дотягивается.

***

Когда через много лет они, в адреналиновом передозе после охоты, впервые целуются по-настоящему, грубо и сильно, на парковке под каким-то паршивым мотелем, Дин готов поклясться, что в заднем кармане джинсов Сэма он нащупал тот самый прямоугольник дешевой фотобумаги.