Ссора

Первое время они даже не созваниваются.
То есть они, конечно, звонят друг другу. Но только Сэм скорее отнимет конфетку у маленькой девочки, чем снимет трубку, и Дин скорее откажется от секса с Дженнифер Лопес, чем ответит на звонок. Поэтому Дин только мрачно смотрит на экран мобильника, где значится "Сэм Винчестер" (что за идиотская привычка - называть родного брата по фамилии?), и Сэм нерешительно смотрит на определитель номера Дина, и оба они нажимают "отбой".
Они скорее удавятся, чем заговорят друг с другом, но эти звонки, остающиеся без ответа, дают им обоим понять, что с братом всё в порядке. "А может, не в порядке, может, ему нужна помощь?" - думает Сэм, нервно облизывая губы и глядя на упрямо мигающее посреди монитора "Дин". "А если он опять вляпался в неприятности и звонит мне, высунув руку из кучи дерьма?" - думает Дин, уже засунув мобильник в карман.
И оба места себе не находят от этих мыслей, но Дин слишком зол, а Сэм - слишком горд. Поэтому они просто мучаются, посылая телепатические сигналы "Сучка. - Придурок." через полстраны, которая их теперь разделяет.
Однажды Дину приходит e-mail, предельно сухой и лаконичный: "Привет, Дин. Послушай волну "Делавер-Радио". Сэм". Заинтригованный, и встревоженный чуть больше обычного, Дин крутит регулятор, пока сквозь шум помех не пробирается к радиочастоте Делавера, находящегося в четырёхстах милях восточнее шоссе, по которому он сейчас едет. Значит, Сэм в Делавере... какого, интересно, чёрта...
- ...передаёт привет своему брату Дину Винчестеру и просит поставить для него песню Bon Jovi "It's my life". Удачного тебе дня, Дин Винчестер!
- Сука! - вопит Дин, колотя по рулю ни в чём не повинной Импалы.
Бля, ещё бы Кристину Агилеру заказал!
Искушение разбить радио почти неодолимо, но Дин дослушивает песню до конца. Какого хрена, а? В эти игры можно играть и вдвоём.
Спустя неделю Сэм получает e-mail: "Привет, Сэмми. Выйди в сеть и глянь прямую трансляцию из Питтсбурга. Дин".
В Питтсбурге - День Города, и по этому поводу каждый житель и гость может подойти к установленным на главном проспекте камерам и помахать рукой в объектив, пожелав всего хорошего Питтсбургу и ещё кому-нибудь. Сэм смотрит в экран ноутбука и видит Дина, обвешенного розовыми и салатовыми гирляндами, с небрежно закинутым за плечо разноцветным флажком и в кепке "Я люблю Питтсург!" Рядом с ним хихикает какая-то девица.
- Да, я хочу передать привет моему брату Сэмми. Эй, Сэмми! Я люблю Питтсбург! - орёт Дин в камеру и, лыбясь во все тридцать два зуба, машет флажком, а девица опять хихикает. - И ты его тоже любишь, я знаю!
- Идиот, - бормочет Сэм, не в силах все-таки сдержать улыбки. - Я никогда не бывал в Питтсбурге.
- ...Да, Сэмми по-настоящему любит Питтсубрг! В 2001-ом он принимал участие в местном гей-параде. Ему было трудно решиться на это, но в конце концов он взял себя в руки и признал, кто он есть. Да, ты такой и есть, Сэмми! И я тебя за это люблю!
Хихикающая девица утирает набежавшую слезу умиления, не преставая, впрочем, хихикать, а Сэм орёт:
- Ах ты ублюдок!!!
Он сидит в кафе, и на него оборачиваются посетители, но Сэм не замечает этого, выхватывает мобильник и трясущимися руками набирает номер.
- Упс. Извините, - говорит Дин и отходит от камеры в Питтсбурге, а ещё через десять секунд отвечает на звонок.
- Хэй, Сэмми! Ты получил мой привет?
- Долбанный придурок! Какой, нафиг, гей-парад?!
- Ох, чувак, как же я рад тебя слышать, - ржёт Дин в трубку. - Да, тут просто офигенные гей-парады. Я сам не видел, но говорят, это очень круто. Тебе бы понравилось.
- Ты псих. Что ты делаешь в Питтсбурге?
- Охочусь, что ж ещё.
- Я даже боюсь спрашивать, на кого.
- И правда, лучше тебе не знать. Прости, мне пора, меня тут заждались...
- Я даже боюсь спрашивать, кто!
- Пока, Сэмми. Я рад, что мы опять разговариваем, - говорит Дин и даёт отбой.
Теперь они уже созваниваются, а не просто звонят. Нечасто, правда - Дин выходит на связь примерно раз в неделю, Сэм - чуть реже. Привет - привет, я в Калифорнии - я в Оклахоме, чем занимаешься - не твоё собачье дело, рад был тебя слышать - иди в задницу. Потом доходит черёд и до "сучка - придурок", но к этому времени они колесят по Америке врозь уже целых четыре месяца.
Они охотятся. Дин - потому что не умеет делать ничего больше, Сэм - потому что так получается. Он не ищет охоты, она находит его сама. Где бы он ни поселился, дом непременно оказывается проклят, или в гараже живёт призрак мастерового, придавленного домкратом, или соседка напротив оказывается вампиршей, или хозяин дома балуется вуду и пытается навести порчу на почтальона. И Сэму приходится всё это разгребать, потому что это в характере Сэма - помогать ближнему своему, даже если на сегодняшний вечер у тебя были совсем другие планы. У Дина дела обстоят привычнее и проще: он сам ищет проклятые дома, призраков, вампиров и начинающих вудуистов. И ведь находит же. Потому что находить на свою задницу всякую хрень - это в его характере.
Досконально зная характеры друг друга, они страшно друг за друга волнуются. Но Дин всё ещё зол, а Сэм никогда не перестанет быть гордым, поэтому они делают всё, чтобы скрыть друг от друга то, что и так очевидно для обоих. И оба понимают, как это глупо, и оба злятся от этого ещё больше.
Поэтому всё, что они могут - это помогать друг другу на расстоянии, делая вид, что это ужасно их раздражает.
- Мне нужна информация по кельтской мифологии.
- Гугл тебе в помощь.
- Гугл даёт восемьсот тысяч ответов, и мне трудно выбрать. А я сейчас, как назло, в хрен знает какой глуши, и вокруг ни одного приличного института культурологии.
- Что конкретно тебе нужно?
- Злой дух, живёт в воде, судя по всему, любит оборачиваться лошадью.
- Это фуа. И не лошадью он оборачивается, а жеребцом. В таком обличье не нападает, но высматривает себе жертв и заманивает их в воде. По поверьям, только в воде он обретает свою силу и может быть опасен для человека.
- Господи, Сэмми, и откуда ты всё знаешь?
- Я в детстве в школу ходил, а не по бабам. Во что ты на этот раз вляпался?
- Разгребу - расскажу. Пока.
- Дин!..
Но Дин уже повесил трубку, и Сэм, ругаясь, прячет мобильник и едет разбираться с собственным сербским демоном, приехавшим вместе с восточноевропейским иммигрантом в сороковых. Дин звонит назавтра и благодарит за помощь, а Сэм отвечает: "Не за что, чувак, ерунда", вместо того, чтобы рассказать, как он скучает.
Они занимаются сексом. Дин - как обычно, со всеми подряд, а Сэм - с какими-то очень странными женщинами, потому что только очень странные женщины способны ухватить Сэма Винчестера за шкирку и затащить в постель. То это юная порноактриса, решившая свернуть с порочного пути и постричься в монахини: она голосует на дороге, Сэм подбирает её и выслушивает её трогательную историю со свойственным ему глубоким состраданием, и сам не понимает, почему уже через полчаса раскаявшаяся грешница лезет ему в штаны и делает лучший в его жизни минет... То это студентка колледжа, которая разъезжает по всему штату с плакатом на груди, на котором написано: "СПАСИТЕ ДИНА!", и Сэм вздрагивает при виде этого плаката, но потом выясняется, что Дин - это спаниэль её племянника, который сбежал из дому две недели назад. Сэм потрясён самоотверженностью студентки. Он говорит ей: "Мне тоже приходилось искать одного Дина по всему штату", и это так их сближает, что уже через час они трахаются в туалете МакДональдса, хотя им несколько мешает плакат, который студентка наотрез отказывается снять, и Сэм очень её за это уважает... А то - он вообще не помнит, что произошло, но вдруг обнаруживает себя лежащим в чём мать родила в объятиях какой-то очень большой и очень страшной женщины с русыми волосами до пят, которая пускает ему в лицо дым марихуаны и вещает, что, дескать, надо заниматься любовью, а не войной. "Упс, - говорит Сэм, - простите, мисс, но мне срочно пора на фронт".
Будь Дин рядом, конечно, он спас бы Сэмми от всего этого. Но Дина рядом нет, и Сэмми некому спасти. И Дин инстинктивно это чувствует, когда звонит Сэму и с тревогой спрашивает: "Сэмми, что там у тебя опять?", и Сэм стонет в ответ: "Не спрашивай, чувак".
Однажды он стонет это не со смехом, а с болью, плохо замаскированной смехом.
- Сэм, ты что, ранен?
- Н-не... совсем. Фигня.
- Сэм! Что случилось?! Где ты?
- Всё в порядке, Дин, - твёрдо говорит Сэм, хотя Дин ясно слышит по голосу, что ему сейчас чертовски больно. Так и есть: оборотень порвал ему мясо на руке от локтя до плеча, Сэм потерял чёртову уйму крови, но Дину он этого ни за что не скажет.
Дину и не надо этого говорить. Он может определить характер раны и её местоположение по одному только голосу Сэма. И сходит с ума, и кричит, требуя, чтобы Сэм сказал, где он. Но Сэм говорит только: "Я в порядке, старик", - и даёт отбой.
Дин ненавидит эти отбои так, как ничто и никогда не ненавидел.
Проходит ещё месяц или два, и Дин думает, что так больше не должно продолжаться. Он не развивает эту мысль, она приходит и остаётся на уровне вселенского знания: хватит, и всё. Он останавливает Импалу прямо посреди дороги, перед светофором, не обращая внимание на возмущённые гудки позади, и тянется за мобильником.
Тот вибрирует прямо в его руке, Дин смотрит и читает на мониторе: "Сэм Винчестер".
Как будто у него, чёрт подери, так уж много знакомых Сэмов.
Он принимает звонок и не говорит "Привет", он говорит сразу:
- Сэмми, хватит уже, ты был идиотом, я был идиотом, но всё это правда глупо.
- Ага, - отвечает Сэм. - Я тоже так думаю.
- Я в Камероне, это Висконсин. Мне подождать тебя здесь или приехать за тобой? Где ты сейчас?
- Тут, - говорит Сэм.
- Да где... - начинает Дин и, подняв глаза, осекается.
Сэм стоит на пешеходном переходе под светофором, в пяти ярдах от Дина, глядя на него сквозь стекло Импалы и держа мобильник возле уха. И ухмыляется так, как может ухмыляться только сучка.
- Я в Камероне, Висконсин.
- Чёрт, - говорит Дин в трубку, глядя на своего брата. - Ну... привет.
Сэм складывает мобильник, на ходу суёт его в карман, подходит к Импале и садится рядом с Дином. Захлопывает дверцу и говорит:
- Чего смотришь? Поехали. Там сзади пробка уже, сейчас копы налетят.
Они не говорят о том, как и почему оказались здесь. И они не говорят о том, что между ними произошло полгода назад, потому что ни один из них не может толком вспомнить, из-за чего они тогда так сильно поссорились. А то, что они не могут этого вспомнить - это очень хреново, это чересчур похоже на перебранки старой семейной пары. Но они ведь не семейная пара, вот ещё, чушь какая. Они просто - семья.

© since 2007, Crossroad Blues,
All rights reserved.